Опекун для юной девы

День седьмой

Аршеза не было два дня, и все два дня Аня не находила себе места. Решила изучить пока книги, чтоб подготовиться к выходным — и не стала. Стоило только вспомнить, как она сидела у него на коленях, он обнимал ее и собирался читать с ней вместе, и буквы вообще всякий смысл теряли. Так хотелось, чтобы он обнял… А как он ее целовал там, в парке! Таком пустом и темном, пока его не было. Но он пришел, обнял, сказал, что она его дева, что он выбирает ее — сейчас и на веки вечные. И поцеловал!

И она глупо сидела, обнимая книжку, часами разглядывая противоположную стену с блуждающей улыбкой. Потом вскакивала, одергивая себя, что нельзя же так бесцельно сидеть, надо что-то делать. Устроить генеральную уборку, к примеру, приготовить обед… Потом вновь накатывала апатия. Ара нет. Даже если она и не поест, он не узнает. А без него пусто… холодно…

И если первую ночь она еще спала у себя, да и уснула тогда быстро, переполненная впечатлениями, то за сутки его отсутствия извела себя так, что уснуть ну совсем не выходило. И она отправилась спать к нему. И не важно, что сказала бы мама, мамы тут нет. И Ара тоже нет, он прилетит еще не скоро, и ничего не узнает. А ей так нужен сейчас его запах. И она всю ночь отчаянно обнимала его подушку, втягивая носом сладкий аромат экзотического сандала с дымной горчинкой на конце. Представляла, что лежит у него на груди, а он гладит ее по волосам. А когда уснула, ей даже приснилось что-то похожее.