Опекун (СИ)

29 глава

Кейтлин

Как бы мне хотелось уметь читать чужие мысли, чтобы знать, о чём думал Марк в эту минуту. Слова, которые я собиралась сказать, застряли комом в горле. А мысли разбежались по укромным углам, словно испуганные тараканы. Я не рассчитывала на ответные слова о взаимных чувствах, но услышав их, замерла на месте. Но если Марк любил, то почему выглядел таким несчастным и растерянным?

— Ты разговариваешь во сне, — Марк поднял голову и наши глаза встретились.

— Что? — спросила я растерянно, ничего не понимая.

— Я чутко сплю, а ты разговариваешь во сне, — я тонула в этом взгляде.

— И…

— …В ту последнюю ночь перед моим отъездом в Лондон, ты призналась мне… — перебил меня Марк и, не закончив предложение, уголки его губ тронула тёплая улыбка. — Возможно, это было и неосознанно, но… всё же было.

Щёки зарделись ярким румянцем. Он знал… Всё это время он знал и… дыхание перехватило и цепочка воспоминаний, разделивших нашу жизнь на до и после больно укололо в самое сердце. На смену растерянности пришла неуверенность и замешательство.

— Пусть так. Но с того времени мало, что изменилось, — не в моих правилах и принципах было доходить до середины пути и сворачивать с дороги. Если и идти, то уж до самого конца, каким бы он ни был, плохим или хорошим.

— Ты права. С того времени ничего не изменилось, — лицо Марка стало серьёзным, а улыбка исчезла с лица. — Тебе по-прежнему угрожает опасность. И я, увы, играю в этом всём далеко не последнюю роль, — мрачно проговорил Марк, изучая моё лицо.

Мне потребовалось какое-то время, чтобы осмыслить услышанное.

— О чём ты говоришь? Я не понимаю… — я отрицательно покачала головой. О какой опасности шла речь?

— Генри твой сводный брат. Твои настоящие родители Томас и Эдена Пирс, — Марк отвёл взгляд и запустил руки в волосы.

Перед глазами одно за другим пролетели воспоминания радостных лиц мамы и папы. Нет, должно быть это какая-то ошибка. Марк ошибается. Это не может быть правдой. Как мог Генри быть моим братом?

— Это какая-то ошибка… — губы скривились в горькой усмешке, и я отвернулась от Марка, ошеломлённая признанием. — Это не может быть правдой. Сьюзан, Бернард… они бы сказали мне, — я инстинктивно подошла к окну и распахнула его настежь, чтобы впустить в комнату свежий воздух. — А Генри… ведь он чуть не… — мой голос осёкся, и я повернулась к Марку, встречаясь с его серьёзным взглядом.

Глаза мужчины из-за приглушённого света в комнате казались чёрными, ничего не имеющими общего с ясным и зелёным оттенком.

— Это не ошибка. Этот подонок твой брат, — твердо повторил Марк.

— Откуда тебе это известно? — в голове не укладывалось, что это могло быть правдой. — И как давно?

— Давно, — судя по удручённому виду и тяжелому взгляду, Марк меня не обманывал.

— После того, как твоя машина попала в аварию я кое-что утаил от тебя, решив… В общем, с тебя на тот момент и так было достаточно того, что произошло. В машине кто-то перерезал тормоза.

— Нет… — я зажала рот рукой. На меня словно вылили ушат с холодной водой. — Эмили и Уильям. Они ведь могли погибнуть из-за меня… — словно в трансе произнесла я. — И всё это время ты молчал? — обречённо спросила я. — Это Генри хотел меня убить?

Наверно, я сильно побледнела, потому что Марк поднялся с кровати и приблизился, с тревогой заглядывая в лицо.

— Не знаю. Я нанял человека, чтобы распутать этот клубок. Но теперь он пропал, а вместе с ним и возможные зацепки.

— Генри знает, что он мой брат? — Марк, молча, кивнул.

Земля для меня перевернулась с ног на голову. Всё, что я знала о своей жизни и родителях была ложь. Почему они ничего мне не сказали? И если Марк всё знал, почему тоже ничего не сказал? Почему Генри пришёл работать на фирму к отцу, и всё это время притворялся тёмной лошадкой? Не проще ли было представиться сыном Томаса и претендовать на часть активов? Если только…

— В машине родителей тоже были неисправны тормоза… — ошеломленно произнесла я и схватилась за подоконник. — Это он? Марк, скажи мне, это его рук дело? Это он их убил? — слёзы навернулись на глаза.

— Это ещё необходимо доказать.

Как же было больно всё это слышать. Столько времени я напрасно винила себя в их смерти. Сколько бессонных ночей я пережила и через какой ад прошла, чтобы выбраться на поверхность… За что? За какие-то бумажки, которые люди называют деньгами, он убил сначала моих родителей, а потом собирался убить и меня?

— Марк, расскажи, — попросила я его, едва стоя на ногах. — Я хочу знать всё.

Мне казалось, что после расставания с Марком больнее быть уже просто не может.

Но я ошибалась. Слова Марка резали, как острые лезвия. В голове не укладывалось, что жизнь могла бы сложиться иначе, а мама и папа могли бы сейчас быть живыми. Мама и папа… Своих настоящих родителей я, конечно, не помнила. Да и предположить не могла, что жизнь, казавшаяся обычной, скрывала столько тайн.

Многие вещи теперь стали на свои места. Стало понятно спонтанное и скоропалительное решение Марка жениться на Оливии. Да и в моём ли праве было винить и осуждать Марка? Будь на его месте, я бы поступила так же…

— Как ты думаешь, куда пропала Флоренс? — я первой нарушила молчание после долгой паузы, думая обо всём, что узнала.

— Не знаю, — обречённо выдохнул мужчина. — Но уверен, что не обошлось без помощи Оливии.

Оливия… Я недооценила соперницу и теперь была вынуждена принять чужие условия игры. Заглянув в лицо Марка, я только сейчас поняла, сколько навалилось на его плечи: наша размолвка, «воссоединение» с Оливией, инфаркт отца. Нам следовало поговорить обо всём ещё раньше и не доводить нас обоих до такого подавленного и угнетённого состояния. Но откуда мне было знать, что мне угрожала опасность, а Марк не желал свадьбы с Оливией?

Ни моих настоящих, ни приемных родителей в живых уже не было. Чем бы ни обосновывалось решение Бернарда и Сьюзан утаить от меня имена настоящих родителей, никого из них уже нельзя было вернуть. Но можно было доказать вину Генри. Человек, разрушивший мою жизнь, не имел права оставаться на свободе и продолжать жить, как ни в чём, ни бывало.

— Необходимо обратиться в полицию, спровоцировать Генри и Оливию на новое покушение, чтобы их поймали с поличным, — это был единственный способ закончить весь этот фарс.

— Нет Это исключено. Даже не смей об этом думать, — в голосе Марка послышались стальные нотки. Но я не собиралась ему уступать. Не в этот раз.

— Ты же понимаешь, что кроме устного запрета ничего больше не можешь? — внутри не было ни грамма сомнения, что говорю и делаю что-то не так. — В противном случае ты обрекаешь меня на долгую жизнь, сотканную из прочных нитей шантажа и лжи. Ты женишься на Оливии? И тем самым обеспечишь безбедное существование Генри? А что будет со мной? Меня ты куда денешь? Или прикажешь вечно жить в страхе за собственную жизнь? Мне не нужен ни дом, ни деньги, ни компания. И если бы я знала наверняка, что всё это достанется ему, то раздала бы всё на благотворительность… — на последнем слове я осеклась.

Не обращая внимания на переменившегося в лице Марка. я зацепилась за последние слова.

— Марк, необходимо составить документы таким образом, чтобы всё, что у меня есть, стало твоим. А я бы осталась ни с чем. Эту информацию необходимо дать репортёрам. Они же любят следить за твоей жизнью?

— Ты сошла с ума? — недоумевал Марк.

— Нет. Просто не хочу, чтобы ему хоть что-то досталось.

— Ты говоришь глупости.

— У тебя только два варианта: либо ты вводишь Алека в курс дела и составляешь документы на подпись, либо я привлеку юриста со стороны и сделаю это без тебя.

— Кейтлин, ты что задумала? Ему и так ничего не достанется, — моё заявление не на шутку взволновало Марка. — Достаточно самодеятельности. Ты ушла из дома ничего и никому, не сказав тогда, когда от тебя этого ждали меньше всего.

Представляешь, каково было утром не обнаружить тебя дома? Что пережили Эмили и Уильям? А я? Меня забрали в участок. Когда свадьба сорвалась, Оливия каким-то образом покалечила себя и написала заявление, что я напал на неё и чуть ли не избил до смерти. Меня продержали несколько суток в участке. Всё это время я находился в подвешенном состоянии, не зная где ты, и что с тобой.

— Я не знала… — с учётом открывшихся обстоятельств, я чувствовала вину. В семье Марка на тот момент и без меня хватало переживаний, а я…

— Как только меня отпустили, а отцу стало немного лучше, я сразу прилетел, хотя и нахожусь под подпиской о невыезде.

— Но ведь ты не совершал этого? Ты не трогал Оливию?

— Конечно, нет, — Марк отвернулся. — Но доказать свою непричастность не так-то просто. Видимо, она изначально подозревала, что никакой свадьбы не будет. Ума не приложу кого она просила нанести ей все эти побои… Но я этого не совершал!

— Ты не собирался жениться? — охнула я.

— Нет, и сейчас этого не хочу, — Марк повернулся и встретился со мной взглядом. — Но если сяду за решётку на полгода, неизвестно что случится за это время с тобой, отцом, компанией, сестрой, матерью…

— Она шантажирует тебя свободой или свадьбой, — догадалась я. — Но ведь это так… противоестественно.

— Хуже. Она нащупала моё слабое место и как искусный кукловод дёргает теперь за ниточки, — Марк приблизился, и его дыхание опалило лицо. — Ты моё слабое место.

Ты и моя семья. Ты бы простила себе, если бы с кем-нибудь из дорогих тебе людей что-то случилось? По твоей вине?

Между нами повисло долгое молчание. Я размышляла над словами Марка.

Казалось, я уловила смысл его слов, но…

— В моей жизни никого корме тебя дороже и не осталось.

По лицу Марка скользнула лёгкая улыбка, и мужчина провёл пальцами по губам, задерживая на них взгляд. Теперь, когда я знала всю правду, не собиралась отступать. Даже если бы это грозило новыми неприятностями и опасностями.

— Хорошо… — казалось. Марка всё же что-то беспокоило. — Для начала мы вернёмся в Лондон, ты подтвердишь в полиции мои показания, что в ту ночь была со мной, в больнице куча свидетелей, что я никуда не отлучался и вплоть до прихода полиции не покидал стены здания. Думаю, Алек подключит ресурсы и с меня снимут обвинения.

— А потом? — я чувствовала, что Марк что-то недоговаривает.

— Потом… — Марк задумался. — Закрою тебя в доме матери, приставлю к вам охрану. вырою у дома траншею, сверху расставлю лучников, — и тепло улыбнулся. — Потом это уже мои проблемы, — он привлёк меня к себе и крепко обнял.

— Ты вернулся… за мной? — я отстранилась и заглянула в лицо Марка. Если он собирался снова меня оставить, то никаких показаний не будет. Пусть в таком случае сидит за решёткой! Я же намерена была доказать вину Генри. С Марком или без него. Чего бы мне это не стоило.

— У тебя есть время до утра, чтобы передумать, — он прошёл к столу, достал из кармана брюк прямоугольный лист сложенный вдвоё и положил на стол. — Это билет на утренний рейс в Лондон, — сказал он и посмотрел на меня. — Поездка навряд ли будет носить романтический характер. Я не знаю, что ещё попытается выкинуть Оливия, но… пока для тебя безопаснее всего будет пожить в Лондоне. вдали от Сиэтла, — затем перевёл обратно взгляд к столу, где по-прежнему под стеклом в углу находилась его фотография.

— Всё никак не сменю обстановку. Пора уже избавиться от старых вещей, — я не хотела просто так брать и сдаваться Марку. Несмотря на ту близость на свадьбе его сестры, несмотря на мой откровенный танец, несмотря на все признания, что прозвучали сегодня в этой комнате. Несмотря, что он приехал за мной… Словно мало выпало на нашу долю мук, я намеренно подливала масла в кипящую жидкость.

— Да, пора, — согласился Марк. — У нас полно приличных совместных фото, — едва сдерживая ядовитую ухмылку, я отвернулась, чтобы он не заметил улыбки. На языке вертелись колкости, но я решила промолчать. Успею ещё «оторваться» за несколько часов полёта. — Я буду спать на диване в гостиной. Если что понадобится, зови, — сказал Марк и прошёл мимо.

Время идёт вперёд независимо от того счастлив ты или разочарован. Оно просто движется по кругу, день сменяет ночь и с наступлением нового утра хочется верить, что сегодня будет лучше, чем вчера. Сквозь тёмные, плотные шторы в комнату пытался пробиться солнечный свет. Оторвав тяжелую голову от подушки, я села в кровати, мысленно собираясь с духом, настраиваясь на тяжелый день. Мне казалось, что утро расставит всё по полочкам в моей голове, но в итоге вопросов накопилось даже больше. Марк собирался улететь в Лондон вместе со мной, а что потом? Ведь не собирался же он и в самом деле закрыть меня в четырёх стенах до конца жизни? В противном случае, он сильно тогда рисковал собственной жизнью.

Вдруг у Оливии вконец помутится рассудок на фоне нашего воссоединения? Но чёрта с два я теперь отступлюсь. Одно дело биться об стену головой в одиночку, а другое, когда рядом тот, чья одна только улыбка кружит голову и заставляет сердце биться чаще.

Я приняла душ, собрала небольшую сумку с вещами, вместо чемодана. Завязала хвост, надела бежевый брючный комплект и спустилась вниз. По дому разносился аромат свежесваренного кофе. Марк, судя по всему, хозяйничал на кухне.

— Привет, — тихо поздоровалась я. — Великолепный запах! — я уже и забыла, какой вкусный кофе умел варить Марк.

— Будешь? — Марк как всегда был облачён в строгий деловой костюм. Правда, небрежности придавала щетина. Но по мне так было даже лучше.

— Не сегодня, — меня вдруг передёрнуло от одной только мысли выпить горький напиток натощак.

Марк пожал плечами и пригубил темную жидкость из маленькой белой чашки. Я наблюдала за его действиями, примостившись на одном из барных стульев.

— Все нормально? — он просканировал меня внимательным взглядом, останавливая глаза на лице.

— Да, — я пожала плечами, хоть на самочувствии и сказывалась бессонная ночь. У меня до сих пор кружилась голова от всей той информации, что получил мозг, словно ту без разбора просто взяли и впихнули в черепную коробку.

— Перекусишь? — меня снова передернуло от мысли о еде.

— Нет, лишь выпью воды, — Марк налил из графина в стакан воды и поставил тот передо мной.

— Плохая идея лететь на пустой желудок, — я нервно закатила глаза. А Селена случаем не оставила Марку никаких памяток, когда уезжала? — В принципе, как хочешь, — Марк пожал плечами. — Такси приедет с минуты на минуту.

— Угу, — я осушила стакан воды одним махом, спрыгнула со стула и пересела на диван. — Как спалось?

— Не спалось, — Марк посмотрел на часы, затем в окно. — Пошли, — он взял наши сумки, — такси уже здесь.

Ничего не оставалось, как плестись позади. Сильно клонило в сон. Марк все время меня подгонял, а я вконец обессилев, едва перебирала ногами. Мы прошли регистрацию, заняли места в самолёте, Марк уступил мне место у иллюминатора, и только после этого я расслабленно выдохнула и закрыла глаза. Из-за бессонной ночи и разбитого состояния совсем не хотелось вести диалогов. Практически весь полёт я проспала на плече Марка. Тот накрыл меня одеялом и, кажется, сам провалился в сон. Со стороны наверно это выглядело более чем умилительно.

— Кейтлин, — Марк водил пальцами по скулам. но мне так не хотелось открывать глаза, хотелось хоть ещё немного поспать, насладиться запахом мужчины, по которому я уже отвыкла, забыв как это приятно находиться в его объятиях. — Нужно пристегнуться, мы приземляемся.

Хорошо, что мне хватило ума не нанести макияж полностью, не иначе бы перед Марком сейчас предстала панда с распухшими ото сна глазами. «Он видел тебя куда и в худшем состоянии, — услужливо подсказал внутренний голос».

— Я хочу пить… — губы обветрило, а в горле пересохло.

— Потерпи немного, — ласково произнёс Марк и погладил по щеке. Как же мне не хватало мужчины всё это время, его заботы и такого простого, естественного участия в жизни. Возможно, стоило петь Оливии дифирамбы, девушка сама того не зная лишь ещё крепче связала нас с Марком. Вкусив ядовитые плоды разлуки, навряд ли кто-либо из нас отважится попробовать их ещё раз. — Тебя будет ждать один сюрприз по приземлении, — Марк тепло улыбнулся.

— Надеюсь приятный? — решила я всё же уточнить.

— Более чем, — отчего-то вспомнилась наша поездка на остров, игривое настроение Марка и мои жалкие попытки выпытать правду. Как будто в прошлой жизни было, хотя времени прошло всего ничего…

— Хорошо, что ты меня пожалел и сказал по окончании полёта, а не в его начале. Я бы извелась, думая о «сюрпризе», — Марк перехватил ремни, с которыми я не могла справиться, и зафиксировал их.

— Нас будет встречать Маршал.

— Маршал? — я удивлённо распахнула глаза и, кажется, окончательно проснулась.

— Да. Именно поэтому и не сказал, иначе бы ты извела меня допросом. А так мы даже, по-моему, выспались.

— Да уж, я отоспалась на много лет вперёд, — слова вылетели раньше, чем я успела над ними подумать. В отличие от Марка я помнила досконально каждую нашу встречу. а тем более его редкие сообщения и свои ответы на них. Как раз в ту роковую поездку в Лондон, он писал в сообщении о том, что скучает, а я перечисляла ему плюсы небольшой разлуки, намекая на то, что будет время отоспаться. Потому как ночами напролёт мы занимались более увлекательными вещами, чем сон… Марк тяжело вздохнул и ничего не сказал в ответ.

— Кейтлин! — с не поддельной радостью ко мне в объятия кинулась Селена, а я испытала двойственные ощущения. Хотелось снова радоваться жизни, забыть и горьких днях одиночества и боли, но… что будет, если мои показания не прольют света на ложь Оливии? Марк получит тюремный срок? Отделается штрафом? А что будет со мной? Он обратно вышлет меня в Сиэтл вместе с Маршалом и Селеной?

Не для этого ли он пригласил их в Лондон? Я посмотрела в сторону Марка, думая о возможном исходе этой поездки. Мужчины что-то обсуждали, находясь в стороне.

Проговаривали детали моего отъезда?

— Как вы добрались? Ты такая бледная, сегодня же начну тебя откармливать! — я перевела взгляд на Селену и улыбнулась.

— Я скучала, — я и в самом деле скучала, а ещё испытывала чувство вины за те дни отшельничества, когда никого из них к себе не подпускала. Словно была маленькая, обиженная на весь мир девочка.

— Всё будет хорошо. Маршал и я временно поживём в Лондоне, пока Марк не утрясет все проблемы, — что и требовалось доказать. Я сжала ладони в кулаки.

Отчего вдруг я нарисовала будущее в радужных красках? До сих пор я оставалась той же Кейтлин с кучей проблем. Кому понравится их разгребать? Ведь, по сути, я была Марку никем. Да, жили вместе несколько месяцев, но почему он должен был теперь решать все мои проблемы? «Потому что любит тебя, — подсказал внутренний голос, — а ты его».

— Марк? — неуверенно позвала я мужчину, когда мы сидели в машине. Он всё время держал мою ладонь в руках, — можно я буду жить у Эмили и Уильяма? — Марк озадачился, а я почувствовала себя не в своей тарелке. Может быть, сказывалось долгое время без общения?

— Почему? Хильда — замечательная женщина! Вы обязательно поладите, — мне и самой было непонятно чего я боялась. Возможно, просто нервничала перед знакомством с его матерью. Как она отнесётся к тому, что её сын менял девчонок как перчатки: собирался жениться на одной, но вдруг привозит в дом совершенно другую?

— А где остановились Маршал и Селена?

— А ты как думаешь? — уголок рта приподнялся. Ничего не ответив, я лишь натянуто улыбнулась в ответ.

В машине, как по мне, было сильно душно и внезапный приступ головокружения накатил так же неожиданно, как и прекратился. Судорожно сглотнув, я прислонилась лбом к холодному стеклу. Уже не в первый и даже не второй раз я ощущала себя нехорошо за время перелёта. Состояние сродни пережитому волнению, пульс учащается, уши закладывает, а к горлу подступает ком и голова идёт кругом как от первого поцелуя. Затем ещё долгое время ходишь в подвешенном состоянии, словно перекатался на экстремальных аттракционах, ощущая дрожь в коленках. Не думала же я, в самом деле, что мне даром обойдутся все эти переживания и волнения.

Машина остановилась возле аккуратного двухэтажного дома, снаружи сохранившего традиционный английский стиль. Не удивлюсь, если и в доме поддерживался антураж старой Англии.

— Приехали, — Марк вышел из машины и протянул руку. «Мне страшно, — хотелось сказать вслух, но видимо, мой жалкий вид сам говорил за себя». — Я буду всегда рядом, — подбодрил Марк.

Хотелось бы в это верить… Мы зашли в дом, навстречу нам вышла красивая женщина с короткими русыми волосами. По её уставшему лицу скользнула теплая улыбка, когда она меня увидела, затем она посмотрела на Марка.

— Сынок? — неужели Марк не предупредил мать о том, что вернётся из Сиэтла не один? В какой-то момент мне захотелось повернуться и, не говоря ни слова, выйти из дома, так сильно я переживала. Непонятно откуда взявшееся волнение, что меня не примут в его семье, блокировало любые мысли.

— Добрый день, — все же выдавила я жалкое подобие приветствия, отмечая про себя, что голос был похож на мышиный писк. Но я не обладала наглостью, и уж никак не считала наличие этой черты в характере вторым счастьем. Всё должно быть в меру.

А мне просто необходимо немного времени, чтобы привыкнуть к новым обстоятельствам. Мы не успели познакомиться с матерью Марка на свадьбе Эмили лишь потому что я быстро её покинула. Да и не до знакомств мне было в тот момент.

— Привет, — Марк подошёл к маме и приобнял. В этом простом действии было столько нежности и теплоты. — Это Кейтлин, — сказал он, а в глазах Хильды зажглись искры интереса. «Наверно, всё же Оливии в этом доме не было, — сама не зная почему, сделала я выводы».

— Проходите, — она жестом пригласила нас пройти в гостиную, — мы с Селеной приготовили вкусный ужин, — казалось, изумлению не наступит конца. Все же я была не нежданной гостьей, но отчего по-прежнему испытывала дискомфорт, словно сдавала какой-то экзамен? — Марк мне ничего о вас не рассказывал, но любая мать, крепко любящая сына, поймет всё и без слов. Я запомнила вас со свадьбы Эмили.

Вы были подругой невесты, — приятный и мелодичный голос разливался по комнате.

Инстинктивно я уже прониклась симпатией к этой женщине, но по-прежнему сильно волновалась.

— Да, — я улыбнулась в ответ. — Уильям мой хороший друг… — и перевела растерянный взгляд на Марка, но тот казалось в отличие от меня не испытывал никакого дискомфорта.

— Все хорошо, Кейтлин. Марк мало со мной делится своими переживаниями, но если привёл вас сюда, значит, вы много для него значите. — Пойдёмте, — она перехватила мою ладонь из рук Марка и провела в гостиную, на ходу рассказывая об истории дома и заодно проводя небольшую экскурсию по первому этажу.

— Спасибо, — я не знала, каким образом выразить благодарность женщине за такой радушный прием. Марк был прав, я напрасно боялась встречи с его матерью и того, что ей не понравлюсь.

За обеденным столом наш разговор плавно перетек в другое русло, и я окончательно расслабилась.

— Кейтлин, почему вы ничего не едите? — заметила Хильда.

— Спасибо, — я не знала, что ответить. На фоне стресса и перелёта кусок не лез в горло.

— Ты привыкнешь, мама. Она ест как птичка — питается зёрнышком хлеба и каплей росы, — прокомментировал Марк моё отсутствие аппетита.

— Да, — подтвердила Селена слова Марка, а мне хотелось лишь, чтобы все не акцентировали на мне такое пристальное внимание, чувствуя себя снова не в своей тарелке.

После ужина я попросила Марка проводить меня в комнату, в которой буду жить, так как хотелось переодеться, принять душ и лечь спать. Глаза закрывались сами собой, слабость накатывала волнами и в довершение смена часовых поясов не лучшим образом сказывалась на общем самочувствии. Ещё в первый свой приезд мне потребовалось какое-то время, чтобы перестроиться на новый ритм жизни.

— Марк, я постелила вам в твоей комнате, — бросила Хильда через плечо, помогая Селене убраться со стола.

— Что? — изумлённо выдавила я из себя, а сердце забилось в ускоренном темпе. — Разве мы не будем жить в отдельных комнатах? — шепнула я Марку, когда тот подхватил меня под локоть и повёл на второй этаж.

— Нет, — он властно притянул меня к себе, а у меня подкосились ноги. Разве не об этом я мечтала? Вот он принц на белом коне, прискакал за мной, вырвал и цепких лап грусти и печали и увёз в свой замок. Отчего же теперь робею и боюсь вернуться к тому, на чём так стремительно запнулась несколько месяцев назад? — Гостевую спальню заняли Маршал и Селена, а Эмили не переживёт, если кто-то вторгнётся на её территорию, — Марк весело улыбнулся, но я слишком хорошо его уже изучила. Он изначально не собирался меня никуда отселять, просто с ходу придумал красивые и достоверные отмазки, а мне… было ровным счётом всё равно и даже на то, что подумает Хильда обо всём этом. — Ты имеешь что-то против совместного пребывания в одной комнате? — он намеренно издевался надо мной.

— Нет, — я пожала плечами, еле сдерживая внутреннее волнение и дрожь. Столько много ночей я провела в одиночестве, так истосковалась по ласкам Марка, что не представляю какие силы призвать, чтобы не броситься в этот омут с головой, стоит мужчине лишь закрыть за нами дверь в комнату и поставить сумки на пол. Словно мы были в долгой и утомительной командировке друг от друга, а сейчас снова встретились, чтобы никогда больше не разлучаться.