Он вёл двойную игру

1

Все люди без исключения не те, кем мы их видим в этой жизни. Кто-то скрывает от нас своё прошлое, у кого-то коварные планы на будущее, а есть и те, кто в настоящем врут на каждом шагу и думают, что отвечать за это им не придётся. А у кого-то хватает смелости казаться высшим существом…

Тоня сидела за столом, наблюдая за кошкой, которая терлась у её ног. Из соседней комнаты были слышны крики и весьма дикарские высказывания от интеллигентного отца. Муся поджала от резкого шума ушки и жалобно посмотрела на девушку, лучи солнца попадали в лицо и в тот час русые волосы казались карамельного цвета, её большие серые глаза всегда создавали эффект испуга, с учётом того, что для её возраста семнадцати лет, она имела детские черты лица, от чего все думали что она младше своих лет. Подобное её конечно же не устраивало. Стрижка, с некоторых пор короткая, и забавно завивающие кончики имели наглость подскакивать оскорбительно высоко, иногда приходилось проходиться по прядям утюжком.

Следом послышались девичьи всхлипы, и Тоня, не удержавшись, взяла на руки кошку. Необычно-красивые голубые глаза, точно такие же огромные и овальные, как и у её нынешней хозяйки. Прошло не так много времени с тех пор, как умерла мама, и от неё досталась кошка необычной породы рэгдолл. С обычным именем Муся. Ласковая и спокойная трехлетняя проказница испуганно спрятала носик, рука Тони провела по пушистой головке. Когда-то мама и саму Антонину ласково гладила по голове. Но уже два года её никто не жалел, поэтому свою любовь отдавала любимице, и она платила ей тем же. Ей было самой страшно. Она боялась своего отца, ведь тот был слишком суров, постоянно говорил на повышенных тонах и мог поднять на детей руку. Даже сейчас, кажется, был всплеск, он ударил кого-то по лицу.

— Это твоя вина, Гера! — Переключился на свою жену.

Старый придурок женился так скоро после смерти матери, от чего его возненавидели собственные дети. Взял в жены не самую лучшую женщину с противной дочерью, которая сейчас по всей видимости и получила по лицу. А что она хотела? Если бы вдруг Тоня заявилась на пороге с тремя месяцами беременности, то отец её напрочь убил. А Виктории только пятнадцать лет.

— Твоя дочь позорит мою семью! — Разрывался он. Кошка жалобно мяукнула.

— Что там за звук? — Показался на кухне мужчина с седыми усами, строго посмотрев на дочь, которая ненавистно обжигала его взглядом. Его она ненавидела. Желала самого худшего в мире и считала дни до совершеннолетия, чтобы сбежать из этого дурдома. — Ты опять кошку возле стола держишь? — Он резко подошёл к дочери, пытаясь схватить Мусю за шкирку, что закончилось для него весьма плачевно, Тоня соскочила со своего места и, долго не думая, укусила отца за руку. Муся приземлилась на лапы и убежала в комнату, как всегда спрятавшись под диваном. — Ты что-то перепутала? — За ремень брюк схватился тот.

— Это ты перепутал… чудовище! — Язык не повернулся назвать его «отцом» или же «папой». — Не смей трогать мамину кошку! — Повысила голос она на мужчину, который точно был не в духе. И его отпечаток ладони оказался на правой щеке дочери. Она не заплакала, нет. Она просто прожгла его взглядом и прокляла в своей голове. Какое же он ничтожество!

Молча покидая кухню, она отправилась собирать рюкзак с учебниками.

— Тоня, можно войти? — В её комнате показалась сводная сестра, у которой также горел след от удара отца. В доме все ещё слышны были крики.

— Ну входи, — пожала она плечами. Не отрываясь от дел, она молча складывала вещи.

— Борис Сергеевич сегодня не в духе.

А из-за кого он такой?

— Он всегда не в духе, — вздохнула Тоня, закрывая молнию.

— Он мне даже не отец, а ударил по лицу, представляешь?

Зачем представлять? Тоня видела это собственными глазами. Он ударил и её тоже.

— До последнего не хотела, чтобы мама рассказывала ему про беременность, — её рука легла на живот.

— А кто отец, позволь узнать? — приподняла светлую бровь.

— Он боец без правил. Старше меня на очень много лет. Борис Сергеевич обещал его посадить. Как думаешь, он правду говорит? Я боюсь, Тоня…

Тоня не понимала, чего она все-таки хотела от неё. Зачем пришла, душу изливать?

— Ты можешь поговорить с ним?

Она сейчас серьёзно? Поговорить? У неё своих дел не было? Плевать она хотела и на сестру сводную и на её бойца.

— Прости, он меня не слушает, — выдала девушка, вытащив кошку из-под кровати, и закинула её в переноску. — И вообще я тороплюсь, — последнее сказала Антонина, отправившись к выходу.

Отец все это время недовольно сверлил дочь взглядом, упершись об стену.

— Сколько у тебя сегодня уроков? — в голосе ни одного намёка на заинтересованность или же какого-то волнения. Он просто хотел знать о ней все. И контролировать.

— Сколько надо, — огрызнулась девушка, накидывая капюшон джинсовой куртки.

— Не зли меня. А то поругаемся с тобой! — предупредил её.

Тварь.

— А ты по-твоему со мной мил? — открывала входную дверь.

— Да кем ты себя возомнила, девчонка! Манеры как у мамаши твоей.

А это он зря сейчас ей сказал.

— Закрой рот, ублюдок, а то зарежу тебя, сволочь! — прозвучало от неё враждебно. В последнее время она была с ним очень наглой. Ведь на протяжении двух лет он постоянно бил её и брата, последний успешно свалил из дому. Ему уже за двадцать, и он уже вполне самостоятельная личность.

Девушка нервно хлопнула дверью и вытащила из куртки пачку сигарет. Она просто была вне себя от злости.

Когда выкурила сигарету, вызвала такси и написала Стасу, что скоро подъедет. Ещё вчера она попросила у него приютить Мусю, ведь бедняжка испытывала стресс и жила в страхе за свою жизнь, ведь мужчина не раз обещал избавиться от неё.

— От тебя невыносимо несёт сигаретами, — на пороге показался старший брат, зализав свои волосы назад, на его плечах были дурацкие татуировки и на груди надпись, которую Тоня и по сей день не могла расшифровать. С некоторых пор старший брат начал качаться, и заметные успехи можно было разглядеть по рукам.

— От тебя в моем возрасте чем только не воняло, — выдала сестра и бесцеремонно вошла в квартиру.

— Ну и наглость, — вздохнул тот. — А если бы я не один был? Хоть бы разрешения попросила.

— Ты? Не один? — поставила переноску на пол. — Не смеши меня, кто с таким придурком, как ты, хочет быть? — хохотнула девушка, выпуская Мусю. Брат пригляделся к лицу Антонины и заметил покраснения на бледных щеках.

— Это он тебя так? — осторожно коснулся её лица. Тоня заметно занервничала. С некоторых пор к прикосновениям брата реагировала весьма странно. Она отвыкла уже от него. — Я ему рожу набью! — сжал нервно кулаки. На которые легли девичьи ладони.

— Не нужно, Стас, — вздохнула она. — Можно сегодня переночевать у тебя? А то я ему с утра наговорила ужасных вещей.

— Без проблем. Ты можешь даже пожить у меня в случае чего, — отозвался старший брат.

— Спасибо за предложение, но я пожалуй подожду своего совершеннолетия, — улыбнулась грустно девушка. — Не хочу его злить. Кстати, скоро ты станешь дядей.

— Чего-о-о? — завопил Стас, отстранившись от младшей сестры. — Ты что, с ума сошла!? Тоня, какого черта? — уже нервно спрашивал, с неким испугом.

— И я о том же. Представляешь, Виктория заявилась вчера вечером на порог с парнем и сообщила эту чудную новость. Она уже на третьем месяце беременности.

От услышанного у Стаса словно с плеч упал груз. И он выдохнул.

— А ты что, подумал, подумал, что я беременна? Расстроился? — засмеялась девушка.

— Дура, ты Тонька, сумасшедшая девчонка!

— От тебя это как комплимент звучит, — выдала с улыбкой, когда Стас обхватил её за плечи, и положил подбородок ей на макушку. Всё-таки нежность исходила от старшего брата, как бы там не считала Антонина.

— Ты позавтракала? У меня со вчерашнего вечера роллы остались, — говорил тот, когда у его ног терлась Муся.

— Нет, я тороплюсь. Покорми лучше Мусю, отец её сегодня ударить хотел.

— Бедняжка. Мама бы ему за кошку устроила скандал, — прокомментировал брат, с сочувствием посмотрев на милый комок шерсти.

— Не переживай, я его укусила сегодня, — подмигнула та, собираясь покидать квартиру.

— Притормози-ка! — остановил её Стас.

— Ну что ещё? — спросила она, негодуя.

— Я сегодня ухожу после обеда, возьми запасные ключи и пачку сигарет отдай. Если узнаю, что ты куришь, заставлю подбирать бычки из мусорки.

— Ну, Стас! — возразила девушка.

— Не Стаськай мне тут! — полез в карман куртки и вытащил пачку сигарет. — Это моё последнее предупреждение!

— Да пошёл ты! — разгневалась девушка и отправилась к лестничной площадке.

Тоня не курила каждый день, просто иногда успокаивала нервы после того, как её доставал отец. А как теперь ей реагировать в стрессовой ситуации? Совсем не думает о сестре?

— И не забудьте про контрольную, которая состоится в эту пятницу! — после того, как было задано домашнее задание, молодой учитель истории поправил на переносице сползающие очки.

Восьмиклассники простонали от таких новостей и как можно скорее покинули помещение.

Молодой человек откинулся на спинку кресла-стула, и устало посмотрел на потолок. Он уже запарился в этой водолазке, чёртов воротник натирал шею, а ещё его щекотала щетина, что отросла довольно-таки быстро.

— Сегодня же побреюсь! — словно говорил сам собой.

— Никита Владимирович, я войду? — постучал в открытую дверь директор.

— Конечно! — тут же отозвался молодой человек, поднимаясь с места. Надеюсь, бред про бороду Иван Мирославович не слышал.

— Как ваши успехи? Привыкаете к школе? — поинтересовался любезно мужичок в возрасте.

— Пока ещё трудно. Работа с подростками, сами знаете, кропотливое дело.

Из-за переезда Никите пришлось поменять место работы, и в ней же когда-то учился, пока не развелись его родители, и ему не пришлось переехать. Но он снова вернулся в эту школу. В ней изменения были относительно малы, даже многие учителя работали, что когда-то преподавали у него. Допустим та же физичка, которая больше всех была удивлена его появлению в качестве учителя истории и обществознания.

— Мы рады, что вы пришли в нашу школу, — говорил директор, прилизывая выжившие под старость лет волоски.

— В школьные года я был не самым лучшим учеником, но уроками истории просто жил. Это моё призвание, — гордо говорил о себе, забыв добавить, что пошёл по стопам покойной бабушки.

— Рад это слышать, — улыбнулся искренне директор. Иван Мирославович уже тридцать пять лет правил этой школой, и с радостью принял на работу Никиту. Хоть раньше Зайцев был у него не на лучшем счёту, но посмотрев диплом выпускника и оценив умение преподавать и общаться с учениками, поменял своё решение. Ведь каждый заслуживал шанс попробовать себя. И не пожалел. Никита Владимирович был дисциплинированным, до тошноты правильным и чересчур вежливым. Когда же в школе сбегал с последних уроков и доводил до белого каления Варвару Николаевну, упомянутую ранее учительницу физики. — Вы очень изменились. У вас сейчас окно?

— Верно, нужно попить кофе, а то кажется упало давление, — ладонь легла на затылок. Только болела она точно не от давления или же погоды, на то тоже была уважительная причина, о которой в школе знать никто не должен был.

— Передохните. И помните, завтра у нас педсовет. Пришёл напомнить Вам, а то сейчас мне нужно покинуть школу. Буду уже завтра.

— До завтра, Иван Мирославович, — улыбнулся мужчина, проводя в коридор директора и закрыл дверь кабинета.

На перемене было особенно шумно, младшеклассники бегали по коридорам, не замечая замечаний от уборщицы тёти Зои. Шутливо толкали друг друга в плечо и просто наслаждались своими беззаботными деньками. Когда-то он был таким же, его совсем ничего не парило. Но только не сейчас, когда по уши в долгах, что достались по наследству от отца, хотя тот с ним не жил после того, как уехала от него мама.

В столовой взял булку с повидлом и кофе с молоком. Сел возле окна и смотрел на серое затянутое тучами небо.

— Можно присесть? — от мыслей его оторвала белокурая, с длинными ногами и хорошими формами в нужных местах Альбина Валерьевна — практикантка, что также пришла в эту в школу в начале этого года и преподавала в младших классах. На неё-то Зайцев и положил глаз.

— Конечно, — любезно выдвинул ей стул. В руках у неё поднос с пюре и котлетой.

— Сегодня не позавтракала, — слегка смутилась она. Ей было лет двадцать пять, не больше.

— Все в порядке. Не стесняйся, — мило сказал ей, изучая пухлые губы, оценивая, как она открывала свой прелестный ротик. Его кадык дернулся вверх. И лишь известно одному Дьяволу, какие чёртовы мыслишки полезли ему в голову. — Приятного аппетита, — проговорил он, прокашлявшись. Ему бы поосторожнее с фантазиями. Не в школе ведь представлять, как задирает подол её юбки.

Какого черта.

Коснувшись губами к своей кружке, на него совсем неожиданно кто-то налетает. И всё невыпитое кофе на светлой водолазке оставляет пятна. К счастью, напиток остыл. На очках брызги, он снимает их и замечает девушку с короткими волосами.

— Никита Владимирович, простите… — в её больших серых глазах он видит раскаяние. Она и правда не специально подбила его. Её толкнул одноклассник.

— Волк на Зайца напал, — послышалось, как этот самый мальчишка завопил на все помещения.

— Молись, Синицын, чтобы благополучно долетел в тёплые края! — огрызнулась короткостриженая девчонка.

— Эх ты, Волкова, синицы не улетает на зиму, а ещё на золотую медаль идешь, — покачал головой парнишка с бесящими рыжими кудряшками и огромными веснушками на щеках.

— Ты будешь исключением, придурок! — Волкова кинулась к однокласснику, пытаясь догнать его. Как же Вадим раздражал её: вечно задевал и подшучивал. С первого класса у них зародилась к друг другу ненависть.

— Ты как, Никита? — достала платочек блондинка, пытаясь вытереть пятна.

— Не нужно, — он обхватил её руки. — Это не поможет, — вздохнул он, посмотрев вслед Волковой, которая догнала Синицына и ответила ему поджопником.

— Ужас какой, — прокомментировала молодая учительница. — А ведь эта девочка на золотую медаль идёт, а с воспитанием у неё конкретные проблемы. Наверное, её не наказывают родители!

Никита отмолчался. Ему было фиолетово на девчонку, просто жалко водолазку, он ведь только на днях купил её.

— Куда только учителя смотрят, — продолжила осуждение она, и тут же прозвенел звонок. — Ещё и не успела, бли-и-ин, — разачарованно протянула.

— Ешь давай, я пойду переоденусь. Ещё раз приятного аппетита.

Только была проблема — из сменки у него было худи в котором он пришёл, пришлось переодеться. Весь оставшийся день ученики странно косились на молодого учителя, ведь это было не в его стиле, как они думали.

Наконец-то закончился седьмой урок, и Тоня могла отправиться домой к брату, которого, как он и обещал, не оказалось на месте. Кошка Муся счастливо лежала пузом кверху, и игриво извивалась, девушка присела на ноги и погладила шерстяную прелесть, затем доела из холодильника роллы и завалилась на диван, переключая каналы. Интересного по ящику ничего не было, поэтому листала ленту в телеге и скидывала настойчивые звонки от отца. Он надоел ей названивать.

Ближе к позднему вечеру сделала уроки и поиграла с кошкой. А брата так и не было. И уснуть тоже не получалось, возникло в душе чувство тревоги. Когда же ей ворочаться надоело, решила выглянуть с балкона. Фонари освещали улицу, и свет падал на молодёжь, которая распивала спиртные напитки возле дома. Но никого из них она не узнавала Стаса.

«Ты где?», — отправила сообщение брату, но тот уже второй час не отвечал. И она долго бродила по коридору, пока не вспомнила про стритрейсинг, с которым брат якобы 《завязал》.

— Вот чёрт, если он там, я его собственными руками задушу! — говорила Тоня своей кошке, накинув на себя куртку, и оставила в коридоре свет перед тем, как покинуть квартиру. Антонина жертвовала своим сном ради старшего брата. Это её и злило. Не могла она спать, зная что где-то носило задницу Стаса, да и переживала за идиота, ведь он ни раз вляпывался в сомнительные истории. А за гонки Тоня его даже била. Если бы мама знала, чем занимался старший сын, то перевернулась в гробу.

Он был единственным человеком, который понимал её и искренне любил, переживал и интересовался её жизнью. Если она однажды потеряет его, то уйдёт следом за ним. Так любит дурака.

Ночные гонки проходили за городом на заброшенной улице, где вид не самый радужный. Кирпичные дома уныло стояли рядом с достаточно неплохой асфальтированная дорогой. Там старый приятель Стаса нелегально зарабатывал на жизнь, ставя на кон деньги и жизни участников. По слухам там были и летальные исходы. Этого Тоня и боялась.

До местности добралась на такси, попросив высадив на полпути. Если об этом месте узнает ещё кто-то, то у организатора гонок будут проблемы. Хотя на него Тоне было все равно, главное брату бы не досталось.

Улица казалась девушке мрачной, ничто не освещало улицы, пока не показались вдали фары, и по приближению многочисленные звуки моторов.

Прошёл год с того времени, как она здесь была, её брат привозил и знакомил с друзьями, только организатор не был рад знакомству. Он считал Антонину стукачкой и даже запугал, но разве она боялась кого-то? Ведь самым страшным существом для неё был отец.

Развязные девки кружились возле мотоциклистов, девушка шагала уже по обочине и пыталась разглядеть в толпе спортсменов своего братца. Её сердце колотилось от волнения, она его не видела. Неужели ошиблась? И как быть теперь? Как добраться обратно домой? Мобильная связь ловила здесь невыносимо отвратно.

Стоял стойкий запах сигарет и алкоголя, девушка прижала нос, и кажется заметила на другой стороне брата, он ворковал с какой-то девицей. Ну она ему сейчас выскажет все, что думает о нём. Она его опозорит на публике. Кулаки так и чесались врезать по его роже. Перед тем, как перейти дорогу, она хорошенько оглянулась по сторонам, и когда убедилась в своей безопасности, отправилась переходить её, но откуда ни возьмись вылетел спортивный мотоцикл, ярко выраженные фары ослепили девушке глаза и она будто бы приросла к дороге. Лишь набрав в грудь воздуха и зажмурив глаза, отвернула голову в сторону. Это были считанные секунды. Через три… две… одну… И вот сейчас она увидит её. Снова возьмёт за руку, как в детстве прижмётся к её груди и ласково назовет «мамочка». Сердце колотилось в не себя, словно собираясь выскочить. Но ничего не произошло даже через минуту. Мотоциклисту удалось объехать её. И сознание пришло к ней тут же. Водитель темного транспорта посмотрел на оцепеневшую девчонку. Странный тип во всем чёрном и с необычайным шлемом в виде черепа с рогами, лишь мельком посмотрел на девчонку, и поехал дальше.

— Это что ещё за жук-носорог? — спросила у самой себя. — Эй ты, горный козёл! — кричала вслед ему. — Ты что, свои права на Вайлдберриз заказывал?

Конечно же водила её уже не слышал, ведь уехал дальше. Некогда ему было базарить с очередной фанаткой.

— Тоня! — услышала знакомый голос девушка, обернувшись, и встретила его. Того, за кем пришла.

— Ослиная башка, ты труп! — зарычала от злости, указав пальцем. — Меня из-за тебя чуть рогатый хрен не сбил. Ты же обещал мне, что больше не будешь участвовать в гонках. Стасик, ты натуральный пи…

— Всё, закрой рот, — он накрыл ладонями ей рот, оказавшись за спиной. Она его укусила. — Сумасшедшая!

— Это ты осёл! — возгласила она. — Ты что здесь забыл?

— Пойдём поговорим спокойно, — успокаивающе попросил сестру, уводя подальше от мототрассы.