Он вёл двойную игру

28

По дороге неслась аккуратная Honda Civic Si чёрного цвета. В машине играло Авторадио, и напряженное молчание слегка раздражало Левина.

— Тоня, а ты в какой школе учишься? — повернулся к ней, на что Алексей лишь закатил глаза. Ему не стоило было отвлекаться от дороги.

— В Гимназии № 15, — ответила девушка, изучая спину водителя. Её больше сейчас беспокоила ситуация с Лютым, а именно то, что она не поверила ему. Скорее всего Алексей именно поэтому и злился, даже на друга.

— О, нифига себе там учился…

— Да-да, Самурай. Мы все знаем, — наконец-то промолвил Лютый. — Он же и преподаёт сейчас там.

— Кто? Никитос? — удивился Левин. — Надо же, как бывает.

У Ефимова складывалось впечатление, что вместо мозгов у Владислава была жвачка. Тогда, в клубе, что ли не понял? Хотя ему и не до этого было, он ловил мух, после того, как ему разбили нос.

— И что, как преподаёт? Ну умора, наш Самурай, и учитель… — хохотнул брюнет, снимая кепку и кидая её на бардачок. — Помню, как постоянно дрались с ним. Славное было время, так же, Лёха? — посмотрел на своего друга, что нервно вцепился в руль. Лишь одно воспоминание о молодости его так задевало, что хотелось всё в округе ломать.

— Ну, Никита Владимирович вроде неплохой человек, — промямлила девчонка, чувствуя исходящую злобную ауру от Алексея.

— Как по мне, уроды всегда ими остаются. Я прав, Лёх? — очередной раз дергал друга, тот, не выдержав, резко затормозил, после чего Левин ударился головой. — Ты чего? — возмутился тот. — Ты меня сегодня добить решил?

— Мы приехали, — проговорил холодно водитель, нервно постучав по рулю.

— Спасибо, — отозвалась она перед тем, как покинуть машину.

— Провёл бы до школы, — подперев подбородок, проговорил Владислав. Лютый глядел на девушку через лобовое стекло. В окошко постукивали маленькие капельки дождя. Ефимов посмотрел назад, и увидел, залежавшийся ещё с прошлого года, зонт.

— Вот ведь дура, — сказал вслух, схватив свой зонт. У него в доме помимо шлемов, насчитывалось около пяти зонтов. Хоть свой магазинчик открывай. Вылез из машины и отправился следом за школьницей. Возможно, он выглядел, как дурак, и не брутально, но у него появилось желание впервые за долгое время о ком-то позаботиться, кроме Пирата. Левин хохотнул.

— Кто ещё дурак? — покачал головой тот, любуясь со стороны картинной. Алексей догнал девушку и схватил за плечо, она растерянно посмотрела на брюнета, и Владислав мог поклясться, что у этих двух сейчас бились в такт сердца.

Ефимов никогда не чувствовал себя так робко, словно мальчик, которому только исполнилось четырнадцать лет. Он нервно сжимал зонт, когда серые глаза испуганно посмотрели на него. Она занервничала, когда ощутила горячую ладонь Алексея.

— Малолетка, ты почему с собой зонт не носишь? — пытался разрядить обстановку, сказав как обычно высокомерно и глупо. Нет, Левин не прав! Она просто отрабатывает долг. Даже звучит данная формулировка грубо. — Держи, — протягивает ей свой. — Кто будет чистить мне дом, если ты заболеешь.

Антонина молча взяла его зонт и замерла на месте.

— Не понял, — изумился её задумчивости. Впервые её такой видит. Молчаливой. Неужели испугал её? — А где слова благодарности? — осторожно поинтересовался у девушки.

— Прости, что не поверила тебе! — неожиданно возгласила она. — Мне так стыдно. Я думала о том, что ты и Виктория. Что она… — смущенно пробормотала. — Ты мне столько раз пытался сказать, а я… А ты не любишь ложь. Вот же я дура! — большие девичьи глаза заслезились. — Ты честный человек. И хороший, — добавила Тоня, на что Лёша растерялся. Обычно его никогда не трогали женские слёзы, а здесь ему хотелось успокоить её. Да и она уже позабыла, как это плакать так много. При Ефимове она живой человек и чувственный.

— Прекращай уже ныть, на улице и без того влажно, — выдал он. — Не злюсь я на тебя. Уже смирился с тем, что ты глупая.

— Я не глупая! — нашла силы спорить с ним. — Просто доверчивая.

— Ты только так другому парню не скажи, а то воспользуется тобой. И всё, пиши пропало, — пошутил тот, затем Антонина ударила его по плечу.

— Это не так! Не наговаривай на меня, Лёша! — воскликнула та, на что Ефимов замер и позволил себя ударить по крепкому плечу. Карие глаза округлились. Ему было чертовски приятно слышать, как она произносит его имя. Так давно никто не называл его. Нежно и мягко. И кажется, она прикусила язык. Осознала, что пересекла ещё одну грань. — Извини, ничего, что по имени называю? — покраснела она, но Алексей подхватил её руки.

— Всё хорошо, — на лице парня появилась обворожительная улыбка. И сердце впрямь отозвалось. Опомнившись, что за всем этим зрелищем с машины наблюдал Левин, Алексей посмотрел назад и увидел притворную морду Владислава, который дышал в окошко, пальцем вырисовывая сердечко. У Ефимова дернулся глаз. Доберется он только до этого шута горохового, зубы не сосчитает потом. — Называй меня, как душе угодно…

— Ну, Лютый звучит для тебя слишком пафосно. Ты скорее психованный, чем зверь, — заметно повеселела Тоня, обрадовавшись тому, что Лёша не держал на неё зла. — Алексей? Слишком официально. А Лёха, как будто мы с тобой пиво на брудершафт пили. Лёша, самое то!

Ефимом засмеялся от философских вслух размышлений школьницы, и вынул из кармана пачку сигарет.

— А ты у нас, значит, Антонина? — начал передразнивать тот. — Такое чувство, что бабулька из соседнего двора, сидящая на лавке. Тебе не подходит! Тоня, как будто тебя родители в яслях забыли забрать, и тебя кличет воспетка. Как же тебя тогда назвать? — задумался он. А потом вспомнил, как подписал её в телефоне, и брызнул от смеха. — Точно, Антошка!

— Что? — возмутилась девушка, поправив за плечами, рюкзак. — Повтори-ка!

— Антошка, — карие глаза озорно заблестели.

— Тогда ты никакой не Лёша, ты Алёша! — выдала она, нервно топнув ногой. — И заметь, это не имя, а диагноз! — прорычала от злости. За воротами наблюдали за Лютым и школьницей, которые друг друга испепеляли взглядом. Как только прозвенел звонок, зрители неохотно оторвались от гляделок, и забежали в школу.

— Шла бы ты на уроки, Антоша. А то вдруг родители узнают, что ты прогуливаешь.

Если бы Тоня была парнем, то за «Алёшу» запросто мог бы ударить ей в нос, но она маленькая девочка, что с неё взять?

— Без тебя разберусь! — покраснела от злости. Она обиженно отвернулась от него, а волосы уже порядком намокли. Сердце её билось чаще. Не понимала, почему была так чертовски счастлива рядом с этим человеком.

Неожиданно голову прикрыли капюшоном дождевика, и Тоня, изумленно посмотрела на Алексея.

— Простудишься ведь, балда, — это прозвучало так ласково, и ничто не могло сравниться с этими нежными и заботливыми словами. — Мне пора на работу уже. Беги на уроки.

— А где ты работаешь? — ей правда было интересно знать о нём всё.

— Айтишником в одной из крупных компаний.

Волкова удивилась, что такой опасный парень работал на такой умственной профессии. Ей вдруг захотелось пошутить, мол, типа, что он умный? Но вдруг он обхватил Тоню за плечи и прижал к своей груди. Ладони запылали от жара. И ноги превратились в вату. Что на него нашло?

— Хорошо учись, — прошептал ей на ухо, затем развернулся к машине и с самовлюбленной улыбкой закинул сигарету в зубы. Тоня не поняла совсем ничего, но тут её окликнули.

— Антонина! — услышала голос Никиты Владимировича и она вздрогнула. Вот для чего всё это было. Лютый обнял её не потому что захотел это сделать, а для того, чтобы как-то обратить на себя внимание Самурая. Вот ведь гад! Ну ничего, Тоня ещё отыграется на нём.

Алексей сел в машину, выкинув окурок, и поймал на себе осуждающий взгляд Владислава.

— Что? — весело спросил Ефимов.

— Лёха, ты, конечно, ни разу не спалился, ага. Обнял-то из-за Самурая, небось?

— Нет, просто захотел и обнял, — пожал непонимающе плечами.

— Да-да, другому об этом расскажи. Ты просто придурок, — прокомментировал тот.

— Твоя школа же. Твоей тупостью и заразился, — выезжал из школьных ворот, оставив наедине Антонину и Зайцева. Алексей видел, как его провожала пара глаз, обжигая ненавистью.

«Да, Никита. Привет, из прошлого», — подумал про себя парень, включив громко радио.