Ни любви, ни жалости

Глава 31

Демид

Отец, конечно, ждет моего появления. Я не успеваю и слова сказать, как он начинает свой монолог. Однако умолкает на полуслове. Видит мое лицо.

— Красавец! – произносит высокомерно.

— Спасибо. Я знаю, - сегодня мне по барабану его нотации. Пусть говорит всё, что хочет. Я устал. И всё, чего хочу сейчас, это просто упасть на свою кровать и вырубиться.

— Стоять! – рычит, когда иду к лестнице, чтобы подняться к себе в комнату.

— Можно завтра? – я даже голоса не повышаю. Просто нормально спрашиваю. Надеюсь на то, что отец хотя бы раз в жизни войдет в положение и отложит свои воспитательные процессы на следующий день.

Но мечты остаются мечтами.

— С кем подрался?

— Ты не знаешь, - бросаю тело на диван, подпираю голову рукой.

— Где это произошло?

— Не волнуйся, не в гимназии. Лилечке Павловне краснеть за меня не придется ни перед кем.

— Причем здесь Лиля?

— А… Ты за меня переживаешь? Извини, не сообразил, - всё-таки не могу удержаться от сарказма.

— Демид!

— Можно я пойду спать? Честно, нету сил.

— Нельзя. Еще раз спрашиваю, что за драка произошла? Ты же знаешь мое отношение ко всему этому.

— То есть, зная твое отношение, мне нужно было позволить одному уроду обижать беззащитных девчонок, одна из которых пока даже в школу не ходит?

Молчит. Наверное, хочет сказать, что проблему можно было решить иным способом.

— Иногда, кроме силы, до человека не доходит, - опережаю его мысль.

Надо же… Его взгляд даже как будто бы теплеет.

— Надеюсь, обойдется без последствий! – наконец бросает тихо.

— Для тебя? Или для меня?

— Оба варианта. Оппоненту сильно досталось? Побои вдруг снимет… - размышляет.

— Не снимет.

— Тебе самому нужно бы это как-то зафиксировать. Для подстраховки.

— Даже не подумаю, - поднимаюсь. Хватит с меня этой чепухи. Из мухи делает слона.

— Ты мог бы предупредить репетитора, что не явишься на занятие, - отец не собирается останавливаться.

— Совершенно о ней забыл, - это правда. В голове все мысли были только о Веронике.

— Вот это мне и не нравится. Совершенно. Ты забиваешь на то, что важно! Ты делаешь, что тебе вздумается! Пора прекратить это!

— В смысле? – замираю посреди гостиной. Задницей чувствую, что нужно готовиться к наказанию, над которым так тщательно думал отец.

— Я долго думал, взвешивал все «за» и «против»… Но своим поведением ты лишь подталкиваешь меня к принятию этого решения, - разглагольствует, упиваясь своей важностью.

— Какое еще решение? Можно сразу к делу?

— Я переведу тебя в другое учебное заведение. Специально для юношей. Со строгой дисциплиной. С уклоном не только на образовательный процесс, но и на моральное воспитание. В общем на то, чего, как я заметил, твоя гимназия дать тебе не может.

Нападает ступор.

— Нет!!! Даже не надейся! Я никуда не собираюсь уходить из этой гимназии, - перед глазами Сапега.

— Я всё сказал. Завтра же переговорю с Лилией Павловной по поводу твоего перевода.

— Посреди учебного года? – это единственный аргумент, который приходит в мою голову.

— Ничего страшного. К тому же год только начался. Уверен, ты справишься.

— Нет!!! – слышу панику в собственном голосе. Так и есть. Паникую. Отец много раз лишал меня чего-то. Денег, возможностей… Но вот так… Кардинально менять мою жизнь... Это впервые. – Я не согласен. Ты не имеешь права.

— Как раз таки имею право. Демид, ты сам напросился. Я много раз, можно сказать, закрывал глаза на твои проделки. Хватит! Всему есть предел терпения. И мой предел наступил.

— Я пожалуюсь!

— Кому? – он смеется в то время, как я ощущаю собственную беспомощность.

— Не знаю. Найду кому.

— Ты мне еще угрожать вздумал? Ты лишь подтверждаешь правильность моего решения. Нужно было это уже давно сделать. Ты совсем отбился от рук.

— Тебе совершенно плевать на моё мнение? Я хочу остаться в этой гимназии!

— Если бы хотел, то вел бы себя, как следует, а не изрисовывал автомобиль директора этой самой гимназии, - упрекает.

— Папа…

Но поздно. Отец поворачивается и уходит.