Ни любви, ни жалости

Глава 43

Демид

Спустя год, 11 класс

Сегодня классуха опять промывает мозги по поводу поступления. Злюсь и заранее напрягаюсь. Уверен, после уроков к этой теме вернется и Вероника.

Так и происходит. Как только мы оказываемся на улице, Ника смотрит на меня с грустью.

— Я так и не поняла… Ты наконец определился с тем, куда будешь поступать?

Знаю, из-за этого терзается в выборе учебного заведения она сама. Черт… Никак не могу найти в себе смелость, чтобы признаться, что мой выбор уже давно сделан. Причем сделан за меня. В ответ на просьбу помочь её матери.

— Давай дома поговорим, - снова оттягиваю момент истины. Я не хочу расстраивать Нику. А она, уверен, расстроится сильно. Я и сам всё еще не могу до конца осознать то, что мне придется уехать из страны на несколько лет. Я, конечно, буду приезжать на каникулы… Но это ведь так мало! Вдали от неё каждый день будет настоящим адом.

— Дома мама, бабушка. Нормально не поговорим, - упрямится.

Да, дома спокойно точно не поговорим. Я уже даже не замечаю, что квартиру Вероники называю своим домом. За год настолько привык там находиться, что по-другому и не скажешь. В доме отца я только ночую. Соблюдаю, так сказать, приличия. Отец первое время бесился из-за этого, но потом отстал. Понимает, наверное, что всё равно последнее слово будет за ним. Мне ведь всё равно придется уехать туда, куда он решил.

— Ладно, идем в парк, – заглядываю в её глаза и срываю с губ поцелуй.

Взявшись за руки, молча шагаем к зеленому острову среди безумного города. Впервые за всё время нашего знакомства молчание напрягает.

— Рассказывай. Я же чувствую, что что-то не так. Да?

— Да, - признаюсь. Ищу правильные слова, чтобы ранить несильно своим признанием. Только возможно ли это вообще?

— Воронов! – Ника начинает раздражаться. Останавливается. Смотрит на меня, не мигая. – Давай уже… Колись! Что за хороводы вокруг да около?

— Отец отправляет меня учиться в Англию.

Вероника

Мне кажется, будто меня ударили. Больно, словно заехали под дых. В Англию… Это же тысячи километров.

— Это ничего не изменит между нами! – заявляет поспешно. Даже испуганно. Наверное, на моем лице паника, раз он так реагирует.

Пытаюсь проглотить ком в горле, чтобы что-то сказать. Как же… Не изменится… Да это же… Это конец!

— Ты всерьез полагаешь, что ничего не изменится? – слышу, что голос становится фальшивым. Сапега, ты же не вздумаешь плакать? Призываю саму себя успокоиться.

— Нет, ну что-то, конечно, изменится, - пытается улыбаться. – Мы будем разговаривать по телефону так долго, что отец еще пожалеет, что отправил меня учиться в такую даль. Счета за связь будут колоссальные. А если серьезно… Мы будем видеть друг друга… Слышать…

— Но не касаться... Не дышать одним воздухом…

Улыбка сползает с губ Демида. Уверена, он думает также, как и я. Просто пытается приободрить меня, успокоить.

— Мы справимся! Я буду приезжать на каникулы. Пять лет пробегут быстро.

— Ты же знаешь, что это не так, - опускаю голову, чтобы спрятать глаза, полные слез. – Пять лет – это целая жизнь! За эти годы может измениться абсолютно всё!

— Давай уйдем отсюда, - Ворон тянет меня к парку. Найдя в тени густых деревьев скамейку, присаживается и притягивает меня к себе на колени. Обнимает. Утыкается носом в мою шею. Прямо туда, где пульсирует жилка от невыносимого напряжения.

— Только от нас будет зависеть, изменится всё или нет! Ничего не изменится!!! Ника…

Чувствую, как его губы скользят по чувствительной коже. И сладко… И хочется реветь.

— Почем ты не откажешься? – задаю резонный вопрос. – Хотя… Извини! Ты, наверное, и сам хочешь там учиться! Это ведь очень престижно.

— Ника… Ника… - заставляет смотреть на себя. – Я не хочу там учиться! Была бы моя воля, я бы никуда не уезжал от тебя!

— Тогда почему не откажешься? – повторяюсь.

— Нельзя отказаться.

— В смысле?

— В прямом, - отводит взгляд в сторону.

Снова ощущаю подвох. Не договаривает! Что-то скрывает.

— Скажи, как есть. От того, что ты не доверяешь мне, пытаешься что-то утаить, мне еще больнее.

— Я доверяю… Как самому себе. Даже больше! – злится.

— Скажи!

Вижу в его глазах борьбу. Что же такое он скрывает? Почему так сложно сказать? Мне казалось, между нами нет тайн. Я ошибалась?

— Отец только за это обещание помог с операцией, - признается наконец.

Первые секунды даже не понимаю, что Ворон имеет в виду. А потом…

— Господи, - рыдание всё-таки вырывается из меня. - Я ведь не верила тогда, что он помог безвозмездно! Спрашивала у тебя. Почему ты не сказал? Почему?

— Что бы изменилось??? Ты бы предпочла, чтобы твоя мама умерла? Я не мог иначе!!! Ради тебя и твоего счастья! – его голос звенит от эмоций. – Я люблю тебя!!!

Я так ждала этих слов… Дрожу в его руках.

— Я тоже тебя люблю, - шепчу, больше не скрывая мокрых глаз.

Но почему-то то, что должно было стать самым счастливым моментом, сейчас безжалостно рвет душу в клочья...