Облик (ЛП)

Глава 20

То, что мы собираемся сделать не совсем нелегально, но это не поощряется докторами Авы. Или технически разрешено докторами Авы. Они не хотят, чтобы она выходила в большие публичные места или была около них после последней химиотерапии, иначе она может получить инфекцию.

Считается ли «Константин и Рид» большим общественным местом? С момента открытия в июле он официально самый крутой магазин в Найтсбридж, с вышибалами у дверей, как в ночном клубе, и очередями подростков, ожидающих позволения войти. Он, наверное, считается немного общественным. Но это настолько удивительно, что я уверена, врачи не возражали бы, если бы они могли видеть нас, выходящими из такси. Между тем мама думает, что мы пошли в библиотеку и папа не спросил, куда мы собираемся, что было идеально.

Внутри магазин точно такой же, как описывала подруга Авы Луиза: огромное, тёмное место с прожекторами на потолке, разноцветными огнями на полу и громкой музыкой из аудио-системы. Загорелый красивый персонал ходит в шортах и на высоких каблуках, и есть сильное чувство, что если выйти на улицу, то окажешься на пляже в Майами или где-нибудь в гламурном месте в Лос-Анджелесе, где вышибалы очищали бы пространство для Дженнифер Лопез и Джей-Зи.

Я не могу поверить, что никогда не была в таких магазинах. Я всегда ходила в места, где продают дешёвые вещи: они лежат на полках, чтобы их можно было просмотреть. Ава просто ходит по магазинам, наслаждаясь атмосферой. Я же никогда не могла этого понять. Здесь вещи находились на причудливых футуристических вешалках и полках: требовалась масса времени, чтобы понять, что к чему, но если вы находите то, что вам нравится, то можно найти что-то похожее совсем рядом. Я говорю не о размере, я говорю о модном и красивом. И я захотела. Внезапно, я очень захотела. Я была бы не против поработать здесь на следующий год. Интересно, нужны ли им бывшие почти телевизионные модели.

Такой счастливой я не видела Аву уже несколько недель. Полчаса она ходит из зала в зал с Луизой на буксире, выбирая одежду. Там был массивный строй примерочных, поэтому важно было иметь лучшего друга, работающего в этом магазине. Луиза заняла лучшую примерочную для нас, и нужно было только ждать, пока Ава оденется. Нашлось место и для меня, чтобы присесть и восхищаться одеждой, которую она примеряет.

– Зовите, если что-нибудь будет нужно, – говорит Луиза. – Я буду недалеко.

Один раз, пока Ава была внутри, Луиза поймала меня на секунду и положила руку на моё плечо. Её глаза расширились от шока. Она работала так усердно всё это время, что выпустила Аву из виду ненадолго и, очевидно, она не ожидала таких перемен в её облике. Полагаю, я свыклась с этим, потому что видела, как это происходит постепенно. День за днём. Я обняла Луизу, и сжала на мгновенье. Я просто благодарна, что она ничего не сказала. Ава ненавидит, когда люди обсуждают её внешность, и Луиза была достаточно хорошим другом, чтобы не допустить этого.

В примерочной Ава пытается выбраться из платья, не пошевелив трубки на груди. Я помогаю ей, а затем поворачиваюсь, чтобы полюбоваться кучей вещей, которые она принесла для примерки.

– Не передашь мне то платье? – спрашивает она.

Это гора эластичной и цветочной одежды, которая надевается через голову. Без неуместных пуговиц. Я посмотрела, что ещё она выбрала. Тут много джинс в обтяжку разных цветов и фасонов, вполне простые маечки, несколько милых платьев, украшенных тесьмой и кружевные прозрачные кардиганы. Вот что интересно: всё это было в стиле Авы и это бы выглядело на ней замечательно, но хотя всё это не последний тренд, который более обширный и роскошный. Я всегда представляла Аву модницей, но, по правде говоря, она просто девушка со своим, комфортным для неё стилем. Мне нравится её уверенность. А я все ещё не удосужилась надеть мою футболку Woodland Trust как платье, и часть меня действительно желает этого.

Вдруг позади меня раздался звук. Душераздирающий крик Авы. И это явно не удовольствие, вызванное привлекательностью кардиганов. Я подняла взгляд и увидела её отражение в зеркале. Её лицо истощилось и конвульсировало. Оно вытаращилось из горла цветочного платья, надетого на ней, со странной чертовой вышивкой вокруг горла, которую я не видела раньше.

– Помогите мне. Помогите мне. Уберите это!

Я быстро встала и подошла к ней, чтобы помочь. Именно тогда я всё поняла. Вышивка по вырезу – никакая не вышивка. Это волосы. Волосы Авы. Большая их часть. Снимая платье, мы, очевидно, вытянули их, но не прядями, а комками.

Какое-то время мы просто стояли там, молча, с учащенным дыханием. Я и не знала, что волосы могут вытворять такое. Я чувствовала нарастающую панику, особенно когда увидела лысые участки на голове Авы. Это было именно то, чего она боялась больше всего, и внезапное появление бледных, открытых участков кожи на голове шокировало. Интересно, заболею ли я. Почему мы так сглупили и пошли без мамы? Но факт есть факт, мы одни. Так что я должна как-то справиться с этим.

Я успокаиваю дыхание и думаю. Это всего лишь ещё один сюрприз за лето, полное сюрпризов. Я недавно имела дело с толстыми лодыжками, крутилась колесом на мокрой гальке, и выглядела как идиотка на дневном телевидении. Ава справляется с гораздо более ужасными проблемами. Конечно, я могу справиться с этим.

– Все хорошо, – говорю я ей, мягко положив руки на её дрожащие плечи. – Закрой глаза. Подними руки вверх. Я сниму его. Не волнуйся, я держу тебя.

Её дыхание замедляется, затем она стихает, чтобы сделать то, что я говорю. Сейчас то, что я немного выше неё, оказалось полезным: легче тянуть платье вверх, снимая через голову. Я быстро убираю с её плеч волосы, столько, сколько могу, и укутываю её в один из кардиганов.

– Избавься от этого! – хнычет она.

Я беру платье и собираюсь унести его, когда она пищит, – Волосы! Я имею в виду волосы.

– Затем, рыдая, она медленно сползает на пол.

Я тщательно сняла волосы с платья, прядь за прядью, чтобы вернуть его Луизе в первоначальном состоянии. Поверьте, Ава беспокоилась об одежде. Восстанавливая платье, я украдкой поглядывала на её голову: кое-где просвечивалась кожа, пучки волос безвольно свисали вниз.

– Тебе нужно отрезать оставшиеся, – говорю я мягко, – пока не стало хуже.

– Я знаю, – говорит она, дрожа и кусая губы. – Я собиралась побрить их. Но я боюсь, Ти. Я буду выглядеть как буддийский монах. Или пришелец. Большой, толстый, уродливый пришелец.

– Сногсшибательный пришелец. Мы можем сделать это сейчас. Я пойду с тобой.

– Я просто хочу остаться здесь.

Она не может оставаться здесь, в примерочной. Чем дольше она остается, тем труднее будет уйти.

– Я буду держать тебя за руку, – успокаиваю я её.

– Правда?

– Да, – потом я задумываюсь. – И я знаю, где мы можем сделать это. С тобой всё будет хорошо.

Она выглядит потерянной и неуверенной. – И ты обещаешь, что будешь держать меня за руку?

– Каждую минуту, – говорю я ей. – Доверься мне.

Луиза стоит за занавеской. Она слышала крик. Я прошу её поймать нам такси, и она сразу уже уходит, без подозрительного взгляда, ничего не говоря Аве и не спрашивая почему. Не показывая ничего. Мне нравится Луиза.