Новое поколение

7

Стаф Конрад, старший офицер смены, лично выехал на ближайший к месту диверсии пропускной пункт. Непонятно, чего добивались террористы, но пока пострадала лишь ограда и профессиональная гордость военных, в чистом поле не сумевших отыскать подрывников. И плевать, что ночь! Не улетели же они?

Конрад планировал лично возглавить вторую группу и как раз давал последние указания, когда раздался новый взрыв. На шоссе, в нескольких километрах от «Гелфити» вырос гигантский огненный столб, на секунду приковавший к себе все взгляды, и преступники воспользовались этим, чтобы нанести новый удар. Горячей волной Конрада отшвырнуло на землю, и вслед за людскими криками завыла сирена. В первую минуту ничего невозможно было рассмотреть и прожекторы над воротами не спасали — все вокруг было в дыму. А когда гарь развеялась, стало видно, что внешней стены пропускника больше нет. Старший смены видел раскуроченную, заваленную обломками комнату и погнутый турникет. На полу чернели тела солдат.

— Медиков, срочно! — гаркнул Конрад, опомнившись. — Ворота закрыть!

Он раздавал еще какие-то приказы — эти сволочи зашли слишком далеко, и найти их нужно было, во что бы то ни стало! — но мыслями был рядом с пострадавшими бойцами. Служба — это служба, и случиться может всякое, но долг командира — заботиться о своих людях, этого он никогда не забывал. Два года назад был даже удостоен особой награды, как офицер, за двадцать лет проведший максимальное количество боевых операций с минимальными потерями личного состава, и гордился этим. А теперь на его дежурстве погибло несколько солдат!

К счастью, все оказалось не так уж плохо. Двое отделались легкими травмами, еще у двоих ранения были серьезнее, но опасности для жизни не представляли. Одного тут же подключили к системе жизнеобеспечения, и хотя врач с сомнением качал головой, Конрад верил, что солдат выкарабкается: все-таки они в «Гелфити», и у каждого пожизненная страховка.

А вот последнему не повезло — за парнем уже прислали контейнер. С него даже не получилось снять шлем: тот сплющило, стекло растрескалось. Из-под забрала вытекла на подбородок и успела засохнуть алая струйка. Командир ненадолго присел рядом с телом, приподнял рукав погибшего и взглянул на браслет-индикатор, из темно-синего ставший почти белым. Потом зачем-то снял с его лица разбитые стекла. Один глаз бойца был открыт и уже покрылся мутной пленкой, а вместо второго осталась лишь кровавая дыра.

— Я этих гадов найду, сынок, — пообещал Конрад, когда тело погрузили в переносной холодильник.

Парень еще послужит корпорации, а завтра то, что от него останется, передадут родным для захоронения.

Бесшумно ступая босыми ногами по мелкой металлической решетке, заменявшей в этой секции пол, Дэвигард подошел к криогенной установке. Коснулся рукой обшивки мерно вибрирующего двигателя, окинул задумчивым взглядом длинные ряды стеклянных капсул. На долю секунды зажмурился, проникнув в замороженные, как и тела, мысли пленников желтого льда: страх и отчаянье, никакой надежды.

Он знал, что может освободить их всех. Освободить, но не спасти. И поэтому не собирался ничего делать.

— Бездействие — выбор хранителей, — отозвался на его размышления Тин-Тивилир. — Ты стал настоящим драконом.

— Нет. Если ты станешь судить не по поступкам, а по причинам, к ним побудившим.

Хранители не вмешиваются, потому что так заведено. Дэви не станет вмешиваться, потому что его вмешательство ничего не исправит. Холодильники недолго будут пустовать. Уничтожить весь комплекс? Построят новый. Слишком многое должно измениться в этом мире, чтобы можно было гарантированно защитить его обитателей от участи расходного материала. Смог бы он изменить целый мир? Возможно. Но будет ли такое решение благом? Можно ли осчастливить кого-либо против его воли? Заставить поменять стремления, отказаться от привычного уклада и проникнуться новыми идеями… Нет, это должен быть личный выбор каждого. Люди должны захотеть измениться и тогда они сами изменят свой мир. И однажды время придет…

— А Витар?

Тину нравился этот волчонок. Дэви тоже любил малыша, но понимал, что совсем не его мальчик должен увидеть, открыв глаза после холодного сна. А значит, и Витар пока останется здесь.

Стены и потолок исчезли, впуская в помещение ночь. Одна за другой растворились в темноте капсулы-холодильники. Последней растаяла, истончившись, решетка пола. Дэвигард больше не был в секции криоконсервации на восьмом этаже главного корпуса «Гелфити» — он был нигде и везде одновременно. Стоял на обочине выложенной бетонными плитами дороги, когда по ней проехал белый медицинский фургон. Заглянул ненадолго в кузов и укоризненно покачал головой, посмотрев на закрытый контейнер: рисковый план, можно было поступить проще. Вынырнул и тут же оказался на аллее между двух технических корпусов, по которой вышагивал в сопровождении двух военных мужчина в длинном кожаном плаще. Шел легкой, уверенной походкой, надвинув на глаза шляпу и не спуская с «поводка» одного из охранников, на груди которого бесполезным грузом болтались металлические кубики выведенного из строя излучателя. Второго охранника вела дрожащая на ветру тень, но боец дрожал куда сильнее… Нужно было Сэлу их дождаться, не пришлось бы мудрить. Но с другой стороны, Буревестник устроил шумиху у стены, и теперь все внимание сконцентрировано на защите внешнего периметра. Хотя кто знает, надолго ли?

— У меня появилась одна мысль, Тин.

В просторном ангаре неярко горели под потолком лампы аварийного освещения. Стройными рядами стояли машины. Пустовала эстакада. Отдыхали насосы. Охрана была, но снаружи, а Дэви, чтобы попасть сюда, по привычке забыл воспользоваться дверьми.

— Плохая идея, драконыш, — не одобрил Тин.

— Плохая идея — размещать гараж над резервуаром с топливным газом, — с улыбкой парировал юноша. — Еще и при такой хлипкой вентиляции.

Неназойливое гудение вентиляторов стихло сразу же после этих слов. Дэви вызвал меч и примерился к идущей к заправочной колонке трубе. Не сейчас — позже. Когда отцу и его друзьям понадобится время, он им его предоставит.

Однажды — дело было на Кайре — Сэл сделал себе искусственный глаз. Несложное плетение синхронизировало движение глазных яблок и даже контролировало сокращение зрачка фальшивого ока, а неприятные ощущения и дискомфорт с лихвой окупались презентабельным внешним видом и избавлением от особой приметы, что тогда было немаловажно. Подвернулся интересный заказ, и он не хотел рисковать, привлекая к себе лишнее внимание. Однако все же привлек, и внимание весьма пристальное: шутница-судьба поставила на его пути не заслон из элитных армейских частей, а всего лишь одну хрупкую барышню. Происходя из влиятельного семейства, данная барышня привыкла к исполнению любых своих капризов и ни за что не желала отступать, плотно взяв Сэллера в оборот. До поры ситуация его веселила, в чем-то даже льстила, но в решающий момент девица выплыла на первый план, рискуя сорвать все дело, и приперла его к стенке, как в переносном, так и в прямом смысле, требуя раз и навсегда разъяснить что-то в их несуществующих отношениях. Время поджимало, отключить пылкую барышню каким-нибудь заклинанием не представлялось возможным, так как та сама была магом, и хорошо уже, что ему до поры удавалось отражать ее ментальные атаки, а физического насилия в отношении женщин Буревестник не признавал. Тогда он решил пойти по пути наименьшего сопротивления, и дать девушке то, что она так страстно желала, и когда она, практически выпрыгивая из тесного корсажа, с томным придыханием молила подарить ей то, что она «никогда не сможет забыть», он так и сделал. Небрежным жестом опущенный в бокал со сладким вермутом глаз с алыми комочками крепежного геля, так похожим на сгустки крови, — последнее, что она увидела, прежде чем отправиться в затяжной обморок. Больше Буревестник с этой особой не встречался, закончил дела и ушел с Кайры, а потом не раз почти всерьез гадал, сохранила ли она подарок…

Сэл не знал, отчего именно это вспомнилось ему, когда он лежал в тесном контейнере-холодильнике. Он по максимуму замедлил жизненные процессы, так что не всякие датчики — куда уж людям — отличили бы его от свежего трупа. Тело бездействовало, а сознание на пределе нервного срыва подсовывало в качестве спасительного средства забавные истории из прошлого. Хотя, если подумать, с его стороны это была злая шутка, и девушка, имя которой он успел позабыть, подобного не заслуживала. Но он не стал забивать голову мыслями о прошлых ошибках. Главное, избежать их сейчас.

Машина отъехала достаточно далеко от пропускного пункта, и он решил, что уже пора. Если промедлить и дождаться, пока контейнер внесут в помещение, он окажется под прицелом камер, а этого Сэллер хотел избежать. Конечно, его обнаружат рано или поздно. Но лучше поздно.

Вернув себе способность двигаться, он ногой трижды стукнул по крышке. Неизвестно, сколько людей находилось сейчас в кузове медицинского фургона, но хоть один из них должен заинтересоваться. А потом можно полагаться лишь на скорость да на удачу.

Удача была на его стороне.

Холодильник открылся, и молодой мужчина в голубой форме медика с любопытством заглянул внутрь. Взметнувшаяся вверх рука сдавила его шею, вторая вырвала с клочьями ткани нашитый на одежду транслятор и батареи миниизлучателя. Прикрывшись врачом, как щитом, Сэл рывком поднялся, выхватив «Эфу», но в фургоне никого больше не оказалось. Либо тело встретят на месте, либо водитель, не видевший произошедшего из-за пластиковой перегородки, должен был помочь внести контейнер в помещение.

Теперь, когда он отключил излучатель медика, получилось создать небольшой звуконепроницаемый кокон и быстро допросить перепуганного человека. Тот заикался от страха, но Буревестнику хватало коротких «да-нет». Нет, машину не будут встречать в клинике. Да, водитель должен помочь. Да, ночью в главном корпусе только дежурный персонал и охрана. Нет, он не знает точного количества. Нет, он не станет помогать… Дуло «Эфы» уткнулось в лицо… Да, он постарается.

— Два часа назад сюда привезли мальчика. Где он сейчас?

— Мальчика? — искреннее непонимание.

Буревестник болезненно поморщился: не мальчика, конечно же, для этого человека не мальчика — донорский материал, мясо.

— Сюда привезли ребенка, доставили из участка седьмого округа Вайстела. Где он? Его принимали в ваше дежурство.

— Секция криоконсервации.

Глубокий вздох, и Сэл с трудом заставил себя убрать палец со спускового крючка.

— Велите водителю остановиться и зайти в фургон.

— Но протокол передвижений…

— Я буду считать до одного, — предупредил идущий.

Вошедшего в фургон солдата без предупреждения вырубил парализующим импульсом. Снял с его головы шлем. Присмотрелся, прикинул в уме размер и стянул с неподвижного тела еще и ботинки.

— Берите за ноги, нужно положить его в контейнер.

— Нет, — медик в ужасе затряс головой. — Он умрет там…

— Как хотите, — на небольшом пространстве еще удавалось задействовать дар, и Сэл использовал телекинез, чтобы уложить водителя в холодильник.

Осознание, что перед ним ару, ввергло человека в шок.

— А умрет он или нет, зависит от вас, — сказал Буревестник, закрывая крышку.

Каким бы странным не казалось, учитывая, чем занимался этот человек в «Гелфити», он был врачом и высоко ценил людские жизни… Просто доноры — не люди. Но запертый в контейнере солдат не был донором, и Сэл собирался это использовать.

Насколько получилось, он отер лицо от крови, задрал штанину и вытащил пристегнутое к ноге кибероко. Закрепил на место и спрятал под забрало шлема. Заняв место водителя и приказав медику сесть рядом, коротко проинструктировал того, как вести себя, когда прибудут в клинику.

У крыльца главного корпуса ждал сюрприз: еще один фургон, рядом с которым суетились люди.

— Что это? — прикрикнул Буревестник на медика.

— Машина. Там раненые с пропускника, был взрыв…

— Я в курсе, — угрюмо напомнил Сэллер. — Трупы есть?

— Кроме вас… То есть, нет.

Значит, пока он никого не убил. Не то, чтобы это было главной его заботой, но все же…

— Нужно идти, — ерзал на сидении врач.

Нервничал. Прикидывал, хватит ли воздуха запертому в холодильнике водителю. Или надеялся привлечь внимание второй бригады? Возможно. Сэл рассмотрел людей у фургона: трое медиков, трое солдат. Еще двое военных — у входной двери.

— Выкинете какую-нибудь глупость, перестреляю всех, — предупредил он трясущегося мужчину. — Идите первым.

Если сейчас у него сдадут нервы, и он побежит… Но человек держал себя в руках. Вышел из кабины, обошел машину и остановился у задней двери фургона. Вдвоем они вытащили контейнер и покатили к зданию. Никто не остановил, не окликнул. Караульные с тревожным любопытством косились на холодильник, но спросить о чем-либо не решились. Шедший впереди врач приложил ладонь к детектору у входа, металлическая створка отползла в сторону, и Сэл втолкнул холодильник внутрь.

Таким же образом прошли остальные двери. Если кто-нибудь пристально следил за изображением с установленных в коридорах главного корпуса камер, ничего подозрительного он не увидел бы. Но дальше начиналось самое сложное.

Лаборатория, в которую предполагалось доставить труп, находилась на четвертом этаже. Там тело новоиспеченного донора ожидала команда потрошителей, как назвал их для себя Сэл: двое мужчин и девушка. Буревестник быстро оглядел помещение, куда вкатили контейнер. Датчики киберока не зафиксировали здесь камер — значит, и это в «Гелфити» не поменялось. С центрального поста охраны просматривались только коридоры: работа в лабораториях и операционных не для глаз военных. Это облегчало Сэллеру задачу.

— Ну, чего ждешь? — невежливо вопросил у замешкавшегося в дверях «солдата» один из докторов.

— Уже ничего.

Полезная все-таки штука — импульсный парализатор. Действует мгновенно, эффект на несколько часов, и совесть чиста. Когда три тела почти одновременно повалились на пол, он толкнул обмершего от страха и неожиданности медика, с которым пришел сюда.

— Выгружайте своего водителя. А то еще отморозит себе что-нибудь.

Помогать человеку он не собирался. Пока тот пыхтел, вынимая из контейнера тяжелое тело, Сэл перетащил остальных в угол, за столы, так чтобы не бросались в глаза от входа.

— Кто старший смены по медперсоналу? — спросил он своего невольного помощника.

— Доктор Го.

— Го? — Буревестник помнил это имя. — Вызовите его. Свяжитесь и скажите, что случилось что-то непредвиденное во время вскрытия. Например, у донора оказалось три почки.

— Это невозможно! — не заметил насмешки мужчина. — Все солдаты проходят полное медицинское обследование, это вскрылось бы раньше.

— Тем сильнее заинтересуется доктор Го.

«Эфа» в руке убеждала лучше любых слов.

— Наверное, вы хотели бы знать, зачем все это, — заговорил Сэл, заполняя затянувшуюся в ожидании старшего медика паузу. — Я не убийца, как вы уже поняли. Не подосланный конкурентами бандит. Не идейный террорист. Я всего лишь хочу забрать своего сына. Ребенок, которого отправили в криокамеру… Не донор, не мясо. Добрый и умный мальчик. Свободно говорит и читает на нескольких языках, любит приключенческие романы. Отличный пловец, хороший наездник… Но это ерунда, конечно. Он — мой сын, этого достаточно. Каждый, кто попадает к вам на операционный стол, — чей-то сын, брат или муж, но вас хорошо научили не вспоминать об этом…

Он поднял пистолет, и человек испуганно попятился.

— Вам понадобится спазмолитик. Потом.

Сэл успел оттащить его тело к остальным до того, как дверь открылась, впуская в лабораторию невысокого полного мужчину в голубом халате поверх дорогого костюма.

— Здравствуйте, доктор, — негромко сказал Буревестник, поднимая забрало. — Помните меня?

Бежать, возникни у него такая мысль, человек не смог бы: Сэллер уже держал его на аркане. Излучение внутри главного здания почти не ощущалось, а персонального отражателя Го не носил, сам будучи ару. Но даже если он провел последние десять лет, совершенствуя свой дар, Сэл не сомневался в том, что справится с ним. Впрочем, доктор и не сопротивлялся. Очевидно, узнал.

— Тебя не существует, — толстяк взмахнул руками, будто разгонял туман перед своим лицом. — Тебя нет.

— Неужели? — идущий прищурил здоровый глаз.

— Нет, — упрямо повторил медик. — Ты — галлюцинация. Это единственное объяснение тому, что я видел. Не бывает таких ару. Ару так не делают. Меня подняли на смех, меня допрашивали и не поверили ни одному слову, но я сам все понял. Я прошел курс терапии, я излечился… Но у меня рецидив, и мне нужно принять мои лекарства…

Сэллер не стал гадать, что именно в прошлую их встречу показалось доктору настолько нереальным, возможно, все: у них были слишком разные школы, хоть и пользовались оба силой одной стихии — Воды. Или высшие ару, за одного из которых Го его принимал, попросту так себя не ведут — они всегда на стороне системы, они и есть система.

— Я вполне реален, доктор. Но после того, как отведете меня в секцию криоконсервации, вы сможете снова убедить себя в обратном.

Буревестник снял шлем, надел взамен белую шапочку и накинул халат, в карман которого опустил кибероко. Натянул защитные очки, в каких обычно работают с опасными реактивами. Вряд ли наблюдающие с поста будут пристально вглядываться в лица ходящих по коридорам клиники врачей, но на всякий случай, проходя мимо камер, он будто невзначай закрывал поврежденный глаз ладонью.

На восьмом этаже, сразу у лифта, стоял охранник, но на появление двух человек в лабораторных халатах он никак не отреагировал — велика ли невидаль. Сэл подтолкнул ару Го к входу в зал криоконсервации. Тут был установлен сложный детектор: сканер сетчатки и распознаватель голоса.

— Раллем Го, — заикаясь, пролепетал в микрофон медик.

— Повторите, пожалуйста, — попросил приятный, но явно искусственный женский голос.

Охранник повернул голову, и его рука автоматически легла на рукоять палаша. Заметив это, Буревестник до боли сдавил локоть толстяка.

— Раллем Го, — прозвучало снова.

— Здравствуйте, доктор Го.

Солдат отвернулся. Сэл снова пихнул заторможенного медика, и тот уткнулся в глазок детектора.

— Доступ подтвержден. Плодотворной работы, доктор Го.

Какая вежливая автоматика. Приятного расчленения, доктор.

Буревестника передернуло.

По правилам, детектор должен был пройти каждый входящий, и Сэллер не знал, что будет, если эти правила нарушить, но ему не оставалось ничего другого — только рискнуть. Он придержал ногой не успевшую закрыться за врачом дверь. Запорный механизм тревожно пискнул, привлекая внимание охранника, тот обернулся, но остался на месте, услыхав подъехавший к этажу лифт.

Выскочившая из кабины женщина в таком же, как у Сэла, халате, едва не сбила солдата с ног, а спустя секунду он все-таки упал, угодив под парализующий разряд. Появившийся вслед за медичкой Эн-Ферро картинно дунул на дуло пистолета, сбивая несуществующий дымок, и спрятал оружие под полой широкого плаща. Поправил съехавшую на бок шляпу.

— И чего стоим? — спросил он у растерявшегося от неожиданности друга. Несильно подтолкнул женщину в спину и скомандовал: — Вперед. Время поджимает.

Лайс ухватил парализованного импульсом охранника за шиворот и, подталкивая вперед заложницу, потащил того к входу в отдел криоконсервации. Нервирующий писк сигнализировал о неполном закрытии двери. Эн-Ферро прижал ладонь к датчику и послал короткий импульс.

— Доступ подтвержден, — медленно растянул механический голос. — Доступ подтвержден. Доступ…

— Что ты сделал? — отмер ошарашенный его приходом Сэл.

— Закоротил автоматику. Сейчас перезагрузится, так что не стой столбом, давай внутрь.

За дверью оказалась шлюзовая камера, по которой метался удерживаемый Буревестником на магическом поводке толстяк. Кард уложил солдата на пол: если кто-то появится на этаже, отсутствие часового встревожит его меньше, чем бездыханное тело у лифта.

Чтобы пройти в основной зал, повторной идентификации не требовалось, и, проигнорировав призыв к соблюдению стерильности, идущие и их пленники миновали похожий на кишку коридор и оказались в просторном помещении, среди установленных ровными рядами капсул.

— Где? — коротко спросил у доктора Сэллер.

Если у него и были вопросы к другу, а ведь наверняка были, он оставил их на потом. Приблизился вслед за толстяком к одной из капсул, и Лайс стиснул зубы, увидев, каким неестественно отстраненным стало лицо Сэла, словно все эмоции в нем замерзли, подобно детскому тельцу во льду.

Буревестник коснулся стекла в том месте, где с противоположной стороны к нему прижалась маленькая ладошка, и сквозь искажающие волны блокирующего магию излучения Эн-Ферро почувствовал сконцентрировавшуюся вокруг водника силу.

— Не нужно, — предупредил он. — Нельзя просто открыть капсулу.

— Я знаю, — хрипло выговорил Сэл. — Вы, — он указал пальцем на доктора. — Вытащите его оттуда.

— Это невозможно, — лоб толстяка, несмотря на холод в помещении, покрылся испариной. — Должен пройти запрос на использование материала…

Собранная магом сила нашла выход: длинный водяной хлыст, оставив кровавую полосу, стегнул доктора по щеке и обернулся вокруг его шеи.

— Вы вытащите его, — Буревестник подтащил к себе задыхающегося человека. — Иначе я лично вас препарирую.

Удавка схлынула на пол и просочилась сквозь решетку на нижний ярус.

— Можно попробовать отключить автоматику вручную, — пролепетал, откашлявшись, Го. — Но я не могу гарантировать…

— Я могу гарантировать, что ты будешь ассистировать мне на собственном вскрытии.

Медик поперхнулся и побледнел, не услышав привычно сдержанного «вы» — единственное проявление ярости, которое позволил себе странный ару. Заплакала пришедшая с Эн-Ферро женщина.

— Я отключу, — пообещал доктор, и Лайс голову бы отдал на отсечение, что теперь человек сделает все, что от него зависит.

— Передохни, — кард положил руку на плечо друга. — Я проконтролирую.

— Ты чувствуешь его?

— Да. Он в порядке, не переживай. Присядь.

Сэл послушно опустился прямо на пол. На секунду закрыл лицо руками, но тут же отнял ладони, вперившись взглядом в завозившегося у электронного пульта толстяка.

— Откуда ты тут? — спросил он, не глядя на Эн-Ферро.

— Сестренка сказала, что у тебя проблемы.

— Ясно. Она тоже пришла?

— Надеюсь, что нет. Я с Ларом.

— А, Сумрак здесь. В «Гелфити» еще остались живые, кроме нас?

— Ты удивишься, но у нас ни одного трупа. Пока. — Прислушавшаяся к их разговору женщина, всхлипнула, и Лайс перешел на истинный кассаэл: — А что у тебя?

— Пока тоже. Но если б ты знал, как хочется взять и… — он вцепился пальцами в решетку пола и вырвал кусок, словно та была сделана из бумаги. Женщина умолкла. — Как вы сюда попали?

— Просто. Вышли на станции, поймали машину…

Машину поймал Лар. Они шли по улице, и Эн-Ферро негромко, чтобы его не приняли за умалишенного, делился с другом идеями по поводу транспорта. Какой-то автомобиль, сбавив скорость на повороте, вывернул из-за угла, и Лайс только и успел, что заметить, как метнулась к машине тень, секунду назад кравшаяся рядом. Завизжали тормоза, распахнулась дверца, и на тротуар вылетел ошалевший водитель. Когда кард приблизился, человек, не поднимаясь с колен, спешил уползти куда подальше, а Сумрак уже гордо восседал за рулем. На вопрос, умеет ли он водить «это», состроил обиженную физиономию и с места выжал такую скорость, что в первые секунды в глазах потемнело.

Конечно, владелец заявил об угоне, но, учитывая все обстоятельства, бедолагу наверняка сначала направили сдавать тест на алкоголь и наркотики, а потом — на освидетельствование к психиатру. Так что из города успели выехать без проблем.

— …Приехали сюда. Сумрак пробрался внутрь, нашел кого-то из офицеров и «оформил» мне пропуск…

Конечно, все было немного сложнее, но вдаваться в подробности сейчас не хотелось.

— …Несколько раз сменили сопровождающих, дошли до клиники. Лар прошел внутрь, завязал знакомство с этой милой дамой, и она впустила меня через запасной вход.

Там тоже дежурил охранник, но кард вырубил его за минуту до того, как перепуганная врачиха открыла дверь.

— Действительно, просто, — на напряженном лице Буревестника промелькнуло подобие улыбки. — Нужно было вас дождаться, а не устраивать тут театр одного актера, но…

Сэл не договорил, но Лайс понял: он не мог ждать, ни минуты. И дошел до цели сам, с минимальными возможностями использования дара, практически ничего не зная о принципах работы здешней электроники, без сенсорных способностей магистра Пилаг и умения оборачиваться туманом.

— Ты молодец. Шумиха у стены отвлекла военных, все силы брошены на патрулирование внешнего периметра. Они там, кстати, до сих пор с кем-то воюют — я слышал взрывы.

— Заложил несколько зарядов по пути сюда. Мощность небольшая, но пошуметь сгодится. Срабатывают с произвольным интервалом.

— А сам как проскочил детекторы?

— Прикинулся героически погибшим бойцом.

— У тебя всегда был нестандартный подход к решению проблем, — попытался пошутить Эн-Ферро.

Друг шутку не поддержал, а может и вовсе не услышал, сосредоточившись на происходящем: доктор привел капсулу в горизонтальное положение, и насосы с тихим жужжанием принялись медленно откачивать желеобразную желтую массу.

— Ты так свободно шел, — проговорил Сэллер спустя минуту, если не больше. — Не сменил одежду, оглушил охранника в коридоре… Вы отключили камеры?

— Я бы переоделся, да брюки не моего фасона, — усмехнулся Лайс. — А камеры работают. Только не в режиме реального времени. Я зафиксировал картинку.

— Излучение собьет иллюзию, — недопонял его Сэл.

— Никаких иллюзий. Заглянули по пути на один из узлов связи, я покопался в проводах…

— Ты в этом разбираешься?

— Вообще-то да, — кард пожал плечами. — Вроде бы я тебе говорил, что учился в техническом университете. И специализировался как раз на оптическом оборудовании и системах видеосвязи.

— Триста лет назад, — недоверчиво обронил Сэллер.

— Но на Свайле! Они тут до нашего «триста лет назад» еще не доросли.

— Вот и хорошо, — рассеянно кивнул Буревестник, продолжая следить за действиями толстяка. — Если камеры нас не видят, выйдем без лишнего шума.

— Вряд ли, — Эн-Ферро решил, что лучше сразу предупредить. — Я не слишком вникал в схемы и остановил почти все записи, со всех точек наблюдения. Думаю, скоро на центральном посту заметят, что изображение не меняется.

— Смогут включить камеры снова?

— Да, но не сразу. Если сунутся после меня, вырубят всю систему, потребуется перезапуск.

— Значит, время есть, хоть сколько. Все равно лучше, чем мой план отхода.

Лайс не стал спрашивать, какой у него был план. Может быть, вообще никакого.

Сэл порылся в карманах, вынул что-то похожее на миниобъектив и надел поверх закрывающего пустую глазницу пластыря. Скорее всего, просто автоматически, чтобы чем-то себя занять.

— Рина игрушка? — узнал кард. — Работает?

— Еще и как.

Для Эн-Ферро это была лучшая похвала. Сыном он гордился, в чем-то даже завидовал наследнику. Его бы сюда, и можно было бы забыть обо всех камерах и детекторах.

— Наши дети умнее, талантливее и сильнее нас, — как будто прочел его мысли Сэл. — Так и должно быть. Но им не стоит повторять наш путь.

Насосы практически очистили капсулу от криогеля, и Буревестник, спрятавшись под маской отрешенности, смотрел на худенькое обнаженное тело сына.

— Кислородную маску и одеяла, — скомандовал Лайс оцепеневшей женщине.

— Тут… Тут нет одеял, — произнесла она.

Доноров вынимают из контейнеров лишь с одной целью, никому не приходит в голову отогревать их после заморозки.

— Снимайте халат! И несите баллон и маску, — Эн-Ферро взял руководство процессом на себя. — Открывайте! — велел он толстяку. — Пора.

Тот не спорил.

Но одновременно со щелчком замка капсулы завыла сирена.

— Началось, — мрачно возвестил кард. — Лар на лестнице, выиграет еще немного времени. Но нужно поторопиться.