Николайо Андретти

23

В основе любого гнева

лежит потребность, которая

не удовлетворяется.

Маршалл Б. Розенберг

НИКОЛАЙО АНДРЕТТИ

По моим расчетам, у меня есть минут десять-пятнадцать, прежде чем она вернется сюда, поняв, что я не врал.

Там кто-то был, наблюдал.

И хотя я чертовски хорош в своей работе, я не могу обогнать машину пешком. Так что я даже не стал пытаться.

Я смотрю на цифровые часы на микроволновой печи и иду в свой кабинет, не обращая внимания на стоны Джекса, доносящиеся снизу. Он не поддается ничему, что бы я ни пробовал.

Пленка не заставила его замолчать.

Этот человек — и я употребляю этот термин не совсем точно — может стонать и через ткань, завязанную вокруг рта.

А снотворное лишь надолго лишает его сознания, пока он не проснется и не начнет стонать. К тому же у меня заканчиваются жидкие успокоительные, чтобы делать ему инъекции, так что я приберегу их на тот случай, когда они мне действительно понадобятся.

Я делаю мысленную пометку купить набор из шарика и кляпа онлайн в магазине БДСМ, который часто посещает Декс.

Мне даже не пришлось его взламывать, чтобы понять это.

Этот парень рекламирует свою сексуальную жизнь при каждом удобном случае, и хотя я редко выхожу из своего дома, чтобы увидеть его, за последние семь или около того лет я, к сожалению, сталкивалась с ним достаточно часто, чтобы знать его пристрастия.

Он так плохо умеет держать язык за зубами.

Оказавшись за рабочим столом, я открываю внутреннюю базу данных Уилтонского университета, которую я взломал некоторое время назад, когда наводил справки о Люси для Ашера. Я набираю имя и фамилию Минки — Минка Рейнольдс, которые она написала на коробках с вещами, которые я отнес в комнату для гостей.

На экране появляется ее файл, и я нажимаю на него. Просмотрев ее выписки, я вижу, что у нее одни пятерки, и в этом нет ничего странного, что могло бы вызвать интерес или дальнейшее расследование.

Вместо этого я изучаю информацию о ней в школе:

Финансовая и академическая стипендия.

Значит, она бедная и умная, но я это уже знал.

Скучно. Далее.

Я пролистываю несколько ее вступительных эссе, пока не нахожу одно, которое привлекает мое внимание.

Приемное сочинение № 4

Вопрос: В четырехстах словах или меньше объясните, какой день был самым значительным в вашей жизни и как он изменил (и продолжает изменять) ваше представление о будущем.

Это мечта

Минка Рейнольдс

Все, что в моей жизни пошло не так, можно свести к одному дню. Разве это не печально? У меня есть только один день, который я могу проигрывать в своем сознании снова и снова.

И он так и делает, вечно издеваясь надо мной. У меня нет даже роскоши кинокартины, проигрывающей в голове множество сцен, потому что их не существует.

Есть. Только. Один. Проклятый. День.

Возможно, вы спросите себя, почему я предпочитаю иметь несколько плохих дней, а не один. Потому что я предпочитаю иметь множество кошмаров, а не один и тот же, снова и снова.

Вы бы тоже так себя чувствовали, если бы у вас отняли сестру, и вам пришлось бы раз в неделю видеть, как она захлебывается в слезах.

И что самое обидное?

Я хочу видеть ее слезы чаще, чем раз в неделю.

Потому что это означало бы, что я буду видеть ее чаще, чем по субботам с полудня до двух. Если бы вы предложили мне возможность быть рядом со слезами моей сестры двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, я бы не раздумывая согласилась.

Неужели я так отчаянно хочу проводить больше времени с сестрой, что с радостью приму ее слезы?

Не знаю.

Но я точно знаю, что самый значимый день в моей жизни стал и самым худшим — когда у меня забрали Мину. И все, что я делала с тех пор — жонглировала работой на полную ставку и учебой в школе, жаждала получить высшее образование, искала лучшее будущее, — было сделано ради нее.

Вы просили четыреста слов. Я могу дать вам четыреста тысяч. Но в конце концов, моя мысль сводится к четырем — я люблю свою сестру.

И благодаря этому я знаю, что в моей жизни будет только один плохой день, потому что больше я не могу себе позволить. Я получу нужную мне степень и сделаю это с идеальными оценками. Я найду потрясающую работу и добьюсь прекрасных результатов в своем будущем. Самое главное — я верну Мину и обеспечу ей то будущее, которого она заслуживает.

И через десять лет, когда придет очередь моей сестры писать это эссе, она сможет сказать, что самый важный день в ее жизни — это не кошмар.

Это сон.

ЗАМЕТКИ ЧЛЕНА ПРИЕМНОЙ КОМИССИИ:

Хотя в эссе студентки нет полной сосредоточенности на себе, она демонстрирует беззаветную преданность своей сестре, что, по моему мнению, сделает ее успешной студенткой в Уилтоне. В конце концов, мы ищем студентов с природным стремлением и склонностью к успеху, и, несмотря на все невзгоды, эта студентка, похоже, обладает ими в полной мере.

Кроме того, студентка демонстрирует уровень самосознания, необычный для учеников ее возраста. Она задается вопросом об этичности желания увидеть свою сестру настолько сильно, что она готова сделать это — даже если это означает, что ее сестра будет страдать от боли.

Самое важное, что она честно признается себе и нам в этих чувствах (и недостатках) и умеет использовать их в качестве мотивации.

Единственное, что меня беспокоит, — это то, что, живя ради сестры, она может начать терять себя. В конце концов, она так сильно заботится о другом человеке, что готова поставить его выше себя. Но разве не это мы хотели бы видеть в адвокате?

О, Боже мой.

Она…?

Эта женщина, которую при первой встрече я назвал яростной стервой, копает золото, чтобы поддержать свою младшую сестру. Это благородно. Это неожиданно. И это так, так глупо, что у меня возникло сильнейшее, необъяснимое желание положить этому конец.

Я начал поиски в поисках того, что можно использовать против Минки, и я нашел это. У нее есть сестра, находящаяся под опекой государства, и она хотела бы ее вернуть. Это значит, что она не может позволить себе никаких скандалов. Она не может позволить себе обратиться в полицию и все это время блефовала.

Но я нашел и то, чего не ожидал.

Общее мнение.

Все, что Минка написала в этом эссе, я уже чувствовал.

Я знаю, каково это — иметь младшего брата или сестру. Каково это — ставить его выше себя и обжигаться при этом. С Реньери и даже с Нацом, который теперь лежит мертвым в моем подвале, я с удовольствием ставил их выше себя в какой-то момент своей жизни.

Как и Минка, самый значительный день в моей жизни можно свести к одному дню. День, когда я убил своего дядю Луку. И все последующее, каждый прожитый мною с тех пор день — результат этого гребаного дня.

Когда я закончил читать эссе Минки, я был ошеломлен тем, что эта женщина, которой я не давал покоя, эта женщина, чью жизнь я делал сложнее без всякой причины, кроме как потому, что она вошла в нее без приглашения, и судьба продолжает сводить нас вместе, — это тот, с кем я могу общаться.

До прочтения этого эссе я собирался выгнать ее.

Я собирался шантажировать ее, чтобы она закрыла рот и навсегда ушла из моей жизни.

Но теперь?

Не думаю, что смогу.

И, черт возьми, соседка по комнате — поправка: соседка, к которой я испытываю физическое и душевное влечение, — это последнее, что мне сейчас нужно.