Никому не доверяй

37

Эллиот протянул ноги ближе к горящему камину, глядя, как Алекс наливает им виски. Его брат… Столько лет он ничего не подозревал! Невероятно…

Эллиот чувствовал себя разбитым, опустошенным. Вид умирающего Альдо лишил его последних сил, однако мозг лихорадочно работал, переполненный вопросами. Первый шок от появления Броуди уже прошел; ему даже понравилось иметь брата-близнеца, да к тому же такого замечательного парня, как Броуди.

С Алексом все обстояло иначе.

Они знали друг друга всю жизнь и всегда были соперниками. Виноделие являлось смыслом жизни их отцов, и они сделали все, чтобы дети пошли по их стопам. Несомненно, Алекс был более успешен. Без чьей-либо помощи, один, он взял разоренную винодельню и превратил ее в самое современное предприятие во всей долине.

Ну а он сам?..

Эллиоту нравилось думать о себе как о нераскрытом таланте. Пока Джан был жив, он использовал его как обычного наемного служащего, ему приходилось сражаться с отцом, чтобы внедрить хотя бы основные современные технологии вроде конвейера. Он смог установить компьютерную систему контроля ферментации только после того, как отца разбил паралич. Алекс протянул ему бокал, и они чокнулись.

– За моего отца – последнего батрака!

Эллиот нахмурился: ему не понравился ернический тон Алекса.

– Твой отец был лучшим. Здесь не может быть двух мнений.

– Прости. Сам не знаю, что со мной творится. – Алекс сел в свое любимое замшевое кресло. – Отец говорил мне, что желает быть кремированным, чтобы затем его пепел развеяли над «Хоукс лэндинг». Ты не возражаешь?

– Конечно, нет. Заказать вертолет или воздушный шар?

– Воздушный шар. – Алекс сжал зубы, и желваки заходили у него на скулах. – Да… Никогда не мог себе этого представить.

Они молча пили коньяк, глядя на огонь в камине. Эллиоту вдруг стало жаль, что они потеряли столько лет. Они были братьями, рожденными одной женщиной, любившими одного и того же человека, – и при этом почти не знали друг друга.

– Я прошу прощения за то, что вел себя как последний дурак. Я всегда немного завидовал тебе, – признался Эллиот.

Веселая искорка промелькнула в глазах Алекса, на минуту заслонив печаль.

– И я завидовал тебе: твоему имени, твоим взглядам, твоей машине… Ты не замечал? Джан играл нами, как хотел. Ему нравилось стравливать нас.

– Зачем?

– Я не знаю. Уверен, что мой отец тоже не знал. Думаю, Джан был немного ненормальным – прости меня за такие слова. Ему нравилось играть с окружавшими его людьми. Он никогда никого не любил, кроме самого себя.

Эллиот наконец решился задать вопрос, который его мучил с самого первого момента, когда он узнал, что Линда была женой Альдо:

– Как ты думаешь, он любил нашу мать? Хотя бы вначале их знакомства.

Алекс поставил бокал на стол и, наклонившись вперед, посмотрел Эллиоту прямо в глаза.

– Слушай, ты – мужик. У тебя был когда-нибудь сумасшедший секс с женщиной, на которой ты не собираешься жениться?

– Конечно, но я никогда не занимался любовью с женой друга, чтобы потом бросить ее.

– Знаешь, что Мария однажды сказала отцу? Она была уверена, что Джан завел интрижку с Линдой только для того, чтобы разрушить их брак.

– Что?! – Как ни любил Эллиот Марию, это звучало абсурдно.

– Все несколько сложнее, чем кажется на первый взгляд. Итальянский «мачизм»! Джан знал, что отец разведется, если узнает об измене Линды. Единственное, чего он не учел, так это то, что она безнадежно влюбится в него и забеременеет.

– Но зачем ему это было нужно? – Эллиот никогда не был близок с отцом, но он не мог себе представить, чтобы Джан намеренно разрушил чей-то брак.

Алекс взял свой бокал и налил еще немного виски.

– Джан ощущал себя королем, центром вселенной. Он не позволял тебе взять управление хозяйством в свои руки, потому что боялся: вдруг окажется, что ты это делаешь лучше, чем он.

«В этом есть доля правды», – признался себе Эллиот.

– А почему он никогда не отпускал твоего отца в командировки и не звал на встречи с покупателями и поставщиками?

– Он не мог позволить, чтобы уважали еще кого-нибудь, кроме него.

Эллиот одним глотком допил виски.

– Ты знаешь, что Мария любила Альдо?

– Да. Я знаю. Кажется, это наша семейная черта – любить тех, кто нас не любит…

Эллиот понял, что Алекс имеет в виду себя, но ему не хотелось спрашивать его об этом. Он постарался мягко сменить тему разговора:

– Тебе придется теперь искать деньги, если ты все еще намерен купить «Виноградники Фараллон».

– Я подумаю об этом позднее. После того, как позабочусь об отце.

Печаль Алекса расстроила Эллиота еще больше. Когда умер его собственный отец, он не мог думать ни о чем, кроме «Хоукс лэндинг». Неужели дело для него более важно, чем люди?..

– Мария осталась дома одна, – сказал Эллиот. – Остальные слуги ночуют у себя. Мне надо позвонить, узнать: все ли в порядке.

Алекс показал ему на аппарат рядом с баром.

Он набрал номер, и ответил дядя Тито. «Стервятники слетаются», – подумал Эллиот.

– Мария дома?

– Да, но у нее разболелась голова, и она ушла спать. Когда ты вернешься домой?

Эллиот заколебался. Они с Броуди договорились, что он проведет эту ночь с Алексом – это не только помогло бы им установить отношения, но и дало бы возможность обсудить план похорон. Однако, услышав голос Тито Бардзини, он вдруг почувствовал, что дома не все в порядке. Добрая старая тетушка Джина – искусная интриганка, просто Макиавелли в юбке. Смерть Альдо может принести ей больший кусок «Хоукс лэндинг». А в такой ситуации она готова на все.

– Я скоро буду, – сказал Эллиот и положил трубку.

Броуди припарковался около «Серебряной луны». Ни в одном из окон Тори не горел свет, а он так спешил к ней – уехал из ресторана, прервав празднование и оставив Кэтрин и Джонатана заканчивать десерт уже без него.

Как странно иногда поворачивается жизнь! Он никогда не слышал ничего подобного. В последнее время жизнь преподносила ему один сюрприз за другим – причем это касалось не только ее внешней стороны, но и его внутреннего мира.

Однако такого просто не может быть, потому что не может быть никогда!

Ему отчаянно хотелось поговорить с Тори: она должна была все узнать первой. До этого Броуди никогда в жизни не испытывал ни желания, ни необходимости что-либо обсуждать с другим человеком. Вся его предыдущая жизнь была борьбой одинокого волка – сначала за выживание, а потом за благополучие. При этом он никогда не спрашивал ничьих советов: он просто не привык, что может быть кому-то интересен. Когда же это вдруг изменилось?

Раньше Броуди всегда настороженно относился к любым переменам, а сейчас стал им радоваться. Он никогда не был большим поклонником генетических теорий, но теперь начал пересматривать свои взгляды. Хотя они с Эллиотом и росли порознь, но во многом были похожи. Алекс не был так прочно связан с ними кровью, но во многом походил на него. И это были приятные открытия.

Плохим открытием было то, что Броуди начал бояться обнаружить в себе сходство с Джаном Хоуком. Судя по тому, что он про него узнал, это был крайне неприятный человек. Он сам себя изолировал от людей и умер, так и не полюбив ни одно живое существо на свете.

Броуди решил, что не позволит, чтобы с ним произошло нечто подобное.

– Где она, парень? – спросил он Пини, который подбежал к нему, явно пытаясь устроить своим хвостом маленький ураган.

«Все-таки странно, что Тори нет дома, – подумал он. – Она знала, что я встречаюсь с детективом, и очень хотела выяснить, что этой женщине от меня надо».

Броуди медленно направился к гостинице. Веранда была пуста, что неудивительно в такой поздний час. Заметив свет под дверью спальни Лу, Броуди постучал.

– Привет, – сказал он, когда Лу вышел к нему в домашнем халате. – Я ищу Тори.

– Разве она не с вами? – Глаза Лу широко открылись. – Я думал, вы где-нибудь вместе… Она не вернулась после работы домой.

– Я был в ее офисе. Ее там нет.

– Тори всегда звонит. Надеюсь, у нее не сломался по дороге автомобиль и она не попала в аварию.

Броуди почувствовал, как у него сжалось сердце. Он не хотел волновать Лу, но Тори могла оказаться в беде.

– Сделаю-ка я кружок по окрестностям. Если что – позвоню.

Броуди буквально на бегу прыгнул в машину, чуть не столкнувшись у дверцы с Пини.

– Ладно, парень. Поехали искать вместе.

Пес запрыгнул на сиденье, и они сорвались с места, как на гонках. Броуди решил вернуться в Сент-Хелен и еще раз заглянуть в офис Тори: вдруг она выходила купить сандвич и уже вернулась. Но окна офиса были по-прежнему темны.

Не отдавая себе отчета, куда он едет, Броуди вел машину по главной улице городка. Он попытался рассуждать, как женщина, – то есть быть максимально нелогичным и отбрасывать любые опасения, как ореховую шелуху.

Компьютер Рейчел!

Эта чертовка наверняка решила сунуть нос в компьютер Рейчел, не дожидаясь его возвращения. А ведь он говорил ей, чтобы она обязательно дождалась! Но когда она кого слушалась?!

Беспокойство за Тори оттеснило все новости, которые он узнал за ужином, куда-то далеко-далеко. Что, если Рейчел застала ее за своим компьютером? Тут могло случиться все, что угодно. И подумать жутко, на что может быть способна эта стерва.

Дорога в «Хоукс лэндинг» была так же темна и безлюдна, как и когда он ехал по ней в первый раз – в день смерти своего отца. Броуди гнал, как только мог, с визгом колес проскакивая многочисленные повороты. К счастью, дорогая спортивная машина вела себя безукоризненно.

Подъехав к дому, Броуди заметил у входа «Бентли» семейства Бардзини. Не желая с ними встречаться и вести пустые светские разговоры, он повернул назад – к развилке, на которой стоял указатель к винным погребам Хоука.

– Вон ее машина, – сообщил он Пини, когда фары «Порше» высветили в кустах на обочине знакомый автомобиль.

Броуди припарковал свою машину рядом.

– Пошли, – сказал он Пини, – посмотрим, куда она делась.

Они направились по темной дорожке к пещерам. Броуди набрал уже знакомый ему код, открыл дверь, и они с Пини бросились вперед по тускло освещенному коридору.

Неподалеку от двери в кабинет Рейчел на полу валялся карманный фонарик. Почему кто-то решил воспользоваться им вместо того, чтобы включить свет? Могла Тори уронить его?.. Брауди положил фонарик в карман и вошел в кабинет. Включив свет, он стал привычно прислушиваться к тишине, пытаясь уловить малейшие посторонние звуки. Единственным звуком было капанье воды, сочащейся из скалы, в которой были прорублены эти пещеры.

Внезапно Пини прыгнул на кресло около компьютера и, поскуливая, стал яростно рубить воздух своим мощным хвостом.

– Тори была здесь? – спросил Броуди.

Пини продолжал обнюхивать кресло, не забывая работать хвостом. Броуди решил, что она ушла в дом, но было слишком поздно, и он слишком устал, чтобы общаться с Бардзини. Пожалуй, лучше всего позвонить и попросить ее спуститься к машине.

Он набрал «девять» для выхода в город, но трубка молчала. Причем не работали именно телефоны – с электричеством все было в порядке.

Мгновение Броуди колебался. Возможно, все это имеет самое простое объяснение, но он чувствовал, что что-то не так. Тори должна быть где-то здесь. Он выключил свет.

– Пойдем, Пини. Быстрей!

По дороге Броуди заглянул в кабинет Альдо, не зная толком, что собирается там увидеть. Комната была пуста и безжизненна – безмолвное напоминание о человеке, который провел здесь большую часть своей жизни.

– Ты оставил свой след в жизни, Альдо, – пробормотал он. – И это совсем не винодельня Хоука, это – два отличных парня: Алекс и Эллиот.

Не будучи сентиментальным, да и насмотревшись за свою солдатскую жизнь на вещи и пострашнее, Броуди был удивлен, что у него встал комок в горле. Он направился дальше по служебному коридору, но тут услышал сзади рычание Пини. Тот явно звал его в противоположную сторону – к погребам.

– Нам не туда, парень. Пошли.

Пини сделал охотничью стойку – уши встали торчком, как будто он уловил крайне слабый звук и сам не был уверен.

– Ищи Тори!

Услышав любимое имя, пес бросился в темноту. Броуди собрался было позвать его, но передумал. Черт, у пса ведь великолепный нюх, он легко найдет хозяйку по знакомому запаху. Вот только в отличие от него самого пес явно не чувствовал опасности; недаром Тори говорила, что как боец и охранник Пини ничего не стоит.

Броуди чуть слышно свистнул:

– Ко мне, Пини!

Пес появился из темноты тоннеля. Он встал, ожидая Броуди.

Броуди подошел к псу и взял его за ошейник. «Беги тихо» – лозунг «тюленей». Если в конце тоннеля что-то происходит, он не намерен никого предупреждать об их приближении.

Не отпуская пса, Броуди вынул из кармана и включил фонарик Тори. При этом он так спрятал его в ладони, что со стороны было трудно разглядеть, где источник света. Он понятия не имел, куда его ведет Пини, поэтому постарался вспомнить карту тоннелей, которую Эллиот ему показывал в прошлый приход сюда.

Пини вел его все дальше и дальше по этим византийским лабиринтам из тоннелей и подвалов. Броуди чувствовал только, что они находятся рядом с винными погребами: терпкий аромат вина и древесины нельзя было ни с чем спутать.

– Стоять! – приказал он Пини.

Броуди присел, держа собаку за ошейник: ему показалось, что он услышал какие-то звуки. Работают машины? Нет, в этой части пещер располагались только погреба, где игристые вина вылеживались годами, приобретая свой неповторимый букет и заоблачную цену. Звук исходил от чего-то другого. За годы, проведенные на смертельно опасных заданиях, Броуди научился определять источник звука с довольно большого расстояния.

Не отпуская ошейник собаки, он медленно продвигался вперед, вспоминая, что где-то рядом должен быть поворот тоннеля. Приблизившись к углу, он выключил фонарик, сунул его в задний карман брюк и напряженно прислушался.

Так и есть! Где-то впереди раздавались приглушенные голоса.

Что могут люди делать среди ночи в этих подвалах? «Наверное, на этот вопрос есть разумный ответ, – подумал Броуди. – Но дьявол меня раздери, если я его знаю!»

Броуди наклонился вперед, продолжая держать пса за ошейник. Пини дрожал всем телом, вероятно, учуяв запах любимой хозяйки, но, к счастью, голоса не подавал и даже не скулил.

Заглянув за угол, Броуди увидел в тусклом свете специальных ламп штабеля пыльных винных бутылок и…

Тори, бледная как смерть, прижималась спиной к стене из бутылок. Перед ней с пистолетом в руках стояла Джина Бардзини.

«Старая б-дь!» – мысленно выругался Броуди.

Ослепляющая ярость охватила его, и только профессиональная подготовка помогла ему удержаться от того, чтобы тут же броситься вперед. Судя по голосам, в помещении было еще, как минимум, два человека. «Стоп! – сказал Броуди себе. – Проанализируй и оцени ситуацию».

– Убив нас, вы сами не выйдете отсюда. Боже! Это голос Эллиота. Два человека, которые были ему дороги больше всего, находились на грани гибели.

– Ха! Ты принимаешь нас за идиотов? Мы все рассчитали!

Лоренцо Бардзини. Интересно, он вооружен? Один пистолет или два? Это очень большая разница в сложившейся ситуации.

– Стреляй, черт побери! Чего ты тянешь время?

Еще один мужской голос. Броуди понадобилось мгновение, чтобы идентифицировать его: Тито Бардзини. Ладно, учтем. Значит, вся семейка Бардзини в сборе.

– Они неудачно стоят, – ответил Лоренцо. – Зачем портить больше, чем необходимо, нашего вина?

Дерьмо! Два пистолета. У Лоренцо наверняка тоже есть оружие.

– Если вы нас убьете, Броуди найдет вас везде, – сказала Тори удивительно спокойным голосом.

«Благослови тебя бог, девочка моя, – подумал он, – за то, что ты так в меня веришь».

– Отойди туда, к свободной стене! – приказал Лоренцо. – И хватит болтать, сука!