Обет блондинки

ГЛАВА 26

— Отпустите, — воскликнула, пытаясь вырвать руку.

Однако меня никто не слушал.

— Куда вы меня тащите? — не на шутку испугалась, когда меня выдернули в какую-то дверь сразу за кулисами.

— Я буду кричать, — пригрозила, перебирая ногами.

Чувства страха не было, скорее непонимание что со мной происходит и кому я понадобилась.

— Через минуту, — услышала чуть хрипловатый голос.

— Что? — переспросила, попытавшись затормозить. Хлопнула закрывающаяся дверь, отрезая нас от окружающего мира.

Свет, падающий с улицы, едва освещал аудиторию, в которой я ни один раз преподавала студентам лекции.

Так вот куда меня тащил… Дитрих. Мои глаза, сумев привыкнуть к полутьме после света софитов, узнали до боли знакомую фигуру, лицо, словно высеченное из мрамора, с тонкой полоской губ и глазами мечущими во все стороны молнии.

— Теперь можешь кричать, — рокот в голосе выдавал напряжение в котором пребывал Дитрих.

— А вот не буду, — упрямо мотнула головой, не понимая зачем граф притащил меня сюда. О чем сразу же и спросила мужчину.

— Ты специально это делаешь? — задал мне вопрос фон Кром, вместо того, чтобы ответить мне.

— Я не понимаю о чем ты, — сложила руки в защитном жесте на груди.

— Вешаться на других мужчин тебе доставляет удовольствие? — раздраженный рык все же прорвался в голосе Дитриха.

Мы стояли таким образом, что мужчина находился спиной к скудному свету, отчего я могла лишь видеть нависающий темной скалою силуэт, подавляющий своей мощью, чувствовать недовольство, волнами исходящее во все стороны от графа.

— Я не пойму чем ты недоволен? С какой стати предъявляешь мне какие-то претензии? Хватаешь за руку, куда-то тащишь, что-то требуешь. К чему все это? Для чего? Что ты от меня хочешь? — меня разозлила фраза Дитриха по поводу того, что я на кого-то там вешаюсь. В моих действиях не было ничего противозаконного, а тем более предосудительного, что должно было задеть графа. — Какое право ты имеешь что-то там от меня требовать? На каком основании?

— На праве твоего мужчины. Неужели это не ясно? — Дитрих заложил руки в карманы, как будто они ему мешали или же он их спрятал, чтобы не натворить глупостей.

У меня пропал дар речи, стоило услышать ответ. От неожиданности я даже попятилась, пока не уперлась попой в один из столов, на который и села.

— Ты сейчас пошутил? Да? Вот только что ты сказал фразу только для того, чтобы посмеяться? Так я тебе отвечу, что мне совсем не смешно. На мой взгляд это глупо и совершенно не весело.

— Я вполне серьезен.

— Три раза «ха-ха». Считай, что вместо тебя посмеялась я. Граф, да вы больший шутник, чем я думала, — воскликнула, принявшись жестикулировать от волнения.

— Не надо приписывать мне то, чего нет на самом деле, — рыкнул он, шагнув ближе. Настолько, что оказался почти рядом, заслоняя собою весь скудный свет из окна.

Я сразу почувствовала себя в ловушке. Сзади стол, впереди Дитрих с непонятными намерениями, которого я не узнавала. Впрочем, а знала ли его вовсе? Конечно же, нет. Со мной он был одним, а на самом деле оказался совсем иным. Расчетливым и беспринципным лгуном.

— Что тебе от меня нужно? — пискнула, ощущая себя в ловушке.

— Хочу понять для чего тебе это надо?

— Что? — я уже ничего не понимала. На близкое присутствие рядом графа тело ответило крайне странно. Возникло дикое желание прижаться, распластавшись на груди, обнять за шею, зарыться пальцами в волосах, вдохнуть ставший таким родном запах.

— Ты хочешь, чтобы я сорвался? Устроил сцену ревности, опозорив себя и тебя. Чтобы завтра об этом шептались на каждом углу? Чтобы только ленивый папарацци не опубликовал снимки как я, словно дикарь, забрасываю тебя на плечо и уношу со сцены? Ты этого хочешь? Публичного представления? Ты только скажи. Я все устрою по высшему разряду. Твоя прелестная задница долго будет занимать центральные сюжеты в десятке программ.

Я слушала и не могла понять о чем он говорит. А Дитрих все не успокаивался, все сильнее и сильнее склоняясь надо мной. Отчего мне чтобы не упасть пришлось завести назад руки и упереться в столешницу. А граф все приближался и приближался, продолжая говорить.

— Знаешь, мне не привыкать быть в центре скандала. Но хочешь ли этого ты? Так ли важно это для тебя? Нужно ли оно тебе? Я хочу услышать ответ. Здесь и сейчас, — лицо Дитриха было всего в десяти сантиметров от моего. Я чувствовала не только его дыхание, я ощущала его злость, нетерпение, вязкое раздражение и десяток иных эмоций бушевавших внутри мужчины.

Я случайно бросила взгляд на его губы.

Вот зачем это сделала?

Глупая.

Дикое желание прикоснуться к ним пронзило огненной стрелой. Я никогда ничего подобного не испытывала с Джеком. Вообще-то, положив руку на сердце, я должна была признаться хотя бы самой себе, что с мужем я не испытывала и кое-что иное, что познала в объятьях Дитриха. Но даже это не позволяло ему так со мной себя вести. Я не дешевка какая-то, с которой можно поразвлечься, а затем бросить, чтобы вновь возвратиться когда ему опять вздумается.

— Браво, Дитрих. В тебе пропадает драматический талант. Сколько пафоса, сколько трагедии?! А высокопарные слова чего только стоят?! Ты еще кулаком в грудь стукни для пущего эффекта. Может быть тогда я поверю. Перед своей подругой ты тоже так же играл? Или она не давала повода? — произнесла в ответ, чувствуя, как внутри разгорается злость.

Мужчина замер, пристально сверля меня взглядом. Затем резко отстранился, расхохотавшись громко и заразительно

Переход из одного состояния в другое не заняло у графа и нескольких мгновений.

Я почувствовала как из под моих ног медленно, но верно ускользает почва.

Что не так? Почему он себя так повел?

— Ах вон оно в чем дело! — Дитрих шлепнул себя по бедру. — А я то все не мог понять в чем причина.

— И в чем же? — мне тоже стало интересно.

— Пойдем! — Дитрих фон Кром схватил меня за руку и потащил прочь из аудитории.

— Куда? Куда ты меня тащишь? — пропищала я едва успевая перебирать ногами на высоких каблуках.

В нашей академии покрытие пола было достаточно скользким, о том я прекрасно знала, и упасть, поскользнувшись, мне совсем не хотелось. А при той скорости, которую развил Дитрих, я могла шлепнуться с очень большой вероятностью.

— Сейчас все узнаешь, — соблаговолил на ходу бросить граф.

В актовый зал мы влетели со всем не с той стой стороны, откуда выходили совершенно недавно.

На сцене по-прежнему выступали конкурсантки и все внимание зала было приковано к ним, но ровно до тех пор, пока мы не оказались рядом с членами жюри.

— Зачем ты меня тащишь? — прошипела, поняв где через секунду окажусь.

— Один момент, — Дитрих поднял вверх свободную руку, тем самым привлекая к нам еще больше внимания.

Откуда в его руке появился микрофон я не знала, но буквально через миг он вещал на все пространство, заполненное зрителями, пришедшими понаблюдать за конкурсом красоты академии «Терра Нова».

— Дамы и господа, я прошу минутку внимания, — произнес Дитрих в микрофон, тем самым прерывая выступление одной и участниц. Бедная девушка замерла на полуслове, ее глаза медленно начали наливаться слезами, однако этого никто не заметил, все взгляды были обращены на графа. — В моей жизни произошло огромное недоразумение, которое я бы хотел исправить. Я заранее прошу прощения у всех зрителей, что отниму одну минуточку. Вы спросите для чего? Я отвечу, что хочу представить друг другу, и вам в том числе, двух очаровательных женщин. Одну из них вы все прекрасно знаете, это очаровательная госпожа Сандра Трип, а другая это моя помощница госпожа Оливия Рамми, жена моего старого друга Густава Рамми. Вы спросите к чему я все это говорю? И будете правы. Дело в том, что я допустил одну непростительную ошибку, не представив друг другу этих женщин и теперь вынужден исправлять свою оплошность, иначе она грозит мне как минимум скандалом с женщиной, на которой я собираюсь жениться. Надеюсь, что вы догадались кто это, — граф рассмеялся. — Но я на всякий случай уточню — это не госпожа Рамми. Думаю, что все остальное вам уже ясно. Вот теперь все. Я закончил. Спасибо за внимание, — Дитрих отдал микрофон.

— Вообще-то, я замужем, — прошипела Дитриху, вновь тащившему меня за руку, вот только уже из зала. Шум сопровождающий наш уход, был просто колоссальным. Я с ужасом думала как в следующий раз появлюсь в академии.

— Ну и что? Это недолго исправить. Вызову твоего мужа на дуэль и проблема решена, — бросил мне на ходу Дитрих, идя по коридорам. Я так поняла, что путь его лежал к выходу.

— Не надо на дуэль. Я с ним сама развожусь, — воскликнула в испуге.

Мне стало страшно не за Джека, с ним у меня все было кончено, а за Дитриха, которого бы привлекли к ответственности за преступление.

— Вот видишь, проблема почти решена. Но все равно, морду я ему набью, — обернулся граф, гневно сверкая глазами.

— За что?

— За то, что заставил тебя сомневаться во мне.

— А Джек-то тут причем? — изумилась.

— Если бы он не подготовил подходящую почву для сомнений, то вряд ли бы ты надумала, что у меня есть любовница.

— Я сказала подруга, — возмутилась столь грубым передергиванием.

— Но думала, что любовница. И не спорь, я видел твои глаза, мечущие молнии и смотрящие на меня как на предателя.

— А ты не такой? — мы оказались на пороге академии «Терра нова».

— Как ты могла, вообще, обо мне так плохо подумать? Вот скажи — как? — мы остановились. Дитрих что-то быстро набирал на своем коммуникаторе.

— А что я должна была думать? Ты не пришел ко мне в каюту…, - начала.

— Но мы же договорились встретиться позже, — возмутился граф.

— Тебя в космопорту встречала сногсшибательная помощница, вы поцеловались. А обо мне ты забыл в тот же миг как мы расстались, — на последних словах мой голос дрогнул под шквалом чувств бушующих внутри.

— Во-первых, Оливия так выглядит исключительно для своего мужа, всех остальных мужчин она на дух не переносит, разве что меня терпит и то потому что я уважаю ее за ум, а не за внешнюю привлекательность. Во-вторых, на меня были направлены десятки камер. А, в-третьих, мне нравится, что ты приревновала.

— Кого?

— Меня.

— Я тебя не ревновала, — возмутилась, ткнув локтем в бок Дитриха. Он даже не поморщился.

— Это ты своей бабушке расскажешь, — граф рассмеялся, поглядывая в сторону подъездной дорожки.

— Моей бабушки уже нет в живых. И куда ты смотришь? — поинтересовалась.

— Водитель что-то запаздывает. Я же не думал, что придется раньше уехать.

— А как же Оливия? — вспомнила о помощнице.

— Пусть досмотрит конкурс. И за ней заедет муж, он как раз собирался это сделать.

— А там сейчас дефиле в купальниках, — мечтательно произнесла, вспомнив программу конкурса.

Лицо Дитриха враз помрачнело, на лице заплясали желваки, а глаза начали метать молнии.

— Моей будущей жене не пристало ходить полуголой по подиуму. И, вообще, сообщаю на будущее, что против всякого оголения на людях. Только в моем присутствии и только для меня, — в голосе фон Крома послышались властные нотки.

— Вроде бы как никто меня замуж не звал, — пожала плечами, чувствуя как в душе расползается теплая волна после слов графа.

— Так позову. Здесь немного не место и не время. И, вообще, вон едет мой водитель. Дома продолжим разговор, — я уже стала привыкать к властной привычке Дитриха хватать меня за руку и тащить за собой.

Шофер чинно распахнул перед нами дверь автомобиля, после того, как машина затормозила перед академией. В присутствии совершенно незнакомого человека как-то было не с руки выяснять отношения. Сев в машину, Дитрих неуловимо изменился, налет аристократичности проявился из под своего в доску парня, которого он изображал перед зрителями в зале. Все же граф умел чувствовать людей, их настроение.

Всю дорогу Дитрих держал меня за руку, словно боялся, что сбегу прямо на ходу. Я постоянно ловила на себе его задумчивый взгляд. Ехали мы не так уж и долго. Родовое имение графа спряталось посреди зеленой зоны недалеко от центра города. Каким образом архитекторам и проектировщикам удалось создать столь уютный уголок посреди огромного мегаполиса, для меня оказалось загадкой. Но помимо красоты в старинном имении почти не слышно было шума города, высившегося за пределами заповедной зоны.

Увидев родовое гнездо я другими глазами посмотрела на Дитриха. И сразу вспомнила о том насколько древен его род и, наверняка, богат. И пусть его богатство было заключено в земле под имением, в родовых стенах трехэтажного поместья, это не имело значения. Ибо у него было то, что нельзя купить за деньги — история рода. Ее можно только получить по наследству.

— О чем задумалась? — Дитрих привлек мое внимание.

— О твоих предках.

— Только прошу тебя, не надо их ставить во главу угла. А то я, кажется, уже вижу сомнения в глазах. Учти, я не не приму отказа.

Граф помог мне выбраться из автомобиля и, придерживая за руку, повел к дому величественно возвышавшемуся посреди безукоризненно выстриженной лужайки.

Навстречу нам вышел безупречно вышколенный дворецкий. Судя по внешнему виду он был такой же принадлежностью дома, как и фонтан посреди двора.

— Ганц, знакомься, это моя будущая жена, Сандра, — представил меня дворецкому. Тот чинно поклонился, не забыв быстро обежать меня взглядом, в котором я заметила нотки одобрения.

— Очень рад. Господин граф, ваш батюшка ожидает вас в большой гостиной. Сказал, что будет пить чай, когда вы появитесь. Прикажете подавать?

— Да, — коротко бросил Дитрих, заводя меня в дом.

Такое великолепие, которое смотрело на меня со всех сторон в доме графа, я видела только в музее истории. Со стен на меня заглядывались давно умершие родственники, мебель поблескивала позолотой, а на стенах красовались шелковые обои, выполненные из натуральных материалов.

— Как во дворце, — тихо произнесла себе под нос.

— Это и есть дворец. Достался моему прапрапрапрадеду в результате выигрыша в карты у брата короля. С тех пор мои предки и выбрали этот дом своей резиденцией. Уж больно он хорош.

— Ничего себе.

— Привыкнешь. Пару дней проведешь в его стенах и перестанешь замечать. Кстати, западное крыло полностью модифицировано и начинено самой современной техникой. Я там работаю. Но сейчас решил провести тебя через исторический вход. Да и к большой гостиной так ближе. Не стоит заставлять ждать родителя.

Я не успела испугаться из-за всего объема информации, свалившейся на меня, как мы оказались в огромном помещении, обставленном в том же стиле, что и весь дом. С большого кресла, стоило нам войти в комнату, встал подтянутый мужчина очень похожий на Дитриха. Единственное, чем они отличались, так это глазами и сединой, присутствующей у отца графа.

— Папа, знакомься, это моя невеста. Сандра Трип. Сандра, это мой отец. Герберт фон Кром.

— Очень приятно, — пробормотала, не зная надо ли мне приседать в книксене или достаточно протянутой руки для рукопожатия.

— Ну, наконец-то, сын. Неужели я дождался этого дня? — громогласным голосом заявил Герберт, хватая меня за руку.

Похоже, что у них это было семейной привычкой.

— Представь себе, папа. Это случилось, — ответил Дитрих.

— Я уж думал никогда не дождусь. Сандра, вы наше спасение. Сколько раз я просил этого оболдуя познакомить меня с невестой, а он все говорил, что еще не время. А тут мне приходит сообщение, что знаменательный час настал. Я не знал верить или нет своим глазам.

— Верить, — подтвердил Дитрих.

— Когда свадьба? — в лоб спросил Герберт.

А вот тут я смешалась, не зная как ответить отцу графа. Но меня выручил он сам.

— Папа, Сандра еще немного замужем, но на днях станет свободна. Этим уже занимается мой поверенный, — успокоил отца Дитрих.