Очарование

ГЛАВА 11

— Я же говорила, чтобы вы не пытались вставать, пока я не скажу, — напомнила Бренди Кармел, помогая ей забраться в кресло-коляску. Они вместе старались изо всех сил, пока Кармел, тяжело дыша и без сил, плюхнулась на сиденье. — Вы могли навредить себе.

— Ладно, я не пострадала. Если не говорить о моей гордости. Ей уж точно досталось.

— Что, ради Бога, заставило вас подумать, будто вы можете так быстро встать на ноги? Господи, прошла всего неделя! В этом кресле вы провели два года, а до этого полгода в постели. Нужно еще время.

— Сегодня утром было холодно, — сказала Кармел, беря Бренди за руку. — Время — это то, чего у тебя не так уж много.

— Не волнуйтесь обо мне и Дейни. Мы справимся. Мы так много заработали здесь, что спокойно проживем зиму. А это такая благодать, на которую мы не часто можем рассчитывать.

— Но я волнуюсь о вас, особенно о Дейни. Для маленькой девочки совсем не подходит бродячая жизнь. О, я не хочу сказать, что ты плохо смотришь за ней, — быстро добавила Кармел, успокаивающе похлопывая девушку по руке. — Но я чувствую, что ребенку именно сейчас необходимо что-нибудь стабильное.

Бренди вспомнила о щипцах для сигар, которые обнаружила утром в кармане сестры. У нее не было возможности расспросить Дейни, но она страшилась, что сестра включила в свой преступный репертуар и воровство из карманов. Она никогда не видела, как Дейни делает это, но ее воровство принимало странные формы и раньше, обычно когда наступали тяжелые времена.

Однако Бренди знала, что они хорошо заработали в Чарминге. Они могли бы продолжать так же и дальше, если шериф не узнает о привычках Дейни. Почему сестра подвергает их опасности, продолжая воровать? Бренди думала, что подействовала на нее стихами из Библии. Очевидно, она ошибалась. Может быть, Кармел права. Может быть, Дейни нуждается в чем-то, чего Бренди не может дать ей.

Джин принесла чай, и Бренди заметила, что глаза у девушки покраснели и опухли от слез. Пятна на лице уменьшились, хотя и не пропали совсем. Бренди не знала, что могло расстроить Джин.

— Джин плакала? — спросила она Кармел, когда служанка поставила поднос и ушла.

— Да. Бедное дитя! — Кармел разливала чай. Руки ее еще дрожали от перенесенного напряжения. — Причина, держу пари, в этом старом тупице Хершалле Путнере.

— Не понимаю. Разве она не хотела пойти с ним на танцы?

— Да, и в этом-то вся проблема. Я слышала, что он идет с Сюзанной.

— Сюзанной?! Докторской дочкой? Но я считала…

— Что она пойдет с Адамом? Думаю, она тоже так считала. Весьма интересно, да?

Бренди спрятала лицо за чашкой, не желая признать, как подействовало на нее откровение Кармел. Сердце забилось быстрее, и она почувствовала, как что-то задрожало в животе.

Когда Бренди в первый раз увидела Адама и Сюзанну, то подумала, что они женаты. Потом решила, что они встречаются. Но эта новая информация заставила ее пересмотреть свои старые предположения. Жар опалил щеки, и Бренди почувствовала, как горят губы. Это напомнило ей о поцелуе Адама в офисе.

Тогда мысль, что он женат, привела ее в смятение. Когда же узнала, что это не так, вновь пережила то, что ощутила в его объятиях, и поняла, что это ей не было неприятно. На самом деле в памяти возникал тот водоворот ощущений, который она испытывала, прижатая к его груди сильными руками.

— Бренди?

Она очнулась и сосредоточила свое внимание на Кармел, чувствуя при этом, что снова краснеет.

— Да?

— Я спрашивала, не остались бы вы на ужин? Джин стряпала весь день, несомненно, чтобы отвлечься от мыслей о шорнике. Она будет разочарована, если мы не нанесем урон праздничному столу.

— Спасибо, это было бы прекрасно, — пробормотала Бренди, занятая мыслями об Адаме и Сюзанне.

Несколько раз Бренди хотелось, чтобы она внимательно отнеслась к приглашению Кармел. Когда подавали огромные блюда с жареной свининой, сладким картофелем, горохом, жареными маисовыми лепешками и пирог со свежими персиками, она беспокоилась о предстоящем столкновении с Адамом. Он не сделал никаких замечаний, когда выяснилось, что они снова разделяют трапезу, но Бренди заметила тень раздражения в его глазах и подумала, что поняла его. Кармел, несомненно, еще раз попросил его проводить их домой.

Почему она не подумала об этом раньше? Она не получит удовольствия от того, что будет с ним наедине, и была уверена, что он чувствует то же самое. Но он исполнит свой долг, как понимает его, и ей придется смириться с его обществом.

Но кое-что страшило ее еще больше после своих диких мыслей о нем. Каждый раз, когда она смотрела на него или ловила на себе его взгляд, Бренди чувствовала, как алая краска поднимается от шеи к щекам, и вспоминала горячие волны влечения, которые испытала, просто вспоминая о его поцелуе.

Бренди пыталась убедить себя, что со стороны Адама это не было проявлением желания или страсти, его поцелуй должен был унизить, и оскорбить ее. Тем не менее, ее тело начинало гореть каждый раз, когда в голове всплывало воспоминание — а оно стало появляться тем чаще, чем больше они виделись.

Как ожидалось, Кармел попросила Адама проводить Бренди и Дейни до фургона. Бренди открыла, было, рот, чтобы возразить, но Адам опередил ее.

— Буду счастлив, — сказал он, вскакивая и снимая шляпу и куртку с вешалки.

Бренди удивленно уставилась на него. Когда Адам поманил ее к двери, она спросила себя, не горит ли он желанием побыстрее избавиться от них.

— Увидимся завтра, Кармел. Передайте Джин, что ужин был восхитительным.

— Обязательно передам. Будьте осторожны. И закутайтесь. Я чувствую, что холодает.

Кармел бросила взгляд на Адама и загадочно кивнула. Он опустил голову и ниже надвинул шляпу, не обращая внимания на посланный ею сигнал.

Адам в очередной раз заметил, что на двоих у Бренди с Дейни была одна шаль. Как и раньше, Бренди закутала в нее сестру. На нем была кожаная куртка с бахромой на груди и на рукавах. Не раздумывая, он снял ее и набросил на плечи Бренди.

Она испуганно посмотрела на него, схватившись пальцами за мягкую кожу.

— Сегодня зябко, — сказал Адам, глядя на ночное небо. Он чувствовал ее взгляд на своем лице, но не хотел встречаться с ее темными глубокими глазами, мерцающими в лунном свете. Одно ее присутствие вызывало в нем тревожные мысли. Она волновала его так, как никогда не волновала Сюзанна. Жизнерадостность Бренди была как огонь, и он чувствовал себя мотыльком, который не может сопротивляться соблазну, хотя понимает опасность.

— Спасибо, — прошептала Бренди. Оставшийся до дуба путь они прошли в дружелюбном молчании. Дейни скользнула в фургон, пожелав им спокойной ночи, и Адам и Бренди снова оказались одни.

— Хорошая ночь, — сказал он.

Бренди вздрогнула и взглянула на пухлые белые облака, медленно плывущие по черному небу. Она подумала, что будет дождь, но сказала только:

— Да.

Наступила многозначительная тишина, и Бренди поерзала ногами в густой траве. Ей необходимо было попасть в фургон до того, как заснет Дейни, чтобы расспросить сестру о щипцах для сигар. Но Адам стоял между нею и дверью и, казалось, совсем не спешил уходить. Подул, шелестя травой, ветер, и Бренди задрожала.

— Вы замерзли, — сказал Адам. — Мне надо уходить.

— Нет. Спасибо за куртку. — Она потянулась, чтобы снять ее, но его руки остановили ее. Адам сжал ее пальцы, лежавшие на ее плечах, и посмотрел на нее.

— Я хотел поговорить с вами, — проговорил Адам, держа ее так в течение долгой минуты. — Я пытаюсь поговорить с вами целую неделю.

— О, я была повсюду, — сказала она, не поняв его колебаний.

— Я… гм… я поговорил с некоторыми людьми в городе. Они считают, что я обращался с вами слишком жестко. Они считают, ну, они полагают, что я не был справедлив к вам и вашей сестре.

— Я не могу понять…

— Не знаю, может быть, я был упрям. Я считал, что поступаю правильно, в интересах города, но, кажется, город не хочет моего вмешательства. Вы им нравитесь. — Его взгляд упал с ее глаз на плечи, на которых их руки все еще были вместе. — Я обнаружил, что вы нравитесь и мне, несмотря на мое отношение к тому, чем вы занимаетесь. Я подумал, что, может быть, вы и Дейни могли бы пойти с Кармел и мною на праздник.

— Я? Я хотела сказать «мы». Вы хотите взять меня и Дейни?

— Да, именно так, если вы захотите пойти.

— Я не знаю. Это может быть не очень хорошей мыслью. Люди могут подумать…

— Что?

Оба остановились, глядя в глаза друг другу долгим взглядом. Его близость волновала ее, но Бренди не могла отвести взгляд. Даже в полумраке она видела его дерзкий, оценивающий взгляд. Его лицо приблизилось, и она подумала, что он собирается поцеловать ее.

Но Адам поправил воротник куртки и отступил, убрав руки и лишив девушку тепла, которое исходило от них. Бренди снова вздрогнула, на этот раз из-за бесплодного ожидания и разочарования.

— Итак, что вы думаете? — спросил Адам.

Бренди сообразила, что не ответила на его первый вопрос, и нервно откашлялась. «Я действительно не могу отказать ему, — говорила она себе. — Он сделал дружеский жест, и мне надо принять его». Бренди постаралась не обращать внимания на легкий трепет волнения, охвативший ее при мысли, что целый вечер она будет спутницей Адама. Кроме того, он же не просил разрешения ухаживать за ней.

— Мы были бы рады сопровождать вас с Кармел на праздник, — едва дыша, сказала она, быстро снимая куртку и протягивая ее шерифу. Их руки соприкоснулись, но она выпустила куртку из рук и отступила. — Спасибо за приглашение, — улыбнулась она и юркнула в фургон, прежде чем он мог увидеть ее глупую ухмылку и сияющие глаза. Бренди испугалась, что он сможет заметить выражение ее лица.

Адам скользнул руками в рукава куртки и был потрясен ощущением тепла Бренди, которое он почувствовал. Он поглубже натянул куртку и заметил, что ее запах — сирени и свежести — впитался в кожу. Он глубоко вдохнул и понадеялся, что не совершил ошибку, пригласив ее на праздник. Она могла разрушить его хорошо налаженную жизнь. Ее близость уже подействовала на него. Он и не предполагал, что на него может так действовать какая бы то ни было женщина. Его влекло к Бренди, ему хотелось коснуться ее, целовать ее. В то же время он понимал, что не должен доверять ей. Он не мог позволить себе потерять бдительность, хотя чувствовал, как его настороженность тает от удовольствия видеть ее, когда бы она ни появлялась.

Бренди изучающе рассматривала рулон непривлекательной зеленовато-голубой ткани. У нее никогда не было ничего пастельных тонов, но она считала, что не может пойти с Адамом и Кармел в своей обычной одежде. Она знала, что по сравнению с платьями женщин города ее одежда казалась странной. Адама может смутить ее внешность, а она не хотела, чтобы у него были причины пожалеть о своем приглашении.

— Не знаю, — сказала Дейни, разглядывая ткань. Ее носик от отвращения сморщился пуговкой. — Мне кажется, она совсем простая.

— Нам и надо простую ткань, — ответила Бренди, решив остановиться на голубом ситце. — Давай подберем ленты и нитки, и еще нам нужны иголки, булавки и все остальное. Не думаю, что у Мэгги много этих вещей, а если и есть, то все старое.

Они выбрали свои покупки и заплатили мистеру Оуэнсу. Когда он спросил, сколько ярдов ей надо, Бренди импульсивно взяла весь рулон. Она почувствовала, что он посчитал ее сумасшедшей, но у нее был свой план.

— Я не знала, сколько надо на платье, — сказала Бренди, — поэтому купила весь рулон.

— Мистер Оуэнс мог бы отмерить тебе отрез на платье. Я считаю, что он воспользовался твоим незнанием, Бренди. — Мэгги налила ей чашку крепкого кофе.

Билл Оуэнс рассказал Бренди, что теперь у Мэгги есть масло и творог, которые она делает из молока коровы, присланной ей Эрлом Хокинсом. Он покупал у нее избыток молока, так что Мэгги могла пополнить свои скудные припасы. Мальчики стали выглядеть лучше и относились к корове и курам, как к своим любимцам. Вот и сейчас они вместе с Дейни гонялись по двору за курами.

— Я понимаю, что времени осталось мало, но я не могла отказать шерифу.

Мэгги улыбнулась:

— Кто бы смог? Адам чудесный человек. И смотреть на него совсем не неприятно.

— Возможно, это правда, но я иду не по этой причине. Знаешь, мне нужно его разрешение остаться на зиму в Чарминге. А нам с Дейни здесь так хорошо, что мне ненавистна сама мысль, что придется уезжать.

Бренди призналась себе, что сказала не всю правду. Но в большем она пока не хотела признаваться. Мэгги не убедили ее слова, но она оставила эту тему.

— Материя хорошая. И платье по выкройке, которую ты выбрала, будет легко сшить к празднику. Ты уверена, что не хочешь чего-нибудь более нарядного?

— Простое. Я хочу простое.

— Тогда здесь ткани хватит на пару платьев, — заметила Мэгги, разворачивая ткань на столе и прикидывая в уме.

Бренди рассмеялась:

— Нет, спасибо, достаточно одного. Возьми, что останется, и сшей для себя и ребят что-нибудь новенькое.

— О, нет, я не могу…

— Бери. Мне эта ткань не нужна. Я делаю это платье только для праздника, чтобы получить одобрение Адама и обеспечить нам с Дейни место зимой. Я не собираюсь менять свои вкусы, чтобы угодить ему. Дейни отказывается надевать что-либо из этого материала. Она сказала, что он похож на матрасный тик.

Обе посмеялись. Бренди заметила, что Мэгги замеряет материю. Она понимала, что его хватит, по крайней мере, на два платья и еще останется, чтобы сделать новые рубашки мальчикам. Ей пришлось потратить немного из своих сбережений, но расходы оправдают себя, если это поможет Мэгги и доставит удовольствие Адаму.

Когда Бренди пила кофе, она уверяла себя, что назвала Мэгги ту единственную причину, по которой хотела ублажить Адама. Но в глубине души, которую не затрагивал еще ни один мужчина, она знала, что лгала.