Никому не доверяй

18

Эллиот смотрел на Тори и Броуди, словно слепой. В его голове не укладывалось, что эти двое только что выбрались из постели, однако картина, представшая его взору, не оставляла сомнений: разгоряченное лицо Тори, ее опухшие губы, взлохмаченные волосы, и вдобавок ко всему – полуголый Броуди за ее спиной.

И тут Эллиота прорвало:

– Ах ты, ублюдок!

Он вихрем взлетел по ступеням и бросился на брата. Первый удар пришелся Броуди в солнечное сплетение, и Эллиот вскрикнул – его кулак будто наткнулся на бетонную стену. Однако ярость заглушила боль, и он попытался ударить еще раз. Броуди легко перехватил руку брата и отшвырнул его в сторону. Эллиот слетел с крыльца и упал плашмя на спину. От удара о землю из его легких вышел весь воздух, а перед глазами поплыли багряные круги. Прежде чем он успел сделать хотя бы вдох, Броуди уже сидел у него на груди, приготовившись свернуть ему челюсть мощным свингом.

– Прекратите! Нет!!! – Тори будто сдуло с крыльца. Она схватила Броуди за руку. – Не делай этого!

Эллиот едва слышал, что говорит Тори. В следующий миг кулак Броуди вонзился ему в живот, и он замычал от боли.

Рейчел не могла остаться в стороне от схватки. Взвизгнув, словно дикая кошка, она прыгнула на спину Броуди и глубоко вонзила зубы ему в плечо. Это позволило Эллиоту размахнуться и нанести брату новый удар. Из носа Броуди хлынула кровь, заливая лицо лежавшего под ним Эллиота.

Тори подпрыгнула к Рейчел и ухватила ее за длинные волосы:

– Оставь его!

– Прекратите! Хватит! Вы что, совсем обалдели?! – кричал Лу, но никто не обращал на него ни малейшего внимания.

– Вызовите полицию! – завопил кто-то из гостей, вышедших из гостиницы на шум.

А вокруг дерущихся прыгал Пини, заливаясь лаем и хлеща себя хвостом по бокам. Очевидно, пес принял происходящее за какую-то новую веселую игру и страстно хотел принять в ней участие.

Лу видел, что, если дерущихся не разнять до приезда полиции, они успеют серьезно покалечить друг друга. Недолго думая, он побежал за садовым шлангом. А поскольку, когда он вернулся, Тори и Рейчел тоже находились в самой гуще кучи-малы, ему не оставалось ничего другого, как до отказа открутить кран и направить мощную струю воды на сцепившихся возле крыльца двух мужчин и двух женщин.

– Хватит! – кричал при этом Лу. – Довольно!

Задохнувшись от холодного душа, Тори отскочила в сторону и с ужасом оглядела себя.

– Вот именно! – прикрикнул на нее Лу. – Ты теперь как голая – все сквозь ночнушку видно!

Следующей от сцепившихся драчунов отделилась Рейчел и уселась на крыльцо, держась обеими руками за ушибленное колено. Однако мужчины продолжали кататься по земле. Эллиот сражался, как лев, хотя всем зрителям было очевидно, что победителем из этой потасовки, несомненно, выйдет Броуди.

Внезапно утренний воздух бичом рассекла полицейская сирена. Броуди и Эллиот замерли, отдуваясь, как скаковые лошади на финише, Тори исчезла за дверью коттеджа, а Лу с невинным видом направил струю воды на желтые хризантемы, что росли вдоль дорожки.

– Полиция! – торжественно, словно мажордом, оповестил присутствующих Остин Гласелл, и Лу Эдвардс с отчаянием понял, что этот идиотский инцидент непременно найдет отражение на страницах «Элит трэвел».

На подъездной дорожке появился джип шерифа Уэсткотта – с мигающими красно-синими огнями и завывающей сиреной. За ним следовали два полицейских автомобиля, машина с журналистами и еще какой-то драндулет.

– Боже всемогущий! – всплеснул руками Лу. Он не мог понять, каким образом журналисты ухитрились пронюхать о случившемся здесь так быстро.

Эллиот прищурился против солнца и увидел, что в его сторону направляются двое полицейских. Он потряс головой, но в ушах у него после ударов Броуди все еще звенело; ему стоило немалого труда сесть и проморгаться, чтобы не двоилось в глазах.

Броуди слева от него уже стоял на ногах, по его лицу текла кровь. Носовое кровотечение всегда обильно, хотя и не представляет никакой опасности для пострадавшего. И все же Эллиот был доволен тем, что сломал нос этому сукину сыну. Хоть один хороший удар он успел нанести, а в остальном… Гм, если бы шериф не приехал так быстро, ему пришлось бы туго.

Остановившись перед Эллиотом, шериф и его помощник стали что-то говорить, но он из-за гула в ушах не понимал ни слова. Позади Уэсткотта стояли еще двое помощников, а за ними толпились репортеры, которых Эллиот оставил возле обрыва Мертвеца. Журналисты из Сан-Франциско, видимо, уже уехали, поскольку здесь были только местные.

– Что вы говорите? – переспросил Эллиот, чувствуя, как к горлу подкатывает отвратительная волна тошноты.

– Я спрашиваю, следует ли мне арестовать вашего брата за нападение на вас? – повторил свой вопрос шериф.

«Конечно, да, черт побери!» – хотелось крикнуть Эллиоту, но затем он передумал. В конце концов, то, что здесь произошло, – сугубо их личное дело. Если Броуди арестуют, все случившееся породит в Виноградной долине целое торнадо сплетен и пересудов, а это совершенно ни к чему.

Броуди вытер текущую по лицу кровь тыльной стороной ладони. Он знал, что нос не сломан, но ярость его от этого не ослабевала. Просто его придурок-брат попал в больное место – ему уже однажды ломали нос в одной из темных аллей Стамбула.

– Кого арестовать – меня? – с вызовом спросил Броуди, обращаясь к коротышке шерифу, брюхо которого свисало, закрывая бляху форменного ремня. – Вы должны арестовать Эллиота Хоука за покушение на убийство. Он пытался убить меня.

– Убить тебя? – Эллиот проворно вскочил на ноги. – Что ты несешь?!

Его голос звучал так искренне, что Броуди почти поверил ему. Почти. Однако в течение долгого пути от обрыва Мертвеца до «Серебряной луны» у него было достаточно времени для того, чтобы подумать. У кого еще, кроме Эллиота, был мотив и возможность отправить его на тот свет, подстроив все так, будто это был всего лишь несчастный случай? Ему только сейчас пришло в голову, что…

Шериф мрачно поглядел на Броуди.

– Вам придется объясниться, – сказал он.

– А может, вы все же войдете в дом? – послышался вдруг голос Тори.

Все головы повернулись в сторону коттеджа. Тори – босая, непричесанная, в джинсах и мешковатом красном свитере – стояла на крыльце.

Лу Эдвардс поспешно поддержал дочь:

– Да, по-моему, нам действительно лучше обсудить все это в спокойной обстановке.

Не дожидаясь реакции остальных, Броуди поднялся по ступенькам, вошел в дверь и направился прямиком в ванную, с удивлением думая о том, почему Тори так решительно бросилась на его защиту. В конце концов, ведь между ними ничего особенного не произошло. Ну и что, что она позволила целовать себя? К тому же, надо признать, не без сопротивления… Видимо, ее влекло к нему, но хотела ли она, чтобы их отношения стали по-настоящему близкими? Проверить это он не успел: в самый решающий момент у крыльца раздались голоса, и она вскочила с кровати как ошпаренная. А ведь все началось с того, что она сама поцеловала его в шею… Что вообще все это значит? Ох, уж эти женщины! Пойди разбери, что у них на уме…

Втиснувшись боком в узкие двери крохотной ванной, Броуди первым делом посмотрелся в зеркало над умывальником. Нос его опух и был покрыт уже подсыхающей кровью; длинные ногти Рейчел оставили глубокие ссадины на его шее, которые тоже кровоточили. Спины своей Броуди видеть не мог, но не сомневался, что она также представляет собой неприглядное зрелище, зато был прекрасно виден круглый след от укуса на его плече. Да, что ни говори, а женщины порой не менее опасны, чем мужчины!

Погруженный в эти невеселые размышления, Броуди повернул кран и стал плескать водой в лицо, смывая кровь.

Когда он вернулся в гостиную, Эллиот и Рейчел сидели на кушетке, а рядом стояли шериф Уэсткотт и Лу Эдвардс. Тори с виноватым видом пристроилась на стуле поодаль. В приоткрытую дверь спальни было видно, что вещи Броуди по-прежнему валяются на полу, а промокшая ночная рубашка Тори переброшена через спинку кровати. Окинув взглядом эту картину, Броуди решил, что комната и впрямь напоминает любовное гнездышко. «А впрочем, – подумал он, – мне-то какое до всего этого дело?! Гораздо важнее другое: меня пытался убить собственный брат, и это не подлежит сомнению!»

Броуди встал рядом с Лу, пытаясь поймать взгляд Тори. Она пришла ему на помощь, и он хотел хотя бы глазами поблагодарить ее. Неважно, что «тюлени» обучены противостоять гораздо более серьезным опасностям – Броуди был тронут порывом Тори.

– Итак, что у вас тут происходит? – первым нарушил молчание шериф.

– Здесь происходят неслыханные вещи! – Рейчел, казалось, была готова вцепиться Броуди в лицо. – Как смеете вы обвинять Эллиота! У вас нет никаких доказательств!

– Неужели? – Броуди повернулся к брату: – Меня, признаться, удивило то, что ты предложил мне ехать на своем «Порше», но теперь я все понимаю. Ведь ты знал, что рулевое управление испорчено и что авария неизбежна!

– О чем это вы говорите? – недоумевающе спросил Лу Эдвардс.

Пока шериф рассказывал хозяину гостиницы об автокатастрофе, случившейся у обрыва Мертвеца, Броуди неотрывно смотрел на своего брата. Эллиот отвечал ему непроницаемым взглядом.

– Когда я возил тебя по окрестностям, машина была в полном порядке, – напомнил он Броуди.

– Ты сам сбросил машину в обрыв потому, что завидуешь Эллиоту! – прошипела Рейчел. – Ты специально разбил машину, чтобы потом поплакаться вот ей! – Она сделала обвинительный жест в сторону Тори. – Ну как, поверила она, что твой брат – злодей и убийца?

Тори бросила взгляд на Броуди, но тут же отвела глаза в сторону. «Она сомневается! – подумалось ему. – Но неужели она знает меня так плохо, чтобы не верить моим словам? А впрочем, чего еще ожидать! Несколько жарких поцелуев – еще не повод для того, чтобы безоглядно верить малознакомому человеку».

– В момент аварии вас не было в «Порше», – проговорил шериф, и в голосе его звучало неприкрытая подозрительность. – Мои люди не нашли возле машины никаких следов.

– Разумеется. Я выпрыгнул из машины задолго до того, как она ударилась о дно ущелья.

Шериф засунул большие пальцы за ремень и покачался на каблуках.

– Да будет вам! Неужели вы хотите убедить меня в том, что выпрыгнули из машины, падающей с обрыва?

– Вот именно. Я выпрыгнул, как только почувствовал, что передние колеса машины оказались в воздухе.

Броуди пропустил мимо ушей недоверчивые возгласы, раздавшиеся в комнате. Черт, даже у Тори такое лицо, будто она съела целый лимон! Никто не верит… Но что они понимают, простофили деревенские?!

– Я – Броуди Хоук, – заговорил он, обращаясь к одному только шерифу. – Лейтенант спецназа Военно-морских сил США. Я обучен выходить из гораздо более опасных ситуаций, чем эта. Я успел выскочить из машины до того, как она сорвалась с обрыва, и упал в заросли кустов. Можете сами убедиться. – И Броуди повернулся к шерифу спиной, покрытой следами от шипов.

– Боже ты мой! – воскликнул Лу.

– Он мог специально изваляться в колючках, – заявила Рейчел.

И тут в разговор впервые вступила Тори.

– Так – не мог, – возразила она. – Я собственноручно вытащила из его тела не меньше сотни этих колючек. Так не изваляешься.

Хотя Тори обращалась к шерифу, Броуди показалось, что слова ее предназначались в первую очередь Эллиоту. Видимо, таким образом Тори пыталась объяснить ему, каким образом она оказалась в столь щекотливой ситуации.

– Если вы как следует осмотрите останки автомобиля, то, без сомнения, обнаружите, что нескольких болтов на рулевой колонке недостает, – проговорил Броуди. – Поначалу машина слушалась руля, но через некоторое время – да еще на такой скверной дороге, как та, что ведет к обрыву Мертвеца, – рулевое управление вышло из строя. Вот вам и причина аварии.

– Научная фантастика! – презрительно фыркнула Рейчел и перевела взгляд на Эллиота.

Крепко сжав челюсти, Эллиот смотрел на Броуди, и по его лицу было невозможно понять, о чем он думает. Впрочем, Броуди плевать на это хотел. Он сказал правду, и осмотр машины подтвердит это.

– Я прикажу провести тщательный осмотр останков машины, – сказал шериф Уэсткотт.

– Но разве можно что-нибудь обнаружить после такого страшного удара? – воскликнула Рейчел. – Да еще и пожар…

– Если болтов недостает, значит, автомобиль был действительно преднамеренно испорчен. – Шериф повернулся к Броуди: – Но вас я в любом случае мог бы привлечь к ответственности за то, что вы покинули место происшествия.

– Кстати, а как вы добрались сюда? – поинтересовался Лу Эдвардс.

– Пешком. Последняя неделя для меня выдалась непростой. Сначала я встречаюсь со своей семьей, о существовании которой и не подозревал, потом кто-то пытается меня убить… Мне нужно было время, чтобы обдумать все это.

– А почему вы полагаете, что покушались на вас? – снова встряла в разговор Рейчел, положив ладонь на руку Эллиота. – Ведь машина принадлежала Эллиоту. Может, убить хотели именно его!

– Кто именно? – насторожился шериф.

– Братья Корелли, – не колеблясь, ответила Рейчел.

Шериф Уэсткотт медленно покачал головой, и Броуди понял, что он не верит в такую возможность.

– Зачем Дону и Рикко идти на такое?

Было очевидно, что между Уэсткоттом и братьями Корелли – вполне дружеские отношения. Броуди уже понял, что все, кто живет в Виноградной долине, тесно связаны друг с другом, и шериф наверняка не захочет подвергать братьев допросу, если только у него не будет для этого чрезвычайно веских оснований.

– Они мечтают прибрать к рукам «Хоукс лэндинг», – заявила Рейчел. – И вы это прекрасно знаете.

– Для них было бы гораздо проще предложить Броуди деньги, нежели идти на такой риск, – заметил Лу.

– Больше других от моей смерти выиграл бы Эллиот, – упрямо произнес Броуди.

В комнате воцарилось молчание. Каждый размышлял над сложившейся ситуацией, но никто не произнес ни слова, чтобы возразить Броуди.

Через четверть часа после того, как все покинули бунгало Тори, Лу стоял на кухне и мыл грязную посуду, оставшуюся после завтрака. Когда он увидел Эллиота и Рейчел, направлявшихся к коттеджу Тори, он выскочил во двор, забыв в духовке противень с пирожными, и теперь они были твердыми, как хоккейные шайбы, и столь же аппетитными. Лу с сожалением выбросил их в мусорное ведро, а вместо загубленных пирожных поставил в духовку кекс.

Он думал о своей дочери. Тори была самым чудесным человеком из всех, кого он знал. Добрым и доверчивым – часто даже во вред себе. Это доказывала хотя бы история с Коннором Андерсоном – упрямым человеком, одержимым лишь одной мыслью: доказать, на что он способен. Тщеславие завело его слишком далеко, и в итоге он погиб.

Эта страсть мужа, бесспорно, являлась источником страданий для Тори, но, как подозревал Лу, Коннор вдобавок ко всему был еще и большим бабником. Беспорядочное рабочее расписание, частые выезды на съемочные площадки давали ему широкие возможности для того, чтобы бегать за юбками. И едва ли Коннору всегда удавалось противостоять искушению. Однако Тори никогда не ставила под сомнение супружескую верность мужа.

– А вот теперь встает вопрос: отличается ли этим же качеством сама Тори? – негромко пробормотал Лу себе под нос.

Для него не было секретом взаимное влечение, возникшее между Тори и Броуди, но он и подумать не мог, что они примутся за дело так ретиво. Это было совершенно не в характере его дочери. Что же на нее нашло?..

Лу вынул из духовки подоспевший кекс и поставил его на подоконник – остывать. Мысли его вернулись к автомобильной катастрофе, едва не стоившей жизни Броуди Хоуку. Неужели и вправду попытка убийства? Еше неделю назад Лу отбросил бы эту мысль как вздорную, однако сейчас он призадумался.

– Папа, у тебя не найдется для меня минутки?

Лу обернулся. Поглощенный своими мыслями, он не заметил, как в кухню проскользнула Тори.

– Конечно, детка. Садись, а я налью нам по чашечке кофе.

Тори опустилась на стул возле круглого дубового стола. Здесь была так называемая «семейная зона» – в отличие от столовой, где вечно толпились постояльцы, – и можно было спокойно поговорить без опасений, что тебе помешают посторонние.

– Броуди здесь? – спросила она.

Лу молча налил кофе, добавил в ее чашку сливок и только потом ответил:

– Он у себя в номере. Сказал, что хочет принять душ, а потом, видимо, ляжет спать. Все равно шериф не сможет сообщить ничего нового до тех пор, пока обломки машины не поднимут со дна обрыва и не изучат как следует.

– Скажи, ты веришь Броуди?

– Да, – не раздумывая, ответил Лу.

Вообще-то он не хотел высказывать свое личное мнение об этой истории, поскольку собирал факты для статьи в «Сан-Франциско геральд» о смерти Джана Хоука и обязан был оставаться объективным. Однако трудно было сохранять нейтралитет, учитывая тот факт, что в эпицентре всех последних событий оказалась его собственная дочь.

Лу поставил дымящиеся чашки на стол и уселся напротив Тори. На ней были все те же джинсы и красный свитер, которые она надела после того, как он окатил их водой из шланга.

Тори сделала глоток из чашки и, помолчав, сказала:

– Ты наверняка недоумеваешь относительно того, что происходит…

– Ты взрослый человек, – ответил Лу, – и не обязана отчитываться ни передо мной, ни перед кем-то еще. Можешь ничего не объяснять.

Тори долго смотрела в свою чашку.

– Как бы я хотела объяснить то, что происходит между мной и Броуди! Хотя бы самой себе…

Он ждал, держа чашку обеими руками, не зная, что сказать в ответ. Тори была не из тех женщин, что прыгают в кровать с первым встречным, тем более что она обручена с братом этого «первого встречного».

– А что Броуди? – спросил он, видя, что дочь не решается продолжать.

– Как по-твоему, Эллиот действительно хотел его убить?

Лу, признаться, считал, что ее сейчас больше интересует другое, но не хочет об этом говорить – не надо.

– А что об этом думаешь ты? – ответил он вопросом на вопрос.

– Я… Я не знаю, что и думать, папа. Когда речь идет о Броуди, у меня начинают путаться мысли. Я понимаю, вся эта ситуация выглядела так, будто мы с ним… ну, сам знаешь… переспали. Но ничего такого не было, честное слово!

Лу прикоснулся к руке дочери:

– Я верю тебе, детка.

– Он пришел ко мне весь утыканный колючками и сказал, что попал в аварию. Я удалила колючки, протерла раны антисептиком – вот и все!

Она снова замолчала, словно собираясь с мыслями, и Лу закончил за нее:

– А затем появился Эллиот и все неправильно понял.

Тори исподлобья взглянула на отца:

– Не совсем так. Я действительно целовала Броуди. Не понимаю, что на меня нашло! Я… я…

На сей раз Лу промолчал, понимая, что тут его реплики будут неуместны.

– Я целовала его, папа! Я сама начала все это! Не знаю почему, но я ничего не могла с собой поделать… – Тори тряхнула головой, и ее длинные волосы разлетелись по плечам. – Я ведь говорила тебе, что уже давно собираюсь вернуть Эллиоту его кольцо.

– Да, говорила.

Лу помнил, как Тори сказала ему это в ту ночь, когда стало известно о смерти Джана Хоука. Она, правда, хотела подождать с этим, чтобы не расстраивать Эллиота еще больше, и Лу тогда одобрил ее решение. Теперь он понял, что ошибся.

– Простить себе не могу, что сделала больно Эллиоту! Мне следовало поговорить с ним, объяснить ему все… Но как это сделать, если я даже себе не в состоянии ничего объяснить!

– Ты влюбилась в Броуди?

– Нет, конечно же, нет! Он слишком похож на Коннора. – Она задумчиво поглядела в окно. – Просто меня к нему тянет, вот и все.

Лу иронически хмыкнул, но комментировать слова дочери не стал.

– Ты допускаешь мысль о том, что Броуди намеренно разбил машину брата?

– Нет. Может, там просто была какая-то поломка или что-то еще, но я уверена, что Броуди неспособен поставить такой спектакль. – Тори устало вздохнула и пристально посмотрела на отца. – Но я также не верю и в то, что Эллиот пытался убить Броуди.

Лу печально покачал головой:

– У нас тут творятся странные вещи, детка. Вчера шериф сказал мне, что наконец получен отчет коронера. Представь себе, в легких Джана Хоука не оказалось воды.