Новенькая для дикого. Закрытая школа.

16

— Не спасло бегство.

– Ага. Не очень, - соглашаюсь с Колесниковой.

«Не очень» потому что Ледов за спиной сел нашей. И чувствую дрелит между лопатками, ледниками антарктическими.

— Засада, что в одном классе учишься с двумя из четырёх. Но могло быть и хуже. Не расстраивайся, - пытается приободрить Алёна.

— Куда хуже?

— Островские тоже могли быть в «а».

— Ага. Да. Хуже. Но они...?

— Из «вэшек», - беззвучно хихикает Алёна.

— Колесникова! - сухонькая географичка бьёт кулаком по столу.

Не пугается лишь тот, кто переехал в наш мир на ПМЖ из ада.

Остальные ученики приседают на стульях.

Казалось бы - куда? И так сидят, но есть «куда».

— Плохому новенькую учишь?

— Да куда мне?! У неё четыре кандидата на данную позицию, - бормочет Алёна.

— Говори громче. Что ты там шепчешь? - суровеет женщина.

— Простите, говорю, Анна Евгеньевна. Я помогала Варе найти страницу в учебнике.

— Она к нам из класса коррекции перевелась, что страницу найти не может?!

Смешки заставляют сгорбиться над партой ещё сильнее.

— Нет, - лаконично произносит соседка.

— Садись. Но, чтобы без разговорчиков мне. Во время перемены надо мальчиков обсуждать.

И покраснеть оказывается можно «куда».

Прикладываю ладони к горячем щекам.

— Извините.

Алёна легко выдерживает враждебность со стороны учительницы. И после её сухого кивка, падает обратно.

Берёт тетрадку, выжидает несколько секунд, чтобы звучный голос Анны Евгеньевны стал громче и выдёргивает листок.

Пишет на нём что-то карандашом. Незаметно переправляя записку мне.

Вставляю её в тетрадь, чтобы было безопасно читать.

Не принимай слова грымзы близко к сердцу. Старость сказывается. Кости скрипят, песок сыпется из всех мест. Вот и злится.

— Спасибо, - одними губами говорю.

Девчонка улыбается и забирает лист, чтобы вернуть его через некоторое время.

Прекратив чертить таблицу, бегаю глазами по нашему «чату».

Ты не думала о том, чтобы спросить напрямую у кого-то из них, что им от тебя нужно?

Я спрашивала.

У кого? 😳

Ручкой чешу за ухом, а сама глазами показываю на Ледова.

Тот тоже чертит таблицу, так что можно рисковать и не портить понапрасну «поле для переговоров»

И что он? 🧐

Улыбаюсь из-за смайлика с моноклем, но собравшись делаю бетонную физиономию, так как Анна Евгеньевна бдит как коршун.

В её движениях так и читается: «дайте малюсенький повод и я на вас спорхну.»

Он?! Вертелся ужом на сковородке. Не зря я его, как и дикого, выходцем из преисподние считаю. Жароустойчивые, ёлки-моталки.

Алёна ставит плюсик над моим смайликом, что «закатывает глаза».

Ладно, Варь, на перемене договорим. Не приведи бог географии, вся конспирация пойдёт коту под хвост. Грымзе зачитать на весь класс нашу переписку, что два пальца о...б асфальт.

Прочитав, тут же засовываю лист в толщу тетради, периферийным зрением увидев приближающиеся серое пятно.

— Чертим, чертим, - проходит учительница между рядов.

— Новенькая...

Не проходит то есть.

—...у тебя чего пальцы свело? Пол таблицы, а остальные уже её заполнять начали.

Промолчав, показываю всем видом, что ускорилась.

Вооружившись линейкой, карандашом, сосредоточиваюсь на работе.

Колесникова тоже имитирует рабочую деятельность, но от орлиного прищура не скроешь, что она так же, как и я, отстаёт.

— Отсадить бы вас. Ты Колесникова заразна.

Алёна скривилась, но промолчала. И географичка не дождавшись ответа наконец прошла.

Пока чертили таблицы в два двойных листа, пока их заполняли - урок и прошёл.

Полное разочарование, но я и не думала, что все учителя мне понравятся.

По математике и по русскому - классные и на том «мерси».

— К следующему уроку таблицы вызубрить. Будет проверочная, - по старинке пишет д/з на доске Анна Евгеньевна.

— В гестапо работал этот птеродактиль. Уверена, - шепчет Алёна, утрамбовывая учебник в рюкзак.

— Пойдём! На кружок, - многозначительно дрыгаю бровями.

— На кружок? - не ловит слёту разгневанная девушка.

— А-а. Да. Пойдём, - светлеет её лицо.

— Опоздаем и мест не останется.

Ледов иронично усмехнувшись, проходит мимо.

Благо за нами, размахивая руками, не побежал.

Рада, что у него гордость на первом месте стоит.

— До свиданья, Анна Евгеньевна, - вежливо прощаюсь.

Алёна повторяет за мной.

— Да, да, - отгоняет нас, как назойливых насекомых.

— «Вишь»! Истину глаголю - птеродактиль, - вздыхает одноклассница, убирая тетрадь уже в коридоре.

— Не находишь странным? - задумчиво морщу лоб.

— Что? - мельтеша, крутит девчонка головой, будто за нами спецслужбы подглядывают.

— Дикого не было. Он в нашем классе, но его не было.

— Соскучилась? - всматривается в меня Колесникова.

— Воздай хвалу богам, что тебе один Ледов взглядом «паяльничным» спину паял.

— Тоже заметила?

— Ага. Жутко даже мне, которая ужасы вечерком смотрит и крепко по ночам спит, стало. Что и делал то?! Может заговоры шептал. О-о-о, - прикладывает указательный палец к щеке.

— Может он тебя проклял? И на географии проклятье подпитывал? Вот в чём причина оказывается.

— Не смеши. Ледов проклял меня на то, чтобы вечно сталкиваться с мажорами? Что за бред?

— Ну, да. Бред. Он бы что-то другое шаманил бы.

Закатив глаза, не придаю значение тому, что Алёна смешала всё, что можно.

В одной кучке у неё и проклятья, и шаманы.

— Может реально на кружок запишемся? - предлагаю вроде дельное.

— Переключим ракурс внимание с дикого и иже с ними на дело.

— Ты про него сказала и я вспомнила. У тех кто в секциях льготы.

— Льготы? У богачей? - скептически фыркаю.

— Не денежные. Например, от уроков освобождают.

— Вдвойне отлично. Меньше буду видеться с мажорами. И какие кружки существую?

— Пойдём, - тащит Колесникова вперёд.

— Но следующий урок через десять минут, - припоминаю, еле поспевая за ней.

— Через двадцать пять, но нам хватит. Немного ускоримся и везде успеем.

— Куда ускоримся?! И так несёмся, - кричу.

Но на поверку оказалось, что есть «куда».