Охотники за камнями

Глава 43

— Сердце?

— Самое совершенное сердце для самой совершенной леди, — мой поставщик посмеивается и открывает бархатную коробочку с несколькими камнями.

Я довольно киваю.

Такая форма идеальна для шпинели, а цвет четко отсылает к региону добычи. Неоново-розовый — визитная карточка шпинели из Махенге, что в Танзании. Камни на первый взгляд не обладают изъянами и каждый из них тянет на пять-шесть карат, а значит стоимость их будет порядка пяти тысяч долларов за карат.

Для меня.

Располагаюсь за столом, включаю дополнительный свет и приступаю к привычной работе.

Моя жизнь снова налажена и вполне устойчива. Заказы тщательно отбираются, собственный сток я пополняю регулярно, а популярность ювелирных изделий из камней, отобранных мной и Джеммой, растет, что вынуждает меня искать дополнительного дизайнера в нашу команду.

Прошло три недели с того момента, как мы расстались с Холлом в Сан-Диего и за это время буря внутри немного успокоилась.

Иногда я тянусь к телефону, чтобы набрать его… просто так. И поболтать. Поделиться собственными мыслями. Но останавливаю себя.

Я солгу, сказав, что хочу остаться с ним друзьями. Или встречаться пусть ради умопомрачительного, но только секса. А вот на большее он оказался не готов. И уж точно не в моей природе уговаривать. Я не была сторонницей первого шага исключительно от мужчины… нет, шаг мог быть и со стороны женщины.

Но это должны быть шаги друг к другу. По очереди.

И я свой сделала. А Деймон… что ж, оказалось, что нас больше вещей разъединяет, чем может объединить. Но я справлюсь и с этим.

Предрождественский Чикаго радует праздничными мотивами даже меня — пусть я не праздную Рождество. Максимум — на каких-нибудь вечеринках. Да и подарки от меня получают только вип-клиенты и сотрудники. Но вокруг столько суеты, елок, ярко-красных шарфов и золотых огоньков, которыми не были обделены ни фасады, ни деревья, ни витрины, что я начинаю улыбаться против воли.

На одной из площадей, куда меня затаскивает Джемма, стоит множество открытых лотков, где торгуют сувенирами ручной работы, игрушками, елочными украшениями, фигурками ангелов, шкатулками, керамическими кружками. Не успеваю я опомниться, как уже становлюсь счастливым обладателем фигурки Санта-Клауса и хрустального колокольчика. А также получаю приглашение покататься на катке в парке Миллениум — от парней лет на пять моложе.

— А может и правда пойдем завтра вечером? Ты каталась когда-нибудь? — спрашивает меня Джемма. Раскрасневшаяся и хорошенькая в нелепой шерстяной шапке.

— И не собираюсь начинать, — ворчу. Ноги в туфлях мерзнут, а тонкое пальто оказывается не лучшим выбором для такой погоды, — К тому же завтра я приглашена на Благотворительный Бал.

— Ох ну да, ты же у меня важная персона, — подмигивает подруга и ведет в специально построенный домик, где можно погреться и перекусить рождественской выпечкой, горячими закусками и напитками.

На контрасте с этими посиделками прием, на котором я оказываюсь на следующий день, выглядит холодно и пафосно. Но я должна быть здесь. Некоторые из присутствующих — мои клиенты, кого-то я только планирую заполучить. К тому же, на аукционе будет выставлен великолепный экземпляр желтого сапфира от моей компании, что привлечет нужное внимание.

Когда объявляют этот лот, я подхожу ближе к сцене. И с удовлетворением отмечаю, что его выкупают за более чем достойную цену.

Несколько человек, что стоят рядом, восхищаются моей щедростью, а я вежливо улыбаюсь. Кто-то должен был купить камень, кто-то — пожертвовать на благие цели, прочие — заметить это. Стандартные игры в большом городе.

Никогда не заменят мне игры камней… но и это часть моей работы.

— Мне кажется тот сапфир не так хорош, как его хозяйка, — мужской голос заставляет обернуться.

Высокий шатен с посеребренными сединой висками мне не знаком. Но я не могу не поддаться очарованию его слов и улыбки. Принимаю протянутый бокал шампанского и наклоняю голову:

— Вы разбираетесь в ювелирных камнях?

— Я разбираюсь в женщинах. И когда вижу настоящую драгоценность… не могу не попробовать заполучить её.

— В свою коллекцию? — усмехаюсь.

А он хорош.

В меру нагл, не обделен харизмой и точно знает, чего хочет. Может это и есть то, что мне нужно в длинные холодные дни?

— Поверьте… — рука скользит по моему запястью будто случайно, — вы станете вершиной моей коллекции.

— Вряд ли. Этот камень давно уже не в свободном доступе.

Нас резко прерывают.

— Холл? — я не могу поверить своим глазам. Но Деймон и правда стоит рядом и, несмотря на смокинг, больше выглядит «плохишом», нежели представителем богатого сословия. Особенно когда смотрит на своего соперника. — Что ты делаешь в Чикаго?

— Возвращаю тебе танец.

Он подает мне ладонь, а я, все еще ошеломленная его появлением, механически отдаю бокал проходящему мимо официанту и иду за ним.

Горячая рука обвивает талию и прижимает к мужскому телу так плотно, что между нами не остается пространства, а у окружающих — даже сомнений в наших отношениях.

— Холл, только не говори, что ты собираешься меня изнасиловать прямо во время танца, — ко мне возвращается язвительность и самообладание.

— Не моли об этом так громко, Хендерсон, — он усмехается, — Ты же знаешь — правила приличий не для меня. А значит я могу откликнуться на твою просьбу.

Он прогибает меня в пояснице, а потом снова привлекает к себе. Стискивает. Будто соскучился.

Я тоже соскучилась… Огонь в его глазах воспламеняет мою кровь, а в горле пересыхает.

— Кажется я поняла… — говорю непривычно низким голосом, — ты отвлекаешь меня, пока Митч окучивает какого-нибудь толстосума. Так вот, ты просчитался — я уже сделала здесь все, что запланировала.

— Я больше не работаю с ним. Его вообще нет в стране.

— Что? — я и правда удивлена. — Не ожидала.

— Что я расстанусь с человеком, который заставил расстаться нас с тобой? — в его глазах — вопрос. И, кажется, он вообще не имеет отношения к озвученным словам.

— Мы и сами во многом ему помогли, — говорю мягко, не отрываясь от его лица. Это — Холл. Бабник, бородач, наглец. Но черт возьми, как же я рада его видеть!

— У нас могло бы получиться… — упрямится Деймон.

— Тогда — вряд ли. Не думаю, что мы бы продержались долго.

— А сейчас? Сейчас может?

У меня сбивается дыхание, и я в очередной раз задаюсь вопросом, что он здесь делает. И понимаю, что и сама знаю ответ.

Мой шаг ему навстречу тогда был прыжком через пропасть.

Его похож на движение по тонкому льду, который вот-вот проломится.

Но ведь это тоже шаг…

— У Вселенной странное чувство юмора, — говорю тихо, — Я думаю она будет долго хохотать, когда узнает, что сошлись стерва Хендерсон и плохиш Холл…

— Главное, чтобы не смеялась ты, — заверяет меня серьезно, а потом отводит в сторону — в угол за колонной.

— Мы и так достаточно развлекли публику, потому я бы хотел сделать этот подарок тебе наедине.

Он достает небольшую коробочку и протягивает мне.

Я медлю. Мне просто страшно… но потом я все-таки беру её и открываю.

И чувствую, как перехватывает дыхание от восторга и ужаса.