Ночная игра

Глава 6

Вэйн схватил Стефана за пояс и они, проломив твердую дубовую дверь, вывалились в коридор.

Эйми Пельтье отскочила от них в сторону и закричала, зовя на помощь. Оторвав Стефана от пола, Вэйн начал яростно избивать его кулаками. Вместо того чтобы напасть в ответ, Стефан обернулся волком и ринулся к лестнице. Вэйн кинулся следом. Но прежде чем Стефан успел пробежать вниз, Рен в человеческом воплощении преградил им дорогу и, схватив волка за шею, оттащил обратно в коридор.

Стефан рычал, пытаясь укусить Рена. Леопард с легкостью удерживал его, дав Вэйну передышку. Он и не предполагал, что этот молодой, спокойный катагарианин настолько силен.

Вэйн отступил, прерывисто дыша, когда из своей комнаты в конце коридора вышла Николетта.

Эйми подбежала к матери, в то время как Рен продолжал удерживать рычащего волка в своей хватке.

– Что здесь происходит? – спросила Николетта.

Вэйн указал на волка:

– Он находился в комнате Фанга.

Стефан вернул себе человеческую форму, на нем мгновенно появилась одежда, и он оттолкнул Рена от себя.

Рен отступил от него только на шаг, и выражение его лица обещало Армагеддон, если Стефан снова осмелится прикоснуться к нему.

От этого жесткого взгляда Стефан немного пришел в себя, и отошел от леопарда подальше.

– Я ничего не делал. Я только проверял, действительно ли они здесь. – Стефан презрительно скривил губы, глядя на Вэйна. – Это Вэйн напал на меня.

Стефан снова повернулся к Николетте с выражением на лице, которое можно было назвать почти уважительным.

– Я думал, нападение без провокации противоречит правилам Санктуария.

Вэйн прищурился, начиная понимать. Слишком поздно до него дошло, что именно это и было первоначальным замыслом.

Стефан оказался сообразительнее, чем Вэйн мог предположить.

– Вэйн? – Николетта смотрела на него. – Он сказал правду? Это ты напал на него?

– Он пришел убить Фанга. Ты знаешь, что это так.

– А он напал на него?

Вэйн напрягся, впиваясь взглядом в Стефана.

– Он сделал бы это, не останови я его.

– Он атаковал первым или ты? – настаивала Николетта.

Злость Вэйна вышла из-под контроля.

– Ты кто? Гребаный адвокат?

– Следи за своим тоном, Вэйн, – резко предупредила Николетта. – Здесь я – высший закон, и ты знаешь это.

Вэйн извинился, хотя слова и застревали у него в горле.

Рен наградил его сочувствующим взглядом, говорившим, что он тоже хотел бы разорвать Стефана. Все его тело извивалось от этого желания, но он сдерживался.

Николетта приподняла подбородок, принимая извинения Вэйна.

– Теперь скажи мне правду. Кто напал первым?

Вэйн хотел соврать, но Николетта почувствовала бы это, и тогда станет только хуже:

– Я.

Она закрыла глаза, как будто ответ причинил ей боль. Когда она открыла их, ее взгляд говорил, что она сожалеет о том, что собирается сказать:

– Тогда у меня нет никакого выбора, кроме как изгнать тебя, Вэйн. Мне жаль.

Глаза Стефана замерцали.

В этот момент Вэйн одинаково ненавидел их всех. Вот к чему все свелось. Он был наказан за то, что защитил брата.

Быть по сему. Это случилось не в первый раз. Николетта, по крайней мере, не применила к нему кнут в качестве наказания.

– Прекрасно, – процедил он сквозь зубы.

Вэйн пошел в комнату Фанга, чтобы забрать его, и обнаружил, что ему наперерез бросилась Эйми Пельтье.

Она с грохотом захлопнула дверь и преградила ему путь к кровати.

Он попытался обойти ее, но она не позволяла ему это сделать.

– Вэйн, послушай меня. Маман просто злится. Дай ей время…

– Нет, Эйми, – ответил Вэйн низким, смертельно опасным тоном, сопротивляясь самому себе, чтобы не выплеснуть на нее свой гнев. – Я знал правила и нарушил их. Твоя мать никогда не простит этого, и ты это знаешь.

Эйми схватила его, когда он снова попытался ее обойти.

– Оставь Фанга здесь, – настаивала она. – Ты и я, и даже маман, знаем, чего добивается Стефан. Я сделаю так, чтобы Фанг никогда не оставался один. Я сама буду находиться рядом с ним в любое время дня и ночи. Пока он в Санктуарии, никто не навредит ему.

Ее предложение смутило Вэйна. Он не понимал, почему медведицу заботило то, что случилось с ними.

– Почему?

Когда она уронила руки и подняла на него свои светлые глаза, в них была нежность и доброта.

– Потому что никому нельзя причинять такую боль, как вам. То, что они сделали, было жестоким и чрезмерным. Это была человеческая кара, не имеющая ничего общего с животным миром. Я потеряла братьев и из первых рук знаю боль, которую ты чувствуешь в своем сердце из-за Ани. Я не позволю Фангу умереть. Клянусь.

Она мельком глянула на ту его руку, где скрывалась метка, потом посмотрела на дверь за его спиной, будто боялась, что их подслушают, и понизила голос.

– Теперь у тебя есть кто-то другой, кого нужно защищать. И меньше всего тебе нужен Фанг в его нынешнем состоянии. Иди и защити ее. Ты можешь звонить мне в любое время дня или ночи, чтобы узнать о своем брате.

Вэйн притянул ее к себе и дружески обнял.

– Спасибо, Эйми.

Она похлопала его по спине.

– Всегда пожалуйста. Теперь иди, и я надеюсь, ты вышибешь дерьмо из того волка за дверью.

Он издал нерешительный смешок, отпустил ее и вернулся в коридор.

Стефан вызывающе выгнул бровь, побуждая Вэйна напасть на него.

Но тот не был настолько глуп.

Вэйн мог бы пришибить его, но не станет делать этого на территории Николетты.

Поэтому, повернувшись к медведице, Вэйн постарался, чтобы Стефан понял, что он собирается сделать.

– Фанг не нарушил никаких правил. Для него нет риска, чтобы остаться?

Николетта кивнула и послала Стефану многозначительный взгляд. Тот выругался.

– Он находится под нашей защитой, и мы убедимся, что ему никто не причинит вреда.

Выражение лица Стефана дорогого стоило. И свидетельствовало только об одном. Еще не все закончено.

Давай, попытайся.

Вэйн двинулся к лестнице.

– Это еще не конец, – прорычал Стефан.

– Мне известно это клише, – устало ответил Вэйн, остановился и оглянулся на волка. – Это не закончится до тех пор, пока один из нас не будет мертв. – Он послал Стефану ядовитую ухмылку. – И для справки, это буду не я.

Стефан издал низкое горловое рычание, но мудро сохранил дистанцию.

Когда Вэйн направился к главному входу, Стефан хотел последовать за ним, но Рен его остановил.

– Правила Санктуария, – спокойно произнес он. – У Вэйна преимущество на старте, и если попробуешь пойти за ним, то будешь хромать… очень долго.

Вэйн пытался решить, что должен делать. Одна его часть испытывала ужас от того, что если он окажется рядом с Брайд, то тем самым может вывести Стефана и остальных прямо на нее. Другая его часть была в ужасе, что Брайд оставалась одна.

Особенно, когда там Фьюри.

Она не смогла бы защитить себя от любого из них.

Он поежился, вспомнив шрамы на лице и шее его матери, полученные ею в схватке с отцом и его тессерой. Тессеры – это небольшие группы волков, высылаемых вперед в качестве солдат или разведчиков. Обычно они убивают все, с чем соприкасаются.

И он убил бы любого, кто посмеет прикоснуться к его Брайд. Никто никогда не причинит ей вреда. Даже если она отвергнет его, то все равно останется его избранной. Он проведет оставшуюся часть ее жизни, удостоверяясь в том, что у нее есть все, что нужно.

Что касается Фанга, тот находился в безопасности под защитой медведей. У Вэйна не было в этом сомнений.

Но Брайд…

Что он должен сделать? Он сожалел, что не может удалить метки с их рук. Она не принадлежала к их расе.

Если бы она была катагарианкой, ему нужно было бы только дождаться, когда она решит завершить их соединение. Очень немного женщин Катагарии отказывались от своей пары. Если они делали это, то мужчина оставался полным импотентом до тех пор, пока женщина не умрет. Со своей стороны, женщина могла иметь столько любовников, сколько ей нравится, но она никогда не смогла бы обрести с ними детей.

Вот почему мужчины проявляли большую заботу о том, чтобы понравиться своим избранным и добиться их в течение трехнедельного брачного периода.

Хотя его знания о людях были ограничены, он не думал, что Брайд придет в восторг, если он возникнет голый в ее постели, предлагая ей себя и свою вечную преданность.

Это могло бы даже испугать ее.

Должен ли был он вообще помышлять о союзе с ней? Он понятия не имел, каких детей они произведут. Как она поступила бы, если бы родила щенка?

Его человеческая мать, по крайней мере, проявила достаточно великодушия и не убила их щенками. Она кинула их на отца и исчезла.

Но с другой стороны, его мать была аркадианкой. Она знала и понимала, кем был их отец. И по сей день ненавидела его за это. По той же причине она ненавидела их всех.

Но не это теперь имело значение. Вэйн должен вернуться и убрать Фьюри подальше от Брайд. Этот волк непредсказуем в лучшем случае, и смертельно опасен в худшем.

Вэйн мгновенно перенес себя в ее магазин, выбрав туалет в задней комнате, где ее наверняка не будет. И она не испугается.

Он позволил себе выйти и отправился во внутренний дворик, где за дверью обнаружил Фьюри в человеческой форме.

– Что ты делаешь? – зарычал Вэйн. Это последнее чего он хотел – видеть Фьюри возле Брайд в облике человека.

– Сваливаю?

Прежде чем Вэйн мог что-то ответить, Фьюри превратился в волка.

Секунду спустя в дворик вошла Брайд.

Вэйн выдохнул проклятье и вынужден был спрятать одежду Фьюри от ее глаз, сделав ее невидимой.

– О, хорошо, ты вернулся, – с улыбкой сказала она и закрыла дверь в магазин. – Я думала, ты весь вытек.

Вэйн насупился:

– Вытек? Какого черта?

– Твой брат сказал, что ты пошел в туалет.

Вэйн озадачился еще больше:

– Мой брат?

– Фьюри. – Брайд оглянулась. – Куда он ушел? Он только что охранял здесь черный ход, пока я закрывалась на ланч.

– Смирись, Вэйн, – послышался голос Фьюри в его голове. – Я не мог придумать ничего лучше.

Он впился взглядом в Фьюри.

– Во-первых, Фьюри, почему ты был рядом с ней как человек? Ты должен был быть волком.

– Я запаниковал. И, кроме того, захотелось познакомиться с ней.

– Зачем?

Волк предпочел промолчать.

– Знаешь, если бы я не вернул себе человеческий вид, она могла подумать, что ты сбежал от нее, не сказав «до свидания». Я точно не смог бы объяснить ей все, будучи волком так, чтобы у нее не поехала крыша из-за нас обоих.

– Вэйн? – спросила Брайд.– Ты в порядке?

Вэйн прищурился еще больше.

– Фьюри должен был уйти. И ему лучше не появляться снова, если он еще хочет остаться живым.

Фьюри издал низкое горловое рычание.

– О, – она глянула вниз и улыбнулась Фьюри. – Это ты, сладкий. Я беспокоилась за тебя.

Фьюри подпрыгнул, положил лапы на ее груди и облизал ей лицо.

– Эй, вниз,– резко бросил Вэйн, сдерживая волка. – И чтобы больше это не повторялось.

– Я не возражаю, – сказала Брайд доброжелательно.

Фьюри махнул хвостом, нечестиво улыбнулся и попытался заглянуть Брайд под платье.

Вэйн быстро схватил его за шею.

– Прекрати! – мысленно зарычал он на Фьюри. – Или я оторву тебе голову!

Брайд глядела на них, нахмурившись.

– Тебе не нравится мой волк?

– Нравится, – ответил Вэйн, небрежно погладив его по голове. – Теперь он мой новый лучший друг.

– Я твой единственный друг, придурок.

В качестве предупреждения Вэйн зажал в кулаках меховую шкуру зверя.

– Знаешь, ты должна быть строгой с волками. Дай им понять, кто здесь альфа.

– Твой отец?

Вэйн потрепал Фьюри по голове.

– Олух.

– Да, – сказала Брайд. – То же самое говорит мой отец обо всех собаках.

– Твой отец?

Она кивнула.

– Доктор Мактирней, главный эксперт штата Луизиана по наблюдению за собаками. Он ветеринар в Слиделле[25]. Ты, возможно, видел его рекламу на телевидении: «Если вы любите своих питомцев, кастрируйте их или стерилизуйте!» Он возглавляет эту кампанию.

– А что, – ухмыльнулся он Фьюри. – Возможно, мы должны договориться о встрече.

– Ага, попытайся и тебе конец.

Вэйн сжал кулаки, пытаясь скрыть злость от Брайд. Он был только в шаге от того, чтобы не задушить волка.

Брайд нахмурилась, глядя на Фьюри.

– Странно… – Она потянулась к его задней лапе. – Не помню, чтобы у него там был коричневый клок.

Вэйн едва удержался от проклятия, осознав, что Фьюри не был полностью идентичен ему. Черт, она наблюдательна.

– Может быть, ты просто не заметила этого раньше, – произнес Вэйн, пытаясь ее отвлечь.

– Может быть.

Брайд провела их через внутренний дворик, открыла дверь в квартиру и, позволив волку войти, остановилась на пороге.

Вэйн уперся рукой в дверную коробку над ее головой и улыбнулся:

– Ты нервничаешь, – тихо произнес он. – Почему?

– Просто я не уверена в том, что ты до сих пор здесь делаешь.

– Я разговариваю с тобой.

Она рассмеялась.

– Знаешь, у меня точно нет справочника по этикету, где говорится, что делать, когда красивый парень однажды врывается в мою жизнь, дарит мне дорогое ожерелье, за которое я могла бы умереть, потом мы занимаемся лучшим сексом в моей жизни, а затем ты исчезаешь. Потом неожиданно возвращаешься, когда мне нужен герой, и платишь денег больше, чем эти перевозчики зарабатывают за полгода, только чтобы помочь мне. Ты приглашаешь меня на великолепный ужин, а потом тратишь ночь на то, чтобы заставить мою голову кружиться. Я не знаю, где мы теперь.

– Должен сказать, что это для меня тоже впервые. – Он вытянул руку и позволил своим пальцам коснуться локона волос, лежащего на ее щеке. – Что я могу сказать? Для меня ты неотразима, – прошептал он.

Было трудно оставаться в здравом уме, когда он смотрел на нее так, как сейчас. Как если бы он умирал от желания отведать ее.

– И ты нервничаешь еще больше, – он вздохнул и отстранился.

– Прости, – тихо сказала она. – Это не из-за тебя. Правда. Просто раньше со мной не случалось ничего подобного.

– Со мной тоже. – Он опустил голову и поцеловал ее, наслаждаясь ее вкусом до тех пор, пока не вспомнил, что у них есть зрители.

Открыв глаза, он увидел, что Фьюри с любопытством уставился на них.

Он ненавидит этого волка. Вэйн с неохотой отступил.

– Почему бы тебе не закрыть магазин на часок и не пообедать со мной?

Брайд заколебалась, потом кивнула. Пообедать с ним было бы замечательно.

– Думаю, я так и сделаю. У меня в холодильнике остались спагетти. Мы могли бы прогуляться в магазин через квартал отсюда и купить к ним немного вина.

Ему как будто стало не по себе от ее предложения, потому что он обшарил глазами двор снаружи. Он искал своего брата?

– Это было бы хорошо, – сказал он, но язык его тела не соответствовал беспечному тону.

Впервые в жизни у Брайд возник по-настоящему революционный план. Она посмотрела на часы. Половина третьего, и ни одного покупателя за последние полчаса. День пятницы был традиционно спокойным…

– Вот что я скажу, – произнесла она прежде, чем пошла на попятный. – Почему бы мне не закрыться пораньше?

В его глазах зажегся интерес.

– Ты можешь это сделать?

– Дашь мне несколько минут, чтобы разобраться с бумагами?

– Не спеши. Я весь твой.

Выражение его глаз подсказало ей, что в точности он подразумевал под этим.

Брайд закусила губу от приглашения, звучавшего в его голосе. Как часто женщина слышала подобное из уст мужчины, который выглядел так, как он?

Она вернулась в магазин и быстро сделала подсчеты в учетной книге. Она работала с документами, а Вэйн рассматривал полки.

Брайд с трудом пыталась сосредоточиться на квитанциях, его присутствие отвлекало ее. Вэйн стоял к ней спиной, изучая секции с кольцами. У него была самая классная задница из тех, которые когда-либо украшали мужчину с тыльной стороны. Хуже того, она могла видеть отражение его лица в зеркале.

И он мог быть ее…

Сглотнув, она вынудила себя заполнить банковский бланк для внесения денег на депозит. Когда она засунула бумаги в большую папку на молнии, он подошел к ней сзади. Положив руки на конторку по бокам от нее, он наклонился вперед и глубоко вдохнул, зарывшись в ее волосы, как будто наслаждаясь ею.

– Ты хотя бы представляешь, что делаешь со мной, Брайд?

– Нет, – честно ответила она.

Сердце Вэйна бешено колотилось. Тело напряглось и болело.

Его присутствие здесь было безумием. Хотя он и замел следы, прежде чем появиться у нее, но Стефан и другие были чертовски хороши в своем деле.

Немного времени пройдет, прежде чем они найдут его.

Нет сомнений, что пока у Брайд его метка, она будет носить на себе его запах. И даже если он покинет ее, вероятнее всего, они уловят это и появятся у нее в его поисках.

Тогда Брайд уже не сумеет спрятаться от них.

Он испытывал отчаянное желание вкусить ее и понимал, что она не станет его отталкивать. Но он также понимал, что не может снова взять ее. До тех пор, пока она в полной мере не осознает последствия этого решения. И всю прилагаемую к нему опасность.

Он не должен находиться здесь в человеческой форме. Но в отличие от Фьюри человеческое воплощение было у него сильнее. Так он лучше всего мог защитить ее.

И становился для нее более уязвимым тоже.

Наклонившись, он потерся губами о не скрытую одеждой кожу ее шеи.

– Я хочу, чтобы ты стала моей, – прошептал он, вдыхая теплый аромат ее кожи.

При звуке его низкого, рычащего голоса у Брайд перехватило дыхание.

Она чувствовала себя так, будто находилась в каком-то странном сне. Как это могло быть реальностью? Откинувшись Вэйну на грудь, она посмотрела вверх на него.

Выражение его лица обжигало.

Игривая усмешка уменьшила напряженность его пристального взгляда.

– Мы слишком быстро начали, не так ли?

Она кивнула.

– Прости. Когда я вижу то, что хочу, то имею плохую склонность сначала взять это, а позже думать, должен ли я был так делать.

Он отодвинулся от нее и направился к двери.

– Пойдем, – он кивком указал на дверь. – Я провожу тебя в банк, а потом купим вина.

Она соскользнула с табуретки и последовала за ним. Воздух снаружи был чуть прохладным. А от Вэйна исходила аура опасности. У нее было ощущение, что он слишком напряжен. Каждый раз, когда кто-то приближался, он оглядывал незнакомцев так пристально, как если бы ожидал, что те вот-вот на них нападут.

Она внесла деньги на депозит, а потом, когда они перешли улицу и вошли в магазин спиртных напитков на Канал Стрит, позволила ему выбрать для них вино.

Когда Брайд попыталась заплатить за покупку, он зарычал на нее как животное, она могла бы в этом поклясться.

– Я заплачу, – сказал он.

– Знаешь, я могу позаботиться о себе.

Он улыбнулся и забрал у продавца вино.

– Знаю. Там, откуда я приехал, опаснее мужчины только женщина. Поверь, я с большим уважением отношусь к тому, на что способна разозленная женщина.

Он снова говорил о коммуне? По непонятным причинам она так не думала.

– А откуда ты приехал?

– Я родился в Англии.

Брайд застыла в удивлении. Но Вэйн имел привычку постоянно удивлять ее.

– Правда?

– Да, дорогая, – ответил он с безупречным английским произношением. – Родился и вырос.

– У тебя здорово получается, – улыбнулась она.

Никак это не прокомментировав, он открыл перед ней дверь винного магазина.

– Забавно, – произнесла она, переступая порог. – На самом деле, я никогда не думала, что англичанки настолько злобны.

Он фыркнул.

– Но ты не встречалась с моей матерью. По сравнению с ней гунн Аттила – пушистый кролик.

Когда он говорил это, в его голосе и на лице было много боли и злости. Должно быть, его матери не слишком присущ материнский инстинкт.

– Ты когда-нибудь встречался с ней?

Он покачал головой.

– Очень давно, она ясно дала понять, что не заинтересована иметь со мной никаких отношений.

Брайд обернула ладонь вокруг его руки и слегка пожала ее.

– Мне жаль.

Он накрыл ее ладонь своей.

– Не стоит. У моего вида нет матерей, как…

Брайд замерла на дороге:

– У твоего вида?

Вэйн остановился рядом в шоке от того, что выскочило у него изо рта. Черт. Брайд была легким собеседником. Рядом с людьми он привык быть настороже.

– Одинокие волки, – сказал он, тупо заимствуя термин Фьюри.

– Ах-х, ты из тех самых мачо Я-не-нуждаюсь-в-нежности.

Он и был таким, пока не встретил Брайд…

Его пугало то, что он чувствовал к ней.

– Что-то вроде этого.

Брайд кивнула и медленно направилась в сторону своего бутика.

– Значит, у тебя есть только брат?

– Да, – сказал он. Горло сжало при мысли о сестре. – А как насчет тебя?

– Мои родители живут в Кеннере[26]. У меня есть сестра Атланта, с которой мы видимся пару раз в году, а мой старший брат работает в фирме в деловом районе города.

– У тебя с ними близкие отношения?

– О, да. Ближе, чем мне иногда хотелось бы. Они по-прежнему считают, что должны контролировать мою жизнь.

Он улыбнулся. Именно такие чувства испытывала Аня к нему и Фангу. В груди возникла горько-сладкая боль.

– Должно быть, ты самая младшая.

– Точно. Клянусь, мама режет мне мясо каждый раз, когда я прихожу домой.

Он не мог даже представить такую любящую мать. Должно быть, здорово познать такую любовь.

– Не отвергай этого.

– Обычно я и не отвергаю. – Брайд, хмурясь, глядела на него. – Зачем ты делаешь это?

– Делаю что?

– Оглядываешь улицу так, как будто опасаешься, что кто-то на нас прыгнет.

Вэйн нервно потер шею сзади. Нужно отдать ей должное, она была наблюдательна. Особенно, для человека.

Но последнее, в чем он мог ей признаться, так это в том, что он угадала.

Если Стефан и остальные когда-нибудь его вычислят…

Ему не хотелось думать о последствиях.

– Не думаю, что я мог бы уговорить тебя закрыть магазин на пару недель и сбежать со мной на какой-нибудь экзотический остров, верно?

Она рассмеялась.

– Надо же такое придумать.

Да. Она совсем не поняла, что он был весьма серьезен. Одна его часть испытывала искушение похитить ее, но после того, что случилось между его родителями, он понимал, чем рискует.

Прошло четыреста лет, а его мать до сих пор носит эмоциональные шрамы от своего похищения против ее желания. Он не хотел уничтожить доброту Брайд. Ее открытую улыбку. Помоги ей боже, она доверяла людям, и это было такой редкостью, что он сделал бы все, чтобы она такой и оставалась.

Она открыла дверь в дворик и повела его к своей квартире, где их дожидался Фьюри.

Метнувшись к ним, тот устремился прямо к ширинке Вэйна, изводя его в типичной собачьей манере.

– Отвали, – резко бросил он, отталкивая волка в сторону.

– Ты ему нравишься.

Ему нравится раздражать меня.

– Да, я заметил.

Она нахмурилась и подошла к стереоустановке, которая изрыгала старую песню группы “Troggs”[27]«Дикая штучка».

– Как странно, – сказала она, выключая стерео. – Я не оставляла ее включенной.

Вэйн сжал шею Фьюри.

– Больно, Вэйн. Отпусти.

Тот неохотно сделал это.

– Чем еще ты занимался?

– Ничем, правда. Я смотрел телевизор, потом прошелся по ее дискам… у нее есть несколько действительно клевых… и сварил немного кофе.

– Фьюри, ты не должен был слоняться здесь!

– Ты велел присмотреть за ней, это предполагает, что должен!

Вэйн схватил Фьюри, который снова метнулся к Брайд.

– Может, у тебя здесь привидение, – сказал он. – В конце концов, это же Новый Орлеан.

– Это не смешно, – ответила она.

Она забрала у него вино и вошла в маленькую кухню, где поставила его рядом с небольшой кофеваркой. Вытянула стеклянный кувшин и оглядела его.

– Что, черт возьми, здесь происходит?

– Что?

Она встретилась с пристальным взглядом Вэйна.

– Ты делал утром кофе?

– Упс, – сказал Фьюри. – На этом я любезно исчезаю. Наверное, мне следовало смыться отсюда, сразу как допил.

– Да ну?

– Будь добр со мной, приятель. Я не обязан здесь оставаться.

– А я совсем не обязан оставлять тебя в живых.

– Ты в порядке? – спросила Брайд, возвращая кувшин на место.

Вэйн улыбнулся и с усилием расслабил мышцы лица.

– Все хорошо.

– Кофе свежий, – она посмотрела вниз на Фьюри, а потом потрясла головой. – Нет, и еще раз нет. Это просто глупо.

– Что?

– Ничего. Я даже не собираюсь говорить об этом, потому что боюсь, меня упрячут в психушку на всю оставшуюся жизнь.

Она убрала вино в морозильник, чтобы оно охладилось, открыла шкафы и достала соусницу. Вэйн без раздумий пошел в маленькую кладовую, чтобы принести соус для спагетти. Почему-то ей нравилось убирать все туда.

– Как ты узнал, куда идти? – спросила она.

Вэйн почувствовал досаду. Черт, он не должен был знать, где она это хранила.

– Это место казалось наиболее вероятным.

Она как будто приняла его ответ.

Фьюри подпрыгнул и толкнул его к Брайд. Когда их тела столкнулись, Вэйн резко втянул воздух, ощутив, как к нему прижались ее пышные формы.

Она подняла взгляд, с трудом дыша от удивления.

– Извини, – сказал он, чувствуя, как колотится сердце. – Меня толкнула собака.

– Я не собака.

– Если не остановишься, станешь собачьими консервами.

– Ну же, давай, идиот. Она твоя пара. Займись ею.

– Я не могу принуждать ее. Поверь, как раз это я и не буду делать.

К его удивлению, Фьюри вскинул голову вверх и уставился на него.

– Знаешь, думаю, именно за это я и научился уважать тебя. Ты хороший волк, Вэйн. А теперь дай мне свою рубаху и выпусти меня наружу.

– Сделать что? – Вэйн был так ошеломлен, что заговорил вслух.

– Что? – спросила Брайд.

– Ничего, – сказал Вэйн, размышляя, сколько времени пройдет, прежде чем Брайд решит, что он совершенный псих.

– Доверься мне, – сказал Фьюри. – Я использую твой запах, чтобы увести других подальше отсюда. Дьявол, к тому времени, как я разберусь со Стефаном, он будет гоняться за своим хвостом.

Вэйн был впечатлен. Это была хорошая мысль.

– Я могу верить, что ты не приведешь их сюда?

– Да, можешь.

Для Фьюри это был нетипичный ответ. Вэйн смотрел на него, решая, довериться ему или нет.

Но, в конечном счете, у него не было выбора.

Фьюри начал скрестись в дверь.

– Я выпущу его, – Вэйн двинулся к волку.

– Спасибо, – сказала Брайд. Она выкладывала остатки пасты.

Следом за волком Вэйн вошел во внутренний дворик. Он снял рубаху, силой мысли создав для себя другую, а Фьюри обернулся человеком и забрал у него старую.

– Накинь на себя что-нибудь, Фьюри. Иначе я ослепну.

– Заткнись, – огрызнулся Фьюри. – У меня нет таких способностей, как у тебя. И я не задержусь в форме человека надолго, чтобы беспокоиться об этом. Только прошу – будь осторожен. Кажется, она очень милая женщина, для человека. Будет дьявольски нечестно, если с ней что-то случится.

– Я знаю.

У ворот остановилась машина.

Фьюри отступил в тень и исчез. Вэйн не двигался, наблюдая за автомобилем. Прибывший оказался стриптизером, жившим в одной из квартир на верхнем этаже.

Испытывая облегчение от того, что автомобиль был не вражеским, он вернулся обратно и обнаружил, что Брайд помешивает ложкой соус в кастрюльке. Ему нужно найти способ убедить ее уйти с ним и отвести ее в безопасное место.

Вэйн наблюдал за ней, чувствуя что-то очень необычное. В его мире никто не готовил для него. Он или ел все сырое, или, превращаясь в человека, покупал еду и потом готовил ее себе сам.

Никто никогда не готовил для него обед, если он не платил за это. Ему было почти уютно. Хотя он не совсем понимал, что такое уют.

Может, уют – то самое странное ощущение в животе. То напряжение внутри, которое подстегивает его прикоснуться к ней, хотя он и не должен.

– Брайд? – он подошел к ней поближе. – Ты веришь в невозможное?

Она достала из холодильника пакет с салатом.

– В какое именно невозможное?

– Не знаю. Феи? Лепреконы? Волки, которые могут превращаться в людей?

Она засмеялась.

– А, оборотни. Ты же не купился на местные легенды?

Он пожал плечами, сердце замерло. Было бы слишком самонадеянно полагать, что она может быть другой, не такой как обычные люди.

– Хотя, – сказала она, и в его душе посветлело. – У меня есть подруга, которая гоняется за вампирами, когда стемнеет. Она сумасшедшая, но мы ее любим.

Проклятье.

– Да, – прошептал он. – Табита немного чокнутая, не так ли?

Брайд стояла неподвижно, как столб.

– Откуда ты знаешь, что она…

– В Новом Орлеане каждый знает живого убийцу вампиров, – быстро сказал он. – Табита Деверо давно стала популярна.

Брайд захохотала:

– Я должна поделиться с ней, что она – легенда. Она с ума сойдет от радости.

Вэйн повернулся к ней спиной.

– А как насчет тебя? Ты же не веришь в необычное?

– Не очень. Самое страшное, что я видела – это мой бухгалтер в апреле.

На его лице сияла улыбка, а внутри все сжалось. Она никогда не откроется для его мира. В реальности не все люди, мимо которых она проходила на улице, были настоящими людьми. Некоторые являлись наихудшей разновидностью хищников.

Пусть у нее останутся ее иллюзии. Жестоко отнимать их у нее. И чего ради? Чтобы показать ей мир, где их обоих будут вечно преследовать? Где их дети будут изгоями?

Нет, это несправедливо по отношению к ней. Ему не нужна жена, и дети тоже – он чертовски в этом уверен.

– Ты в порядке? – спросила она, доставая две тарелки.

– Да, все хорошо.

Ему оставалось надеяться, что с ними обоими ничего не случится до тех пор, пока метки не исчезнут с их рук.

У Фьюри не ушло много времени на то, чтобы найти Стефана и других, которые находились в человеческом обличье на Бурбон Стрит, пытаясь уловить запах Вэйна.

Эти трое стояли снаружи у дверей бара, обнюхивая входивших и выходивших клиентов. Как всегда, его поразила красота своего народа, хотя это не было неожиданностью. В их мире уродливых или непохожих на других либо отвергали, либо быстро убивали … обычно, последнее. Животные не имели сострадания ни к кому и ни к чему.

Даже те животные, которые дурачили себя, полагая, что людского в них больше. Он прожил с аркадианами достаточно долго, чтобы для себя понять: когда они говорят, что в них больше человеческого, они занимаются самообманом.

Так же поступают и люди.

У человечества нет ничего человеческого. По большому счету, все они – животные с основными инстинктами выживания.

Это – закон джунглей, когда человек человеку – волк. И Фьюри знал об этом принципе больше, чем хотел бы.

Стефан вдруг завертелся, поймав запах Фьюри.

– Так, так, – сказал Фьюри, награждая его ухмылкой. – Я стоял здесь достаточно долго для того, чтобы убить всех вас прежде, чем вы смогли бы почувствовать меня. Стареешь, Стефан.

– Это вызов?

Фьюри смерил его взглядом, словно забавляясь. Однажды он действительно намеревался бросить вызов старому волку и убить его.

Однако, прямо сейчас он был не в настроении.

– Не заставляй меня причинить тебе боль, Стефан. Ты можешь скакать здесь, прикидываясь альфой, сколько пожелаешь, но мы оба знаем, кто держит твой поводок.

Стефан попытался схватить его, но Фьюри вывернулся.

– Не надо, старик. Я не хочу ставить тебя в неудобное положение.

– Чего ты хочешь, Фьюри? – бросила Петра.

Фьюри ответил ей широкой ухмылкой. Из всей группы она ненавидела Вэйна больше всех. В течение многих лет она хотела спариться с ним, и когда он отказался, она взялась за Фанга. Она отчаянно преследовала Вэйна. Так как он был самым старшим из детей их вожака, естественно было предположить, что однажды Вэйн унаследует стаю. Даже если отец ненавидел его, Вэйн без сомнения был сильнейшим из всех.

И только Фьюри знал, почему. Вэйн не был катагарианином, но остальные были слишком тупы, чтобы узреть правду.

Он унюхал это в тот момент, когда они с Вэйном встретились. Такой острый привкус исходил исключительно от человеческих генов. И так называемого человеческого сердца. Более того, этот запах исходил от большинства из элиты аркадиан. Вэйн был не просто аркадианном. И не просто Стражем.

Он был Аристосом. Представителем той редкой породы, кто орудовал магией без всяких усилий. В Аркадианском царстве аристы уподоблялись богам и усердно охранялись вервольфами, которые были счастливы умереть за них.

Именно поэтому он и ненавидел Вэйна.

Терпение было добродетелью. Для людей, а для животных тем более.

Петра принюхалась, а потом нахмурилась. Она подходила ближе до тех пор, пока не уткнулась носом в рубаху Фьюри.

– Вэйн, – выдохнула она. – Ты поймал его?

– Где его укрытие? – тот час же спросил Стефан.

Фьюри взглянул на Стефана из-под полуопущенных век.

– Вы все так жалки. Знает ли кто-нибудь из вас, что половина удовольствия в охоте – это загнать зверя в нору?

Петра дернула головой:

– То есть?

– Я знаю, где Вэйн. Но недостаточно просто убить вашего врага. Сначала нужно трахнуть его мозги.