Огонь на снегу

Глава 8

Посмотрев на себя в зеркало, Алида пришла в восторг. Днем во дворце появилась француженка-портниха и вместо белых орхидей пришила к платью кружевные банты, усыпанные бриллиантами, так же как и воротник.

Теперь платье при каждом движении сверкало и приобрело французский шик, которого, конечно, не было в английских платьях.

Сегодня в волосах у Алиды не было орхидей, но зато ее глаза сияли, как бриллианты, в предвкушении встречи с князем.

Весь вечер она ждала, что, поняв намек насчет пьесы, он постарается встретиться с ней, но из апартаментов великой княгини не было никаких посланий.

Уже пришло время собираться на бал, и Алида задумалась, не принять ли ей более срочные меры, чтобы встретиться с князем и предупредить его о кознях графа Ивана.

«Неужели он меня не понял?» — волновалась девушка, придумывая всякие способы повидать князя наедине.

Как раз когда они с Мэри собирались разойтись по своим спальням, чтобы приготовиться к балу, лакей в зеленой ливрее — личный слуга князя — принес каждой из них по маленькому букетику.

Для Мэри князь прислал розы и гвоздики, для Алиды — нежные ландыши с божественным ароматом,

— Его светлость приветствует вас, миледи, — обратился к Мэри лакей, — и просил меня передать вашей светлости, что он будет сопровождать вас и мисс Шенли на бал!

— Но я жду графа Ивана! — резко ответила Мэри. Когда слуга покинул комнату, она уже другим тоном обратилась к Алиде: — Ну что ж, это значит, что нам подадут две пары саней!

С этими словами она удалилась в спальню, а Алиду охватило приятное волнение: замечательно будет прокатиться на санях рядом с князем! Мчаться в санях при полной луне! Это так романтично! Почти так же, как и танцевать в оружейной!

Алида постаралась как можно красивее уложить свои светлые волосы и чувствовала: ничто не придаст ей большей хрупкости, чем волшебное платье, которое она получила только благодаря заботам князя.

— Я люблю его! — шептала она. — Интересно, понравлюсь ли я ему?

Девушка прекрасно понимала, что ей не следует мечтать о нем, но помимо ее воли он все более завладевал ее мыслями.

«Ну что же тут плохого? Ведь это же мой секрет! — оправдывалась Алида перед собой. — Хотя я и ничего для него не значу, он для меня — самое большое счастье, которое я знала! Когда я вернусь в замок, — мелькало у нее в голове, — дядя и тетя снова будут бранить и запугивать меня, но это не помешает мне мечтать о князе, вспоминать его прекрасное лицо, благодарить Бога за его доброту ко мне!»

— Я люблю его! — повторяла она. — Он воплощение доброты и благородства.

Алида уже сидела в гостиной, когда неотразимая Мэри появилась из спальни.

Сегодня на ней было светло-голубое платье под цвет ее глаз, украшенное огромными страусовыми перьями, рюшами и плиссировкой.

— Ты просто великолепна! — искренне восхитилась Алида.

— Недостает только кое-каких драгоценностей, которые мы видели сегодня! Надеюсь, у Воронцовых найдется приличная диадема!

— Такой красивой девушке, как ты, драгоценности не нужны!

— А мне нужны! — отрезала Мэри. — Мне нужны бриллианты, сапфиры, изумруды, рубины! И соболя тоже! Я хочу иметь все богатства, которые может дать мне Россия, и более того, я намерена иметь их! — В ее голосе зазвучали алчные нотки.

Алида, шокированная словами кузины, тихо спросила:

— Подождем здесь или спустимся?

— Думаю, слуги скажут, когда придет граф Иван. — В этот момент дверь отворилась. — Должно быть, это он! — воскликнула Мэри.

В гостиную вошел мажордом великой княгини, одетый в роскошную ливрею. Это был пожилой человек, прекрасно говоривший по-английски.

— Должен сообщить вам, миледи, — обратился он к Мэри, — что сегодня вам не придется ехать на бал!

— Что вы хотите этим сказать? Как не придется? — возмутилась Мэри.

— Его светлость князь Воронцов просил меня сообщить вам, миледи, что погода испортилась и дорога стала очень скользкой и опасной. Князь надеется, что в отсутствие ее высочества вы позволите ему развлечь вас и мисс Шенли за обедом.

— Я не верю, что мы не поедем на бал! Весь Петербург поедет!

— Его светлость считает это небезопасным! — твердо произнес мажордом, вежливо поклонился и вышел.

— Это князь нарочно все подстроил! — разозлилась Мэри. — Он не хочет, чтобы я ехала на бал, потому что ревнует к Ивану! Уверяю тебя, я не желаю слушать сказки об опасности. Этот бал дается в мою честь, и я обязательно буду на нем!

— Как можно, если князь запретил? — спросила Алида.

Мэри посмотрела на часы:

— Иван будет здесь с минуты на минуту, и, что бы ни говорил князь, я поеду на бал!

— Ты не можешь! — воскликнула Алида. — Ты же понимаешь не хуже меня, Мэри, что тебе нельзя игнорировать князя, твоего будущего мужа! Если он сказал, что нам нельзя ехать во дворец Бенкендорфов, то и великая княгиня согласится с ним. Я вижу, — сказала она, подойдя к окну, — был сильный снегопад. Улицы в городе, наверное, совсем занесло и по ним невозможно проехать.

— Это еще не дает князю права останавливать меня, — рассердилась Мэри, — и я отправлюсь с Иваном, как только он заедет за мной.

С этими словами она дернула шнур колокольчика.

Вошел лакей, который обычно прислуживал им. Он немного понимал по-французски, и Мэри обратилась к нему:

— Когда приедет его превосходительство граф Иван, дайте мне знать. Сообщите только мне. Понятно?

— Я понял, мадемуазель! — ответил лакей.

— Никто не помешает мне поехать на этот бал, и ты должна ехать со мной!

— Нет, Мэри, я не могу! — заколебалась Алида. — По-моему это неправильно. Ты совершаешь большую ошибку, если собираешься ослушаться князя. У меня нет никакого желания подвергать себя опасности!

Она вспомнила, что пережила сегодня утром в тайной канцелярии, и содрогнулась.

— Может быть, ты и трусиха, но все равно поедешь со мной!

— Нет, — твердо ответила Алида. — Если ты настолько глупа и упряма, что поедешь на этот бал несмотря на запрет твоего будущего мужа, то меня уволь!

— Ты обязательно должна быть на этом балу!

— Обязательно… быть там? — переспросила пораженная Алида.

— Я не хотела говорить тебе — это должно было быть сюрпризом, — но генерал собирается просить твоей руки!

Алида подумала, что ослышалась. Не веря своим ушам, она произнесла:

— Генерал? Ты сказала… генерал?

— Отец графа Ивана, — нетерпеливо ответила Мэри, — Иван настаивал, чтобы не говорить тебе, но теперь тебе понятно, почему так важно, чтобы ты поехала с нами.

— Не могу поверить, что… это правда, — запинаясь произнесла Алида. — Но если это и так, могу сказать тебе, что я не… вышла бы за генерала, даже если бы на свете вообще больше не было ни одного мужчины!

— Не вышла бы за генерала? — воскликнула Мэри. — Я всегда считала тебя глупой, но не полной идиоткой! Генерал даст тебе такое положение, о котором ты и мечтать не могла! — Помолчав, она добавила: — Неужели не понятно, слабоумная? Твой брак решит и многие мои проблемы! Если ты выйдешь за отца Ивана, а он уже давно собирается жениться, нам с Иваном будет легче встречаться!

— И ты считаешь это достаточной причиной, чтобы я вышла за такого человека, как генерал?

— Что ты хочешь этим сказать? Тебе не нравится генерал? Да ты счастливейшая из девушек, и тебе повезло, что ты вообще имеешь возможность выйти замуж! Ты же помнишь, папа сказал, что никому не станет навязывать тебя из-за твоего порочного происхождения!

— Я не забыла слов дяди Септимуса, — тихо ответила Алида, — но уверяю, скорее умру старой девой, чем выйду замуж за такого жестокого, бессердечного и отталкивающего человека, как генерал!

— Дура! — взорвалась Мэри. — Да как ты можешь так говорить? Только подумай, что тебя ждет! — Она зловеще помолчала. — Если ты откажешь генералу Бенкендорфу, я немедленно отошлю тебя домой и напишу, что мне стыдно за твое поведение! — Мэри снова замолчала, чтобы Алида осознала угрозу, после чего добавила: — Тебе известно, какого наказания следует ожидать от папы?

— Да, известно, но я все равно не выйду за генерала Я его ненавижу! Я ненавижу все, что нравится ему! Я и графа Ивана ненавижу за то, как он поступает с тобой! Нет, Мэри, нет! Я не хочу иметь дело ни с одним из них.

Лицо Мэри исказилось яростью, и она ударила Алиду по щеке.

— Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне! — кипела она. — Как ты смеешь — нищая, беспризорная, дочь проститутки — отказывать человеку, который так добр с тобой? Ты выйдешь за него! Слышишь? Выйдешь, нравится тебе это или нет!

Алида. дрожа, приложила руку к горящей щеке и твердо произнесла:

— Прости, Мэри, я не могу выйти… за генерала, чтобы ты ни говорила, какие бы доводы ни приводила.

Мэри прищурилась. Сейчас она показалась Алиде точной копией своего отца.

— Папа прав. Таких бунтарок, как ты, можно заставить подчиниться только одним способом, — медленно процедила она.

С этими словами Мэри прошла через комнату и взяла с книжной колки прут, который утром принесла из Кадетского корпуса. Она медленно подошла к кузине.

— Нет, Мэри! Нет! — закричала Алида. — Ты не можешь… так обращаться… со мной!

— Выйдешь за генерала? — грубо спросила Мэри. — У тебя есть последний шанс сделать это добровольно, но, клянусь, я все равно заставлю тебя принять это предложение!

— Я не могу… поверить, что ты угрожаешь мне… расправой, — сказала Алида, стараясь унять страх. — Но что бы ты ни сделала, ответ мой будет тем же! Я не выйду за этого человека! Никогда! Никогда!

Она повернулась, чтобы отправиться в спальню, но была остановлена сильным ударом по обнаженным плечам. Девушка вскрикнула от боли и попыталась увернуться от кузины, продолжавшей хлестать ее прутом. Сильные удары сначала повалили ее на колени, а затем, захлебнувшись собственным криком, она упала навзничь.

— Его превосходительство ждет вас, миледи, — прозвучал вдруг голос лакея, удивленно воззрившегося на лежавшую леди.

Мэри швырнула прут рядом с распростертым телом Алиды.

— Сегодня я извинюсь за тебя, — прошипела она, — а завтра ты примешь предложение генерала, или я снова отделаю тебя! — Засмеявшись, она добавила: — Мне это будет нетрудно и даже приятно!

Алида молчала.

Она услышала, как закрылась за Мэри дверь, но продолжала лежать на ковре, чувствуя себя оскорбленной и униженной. Она думала о генерале, о его суровом лице, жестоком и неприятном.

— Я скорее умру, чем позволю ему дотронуться до меня! — прошептала она.

И в то же время она очень боялась побоев. Каждый ее нерв реагировал на физическую муку. Девушка презирала себя за слабость, невыдержанность и малодушный крик.

— О, мама, мама! — рыдала она. — Если бы я могла умереть вместе с тобой! Ну что я могу сделать против Мэри? Как мне перенести боль?

Алида отчаянно плакала и почти теряла сознание, когда внезапно услышала возглас:

— Господи! Что случилось?

Алиде уже казалось, что она погрузилась в бездну отчаяния, но голос князя вернул ее к жизни. Сильные руки подняли ее, она прижалась к нему как ребенок, и князь нежно усадил ее на диван.

— Как могли с вами такое сделать?

Алида поняла, что он увидел прут и следы у нее на плечах. От стыда и унижения она зажмурила глаза. На ее щеках и длинных ресницах блестели слезы, и князь, опустившись перед ней на колени, вытер их мягким льняным платком. Он долго смотрел на нее, потом встал и пошел к двери. Алида слышала, как он что-то приказал слуге и снова подошел к ней.

— Что же все это значит? — тихо спросил он. Алида только покачала головой, но он требовательно произнес: — Я вынужден просить рассказать мне, кто посмел вас так избить. Впрочем, ответ мне известен. Но за что? Вот что мне надо знать. За что?

Алида снова покачала головой. Ей почему-то казалось унизительным сказать князю, что такой жестокий и беспощадный человек, как граф Бенкендорф, просит ее руки. Сама мысль о генерале заставляла ее чувствовать себя словно в яме с грязью, оскверненной тем, что он хочет взять ее в жены. Она помнила его взгляд и голос, говорящий о порке и шпицрутенах, которые он считал необходимой частью военной дисциплины.

Вдруг она вспомнила, что граф Иван что-то замышляет против князя и подняла на него глаза. Только она собралась заговорить, как дверь открылась и на пороге появился лакей с вином, которое он явно принес по приказу князя. Князь взял вино и отпустил лакея. Он налил в бокал золотистую жидкость, подошел к Алиде, опустился перед ней на колени и поднес бокал к ее губам.

Алида отхлебнула несколько глотков и почувствовала себя немного лучше. Она еще ощущала слабость, но это уже была иная слабость: ведь князь был так близко и его рука лежала на ее затылке. Больше всего ей хотелось уткнуться лицом в его плечо и рассказать об ужасной опасности, грозящей ему.

Она сделала еще один глоток и тихо сказал:

— Я должна… вам кое-что… сказать…

— В чем дело, дорогая?

Алида удивленно посмотрела на него. Слово «дорогая» смутило ее, и краска залила щеки.

— Расскажите же мне! — нежно произнес князь.

— Граф Иван пытается… расправиться с вами, — неуверенно начала она. — Он сказал… генералу Дубельту, что вы… помогаете господину Таченскому найти мать.

Князь застыл.

— Думаю, мы поговорим об этом в другое время, — очень спокойно сказал он,

Алида поняла: ее предупреждают, что в гостиной небезопасно говорить о господине Таченском.

— Простите, — прошептала она.

— Вам не за что извиняться, — очень ласково ответил князь и посмотрел на каминные часы. — Через несколько минут подадут обед, — произнес он уже более официальным тоном. — Я пришел, чтобы проводить вас и Мэри в столовую. Сегодня я придумал для вас развлечение, которое хоть немного компенсирует пропущенный бал!

Алида тревожно посмотрела на него.

— Мэри уехала… — робко прошептала она.

— Куда?

— На бал!

— А разве вам не передали, что сегодня опасно выезжать?

— Передали, но граф Иван заехал за Мэри, а ей так хотелось попасть на бал…

Глаза князя засверкали от гнева.

— Вы хотите сказать, что Мэри, несмотря на мое предупреждение, отправилась с графом во дворец Бенкендорфов?

— Вы должны простить ее, — умоляла Алида, — она так ждала этого бала! Он так много для нее значил…

— И они поехали вдвоем, без всяких сопровождающих? — Насколько я понимаю, да. А в чем дело? Дорога… непроходима?

— С дорогой все в порядке, — резко произнес князь, — но мне сообщили, что в окрестностях города замечена большая стая волков. Встреча с ними без всякой охраны может оказаться губительной.

Алида упала на диван:

— Они уехали, должно быть… некоторое время назад. Точно… сказать не могу.

— Я должен их догнать! — решительно произнес князь.

Он повернулся к двери, но Алида, вскочив с дивана, подбежала к нему.

— Пожалуйста! — закричала она. — Пожалуйста, возьмите меня… с собой!

Князь посмотрел ей в лицо. Девушка была бледна, а на щеке еще краснел след от удара Мэри. Но сейчас она забыла обо всем, кроме страха за кузину.

Она видела, что князь настроен решительно, и взмолилась:

— Я не могу оставаться… здесь одна… и думать о том, что может произойти.

— Хорошо — согласился князь. — Идемте!

Он взял ее за руку, как ребенка, и они почти побежали по длинному коридору к главной лестнице.

В холле князь быстро дал слугам какие-то указания, и те разбежались в разные стороны. Лакеи принесли меха, завернули Алиду в соболью шубу, на голову надели капор, отделанный мехом, который был на ней утром. Руки она спрятала в муфту, а на ноги ей надели меховые боты.

Слуги отворили входную дверь, и девушка увидела, что у подъезда их уже ждут сани, на козлах которых сидели двое слуг.

Спускаясь по лестнице, она заметила еще с полдюжины саней, запряженных четверками лошадей.

Князь усадил Алиду в сани. Откинувшись на подушки, она почувствовала такую боль в спине, что невольно вскрикнула.

— Вы уверены, что поступаете разумно? — спросил князь.

— Да! Пожалуйста… возьмите меня!

Он посмотрел в ее тревожные глаза и без лишних слов уселся рядом с ней. Слуги запахнули медвежью полость.

Кучер стегнул лошадей, и они быстро понеслись по снегу.

Как только они отъехали от дворца, Алида, подвинувшись к князю, тихо спросила:

— Теперь я могу… сказать вам о том, что беспокоило меня весь день?

— Да, здесь вполне безопасно. Кучер и человек рядом с нами — мои преданные слуги. Они служат мне всю жизнь и абсолютно надежны.

— Как глупо было с моей стороны заговорить во дворце! Я… забыла!

— Скажите же, что вас беспокоит! — мягко поторопил князь.

Тронутая тревожным взглядом его добрых глаз, Алида испытала тот же восторг, что и вчера вечером, но решительно остановила себя: она должна думать сейчас не о себе, а о нем.

— Сегодня утром, — с трудом произнесла она, — меня возили в… канцелярию, и… генерал Дубельт допрашивал меня.

Князь изумленно посмотрел на нее и резко спросил:

— Не могу поверить! Кто вас туда возил?

— Граф Иван. Он очень рано появился во дворце. Я к тому времени уже встала и была одета, потому что… не могла заснуть!

Алида заморгала и смущенно отвернулась,

«Он поймет, — подумала она, — почему я не спала!»

— Расскажите мне точно, что произошло, — настаивал князь. Он говорил совершенно спокойно, и лишь выражение лица выдавало его гнев.

Алида медленно, почти слово в слово пересказала ему вопросы генерала Дубельта и свои ответы.

— Граф Иван настаивал, чтобы я увиделась с ним, — сказала она, — Он пытался и вас… впутать в эту историю.

— А у меня есть для вас приятные новости, — ответил князь. — Господин Таченский с матерью сегодня утром направились к польской границе!

Алида вскрикнула от радости:

— И они пересекут ее безопасно?

— Я в этом уверен.

— О, я рада… я так рада! Как замечательно, что вы спасли их!

— Им повезло, — спокойно промолвил князь, — а скольким людям так никогда и не удастся выбраться отсюда!

— Вы поможете им! Но вам нужно быть осторожным… очень осторожным. Граф Иван ненавидит вас! Мэри мне сказала.

— Я давно это знаю, и меня это нисколько не волнует. Граф намерен удержать своих крепостных для придания себе большей значимости. Он думает только о себе!

— Я сразу это поняла. Он такой же жестокий и мстительный, как и его отец!

На последнем слове ее голос дрогнул, что не ускользнуло от внимания князя.

— Почему вы так волнуетесь, говоря о его отце?

Алида не ответила, и князь попросил:

— Расскажите же мне, Алида, я все должен знать!

— Мэри хочет, чтобы я… вышла замуж за… генерала, — произнесла она дрожащим голосом. — Сегодня на балу… он должен был… сделать мне предложение!

— О Господи! — сорвался с губ князя возмущенный возглас. — Я мог вообразить многое, но не это! Поэтому она и избила вас?

— Мэри намерена… заставить меня стать… его женой, — запинаясь прошептала Алида.

— Потому что ей это выгодно! — почти про себя заметил князь. — Но обещаю вам, этого не будет!

Глаза Алиды внезапно заволокли слезы.

— Если я не… выйду за него, Мэри грозит завтра же… отправить меня домой и написать дяде обо мне такое, что дядя… рассердится на меня. Но это лучше, гораздо лучше… чем стать женой этого жестокого старца.

— Доверьтесь мне, только доверьтесь мне! — быстро промолвил князь.

Алида удивленно посмотрела на него и печально ответила:

— Вы… ничего не сможете сделать.

— И все же доверьтесь мне, — повторил он.

В его низком, глубоком голосе и выражении прекрасного лица была такая уверенность, что Алида вдруг почувствовала себя в полной безопасности. Она повернулась к нему и потянулась к его губам. Сейчас ей хотелось одного: чтобы он снова поцеловал ее.

У него перехватило дыхание. Однако, словно рассеивая колдовство, благодаря которому они ощутили взаимную близость, он сказал:

— Сейчас, Алида, у нас есть другие дела!

Только теперь она заметила, что они переехали через Неву и миновали несколько домов на берегу. Кони несли сани по безлюдной, пустынной местности. Вокруг при лунном свете сверкал только белый снег, вихри которого медленно вздымались к ясному, звездному небу. Несмотря на прошедший снегопад, дорога была отчетливо видна, и кони неслись все так же быстро.

— А другие сани тоже едут за нами? — спросила Алида.

Она подумала, что если они едут одни, то волки могут угрожать и им.

— Они стараются не отставать от нас, — улыбнулся князь. — Но эти четыре лошадки славятся своей резвостью.

Алида с опаской вглядывалась в окружающий пейзаж.

— Картина достаточно мирная, — неуверенно произнесла она.

— Может быть, я зря тревожусь, — ответил князь, — но всегда разумнее быть начеку.

Он вынул из-под меховой накидки маленький пистолет и протянул ею Алиде.

— Скорее всего он вам не понадобится, но придает вам уверенность!

— Только сегодня утром я рассказывала императрице, — вспомнила Алида, — что папа учил меня стрелять, когда мы жили во Франции.

— В нем всего одна пуля, так что не пользуйтесь им без необходимости!

В руке у князя Алида увидела шестизарядный револьвер. Заметив взгляд девушки, он пояснил:

— Это самый надежный револьвер, такие же есть у всех моих кучеров. Если мы повстречаемся с волками, мы пустим их в ход!

— Это немного успокаивает, — пролепетала Алида.

— А вы не предполагали, что я буду заботиться о вашей безопасности? — спросил князь так ласково, что у девушки перехватило дыхание.

Она испытывала острую боль в спине от пульсировавших рубцов, но в то же время ей было так хорошо с князем, что все остальное не имело значения. Физическая боль, мелькнуло у нее в голове, все-таки лучше, чем разлука с ним и грозящая ему опасность.

Слуга, сидевший на козлах, обернулся и что-то быстро сказал.

Князь приподнялся, и Алида увидела перед собой ветви елей, гнущиеся под тяжестью снега. Они приблизились к лесу, и вдруг в тишине услышали хлопок выстрела.

Алиде показалось, что лошади буквально ворвались в лес. Еще выстрел, но теперь уже ближе.

Лес молчал. Серебряные лучи лунного света проникали сквозь ветви деревьев. Все вокруг, казалось, застыло в вечном покое.

Кони вынесли их на поляну, вырубленную дровосеками. Там стояли резные раскрашенные сани, а в них двое людей. Лошади лежали в снегу, и их уже терзала стая волков, по которым стрелял человек из саней. Кучер князя направил лошадей в дальнюю сторону поляны, но и оттуда было видно, что стая огромна. Волки рвали добычу, сгрудившись в огромный ком темной шерсти. Граф Иван стоял в санях, одной рукой целясь в зверей, а другой придерживая Мэри. Он разил наповал одного волка за другим, когда те, отрываясь от еды, наскакивали на сани.

Слуга, сидевший на козлах саней князя, открыл стрельбу по волкам, но на месте убитых тотчас же появлялись новые. Алида поняла, что если одни животные уже утолили голод, другие все еще рыскали в поисках добычи. Она встала и оглянулась назад. Саней, сопровождавших их, все еще не было видно. Князь, встав в санях, тоже стрелял по тем волкам, которые, осмелев и скаля зубы, набрасывались на графа Ивана.

Алида вдруг заметила взгляд графа. Этот взгляд насторожил ее. В лунном свете глаза графа сверкали ненавистью, а губы кривились в презрительной усмешке, словно ему претило, что не кто иной, как князь, пришел ему на выручку. Затаив дыхание, она увидела, как граф направил свой револьвер на князя и целится ему в сердце.

Все произошло так быстро, что времени на раздумья не было. Алида движением плеча так толкнула князя, что тому пришлось шагнуть назад, чтобы удержаться на ногах, и одновременно нажала на курок пистолета, который держала в правой руке. При выстреле она почувствовала толчок и словно во сне увидела, как граф Иван покачнулся и медленно упал в сани. По-видимому, он все же успел выстрелить, так как Алида увидела вспышку и ощутила сильный удар, чуть не сбивший ее с ног. Однако она заметила, что один из волков подкрался к саням и вцепился в графа Ивана. Падая, граф увлек за собой и Мэри, голубое платье мелькнуло в своре серых зверей.

Девушка услышала крик ужаса, не сознавая, что это кричит она сама. Она чувствовала, что падает… падает в непроглядную темноту, с огромной скоростью окутавшую ее. И поняла: это смерть.