Объятия дьявола

Глава 20

Касси очистила апельсин и впилась зубами в сочную мякоть.

— Как странно, милорд, есть осенью свежие фрукты.

— Знаю, — улыбнулся граф. — Сейчас в Англии вряд ли раздобудешь апельсин. Кстати, меня зовут Энтони.

— Верно, просто я привыкла к обращению “милорд” или “ваша светлость”.

— Разве я держусь так отчужденно? Мне бы этого совсем не хотелось.

Касси, улыбнувшись, покачала головой:

— Нет, конечно, нет.

И действительно, в последние три недели он был неизменно добр и снисходителен, и даже если ругал ее, когда она переутомлялась, однако ни о чем не просил и довольствовался лишь разрешением быть рядом. Энтони делал все, чтобы Касси было хорошо в его обществе, чтобы она позволяла ему заботиться о себе и ограждать от остального мира. Он, казалось, понимал ее желание ни с кем пока не встречаться, не думать о будущем, а просто существовать и ждать, пока душевные раны затянутся.

Граф положил в рот жареный каштан и откинулся на спинку стула, наблюдая за девушкой. Днем они катались на лодке, и форель, поданную за ужином, поймала Касси. Она немилосердно издевалась над графом, выудившим крошечную рыбку, недостойную сиятельного аристократа. И хотя Касси все еще была слишком худой, прогулка разрумянила ее щечки, а выражение растерянности в глазах потихоньку таяло. На прошлой неделе кошмар вернулся только однажды, и хотя она трепетала от ужаса в объятиях Энтони, вскоре пришла в себя.

Касси доела последнюю дольку и удовлетворенно вздохнула.

— Если ты вытрешь руки, Кассандра, я разрешу тебе испытать свое умение в еще одном занятии, помимо рыбной ловли.

Касси насмешливо подняла брови, но все-таки вытерла с пальцев липкий сок.

— Еще одно состязание, милорд? Неужели вам хочется сегодня проиграть дважды?

— Леди, кажется, задирает нос? Ну что же, скоро увидим, на чьей стороне удача.

— Удача, ха! Лучше объясните, ваша светлость, что вы имеете в виду?

Граф швырнул на стол салфетку.

— Следуйте за мной, мадам, и увидите! Он помог ей подняться и повел наверх, в спальню. В камине горело неяркое пламя, бросая причудливые тени на белые оштукатуренные стены. Граф усадил Касси в кресло и подал мягкую шерстяную шаль, заранее согретую у огня.

— Ты обращаешься со мной, как со старым, беспомощным, никому не нужным инвалидом.

— По крайней мере мерзнущим инвалидом тебя никто не назовет, — весело пробормотал он. — Ну а теперь, Кассандра, закрой глаза и пообещай, что не будешь подсматривать.

— Обещаю, — с детским восторгом кивнула она. Он вложил ей в руки длинную деревянную коробку. Не открывая глаз, Касси осторожно провела пальцами по изысканной резьбе, погладила прохладные перламутровые инкрустации. Граф внезапно вспомнил, как она, совсем еще девочка, старалась дрожащими от волнения пальцами разорвать обертку подарка, привезенного им из Турции: бронзовые колокольчики, нанизанные на золотую цепочку. Тогда он, смеясь, посоветовал ей хотя бы взглянуть на подарок, прежде чем пытаться его уничтожить.

— О!

Граф улыбнулся при виде потрясенного лица девушки. Касси стиснула в руке короля из слоновой кости и медленно подняла его с ложа из фиолетового бархата.

— Совсем такой же! — вздохнула она, глотая слезы. — Точно как те шахматы, которые вы подарили, когда мне исполнилось четырнадцать лет!

— Да, и сделаны тем же резчиком. Я хотел убедиться, что ты не забыла, как играть.

Касси улыбнулась. Много лет назад он терпеливо разыгрывал с ней различные дебюты и показывал, как ходят фигуры.

— Вы очень добры, милорд, — внезапно смутившись, пробормотала она.

— Энтони.

— Энтони, — повторила она. Чуть коснувшись ее руки, он взял у Касси короля и поставил его на шахматную доску.

— Бог знает, когда я в последний раз играл с противником, достойным моего внимания. Посмотрим, играешь ли ты так же хорошо в шахматы, как ловишь форель?

Касси лукаво улыбнулась.

— Готовьтесь, милорд, наступил час вашего падения!

Она пошла белой пешкой, и Энтони немедленно ответил тем же. По мере того как продолжалась игра, он искоса поглядывал на нее, довольный тем, насколько серьезно относится Касси к игре, как ярко сверкают ее глаза. Он был приятно удивлен ее способностями и уже подумывал было позволить ей выиграть, но тут же отказался от этой мысли. Она, конечно, обо всем догадается, и такая победа не принесет ничего, кроме огорчения.

— Берегись моего слона, Кассандра! Касси сосредоточилась и заметила, что если не защитить королеву, она окажется в опасности. Девушка быстро выставила вперед своего слона и удовлетворенно усмехнулась:

— А вам, милорд, следует бояться моей ладьи! Несколько минут спустя пальцы графа повисли над ферзем. Он медленно передвинул его и поднял голову:

— Шах и мат, дорогая.

— Черт! — охнула Касси, хмуро крутя в пальцах побежденного короля. — Просто вам больше повезло!

— Возможно, но от такого заявления я еще острее ощущаю свое превосходство!

— Гнусный интриган! Хорошо, я сдаюсь. И уверена, что вы победили только потому, что имели возможность столько лет практиковаться!

— А тебе не кажется, что на самом деле я просто куда умнее?

Веселый блеск темных глаз исключал всякие обиды, и Касси невольно хихикнула:

— Неужели последнее слово всегда должно оставаться за вами, милорд? Это ужасно!

Она поднялась, не сводя с него глаз. Энтони смотрел на нее с такой щемящей нежностью, что девушка задохнулась.

— Еще партию, милорд?

Касси с отвращением взирала на покачивающиеся пальмы.

— Уже осень, — мрачно пробормотала она. — И все эти дурацкие листья должны желтеть и опадать!

Граф стоял на балконе спальни, наблюдая за гулявшей по саду Касси. Она только что вернулась с винодельни, где ее интересовало, однако, не искусство превращения винограда в вино, а Льеполо, главный винодел и его многочисленное семейство, в особенности Алвизе, трехлетний озорник, чьи проделки возвращали румянец на ее щеки и вызывали радостный смех. Энтони в душе благословлял Льеполо и его выводок.

Граф спустился в библиотеку и долго, задумчиво разбрасывал носком сапога уголья в камине, глядя в рассыпающиеся золотистые искры. Прошел уже месяц с того ужасного дня. Целый месяц, а он так и не нашел Андреа, и четвертого похитителя. Без этого нет никакой надежды выяснить, кто их нанял.

Но теперь Касси здорова, по крайней мере физически. И поскольку Энтони ни разу не попытался овладеть ею, мог лишь предполагать, что синяки сошли. Пришлось купить ей несколько ночных сорочек, поскольку Касси сжималась от ужаса при мысли, что он увидит ее обнаженной. Она разрешила ему коснуться себя только однажды, дней через десять после случившегося. Касси решительно отказалась позволить синьору Биссоне осмотреть себя, и граф был вынужден сам снимать швы.

День, на который была назначена свадьба, давно прошел, но граф ничего не сказал Касси. Он был готов ждать.

Энтони уселся за письменный стол и, открыв счетную книгу, сосредоточился было на столбцах цифр, но вскоре с возгласом отвращения отбросил толстый том, встал и направился в сад. Ему хотелось быть рядом с Кассандрой, слышать ее смех.

Граф медленно поднялся из медной ванны, отряхнулся, совсем как огромная мокрая овчарка, и, завернувшись в полотенце, шагнул в спальню, но тут же застыл при виде красной, как рак, Розины. Девушка стояла за спиной хозяйки со щеткой в руке. Касси, удобно устроившись за туалетным столиком, ела апельсин.

— Можешь идти, Розина, — насилу выговорила она, давясь от смеха.

Услышав стук захлопнувшейся за горничной двери, Энтони встал подле Касси. Она уже переоделась в плотный халат из синего бархата, из-под которого виднелась ночная сорочка.

— Знаешь, сага, я думал…

— Великолепная способность, милорд, и я рада, что наконец-то вы обрели ее.

Граф ухмыльнулся, навил на пальцы густую прядь ее волос и дернул. Касси взвизгнула и набросилась на него:

— Если вы не можете воспользоваться мозгами, в таком случае…

Она внезапно осеклась, и граф, проследив за ее взглядом, обнаружил, что узел развязался и полотенце сползло.

— Вы говорили о мозгах, миледи? Касси опустила глаза, остро ощущая прилив знакомого желания, от которого вспыхнули щеки. Но она сама не понимала, хочет или нет игнорировать его наготу.

— Вы упомянули, что думали о чем-то, — наконец выговорила она, силясь не обращать внимания на Энтони, в нескромной позе усевшегося в кожаное кресло.

— Говоря по правде, я ожидал, что ты станешь жаловаться, дорогая. Объявишь, что осень здесь совершенно не похожа на английскую. Никаких черных дождевых туч и ледяных ветров.

Касси отвернулась, стараясь не отводить глаз от своих сложенных на коленях рук:

— Я уверена, что вы велели затопить камины.., только по английской привычке.

— Вероятно, ты права, — согласился он. На самом деле Энтони собирался спросить Касси, не хочет ли она поехать с ним в Париж этой весной, но все связные мысли разом вылетели у него из головы, как только он перехватил ее взгляд. Энтони быстро подошел к кровати, лег и укрылся поплотнее, чтобы она не заметила, как напряжена и вот-вот взорвется его плоть. Не хватало еще напугать ее!

Касси продолжала расчесывать волосы. Интересно, о чем она думает?

Наконец девушка поднялась, сняла халат и скользнула в постель. В комнате горела единственная свеча, бросавшая на них красноватые отблески. Глаза Касси были открыты, длинные локоны золотистым ореолом обрамляли лицо.

— По-моему, ночная сорочка тебе больше не понадобится, Кассандра, — пробормотал он, гладя ее мягкие пряди. — Ты не находишь, что она нам обоим надоела?

Касси медленно подняла ресницы и воззрилась на него с немым вопросом:

— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду? Энтони приподнялся и легонько провел пальцем по контуру ее лица.

— Возможно, мы сумеем прийти к компромиссу, по крайней мере в том, что касается сорочки.

— Компромисс?

Касси ощутила его горячее дыхание, осторожное, нетребовательное прикосновение жестких губ ко рту. Пальцы Энтони коснулись ее шеи, замерли на завязках сорочки. Но девушка протестующе сжала его руку.

— Доверься мне, сага, я не причиню тебе зла. Касси долго безмолвно смотрела на него широко раскрытыми, казавшимися почти черными в скудно освещенной комнате глазами и так же молча отняла руку. Энтони дернул за кончик банта и обнажил ее груди. Касси зажмурилась и затаила дыхание, но не смогла подавить дрожь наслаждения, пронзившую ее, когда его губы потянули за напрягшийся сосок.

— Ты говорил о компромиссе, — шепотом напомнила она.

— Но как я могу объяснить тебе, дорогая, когда ты не смотришь на меня?

Глаза девушки недоуменно распахнулись, и Энтони отдернул руку от ее груди, боясь, что слишком торопится. Стараясь говорить как можно беспечнее, он весело щелкнул ее по носу.

— Любимая, предлагаю отвести твоей сорочке почетное место в изножье кровати.

Мысль о том, что она будет снова лежать обнаженной в его объятиях, после всех этих ужасных недель, привела" Касси в восторг, и девушка с готовностью кивнула. Она так хотела, чтобы он окутал ее своей мощью и нежностью, чтобы слился с ней в единое целое!

Энтони со смехом сложил ее сорочку и швырнул на пол. Касси лежала перед ним нагая, и он вновь потянулся к ее груди.

— Столько времени прошло, сага…

— Знаю, — тихо пробормотала она. Энтони свирепо улыбнулся и медленно провел пальцами по ее животу. Его выразительные темные глаза затуманились, и Касси безошибочно поняла, о чем он думает. К этому времени ее чрево округлилось бы, не потеряй она дитя. Но теперь живот был плоским, и Касси с горечью сознавала, как опустошена. Вспомнив о мучительной боли той ночи, девушка невольно затрепетала. Энтони почувствовал ее дрожь и замер.

— Ты боишься, Кассандра?

— Немного. Стоит подумать о том.., что было, и я не могу совладать с собой.

— Понимаю. Я испытываю нечто подобное. Даже сейчас эта ночь все еще стоит у меня перед глазами, и я смертельно боюсь.

— Ты боишься? — поразилась девушка. — Вот уж не думала, что тебе знаком страх.

— Я был бы последним идиотом, если бы не боялся за тебя. Вы действительно считаете меня глупцом, мадам?

— О нет, я просто немало удивлена. Энтони улыбнулся, поняв, что Касси расслабилась. Он снова положил руку на ее живот и стал осыпать легкими поцелуями ее нос, подбородок, губы и, наконец, притянул девушку к себе, наслаждаясь ее близостью.

— Я так тосковал по тебе, любимая.

— А я по тебе, — неожиданно для себя призналась девушка, прижимаясь щекой к его груди. Твердая, как сталь, плоть вдавилась ей в живот, и Касси бессознательно сжала набухший отросток. Не в силах долго выносить сладостную пытку, Энтони уложил ее на спину и стиснул упругие ягодицы.

Лицо Энтони расплывалось в неясном свете; в ушах у нее отдавалось его прерывистое дыхание. Касси смотрела на мускулистое тело, нависшее над ней, ощущала его плоть, прижатую к бедру.

Видя, как мучительно она напряглась, Энтони всмотрелся в девушку. Но в эту минуту перед ней был не граф, а Андреа. Именно ему она бешено сопротивлялась, колотя кулаками по груди и лицу, не сознавая, что истерически кричит. Лишь поняв, что никто больше не держит ее, Касси вскочила с кровати.

— Кассандра!

Касси встрепенулась, словно испуганная птичка, готовая в любую секунду упорхнуть, ошеломленная и сбитая с толку. Великан, надвигавшийся на нее, почему-то остановился и протянул ей руку.

— Все хорошо, дорогая, — раздался знакомый мягкий голос. — Тебе нечего бояться.

— Отойди! — с ужасом вскрикнула она.

— Хочешь бокал вина, Кассандра?

— Вина?!

Касси уставилась на него безумным взглядом, но граф отвернулся и направился в глубь комнаты. Вынимая пробку из графина и наливая густое бургундское, он искоса неотрывно наблюдал за девушкой. Она стояла, словно прикованная к полу, там, где он ее оставил, — волосы разметались по плечам, обнаженное тело сверкало белизной.

Энтони шагнул к ней, напустив на себя беззаботный вид, и протянул бокал.

— Твое вино, Кассандра.

— Спасибо.

Не будь граф так встревожен, наверняка улыбнулся бы. Даже охваченная страхом, она оставалась истинно английской леди. Касси сделала глоток и молча вернула ему бокал.

— Ты не замерзла, любимая? Касси постепенно пришла в себя и ужаснулась. Она протянула было руку, но тут же бессильно уронила:

— Извини, Энтони. Просто ты внезапно превратился в кого-то другого. Стал…

Касси задохнулась, не в силах выговорить это проклятое имя.

— Андреа? Девушка тупо кивнула.

— Это не важно, — покачал головой Энтони. — Ложись в постель, Кассандра.

Она подняла сорочку с пола и накинула на себя дрожащими руками.

Когда они уже лежали в постели и Касси вытянулась на самом краю, боясь притронуться к Энтони, тот спокойно сказал:

— Опиши мне внешность этого Андреа. — Касси затрясло от омерзения, но Энтони продолжал настаивать:

— Пойми, тебе станет легче, если ты заставишь себя заговорить о нем.

— Не могу. — Касси устало закрыла глаза. — Пожалуйста, прости меня, Энтони.

— Тут нечего прощать, дорогая.

Он привлек ее к себе, чутко ощущая ее нерешительность и страх, и весело объявил, надеясь немного утешить девушку:

— Я не рассказывал тебе, но несколько недель назад я нанял человека, по имени Даниеле Барбаро, помочь мне найти Андреа и четвертого похитителя. Мы должны сначала поймать их, чтобы выяснить имя нанимателя. Даниеле сейчас в Пизе.

Касси оцепенела, и граф мысленно выругал себя за то, что сболтнул лишнее. Однако ее слова застигли его врасплох.

— Я с радостью помогу, — глухо, невыразительно произнесла она, — разыскать их.

На несколько минут граф лишился дара речи. Ее слова встревожили его, однако теперь он понял, что она готова встретиться лицом к лицу со своими обидчиками и будет сопротивляться ужасу и отчаянию.

— Конечно, дорогая, — наконец кивнул он.

— Спасибо, милорд.

Энтони еще долго лежал с открытыми глазами даже после того, как девушка заснула.