Никому не доверяй

31

Тори поняла, что уйти сейчас им не удастся: слишком много осталось нерешенных проблем, слишком тяжелые потрясения пришлось пережить этим двум мужчинам, сидящим рядом с ней. В голосе Алекса звучала неподдельная боль, и Тори попыталась поставить себя на его место. Нет, она просто не могла представить свою жизнь без отца. А Броуди? Без всякой подготовки на него свалились брат-близнец и еще один брат – по матери. Как он себя при этом чувствует?

Как обычно, по лицу Броуди трудно было что-нибудь понять, но за то короткое время, что она его знала, Тори успела разглядеть в нем нежную душу, которую он всячески скрывал. Самозащита? Вероятно, это идет из его трудного детства. Он неохотно рассказывал о своем прошлом, но она была уверена, что ответ на этот вопрос надо искать именно там.

А Алекс продолжал говорить: наверное, и для него было важно открыть кому-то свою душу.

– Видите ли, когда отец и Джан вернулись из Франции, я пристал к отцу, чтобы он рассказал мне о матери. Он рассказал мне всю эту историю, и я отправился к Джану. Я хотел, чтобы Эллиот узнал, что мы с ним сводные братья, но Джан запретил мне говорить об этом кому-либо. Он пригрозил уволить отца, если я пророню хоть слово.

– Чем это могло повредить Эллиоту? – удивилась Тори. – Джан покрыл всю его жизнь завесой тайны. Если бы ты рассказал ему тогда все, ему было бы легче справиться со своими проблемами теперь.

– Джан Хоук был крайне странным человеком. Я никогда не мог понять, почему мой отец так предан ему. Джан отнял у него мечту стать владельцем собственных виноградников, и вы думаете, он разозлился на него? Да нет же! Он всегда был сыном своего времени. Знаете ли, традиции, переходящие от отца к сыну в течение многих поколений. Или ты землевладелец, или ты наемный рабочий. Мой дед, и прадед, и прадед прадеда – все были батраками. Отец воспринимал это как судьбу и гордился своим предназначением. Стать мастером-виноделом – большой шаг вперед.

Алекс медленно вернулся к своему креслу и оперся руками о его спинку. Вроде бы поза была расслабленной, но Броуди заметил явное напряжение во всей его фигуре.

– А ведь отец стал мастером-виноделом, даже не окончив специального колледжа, – рассказывал Алекс, обращаясь только к Броуди. – Этой должностью с ним расплатились за предательство матери. Сказать по правде, я иногда думаю, что он испытал облегчение, когда Джан поломал его планы стать хозяином собственного дела.

– Это освободило его от постоянной борьбы за выживание? – предположила Тори.

– Именно так, – сказал Алекс, не отводя взгляда от Броуди. – Вот почему я, когда подрос, дал себе слово добиться успеха без какой-либо помощи от Джана Хоука.

– Тебе это удалось, – заверила его Тори.

– Нет, я только на середине пути. Пока я не стану владельцем всего этого, – он обвел руками вокруг, – цель останется только мечтой. – Он замолчал, и прошло несколько минут, прежде чем он заговорил вновь: – Я молю бога, чтобы отец дожил до этого времени.

Броуди кивнул, подумав, что у него никогда не было такой близости с матерью. Она, наверное, любила его, изо всех сил старалась обеспечить. Но душа ее была далеко от него. И до этого дня он даже не подозревал, что чего-то важного был лишен в жизни.

– Насколько серьезно болен ваш отец? – спросила Тори. – Я видела его сегодня, он прекрасно выглядит.

– Он держится только на своем характере и обезболивающих лекарствах. Наступит момент, когда ему придется посмотреть правде в глаза, и он…

Бр-ринг, бр-ринг, – внезапно раздалось в комнате.

– Простите, – сказала Тори. – Теперь звонит мой телефон.

Она присела около своей сумки и достала мобильник. Броуди пожал плечами, как бы говоря Алексу: «Женщины… Что с них взять?» Тот в ответ улыбнулся, и Броуди поразило, как похожа его улыбка на улыбку матери. Конечно, так можно было сказать с некоторой натяжкой, но ведь Алекс никогда не видел матери. «Неужели наша манера поведения заложена в генах?» – удивился он.

– Это мой отец, – сказала Тори.

Она поднялась с пола и отошла в другой конец комнаты, а Броуди снова повернулся к Алексу:

– Почему Джан согласился вызвать меня? Ведь я не имею ни малейшего представления о виноделии.

– Это долгий разговор, – сказал Алекс и посмотрел на часы. – Видишь ли, я не ожидал вашего визита. Я собирался поговорить с тобой позднее, когда все немного уляжется. Через полчаса у меня назначена встреча в долине. Не мог бы ты прийти ко мне завтра утром? Я покажу тебе суперсовременную винодельню – это просто произведение искусства, – и мы спокойно и обстоятельно поговорим.

– Конечно, – сказал Броуди, хотя он планировал посвятить утро выяснению, почему Кэтрин Вилсон следит за ним. – Я отложу все дела.

Алекс оглянулся на Тори, которая продолжала разговаривать с отцом.

– Знаешь, я доверяю тебе, – негромко сказал он. – С самого первого «отчета» о твоей жизни я знаю, что ты рос в тяжелых условиях, как и я. И ты сам смог вскарабкаться наверх. Каждые полгода частное сыскное агентство присылало моему отцу отчеты о вашей с матерью жизни. Я читал куски, посвященные тебе, и сохранил их все.

– Зачем?

Алекс пожал плечами:

– Наверное, я хотел кое-что доказать себе – и Джану. Имеет значение не то, что ты получил от рождения, а чего ты смог добиться своими мозгами, своими силами.

– Я именно так всегда и считал, – сказал Броуди и подумал, почему Эллиот и Алекс не стали друзьями. Они ведь тоже были братьями. Правда, Эллиоту никогда не приходилось бороться за место в жизни, как Алексу. Ему казалось, что Алекс искренне рад встрече с ним, хотя много лет жил и рос рядом с другим братом, с которым они так и остались чужими людьми.

– Видишь ли, – начал Алекс, понизив голос почти до шепота, – я собираюсь жениться. Отец так тяжело болен, что я не могу больше откладывать.

Боже праведный, что происходит? Броуди не был готов к такой откровенности. Он слишком долго был один – практически всю свою жизнь, – чтобы вдруг откровенничать с человеком, которого только что встретил.

«Вы братья, – сказал ему внутренний голос. – Он многие годы собирал по крупицам информацию о твоей жизни. Ты не чужой для него, хотя он и чужой для тебя – пока».

Алекс внимательно смотрел на него, ожидая реакции на свои слова.

– Кто же эта счастливица? – с трудом смог выдавить из себя Броуди.

– Рейчел Риттво.

Броуди призвал на помощь всю свою тренированную выдержку, чтобы не выдать своего изумления.

– Я уверен, ты уже с ней встречался, – добавил Алекс. – Она работает в «Хоукс лэндинг» много лет. Виноделие у нее в крови.

Броуди попытался улыбнуться. Господи, при чем здесь виноделие? Даже если подозрения Тори не подтвердятся и в компьютере Рейчел ничего особенного нет, Броуди инстинктивно ощущал, что этой женщины следует опасаться.

– Нам надо ехать, – сказала Тори, присоединившись к ним. – Спасибо за выпивку.

– На здоровье. – Алекс улыбнулся. – Буду рад видеть вас завтра утром.

– Отец сказал, чтобы мы поспешили, – сказала Тори, когда они вышли из дома. – Кэтрин сидит на террасе с бокалом вина. Он пасет ее.

– Что-то вы слишком долго это обсуждали.

Тори хитро посмотрела на него, явным гордясь собой.

– Я еще успела позвонить Эллиоту и отменила ужин. Кажется, он не обиделся.

– Это хорошо. А ты знаешь, что Алекс собирается жениться на Рейчел?

– На Рейчел?! Ты разыгрываешь меня!

– Да нет, это все абсолютно серьезно.

– А как же Эллиот?.. Можешь назвать это женской интуицией или как еще, но я голову даю на отсечение, что Рейчел влюблена в Эллиота! Это не заставит Алекса ее разлюбить, но может все еще больше осложнить.

– Какие отношения у Алекса с Эллиотом? – спросил Броуди, открывая дверцу «Порше».

Сев в машину, Тори пристегнула ремень безопасности и задумалась. Она не знала, как ответить на вопрос.

– При мне Эллиот никогда не говорил ничего плохого про Алекса, – сказала она, когда Броуди завел машину, – но у меня сложилось четкое впечатление, что его поразительные успехи вызывают у Эллиота раздражение. Джан всегда восхищался Алексом, и Эллиоту казалось, что он постоянно сравнивает их – причем не в его пользу.

Подъехав к «Серебряной луне», они увидели, что задняя терраса, где обычно любили собираться постояльцы, пуста.

– Уже темно. Наверное, все ушли на ужин, – предположила Тори. – Странно, почему отец не позвонил? – Она достала из сумочки мобильный телефон, и когда включила, лампочка заряда батареи тревожно замигала. – Ну вот! Батарея разрядилась, и он, наверное, не смог дозвониться.

– Он не мог оставить тебе записку? – спросил Броуди, когда они припарковали машину на стоянке.

– Конечно. Отец ведь знает, как ты хочешь поговорить с Кэтрин. Он наверняка оставил записку в моем домике или электронное послание на компьютере.

Бунгало Тори было погружено в темноту, горела только автоматическая лампочка на входе, которая включалась при приближении человека. Пини выбежал им навстречу, виляя хвостом, как настоящим пропеллером.

– Эй, парень, где Лу? – спросил Броуди.

Пес ответил радостными прыжками, как будто со времени их расставания прошла целая жизнь, а не несколько часов.

– Наверное, они все ушли на ужин.

Тори открыла дверь и зажгла свет. На столике около телефона, где обычно отец оставлял ей записки, ничего не было. Не было послания и на компьютере.

– Странно… Хотелось бы надеяться, что с ним все в порядке, – пробормотала она.

– Какой у него был голос по телефону? – спросил Броуди.

– Возбужденный. Он сказал, что с ним Остин Глассел из «Элит трэвел». Они сидят на террасе, пьют вино, и отец старается задержать Кэтрин до твоего приезда. – Тори подошла к двери. – Давай проверим на кухне. Может быть, он спешил и оставил записку там.

На кухне тоже было темно. Светились только электронные часы на плите и лампочка включения микроволновой печи, которая работала в режиме постоянного слабого подогрева.

Тори открыла печь.

– Нам повезло! Тут «крабы по-отцовски» и канапе с артишоками!

– Значит, нам будет чем поужинать, – сказал Броуди подчеркнуто спокойно.

– Это, конечно, прекрасно, но записки нет и здесь. Странно, – озабоченно вздохнула Тори. – Отец бросил все дела, чтобы следить за Кэтрин и держать нас в курсе ее перемещения, а потом вдруг ушел. – Она на мгновение задумалась. – Может быть, он отправился на ужин с Остином?

Броуди ничего не ответил. Он стоял около телефона и внимательно оглядывал кухню, не упуская ни одной детали.

– Дай мне осмотреть террасу.

– Он не оставил бы записки там, – сказала Тори, но Броуди уже открывал дверь на террасу, отталкивая Пини, который крутился под ногами.

Тори повернула выключатель, и терраса осветилась, как днем. На столе стояло несколько грязных стаканов, что было необычно для ее отца. Броуди смотрел вдаль, на холмы, которые слегка выделялись более темным абрисом на фоне вечернего неба, и казался полностью поглощенным этим занятием. Для Тори этот вид был привычным, но Броуди что-то явно беспокоило. Видя, как он собран, она смогла представить его себе во время секретных операций.

– Я посмотрю в отцовской комнате.

Тори достала ключ из ящичка в прихожей и, поднявшись на второй этаж, открыла дверь комнаты Лу. Она была идеально убрана, но никаких следов записки не наблюдалось. Да он никогда и не оставлял их здесь.

Броуди все еще стоял на кухне и внимательно осматривал ее, когда Тори спустилась и сообщила, что записки в комнате отца не обнаружила.

– Может, позвонить ему по мобильнику? – предложил Броуди.

Тори покачала головой:

– У него есть телефон в машине, он не возит с собой мобильник.

Она заставила себя пойти к телефону и набрать номер Лу. Если бы не поведение Броуди, она бы, наверное, не очень тревожилась, но он был явно обеспокоен, и это заставило ее задуматься. Тори послушала длинные гудки в трубке и сообщила, что отца в машине нет.

– Я думаю, он пошел на ужин. Не понимаю, почему ты так беспокоишься.

– Меня беспокоит только то, что я не наемся этими малюсенькими канапе.

– У отца всегда наготове цыплята и стейки, которые нужно только бросить на барбекю. И холодильник полон всякой еды.

– Вряд ли в этом доме найдется бутылка хорошего вина.

– Опомнись! – Тори схватила его за локоть. – Посмотри на ящики в углу.

– Я не отличу бутылку с вином от бутылки с виноградным уксусом.

– Может, настало время научиться этому? – Она сказала это неожиданно серьезно и заглянула ему в глаза. И тут он словно вылил на нее ушат холодной воды:

– Тори, ты же знаешь, я здесь не останусь.

Она надеялась, что появление двух братьев и полученное наследство могут изменить намерения Броуди. Но ей следовало бы лучше знать его. Он – мужчина, который сам строит свою судьбу.

Обида перехватила ей горло, но она смогла выдавить из себя:

– Ну что ж, тогда – спокойной ночи.