Мы после всех уроков сидели в столовой.
Алёна размешивала перец в супе, я вяло ковыряла гречку и опять не хотела есть.
— Что с тобой? - отрывается девушка от еды.
— Не знаю. Не пойму почему, но мне неспокойно. Как перед экзаменом…
— Липкий страх и волнение?
— Типа того. Не могу перестать ощущать это. И не предлагай мне опять сладкое, - гнётся пластиковая вилка в руке.
Подруга выставляет перед собой ладони, показывая: «сдаюсь, сдаюсь».
Оттягивает к себе тарелку с песочной слойкой.
Отпиваю чай.
— Чего то боишься? Встречи с диким? Или с Ледовым? Ты, кстати, хотела рассказать причину.
— Какую? - делаю плюс один глоток.
— Почему опоздала на геометрию.
Закашлившись, кашляю долго.
— Возможно, на тебя пагубно кофе действует? - даёт мне салфетки немного сбитая с толку Алёна.
— Я выпила всего-то стакан, - вытираю брызги на столе.
— Дело не в дозе, а в том есть ли у тебя индивидуальная непереносимость, или нет, - менторским тоном нравоучает Алёнка.
— Моя бабушка выпьет полстаканчика и всё равно тахикардию ловит. Перешла на цикорий, - облизывает ложку она.
Пытаюсь не улыбаться.
Никак не привыкну к тому, что она набрасывается на еду, как бешен…одичалая.
Но я её знаю два дня. Возможно, в будущем…
Ай.
— Ай, - повторяю в реале, прижимая ладонь к груди.
Я теперь и вспоминать его не могу?
Почему сердце закололо?
— Алён, больно, - впиваюсь в руку побледневшей от испуга Колесниковой.
Подскочив, она не знает как помочь.
— Дыши, дыши. На, - дрожащими руками впихивает мне стакан.
С трудом делаю глоток, но сердце всё равно жжёт.
— У меня где-то валидол был. Бабушке покупала, хотела отдать, но.... - Алёна копошится в рюкзаке.
Находит искомое.
Выдавливает белую таблетку, пахнущую мятой.
— На! Рассоси.
Принимаю. Кладу на язык.
Вроде отпускает. Постепенно становится легче.
Алёна всё время, пока я пережидаю непонятный приступ, терпеливо стоит рядом, готовая по первому требованию, бежать за медсестрой.
— Фу-у-ух, - облегчённо улыбается, видя, что мне лучше.
— Варя, - трёт красные щёки и тяжело опускается на стул.
— С тобой я не опасаюсь, что НЕ похудею. Такие нервы.
— Прости. Я не знаю…
— Варь, - перебивает тихий оклик.
— Кирилл?
Ледов стоит в паре шагов.
Видит, что я обернулась.
Хочет сказать что-то, даже рот открывает, но не решается.
— Ты заболел? - не могу понять почему лицо его серое. А самого парня бьёт мелкая дрожь.
— Что-то случилось?
— Ты не слышала? Весь эдем гудит. Но...тебе не рассказали? - тяжело проталкивает через себя слова.
— Что «не рассказали»?
Алёна что-то понимая для себя, хватается за телефон.
Начинает искать, находит и по мере прочтения на её глазах появляются...слёзы(?).
— Артём разбился на мотоцикле, - говорит за мажора подруга.
В ушах зазвенело.
— Что? Шутите?
Девушка тычет мне свой телефон.
В ней пост из официальной группы школы.
Чувствуя в руках онемение, прочитываю заголовок: «Мотоциклист попал в аварию на пересечении…»
Перестаю читать. Не могу. Фото его байка…всего перекорёженного достаточно, чтобы...
—…ему было бы приятно, - доносится сквозь вату обрывок фразы Кирилла.
— Кому было приятно? - медленно переспрашиваю.
— Артёму. Если бы ты навестила его в больнице. Я почему и пришёл. Не хочешь со мной поехать?
Покрутила, повертела шестерёнками.
Дикий в больницы? Тогда какого ху...🤬
— Алён, ты чего плакала раз он в больнице?
— Плакала? - непонимающее хлопает глазами.
— А. Точно. Думаю, чего забыла… - засунув руку в карман, Колесникова достает блистер.
Запивает сразу две розовых таблетки водой.
— У меня аллергия на пыль. Глаза слезятся, - рассказывает.
— Не приму лекарства и может дойти даже до конъюнктивита. А так...не. Не плакала. Чего плакать? - озадаченно смотрит на меня.
— Этого посланника ада и топором, и серпом не убить. Что ему какая-то авария? - звучно высмаркивается.
— Хорошо. Кирилл! Ты тогда...Почему с видом траурным явился?
— Варь, - смотрит, как на недалёкую парень.
— Он так то мой лучший друг. Мне с фанфарами надо было зайти?
Сзади доносится приглушённый смешок.
— Простите. Живое воображение, - тушуется Алёна, когда и я, и Ледов упираемся в неё, придавливая суровостью.
— Поедешь? - вымучено уточняет мажор.
— К Тёмычу можно ненадолго, но через два часа у него операция…
— Операция?
Кажется, я опять впала в трансовое состояние.
— Да. Рана из-за того, что он попал в аварию…там, в общем, без хирургии не обойдёшься. Не буду тебя пугать. Ты и так бледная. Волнуешься? – улыбается в конце мажор противный.
— Не волнуюсь я, - отвожу глаза и натыкаюсь на меланхолично жующую Алёну.
— Ты поедешь?
— А надо? - одно рукой черпает суп, второй - переписывается с кем-то подруга.
— Можно я в школе побуду? - лишает она меня поддержки. — Ты звони, если что. Я отвечу.
— Я твой номер не знаю.
— Ой. Точно. Давай забью, - выхватывает телефон из рук прыткое создание.
Полминуты раздражения, что чувствуется давящим «облаком», от Ледова и она заканчивает.
— Всё. Звони в любое время, - улыбается лучисто Алёнка.
И дальше бегает пальцами по клавиатуре смартфона.
С кем же она столь увлечённо общается?
— Ва-а-арь, - зовёт начавший терять терпение Ледов, потерявший его. И теперь на последних его остатках держащийся.
Встрепенувшись, прекращаю ревновать Алёну к неизвестному, который ей предпочтительнее меня.
Или не перестаю…
— Алён?
— М-м? - поднимает голову от айфона Колесникова.
Не буду же я её пытать. Она имеет права разговаривать с кем хочет.
Что за эгоистичные замашки?
Никогда эгоизмом не страдала.
— Да, Варь? Что ты хотела? - поторапливает подруга, видя, что я задумалась.
— Донесёшь мой рюкзак до комнаты? Я не хочу его таскать.
— Да-а чтоб тебя, Варя, - лопается таки от раздражения Кирилл.
Перегнувшись через стол к офигевшей Алёне, забирает мои пожитки.
— Я буду твои вещи «таскать». Пошли уже, - дёргает за руку, насильно вытаскивая из-за стола.