Одноклассники Квадратного стола

ГЛАВА 8 — в которой Яну обвиняют в краже Грааля

Обиженные невниманием одноклассницы поочередно покинули пансионат, спустились по ступенькам и присели на парапете фонтана, уставившись в черноту аллей. Уютная темнота ночи, пьянящие запахи цветов и некоторая уединенность располагали к дружеским откровениям.

— Хочу замуж, — призналась Вероника. — Сигареты есть? Столько времени потеряла.

— Ты не куришь, — Полина опустила ладонь в воду фонтана, и легонько брызнула на пошедшую в разнос подружку. Та отодвинулась, прикрылась руками и продолжила, прямую, как предыдущий путь, мысль.

— Я дважды была замужем. Оба раза по расчету. Теперь желаю выйти по любви.

— Это хорошо, — улыбнулась Полина в темноту, — что объекты у нас разные.

— Как думаешь, почему он ничего не рассказывает о семье? — Вероника решила хоть с кем- то обсудить наболевшее.

— Потому что нет никакой семьи или эта информация строго засекречена, — в ответах Полины не хватало логики. — Вот взять Геру… нежные чувства ко мне — это игра, вывеска. Обнимает, в глаза смотрит, а я не верю. Говоря на его языке, у меня эпизодическая роль.

— Хочу, чтобы он меня полюбил. Как это сделать? — у Вероники перед глазами маячил полковник.

— Кто? — испугалась ее приятельница, но тотчас сообразила. — Андрей? Да, никак. — Полина уставилась в темноту. — Проклятье дьявольского сосуда.

Она уперлась ладонями в мраморный бордюр и монотонно раскачивалась.

— О чем ты?

— О нем, о Граале.

— Что? Дело в этой штуковине?!

— В ней. Одно я всегда знала точно: и Грааль, и Янка исчезли из города одновременно.

— В моих бедах виноват Грааль! — прозрела Вероника. — Тогда слушай. Сегодня вечером хотела я выйти на балкон, чтобы посидеть в одиночестве, но услышала разговор на соседской веранде и осталась стоять в дверях. Так вот, танцуй, чаша — у Янки.

Полина взволновалась, вскочила, как будто действительно собиралась танцевать, и сгоряча рванулась в темноту, но, опомнившись, быстро вернулась и уселась на мрамор.

— Где она его прячет, кукла рыжая? Я подозревала! Теперь мне понятно, отчего Галл влюблен в нее до безумия, и муженек названивает. Приворожила их с помощью Грааля. Ведьма! — полыхала гневом праведница.

— Ты обратила внимание на ее декольте?

— Что там показывать! — отмахнулась Полина.

— Шарфиком задрапировала, — обличала приятельница. — Представляешь, она мне открытым текстом сказала, что в ее коллекции мужчин не хватает Андрея. Я ей говорю — побойся бога, у тебя законный брак, а ты…

— Бесстыдница! Надо что-то делать.

— Измазать смолой, извалять в перьях и пустить… — Вероника ткнула в звездное небо.

Староста задрала голову и уставилась на сияющие звезды.

— Только там ее не хватает! Слушай, она упрямая, не признается, — на смену эмоциям приходила мудрость.

— Припугнуть хорошенько, — искала выход Вероника.

В кустах громко хрустнула ветка. Дамы-интриганки мигом отрезвели. Кровожадная модель ойкнула и чуть не свалилась в фонтан. Полина вскочила с места, но тут из темноты выступила Луиза.

— Вышла проветриться, душно в зале. Сплетничаете? — миролюбиво поинтересовалась она.

— Фу, напугала, — Полина бухнулась на парапет. — Сплетничаем. Янке завидуем, раздумываем, как жизнь ей осложнить.

Луиза понимающе скривилась и коротко хохотнула.

— Какие вы злые, девочки.

— Мы не злые, мы справедливые. Она, будучи замужем, позарилась на Андрея, да и моему глазки строит. Где твой Чуев? — Полина вернулась к обязанностям старосты.

— Сидит за столом в обществе блудницы, — фыркнула Луиза.

— Видишь, Полин, а тебе скоро за него замуж выходить, — совсем раскисла Вероника.

Староста удивленно воззрилась на одноклассницу, хотела уточнить, но махнула рукой.

— Надо возвращаться в зал, а то и вправду соблазнит, — Вероника готовилась к сражению с темной силой в лице Войтовской. — Помогите встать.

Полина и Луиза протянули ей руки. Та, что взывала к помощи, как бы нечаянно опустила ладони в чашу фонтана и щедро окатила водой доверчивых одноклассниц. Визг и вопли разорвали ночную тишину, заставив спящих постояльцев взбодриться и осознать, что жизнь — это суета сует, и правильнее — выпить снотворного на сон грядущий.

Хохоча и отряхиваясь, дамы переступили порог ресторана и были встречены волнующей мелодией — Вероника сочла ее непристойной — пустыми стульями и негодующим фальцетом Толика. Рабочий четвертого разряда в одиночестве сидел за столом и разговаривал с шеренгой бутылок.

— …согласился вынести мусор. Так, ё-моё, примчалась соседка и разоралась, что я насорил возле мусоропровода. А я не сорил! Катьке сказал, чтобы она больше не приставала ко мне с помойным ведром. И точка! — Чуев стукнул кулаком по столу.

Вернувшись в зал, Вероника довольно быстро нашла врага, сфокусировала взгляд и наметила мысленную траекторию. Хищница Янка и ее любимый разговаривали у окна. Расстояние между ними — не больше семи сантиметров. Она потянулась за алебардой. Герман курил, задумчиво таращась на доисторический очаг. Галл и Ольга стояли возле стены, разглядывая рыцарские доспехи. Беседа вертелась вокруг особенностей холодного оружия, и оба умника демонстрировали мощные пласты исторических знаний. Полина подтолкнула локтем застывшую подружку:

— Чего встала? Действуй!

— Не могу, — протянула Вероника.

Староста презрительно вздернула подбородок и направилась к столу.

— Ладно, вызываю огонь на себя, — пробормотала она и громко постучала вилкой по бокалу. — Эй, одноклассники квадратного стола, мы будем сегодня танцевать?! Или продолжим обмениваться воспоминаниями о Граале?

Она уронила вилку в груду посуды, танцующей походкой подошла к Андрею, ловко оттерла Яну плечом и жизнерадостно заявила:

— Пригласите даму на танец.

Он учтиво раскланялся, предложил ей руку, и… Полина привела его к взволнованной Веронике.

— Ее пригласи.

Сводница подтолкнула парочку к очагу, вокруг которого располагался местный танцпол. Успешная модель кружилась в танце, вопросительно поглядывая на бойкую подружку. Та показывала ей большой палец и умильно прижимала руки к груди. Приступ фальшивого восторга длился недолго: рядом присел Герман и отвлек внимание.

— У меня странное ощущение, будто весь класс был в курсе нашей игры, — мягко подступился он к волнующей теме.

— Не весь. Единицы. Но я бы хотела увидеть чашу снова. Где она, как ты думаешь? — Полина шла ва-банк.

Музыка смолкла, и в тишине очень громко прозвучали следующие слова:

— Снова? Ты видела Грааль?

— Видела и держалась, — она резала по живому.

Андрей и Ника подошли к столу.

— Кто еще держался? — спросил он.

— Я! — отозвалась его партнерша. — Что теперь сделаешь? Арестуешь?

Разведчик удивленно покачал головой. Он недооценил девочек из своего класса.

— Мне очень интересно, куда делась ваша святыня? — Полина развернулась и вызывающе уставилась на Янку.

Меж тем, та присоединилась к подруге, и они вдвоем рассматривали амуницию средневекового рыцаря. Оля озабоченно прислушивалась к разгорающемуся скандалу. Пробудившийся Толик внес посильную лепту:

— Украли!

Волнуясь, он сбил руками пару фужеров и влез локтем в блюдо с заливным. Засмущавшись нелестным вниманием, потянул тарелку из-под локтя, предсказуемо рухнув на стол. Выбравшись из посуды, продолжил с надрывом:

— Принес Грааль, на камень поставил, отошел на пять минут. Вернулся — нет его! — Широко развел руками. — Украли!

Яна склонилась к уху подруги и прошептала:

— Сейчас начнет голосить, что я украла.

Толик указал пальцем на Яну.

— Войтовская украла!

Воровка равнодушно выдержала обвинительный приговор и семь подозрительных взглядов.

— Толик, смени пластинку, — посоветовала она и повертела головой, разыскивая вечно убегающий шарфик. — Как скучно, — шагнула в сторону выхода. — Мы еще будем сегодня танцевать или трогательный вечер завершен? Разбегаемся по кубрикам?

Снова зазвучала музыка, но совсем в другом ритме. Герман поднялся из-за стола, направляясь к притягивающему его очагу, а по дороге выдал легкий степ, чем сорвал восторженные аплодисменты.

— Мы еще молодые, мы еще вот как можем, — улыбнулся он, застывая в эффектной позе.

— Давайте за это выпьем, — опомнился Толик.

Герман шутливо поклонился дамам, достал из кармана мобильник и, пританцовывая, выплыл из ресторана.

— Положите его туда. — Андрей кивнул в сторону белых шезлонгов, выстроившихся аккуратным рядком вдоль кромки бассейна. — Пусть поспит на воздухе.

Борис и Герман сгрузили Толика на первое по счету спальное место и с вздохами облегчения присели на пластиковые кресла, расставленные вокруг миниатюрного столика. В слабых отблесках далекого фонаря они выглядели группой революционеров, затевающих политический заговор против государя императора.

— Забавная история с этим Граалем… — открыл прения Андрей.

— Угу. Обхохочешься, — меланхолично согласился Герман. — Мы все это придумали, Грааль тоже наш, и мы — не в теме!

— Ты бы плотнее поработал с Полиной, — мягко посоветовал друг. — Она знает больше, чем говорит.

Герману не понравились чужие указания и навязанная роль.

— Слышишь, умный, поработаю, не сомневайся. А ты вместо того, чтобы морочится с Никой, занялся бы Янкой. Невооруженным глазом видно, что она к тебе неровно дышит. Извини, Галл.

Последний хмыкнул, достал из кармана телефон, поводил пальцем по экрану, включил фонарик и в сердцах швырнул мобильник на стол.

— Молчать и думать — нетипично для Войтовской, — раздраженно заявил он. — В ее стиле — вывалить правду, и лишь после задуматься над тем, а надо ли было.

— Люди меняются, — заметил Герман.

— Не в этом случае. Темперамент остался прежним. Здесь эмоции обязательно заглушат разум. Вывести ее из себя или хорошенько напугать, и, поверь, расскажет как миленькая.

Герман откинулся в кресле. Устало прищурившись, он смотрел на далекие звезды, сияющие холодными голубыми огнями, и в затяжку курил. Спустя пять минут блаженной тишины начал разговор, из-за которого они собрались здесь вчетвером. Нет, втроем. Герман оглянулся на неподвижное тело, калачиком свернувшееся на шезлонге. Четвертый — им не помощник.

— Я думал, это все игра: сражения на мечах, торжественные обряды, рыцарские клятвы. Просто игра. — он всмотрелся в темные лица собеседников. — Ваши желания сбылись? Те, что вы произнесли над Граалем.

— Все, о чем просил, позже исполнилось, — чуть помедлив, признался Галл, — только…

-.. только лучше бы не просил, — усмехнулся Андрей. — У всех так? — теперь и он закурил. Герман, напротив, затушил сигарету в пепельнице на столе. Борис недовольно разогнал дым рукой.

— Поберегли бы здоровье, братья по несчастью, чай, не шестнадцать лет!

— Вернуть бы те годы, — вздохнул Герман.

— Не понравилась жизнь популярного артиста? — полюбопытствовал Галл.

— Отчего же, понравилось, — голос Германа звучал слишком звонко в ночной тишине. — Вон Андрей мечтал быть разведчиком и стал им, а ты — успешным и знаменитым хирургом. Как итог, практикуешь в Швейцарии.

— Не ори. Люди спят, — оборвал стенания разведчик.

— Меня интересует, у которой из девчонок наш Грааль? На кого ставите? — не выдержал великий хирург.

— Тяжесть славы сгибает спину? — поддел Герман. — Ставлю на Янку. У Полины его точно нет.

Трое заговорщиков как по команде уставились на слабоосвещенное окно маленького коттеджа. Плотные шторы не позволяли увидеть, чем заняты его обитательницы.

— Не факт, — возразил Андрей. — Мало информации. Все наши дамы ведут себя странно. У каждой есть скелет в шкафу.

— И не один. За столько-то лет, — откликнулся Герман.

На шезлонге тоненько вскрикнул и закопошился рабочий без образования. Мужчины замолчали, в надежде, что субъект повозится и снова уснет. Но Толик неожиданно спустил ноги на травку, с удовольствием потянулся, со вкусом зевнул и застыл в удивлении:

— Где я? — он вгляделся в призрачную группу. — Ребят, вы?

Ребята никак не отреагировали на призыв друга. Оставили его наедине с догадками. Испуганный, он рухнул ничком на шезлонг и притих.

— Повезло тебе с соседом, — посочувствовал Герман доктору. — Спит мало, а говорит много. Прямо кладезь информации.

— Родник мудрости, — согласился Галл.

— Интересно, он женат?

— Живет с какой-то Катькой — женщиной трудной судьбы. Поминает каждый час, но не звонит.

— Луиза носится с ним, как с писаной торбой, жалеет. — Галл поднялся с кресла, расправил плечи.

Андрей потушил сигарету, вышел из-за стола, оглядел пустынную лужайку.

— Теперь наша очередь… носиться.

Они подхватили Толика под руки и повели его в сторону пансионата. Дело вышло непростое: буйный друг окончательно пробудился, начал вырываться из дружеских тисков, громко подпевая каждому сделанному шагу.

— Первым делом, первым делом — самолеты. Ну, а девочки? А девочки потом… трам- пам-пам, — по ходу дела певец выполнял танцевальные па, оттаптывая ноги добровольным помощникам.

— Заткнись, — сквозь зубы выдохнул Борис, пропустив качественный пинок.

— Наш гимн не нравится?! — веселился паяц. — Галл, а как у тебя с женщинами? — и визгливо расхохотался. — А, никак! — радостно притопнул, споткнулся на ступеньках и завис в руках друзей. — Проклятый гимн! — всхлипнул Толик.

Тройка рыцарей и брыкающаяся ноша медленно восходили по лестнице, направляясь в сторону пансионата. Полная луна выглянула из-за облаков и бесстрастно осветила трагически-молчаливую группу.

Ольга лежала в постели, закинув руки за голову, и следила за метаниями неугомонной подруги. Яна в этот момент тревожно топталась у окна, подглядывая в узенькую щель между стеной и портьерой. Осторожность начинающей шпионки чрезвычайно веселила соседку, которая думала почитать книжку на сон грядущий, а вместо этого увлеклась наблюдением. Она перевела взгляд на стилизованные под старину ходики с гирькой и обнаружила, что часы показывают половину первого ночи. Ольга захлопнула не прочитанную книгу, выключила настольную лампу и умиротворенно закрыла глаза.

Яна оглянулась на щелчок выключателя, отлепилась от портьеры и, на ходу теряя тапочки, подошла к разобранной постели.

— Ушли, наконец. Сидели, кости мне перемывали, сплетники, — ворчала она, с удовольствием забираясь под одеяло.

— Ты же не слышала, о чем они говорили, — не открывая глаз, пробормотала подружка.

— Я и так знаю. Обсуждали, кто украл чашу. Пришли к гениальному умозаключению, что главная подозреваемая — Войтовская. — Она презрительно скривилась. — И ничего я не крала! Грааль нашла под водой, на другом конце пляжа. Правда, там глубина небольшая: метра два или два с половиной.

— Интересно, как он туда попал?

Яна не сразу ответила. Она взбила подушку, расправила одеяло и легла удобнее.

— Не знаю. Возможно, кто-то из этих, — кивнула на окно, — умыкнул, но далеко не унес.

По неизвестной причине скинул груз в воду.

— А ты, ныряльщица знаменитая, нашла и увезла на край света, — не удержалась подружка от сарказма.

— Надо было его в Балхаше оставить? — елейно поинтересовалась Яна. — Будут донимать и вредительствовать — вообще не признаюсь. И останется Грааль лежать замурованным в стене.

Она щелкнула выключателем настольной лампы. Тишина и темнота длились считанные секунды. Ольга подскочила в кровати, протарахтела чем-то на столике и включила свет.

— Как это замурованным? Где ты его уже спрятала?!

За это время Войтовская успела развернуться спиной к подруге и спрятать голову под одеялом. Оттуда раздался ее глухой и виноватый голос:

— В замке.

Ольга всплеснула руками, уставилась на неподвижный холм одеяла и принялась отчитывать вездесущую подружку:

— Когда ты все успеваешь? И найти под метровой толщей воды, и спереть, и замуровать! А подумать для начала не хочешь?

Виновница скандала откинула одеяло и развернулась на сто восемьдесят градусов. Взъерошенная и обиженная, она приготовилась к обороне.

— Я и подумала. Нашу комнатку погромщик уже обыскал. Сейчас ему ясно, что эту неземную красоту я таскаю с собой. Как ты думаешь, какой будет следующий шаг начинающего преступника?

— Так уж и начинающего? — автоматически возразила собеседница. — Тьфу, ты! Не то хотела сказать. Так уж и преступника? Наши одноклассники — порядочные люди! — растерянно потерла лоб, подскочила в кровати. — Ты входную дверь закрыла? Лучше лишний раз проверить.

Она торопливо влезла в тапки, побежала к двери и споткнулась об коврик, настигнутая ехидным комментарием:

— Проверяй-проверяй, а то среди ночи порядочные набегут и голые стены останутся. Да, и пожалуйста, выключи фонарь во дворе. Светит сквозь шторы. Я не усну при такой иллюминации, — Яна натянула одеяло на нос.

Ольга повозилась в прихожей, щелкнула выключателем: крылечко возле маленького коттеджа погрузилось во тьму. Она вернулась в постель, выключила свою настольную лампу и завозилась, устраиваясь на ночь.

Яна вытаращилась в кромешную темноту и пожалела о высказанном желании. Ох, уж эти желания!

— Страшно, — призналась она. — Моральному уроду, наверное, тоже не спиться. Вдруг он мучается бессонницей? Вздумает навестить нас.

— Спи, — буркнула Ольга.

— Может, не надо было выключать?

Подруга промолчала. Яна закрыла глаза и принялась считать хрестоматийных овец. На двадцатой особи она подумала, что уши у них слишком длинные, и похожи они на трусливых кроликов, а встреча одноклассников — сплошная нервотрепка. На тридцатой — ей стало жалко себя: в поезде плохо спала и здесь никак не уснет. Сорок четыре овцы, сорок пять… завтра будут красные от недосыпа глаза, и она станет бросаться на одноклассников, как собака на сорок шестую глупую овцу…

Глубокая ночь, чернильная тьма и безлюдье — верные помощники преступника. И вот он, поминаемый в хвост и гриву усталой Яной, тенью скользил по краю лужайки. Черные брюки, просторная куртка с капюшоном и темные кроссовки успешно маскировали личность погромщика. Луна, перепуганная чужими недобрыми планами, поспешно скрылась среди облаков, чтобы не стать невольным свидетелем грядущего преступления.

Человек огляделся: вокруг никого не было. Крадучись, преодолел мостик и бесшумно приблизился к маленькому коттеджу. Он слишком долго ждал, пока болтливые подружки лягут спать. С усилием распрямил пальцы рук, сжатые в кулаки злобой и нетерпением. Невыносимо иметь дело с истеричными бабами! Устроили светомузыку: включат свет — через минуту выключат, включат — выключат и так до бесконечности. Но фонарь перед домом они вовремя погасили. Вот дуры! Он с трудом сдержал рвущийся из горла хриплый смех.

Погромщик взялся за железную ручку, медленно повернул и приналег на дверь. Не открывается. Удивительно, не забыли закрыть. Все одно — дуры! Он отпустил ручку, достал что-то из кармана, шагнул назад, а потом неожиданно, со всей силы, ударил в дверь. Она затрещала и содрогнулась. В глубине дома раздался испуганный возглас. Негодяй хохотнул, глубже надвинул капюшон на лицо и скрылся во мраке.

— Слышала? — дрожащим голосом спросила Яна. Она сидела в постели, прижав к груди одеяло. Ей казалось, если она его отпустит, случится ужасное.

— Что это было? — сонным голосом удивилась подруга. Она потянулась к настольной лампе, но передумала и перевернулась на другой бок.

Яна в темноте перебирала вещи на тумбочке. Паникуя, скинула на пол духи, щетку для волос и стакан. Отыскав мобильник, она судорожно сжала его в руке, собираясь при следующем ударе звонить в полицию, мужу, одноклассникам и звать на помощь. Не дождавшись громкого продолжения, с головой забралась под одеяло.

— Это была сорок девятая овца, — прозвучал из укрытия дрожащий голос, — или белка очень сильная. Метнула в нашу дверь огромную шишку. Если еще раз метнет, позвоню разведчику. Пускай ночует на коврике перед телевизором и охраняет нас от сумасшедших белок.