Опекун (СИ)

24 глава

Кейтлин

Немыслимо, как мог измениться мир человека и его мировоззрение в такие кратчайшие сроки. Разговор с Уильямом оставил в душе неизгладимый отпечаток.

Да и события последующих дней так же не были лишены смысла…

Как бы банально ни звучало, но я поддалась уговорам друга продолжать жить, а не закрываться от всего мира в своей комнате. Это было тяжело, в какой-то степени сродни тому состоянию, когда я пыталась пережить смерть родителей. Но у меня получилось. И в этом мне снова помог Джервис: он, как светлый лучик солнца, выступающий из-за туч, окутал нежностью и теплом. Я понимала, что с моей стороны было слишком эгоистично брать от него то, что впоследствии я не смогла бы вернуть обратно. Но Джервис ничего и не просил, а мне было с ним так хорошо и спокойно…

— Ты делаешь благородный поступок, — Селена и Джервис одобрительно отнеслись к моему решению организовать Фонд по сбору средств помощи малоимущим семьям.

— Я независимая сторона, — безразличный голос Алека окрасил настроение унылыми нотками. Каждое его появление напоминало о Марке. Но в этот раз тоску наводило совсем другое. За спиной Алека я организовала собственную выставку с картинами, которые рисовала для Марка, с мыслями об этом человеке, каждая из которых материализовалась на холсте. Поэтому я считала правильным и необходимым отдать Марку то, что принадлежало ему по праву. Картины давили на меня счастливыми воспоминаниями, а я от этого очень устала. Необходимо было сбросить балласт, чтобы двигаться вперёд. Начать всё с чистого листа и избавиться от всех воспоминаний об этом человеке. На фоне скорой женитьбы Марка. газеты тщательно следили за его личной жизнью, и пресса не гнушалась лишний раз оповестить простых смертных о масштабах грядущего торжества. Нисколько не сомневалась в том, что Оливия сама лично занималась всеми организационными вопросами…

— Алек, — мужчина оторвался от просмотра документов. — Это… — я протянула ему тоненькую пачку аккуратно сложенных листов, в конце которых лежала записка, адресованная Марку. В ней не было ничего такого, просто адрес выставки, откуда бы он мог забрать потом картины, с сегодняшнего дня принадлежащие ему. — Не мог бы ты передать это Марку? — наконец-то справившись с волнением, я протянула документы.

— Что это? — он заинтересованно посмотрел на бумаги, а потом на меня.

— Это… — чувство было такое, что я сдавала самый главный экзамен в жизни, — … мои картины, — голос дрожал, но Алек уже не обращал на меня внимания. Отложив в сторону документы по созданию и содержанию Фонда помощи малоимущим семьям, он углубился в чтение новых бумаг. Я заметила, как уголки его губ на короткое мгновение дёрнулись вверх, и на душе от этого едва уловимого жеста отлегло. Необъяснимая тревога, что я делаю что-то неверно, отступила на задний план.

— Думаю, Марк будет приятно удивлён, — Алек искренне и тепло улыбнулся, чем окончательно развеял все опасения. Я кивнула в ответ и ощутила долгожданное облегчение, будто с плеч свалилась гора. — Но не в отношении Фонда. Я заберу документы, они требуют доработки и привлечения спонсоров. Без их помощи Фонд долго не продержится на плаву. — сделал заключение Алек.

— Мы что-нибудь придумаем, — в разговор вступил Джервис. — Мой начальник жертвует немалые деньги на благотворительность.

— Нет, я уже всё решила, — я обвела взглядом Джервиса и Алека. — Части моего наследства хватит на эти цели без привлечения средств! — возмутилась я. — На трёх последних страницах представлены расчёты.

— Ну что же, — Алек собрал бумаги в одну стопку, — я просмотрю документы и ознакомлю с ними Марка.

Утвердительно кивнув в ответ, я проводила взглядом мужчину, который был последней связующей ниточкой между мной и Марком. Мне было интересно узнать, как Марк отреагирует на новость о выставке и что почувствует, когда увидит картины… Очень хотелось надеяться, что его невеста не сожжет мои работы, так как на каждой картине, а их было всего семнадцать штук, стояла моя подпись. На выставке картины пользовались успехом и критики смотрели на НИХ «сквозь пальцы», в моём случае в полглаза. Но не было никаких гарантий, что следующий раз пройдёт также гладко и беспрецедентно, как этот. Да-да, именно, если второму разу вообще суждено было снизойти до меня. Потому что вдохновения что-либо рисовать и воплощать на холсте не было. Ровно как и желания смотреть на предыдущие работы, которые были насквозь пропитаны счастливыми воспоминаниями о Марке…

Не знаю, что мне помогало оставаться на плаву всё это время, наверно, убеждённость и вера, что спустя какое-то время я всё-таки обрету долгожданное спокойствие и душевный покой. Но, по-видимому, у судьбы были на этот счёт другие планы….

Джервис настоял на том, чтобы я появилась на выставке и пообщалась с посетителями, пока он будет фотографировать картины. Он был против того, чтобы я дарила их Марку, и считал, что в скором времени я об этом очень пожалею. Но я была полна решимости с ними расстаться. Я прекрасно помнила, при каких обстоятельствах рисовала каждую из них… и все эти воспоминания, а так же наши с Марком образы были очень дороги сердцу. Но с картинами следовало покончить как можно скорее. С глаз долой — из сердца вон.

Выставка закрылась, и я облегчённо выдохнула, окидывая картины в последний раз внимательным взглядом. Мне было нелегко с ними прощаться… Вместе с картинами я отдавала Марку частичку себя.

Мы вышли с Джервисом на улицу, и я ощутила внутри некое подобие легкости, пока не заметила машину Марка. Джервис остановился. заметив перемену в моём настроении.

— Что-то не так? — спросил Джервис.

— Марк… — тихо прошептала я, не отводя глаз от машины и заднего тонированного стекла, за которым, я не сомневалась, он находился.

В горле образовалась ком, а в глазах предательски защипало. Столько раз я представляла себе нашу встречу, а сейчас ничего не чувствовала, кроме всепоглощающей боли.

Марк вышел из машины и как ни в чём не бывало, подошёл к нам с Джервисом и заговорил… Если бы в этот момент мне предложили смертную казнь, я бы, не раздумывая, согласилась. Марк выглядел… сногсшибательно. Красивые глаза цвета зелёной листвы окунули меня в самую пучину того, из чего я так старательно пыталась выкарабкаться. У меня изначально не было ни единого шанса… Потупив взгляд, не в силах больше терпеть агонию внутри, я молила Бога, чтобы внезапная встреча как можно скорее подошла к концу.

Марк скоро женится на другой девушке, и всё, что было между нами останется в прошлом. Оно будет преследовать меня до конца дней в настоящем и будущем Я вдруг поняла одну простую истину: сколько бы я ни старалась жить иначе, я всегда буду делать что-то с мыслями об этом человеке. Где бы не начался мой день и как бы он не закончился, я буду думать о Марке. Никто не сможет мне заменить его и те чувства, которые он дарил.

Отойдя от первоначального шока, что Марк всё-таки пришёл посмотреть на мои работы, я вырвалась из рук Джервиса и накричала на него. Если бы не он, я бы не пошла туда и не встретилась с Марком, и… не осознала бы, что безумно по нему соскучилась. Вновь и вновь я пыталась воскресить в памяти дорогой сердцу образ, но перед глазами всплывала картинка нашего расставания. Я была благодарна Джервису только в одном, что он вовремя увёл меня от моего же наваждения. Я бы не пережила, если увидела, как Марк уходит от меня прочь во второй раз. Чувство пустоты выместило все остальные, и я в буквальном смысле этого слова ощутила себя пустышкой, ничего не значащим местом, которое даже не способно было быть счастливым…

После той встречи с Марком мне не сразу удалось придти в себя. Балансируя на грани, я не заметила, как пролетело время, и наступила дата нашего отлёта в Лондон. Эмили плохо переносила беременность, и это обстоятельство постоянно вносило коррективы в подготовке к торжеству. На свадьбе мне была отведена роль подружки невесты. Такая перспектива не сильно-то и прельщала, но выбора, как такового не было. Внутри нарастало волнение от предстоящей встречи с Марком. Я понимала, что необходимо будет призвать всё имеющееся самообладание и силу духа, чтобы увидеть его… Но я уповала на то, что удача окажется на моей стороне и я по крайней мере выполню хотя бы одно из данных себе обещаний: либо «не упаду лицом в грязь»; либо не умоюсь своими же слезами. Насчёт первого я ещё могла поручиться, так как обладала волей и упорством, которого хватит на один вечер, чтобы выглядеть не только обворожительно, но и жизнерадостно. Но вот насчёт второго… когда золотая карета превратится в обычную тыкву, я дам волю чувствам, и прекрасная золушка превратится в развалину с красными и отёкшими глазами от рыданий.

Беспокойство и мандраж, по-видимому, передались и Уильяму: я примечала на себе его частые и короткие взгляды, а также перешептывания с Эмили, которые начинали меня раздражать. Я была взрослым человеком, и расставание с Марком я была в силах пережить. Просто для этого требовалось время. Не одна неделя и даже не две, но в итоге у меня получится справиться со своей болью. Так же я прекрасно понимала, что свадьба Марка не за горами, тем более пресса уже оповестила миру свежую новость о «счастливой дате» и масштабах торжества…

Семейство Бреттов за один месяц приобретет новоиспеченных детей: в лице Уильяма — сына; в лице Оливии — дочь. А я в свою очередь… Я решила, что просто так не сдамся и не отдам Марка!

Лондон встретил нас проливным дождем. Прежде я не любила промозглую и сырую погоду, но с момента расставания с Марком мои предпочтения и вкусы изменились.

Сейчас холодные капли дождя нисколько не причиняли неудобства, напротив, они отрезвляли и не давали настрою и мыслям вернуться к прежнему амёбному образу жизни. Удивительно, как многое зависело от воли человека и его жизненного настроя. Да, возможно, в скором времени мне предстояло снова пережить сильную боль, когда Марк отвергнет мои чувства и меня саму, но я надеялась, что цель оправдает средства. Тем более, то, что я придумала, просто не могло не дать плодов. На моей стороне был и тот факт, что я несколько лет училась в балетной школе и имела неплохую растяжку. Правда… я давно не занималась у станка, но это всё было поправимо. Желания и усердия должно было хватить с лихвой, чтобы вспомнить азы и размять мышцы. Ведь, как известно, если нет действий, нет и результата…

— Кейтлин, всё в порядке? — Уильям настороженно смотрел в моё лицо, в то время как я витала в мыслях.

— Да, — быстро ответила я. — Что-то не так?

— Я говорила, нужно было ещё раньше забрать её из Сиэтла, — тихо прошептала Эмили Уильяму и посмотрела на меня такими же изумлёнными глазами, как и друг.

— Ты улыбаешься, — заметил Уильям, и я, к своему удивлению, снова улыбнулась.

Когда у человека появлялась цель и четкий план действий по его осуществлению, жизненный потенциал возрастал на глазах; время начинало мчаться с удвоенной скоростью, жизнь наполнялась смыслом, и всё внимание было сконцентрировано только на одном.

— Это смена обстановки, — я пожала плечами и прошла мимо влюблённой парочки, которая весь полёт не спускала с меня глаз, будто я задумала выпрыгнуть из самолёта. Я ещё была не уверена, посвящать ли Уильяма в свои планы, но без его помощи, увы, дальше своего носа мне было не продвинуться. Возможно, его совет и поддержка подкинули бы ещё пару-тройку причин для уверенности в собственных силах… Но для начала необходимо было найти балетную студию, чтобы оценить, насколько плоха или хороша была моя физическая форма, и уже потом кого-либо посвящать в планы и делиться мыслями.

Обустроившись на месте и просмотрев по интернету интересующую информацию, я нашла пару подходящих студий. В итоге я сняла помещение в десяти минутах ходьбы от дома Эмили, и всё свободное время решила отдавать тренировкам. Моя форма оказалась не такой уж и плохой: я нравилась себе в отражении зеркала, моя фигура хоть и была несколько угловата, но обладала нужными изгибами и пластичностью, которые были мне так необходимы. С растяжкой же дела обстояли значительно хуже. Впрочем, как и с моим часто сменяющимся настроением. Я то впадала в уныние, то веселилась и вдохновляла себя на что-то большее, то решительно отступалась от намеченных целей, чувствуя неуверенность в собственной привлекательности и силах. Это шаткое внутреннее состояние одновременно служило, как толчком к действию, так и желанию забиться в угол. Я вселяла в себя веру, что не могу вот так просто сдаться и не побороться за то, что было дорого. А мои чувства к Марку были самой бесценной драгоценностью на свете.

Как только занятия в балетной студии достигли желаемого результата, и я впервые смогла полностью отрепетировать задуманный танец, то решила, что настало время привлечь Уильяма. Мой близкий друг не имел права отказывать в помощи, доведенной до отчаяния девушке. Тем более, в такой мелочи…

До свадьбы Эмили и Уильяма оставались считанные дни, и я сильно нервничала, потому что вместе с этим приближался и день свадьбы Марка, и в моём распоряжении оставалось не так много времени, как хотелось.

По коротким отрывкам из разговоров по телефону Эмили с матерью, я знала, что Марк уже был в Лондоне. Каждую ночь меня обуревало дикое желание найти его и кинуться в объятия… и я ничего не могла поделать с этим желанием, оно было мне неподвластно. Тоска разрасталась с каждым днем, с каждой ночью, всё сильней и сильней, а я отчаянней отдавалась тренировкам в балетной студии, достигая таких успехов, о которых могла только мечтать в юношеские годы. Боль придавала сил, а надежда на лучшее вселяла уверенность. Погружаясь в мысли и долгие тренировки, я начисто забывала о времени.

День свадьбы друзей наступил быстро и в какой-то степени неожиданно. Радость, что близкие и любимые люди решились на долгий и совместный жизненный путь, немного омрачалась тем, что человек, которого я любила всем сердцем, мне уже не принадлежал… Кажется, теперь я знала, откуда бралось такое огромное количество «старых дев». Просто эти женщины однажды приняли судьбоносное решение не отказываться от своих сильных чувств к одному единственному человеку, с которым они не могут быть вместе. Наверное, я тоже вскоре примерю на себя этот статус, если судьба распорядится навсегда разлучить нас с Марком. А пока… я была полна решимости, переступив через страхи, неуверенность и гордость, доказать обратное.

— Детка, ты уже готова? — Уильям изумился тому, как мало времени мне потребовалось на сборы. Он встал рядом у зеркала.

— Волнуешься? — посмотрела я украдкой на друга и улыбнулась.

— Немного, — нехотя признался он и обнял меня. — Я счастлив… — задумчиво произнес он. — А вотты…

— Нет-нет, только не сегодня! — взмолилась я. — Со мной всё в порядке, ясно? — я вложила в свой голос, как можно больше решимости и улыбнулась ему в ответ.

— Ну ладно, — сдался Уильям. — То, что ты придумала с его мальчишником… — он восторженно закатил глаза. — Это будет фурор!

— Уильям! — теперь настал мой черёд закатить глаза, копируя друга, но это я уже делала с некой долей раздражения, потому что мне было совершенно невесело.

Меня охватывал мандраж только от одной мысли, что я появлюсь перед Марком, перед публикой такой, какой я никогда и не перед кем ещё не появлялась.

— Да, ладно я напою тебя, чтобы ты не робела, — продолжал он потешаться.

— Ты решил вконец меня смутить, да? — я снова прищурила глаза и ткнула его в бок локтем. — Вообще-то кому то через несколько минут стоять у алтаря и произносить клятву! Перед многочисленной толпой, половину из которой ты увидишь впервые! — мои слова слизали довольную улыбку с лица Уильяма, и я даже испугалась. что сказала лишнего, и он вот-вот кинется с места и повторит эпизод из фильма «Сбежавшая невеста», поменявшись с главной героиней местами.

— Да, ты права нужно собраться. Эмили достойна того, чтобы всё прошло идеально, — серьёзно ответил Уильям, а я облегченно выдохнула.

— Вот и отлично, — а то я уже испугалась, что мы будем снимать новое кино под названием «Сбежавший жених», но озвучивать концовку своей мысли не стала.

Незачем было доставлять бедолаге лишние волнения. — Пошли! — подтолкнула я его к выходу.

— Кстати, я что зашёл… — остановился Уильям, и улыбка снова окрасила счастливое лицо. — Ты выглядишь просто изумительно! — он подмигнул и прошёл мимо, как ни в чём не бывало. Застыв на месте с глупой улыбкой на губах, я думала о том, что Эмили достался идеальный мужчина.

Вернувшись в комнату, я осмотрела себя с ног до головы ещё раз. Аккуратные локоны прикрывали голые плечи. Платье фисташкового оттенка мне очень напоминало цвет глаз Марка, за что я была безгранично благодарна Эмили в выборе наряда для подружки невесты. Единственное, что омрачало настроение, так это туфли на высоких и тонких шпильках, на которых мне предстояло проходить целый день и к тому же ещё и попытаться не сломать ногу или даже обе…

Дрожь разлилась по телу, как только я представила что скоро, очень скоро увижу Марка… Сегодня я собиралась тщательнее, чем в любой другой день. Мне важно было произвести на него впечатление и утереть нос его новоиспеченной невесте.

Если, конечно, её пригласили… Натянув до безобразия счастливую улыбку на лицо, я уверенными шагами отправилась в зал, где уже всех собравшихся ожидал священник.

Если бы можно было взять и сложить все эмоции и чувства в одну ёмкость и, продержав там какое-то время рассортировать какие нужные, а какие нет, то в итоге получился бы бесчувственный комок грязи. На то они были и эмоции, чтобы чувствовать их прямо сейчас, а не по истечении какого-то промежутка времени.

Никогда не стоит себя корить за что-то, чего уже не исправить или не изменить.

Наши чувства — это не что иное, как выбор и восприятие окружающей действительности. Я придавала слишком большое значение нашей встрече, но она могла оказаться совсем не такой, какой я её представляла в мечтах. Невозможно просто взять и вычеркнуть из жизни то, что было в ней самым светлым и хорошим.

Уверена, Марк думал так же. И пока он сам лично не скажет мне о том, что я стала ему безразлична, не отступлюсь!

Церемония бракосочетания подходила к логическому завершению. Уильям произносил клятву, когда я, бегло пробежавшись глазами по гостям, заметила Марка. Сердце сжалось от боли, а легким катастрофически стало не хватать кислорода.

«Спокойно, — мысленно успокаивала я себя». Взглянув в сторону мужчины, я заметила его пристальный взгляд на себе. Казалось, что он нисколько не следил за свадьбой сестры, а всё время смотрел в мою сторону… Взгляд прожигал, оставляя ожоги на коже. Не в силах пошевелиться и отвернуться, я заворожено смотрела в родное лицо. И если бы не священник, потребовавший от меня коробочку с кольцами, для того чтобы молодые могли ими обменяться, я бы, наверное, так и простояла остаток дня, не шелохнувшись и не сводя с его лица глаз. Наши короткие, но откровенные взгляды разговаривали на своём особом языке и я, уже вконец обезумевшая от такой непосредственной близости Марка, начисто забыла о обо всём, и то, что он был без пяти минут женатым мужчиной.

— Поздравляю! — ретировавшись в сторону от натиска желающих поздравить молодых, я потеряла Марка из виду.

Незнакомые лица, цветы и счастливые улыбки сменялись яркими картинками, но образ Марка и его проникновенный взгляд до сих пор стояли перед глазами. С силой сжав пальцы в кулак, я уже, наверное, в тысячный раз напомнила себе держаться и не подавать виду, что мне больно. Аккуратно ступив ногами на твердый пол, который пестрел лепестками роз, я отошла в сторону от алтаря. Все гости должны были сейчас отправиться в шикарный ресторан.

— Ты подружка невесты? — я вздрогнула, расслышав незнакомый голос. Подняв глаза от пола, я увидела сногсшибательно красивого юношу. Тёмные волосы вороного оттенка и такого же цвета глаза заворожили с первого же взгляда.

— Да, — смутилась я под взглядом незнакомца — Уильям — мой лучший друг. — промямлила я не в силах отвести глаз от красивого юноши.

— Я — Тони, — улыбнулся он, и я обескураженно перевела взгляд к его губам и бепозубой улыбке.

— Антонио?

— Нет, Энтони, — мягкий голос и искренность во взгляде сразу расположили к себе. Я улыбнулась в ответ. — Я со стороны невесты, — он кивнул в сторону молодожёнов, и моему взору на короткий миг предстала возможность увидеть гордый профиль изумительного красавчика. Казалось. парень только что сошёл с картинки глянцевого журнала. — Тебе есть, с кем отправиться в ресторан? — он клеился ко мне?!

Вот только романтические знакомства с противоположным полом на сегодня не входили в мои планы.

— Да, в лимузине много места.

— Найдется ещё одно свободное местечко? — чёрные глаза обладали чарующим эффектом.

— Думаю, да, — предположила я, пожав плечами, не в силах отвести взгляда от молодого человека. Его взгляд был таким загадочным, таинственным и энергетически мощным, что эта сила буквально исходила от каждой клеточки его тела. К моему удивлению, Тони сдержал слово и поехал в лимузине вместе со всеми. Его внимание льстило и придавало уверенности в себе. А для такой неуверенной девушки, как я. эти знаки были словно бальзам на душу.

В просторном помещении ресторана я снова оказалась рядом с сексуальным молодым человеком, которому уже было позволено придерживать меня за локоть и сопровождать в медленном танце. Я открыто радовалась общению с малознакомым для меня человеком и старалась не обращать внимания на недовольный взгляд Марка. Но беззаботному настроению и веселью тут же настал конец, как только из поля зрения пропал тот, ради которого я обещала себе быть сильной. Наигранное веселье и уверенность испарились следом.

— Он тебе нравится? — тихий и бархатный баритон неожиданно прошелестел над ухом, а сильные руки обхватили за талию. Я чуть было не лишилась чувств, когда поняла, что за моей спиной стоял Марк. Сердце зашлось в бешеном ритме, я задрожала в руках близкого человека и всячески попыталась отогнать навязчивое желание кинуться ему в объятия на виду у всех. Тело зажило отдельной от мыслей жизнью и поддалось рукам искусителя.

— Ты хочешь поговорить о нём? — я поняла, что он имел в виду моего нового знакомого. Прикрыв глаза, я упивалась звуком любимого голоса и мягкими прикосновениями. Никакие другие мужчины не смогут мне заменить ЕГО, какими бы добрыми, красивыми и великодушными ни были. Да к тому же ещё и свободными…

— Давай выйдем на воздух, — попросил он, и я, поддавшись его чарам в тысячный раз, двинулась вперёд. Я бы пошла, даже если знала, что он снова бросит меня, а потом ещё раз. А потом ещё. И так до бесконечности. Мне не нужно было чувствовать чью-то любовь, я сама хотела любить, пусть, даже если это чувство будет приносить только адские муки.

Прохладный воздух ударил в нос, и я, глубоко вдохнув, поймала тонкую нить разума и ухватилась за неё, как за спасательный круг. Резко остановившись, я развернулась лицом к Марку. Дыхание перехватило, а в горле образовался комок…

Как же он был красив! Строгий костюм сидел безупречно, от мужчины пахло дорогим парфюмом, а затянутые поволокой глаза смотрели в упор. Сердце предательски сжалось, а голова закружилась от этого многообещающего взгляда…

Если бы в этот вечер я употребляла алкоголь, то наверняка сочла, что виной всему этому состоянию было не что иное, как спиртное. Но я не пила. Доносившаяся из ресторана музыка отвлекала от безумных мыслей накинуться на мужчину прямо посреди улицы и впиться поцелуем в губы… С силой сжав пальцы в кулак, я пыталась держать чувства под контролем и не допустить такого опрометчивого шага, когда за нами, возможно, пристально наблюдали.

Лучшим в этой ситуации было прервать зрительный контакт, развернуться и отойти на безопасное расстояние, а ещё лучше, сбежать с торжества домой. Ни слова не говоря, я развернулась, чтобы покинуть Марка, но его рука перехватила запястье, и я застыла на месте.

— Марк… — наши глаза снова встретились, и я поняла, что пропала. В глазах молодого мужчины горел огонь, а он имел разрушительное свойство охватывать пламенем всё вокруг, и я, попав в эпицентр стихии, ощутила одновременно эйфорию и боль. Калейдоскоп этих чувств чем-то был похож на яд: если в маленьких количествах он и был полезен для организма, то в больших же нёс смерть. Губы Марка нашли мои, и я, откинув сомнения и страхи, с жаром ответила на поцелуй, так, словно он был последним в моей жизни. К черту Оливию. К черту опасности. Если я умру сейчас, то это будет достойная смерть…

— Ты такая красивая… — шептал Марк в перерывах между поцелуями. Он сжал меня в крепком объятии, и я явственно ощутила, как мне не хватает его внутри. Если Марка не будет в моей жизни — моя мне уже была ни к чему. Мы скрылись в безлюдном и темном закутке. Голова кружилась от поцелуев, я дарила Марку нежность и всю себя, так, словно бы мы никогда больше могли не встретиться. Мне не хватало его, и сейчас я восполняла в памяти пробелы. Эта непреодолимая тяга между нами доводила до отчаянного безумия, но я ничего не могла с собой поделать и была готова отдаться ему прямо здесь, на улице, не заботясь о том, что эта сцена могла быть замечена.

Я знала, чувствовала, что Марк испытывал сейчас то же, что и я. Мне было жизненно необходимо дать волю желаниям, скинуть с себя оковы длительной разлуки. Моя спина врезалась во что-то твердое от натиска Марка, и я оказалась в импровизированной ловушке.

Пусть я буду падшей женщиной, тряпкой, да кем угодно. Рядом с Марком я не могла быть равнодушной и неживой. И не могла играть безразличие, когда испытывала прямо противоположные чувства. Пусть уж лучше я буду сожалеть о том, что случилось, чем потом корить себя за слабость и нерешительность. А тем более, если эта встреча и все его прикосновения происходили с нами в последний раз… мне бы хотелось оставить эти воспоминания навечно.

Расстегнув несколько пуговиц на рубашке Марка, я провела кончиками пальцев по оголённой коже. Я упивалась знакомыми ощущениями, силясь запомнить каждую деталь, даже самую незначительную… Казалось, на кончиках пальцев оставались электрические разряды от прикосновений, и мне безумно хотелось только одного — чтобы это миг не кончался никогда.

Никогда…

Большие и тёплые ладони гладили тело сквозь тонкую материю ткани. Отвечая взаимностью, я ласкала нежную кожу, мечтая о том, чтобы он заполнил меня целиком и полностью, без остатка. Все происходящее походило на безумный сон, но даже если это и так, то пусть я усну навечно. В этих руках…

Мы были похожи на двух влюблённых подростков: гормоны кипели, а мы не отдавали отчёта тому, что делали, уйдя с головой в омут страсти. Меня обуревали сотни разных эмоций и чувств: мне хотелось плакать от счастья, что вновь находилась в желанных объятиях, и кричать от отчаяния, что вскоре нам придётся расстаться. Эта встреча изначально была предрешена…

Я смотрела в лицо Марка, стараясь запомнить выражение глаз, правильно очерченный контур чувственных губ… Запомнить все эти ощущения, чтобы потом было что вспоминать… Марк завёл мои руки высоко над головой, снова прижав к холодной поверхности стены. Губы распухли от поцелуев, а мне всё было мало, мне хотелось большего. Я сгорала от желания, а сердце, безумно отбивавшее свой ритм, вот-вот готово было вырваться из груди и упасть к его ногам.

— Марк… — это имя стало единственным дорогим звуком среди всех существующих.

Земля дрогнула под ногами, и я почувствовала, как падаю вниз, когда его руки сжали бедра, а затем оказались в моих трусиках. Он провёл пальцами по складочкам, тем самым сорвав с губ несдержанный стон. Мне стало ровным счётом всё равно, услышит нас кто-нибудь или нет. Я любила этого человека и желала близости с ним, а всё остальное в этот миг не имело никакого значения.

Марк задрал подол платья и посадил на свои бёдра. Ощутив твёрдый член у входа, я подалась вперёд. Марк толчком ринулся мне навстречу, и я, почувствовав его внутри, поняла, что в жизни нет и никогда не будет никого важнее этого человека.

Когда бы он ни пришёл, что бы он ни сказал, и как бы ни обидел, я всегда буду его любить. Я всегда найду в себе сил, чтобы простить его и принять любым. Несмотря ни на что. Я лучше проживу век одна, если его не будет рядом или до конца жизни буду радоваться тем малым крохам его присутствия в ней, чем проживу и создам семью с нелюбимым человеком.

Чувства переполняли меня через край. Слёзы, навернулись на глаза от переизбытка эмоций. Как же я была наивна, рисуя в воображении жизнь без его присутствия в ней, без этих рук и близости, без любимого запаха… Я не спускала глаз с любимого лица, намереваясь уловить каждую эмоцию, чтобы сохранить всё в памяти и жить этими мгновениями, какую бы мучительную боль ни пришлось пережить от последующей разлуки.

Время остановилось сейчас…

Мне было так хорошо рядом с ним, в его объятиях. что на короткий промежуток времени я представила, что мы по-прежнему вместе. И не было никакого расставания. Разве могли расстаться люди, так безумно желавшие друг друга?

Разве могли меня обманывать эти глаза? Марк был зависим от меня так же, как и я от него. Пик удовольствия настиг нас одновременно. Оказавшись в водовороте чувств, я совершенно не отдавала отчёта действиям, словам и желаниям.

Как много времени прошло с нашего исчезновения из ресторана? Десять минут, полчаса, целый вечер? Мы смотрели друг другу в глаза, не говоря ни слова. Всё и так было понятно. Эта близость была нам необходима обоим, но это не значило, что всё теперь будет как прежде. Да мне и не нужно было никаких слов. Я и так всё знала без них Нежность, с которой Марк смотрел на меня, была красноречивее любых слов и рвала душу на части…

Набравшись сил и мужества, я слабо оттолкнула Марка. Поправив бельё и платье, я гордо выпрямила спину. На смену эйфории вернулось чувство тоски и неуверенности. Мне хотелось, чтобы Марк обнял и заверил, что никогда меня не оставит… мне не хотелось отдавать его другой женщине. От одной мысли, что Марк и она…

— Нам пора возвращаться… — тихо проговорила я. опуская глаза, отгоняя навязчивые картинки и образы. Не было смысла оттягивать момент возвращения к действительности. Так или иначе, то, что сейчас произошло, случилось по обоюдному согласию.

Марк коснулся пальцами подбородка и приподнял его. Красивые глаза изумрудного оттенка, казалось, смотрели в самое сердце.

— Кейтлин…

— Пожалуйста, — я коснулась рукой губ Марка. — Не говори сейчас ничего. — попросила я. И, прервав зрительный и телесный контакт. поспешила ретироваться обратно в ресторан.

Достаточно было приключений на сегодняшний вечер. Мне больше не хотелось веселья. И даже приложив титанические усилия, я не смогла бы выдавить из себя и подобия улыбки. Быстро попрощавшись с гостями, и предупредив Эмили и Уильяма, что отправляюсь домой, я запрыгнула в такси и облегчённо выдохнула.

Мне требовалось время, чтобы привести эмоции и чувства в порядок. Через каких-то несколько дней Марк женится на другой, и я начала сомневаться, правильное ли приняла решение: танцевать на его мальчишнике…

Как же я любила этого человека! Но страх за наше будущее сковывал внутренности в тугой узел. И только одно я знала наверняка — сдаваться было нельзя. Я любила его той самой любовью, о которых пишут в книгах, снимают фильмы. сочиняют стихи… Чёрт возьми, да я сейчас готова была кричать всем и вся о своих чувствах к нему, но думаю, таксист бы не так меня понял. А идти пешком по неизвестному городу и неизвестно куда не было в планах на этот вечер.

Впрочем, сегодня много чего не входило в мои планы…