Ни любви, ни жалости

Глава 37

Вероника

Демид, хмурясь, идет открывать дверь, а я беру как раз вскипевший чайник. Однако едва не выливаю кипяток себе на руку, когда слышу слова пришедшего.

— Где моя дочь? – раздается разъяренный голос, отдающийся во мне миллионами прикосновений острых игл.

Отец!!! Без сомнений.

— Вы кто? – у Воронова, видимо, свои планы на этот разговор. Конечно, я уверена, он понял, кто перед ним сейчас находится. Но сдаваться так просто не намерен.

— Я отец Вероники! Где она?

— Тут нет никакой Вероники! Вы ошиблись адресом.

— Слушай, малец… Не надо делать из меня идиота. Я прекрасно видел, как вы шли вдвоем по двору. И бабка сказала, в какой квартире вас искать.

Господи… Бабушка!!! Ну, зачем ты это сделала??? Я ведь вчера еще доходчиво объяснила, что не желаю общаться с человеком, предавшим нашу семью. Пусть забудет о нас! Обо мне точно. Я никогда его не прощу.

— Вы ошиблись! – продолжает стоять на своем Воронов. Наверное, он собирается закрыть дверь перед носом незваного гостя, потому как слышу некоторую возню.

— Постой-ка… - рычит отец. – Вероника! – повышает голос. – Выходи сама! По-хорошему!

По-хорошему??? Я завожусь за долю секунды. Страх трансформируется в лютую ненависть. Ставлю чайник обратно и срываюсь с места.

— Уходи!!! – бросаю зло, застывая напротив отца. Внутри всё содрогается от дикой боли. Перед глазами картина, когда я увидела его с любовницей. Горло сжимает тисками.

— Вероника… - тон на миг становится мягче, но потом отец смотрит на Демида и опять заводится. – Что ты здесь делаешь? Вдвоем с этим? – кивает на Ворона.

— Явно не то, что делал ты со своей подстилкой, - выдерживаю полный бешенства взгляд. – И я уже сказала: уходи! Уезжай из нашего города. Тебя, наверняка, уже заждались! Там! А здесь тебе не рады!

— Как ты со мной разговариваешь? – выпучивает глаза.

Да. Прежде я никогда с ним так не разговаривала. Но раньше это был любимый папа, а сейчас это… абсолютно чужой человек.

— Была бы моя воля, я бы с тобой вообще не разговаривала. Но ты ведь нашел наглость, чтобы прийти сюда.

— Собирайся! Мы уходим. Нечего болтаться по чужим квартирам непонятно с кем, - снова грозный взгляд на Ворона.

— Это ты вздумал меня учить жизни??? Ты??? – прорывается истерический смешок. – Тот, кого так ждали две дочки и жена… Которые так нуждались в нем… Которые считали часы до встречи… ТЫ??? Да как у тебя только язык поворачивается?

Ему становится стыдно, это заметно. Но ненадолго.

— Собирайся, я сказал. Дома поговорим!

— Я никуда отсюда не уйду!

— Что? Иди сюда, я сказал! – он пытается переступить через порог, но на его пути вырастает Ворон.

— Проваливай, - цедит сквозь зубы Демид. – Тебе нормально ведь сказали. Оставь её в покое.

— Да кто ты такой??? – хватает Воронова за грудки. – Прочь с моей дороги! Я пришел за своей дочерью.

С ужасом смотрю на то, как они начинают пихать друг друга. Причем в какой-то момент Демид оказывается сильнее, и вот они уже стоят на лестничной клетке.

— Перестаньте! – пытаюсь остановить происходящее.

И если Демид более-менее держит себя в руках, то отец откровенно не в себе. Он кричит всё громче. Начинает даже материться.

— Что тут происходит? – из квартиры напротив показывается соседка. Неприятная старушка. Одна из самых ярых сплетниц и склочниц всего нашего дома.

— Извините. Мы сейчас прекратим, - обещаю, по-прежнему пытаясь остановить потасовку между Вороном и отцом.

— Нет… Ну, это ни в какие ворота не лезет! – старушка скрывается в квартире.

Не знаю, что у неё в голове сейчас. Главное, чтобы полицию не вызвала. Но мысли об этом быстро выветриваются, когда смотрю на отца. Порываюсь к нему, ведь он уже открыто замахивается для того, чтобы ударить Дёму. Ворон проворнее. Он уворачивается, а удар, предназначавшийся ему, удачно прилетает так невовремя подвернувшейся мне.

По лицу разливается невыносимая боль. Громко вскрикиваю и по инерции отлетаю к грязной стене.

— Ника… - кричат в ужасе вдвоем и бросаются ко мне.