Глава 8

Вэйн едва дышал. Слова Джейсина эхом отражались в его голове. Фанг мертв?

Нет! Этого не может быть. Его брат не мог умереть. Не мог. Фанг – это все, что у него осталось, и он безгранично верил, что увидит брата снова, целым и невредимым.

Он застонал, сердце защемило от боли. Как это могло случиться? Как они смогли добраться до Фанга?

Джейсин положил руку поверх своего окровавленного плеча и задохнулся от боли.

– Мы пытались спасти его, Вэйн. Мы сделали все, что могли.

Вэйн смотрел на него, сражаясь со слезами гнева и муки.

Теперь он использует все свои возможности, чтобы волки заплатили за это. В его душе медленно закипала ярость. Нет такой силы на этой земле, которая защитит их теперь.

Не такого места, которое спасет их от его гнева.

Он достанет их всех, включая отца.

В глазах потемнело, он двинулся к двери и увидел перед собой Кириана. Тот отдал дочку жене.

– Куда ты собрался?

– Убить их.

Кириан напрягся, словно поняв, что Вэйн готов и с ним драться.

– Ты не можешь.

– Смотри, – Вэйн попытался телепортироваться из дома, и обнаружил, что у него не получается. – Какого черта?

– Я не позволю тебе совершить самоубийство, – сурово сказала Аманда. Она передала дочь сестре и, выйдя вперед, встала рядом с мужем. – Мы не позволим тебе сделать это.

Вэйн испытывал искушение вернуть ей связывающее заклинание, но не хотел причинить ей вред. Она понятия не имела, с чем столкнулась, и не знала, как легко он может разрушить ее власть над ним, даже не пострадав при этом.

– Ты не так сильна, как думаешь, Аманда. Освободи мои силы.

– Нет. Месть – не ответ.

– Месть – единственный ответ, – раздался сзади голос Джейсина. – Дай ему уйти.

При этом что-то чуждое пронеслось через Вэйна. Какой-то странный излом…

Он обернулся и посмотрел на Джейсина.

Мужчина позади него выглядел как катагарианский ястреб. Он имел тот же рост и телосложение.

Но он истекал кровью.

Он был ранен.

Вэйн замер, когда эти факты отпечатались в его голове. Для раненых катагарианцев было почти невозможно сохранить человеческую форму. Только сильнейший из сильнейших мог это сделать. И обычно тогда, когда не оставалось выбора кроме как слиться с человеческим обществом или подвергнуться опасности, раскрыв себя перед людьми. При таких обстоятельствах поддержание человеческой формы снижало возможности и истощало силы, и физические, и магические, что делало их чрезвычайно уязвимыми перед нападением или смертью.

Почему Джейсин так поступил? Даже в наилучших условиях он ненавидел принимать человеческий облик. Если уж на то пошло, Джейсин вообще ненавидел все и всех. Почему медведи послали с этой новостью именно его?

Почему Джейсин пошел?

Вэйн прищурился, глядя на него, и его накрыло неприятное чувство:

– Кто ты?

«Ястреб» ответил ему невыразительным взглядом.

– Ты знаешь, кто я.

– Кириан, охраняй женщин, – прорычал Вэйн, сбрасывая заклинание Аманды и возвращая контроль над своими силами.

Аманда закричала, но Вэйн не колебался, поскольку понял перед чем оказался.

– Аластор, – рявкнул он, ощерившись на демона.

Демон захохотал:

– Быстро соображаешь, волк.

Табита на латыни вслух начала читать изгоняющее заклинание. Демон выбросил руку вперед, и ударной волной девушку отбросило прямо к дальней стене.

Вэйн схватил демона за талию и попытался швырнуть в дверной проем фойе. Прежде, чем он смог сделать это, демон исчез, и Вэйн на полной скорости врезался плечом в косяк.

Он гневно зарычал от разочарования и боли.

В его руке, как по волшебству, появился сотовый телефон, и он набрал номер Санктуария.

– Николетта, – произнес он, как только Мамаша Медведица ответила ему. – Фанг все еще жив?

– Конечно, cher. Я у него в комнате, и Эйми тоже здесь.

– Ты уверена? – спросил он, думая только о брате и страшась оставить без защиты Кириана и женщин.

Oui. Я прикасаюсь к нему, и он жив и относительно здоров.

Вэйн от облегчения упал на колени.

Фанг жив.

– Охраняйте его, – сказал он глухим, неровным голосом. – Кто-то вызвал Аластора.

В ответ раздалась французская брань.

– Не волнуйся, – ответила Николетта наконец. – Никто не причинит вреда твоему брату. Если демон появится здесь, это будет последняя ошибка в его жизни.

Вэйн услышал, как она отдала приказ дочери привести двух самых злобных обитателей Санктуария, охранять Фанга.

Merci, Николетта.

Он дал отбой и увидел Аманду, стоявшую на коленях рядом с Табитой. Та сидела, потирая голову.

Табита утерла кровь с носа и негромко ругнулась.

– Я жутко ненавижу демонов, – тихо пробормотала она.

Вэйн призвал свои силы, исцелил ее и заделал стену.

Табита округлила глаза и рывком поднялась на ноги.

– Ты в порядке, Табби? – спросила Аманда, переводя взгляд с сестры на вновь отремонтированную стену.

Табита кивнула.

Вэйн медленно поднялся. Его взгляд метнулся к Брайд, которая сидела на кушетке и наблюдала за ним.

– Я сделал тебе больно, Аманда? – спросил Вэйн, не отрывая глаз от своей избранной.

– Это не было приятным, – призналась Аманда. – Мог бы предупредить меня, прежде чем вырываться.

– Прости. Не было времени.

– Что сейчас случилось? – тихо спросила Брайд. Она сидела на кушетке, словно в оцепенении. – Что здесь происходит?

Вэйн обменялся тревожным взглядом с Кирианом и Амандой. Как бы ему объяснить ей все это?

Кириан подобрал свою дочку, которую, казалось, нисколько не интересовал тот факт, что их только что навестил демон. С другой стороны, с одним из них она играла в куклы. Возможно, для Мариссы это было происшествие, случающееся через день.

Кириан подошел к Аманде и Табите.

– Думаю, нам надо пойти на кухню и приложить лед к голове Табби.

– Отстань от меня, Геритол, иначе тебе понадобится лед для твоего паха, – заявила Табита, направляясь к кухне.

Вэйн ждал, когда они с Брайд останутся наедине.

Это был, наверное, самый неловкий момент за всю его жизнь. Он не знал, с чего начать. Но, по крайней мере, в данный момент она его не боялась.

Во всяком случае, уже кое-то.

Брайд сидела в изумленном недоверии, пытаясь понять смысл этого… этого… Она даже не знала, как это назвать.

Она не верила в то, чему только что стала свидетелем. Все произошло слишком быстро. Стук в дверь, потом окровавленный мужчина, который просто растворился в небытие.

Она была в замешательстве, и задней мыслью полагала, что она в шоу «Фактор страха». А может, «Скрытой камерой»[30]? Они и сейчас снимают скрытой камерой?

Возможно, это было какое-то новое реалити-шоу.

«Как однажды днем заставить тебя сойти с ума».

Ее мысли блуждали, пока она пыталась разобраться в этих удивительных событиях.

– Кириан сказал, что ты не психопат-убийца, – фраза прозвучала глупо даже для нее, но она не знала, что еще ему сказать.

– Нет, – тихо ответил он, подошел и встал перед ней. – Но я не совсем человек.

С кухни донесся злой голос Табиты.

– Что ты имеешь в виду? Проклятие, он что собака?

Они оба обернулись, когда Табита ворвалась в комнату.

– Ты – собака? – спросила она Вэйна.

– Волк, – поправил он.

Брайд поднялась и встала так, чтобы между ней и Вэйном была кушетка. Не может быть, чтобы это все было по-настоящему.

Нет, это – сон. Она ударилась головой. Слегка.

– Черт! – фыркнула Табита. – Мне следовало понять это той ночью, когда ты появился у ресторана. Я тогда подумала, что ты слишком шикарен для обычной бестии.

Кириан вошел в комнату и попытался вернуть Табиту обратно на кухню. Она дернула плечом, сбросив его руку.

– Я нужна Брайд. Она не привыкла к твоим мужланам.

– Мне нужно домой, – сказала Брайд, на нее снизошло удивительное просветление, как будто ее разум отвергал все, что она слышала.

Вэйн – собака…

Да, точно. Вообще, большинство мужчин – собаки. Фигурально выражаясь.

Нет. Это какой-то причудливый сон. Во время ланча Вэйн подмешал ей наркотики, и у нее теперь галлюцинации. Когда она придет в себя, то точно заявит на него в полицию.

Она двинулась к двери, но перед ней вдруг материализовался Вэйн.

– Ты не можешь уйти.

– О, да, я могу, – гневно бросила она. – Это мой психотический бред, и в нем я могу делать все, что захочу. Смотри. Сейчас я собираюсь превратиться в птицу…

О-кей, у нее не получилось.

Брайд ждала целую минуту.

– Почему я не птица? Я хочу быть птицей.

– Потому что это не сон, – Вэйн положил ладони на ее руки. – Это реальность, Брайд. Как это ни странно.

– Нет, нет, нет, – упорно твердила она. – Я не верю. Я должна… – она не договорила, глядя мимо Кириана на его дочь. Марисса вползла в комнату. Малышка затормозила у кушетки, и, смеясь, села на пол.

Она вытянула вперед крошечную ручку, и ее детская кружка для питья слетела с кофейного столика-гроба прямо в ее раскрытую ладонь.

– Рисса, чашка, папа, – со счастливым видом произнесла она, хотя и была слишком мала, чтобы говорить.

– Да, определенно, я и есть то самое весло, которого не хватает в лодке, – решила Брайд, когда Кириан поднял пьющую сок Мариссу с пола.

Брайд прошла мимо Вэйна, но он дернул ее, останавливая.

– Брайд, пожалуйста, ты должна выслушать, потому что твоя жизнь в опасности, и эта опасность исходит не от меня.

Она вгляделась в его магнетические зеленые глаза, и подумала, не был ли его образ тоже частью галлюцинации.

Возможно, вообще ничего никогда не происходило. Возможно, она сейчас находилась в кровати с Тэйлором, а все остальное – один длинный, странный сон.

Она ответила Вэйну покачиванием головы.

– Я не могу поверить в то, что сейчас видела. Это невозможно.

Он поднял вверх ладонь с такой же, как у нее, татуировкой.

– Я не знаю, как помочь тебе принять это. То невероятное – часть моей жизни с момента рождения. Я…

Вэйн вздохнул, убрал ладони с ее рук, снова достал телефон и набрал номер.

Он звонил? Сейчас?

Да, почему бы и нет? В этом было столько же смысла, сколько и во всем остальном.

Что она съела на обед? Должно быть, что-то из ряда вон выходящее. Лучше ей сделать заметку, не есть этого снова.

Вэйн все также пристально глядел на нее.

– Ашерон, мне нужна от тебя услуга. Меня не волнует, сколько это стоит. Я в доме Кириана с моей парой. Ты нужен мне здесь, чтобы охранять ее, пока она не будет освобождена.

– С парой? – повторила она. – Это означает «подружа»?

– Это означает «жена», – сказала Табита.

У Брайд открылся рот.

– Я не замужем.

Вэйн дал отбой.

– Нет. Ты не замужем, Брайд. – Он прикоснулся к ее щеке теплой ладонью и посмотрел на нее с тоской и желанием. – Никто не собирается заставлять тебя делать то, что ты не хочешь, о-кей?

Он погладил ее скулу большим пальцем.

– Оставайся здесь до тех пор, пока все по большей части не придет в норму, и следующие две недели ты будешь в безопасности. Я не побеспокою тебя снова. Клянусь. Просто побудь в безопасности ради меня.

Она чувствовала неуверенность.

Испуг.

– Кто ты? – спросила она.

Он опустил взгляд, сделал глубокий вдох и поднял голову.

– Я – человек, – произнес он с мукой в голосе. – И в то же время, нет. – Он опустил руку на ее плечо. – Я никогда не знал, что такое доброта, – выдохнул он. – До тех пор, пока ты не прикоснулась ко мне, там, в твоем магазине. Моя жизнь бурная и опасная. Она тяжела и уродлива, и не подходит для кого-то вроде тебя. Тех, кто желает моей смерти, больше, чем я могу сосчитать. Они не остановятся ни перед чем. А ты…– он стиснул зубы, прежде чем заговорил снова. – Ты никогда снова ни в чем не испытаешь нужды. Клянусь в этом той небольшой частью человеческой души, которая у меня осталась.

Он шагнул назад и направился к двери.

– Позаботься о ней, Кириан.

А потом он ушел.

После его внезапного ухода Брайд почувствовала опустошение, и по неизвестным причинам боль в сердце.

Она бросила взгляд на Табиту, у которой в глазах стояли слезы.

– Собака или нет, – сказала Табита. – Это было… – Она устремилась к Брайд и начала подталкивать ее к двери. – Не позволяй ему уйти, Брайд. Иди и верни его.

Но ей не надо было говорить эти слова. Брайд уже спешила к двери.

– Вэйн! – позвала она, ища его.

Нигде не было ни единого признака его присутствия.

– Вэйн! – попыталась она снова, на сей раз громче.

Ответом ей был только сырой, прохладный воздух.

С разбитым сердцем она шагнула обратно в дом и столкнулась с Табитой.

– Не могу поверить, что позволила ему уйти.

– Не могу поверить, что этот идиот ушел.

Услышав голос, Брайд запаниковала. Это была не Табита. Это был демон.

В один миг у нее потемнело перед глазами.

Вэйн шел по улице прочь от дома Кириана, прилагая все усилия, чтобы не обращать внимания на зов Брайд. При мысли о том, что он теряет ее, сердце разбивалось на мелкие кусочки.

Он все сделал правильно. Он дал ей уйти. Но тогда почему это ранило так сильно?

Было больно по-настоящему. Болело и жгло глубоко в сердце, и он понял, что ему не вынести этого.

Все оказалось к лучшему.

Она – человек, а он…

Он – волк, который любит ее. Вэйн проклинал эту неоспоримую правду, от которой он отчаянно хотел отречься, и не мог. Брайд была для него всем.

В ней не было ничего, что он хотел бы изменить. Ему нравилось то, как она смотрела на него, считая его ненормальным. То, как она тихо напевала себе под нос, когда смахивала пыль с полок. То, как она делилась с ним едой.

То, какой она была в его руках, когда кончала, и как звучал ее задыхающийся голос, когда она выкрикивала его имя в агонии оргазма.

Дьявол, ему нравилось даже то, как она загибает обложки книг.

– А, будь оно все проклято! – зарычал Вэйн.

Он не позволит ей покинуть его.

Он ее любит, и не собирается просто встать и уйти. Без борьбы, не попытавшись поговорить с ней.

Развернувшись, он двинулся обратно к дому.

– Вэйн! Скорее!

Он остановился, услышав озабоченный голос Кириана. В тоне бывшего Темного Охотника слышалась настойчивость.

Вэйн перенесся в дом и материализовался в холле, обнаружив там только Кириана с дочерью и Табиту. Брайд нигде не было.

Его охватило плохое чувство.

– Где Брайд?

– Ее забрал демон, – ответила Табита.

Зверь внутри него взвился и зарычал от желания мстить. Он проверил пространство снаружи и ничего не нашел в воздухе вокруг. Никакого запаха, никакого следа.

Не имеет значения. Аластор забрал его женщину.

Вэйн найдет ее, и когда он это сделает, в мире будет на одного демона меньше.

Брайд хотела закричать и не смогла. Ее голосовые связки, казалось, парализовало.

Зрение возвратилось к ней так неожиданно, что глазам стало больно.

Она мигнула и обнаружила себя внутри помещения, которое, напоминало старую хижину или что-то вроде дома. Оно было длинным и узким, со старомодным открытым очагом, в котором пылал огонь.

– Не бойся, – сказал демон, отпуская ее.

Он ходил вокруг нее кругами. В отличие от красивого блондина, каким он представлялся ранее, сейчас он выглядел отвратительно. Его кожа была насыщенного темно-пурпурного оттенка, а глаза и волосы – огненно-красного цвета.

Искривленные ноги больше походили на переросшие дубины. Хромая, демон подошел к двери и открыл ее.

– Брайани! – выкрикнул он, обернулся к Брайд и фыркнул, как животное. Из-за огромных зубов, великоватых для его рта, он шепелявил

– Никто не собирается обижать тебя, плюшечка.

Брайд начала серьезно уставать от людей, говоривших ей подобное.

– Где я?

Он постучал себя по носу.

– Не волнуйся, плюшечка. Ты здесь в безопасности.

– Там, где я находилась, я тоже была в безопасности.

Отчасти, во всяком случае.

А это что за распроклятая галлюцинация? Если она собирается лишиться разума, то предпочитает потерять его с Вэйном, а не с какой-то огромной уродливой сущностью, которая еле-еле может говорить.

Демон отошел, уступая дорогу красивой женщине, напомнившей Брайд Грейс Келли, только на ее лице и шее были три таких ужасных шрама, что могли бы высмеять шрам Табиты.

Под шрамами виднелась татуировка, очень схожая по рисунку с татуировкой Вэйна.

Женщина выглядела не старше, чем на двадцать пять, и, тем не менее, держалась с достоинством королевы. Она вступила в комнату так, как будто та принадлежала ей, бросая вызов любому, кто осмелится оспорить ее власть.

Белокурые косы, уложенные на голове изысканным узором, скреплялись золотым ободком, украшенным очень большими бриллиантами, рубинами и сапфирами, казавшимися настоящими.

Брайд, нахмурившись, рассматривала одежду женщины, словно взятую из какого-то эпизода сериала «Зена – королева воинов». Туловище покрывали золотистые доспехи, руки были обнажены, за исключением золотых налокотников и манжет. Юбка из шотландки в ярко-красную и темно-зеленую клетку была длинной и многослойной.

Наибольшее впечатление производили меч, лук и колчан со стрелами, закрепленные на спине ремнем.

О да, Брайд, ты точно спятила, решила она. Она совершенно утратила здравомыслие. Может быть, она даже мертва.

Прямо сейчас ей подошло бы любое объяснение.

Грейс Келли, или Брайани, как назвал ее демон, пристально разглядывала Брайд.

– Он обидел тебя, детка?

Брайд посмотрела на демона.

– Мне нужно описать «обиду»? Имеется в виду, что я совсем не хотела быть перенесенной сюда, где бы я сейчас ни находилась.

– Не Аластор! – рявкнула Брайани с акцентом, которого Брайд раньше не слышала. – Другой. Тот ублюдочный волк. Он обидел тебя?

Брайд снова была озадачена:

– Вы имеете в виду моего домашнего волка или моего бойфренда, который думает, что он – волк?

Брайани схватила ее руку и поднесла к своему лицу.

– Тот, кто пометил твою руку. Он изнасиловал тебя?

– Нет, – решительно ответила Брайд, вырвав руку из хватки женщины. – Он не делал ничего такого.

Брайани облегченно выдохнула и кивнула демону:

– Ты вовремя добрался до нее. Спасибо, Аластор.

Демон в ответ склонил голову:

– Дело сделано. – Он мгновенно исчез, оставив их наедине.

Брайани, казалось, нисколько не заинтересовалась странностью подобного действия.

Она протянула Брайд руку:

– Пойдем, детка. Я отведу тебя в Большой дом, где мы все сможем защитить тебя, пока ты носишь связывающую метку.

Первым ее побуждением было ринуться прочь, но Брайд вынудила себя принять руку женщины. Какого черта? Мозги она уже растеряла. И самое малое, что она могла, это посмотреть, куда приведет ее очередная серия этого психоза.

Будем надеяться, что место окажется более красивым и теплым, чем эта спартанская комната.

Мысль рассмешила ее.

– Вы когда-нибудь видели тот эпизод из «Баффи», когда Сара Мишель Геллар оказалась в промежуточном положении между психиатрической лечебницей и ее существованием в Саннидейле как Слэйера?

Брайани вздернула голову:

– Кто такая Баффи? Она тоже Ликос, или это другой вид Катагарии[31]?

Брайд слегка обиделась на то, что ее волшебный конвой не имел представления, кто такая Баффи.

– Не важно. Очевидно, это моя версия Саннидейла, и очень скоро я проснусь в своей обитой войлоком палате.

Они покинули комнату, и Брайани выпустила ее руку.

Брайд вышла из хижины следом за ней и обнаружила себя посреди того, что выглядело как зеленая долина, окруженная вокруг горами. Было красиво, хотя на ее вкус и холодновато.

Она понятия не имела, как здесь оказалась. Это – не Новый Орлеан, где она находилась пять минут назад.

Еще более странным было то, что все вокруг были одеты в древнюю одежду и говорили на языке, который она не понимала.

И каждый останавливался, чтобы поглазеть на них, когда они проходили мимо. Мгновенно установилась тишина. Как жутко. Эти женщины у самодельного колодца. И те, кто несли корзины и болтали. Даже дети, переставшие играть.

Но именно мужчины привлекли внимание Брайд, потому, что каждый из них останавливался и, обернувшись, так пристально рассматривал ее, как будто она была для них мишенью или добычей.

За исключением демона, каждый человек в этой деревне являлся, без преувеличения, восхитительным и ошеломляющим образчиком человеческой физиологии. Определенно, это или сон, или какая-то галлюцинация.

Даже в «Чиппендэйлз» никто не имел таких совершенных мускулов[32]. Не говоря уже о женщинах. Они являлись воплощением ответа на вопрос, почему Брайд отказалась от покупки модных журналов. Можно было подумать, что она свалилась в кроличью нору и попала к Голливудским статистам.

Следуя за Брайани, Брайд вошла в деревянное здание, которое напоминало постройки из низко-бюджетных фильмов о Короле Артуре. Сделанное из прутьев, обмазанных штукатуркой из глины и соломы, внутри строение было спартанским, за исключением пылающего очага в центре зала, окруженного длинными столами и деревянными скамьями. По глиняному полу было разбросано нечто похожее на высушенные сорняки и травы.

Как только она вошла, ее окружили очень красивые мужчины, некоторые из которых фактически обнюхали ее.

– Извините? – сказала она, отталкивая их. – Это – моя фантазия, и лучше вам этого не делать.

Высокий блондин дернул головой в движении, похожем на собачье. Он впился в Брайани острым взглядом:

– Зачем ты привела сюда катагарианскую шлюху?

Брайани оттащила Брайд от мужчины и встала между ними:

– Она не шлюха. Она – испуганная человеческая женщина, которая не понимает, что с ней случилось. Она думает, что сошла с ума.

Блондин захохотал:

– Мне кажется, нам надо отправить ее к ее мужчине тем же способом, которым катагарианцы отправили нам наших женщин. – Он шагнул к ним.

Брайани вытащила из-за спины меч и направила на него:

– Не заставляй меня убивать тебя, Арнульф. Я привела ее сюда, чтобы защитить.

– Тогда ты сделала ошибку.

Брайани ужаснулась:

– Мы – люди.

– Да, – согласился он, опасно улыбаясь Брайд. – И я ищу мести так же, как и ты, моя принцесса. Моя избранная лежит мертвая после того, как они надругались над нею. И я заявляю, что мы сделаем с их женщинами те же самые вещи, только ужаснее.

Когда мужчина вышел вперед, раздался вой.

Все замерли.

Брайд обернулась и увидела, как позади нее открывается дверь. Из нее вышел старик. У него были седые волосы и борода, которые напомнили ей старые клипы «ZZ Top». Рядом с ним стоял большой коричневый волк.

Половина лица мужчины была покрыта зловещей зеленой татуировкой, как у Брайани.

– Что здесь происходит?

– Мы просим моральной компенсации, – объяснил Арнульф. – Твоя дочь привела в нашу стаю катагарианскую женщину. Мы требуем ее.

Старик окинул Брайд оценивающим взглядом, потом посмотрел на Брайани.

– Я должна была, отец, – сказала Брайани, опуская меч. – Другого пути не было.

Старик приказал остальным оставить их.

Очень неохотно мужчины подчинились. Но прежде, чем уйти, некоторые из них взвыли, как животные. Другие оглядывались с выражением, обещавшим, что они еще вернутся к этой дискуссии.

Впервые за все время Брайд испугалась. Что-то в этой «фантазии» было неправильно.

Если бы она не была уверена в обратном, то поклялась бы, что все это происходит по-настоящему. Но этого не могло быть.

Или могло?

Как только они остались одни, старик провел их к самому дальнему в комнате столу, стоявшему на возвышении. За столом стояли два больших стула с ручной резьбой, похожие на два трона.

– О чем ты думала, Брай? – спросил он ее конвоира.

– Я хотела защитить ее, отец. Разве не этим занимаются Стражи? Разве мы не должны защищать мир от зверей-катагарианцев?

Он казался разозленным ее словами.

– Но она – жена одного из них.

– Они не связаны. Она только отмечена. Если мы задержим ее здесь, пока метка не исчезнет, она будет от него свободна.

Старик покачал головой, а волк подбежал к Брайд, чтобы обнюхать ее.

Брайд уставилась на него, размышляя, останется ли он волком или станет кем-то еще.

– Почему бы просто не убить ее пару? – спросил старик.

Брайани отвела взгляд.

Старик устало выдохнул.

– Я приказал тебе прикончить их еще столетия назад, дочь.

В ее глазах вспыхнул гнев.

– Я пыталась убить его, помнишь? Он стал слишком сильным.

Старик издал гортанный звук неудовольствия.

– Она под твоей охраной. Я соберу остальных, и когда они явятся за ней, мы закончим то, что начали.

Брайани кивнула и жестом велела Брайд следовать за нею. Она провела ее мимо тронов, вниз по узкому коридору в задней части, который вывел их из зала к ряду комнат.

В целом место было спартанским, но имело некоторые привлекательные удобства, типа большой мягкой кровати, покрытой мехами, и любовных романов из двадцать первого века.

Брайд взяла «Темного победителя» Кинли Макгрегор и рассмеялась. О, да, сейчас сон ей нравился.

– Не могли бы вы, пожалуйста, наколдовать мне кока-колу? – попросила она Брайани. – Чувствую, она мне необходима.

– Нет, не могу. Чтобы найти ее, мне нужно переместиться во времени, а эту способность у меня отняли, – ее тон был гневным и горьким. – Вот почему я должна была вызвать демона, чтобы забрать тебя.

– Кто отнял ваши силы?

– Мой избранный. – Брайани выплюнула эти слова. – Он много чего украл у меня, но не стоит беспокоиться. Его сын тебя не изнасилует. Я прослежу.

Брайд вернула книгу в маленькую стопку на прикроватной тумбочке.

– Знаете, ничего из этого я не поняла.

Повернувшись к ней, Брайани уперлась руками в бедра.

– Тогда как насчет этого? Так называемый человек, покоривший тебя, Вэйн, – волк, которого я родила против своего желания более четырехсот лет назад. И если бы я могла, то убила бы его ради тебя.

– Простите?

Брайани, игнорируя ее, продолжала говорить.

– Как многие женщины, я была молода и глупа. В мою первую вылазку с патрулем Стражей с целью охоты на катагарианских волков я была захвачена нашими врагами, которые решили позабавиться, насилуя меня по очереди.

Брайд почувствовала, как от рассказа Брайани к горлу подступает тошнота. Ее накрыла волна сочувствия и боли.

Бедная женщина. Нельзя вообразить ничего хуже.

И она была матерью Вэйна…

Ощерившись, Брайани тряхнула головой.

– Но Мойры часто жестоки, и я, как и ты, обнаружила себя спаренной с одним из этих зверей, причинивших мне боль. Несколько недель отец Вэйна держал меня в плену, и много раз насиловал, пытаясь заставить принять его как своего супруга. Они не могут, ты знаешь. Только мы решаем, принять или не принять свою пару. Не они.

Это не может быть реальностью. Нет. Брайд спала. Но почему ей снится именно это, она не понимала.

– Вы не похожи на Вэйна.

В ореховых глазах Брайани пылала чистая, неподдельная ненависть.

– Он похож на своего мерзкого отца.

Брайд сдвинула брови, вспоминая, что говорил ей Фьюри. Ах, ее разум воспроизводил все в ее галлюцинации. Это имело смысл.

Вроде бы.

Но почему она сочинила столь трагическую сказку? Брайд никогда не была человеком, который желает кому-то боли, и меньше всего матери Вэйна.

Могло ли это происходить на самом деле?

Было ли это возможно?

Брайд подошла к белокурой женщине, и взяла ее руки в свои, желая изучить ладони.

– У вас нет метки.

– Если связывание не осуществлено в течение трех недель, метка исчезает. И мы, женщины, вольны далее выбирать свой жизненный путь. Мужчины же, пока мы живы, остаются импотентами.

Брайд нахмурилась, глядя на нее снизу. Брайани была очень высокой.

– Вы оставили его отца импотентом?

Злая вспышка мелькнула в орехово-зеленых глазах Брайани.

– Я оставила ему гораздо больше, чем это. Как только мои дети родились, я забрала трех своих человеческих детей, трех щенков оставила с ним, а потом кастрировала ублюдка за то, что он сделал со мной. Уверена, не проходит и дня, чтобы он не жалел, что не убил меня, когда у него был шанс.

Брайд поъежилась.

– Почему мне это снится? – спросила она. – Я не понимаю этого кошмара.

Брайани тряхнула головой :

– Это действительность, Брайд. Я знаю, что в человеческом мире не случаются вещи, подобные тем, что я описала. Но ты должна поверить мне. Есть вещи в повседневном мире, которые живут рядом с тобой, но ты никогда не догадаешься об их существовании.

В одну секунду перед Брайд стояла Брайани, а в следующую – женщина превратилась в огромного белого волка, имевшего ужасающее сходство с ее приемным домашним питомцем.

Брайд отшатнулась назад.

Нет, это нереально. Не может быть.

– Я хочу домой, – вслух произнесла она. – Я должна проснуться. Боже, пожалуйста, позволь мне проснуться.

Вэйн вышел из транса, поняв, где была предназначенная ему женщина.

Брайд находилась на родине его матери. Место, куда он поклялся никогда не возвращаться. Он был там только однажды. Давно, когда заключил сделку с Ашероном Партенопэусом, чтобы тот помог найти ему родную мать.

Сейчас Вэйн уже не знал, зачем хотел разыскать ее. Возможно, из-за многих лет жизни с ненавистью отца он хотел узнать, сможет ли мать вынести его присутствие.

Или, может быть потому, что он стал человеком и думал, что она сможет принять его.

А вместо этого, она попыталась его убить.

Я проклинаю день, в который родила тебя.

До сих пор ее слова резонировали у него внутри, и теперь она нанесла заключительный удар. Она вызвала демона, чтобы забрать его женщину. Ни один Охотник-Оборотень не мог перемещать человека во времени без его согласия. Это правило не касалось демонов и богов.

Но почему? Почему его мать забрала Брайд в Темные Века Британии? Он не доверял своей матери. Ее ненависть к нему и его отцу была слишком велика.

Вэйн не доверял ни одному человеку.

Нет, Брайд была его ответственностью, и последнее, что ей нужно – оказаться наедине с аркадианской стаей в прошлом, где он родился.

Он должен пойти и потребовать ее, а потом забрать обратно домой.

Только в этот раз у него не будет подстраховки. Он отправится туда один.

Оставалось надеяться, что он выживет в столкновении. Иначе Брайд навечно окажется пойманной в ловушку прошлого.

Загрузка...