Оливия Джоулз, или Пылкое воображение

34

Оливия сидела на носу катера в белом кожаном кресле для пассажиров, пытаясь побороть приступы морской болезни, голова ее моталась, как у тряпичной куклы, словно каждая новая волна наотмашь била ее по лицу. Альфонсо же тем временем, тоже промокший насквозь, стоял у руля в совершенно идиотском наряде: на нем были белая рубашка, белые шорты, белые гольфы и капитанская фуражка. Он управлял катером неумело и слишком быстро, совсем не учитывая силу ветра, отчего суденышко то вставало на дыбы, то плюхалась носом в очередную волну. Он жестами указывал ей на показавшийся впереди берег и что-то кричал, но что – было не слышно из-за рева мотора.

«Ну как, – мрачно думала Оливия, – как можно быть такой набитой дурой? Мисс Рути работает на Альфонсо. Мисс Рути, скорее всего, отравила банановый пирог – и голову Дуэйну тоже она отрезала. Она – как тот злой гном в красном плаще из фильма «Не оглядывайся назад». Вот сейчас вылезет из каюты в костюме Красной Шапочки и перережет мне горло. Что же мне делать?» Ответ на этот вопрос, надо полагать, был такой: ничего. Шляпную булавку она по-прежнему сжимала в кулаке. Ручка-пульверизатор лежала у нее в кармане, но, если взглянуть правде в глаза, шансы одолеть двух бугаев с помощью ручки и булавки были невелики.

– Куда мы направляемся? – прокричала она. – Мне надо в аэропорт.

– Это сюрприз, – весело отвечал ей на это Альфонсо. – Сюрприз от мистера Феррамо.

– Стойте, стойте! – воскликнула она. – Остановите катер!

Коротышка лишь рассмеялся в ответ хриплым смехом и направил лодку навстречу новой накатившей волне.

– Мне плохо! – взмолилась Оливия, склонившись над безупречно чистым сиденьем, – и притворилась, что ее рвет.

Он вскочил как ужаленный и мигом выключил двигатель.

– За борт, – крикнул он, махнул рукой. – Туда. Педро. Aqua[36]. Живо.

Она перегнулась через борт, словно не в силах сдержать рвоту – в данных обстоятельствах не так уж трудно это было сымитировать – и откинулась на сиденье, зажимая рукой рот.

– Куда мы плывем? – спросила она слабым голосом.

– В отель мистера Феррамо. Это сюрприз.

– А меня спросить забыли? Это похищение!

Альфонсо, все с той же масляной улыбкой, снова завел двигатель.

– Приятный сюрприз!

Жаль, что ее уже не тошнит. «В следующий раз я сделаю это по-настоящему, – мысленно пообещала она. – Прямо ему на шортики».

Когда они обогнули мыс, глазам их предстала идиллическая картина: белый песок и лазурное море, в прибрежных волнах весело резвятся отдыхающие. Как бы хотелось Оливии добраться до них и крикнуть во всеуслышание: «Как вы не понимаете, что все это мерзость и гадость! Здесь все создано для убийства!»

Матрос подошел к рулевому колесу, предлагая сменить Альфонсо у руля, но тот нетерпеливо отмахнулся и с ревом направил катер к причалу, как любят изображать в рекламе геля для душа или жвачки, «незаменимой после еды». Но тут же понял, что переоценил свои силы. Он свернул влево, распугивая любителей поплавать с трубкой и едва не срезав водного лыжника, сделал неуклюжий разворот, взбаламутив воду, и наконец заглушил мотор – можно сказать, почти вовремя, потому что катер все равно врезался в причал. Альфонсо выругался.

– Сразу видно мастера, – заметила Оливия.

Он усмехнулся:

– Благодарю. Добро пожаловать в Ла-Исла-Бонита!

Девушка тяжело вздохнула.

Ступив ногой на твердую почву – вернее, на бетонный причал, – чувствуя, как солнце подсушивает ее промокшую одежду и морская болезнь понемногу проходит, Оливия подумала, что не все так уж плохо, в конце-то концов. Приятный молодой человек в белых шортах до колен взял у нее сумку и предложил проводить ее до номера. Приятные юноши из гостиничной обслуги, похоже, становятся лейтмотивом ее путешествия. Она вспомнила первого, из «Стандард Отеля», синеглазого, с накачанными мышцами, аккуратными бачками и острой бородкой, каких любят рисовать на детских магнитных досках, и мысленно напомнила себе, что надо бы проверить комнату на предмет жучков. А потом вдруг ее осенило: Мортон, с осветленными, коротко подстриженными волосами и серыми выразительными глазами; дайвер в черном резиновом капюшоне, пристально следивший за ней из-под маски; коридорный в «Стандарде» с телом атлета и с пронзительно синими глазами, цвет которых так не вязался с растительностью на лице. Как же она не подумала, ведь есть же такая штука, как цветные контактные линзы! Все это был один и тот же человек.

Стараясь сохранять самообладание и борясь с желанием попристальнее разглядеть теперешнего юношу, она пошла за ним следом по деревянным мосткам, где вместо перил были натянутые канаты. Курорт был сказочно экологичен, настоящий рай для любителей походить босиком: дорожки, присыпанные кусочками коры, солнечные батареи, деревянные резные таблички с названиями растений. «Интересно, есть ли здесь табличка с названием «клещевина»?» – подумала Оливия и взяла на заметку, что надо бы прогуляться с утра и поискать, не валяется ли где дохлая коза.

Комната ее – или, вернее сказать, скромные апартаменты с видом на море – находилась в некотором удалении от пляжа, в домике на сваях, стоящем у самой кромки джунглей. Жаль, что не над морем, но даже Оливия понимала, что в сложившихся обстоятельствах не пристало требовать другой номер. Домик был сложен из бревен и из тростника, постельное белье и противомоскитная сетка – кремового и бежевого цвета. На подушках – цветы плюмерии. Стены были из реек, так что к ветерку от работающего вентилятора примешивался легкий морской бриз. В ванной комнате – современное хромированное оборудование, глубокая фарфоровая ванна с дырочками для джакузи, и отдельно – душ. Все очень стильно. Туалетная бумага, правда, не была распакована и не свисала аккуратной ленточкой. Просто висел рулон – и все.

– Мистер Феррамо просил вас в семь часов составить ему компанию за ужином, – сказал молодой человек, лукаво улыбнувшись.

«Отравить решил, – подумала она. – Феррамо собирается отравить меня, подсыпав в соль рицина. Или накормить мясом отравленной козы О'Рейли. Или выпустить в меня кислородно-ацетиленовый пузырь и спалить».

– Как мило с его стороны, – произнесла она как ни в чем не бывало. – Где же?

– В его номере, – сказал парнишка и подмигнул. Ее чуть не передернуло: она терпеть не может, когда подмигивают.

– Благодарю, – проговорила она чуть слышно. Она не знала, включены ли чаевые в счет, но на всякий случай решила проявить щедрость и дала ему пятерку.

– Нет-нет, – улыбнулся он. – У нас тут деньги не в чести.

«Ну еще бы».

До чего же приятно было принять душ: современный душ, имитирующий дождь, с боковыми струйками и с хромированным диском размером с обеденную тарелку. Она специально не стала спешить, намылила голову изумительным составом на основе самых высоких технологий, намылилась сама, ополоснулась, намазалась увлажняющим бальзамом, потом завернулась в элегантный кремовый халат марки «Фретте» и прошлепала по деревянным половицам на балкон, где щедро брызнула средством от москитов на запястья и на лодыжки, в надежде, что убийц дайверов и исламских похитителей это средство тоже отпугнет.

Стемнело, из джунглей доносилось громкое кваканье лягушек да звон цикад. Горящие факелы освещали дорогу к морю, за пальмами светился бирюзовым светом плавательный бассейн, воздух был напоен запахом жасмина и плюмерии. Со стороны ресторана доносились соблазнительные запахи и довольный гул голосов. «Вот она, притягательная сторона зла», – говорила себе Оливия, решительно отходя от балкона, чтобы найти детектор жучков, он же калькулятор, купленный в «Шпионском мире» на Сансет-бульваре. Она не без некоторого волнения вынула прибор из коробки и уставилась на него, наморщив лоб. Совсем вылетело из головы, что с ним дальше делать. В свое время Оливия решила на всякий случай выбросить упаковки от шпионского снаряжения, чтобы легче было маскироваться, но только об одном – весьма существенном – не подумала: инструкций по применению у нее теперь тоже не было. Она смутно помнила, что вроде бы нужно набрать условный код. Оливия всегда пользовалась кодом 3637 – именно в этом возрасте погибли ее родители. Она набрала эти цифры – и ничего. Никакого результата. Может, надо сначала включить? Нажала кнопку «пуск», потом набрала 3637, потом помахала детектором в разные стороны. Ничего. Либо жучков нет, либо чертова штука сломалась.

Оливия закусила губу. Еще одна досадная деталь добавилась к общему списку сегодняшних неудач, и она с досадой швырнула калькулятор через всю комнату, как будто все: и оторванная голова Дуэйна, и Мортон Си, и мисс Рути, и подводный насильник в резиновом шлеме, и странная слизь на скале, и похищение, – все это было из-за него, из-за треклятого сломанного прибора. Зашла в гардеробную, закрылась там и свернулась калачиком.

И вдруг услышала тоненький писк. Подняла голову, приоткрыла дверь и ползком добралась до калькулятора. Он работал! Маленький экранчик зажегся. Ее внезапно охватило нежное чувство к этой вещице. Детектор жучков, он же калькулятор, не подвел. Он делал все, что мог. Она снова набрала код. Прибор начал легонько вибрировать. Взволнованная, Оливия вскочила на ноги и принялась ходить с ним по комнате, держа калькулятор на вытянутой руке, как будто это металлоискатель. Она, правда, забыла уже, как по детектору узнать о том, что жучок найден. Он снова запищал, словно пытался ей подсказать. Ага! Он должен запищать, если обнаружит что-нибудь, и завибрировать, как только окажется близко от жучка. Она поводила им рядом со штепсельными розетками – ничего. Телефонных розеток тут не наблюдалось. Проверила лампы – опять ничего. И тут вдруг вибрация изменилась. Прислушиваясь к новому звуку, она подошла к деревянному кофейному столику, в самой середине которого крепко сидел каменный цветочный горшок с пухлым кактусом. Калькулятор чуть не выскочил у нее из рук – так дико затрясся. Она глянула под стол, но это оказалась тяжелая массивная штуковина, по виду напоминающая ящик. Может, распотрошить этот кактус, к чертям? А что, это мысль. Кактусы она терпеть не могла. Колючие, фэн-шуй нарушают. Но уничтожать живое не годится. И что он тут может подслушать? С кем ей тут говорить-то? Она уставилась на пухлое растеньице. Может, в нем еще и камера имеется? Она открыла сумку, достала тонкий шерстяной свитер черного цвета, сделала вид, как будто собиралась надеть, но передумала – и бросила на стол, поверх кактуса.

Часы показывали без двадцати минут семь. Оливия решила, что должна сегодня выглядеть на все сто. Попав в передрягу, надо стараться использовать все подручные средства. Она высушила волосы, потом, встав перед зеркалом, откинула их изящным жестом, подражая Сурайе, и томно пролепетала: «Теперь мои волосы сияют, шампунь подарил им новый блеск и объем!» Сочетание морской воды и солнечных лучей, плюс остатки красной краски для волос, привело к неожиданному эффекту: блондинка с блестящими тонированными прядками. Кожа ее тоже, несмотря на солнцезащитный крем, прямо блестит от загара. Много косметики не потребовалось: капельки жидкой пудры хватило, чтобы осветлить покрасневший нос. Надев тонкое черное платье, сандалии, нацепив украшения, Оливия оглядела себя в зеркале. В целом ничего, решила она, по крайней мере для завершения такого безумного дня, как этот.

– Нормально, Оливия, дерзай! – сказала девушка сурово, но тут же зажала рот ладонью: как бы кактус не подслушал.

Сегодня она устроит представление. Она предстанет перед Феррамо такой, какой он хочет ее видеть. Придется притвориться, что она не целовалась ни с какими светловолосыми, сероглазыми юными обманщиками, не видела никаких оторванных голов, не видит никакой связи между бомбами «Аль-Каиды» и ацетиленом и никогда не слышала о таком веществе, как рицин. Справится ли она? Это ведь все равно что сказать: «Ни слова о войне», когда ужинаешь с немцем. «Не могли бы вы передать мне рицину? На островах Ислас-де-ла-Баия такая чудная клещевина, не правда ли?»

Она хихикнула. О Боже, только истерики сейчас не хватало! О чем только она думает? Ведь она ужинает с отравителем! Оливия стала лихорадочно вспоминать, к каким уловкам прибегают герои фильмов, чтобы избежать отравления: подменяют бокалы, берут еду из той же кастрюли, что и хозяин. А если угощения заранее разложены по тарелкам? Она замерла на мгновение, потом легла на пол, повторяя мантру: «Я доверяюсь своей интуиции. Я больше не поддаюсь панике, вредные мысли уходят». И вроде начала успокаиваться, но тут в дверь постучали – громко и требовательно. «О, нет. Нет-нет. Теперь меня заберут и забьют камнями», – подумала Оливия, быстро вскочила на ноги, нацепила сандалии и только успела подбежать к двери, как грозный стук раздался снова.

За дверью стояла низенькая полная женщина в белом переднике.

– Не желаете ли разобрать постель? – спросила она с доброй, поистине материнской улыбкой.

И шмыгнула в комнату, но следом за ней в дверях появился коридорный.

– Мистер Феррамо готов вас принять, – сказал он.