Остров (не) везения

Глава 41 Кира

Лезу в аптечку и достаю чудо средство. Осталось от тетки. Они, когда приезжали в город, иногда останавливались в этой квартире.

Как она рекламировала, то это чудо средство, прочищает на раз. У нее вечные проблемы со стулом. Вот и пьет слабительные средства. Но если человек по жизни не очень, и в нем с рождения плещется море из говна, то даже чудо средство не способно перевоспитать, сколько не отчерпывай.

Смотрю на этикетку, даже с клубничным вкусом, какая прелесть. Выливаю весь пузырек в заварочный чайник и перемешиваю.

Кладу в карман туники мобильный телефон. Надеюсь, меня еще слушают. Блин, где этот Кир, когда он так нужен? Кого он ловит?

Беру чашки с блюдцами и несу в комнату. Ставлю на столик. Захар уже сидит в кресле. Ну-ну, смотри, чтобы резьбу не сорвало… Возвращаюсь на кухню за чаем.

Разливаю по чашкам чай и сажусь в рядом стоящее кресло.

— А сахар можно?

— Ой, прости. Я просто с сахаром не пью. Сейчас.

Вот чуйка — это мое. Делаю несколько шагов в сторону кухни и опять возвращаюсь. Становлюсь так, что мне видно в стеклянную поверхность двери все, что делает Захар, он достает из кармана какую-то хрень, кидает мне в кружку и размешивает. Здорово. Иду на кухню, специально громче чем обычно открываю и закрываю ящики, беру сахарницу и иду обратно. Подаю Захару и на лице растягиваю дружескую улыбку.

— Спасибо. Чай приятно пахнет. Клубничный.

— Ага, клубника… со сливками. — Беру в руки свою чашку, делаю вид, что пью. — Ум, у меня ж печенюшки есть. Быстро поднимаюсь и не обращая внимание на его заверения, что он обойдется, бегу на кухню. Там отставляю чашку не пойми с чем, беру заготовленный новый чай в такой же чашке и спокойно возвращаюсь в комнату. В одной руке тарелка с печеньем, в другой нормальный чай.

Сажусь в кресло и спокойно пью.

— Вкусно, — спрашиваю у Захара.

— Да, спасибо.

Решаю, пора ли начинать разговор или пусть сам проявит инициативу?

Он смотрит на меня с ожиданием, знать бы, какой эффект должно возыметь на меня лекарство. Может начать зевать, или … что? Как только подумала о зевоте, тут же смачно зевнула.

— Прости, не выспалась.

— Согревала чью-то постель, пока Георгий на нарах? — Вот это заявочка!

— Не поняла?

— Ну что непонятного? Что ж вы такие все падкие на бабки?

— Ты сейчас про какой-то конкретный случай или в общем? Ты как-то разъясни, я ж блондинка.

— Хм… Что тут не понятного. Взрослый богатый мужик, который предлагает отношения за бабки, и вы студенточки — готовые на все. Глазками своими голубыми похлопали, отсосоли за бабки и ждете дальше принца, на белом коне…

— А если я по любви, а не за деньги?

— Ты думаешь, что я поверю в эту сказку?

— Чернова тоже доказывала, что она по любви?

— Это та, которая была первой, — хмыкая говорит он. А ситуация все чудесатее и чудесатее… Кто бы мог подумать?

Смотрю четко в глаза Захара. Цвет глаз — серо-зеленый, как у змея подколодного; нездоровый блеск, а в них, ожидание и предвкушение.

— А Калинина? — спрашиваю у него, — сразу призналась, в корыстной цели своих встреч?

— А то! Что она видела в своем Орле? Отца тракториста, который работает только в сезон, а мать бухгалтер, на хлебозаводе. Хотелось красивой жизни, а тут Гоша подкатил… Она и потекла, — наклоняется и доверительно сообщает, — и когда я ее трахал, о нем, не вспоминала.

— За что ж ты их тогда убил?

— Быстро ты делаешь выводы, — и смотрит так, оценивающе, — а на вид — дура-дурой.

Вроде утром в зеркало смотрела, ничего подобного не видела, но спорить не буду. То, как он начинает ерзать в кресле, дает надежду, что лекарство начинает действовать. Я очень надеюсь, что меня сейчас кто-нибудь слышит и что-то делает для моего спасения. Будет очень неприятно, если меня сегодня убьют. У меня немножко другие планы. Конечно, я смогу за себя постоять, но больные люди, притом агрессивные, обладают недюжинной силой. И вообще, может у него пестик под свитером? Хотя других жертв он душил, может для меня сделает исключение?

— Если Калинина сама вступала с тобой в половой контакт, почему ты ее убил, изнасиловал. Она отказала?

— Да, сказала, что у нее далекоидущие планы. Радужное будущее с Георгием, но не со мной. Я для нее оказался слишком бедным…, а нищеты, как она сказала, может хлебануть и дома.

— Квартиру снимал ты?

— Я.

— Задушил ты ее во время полового акта.

— Ты задаешь слишком точные вопросы, прямо как следак, который меня допрашивал… Или, вас социологов этому тоже учат?

— Ну, раз у нас вечер откровений, то и я тебя удивлю. Я не имею никакого отношения к социологии. Я — юрист. Чисто случайно попала в следственную группу, а потом, чисто случайно познакомилась с Георгием… Судьба, не иначе… Его причастность к делу сразу вызывала сомнения, но и на тебя я не могла подумать… Думала, может охранник какой или конкурент?

— Прямо удивила, что сказать…, но суть дела не меняет.

— Как сказать, — смотрю на него и диву даюсь, как с виду нормальный человек может быть психом по жизни? — я-то с Георгием не спала, а просто встречалась. Составляла, так сказать, психологический портрет.

— Сейчас ты мне можешь рассказать все, что угодно, лишь бы шкуру свою продажную спасти. Но я, вам, сукам, не верю. — На лбу у Захара появилась испарина.

— Да и не надо. Только остается вопрос по Черновой, ее-то за что?

— А она сильно хвостом крутила, со всеми флиртовала, и с охранниками на фирме и со мной, и даже с клиентами Георгия, сам видел у него в кабинете, а как дошло дело, сразу глаза округлила, и: «Я ничего не понимаю, о чем ты. Я не такая… Я жду трамвая… И Гошу люблю не могу».

— Ясно. Не дала. Раззадорила, распалила, а потом отшила…

— Точно. А ты? Что будешь рассказывать ты?

— Ничего. Чего распинаться и что-то доказывать, если ты, по закону жанра, должен меня убить. Спала-не спала, дала-не дала, уже не суть… Так? Я просто свидетель, который знает правду.

— А ты умнее, чем я думал. — Вот, несколько умных фраз и растешь на глазах. Из категории «дура», перекочевала в категорию «придурочная». — Через пять минут подействует лекарство, так что разговоры уже лишние. Может сама ноги раздвинешь, пока в сознании? Так-то будет приятнее…

— Кому приятнее? Одно радует, что некрофилией ты не страдаешь. Шизик, конечно… Ладно, пусть врачи разбираются, по жизни ты псих, или как…