Очарование

ГЛАВА 10

На следующее утро Адам занялся калиткой.

— Привет, шериф! — крикнула Дороти Уокер, проходя мимо калитки по дороге в город. На ногах у нее была пара больших мужских ботинок, отчего она шагала тяжело и неуклюже, но при этом радостно улыбалась.

— Привет, миссис Уокер, — откликнулся Адам, салютуя ей масленкой, которую использовал для смазывания петель калитки.

Она пошла дальше, а Адам закрывал и открывал калитку, проверяя смазку. Довольный, он выпрямился.

— Привет, шериф, — поздоровался Хершалл Путнер.

Адам облокотился на низкую изгородь и сдвинул шляпу на затылок.

— Привет, Хершалл. Как дела в шорной мастерской?

Молодой человек остановился, рассеянно почесывая грудь.

— Хорошо, хорошо. Я только что проходил мимо фургона этой знахарки. Я рад, что ты изменил свое решение и разрешил ей остаться.

— Ее лошадь охромела. Что я мог поделать?

— Да, так я и слышал, — одобрительно кивнул Хершалл. — Но не могу сказать, что слишком огорчен ее несчастьем. Она сказала тебе, что вылечила мою язву?

Адам вздохнул и покачал головой:

— Нет, она не упоминала об этом.

— Точно. Сказала, что все, что мне нужно, растет у меня во дворе. Показала, как заваривать травы, когда кончится отвар, который она дала мне.

— Надеюсь, он тебе поможет, — процедил сквозь зубы Адам.

— О, уже помог, — сообщил Хершалл, похлопывая по небольшому животику, который свисал над ремнем. — Я ем, как лошадь, последние четыре-пять дней.

Адам почувствовал растущее раздражение. Он что, единственный, кто не считает Бренди Эштон какой-то волшебницей? Пальцы его крепко сжали масленку, но лицо оставалось бесстрастным.

— У нее очень неплохие глазки, а, шериф? Адам не собирался признаваться Хершаллу, что тоже заметил это. Этот сплетник разнес бы его слова по всему городу уже до обеда. Адам сжал зубы и промолчал.

— Ладно, я пошел. Увидимся.

— До свидания, Хершалл, — буркнул Адам и захлопнул калитку так сильно, что щеколда упала и ее заклинило.

Адам наклонился, чтобы рассмотреть щеколду, заметил ржавчину и капнул на нее немного масла. Он отставил масленку и попробовал поднять щеколду, но она не поддавалась.

— Привет, шериф, — пропел еще один голос.

Адам крякнул и продолжал тянуть упрямую щеколду. Наконец до него дошло, чей это голос. Он посмотрел сквозь прутья изгороди, и глаза его расширились. Адам перевел взгляд вверх по пышной лиловой юбке к желтой блузке с низким вырезом и гладкой белой коже шеи Бренди Эштон и, наконец, к ее глубоким черным глазам.

— Мисс Эштон…

Он вскочил, опрокинув масленку и расплескивая густую жидкость. С проклятьем он поднял масленку, потом сообразил, что его пальцы измазаны маслом.

— Мы здесь, чтобы повидать вашу тетю, — сказала ему девушка, глядя на закрытую калитку.

Адам провел руками по своим хлопчатобумажным штанам и поморщился, увидев пятна.

— У меня небольшое… э-э… затруднение со щеколдой. Кажется, ее заклинило. — Он еще раз подергал металлическую ручку, но та отказывалась даже шевельнуться. — Ладно, давайте я помогу вам.

Потянувшись через изгородь высотой до пояса, он подхватил Дейни под мышки и перенес ее к себе. Потом повернулся к Бренди.

— Ох, все хорошо, шериф. Может быть, мне просто…

— Давайте. Это займет один миг.

Она покраснела и беспомощно посмотрела на Дейни. Но ее сестра уже взбежала по ступенькам и исчезла в доме.

— Мисс Эштон?..

— Я не знаю…

— Просто подойдите поближе, и я перенесу вас через изгородь.

Бренди опять заколебалась. Воспоминания о том, как он в первый раз снимал ее с фургона, затопили ее. Внутри затрепетало что-то горячее. Она вспомнила, как он целовал ее в своем офисе, — так человек, умирающий от жажды, пьет холодную воду из колодца.

— У меня полно дел, — сказал Адам, вырвав ее из мира грез. Бренди поняла, что ведет себя глупо. Он всего лишь предложил помощь, потому что другого пути в дом нет. Волнуясь, она сделала шаг вперед.

Его сильные руки протянулись над изгородью. Одна обхватила ее за талию. Он наклонился и второй рукой подхватил ее под коленями. Сильным плавным движением оторвал ее от земли и прижал к груди. Развернувшись, он перенес ее через изгородь. Но широкий подол ее юбки зацепился за один из кольев.

— Упс, — сказал он, поднимая ее еще выше. — Вы пойманы.

— О, не рвите мою юбку… Она одна из моих лучших.

Бренди вздрогнула. Почему вырвалось у нее это? Она не хотела, чтобы Адам знал, что этим утром она уделила своей внешности особое внимание на случай, если он опять появится у Кармел. Она обрадовалась, что он, казалось, не заметил ее оговорку. Его внимание было направлено на затруднительное положение, в котором они оказались. Он нахмурился и наклонился, чтобы освободить ее юбку.

Адам приподнял ее повыше, и на этот раз ее груди коснулись твердой стены его груди. Чертыхнувшись, он попробовал поставить ее на ноги, но добился того, что задрал ей юбку и стали видны панталоны. Вспыхнув, он снова подхватил ее на руки.

— Дайте мне попробовать, — сказала Бренди, отклоняясь назад.

Адам повернулся вместе с ней так, чтобы она смогла отцепить ткань. Ее пальцы были более твердыми, чем у него, и она справилась с задачей в несколько секунд. Ей показалось, что он прерывисто вздохнул, когда позволил ей соскользнуть на землю.

— Спасибо, — прошептала она, поправляя юбку.

Адам откашлялся и снова вернулся к калитке. Быстрым движением он дернул за щеколду. На этот раз она легко отодвинулась.

— Вы только посмотрите, — с отвращением проговорил он, хлопнув по бедрам и хмуро глядя на несговорчивую калитку.

Бренди закусила губу, чтобы не рассмеяться.

— Мне лучше войти. — Она повернулась, щелкнув пальцами, и оглянулась. — Чуть не забыла. Я сказала вашей тете, чтобы она на некоторое время отказалась от таких вещей, как яйца, молоко и сыр. Они плохо действуют на распухшие суставы. Она рассказала мне о корове, которую вы отвели к Мэгги. Это было действительно доброе дело. — Бренди улыбнулась, но он продолжал смотреть на нее с обычным жестким выражением лица, и она почувствовала, как улыбка сползает с ее лица. — Как бы то ни было, — сказала она, — мы подумали, что, может быть, вы попросите Мэгги присмотреть какое-то время и за курами Кармел. Ваша тетя считает, что это хорошая мысль.

— Я очень занят, мисс Эштон. У меня нет времени развозить живность по всей округе.

Бренди заметила, как подергивается его челюсть, словно он стиснул зубы. В глазах его вспыхнул огонек, превратив их в изумрудное пламя.

— Простите, шериф, но моя лошадь все еще хромает. А эти малыши могли бы поесть хоть немного свежих яиц.

Адам резко кивнул:

— Я заберу кур и отвезу их Мэгги и мальчикам.

Он избегал ее взгляда, и Бренди не понимала, что она сделала не так. Когда он провожал ее домой накануне вечером, она думала, что они пришли к какому-то взаимопониманию. Он даже извинился. А его предложение перенести ее и Дейни через изгородь показалось ей вообще рыцарским. Однако сейчас он вернулся к своей обычной грубости. Бренди нахмурилась и отвела глаза.

— Еще раз спасибо, — промямлила она, поднимаясь на крыльцо и оставляя его одного во дворе.

Она постучала, и дверь открыла Джин. Девушка отступила назад, широко улыбаясь.

— Здравствуйте, мисс Эштон, — сказала она, оглядываясь. — Я надеялась, что вы придете сегодня.

— Хелло, Джин. Все в порядке? — Бренди не могла не заметить волнения девушки.

— Я хотела поговорить с вами, если у вас найдется минутка.

— Конечно. Что я могу для тебя сделать? Девушка захлопнула дверь и еще раз оглянулась.

— Я скопила немного денег на новое платье, чтобы надеть его на осенний праздник. Но я хотела спросить… есть ли у вас что-нибудь, чтобы приворожить мужчину. Я бы, конечно, отблагодарила.

Сердце Бренди сжалось. Она видела ожидание в светло-карих глазах девушки.

— Простите, Джин, я не делаю любовных напитков.

Оживление исчезло с лица Джин. Она тяжело дышала, сжав руки перед собой и разглядывая их.

— Все равно спасибо, — сказала она. Выглядела Джин более чем просто смущенной.

— Джин, подожди, — позвала Бренди, останавливая девушку, когда та собралась уходить. — Зачем тебе любовный напиток? Ты ведь милая девушка.

— Мне давно уже нравится Хершалл Путнер, шорник. Он такой красивый и добрый. И он всегда очень вежлив со мной. Но Хершалл — ему нравятся хорошенькие личики, вы понимаете, что я имею в виду.

Она вспыхнула, и румянец только подчеркнул скопление угрей на щеках. Без них Джин была бы очень хорошенькой. Когда она говорила, глаза ее ярко блестели. Черты лица были привлекательны, в фигуре не было недостатков. Бренди взяла ее за руку и улыбнулась.

— Успокойся, — сказала Бренди девушке. — У меня нет любовного напитка, но есть кое-что, что может помочь тебе. Пошли.

Она провела Джин на кухню и показала ей, как делать из овсянки маски для лица. Потом нашла в своей корзинке бутылочку с настоем гамамелиса и велела Джин пользоваться им дважды в день, пока не наступит улучшение.

— Потом будешь пользоваться им один раз в день, а маску делать не реже раза в неделю.

Джин кивнула и крепко обняла Бренди:

— Я буду все делать, обещаю. Но праздник через две недели. Как вы думаете, поможет за это время?

— Может быть, не до конца, — сказала Бренди, отказываясь давать девушке напрасную надежду. — Но к тому времени вы с Хершаллом увидите разницу.

— Спасибо, мисс Эштон, — поблагодарила девушка, вытаскивая из кармана горсть монет.

Она протянула все деньги Бренди, но та оттолкнула ее руку:

— Называй меня просто Бренди. Возьми свои деньги и купи себе новое платье, Джин. Хершалл не сможет отвести от тебя глаз. Ну а теперь я пойду, посмотрю, чем занимаются Кармел и Дейни.

Адам швырнул шляпу на вешалку и с грохотом захлопнул за собой дверь офиса. Он чихнул и выудил пушистое перо из кармана рубашки. Как он дошел до того, что стал развозить по округе кудахтающих кур?

Адам опустился на стул и обхватил руками голову. Он понимал Бренди Эштон. Она вставляет ему палки в колеса с тех пор, как только появилась в Чарминге. Конечно, он вынужден был признать, что его обрадовало ее предложение отвезти кур к Мэгги. Женщина все еще не имеет никаких известий от Джима, и он мог бы сказать, что положение становится отчаянным. Она только что не плакала над курами, которые были очень недовольны, что их поймали и посадили в клетку. Они пытались заклевать Адама, пока он выпускал их, и с тех пор он все время собирал с себя пух и перья.

Но Мэгги и мальчикам эти куры были просто необходимы. И снова Бренди пришла на помощь жителям его города. За это он должен быть ей благодарен, хотя и не любит ее. Адам быстренько изменил свои мысли, понимая, что она ему все-таки нравится. Некоторое время назад он признал, что восхищается ее мужеством и силой. Она взяла на себя воспитание сестры, не проронив ни слова жалобы. Казалось, это доставляет ей удовольствие, хотя по собственному опыту он знал, что это непростое дело. Проблема — непреодолимое противоречие между ними — заключалась в том, что он не доверял ей. Ни на йоту.

Самой большой ошибкой, которую он когда-либо делал, было, прежде всего, его согласие разрешить ей остаться в городе. Половина города считает, что ее послало небо, а вторая, возможно, скоро тоже поверит в это. У нее есть дар заставлять людей верить своей болтовне, будь у нее на самом деле талант целительницы или нет. И Адам подозревал, что чем дольше она остается в городе, тем тяжелее будет от нее избавиться.

Он уже обнаружил, что невозможно не думать о ней. Почти всю ночь он пролежал без сна, не зная, как защитить горожан, не вышвыривая сестер из города в открытую. Теперь он не мог этого сделать, поскольку Кармел очень привязалась к девочкам. Его тетя была просто глупа или безрассудна настолько, чтобы последовать за ними. Поэтому вопреки своим убеждениям ему пришлось заключить новый договор, чтобы доказать тетушке и всем остальным в городе, что Бренди Эштон всего лишь та, кем он ее считает. Мошенница.

Но Адам понимал, что, доказав свою правоту, не испытает того удовлетворения, которое когда-то ожидал. У Бренди трудное время: потеряла родителей и осталась одна с маленькой сестрой. Но она не позволила тяжелым обстоятельствам повлиять на свой веселый нрав.

И когда он описал ситуацию такими словами, то не смог уже винить ее за то, что она зарабатывала себе на жизнь, как могла. Он признал, что, возможно, на ее месте и сам поступил бы так же.

Вдруг ему пришла в голову другая мысль, и Адам наклонился вперед, опершись локтями на стол и подперев подбородок. Может быть, ей будет лучше остаться в городе, имея уважаемую работу и настоящий дом. Он не возражал, чтобы Бренди оставалась в Чарминге, если бы она бросила торговать своими поддельными лекарствами.

Может быть, решение в этом. Адам почувствовал уверенность, что смог бы найти ей занятие, которое позволило бы им с сестрой жить в городе.

Если он сделает ей такое предложение, она, может быть, признается, что ее бизнес был нечестным. Возможно, она будет рада шансу заняться чем-то законным.

Дверь раскрылась, и солнце бросило желтый клин на пол. Адам поднял глаза.

На плечи навалилась усталость, голова качнулась вперед и снова откинулась назад. Он уставился на Сюзанну, на ее безукоризненно уложенные волосы, модное платье. Адам стряхнул разочарование, вдруг осознав, что на этом месте хотел бы увидеть Бренди.

— Привет, дорогой, — сказала Сюзанна, влетая в офис и закрывая свой зонт из полосатого коленкора. Она пригладила волосы и провела языком по губам. Ее движения были рассчитаны на то, чтобы привлечь внимание Адама. Эти уловки срабатывали в прошлом, но сейчас почему-то вызвали у него раздражение. Он был слеп к ее манипуляциям? Или Бренди Эштон с ее естественной грацией и бесхитростностью открыла ему глаза?

Неважно, почему охладела его страсть, он понимал, что его чувства к Сюзанне умерли, все, за исключением тех, которые должен испытывать добросовестный шериф по отношению к одному из своих подопечных горожан.

— Сюзанна…

— Я была в универсальном магазине, — сказала она, опираясь на зонтик. — Билл получил два новых рулона ткани, которая отлично подойдет на платье для осеннего праздника. Я просто не могу решить сама. Поэтому и подумала, что пойду и возьму тебя, чтобы ты помог мне выбрать.

— В данный момент у меня нет времени, Сюзанна, — решительно сказал Адам, чувствуя отвращение к ее мелкому тщеславию. — Кроме того, у тебя больше платьев, чем ты сможешь износить.

Сегодня утром он видел настоящую бедность в маленькой лачуге Мэгги, в ее выношенном ситцевом платье. Но у Мэгги есть двое мальчиков, которых она обожает. Она так их любит, что не мыслит жизни без них. А Бренди и ее сестра живут в фургоне, но они проявили больше заботы и участия за одно утро, чем Сюзанна за все время, что он знает ее.

— Я не подумала бы пойти в платье, которое уже надевала. Как бы это выглядело? Как и ты, мой отец уважаемый член общества, и мы должны соответствовать этому положению.

Адам никогда не думал про себя иначе, чем про любого жителя города. То, что Сюзанна поставила его и себя выше людей, с которыми он вырос, любя и заботясь о них, только заставило его еще раз понять, каким глупым он был, вообще заинтересовавшись ею.

— Жители этого города не могли бы меньше обращать внимания на то, во что ты одета, Сюзанна. Большинство из них озабочены, чтобы достать еду и с трудом заработать на жизнь на твердой сухой земле.

— Ах, откуда у тебя в седле колючки? Я просто хотела, чтобы ты прошелся со мной и посмотрел.

Сюзанна тихонько подошла к нему и хитро улыбнулась, демонстрируя ямочку на левой щеке, которой весьма гордилась.

— Ты не должен вести себя как старый бирюк. Я пойду одна и позволю тебе вернуться к работе. Просто скажи мне, что ты предпочел бы: золото с коричневым, которое обратит внимание на мои волосы, или голубое в зеленую клетку, что подчеркнет мои глаза.

В этот миг Адам понял, что должен покончить с Сюзанной раз и навсегда. Она принимает как должное, что на праздник с ней пойдет он. Его взбесило такое собственническое отношение.

— Это решать тебе, Сюзанна! И тому, кто будет сопровождать тебя, — не мог не добавить он немного злорадно.

— Ха-ха! — резко рассмеялась она. — Что ты хотел этим сказать? — Она подняла зонт и похлопывала им по руке. — Ты будешь сопровождать меня. Как всегда.

Адам поднялся и вышел из-за стола. Засунув пальцы в карманы брюк, он ворочал языком, пытаясь найти слова, которые не вызвали бы у Сюзанны истерику.

Один взгляд в ее голубые глаза, полные раздражения из-за того, что она считала, будто он в несговорчивом настроении, сказал ему, что надежды на спокойный исход нет.

— Я хочу сказать, Сюзанна, чтобы ты не надеялась, что я поведу тебя на праздник. Кроме того, мне кажется, я не говорил, что пойду с тобой.

— Ты не можешь говорить это серьезно, — проговорила она, забыв про зонт, повисший на руке. — Конечно, ты пойдешь со мной! Свободные мужчины здесь далеко не первосортные.

— Это не причина. У меня другие планы, и тебе следует изменить свои.

— Не буду! Адам Маккаллоу, ты будешь сопровождать меня на осеннем празднике. У меня нет времени, чтобы найти другого.

— Пойди с Хершаллом Путнером. Он всегда заглядывался на тебя.

Она снова засмеялась, и на этот раз Адам заметил, что этот звук подействовал на него так, словно гвоздем провели по стеклу.

— Шорник? Надеюсь, ты подшучиваешь надо мной?

— Хершалл приятный человек, и у него хорошее дело.

— Он деревенщина. Я ни за что не пойду с ним танцевать. У него ноги, как маленькие лодки.

— Найди себе сопровождающего сама, Сюзанна. — Адам снял с вешалки шляпу, нахлобучил ее на голову и пошел к двери. — У меня дела.

— Ты не можешь так поступить со мной, Адам! — взвизгнула Сюзанна, так сильно ударив зонтом о грубый деревянный пол, что его конец согнулся. — Ты просто злой. И не воображай, что я не знаю, кто стоит за этим. Это та маленькая торговка, да? Что она делает, продает теперь не только снадобья?

Адам остановился, держась за ручку двери, и обернулся:

— Не говори больше ничего, Сюзанна. Ты расстроилась, и я могу это понять. Но Бренди здесь ни при чем. Я просто не пойду с тобой.

— Ты пойдешь с ней? — требовательно спросила она; лицо ее было искажено от злобы.

До этой минуты Адам даже не думал приглашать Бренди. Возможно, она откажет ему после того, как он вел себя с ней. Но может быть, и нет. А это даст ему возможность поговорить с ней о своем плане.

Кроме того, даже подозревая ее, он не мог не заметить: в любой ситуации она всегда находит что-то хорошее. Может быть, он получит удовольствие от веселого праздника.

— Да, думаю, что так я и сделаю. Спасибо за подсказку, Сюзанна.

Он сухо усмехнулся, услышав, как она грубо выругалась ему вслед, когда он закрывал за собой дверь.