Одноклассники Квадратного стола

ГЛАВА 17 — в которой одноклассники отправляются в ад

Подруги вышли из ресторана и направились на автомобильную стоянку. Утро незаметно перешло в день, во дворе пансионата царила прежняя сонная тишь и безветрие. Яна подумала о пресловутых гостях пансионата. Где все они? Она стащила с плеч вязаную кофту, завязала на поясе и недовольно покосилась на практически безоблачное небо.

— Час-два, и солнце будет в зените. Я растаю, — заявила она, вглядываясь в безупречную синеву.

Яна подзабыла, что неудачникам не следует высоко задирать нос, критикуя небесное светило, а лучше внимательно смотреть под ноги. Согласно неумолимому року, на левой кроссовке развязался шнурок, Яна наступила на него правой ногой и едва не легла на каменную плиту. Стена пансионата, и подоспевшая подруга оказали спасительную услугу — задержали неминуемое падение.

— Сомневаюсь, что ты вернешься домой живая, — сердилась Оля. — Последние сутки задаюсь одним и тем же вопросом, как ты дотянула до своих лет?

— До поездки сюда я считалась везучей.

В двух шагах от угла пансионата, неудачница присела на корточки и занялась шнурком, в результате чего подслушала кусочек флирта между Никой и Андреем:

— …смелая женщина. Снова на каблуках?

Яна могла поклясться, что собеседник считает каблуки бывшей модели чем-то само собой разумеющимся. Вот если бы она что-то подобное надела, сто раз носом бы ткнули и с удовольствием рассказали про женскую глупость. Поступки Ники мужчины не обсуждали, а в честь ее красоты слагали дифирамбы. Войтовская фыркнула от досады, руки отказывались вязать пресловутый бантик из шнурка.

— Ты все замечаешь, даже мои туфли, — кокетничала Вероника.

— Вчера днем ты мелькала красными подошвами, вечером сидела в синих лодочках, а сегодня утром надела черную замшевую пару и сумку под стать.

— Это комплект. Я — богатая невеста.

— Меня интересуют богатые.

Последнюю фразу Яна едва расслышала. Она поднялась с корточек и осторожно выглянула из-за угла: двое рука об руку медленно удалялись по аллее. Несостоявшаяся балерина звенела хрустальным смехом, а проклятый изменник восхищенно любовался тонкими чертами ее прекрасного лица.

— Яна! — окликнула подруга. — Боже, как тебя перекосило!

— Еще бы не перекосило! Я ревную. Никогда меня не замечал. Скажи, как можно не заметить такую яркую и эмоциональную меня? — рыдала она на дружеском плече.

— Бр-р! Последнее не поняла. Но у тебя есть пятнадцать секунд на то, чтобы привести лицо в порядок. Сейчас нас догонит Борис, и ты будешь как-то объяснять свою внезапную истерику.

Яна отлепилась от плеча и быстро вытерла слезы.

— За угол! — скомандовала она и потянула подругу за руку. — Еще чего не хватало, объяснять. Перебьется!

Женщины торопливо шли по дорожке вдоль пансионата.

— У меня нос не красный? Шампанское на стрессанутую голову — это бомба, — жаловалась Яна. — Один бокал взорвал мозг.

— Говоришь несвязно, — согласилась Оля, — но хоть не рыдаешь.

Войтовская энергично кивнула и покосилась за спину: среди кустов и деревьев мелькала кудрявая голова Галла.

— Сто процентов догонит. Может, в кустах отлежимся? — Яна вознамерилась перейти на бег трусцой.

— Лежи, где хочешь, — выкрикнула Оля, — только заканчивай этот бред с любовью к Андрею и ненавистью к Борису. Привыкла быть в центре внимания. Вот и забавляешься, разыгрывая трагедию, — упреждающе подняла палец.

Яна не слушала. Позабыв о преследователе, она смотрела в окно микроавтобуса. Там, за стеклом, маячил размытый профиль Луизы.

Яна не изменила своим принципам и поднялась в салон маршрутки первой. Пробираясь на привычное место, она задела локтем спинку кресла и непроизвольно охнула:

— У-у, больно! — и уронила рюкзак на пол.

Некоторое время протискивалась между креслами, висела вниз головой, бормотала ругательства и жаловалась. Оля стояла позади и терпеливо выжидала, когда ее невезучая соратница закончит цирковое представление. Наконец, та выпрямилась и с большим тщанием принялась отряхивать рюкзачок. Оле не понравился взгляд, коим подружка мазнула по Луизе, но было уже поздно: Войтовская репейником прицепилась к хмурой физкультурнице:

— Чего пригорюнилась? — сварливо осведомилась она.

Не поворачивая головы, Луиза пожала плечами.

— Не кисни. Объявится твой Толик. К обеду окончательно протрезвеет, вылезет из берлоги и присоединится к стаду одноклассников. Кстати, что у тебя под…

— Когда уже поедем? — перебила болтушку физкультурница. — Надоело ждать.

Тем временем народ заполнял микроавтобус. Любопытная староста прицепилась к Галлу:

— Доктор, у вас солома в кудряшках. На каком сеновале вы кувыркались этой ночью? — она победно размахивала желтой былинкой.

Борис снисходительно оглядел резвящегося директора и… вытащил у нее из волос сухую травинку.

— Вероятно, мы вдвоем отрывались на сеновале, — сравнял он счет.

Полина принялась рыться в сумке, срочно доставая зеркало. Ночь с Галлом явно ее не устраивал. Последним в автобус забрался Андрей: не торопясь закрыл дверь и пересчитал оставшихся одноклассников.

— Восемь. Все на месте. Поехали! — скомандовал он водителю.

— Как на месте? — удивилась Полина. — Чуева нет. Куда Толик делся?

— Об этом позже, — попросил Андрей и обернулся к суетящемуся и говорливому сообществу. — Мы едем в Семшоры, маленькое селение в горах, где в семнадцатом веке построили первую водолечебницу. По ходу движения, справа дома будет подпирать буковый лес, слева — речка с порогами, водопадами и форелью. Это был короткий экскурс для любопытных, — неожиданно закруглился он.

— А котлы с кипятком и костерок снизу? Или такое развлечение только для грешниц? Праведницам, — Войтовская ласково улыбнулась Нике и Луизе, — предстоит идиллическая прогулка по красивому лесу?

Микроавтобус сорвался с места, заставив пассажиров ухватиться за то неподвижное и надежное, что оказалось под рукой. Полина схватилась за Геру, Оля за подругу. Ей казалось что Яна нарочно дерзит вызывая огонь на себя.

— Какие котлы? Ты ничего не рассказывал про костер! — живо отреагировала староста. — Выходит, мы направляемся в ад? Требую деталей!

— Пожалуйста, — легко согласился Андрей. — В поселке есть несколько сероводородных источников. Минеральная вода течет прямо со скалы. Котел или чан — как хотите, так и называйте — наполняется минералкой и кипятится на костре.

— И ты хочешь посадить нас туда? — недоверчиво спросила Ника. Она озиралась в поисках поддержки.

— Туда. Местные черти кинут вас в чан, подложат лаврового листа, перца, перемешают половником и варитесь на здоровье.

Одноклассники взволновались, разом захотели высказаться насчет половника. Андрей движением руки остановил надвигающуюся смуту:

— Когда вам станет невмоготу сидеть в чане, сами прыгнете в речку. Предупреждаю, вода там ледяная. Прыжки из огня в полымя будут дружными и регулярными. Пытка длится один час. Дальше приходят новые экстремалы, и развлечение возобновляется. Желающих попасть в чан много. Вы попали сюда по предварительной записи, поэтому от процедуры советую не отлынивать.

— Ты от нас избавиться хочешь, — сделала вывод Яна. — Мы что-то знаем.

— Я туда не сяду, — отказалась Вероника.

Андрей потянулся к любимой женщине, взял ее за руку и принялся ласково уговаривать:

— Водолечебнице несколько сотен лет. Она живет и процветает. Местные утверждают, что чередование кипятка и ледяной воды запускает механизм омоложения. Сбросишь за час пять лет. — Он ободряюще улыбнулся замершему коллективу. — Кто первым прыгнет в котел?

— Я! — зачарованно выпалила Ника и ужаснулась: — Я…я накрасилась! Надо срочно что- то делать.

— Тебе следует снять макияж, — буднично посоветовала Яна.

Оля толкнула плечом болтливую подругу.

— Контрастная процедура. Несомненно, будет польза, — ввернул господин доктор на автомате.

Полина коротко хохотнула.

— В котел помещаются четверо, — поспешил вмешаться Андрей. — Ника, а как насчет совместного досуга… без макияжа?

Ника зарделась, как маков цвет, а Яна громко фыркнула, после чего получила от Ольги тычок под ребра.

— Хватит меня бить! Я и так синяя, — возмутилась она. — Будь проклят тот день, когда я надумала ехать сюда!

Последнее ругательство Яна бормотала под нос, причем перед глазами стоял ревущий ишак. Она мотнула головой, отгоняя ослиный образ.

— Будем молодеть вместе, — вдохновилась Полина и склонила голову на плечо Герману.

Тот покивал и расплылся в блаженной улыбке, прижимая к груди коробку со слегка примятым бантом. Яне подумалось, что именинник окончательно утратил разум, и чан с кипятком для него как святая купель для младенца. Артист всецело доверился будущей супруге: теперь она решала, куда ему идти и с кем молодеть.

— Размягчение мозга, — завидовала скандалистка. — С творческими людьми такое сплошь и рядом случается. Вот увидишь, нам с тобой достанется Галл, — шипела она на ухо Оле.

— Давай возьмем в котел Луизу. Она совсем загрустила. — Подруга включила привычную песнь, возжелав обогреть сирых и убогих.

— Нет уж! — взвилась Войтовская. — У всех будет, что вспомнить, а я, выходит, рыжая?

— Рыжая, — подруга гладила ее по руке.

— В аду и не согрешить? — пыхтела та, отстраняясь. — В кои веки мне предлагают с левым мужиком в чане поплескаться, причем это считается здоровым и пристойным, но снова не везет! Ты как хочешь, а я подерусь с Никой и отобью у нее Андрея! Прочь руки…

Она мысленно разворачивала боевые знамена, поблескивая злыми глазами в сторону соперницы.

— Ты и так битая, — донесся до нее голос Оли.

Яна замерла и резко вернулась на исходную позицию. На секунду замерла, а после задрала одну штанину. Оглядев пятнистую ногу, глухо простонала:

— У-у! Война отменяется. Я — один большой синяк. Никто не польстится на такое тело. Будем плескаться в корыте сами, — запнулась и героически закончила. — В свитере и штанах.

Глядя на всерьез удрученную соседку, Оля с трудом сдерживала улыбку.

— Быстро ты, — зарылась в воротник куртки и там ухмыльнулась, — переквалифицировалась из воительницы в монахини.

Галл, что сидел рядом с водителем, обернулся и взглянул на Войтовскую. Та заметила и предположила с изрядным сарказмом:

— Сверлит взглядом, развратник. Точно с нами в котел полезет.

Микроавтобус целеустремленно мчался по горной дороге, вздрагивая на ухабах и занося рихтованный зад на особо крутых поворотах. Обе стороны грунтовки привычно подпирал лес. Оле вдруг показалось, что ее дом здесь, и эта буковая роскошь, и чистой слезы речка — то, без чего нельзя существовать. Как ей дальше жить безо всего этого? Если нельзя остаться, то надо непременно вернуться. Бросив взгляд на примолкших одноклассников, она поняла, что уловила общее настроение коллектива.