Сотни пищащих комаров, проносившихся мимо и исчезающих за горизонтом, рисовало воображение Макса, когда Эмма неслась через гудящую толпу и тащила его за собой. Громкоговоритель просил каких-то людей подойти к таким-то телефонам. Запах новой кожи, типографской краски и свежей пищи придавал аэропорту особенный колорит.
Он хотел остаться в машине. Он действительно хотел остаться в машине, пока Эмма будет встречать Сисси. Но как-то, после двух недель, проведенных наедине с этой удивительной женщиной, Макс оказался в людском море с путеводной звездой.
Неожиданно сзади раздался пронзительный гудок. Макс мысленно уже похоронил и себя, и спутницу под багажными тележками. Но благодаря молниеносной реакции «путеводной звезды», они остались живы и даже невредимы.
— Уф, мы на месте, — переводя дыхание, заговорила Эмма. — Но она еще не сошла с самолета.
Вздохнув с облегчением, Макс опустился в кресло. С нервным смешком он достал носовой платок и вытер со лба пот.
— Жарко здесь.
— Да нет, по-моему. Как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно, — ответил Макс бодрым голосом. «Прекрасно, черт побери, — злился на себя Морган. — Зачем, зачем я согласился зайти в этот чертов аэропорт! Боже, какой я дурак!»
Но за эти две недели он не в первый раз ругал себя за свою уступчивость. Взять хотя бы поход в зоопарк. Эмма хихикала всю дорогу, а Максу было не до веселья — толпа угнетала и раздражала его. Но все бы ничего, да он взял и предложил Эмме посидеть возле пруда, где резвились стаи уток. Не успели они опуститься на деревянную скамейку, как Эмма резко вскрикнула, обдав Макса холодными брызгами. Сердце его ушло в пятки.
— Эмма!
— Ты столкнул меня! — смеялась она, показавшись на поверхности пруда.
— Я не толкал, — нерешительно проговорил Макс и серьезно добавил:
— Если ты через минуту не вылезешь из пруда, у тебя будут большие неприятности.
— Мне нечего терять. Не беспокойся, Макс. Ты забыл, что я выросла на острове. Вода — моя родная стихия, я рыба. Кроме того, вода теплая, как парное молоко.
— Эмма, ты нарушаешь общественный порядок! Здесь купаться нельзя. Дай руку!
— С удовольствием.
Макс нашел протянутую руку, но прежде чем успел сообразить, что происходит, оказался рядом с Эммой. В воде. Со смеху они чуть не утонули. Больше всего Макса испугала тогда мысль о том, что гостья вернется на свой родной остров. После происшествия он отказался куда бы то ни было выезжать.
И еще. Спустя два дня Эмма сидела в библиотеке, читала книгу и весело смеялась. Желая поделиться радостью с Морганом, она принялась читать вслух на разные голоса. Да так артистично, что Макс будто видел все персонажи, в общем, получился настоящий моноспектакль, и он хохотал до упаду. Потом Эмма прочитала несколько книг.
Когда она рассказала ему о Дэнни, он бурно и продолжительно возмущался недостойным поведением «подлого эгоиста», да так увлекся обвинительной речью, что чуть не забыл о ней самой. Впрочем, Эмма не обижалась, а только смеялась, говорила, что все давно позабыто. Макс не мог успокоиться и утверждал, что мисс Маклин — самый прекрасный человек, которого он когда-нибудь имел удовольствие знать.
— Я бы не оставил тебя ни за что на свете, — бормотал Макс.
— Ты бы даже не заметил этого, — шептала она. — Я не могу иначе. Если я кого люблю, то его счастье — и мое. Так уж я устроена.
— Эмма, — Макс нежно поцеловал ее. — Ты мне нравишься такая, какая ты есть. Ты уникальная. Как твоя трава, как твой аромат.
На следующий день, когда Морган вернулся с работы, Эмма удивила его настоящим индийским обедом. Удивительная музыка, ароматные яства, сказочные благовония перенесли Макса в жаркие джунгли. Так они и странствовали по миру поздними вечерами: Париж, Китай, Мексика, Германия и неизвестный волшебный край, где жители не носят одежду.
По фабрике мисс Маклин носилась, как торнадо, успевая выполнить огромное количество разных дел, связанных с производством «Хамелеона». Полностью координировала рекламную кампанию, да так удачно, что Макс предложил ей работать у него в фирме, но Эмма отказалась от столь лестного предложения.
«В ней столько энергии, что хватило бы на десять человек, — восхищался молодой женщиной Морган. — А я, эгоист, заставляю ее сидеть дома».
Словно свежий ветер, Эмма ворвалась в его жизнь, и теперь Макс не представлял, что будет делать, когда она покинет этот дом. Дом, который он некогда считал единственным убежищем. Будущее пугало его. Он знал точно: Эмма уйдет.
— Макс, что случилось? — обеспокоенный голос вывел его из оцепенения.
— Ничего, — Макс заставил себя улыбнуться и прислушался. Рев реактивных двигателей заглушал ропот толпы. — Самолет еще не приземлился?
— Перестань уклоняться от ответа. Я чувствую, что с тобой что-то происходит. Я хочу знать, что.
— Эмма, это только плод твоего богатого воображения, — пытался успокоить ее Макс.
— Макс, ты пренебрегаешь мной, — проговорила она, пародируя интонации Моргана. Он улыбнулся, взял ее лицо в ладони, коснувшись пальцами уголков рта, и быстро поцеловал Эмму. — Ничего. Ничего плохого. Поговорим потом.
— Это из-за духов? — не успокаивалась она. — Результаты станут скоро известны.
— Нет, Эмма, не то, — нежно ответил он. Макс знал, как она переживает за семью.
— Но…
Макс не дал договорить Эмме, оборвав ее на полуслове неистовым поцелуем. Пройдет несколько дней, и он будет опять в аэропорту, чтобы сказать ей «до свидания». Макс обнял Эмму.
— Макс, — простонала она.
— Ш-ш-ш…
— Макс, они открывают дверь.
— Какую дверь? — пальцы ласкали темные завитки, Макс медленно повернулся.
— Дверь… м-м-м… дв… о Боже…
— Припасла ли ты для меня кого-нибудь, голубушка?
Макс замер, услышав незнакомый, скрипучий голос. Нет, это не Эмма.
— Я знала о накале страсти, но не догадывалась, что она бушует в стенах аэропорта.
Эмма вырвалась и повернулась на голос. Макс, совершенно не смущаясь, сидел и улыбался.
— Привет, Сисси. Ты, как всегда, с места и в галоп.
Смех Сисси напомнил Максу старую, ржавую дверную петлю, табачный дым наполнил воздух.
— Да и ты, Эмма Маклин, все еще похожа на себя.
— Удивительно, не правда ли? Очевидно, я останусь такой навсегда.
Макс не узнавал Эмму, их беседа была ему непонятна. «Наверное, она смущается», — решил он.
— А кто этот красивый мужчина, которого ты прячешь? Рыцарь печального образа? Я удивлена, что он еще живой. Батюшки, если бы я знала, что он такой красавец, я бы тебя послала в Лондон и прилетела бы сама. Вы, должно быть, Макс?
— Должно быть, но теперь не уверен, — он встал и протянул руку. — А вы, должно быть, Сисси Чеймберз?
— По крайней мере, я прибыла сюда под этим именем.
Макс почувствовал крепкое пожатие руки со сморщенной кожей и больными суставами. «Ей никак не меньше восьмидесяти лет, а рост не больше пяти футов», — успел отметить Макс, прежде чем она, отпустив его руку, крикнула «до свидания» проходящему мимо экипажу. При каждом движении одеяние Сисси шуршало, как огромный парус. «Что на ней одето? — терялся в догадках Макс. — Восточный халат?» Представив мысленно себе Сисси, он едва не расхохотался.
Эмма небрежно положила руку ему на плечо и прошептала:
— Правда, она весьма эксцентричная особа? По выражению лица, я вижу, ты согласен со мной.
— Заметно? — усмехнулся Макс, ему сейчас не хотелось говорить о чем-то сложном. — Скажи мне, пожалуйста, какого цвета это… это… что на ней надето?
— Фукаш.
— Я так и знал, — простонал Макс.
— Ш-ш-ш-ш… Она возвращается, — хихикала Эмма. Они направились к выходу.
— Сисси, куда мы тебя везем?
— В какой-то отель. Не смотри на меня так, Эмма, милочка. Ты же знаешь, я никогда не запоминаю такие вещи. В этом отеле состоится благотворительный бал, из-за которого я и приехала.
— Благотворительный бал! — прокричал Макс. — У меня есть на него билеты.
— Ты собираешься? — нерешительно спросила Эмма.
— Если ты пойдешь со мной, — сказал он и тут же пожалел о вырвавшихся словах. «Зачем? Я же поклялся не выходить в общество вместе с ней. Опять будут неприятности… — переживал Макс. — А впрочем… почему бы и не пойти?»
Макс тряхнул головой, отогнал назойливые мысли и принялся слушать болтовню Сисси.
— Реклама! Ха! Мой агент в одно прекрасное утро проснется абсолютно лысым после того, как я вырву ему оставшиеся волосы!
— О нет, ты не сделаешь этого! — воскликнула Эмма. Взявшись за руки, они шагали дружно в ногу, не сбиваясь. — Сисси и Эван вместе уже двадцать лет, — объясняла она своему спутнику.
— Вот именно! Двадцать лет! Он становится слишком старым для меня.
Макс рассмеялся и решил, что «старый друг Сисси» ему нравится.
— Мисс Чеймберз, позвольте вас пригласить на обед?
— Просто Сисси. Кроме того, формально я еще миссис Чеймберз, хотя Ллойд и удрал от меня пять лет назад, — важно проговорила Сисси.
— Не верь ей, Макс. Она развелась с ним.
— О, голубушка. Не надо портить мои интересные истории, — недовольно заметила Сисси и перешла на шепот. — Мужчины любят женщин, когда ничто не угрожает их свободе. А в хорошем детективном романе на заднем плане всегда присутствует муж.
— Так вы принимаете приглашение?
— Нет, милый, спасибо. По правде говоря, в моем возрасте одного значительного события в неделю более чем достаточно.
— Вот почему она так хорошо ладит со своим агентом.
— Да. При условии, что он не может больше одного раза в неделю.
Макс поперхнулся и закашлялся.
— Ты в порядке? — озабоченно спросила Сисси.
— Макс, тебя спрашивают, — дернула за рукав Эмма.
— Что? А, да, все в порядке, — пробормотал Макс и со вздохом добавил: — По крайней мере, я так думаю, — он покачал головой, не зная, что его больше шокирует: непристойный юмор Сисси или реакция Эммы на подобные шутки. — Мы будем счастливы доставить тебя в отель. Но если ты передумаешь, позвони, пожалуйста.
— Большое вам спасибо, сэр, но я не буду. Голубчик, вон те — мои. Нет, только два. И коробка со шляпкой. И… хорошо. Вы самый милый человек на свете.
Макс изумленно моргал, не сделав ни единого движения в сторону Сисси, и не мог понять, о чем она говорит. Эмма, стоявшая рядом, ничего не объясняла.
— Герр Морган, это… разрешите мне…
— Спасибо, Бенно, — в душе Макс посочувствовал смущенному шоферу. Кто-кто, а уж он его понял. — Помоги… положи все это в машину. Познакомьтесь, это мисс… миссис… это Сисси.
— Привет, Бенно, — проскрипел бодрый голосок. — О, ты такой сильный. Я сяду впереди, оставим этих голубков сзади, хорошо? А сами немного поболтаем.
Макс пришел в себя только в машине, он не помнил, как они выбрались из аэропорта. Это не из-за пространственной речи экстравагантной Сисси.
Только сейчас он понял, что влюблен в Эмму Маклин!
Не подозревая об ошеломляющем открытии Макса, Эмма развлекалась, слушая болтовню Сисси и смущенные ответы Бенно. Когда беспокойная особа покинула автомобиль, долгожданная тишина воцарила в кабине. Эмма, облегченно вздохнув, устроилась на плече у Макса. У Сисси был необыкновенный талант — заполнять собой все окружающее пространство.
«Сисси права, — думала Эмма, закрыв глаза, — я ничуть не изменилась. Очевидно, это моя многочисленная семейка приучила меня отстаивать свое личное «я». Хотя, когда мы с Дэнни были вместе, я была сама не своя, не понимала, что творится со мной, что творится вокруг меня. Но для того, чтобы это осознать, понадобилось время и… встретить Макса. Человек-крепость. Только я думала, что добилась своего, как приходилось начинать все сначала. Но теперь это уже в прошлом», — Эмма обхватила руку Макса и прижалась.
Ее не покидало чувство, что он чего-то ждет. Но чего?
— Ты как будто держишь голубя в руке, — сказала она ему однажды ночью, — и боишься его раздавить. Окружающий мир — это голубь, Макс?
— Нет, — ответил он и подарил страстный поцелуй. И любил ее так долго, пока обессиленная Эмма в изнеможении не упала на смятые простыни.
Если бы не беспокойство о вложенных Максом инвестициях, это был бы самый счастливый день в ее жизни.
Эмма открывала ему мир, Эмма открывала Максу самого себя. Она любит этого заботливого и нежного мужчину. «Никуда я не поеду. «Айленд Органикс» прекрасно справится и без меня. Останусь в Сент-Луисе, буду работать в его компании — покупателем травы». Но Макс не знал еще о ее решении.
Она спокойно дремала, когда Макс неожиданно засмеялся.
— Блаш Дюбуа встречается с кайзером Вильгельмом, — прошептал, наклонившись, Макс.
— Что?
— Сисси и Бенно. Я еле сдержался, чтобы не сказать это, когда она была еще в машине.
— По-моему, Сисси тебя покорила, — хихикала Эмма.
— Она мне нравится.
— Мне тоже. С тех пор как я себя помню, она всегда была рядом. Это Сисси сделала из меня то, что я сейчас есть.
— Нарушителем спокойствия.
Эмма легонько стукнула Макса по плечу.
— Нет, Макс. Она научила меня быть самой собой, всегда, при любых обстоятельствах.
— Тогда я перед ней в неоплатном долгу, — нежно проговорил он.
Удивленная, Эмма подняла голову и посмотрела на Макса. Ласковая улыбка, нежный взгляд. Вдруг Эмме показалось, что он видит ее, его глаза внимательно смотрели на нее. Но мгновение прошло — улыбка исчезла.
— Макс, что случилось?
— Ничего.
— Ты уже говорил это. Я не верю тебе.
— Просто Сисси смущает меня.
— Она всех смущает.
— Но не тебя.
— Я к ней привыкла.
— Ты поразительная женщина.
— Это потому, что я могу ладить с Сисси, — усмехнулась Эмма.
— Не только. Ты заставляешь меня забывать… вещи…
— Какие вещи? — недоумевала Эмма. Макс молчал, только сильнее прижал к себе. Но она нахмурилась и спросила, уткнувшись подбородком в широкую грудь. — Почему, почему ты так делаешь?
— Как?
— Захлопываешь дверь, оставляя меня одну. Прошу тебя, не делай этого.
— Я… — простонал он. — Я не хочу. Поверь мне.
Помолчав, Эмма сказала:
— Хорошо. Пока я тебе верю. Но знай, что бы ни происходило в твоей голове, ничего не изменит наши отношения.
Если бы Эмма могла представить себе, что творилось в его голове… Вся его жизнь перевернулась вверх дном, но тем не менее он с радостью встречал новый день (что, пожалуй, происходило с ним впервые). То он радовался, что Эмма скоро уедет, то вдруг чувство горькой тоски пронизывало душу при одной только мысли о том, что войдет в дом, где не будет ее. «Если эти муки люди называют любовью, то лучше держаться от нее подальше!» — решил Макс.
— Ты знаешь, я обрадовался, когда Сисси отказалась от приглашения, — прошептал он.
— Почему?
— Я хочу побыть с тобой наедине.
— Но мы так долго были одни.
Макс опять задумался на несколько секунд.
— Сегодняшний вечер особенный.
— Почему?
— Я думаю, нам пора поговорить.
— О чем?
— О том… — Макс остановился. «Действительно, о чем нам нужно поговорить? — спрашивал себя Морган. — Эмма скоро уедет, я не могу отпустить ее, так и не поговорив…» — Не знаю, — продолжил он, — но знаю, что пришла пора поговорить очень серьезно. И о многом.
— Почему не сейчас?
— Потому что мне нужно проверить себя.
Она больше ничего не спрашивала, и Макс был ей за это благодарен. Еще бы немного — и он, не задумываясь, попросил остаться Эмму с ним навсегда. «Я почти люблю ее», — думал Макс.
Но именно это «почти» остановило его. Макс почти увидел ее лицо. Нет, это уже слишком. Все это видения, иллюзии. Призраки памяти.
«Может, моя любовь к ней — тоже иллюзия? И эта женщина только призрак? Нет, я не могу просить ее остаться, пока не буду уверен в ней, в своих чувствах. Импульсивное объяснение не принесет ничего, кроме боли. А как я буду жить с таким непредсказуемым существом, как Эмма Маклин?» — размышлял Макс и, в конце концов, решил, что нужно еще подождать… и подумать.
Как только они пришли домой, Макс сразу пошел на кухню. Крохотная морщинка пролегла меж его бровями. Иногда он останавливается, встряхивает головой, отгоняя досужие мысли, будто они мешают ему готовить обед.
Чтобы не беспокоить Макса, Эмма присела на диванчике с газетой и ручкой в руках (ручкой она отмечала интересные места, которые собиралась перечитать Максу). Ей очень хотелось поговорить с ним, но она не решалась нарушить его одиночество. «Он думает обо мне, о себе, о наших отношениях, зачем мешать? За обедом он сам мне все расскажет», — подумала Эмма и принялась читать.
С удивлением Эмма открыла глаза — оказывается, она заснула. Вот и Дикси тоже, свернувшись калачиком, спит возле ее ног. Сладкий аромат разносился по всему дому. Макс все еще хлопотал на кухне. Подходил ли он, когда она спала? Разобрался он в себе или нет? Желая знать, что же скажет Макс, Эмма побрела на кухню.
Она остановилась возле дверей, с нежностью наблюдая, как грациозно двигается Макс на знакомой территории. Выливает белое вино в высокую кастрюлю (как играют мускулы под синей рубашкой) и ставит на стол огромную бутылку.
Эмма делает шаг вперед.
— Что у нас сегодня на обед? — поинтересовалась она. — Пахнет фантастически.
— Сюрприз. Необыкновенный сюрприз, — произнес Макс, таинственно улыбаясь, помешал в кастрюле, попробовал немножечко и подошел к полочке со специями. — Ты хорошо вздремнула?
— Да.
— Ты знаешь, что ты храпишь?
— Я не храплю!
— Честно, немножко.
— Собираешься мне сказать, до чего ты додумался?
— Позже. Я принял несколько решений, но не до конца обдумал, — он поднял голову и достал баночку с корицей.
Эмма на цыпочках подошла к нему, поцеловала в плечо, но в кастрюлю заглянуть не успела — Макс загородил спиной плиту.
— Я только хотела посмотреть, что ты варишь, — капризно надув губы, сказала она.
— Волшебный напиток из трав, специй и вина, — высыпав на ладонь корицу, кинул пряность в кастрюлю и снова размешал.
— Пахнет очень знакомо, что-то подобное готовила моя мама.
— Это готовится по рецепту моего папы. Он был великолепный повар, но был скрягой.
— Что?
— Скряга.
— Я не верю, что это сказал ты, — простонала Эмма.
Он повернулся к ней, глаза его сияли, наклонился и поцеловал Эмму прямо в губы.
— Ты приносишь мне счастье, Эмма. Я чувствую себя таким счастливым, что иногда это меня пугает. Я… я…
Резко отвернувшись, Макс добавил в кастрюлю еще специй. В нерешительности Эмма опустила руку и почувствовала, как нервная дрожь пробежала по телу. Молча она наблюдала за действиями Макса.
Сняв очередную пробу, он настороженно повернул к ней голову, затем поставил баночку с корицей на место. Не дотрагиваясь до надписей в виде точек, он взял другую коробочку, снял крышку и вытряс содержимое в вино.
— Моя мама совершенно не умела готовить, — проговорил Морган, смеясь. — Она вела бухгалтерские книги в ресторанах моего отца, — он сразу нашел крышку и накрыл кастрюлю. — Свое неумение готовить она компенсировала цифрами.
Макс подошел к раковине и без колебаний взял нож. Сельдерей он резал быстро и профессионально. Эмма пристально вглядывалась в его лицо. Движения Макса были точны и расторопны.
— В детстве я был очень резвым мальчиком, — вспоминал он. — Родители думали, что я ребенок, оставленный эльфами взамен похищенного.
— Макс, — еле слышно позвала Эмма, дрожа от волнения.
— Наш бедный старый дом ходил ходуном, когда я скакал по нему галопом.
— Макс…
— Частенько я пробирался в подвал, у меня там было одно тайное местечко…
— Макс! — испуганно крикнула Эмма и дернула его за рукав.
— Что?
Макс повернулся. Эмма едва не вскрикнула. Глаза. Его красивые янтарные глаза смотрели прямо на нее, не растерянно блуждали, а именно смотрели. Значит, ей не показалось!
Красивое лицо молодой женщины возникло из небытия, словно по мановению волшебной палочки. Образ колебался в туманной дымке и, казалось, сейчас растворится от малейшего дуновения легкого ветерка.
Но он не знал, как она выглядит!
Внезапно, как и появилось, видение исчезло в наступившей темноте.
— Боже, нет, — прошептал Макс и покачал головой. — Не сейчас!
— Макс, что это? Что с тобой? — говорила Эмма срывающимся голосом.
— Опять, — простонал он.
— Опять? — изумилась Эмма. — Ты хочешь сказать, что ты действительно мог…
Макс поднес дрожащую руку к глазам, нажал на них, пытаясь прийти в себя. Голос Эммы был едва слышен, но он помогал успокоиться.
— Ты рассказывал мне, что иногда тебе кажется, ты видишь, и ты решил еще раз проверить. Сейчас с тобой произошло то же самое?
Сжав кулаки, он кивнул. Дыхание постепенно выравнивалось. Он должен сохранять самообладание.
— С тобой все в порядке?
Макс снова кивнул, туман рассеивался, предметы возвращались на свои места.
— Это обычное явление, Эмма. Как фонтомные боли в ампутированной конечности. Если я сталкиваюсь с чем-то знакомым, мозг вспоминает и выдает мне четкую картину. Я иногда даже забываю, что не могу видеть. Все это пустяки, — размышлял он.
Но доводы не выглядели убедительными. Проклятие!
— Как часто это случается, Макс? — она осторожно погладила его по плечу. Моргану пришлось призвать на помощь все самообладание, чтобы тут же не броситься вон из кухни.
— Не очень… пока ты не появилась, — он не хотел говорить последнюю фразу и, услышав резкий вздох, пожалел о вырвавшихся словах. — Извини. Я не виню тебя.
— Почему бы нам не пойти, сесть…
— Нет! — он глубоко вздохнул, волшебный аромат Эммы придал ему силы и унял нервную дрожь. — Я пока не хочу двигаться. Ладно?
— Хорошо.
Щека коснулась его спины, руки обвились вокруг талии. Эмма не может видеть, когда ему больно. Когда-то он тоже поддерживал ее, теперь она утешает его. Внутри у Макса что-то оборвалось.
— Эмма. Я…
«Я люблю тебя», — от волнения Макс остановился, не договорив. Боже, он должен успокоиться, а потом говорить. Он потянулся, чтобы опереться о стойку.
Рука провалилась в пустое пространство. Лихорадочно Макс принялся искать хоть что-нибудь и оступился. Мороз побежал по спине. Стены ушли, кромешная тьма поглотила весь мир.
Макс шел, не зная куда. Он должен выбраться отсюда! Он не может потеряться в собственном доме! Эмма не должна видеть этого!
— Макс, нет!
Но он не останавливается даже тогда, когда ударяется ногой о какой-то предмет. Только одно — вернуться в свой мир!
Почувствовав прикосновение, Макс резко дернулся назад, пытаясь уйти. От внезапной острой боли брызнули слезы, Макс схватился за ушибленный лоб.
— Не убегай от меня. Я люблю тебя. Позволь мне помочь тебе.
Слова доносились будто из другого мира, успокаивали, освещая зловещий мрак. В них слышалась надежда.
— Эмма, — тихо проговорил он.
— Я здесь, Макс, — теплая ладонь коснулась руки, изгоняя страх.
— Не покидай меня, — резкий крик вырвался из его души.
— Я здесь, любимый. Я никогда не расстанусь с тобой, мы всегда будем вместе, всегда, слышишь?
Эмма тянула куда-то вниз. В воспаленном воображении возникла бездонная яма.
— Нет!
— Все хорошо, Макс. Доверься мне.
Он падал, падал… Придя в себя, Макс чувствовал под собой что-то мягкое. Где он? Как он попал сюда?
Весь мир исчез, и только Эмма, милая Эмма осталась с ним. Он не понимал, что она говорит, но ее проникновенный голос ласкал, уносил в мир любви и покоя. Эмма гладила его лицо мокрой ладошкой: чьи это слезы, ее или его? Она здесь, рядом, и это не иллюзия!
И Эмма любит его!