Обет блондинки

ГЛАВА 2

— Может быть наша толстуха сегодня не придет? — донеслось из-за угла.

— Как же это она не придет? Докатится.

После чего последовал дружный девичий смех.

Я так спешила, что не успела затормозить, и на всех парах вылетела прямиком на группку девушек, столпившихся перед лекционной.

Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять о ком именно идет речь. Я, конечно, и сама понимала, что далеко не стройняшка, но услышать подобного рода характеристику, больно стегнувшую по самолюбию, было очень неприятно. Да что там говорить, обидно до слез. И, скорее всего, я бы заплакала, не зная, что стоит такому случиться в присутствии моих студенток, то мой авторитет, как преподавателя упадет ниже плинтуса. А все, что было связано с работой, было для меня чуть ли не священным, и стояло на пьедестале приоритетов. Я слишком много труда вложила для получения места в престижной столичной академии, чтобы низвергнуть себя к ногам каких-то желторотых студенток.

— Ой, — вырвалось у одной.

Ната Полий, так кажется ее звали.

— Почему до сих пор не в аудитории? — не поздоровавшись с девушками, застывшими с изумленными выражениями лица, прошла, а точнее пронеслась, мимо. — После меня ни одна не переступит порог лекционной.

Что тут началось?

Доселе мнившие себя первыми красавицами факультета юные сплетница, рванули наперегонки в открытую дверь. Естественно, в узком проходе всем места не хватило. И троица сплетниц, столкнувшись лбами, руками, локтями, на долю секунды застряла. Одна из девиц оказалась наиболее юркой и продавилась внутрь аудитории, победно взвизгнув. Две другие, изрядно помятые, ввались следом, со всех ног бросившись на свои места.

Что ж, условия они выполнили, а я оказалась чуточку отомщена.

С первых дней в академии «Терра Нова» я избрала со студентами жесткую линию поведения, зная, что стоит допустить хоть чуточку слабины, и они на голову сядут, да и еще и ножки свесят.

Откуда я это знала?

Сама бы такой до поры до времени. И куда только все делось? Я украдкой вздохнула, закрывая за собой дверь, тем самым отсекая желающих попасть на лекцию.

— Добрый день, господа академики, — произнесла чуть улыбнувшись.

— Мы еще не академики, — раздалось с дальних рядов.

— Да. Вы еще не академики, но можете ими стать, если будете прилежно учиться и даже свободное время уделять процессу познания, а не перемыванию косточек … своим одногруппникам, — я сознательно сделала заминку между словами, окидывая взглядом аудиторию, отмечая каждого, но при этом не останавливая взгляда на конкретном из студентов. Этому фокусу меня научил мой преподаватель. Он всегда говорил, что нужно вести беседу с каждым из студентов и со всеми в общем, пусть даже эта беседа глазами, а не словами.

Три подружки — Ната, Лия и Ани, обсуждающие меня в коридоре, вогнули голову в плечи, стараясь не столкнуться взглядами.

Так-то, девочки, учитесь нести ответственность за свои слова. Преподаватель тоже человек, и ему тоже неприятно, когда о нем говорят гадости за глаза. Конечно, вряд ли они перестанут меня обсуждать за спиной, но, по крайней мере, будут более осмотрительны в выражениях.

— Это было небольшое отступление, а теперь вплотную приступим к лекции. На чем мы с вами остановились в прошлый раз? — спросила у студентов, активируя голографический экран.

Я и без подсказок студентов знала о чем шла речь на предыдущей лекции, но хотела от них услышать, чтобы понять насколько были внимательны в прошлый раз.

— Мы остановились на развитии письменности у заурцев, — с места выкрикнула моя самая любимая студентка Злата Шувалова.

Девушка была не только заучкой — усидчивой и прилежной, но и просто красавицей. Длинные волосы, голубые глаза, стройная фигурка выделяли ее в любой толпе. Хотя, Злата этого совершенно не замечала, предпочитая, чтобы ее оценивали за ум, а не внешние данные. И очень сильно злилась, когда кто-нибудь, особенно парни, делали ей комплименты, по поводу внешности. Однажды я стала свидетельницей того, как Злата покинула важную конференцию после слов одного из устроителей о ее внешности. Молодой преподаватель недавно перевелся в нашу академию и еще не в полной мере изучил всех студентов, а, может быть, ем просто нравилась Злата, поэтому он и сделал ей комплимент. Девушка же восприняла его совершенно иначе, как того следовало. Ее задело, что всех похвалили за достижения, а ее за красоту. После этого она чуть было не забрала документы из академии, желая поступить в объединенный воздушный флот, но ее вовремя отговорили. Я так и вовсе посоветовала ей обратиться к специалисту, понимая, что Злата не просто так болезненно реагирует на комплименты противоположного пола. Девушка, к моей большой радости, не обиделась, а воспользовалась советом. После месячного курса терапии она стала более спокойно принимать в свой адрес приятные слова.

— Все правильно, Злата. Вот только я бы хотела услышать данный ответ не от тебя, а от кого-нибудь из твоих одногруппников. То, что ты была внимательна на лекции, я и так знаю, а вот твои коллеги на прошлом занятии пересылали моментальные сообщения, думая, что я не вижу, и все прослушали. А как они дальше собираются постигать материал, мне о том не известно. Ведь через пару занятий я устрою небольшую контрольную по пройденному материалу.

— У нас не запланировано контрольная учебной программой, — раздалось с самой галерки.

— И кто это у нас такой информированный? — спросила, выгадывая время.

Май Ветрофф сын промышленного магната, любимец всей женской половины академии, прогульщик и второгодник, не мог не вставить свое веское слово. Парню доставало удовольствие третировать преподавателей. И он всячески подтверждал свое реноме шалопая и обалдуя. Хотя, как подсказывало мне мое чутье, таковым не являлся. Да, Май не отвечал на вопросы, которые ему задавали, не сдавал экзамены в срок. Он всячески старался, чтобы его отчислили из академии «Терра Нова». Ходили слухи, что таким образом он мстил отцу, позоря имя. Глупцом Май не был. Иные его высказывания поражали остротой ума, который он изо всех сил старался скрыть, совершая иной раз опрометчивые поступки. Я подозревала, что и они были хорошо продуманы и выверены.

— Ну, я, — Май поднялся во весь свой немаленький рост.

— Позвольте узнать у вас, молодой человек, а вы случайно не тот диспетчер, который составляет учебную программу?

— Допустим, нет, — раскованно произнес он. — И что?

— Тогда откуда сведения что есть в программе, а чего нет? — я переплела пальцы на руках, в то время как старалась говорить тихо и размеренно.

— Она лежит у меня на столе, — цыкнул парень, нагло смотря мне в лицо. Вот этот его взгляд бесил буквально всех. Я не была исключением. Но постаралась не раздражаться.

— Позвольте узнать откуда она у вас?

— Наш директор подарил, — длинная челка упала на лицо Маю.

— Вам?

— Нет. Не мне. Моему отцу, — его взгляд буквально кричал «еще вопросы есть?»

— Давно?

— В прошлом году, — парень переступил с ноги на ногу.

— Мне очень жаль вас огорчать, Май, но прошлогодняя программа морально устарела. И теперь контрольная на знание языка в нее входит, — постаралась, чтобы улыбка не выглядела слишком довольной.

Этот студент, при всех его недостатках, мне нравился своей какой-то внутренней ранимостью, которую он тщательно скрывал ото всех и от себя в первую очередь.

— Это вы сегодня придумали? — нагло спросил Май, усаживаясь на место.

— Ай-ай-ай, Май. Учитесь проигрывать достойно, — я повернулась спиною к слушателям, чтобы хоть немного перевести дух. — А сейчас я вам расскажу о тех планетах, где были найдены следы вмешательства заурцев.

И я принялась перечислять все места, в которых были обнаружены остатки древней цивилизации, подарившей миру множество загадок. И прежде всего свой с одной стороны простой, а с другой сложный язык. Некоторые люди, глядя на буквы, выведенные несколько миллионов лет назад могли без переводчика разобрать о чем шла речь в этих письменах, при этом не понимая ни одного знака. Другие, знающие начертание и произношение, с трудом могли сложить пару символов вместе, а третьи и вовсе ничего не понимали, сколько не старались.

Выдвигалось множество версий каким образом такое получилось возможным и с чем конкретно связано. Но ни одна из идей так и не стала официальной. Я отдавала предпочтений той, которая говорила, что читать символы заурцев могли только прямые потомки. Что эта способность к языку была заложена в генетический код людей. Сторонников этой версии было не очень много. Современная наука отвергала возможность встройки кода языка в ДНК.

До конца пары я раскрывала студентам тайны заурцев, ставшие известные ученым и мне в том числе. Я старалась не только рассказывать, но и показывать места, в которых были обнаружен следы некогда великой цивилизации, расселившейся по десяткам планет.

Планета-прародительница заурцев так и не была найдена. Много раз ученые думали, что обнаружили не просто следы древней цивилизации, а ее останки. Однако все сообщения от открытиях были либо преждевременными, либо ложными. Никто из столпов науки так и не смог вплотную приблизиться к главной загадке заурцев.

На Земле способностью понимать язык заурцев было раз два и обчелся, хотя на других планетах Содружества толмачей было значительно больше.

— … А об этом я расскажу вам на следующей лекции. Не забудьте, что у нас скоро контрольная, — я закончила рассказ буквально за несколько секунд до звонка извещающего об окончании пары. Внутренне чутье и в этот раз меня не подвело.

— Госпожа Трип, а вы верите в то, о чем нам рассказываете? — Май спускался ко мне с галерки.

— Не пойму к чему такой вопрос, — я повернулась к любознательному парню.

— Ведь большинство из нас не в состоянии проверить все что вы говорите, в силу того, что не понимает языка.

— Для этого я и есть. Мне надо разжевать вам истину до состоянии кашицы и сунуть в рот.

— Почему мы должны принимать это за априори? — набычился парень.

— Потому, что вам не остается ничего другого, — я выключила голографический экран. — Прочесть вы не в состоянии.

— А если вы все придумали, а нам лжете? — не сдавался Май.

— Докажите свои слова и опровергните мои, а если не можете, то ступайте на следующую пару и не отвлекайте меня глупыми предположениями. Мне нужно готовиться.

Может быть и не совсем педагогично ответила парню, но сил моих больше не было. Вот умел он доводить до белого каления преподавателей.

— Я докажу, — с угрозой в голосе произнес Май.

И что это на него нашло? Какая блоха с утра укусила? Неужели, опять поругался с отцом?

— Вначале, окончите академию, а после … тогда и посмотрим, — обернулась и успела заметить на лице парня брезгливое выражение лица. Отчего мне стало не как-то не уютно в собственном теле. — Вы что-то еще хотели спросить? — лишь силой воли заставила, чтобы ни один мускул не дрогнул.

Май только открыл рот, чтобы сказать. И, судя по всему, что-то не очень приятное… для меня. Но тут раздалось из дверей аудитории:

— Май, тебя ждать? — и парень передумал говорить, лишь скривился.

А мне стало легче, словно я не узнала то, чего не надо было знать.

— Уже иду. А наш разговор мы закончим позже.

И с видом принца в изгнании Май избавил меня от своего присутствия.

Я вздохнула с облегчение.

А еще говорят, что учить подрастающее поколение одно удовольствие. Где оно это удовольствие? Одни нервы.

Лишь когда последний студент покину аудиторию, направилась к выходу. На самом деле у меня было окно между занятиями. Я никуда не спешила. А Маю соврала, чтобы быстрее прекратить неприятный разговор.

Я зашла в преподавательскую в тот момент, когда звонок известил о начале следующей пары.

— О, привет, Сандра! Я думал, что ты сегодня не работаешь, — из-за стола встал невысокий немного щуплый мужчина. Сергио Лава — преподаватель истории народов галактики, производил впечатление двойственное и противоречивое. С первого взгляда глядя на него можно было сказать, что это подросток, так и перескочивший пубертатный период в своем развитии. Рост, нескладное телосложение не отличало его от подростков лет пятнадцати — шестнадцати. Со спины в нем, вообще, было невозможно узнать мужчину. Но стоило посмотреть ему в лицо, то всякие сомнения в возрасте отпадали. Высокий лоб, живые глаза, выразительная мимика скуластого лица выдавали человека незаурядного и просто до безобразия умного. Сергио знал столько всего, что трудно было представить этот объем информации. Если нам надо было что-то узнать из истории галактики, то мы в первую очередь обращались к Сергио, ибо от него получить ответ гораздо быстрее, чем набрать ключевую фразу в поисковике. А собеседником он был внимательным и крайне интересным. А уж если садился на своего любимого конька, то и вовсе оторваться от беседы с ним было практически нереально.

— Уж, не на мое ли место ты метишь?! — спросила игриво. У нас с Сергио это была давняя шутка. Когда я поступала на службу в академию, было всего одно вакантное место, на которое претендовал в том числе и Сергио, он тоже неплохо разбирался в заурском языке, хотя и не столь хорошо, как я. Перед квалификационной комиссией возникла дилемма кого взять. Меня, молодую женщину, в совершенстве владеющей предметом, но способной в любой момент уйти в декретный отпуск, или мужчину, пусть и не столь великолепного специалиста, но того, кто точно никогда не родит и не уйдет в отпуск по уходу за ребенком. Решить проблему помог случай. Наш директор, Вальгус Рут, почти уже принял решение в пользу Сергио, но решил подстраховаться и утвердить его кандидатуру у Главы попечительского совета Рио Ветроффа, своего давнего друга и отца Мая по совместительству. Тот же, услышав о ком идет речь, заявил, что Вальгус будет большим дураком, если не оставит обоих кандидатов. Итогом разговора двух приятелей стало открытие еще одной вакансии в академии.

Как только об этом стало известно широкому кругу лиц, мы с Сергио стали считаться протеже Ветроффа, хотя ни разу с ним самим не сталкивались. Это Рио каким-то образом знал о гениальном историке с тараканами в голове, который в данный момент направил на меня рогатку с зарядом нажеванным из хлебного мякиша.

— На твое. Как думаешь, попаду или нет? — и Сергио отпустил резинку. Хлебный мякиш точнехонько ударил в спинку моего кресла.

— Да ты — снайпер, — расхохоталась, подходя к своему рабочему месту и поднимая, выпущенный заряд, чтобы в следующий миг запустить им в сторону Сергио. Он, не ожидавший от меня подобной прыти, не успел увернуться. И я угодила ему в плечо.

— Опять вы балуетесь, словно дети малые, — в преподавательскую вошла Элья Виаз. Определить возраст женщины, не заглядывая в ее мультипаспорт было практически не возможно. В зависимости от настроения она меняла стили в одежде, красила волосы во всевозможные цвета, носила парики и шиньоны. В последнее время ей нравился черный цвет со всеми вытекающими последствиями. На Элье была надета черная юбка в пол, черная рубаха с широкими рукавами была подпоясана ремнем, состоящим из мелких черепов. Глаза женщина подвела черно-серебристыми тенями, а губы накрасила темно-бордовой помадой. На белом лице подобного плана макияж смотрелся посмертной маской покойника. Студенты побаивались Элью, считая ее сумасшедшей. В чем-то они были правы.

Ну, какой здравомыслящий преподаватель во время лекции достанет из кармана засушенную лапку лягушки и почешет ею нос. А потом начнет использовать оторванную конечность вместо указки.

Хотя, однажды, во время корпоратива во имя Дня независимости Элья, хорошенько подпив, призналась мне, что каждый раз со страхом переживает выступления на людях, а потому все ее преображения, всего лишь защитная реакция от окружающей действительности. После выданной мне по секрету своей тайны, Элья достала из кармана пару жуков-носорогов и предложила с ней поспорить какой жук придет первым в забеге на время. Я ей ответила, что еще не настолько пьяна, чтобы ползать по полу и гонять ленивое насекомое. Тогда она пристала со своей идей к Сергио. А тот всегда был за любые приключения в чем бы они не заключались.

Когда я видела Сергио и Элью перед уходом домой, они сидели возле стены у индуктора и о чем-то мило беседовали. Голова Сергио лежала на коленях у Эльи, а она присаживала на лоб коллеге стреноженного жука-носорога. А для чего, мне так и не удалось выяснить. На утро, как говорят очевидцы, Сергио и Элью нашли мирно спящими в обнимку на диване в приемной у директора. И они выглядели подозрительно помятыми, как будто всю ночь занимались непотребными вещами.

Я, конечно, сомневалась в наличии романтических отношений между Сергио и Эльей, но чего не бывает на свете, тем более между взрослыми умными и самодостаточными людьми?