Островок рая

Глава 1

Сегодня заканчивалось путешествие ее мечты, самое захватывающее из всех. И не важно, что пережитые волнения могли добавить к ее волосам серебристую прядь. Теперь все уже позади. Настало время подумать о возвращении домой.

Дом… Джен смаковала это почти позабытое слово, и в ее голубых глазах блестели слезы ностальгии. Впервые в жизни женщина не сожалела о скором возвращении домой. На сей раз навсегда.

Джен одернула блузу, прилипшую к влажному от пота телу, улыбнулась своим мыслям. Должно быть, она стареет, если принялась предаваться сентиментальным воспоминаниям. Легкая дымка над охристыми водами Темзы, золотистые блики тусклого ноябрьского солнца, расплывчатый силуэт здания парламента, обвитый кольцами тумана…

— Похоже на настоящий рай, согласна? — Голос Сэма вывел ее из задумчивости.

— М-м-м? — Джен заморгала, очнувшись, и попыталась вернуться к реальности.

Она улыбнулась. Возможно, вокруг действительно был рай. Бескрайние просторы лазурного моря, окаймленные серебристыми пляжами искрящегося на солнце песка, изумрудно-зеленые ряды пальм и буйство красок тропических цветов. Наблюдая этот пейзаж в течение последних недель, она давно перестала восхищаться им с замиранием сердца, как в первый раз. И солнце, палящее солнце, застывшее на небосклоне, погружающееся вечером в морские волны лишь затем, чтобы утром засиять снова. Да, островок был раем задолго до того дня, когда рыжебородый голландец отыскал этот клочок суши в просторах южных морей и дал ему название Парадиз. Но сейчас девушке не терпелось покинуть этот рай на земле.

— Думаю, тебе не помешает выпить еще стаканчик… чего-то особенного. — Сэм затрясся от смеха, и бесчисленные складки его живота и подбородка заколыхались. — У меня есть нечто потрясающее. Получил лишь один ящик с последним теплоходом. Приберег для себя.

— Нет, Сэм, только не еще одна адская смесь по рецепту твоей бабушки! — Джен улыбнулась и лениво потянулась в кресле. Она пребывала в состоянии эйфории от удачно проделанной работы. Самые лучшие образцы за все время ее скитаний; великолепный заключительный штрих! Когда она проявит пленку и напечатает фотографии, интересно будет сравнить их с остальными. А пока она может бездельничать, лениво раскинувшись в кресле под полосатым тентом у небольшого магазинчика. С моря дует легкий, прохладный бриз, от цветов исходит нежное благоухание. Протянув руку, можно погладить алые бархатистые лепестки.

Она обернулась, успев заметить, как фигура Сэма исчезает во тьме магазина.

Раздался хруст, звон стекла, и через минуту в дверном проеме блеснула бутылка. Когда послышался глухой хлопок вылетающей пробки и бульканье жидкости, Джен лишь улыбнулась. Сэм опробовал новый товар, и опять за ее счет. «Ну и ладно». Она пожала плечами и потянулась за пачкой сигарет. Без помощи Сэма, его ноу-хау, выписанных им липовых накладных и пропусков девушке ни за что бы не выполнить работу в срок. Исключительно благодаря хитрому торговцу результаты ее поисков превзошли самые дерзкие мечты.

Сэм заковылял обратно (от таких физических упражнений на его лбу выступили крупные капли пота) и поставил два высоких бокала на хрупкий деревянный столик. Сквозь заиндевелые стекла бокалов Джен с подозрением изучала алую жидкость.

Тростниковое кресло жалобно застонало, когда Сэм уселся, и покосилось набок, стоило ему откинуться на спинку.

Он поднял бокал и воскликнул:

— За счастливое отплытие!

— За счастливое отплытие и спасибо за все! — Джен поднесла свой бокал к губам и осторожно сделала глоток. — Я не пробовала кампари с тех самых пор… Сэм! — Брови ее поползли вверх, в глазах мелькнула искра подозрения. Она с недовольством взглянула на собеседника поверх очков. — Что ты тут намешал?!

— Неплохо идет с джином, разве тебе не нравится?

Ее долгий взгляд был красноречивее слов.

— Ты хочешь, чтобы я свалилась под стол?

— Ничего удивительного, — усмехнулся собеседник. — Все девушки находятся в опасности, когда Сэм смешивает спиртное.

Упавшая на столик тень и неожиданный холодный аромат мужского дезодоранта заставили Джен обернуться. Девушка пропустила мимо ушей радостный возглас Сэма, хмуро рассматривая темно-синюю рубашку, распахнутую на бронзовой от загара груди, острый подбородок с ямочкой, серые глаза и изогнутые в нахальной улыбке губы.

Высокий незнакомец пинком ноги придвинул лишний стул к их столику, уселся и кивнул в сторону бокалов:

— Я бы тоже не отказался от угощения, Сэм… только без секретов твоей матушки и содовой до краев. — Он повернул голову и уставился на Джен: — Последний глоток на дорожку?

— Вроде того. — Ее голос хрустел, как раздавливаемые ботинком чипсы, а на лице отразилась неприязнь к чужаку, посмевшему нарушить умиротворенность ее последних часов на острове.

Взгляд незнакомца пополз вниз, и Джен инстинктивно потянулась к небольшому кейсу из белого металла, пряча его под своим стулом, подальше от глаз случайного собеседника, и схватила бокал. Во всех ее жестах сквозило раздражение.

От проницательного взора незнакомца ничего не укрылось. На лице мужчины отобразилось любопытство, но он лишь произнес равнодушным тоном:

— Надеюсь, поездка оказалась удачной?

— Возможно, — буркнула она, не желая оказаться втянутой в разговор с этим типом.

Его брови изумленно поползли вверх.

— Знаешь какие-нибудь другие слова?

Девушка взглянула на собеседника, презрительно поджав губы, и вытянула сигарету из пачки. Одарив нахала еще одним ледяным взглядом, она выпустила струю дыма прямо ему в лицо.

— Знаю. Несколько. Иногда даже разговариваю с людьми. Но сегодня я не в настроении вести светские беседы, мистер Как-вас-там…

— Рэдферн… Ник. — Назойливый собеседник улыбнулся, абсолютно не смутившись от резкого ответа Джен. — Я так понимаю, ты не слишком счастлива на Парадизе? — Ник окинул девушку с головы до ног жадным взглядом. — Полагаю, какая-то тварь сильно укусила тебя.

Багровые пятна негодования выступили на лице собеседницы. Она одернула юбку, стараясь прикрыть маленький участок покрасневшей кожи немного выше левого колена.

— Наверное, жук был злым и огромным, — продолжил он.

— Да, — сухо бросила она и закинула правую ногу на левую, подводя черту под неприятным разговором. У девушки не было никакого желания пускаться в разъяснения. Пусть думает что хочет, строит любые фантастические предположения, если уж он такой дотошный.

Сэм, вернувшийся с бокалом в руке, забрал деньги, небрежно брошенные на столик Ником, и расплылся в лучезарной улыбке. Оказалось, улыбка предназначалась и Джен тоже.

— Теперь я могу передать ее в твои заботливые руки, Ник, — сообщил торговец. — Кстати, не забыл про оборудование для доктора Грэгга? Он уже ждет.

Рэдферн махнул рукой в знак согласия. Толстяк кивнул и поспешил вернуться обратно в лавку.

Девушка кипела от негодования, глядя вслед удаляющемуся Сэму. Что он имел в виду, заявив, что передает ее в заботливые руки этого наглеца? Ох уж эти его грязные трюки! Торговец оставил ее наедине с этим нахальным местным ковбоем, или кем там этот тип был на самом деле.

Ковбой обвил бокал худыми, бронзовыми от загара пальцами, опорожнил его более чем на треть и одобрительно хмыкнул, растянув губы в довольной улыбке. Он наклонился над столиком, слегка подавшись вперед, и сказал:

— Теперь я могу мыслить намного яснее. Хочешь еще?

— Нет, спасибо.

Мужчина пожал плечами:

— Знаешь, ты не типичная девушка.

— Не типичная? — вырвалось у Джен быстрее, чем она успела одернуть себя.

— Я имел в виду совершенно конкретный тип, к которому ты принадлежишь. Я встречал раньше парочку дам, подобных тебе, и обычно они поначалу держатся весьма дружелюбно, пока не начинают изливать свой яд на твою макушку и высасывать из тебя соки.

Собеседница растерянно заморгала. Если она хочет избавиться от общества этого типа, то пора делать ноги. И почему она вечно натыкается на подобных болтливых придурков?

— Ты меня в первый раз видишь, как же ты можешь отгадать мой тип? — отстраненно проговорила она.

Дразнящая ухмылка вновь появилась на его губах.

— Твоя фамилия Келли. Она написана на кейсе, который ты так бережно охраняешь. Там ведь пленки, я угадал?

— А что, если и так? — недовольно спросила Джен.

Он поджал губы, подпер локтем подбородок и, внимательно вглядываясь в ее лицо, медленно произнес:

— Да, ты одна из тех целеустремленных, самодостаточных женщин, которые готовы свернуть себе шею ради нескольких неисследованных клочков земли, не нанесенных ни на одну карту мира, чтобы описать их сухими, стереотипными фразами. И всё — ради кучки обывателей, собирающихся по воскресеньям в своих гостиных и проглядывающих глянцевые журналы, ради их восклицания «Подумать только!». Или, возможно, ты гонишься за колонкой на первой полосе газеты с огромной фотографией. «Бесстрашная девушка-исследователь находит уголок земли, куда еще не ступала нога женщины!» — Его лицо светилось от самодовольства, смешанного с изрядной долей цинизма. — Ну как? Я прав?

— И как только ты догадался?! — заявила она как можно саркастичнее.

— О-о, отгадывать я умею. Во-первых, у тебя на лице все написано, — ответил мужчина с усмешкой. — К тому же твое прибытие сюда как раз ко времени песен и плясок диких племен на другой стороне острова не могло быть простым совпадением. Ты видела их обряд поклонения Солнцу? А ходящих по раскаленным углям шаманов?

— Все это давно уже на пленке, — неосторожно отозвалась она. — Во всех цветах и красках!

— Моя ошибка. — Ник покачал головой. — Я так понимаю, ты не намерена остаться, чтобы взглянуть на языческую Ночь любви?

— Нет, не собираюсь.

Нехотя Джен допила хорошенько смешанное кампари (или это все-таки был джин? Она уже не была уверена) в несколько быстрых глотков и решила уйти немедля.

— Жаль. — B глазах Ника Рэдферна светилось любопытство. — Я мог бы присоединиться к тебе. Мы были бы в полной безопасности, ты понимаешь. В эти дни они не устраивают охоту за головами.

В душе девушки нарастало отвращение к этому самодовольному типу. С неожиданной силой она одним яростным рывком выудила тяжелый кейс из-под столика.

— Послушай, мистер Длинный Язык Рэдферн! Я тебя не знаю, но вот что я знаю точно: у меня нет никакого желания присоединяться к тебе здесь или где-нибудь еще! Дошло?

— Даже слишком ясно. Только, боюсь, до тебя кое-что еще не дошло… пока.

Его губы растянулись в широченной ухмылке. Подумать только, он насмехается над ней! Джен бросила на наглеца разъяренный взгляд, развернулась и скрылась в лавке. Да кто он такой, негодовала девушка, чтобы спокойно сидеть там и смеяться?

— Черт с ним! — выдавила она, пытаясь восстановить нормальное дыхание, входя в душную, тесную комнатушку, снятую два дня назад. Черт с ним и с этим жирным неряхой Сэмом, бросившим ее наедине с Рэдферном. Какое дело этому нахалу до нее и ее работы? Она бы никогда даже не взглянула на него. Надо быть полной неудачницей в любви, чтобы опуститься до Ника Рэдферна!

Джен Келли взглянула на синий пластиковый баллон, служивший умывальником, и вновь выругалась про себя. Нет воды. Опять все неприятности из-за Сэма! Лентяй, выглядит не лучше бродяги и хочет, чтобы она ходила такой же грязной.

Доведенная до бешенства невозможностью умыться, Джен пинком захлопнула дверь, чуть не сорвав ее с петель. У Аллоетты уйдет полтора часа, чтобы принести новый баллон, и, когда она появится, вода уже будет непригодна для питья.

Девушка провела рукой по волосам и мрачно вздохнула. В каком отличном настроении она была до появления Рэдферна! Голова начинала тупо гудеть, тело было мокрым и липким от пота, в горле першило от жажды, и она никогда еще не испытывала такого отвращения к окружающему миру. Джен в сердцах пнула одну из картонных коробок, заменяющих шкаф для одежды, и устало опустилась на кровать, застеленную грязным постельным бельем.

Слава богу, к четвергу она будет на пути к цивилизации. Там будет душ, который работает (она очень на это надеялась!), и скатерти на столах, а еще магазины, где можно купит новую одежду и туфли… И самое замечательное — вскоре она отправится домой!

Да, наконец-то она избавилась от жажды приключений. Конечно, были чудесные времена в ее жизни и великолепные места, которые ей повезло увидеть. Но пришло время задуматься о будущем, и это следовало сделать не откладывая. Возможно, вернуться к размеренной жизни будет не просто, желание новизны может нахлынуть на Джен с новой силой, но преодоление трудностей возвышает. Ее родные вздохнули с облегчением, узнав, что она собирается вернуться домой. Как и большинство родителей, они смирились с тем, что дети, взрослея, покидают родное гнездо, но они чувствуют себя несчастными, когда их птенцы улетают на слишком большие расстояния. И когда младшая, Линда, выбрала счастливый брак, плавно перетекший в радостное материнство, старшие Келли начали посматривать на Джен, ничуть не раскаивающуюся в выбранном жизненном пути, с грустью и неодобрением. Так, словно чего-то в ее жизни не хватало, с горечью подумала девушка.

Она нахмурилась. Неужели она и вправду неженственна? Только потому, что белые джинсы, ярко-оранжевые футболки и объемные свитера отнюдь не подчеркивают ее хрупкость и незащищенность? Кажется, Роджер думает иначе. Они не были бы такой гармоничной парой больше двух лет, если бы он считал, что в Джен вовсе отсутствует женская грация.

Милый Роджер. В последнее время девушка обнаружила, что ощущает себя на седьмом небе от счастья при мысли об их скорой встрече. Роджер казался олицетворением спокойствия и надежности. Он знал, как надо ухаживать за женщиной, чтобы она почувствовала себя защищенной от всех жизненных невзгод. Но разве не эти его качества вызывали ехидную усмешку на губах Джен в былые времена? С огромным удивлением она поняла, что неожиданно абсолютно положительный Роджер стал для нее именно тем человеком, в котором она нуждалась. Впервые за годы знакомства Джен подумала о нем как о спутнике жизни всерьез.

Джен Келли взглянула на часы и поднялась с кровати. Наступило время отправиться в путь, снова забраться на борт крошечного обшарпанного суденышка и возобновить знакомство с кусачими мошками, проникавшими куда угодно, особенно в тарелку с супом. В тесной кабине будет жарко, как в пекле. Девушку передернуло от отвращения. Но тут же грустная улыбка появилась на губах: недавно все неудобства и трудности, связанные с путешествиями, представлялись ей вызовом, которому она была готова стойко противостоять. А теперь…

«Да, — подумала она, — определенно я старею. Двадцать четыре… это уже серьезный возраст». Джен томно вздохнула.

Через полчаса она проверила, упакованы ли все вещи, и пошла расплатиться с Сэмом. Увидев, что Ник Рэдферн благополучно удалился, девушка вознесла мысленную хвалу Небесам.

Торговец пожелал ей счастливого пути, промямлил, что все к лучшему — она отправится домой раньше, чем планировала.

Джен слушала его молча, думая о кампари по особому рецепту Сэма, который на сей раз особо сильно ударил ей в голову, и глупо улыбалась.

— Ник где-то поблизости, — добавил толстяк. — Он поможет донести багаж, если ты его попросишь.

— Нет, спасибо, — поспешила отказаться путешественница. — Я сама справлюсь. Пока, Сэм.

Он крякнул от удовольствия, и Джен показалось, что торговец вот-вот рассмеется. Бросив прощальный взгляд на последний свой приют, она аккуратно спустилась по скрипящим, проеденным термитами ступенькам лестницы, стараясь, чтобы каблук не застрял в щели. В последний раз пробежала глазами табличку с небрежно намалеванной желтой краской надписью: «Агентство Сэма, импорт и экспорт, Парадиз».

Десяток шагов, и она уже на побережье.

Местные мальчишки забросили игру и уставились на нее, разинув рты. Их глаза горели, как черные угольки на фоне бронзовой кожи, и рука девушки непроизвольно потянулась к фотокамере. Натренированным движением она настроила объектив и отщелкала несколько быстрых снимков.

Любопытные дети моментально обступили ее со всех сторон, ручки потянулись к камере, пронзительные голоса заглушили шум прибоя. Один паренек, преодолев застенчивость, с радостным воплем с разбегу нырнул в воду. Пенные гребни захлестывали смельчака с головой, а он демонстративно барахтался, кричал и размахивал руками. Джен, не удержавшись, вскинула камеру, и остальные дети тут же бросились к воде. Они устроили грандиозное шоу с брызгами и воплями.

Карманы девушки были забиты монетками разных стран — целая коллекция, собранная за время путешествий. Она без сожаления побросала все до единой в море и с улыбкой на губах наблюдала, как дети ныряют за ними, а потом с любопытством рассматривают и обменивают монеты друг у друга. Что ж, теперь ее отличное настроение вернулось.

«Дети Солнца», прозвала их про себя Джен Келли. Они не научились пока клянчить у туристов деньги, как делали местные ребятишки на многих курортах, которые ей довелось посетить. Она вздохнула. Рано или поздно эта зараза доберется и до них. Толпы туристов хлынут на Парадиз, стремясь очутиться в краю девственной природы, а вместе с ними придут и так называемые «прогресс и цивилизация». Путевки на десять дней с полным пансионом, зазывные плакаты с изображениями лазурного моря, песчаных пляжей, высоких, стройных пальм и надписью «Добро пожаловать в Рай!».

Она прогнала прочь непрошеные мысли, испугавшись их странного направления. Джен преодолела последние метры пути и оказалась около небольшого пирса. Над островом нависла тишина, как будто кто-то опустил на него влажный стеклянный купол. Дети разбежались по домам, оставив путешественницу в одиночестве на побережье. Она огляделась вокруг, нахмурив лоб. Здесь же всегда стоял невообразимый гвалт: сновали взад-вперед островитяне, бурчали моторы рыбацких лодок, к причалу швартовались корабли, кипела торговля…

Девушка с изумлением осматривала пустующую пристань. Неужели она перепутала дни? Или судно по каким-либо причинам не прибыло и об этом знали все, кроме нее? Если так, почему Сэм не предупредил ее? Но здесь должен стоять хотя бы один корабль, на котором прибыл на Парадиз тот ковбой? Он же здесь недавно, в этом Джен была уверена. На таком маленьком острове девушка не могла не встретить его хотя бы однажды за проведенные тут недели.

Ее отчаяние усиливалось с каждой минутой. Ну не могла же она и в самом деле опоздать на это чертово судно!..

— Заблудилась?

Джен Келли подпрыгнула от неожиданности. Ее лицо скривилось от отвращения — она не могла спутать этот голос. Девушка медленно развернулась, ее взгляд уперся в знакомую нахальную усмешку, обладатель которой безмятежно взирал на Джен.

Ник Рэдферн удивленно вскинул брови:

— Разве Сэм не сказал тебе?

— Зависит от того, о чем он должен был сообщить… за последние два дня он только и делал, что болтал без умолку, — нетерпеливо заявила собеседница.

— Да, с Сэмом порой такое случается… На самом деле он всегда такой, — невозмутимо заявил Ник. — Так, значит, он забыл сказать тебе о «Тайвай Куин»?

Ее корабль! Джен нахмурилась и отвернулась. Торговец пытался сказать ей нечто важное, а она пропустила его слова мимо ушей. Вероятно, именно это и было причиной его веселости. Девушка вновь взглянула на Ника Рэдферна. Без сомнения, он знал важную для Джен информацию, но не собирался ею делиться. Наверняка решил получить удовольствие, наслаждаясь тем, что она будет вынуждена вытягивать из него слово за словом.

— А что он должен был мне сказать про «Тайвай Куин»? — хмуро произнесла путешественница. — Корабль уже должен был находиться здесь.

— Помимо всего прочего, о прохудившемся днище и барахлящем моторе. Надеюсь, ты понимаешь, что это означает? — Ник пытливо взглянул на девушку.

Она упорно хранила молчание.

— Корабль вышел из строя, ему не под силу совершить предстоящий рейд, и следующий, думаю, тоже.

— Вышел из строя! — Джен, потрясенная, уставилась на него во все глаза, напрочь забыв о своей враждебности. — Ты хочешь сказать, он не приплывет сюда? Но мне надо на Вити-Леву!

Рэдферн кивнул.

— Но я купила на этот рейс билеты. Корабль должен был отплыть этим утром. К пятнице я должна быть на Фиджи… я улетаю в Англию!

— Не беспокойся, — ухмыльнулся собеседник. — Все будет, как ты планировала… я надеюсь.

— Откуда ты вообще все это знаешь?

— Я знаю потому, что владею «Тайвай Куин»… по крайней мере, какой-то его частью.

— Ты владеешь кораблем? — Джен Келли заморгала от неожиданности. — Но если ты… — Она умолкла и закусила губу, заметив тень насмешливой улыбки на его лице. — Если корабль вышел из строя, каким образом ты собираешься меня доставить туда сегодня? — недоверчиво спросила она.

— Мы полетим.

До девушки не сразу дошел смысл его слов. Значит, на Парадизе есть аэропорт… Должно быть, почтовый самолет, иначе она бы знала, отметила Джен про себя. Можно попасть на Фиджи за один день, а не маяться четыре дня в душной каюте небольшого суденышка, которое того и гляди затонет. «Что ж, Келли, век живи — век учись», — сказала она себе. А вдруг… Ее озарила догадка. Джен очень живо представила себе картину: Ник Рэдферн спускается с небес на вертолете. Девушка набрала в легкие побольше воздуху… В любом случае необходимо срочно найти выход из создавшейся ситуации, даже если ей придется, расточая улыбки, просить об одолжении этого насмехающегося типа.

— Значит… на чем ты сюда прилетел? — настороженно спросила она.

— На самолете, — объяснил мужчина, с трудом сдерживая улыбку.

— Он все еще на острове?

— У-угу.

— И куда он теперь держит курс? — продолжала выпытывать Джен.

— Прямиком на острова Фиджи.

— На нем будут еще пассажиры?

— Да, четверо, — кивнул Ник.

— Слава Всевышнему! — Путешественница вздохнула с облегчением. — Ну и где же он шатается… этот пилот, или кто там поведет самолет?

— Он уже здесь. — Ник Рэдферн рассмеялся в открытую.

— Здесь?! Ты хочешь сказать… — Наконец открылась неприятная истина. Джен взглянула по-новому на различные замечания, оброненные Сэмом. Она припомнила, как тот веселился, заявив, что Ник Рэдферн может забрать багаж. Даже сквозь пьяный дурман толстяк сознавал, что она пока ничего не знает…

Все еще обращаясь к третьему лицу, она настороженно спросила:

— А он доставит меня на Вити-Леву?

Собеседник смерил ее долгим, испытующим взглядом. В его глазах читалась готовность преподнести очередную пакость. Затем он опустил глаза на чемодан у ног девушки.

— А зачем, по-твоему, я прилетел на Парадиз? — произнес он с едкой ухмылкой.

Так, значит, ей не придется задержаться на острове еще на неделю! Джен преисполнилась восхищения и была готова воспылать любовью к Нику, а точнее, к компании «Южно-Тихоокеанские перевозки», каким-то чудом не забывшую про свои обязанности перед единственным пассажиром, уповавшим только на ее помощь.

— Мы пока, конечно, не достигли уровня «Пан-Америкэн», но мы стараемся как можем, — сказал Ник, после того как девушка от души поблагодарила его. — Даже если… — он хитро улыбнулся, — нам приходится брать на борт не очень-то общительную птичку.

Собеседница пропустила эту фразу мимо ушей. Пусть Рэдферн считает ее «необщительной птичкой», ее радость от этого не померкнет. Она вполне могла позволить себе быть снисходительной. Подумать только, сколько времени она сэкономит! У нее будет почти неделя, чтобы немного ознакомиться с Фиджи, хотя бы с одной сотой частью островов, поправила она себя. Или она может заполучить билет на более ранний рейс в Англию. Это было просто чудо!

Но Ник Рэдферн не был бы самим собой, если бы не внес некоторые изменения в планы девушки. Ее теплые чувства к пилоту быстро начали остывать. Какого черта ему потребовалось возвращаться к Сэму? Джен хотела улететь с острова немедленно!

Неожиданно к путешественнице вернулось прежнее нетерпение. Пока она не окажется в Нанди, дни будут тянуться невыносимо медленно. Джен представляла себе самолет огромным металлическим монстром, пожирателем небес с душераздирающе ревущими двигателями, способным доставить ее в любую точку земного шара. Но, даже ожидая самого худшего, она не могла бы вообразить маленький кукурузник с обшивкой из фанеры, похожий на детскую игрушку, слегка увеличенную в размерах. Ник забросил оставшийся багаж в кабину и великодушным жестом пригласил девушку вступить на борт самолета.

Она долгим взглядом посмотрела на самолет, затем на Ника:

— Что это такое?

— Это «битцер».

Джен невольно поджала губы:

— Какой еще «битцер»?

— Пусть это остается секретом, — усмехнулся пилот.

— Если хорошенько подумать, мне явно не следует этого знать, — согласилась она и, пересилив себя, забралась в кабину. Теперь уже ничто не будет задерживать ее. Они пообедали с Сэмом, источавшим ехидные улыбки и колкие фразы. Толстый торговец подтрунивал над Джен и ее полетом вдвоем с Рэдферном. Сэм велел переправить несколько писем людям, с которыми Ник должен был увидеться. И наконец, передал оборудование для доктора Грэгга.

Заработали двигатели, желудок девушки запротестовал, пытаясь избавиться от своего содержимого. Ей никогда не удавалось нормально чувствовать себя при взлете. Через несколько минут чудный островок Парадиз остался далеко позади в туманной дымке.

Джен созерцала бесчисленные крохотные островки с зеленым покровом леса и белыми пляжами, затерявшиеся на просторах Тихого океана. Через несколько часов под днищем самолета потянулась однообразная серебристо-синяя гладь воды. Казалось, они пытаются пересечь бескрайнюю пустыню.

Слава богу, Рэдферн не пытался произвести впечатление на девушку исполнением фигур высшего пилотажа, как раньше поступали пилоты, с которыми Джен доводилось летать. Чрезвычайно сомнительно, что «битцер» был вообще способен на нечто подобное, подумала путешественница с невероятным облегчением, бросив в сторону Ника долгий, заинтересованный взгляд.

Несмотря на свое заявление, Рэдферн сам стал на удивление необщительным. Он упорно хранил молчание с того самого момента, как самолет оторвался от земли. Девушка решила, что ее спутник принадлежит к той категории мужчин, которые не способны одновременно концентрировать внимание на девушке и на машине. Они либо пускаются в разглагольствования, пытаясь сразить собеседницу своими техническими познаниями, либо, наоборот, надолго погружаются в себя, отчего у спутницы появляется впечатление, что ее причисляют к низшему разряду живых существ, не способных понять строение мотора, механизм ускорения и тому подобное. Джен начала всерьез подозревать, что Ник относится именно к последней разновидности мужчин.

Роджер не принадлежал ни к одной из них. Транспорт он рассматривал лишь как способ добраться из пункта А в пункт Б по кратчайшему пути с минимальными потерями времени. И он всегда старался убедить собеседницу, что женская компания в поездке никоим образом не мешает и не вызывает у него дискомфорта. О-о, как здорово будет увидеть его вновь! Интересно, что Роджер скажет, когда она объявит ему свое решение? Решение остаться дома навсегда. Может, он?.. В любом случае стоит рассчитывать на предложение, которое он собирается ей сделать уже на протяжении нескольких лет. Заявление Джен поможет преодолеть барьер настороженности, возникший между ними из-за образа жизни девушки и жажды странствий, надолго захватившей ее в свои сети. Но отныне все будет по-другому! Не будет причин для старомодной скованности Роджера по отношению к женщине, выбравшей, как он считал, исконно мужской образ жизни. Джен улыбнулась. Любимому никогда не удастся побороть собственную убежденность в том, что женщина должна сидеть дома и хранить семейный очаг.

Раньше, когда она была равнодушна к мнению мужчин, недовольство Роджера и его бесчисленные советы перед очередной поездкой Джен вызывали у девушки лишь снисходительную улыбку. Но в его заботе было нечто трогательное, согревающее душу, хотя она боялась признаться в этом даже самой себе. Большинство мужчин ее круга ограничивались глупыми шутками, балансировавшими на грани банальности и грубости, желая ей счастливого пути, когда провожали ее до порта перед очередной поездкой.

Одно из воспоминаний заставило девушку призадуматься. В последний раз Роджер был необычно тихим и мрачным, появившись на пирсе с Тришей, младшей сестрой Джен. Путешественнице даже показалось, что возлюбленный был готов умолять ее изменить решение и отменить намеченную поездку. Но Джен тогда подумала, что у нее просто разыгралось воображение. Роджер казался ей человеком, не способным поддаваться сиюминутным желаниям, он относился к тому типу людей, у которых разум всегда довлел над чувствами. Но все же он не поднялся на борт корабля, не проводил девушку до ее каюты, как делали родственники и друзья других пассажиров. Ей было жутко обидно, но действия любимого заставили ее серьезно задуматься…

Тот случай стал поворотным моментом всей жизни. Джен Келли впервые как следует задумалась над их отношениями, которые всегда считала скорее дружескими. Попытавшись разобраться в чувствах, которые испытывал к ней Роджер, девушка неожиданно для себя осознала, что он ждал, пока она сделает первый шаг. Роджер принадлежал бы Джен, стоило ей только захотеть. Но ей пришлось бы приспосабливаться к представлениям любимого о нормальных отношениях — находиться поблизости, быть готовой ответить на его телефонный звонок, принимать старомодные ухаживания и изображать из себя недотрогу. А если она выйдет за Роджера замуж, то придется переехать к нему, стать примерной домохозяйкой, устраивать ужины для его коллег и их жен, воспитывать детей… Больше не будет времени для охоты за свежими снимками и поиска новейшего фотооборудования, постоянно меняющегося в соответствии с быстрым развитием современных технологий.

Девушка вздохнула. Без сомнения, ей придется бросить работу, порвать контракт с рекламной компанией, так хорошо ей платившей. Джен Келли никогда не сомневалась в своем врожденном таланте. Отличный вкус, своеобразное видение мира и оригинальность всегда выделяли ее среди других. Работы девушки были легко узнаваемы. У Джен ушло шесть долгих лет и масса усилий, чтобы добиться признания. Она нашла свою нишу в рекламном бизнесе. Могла ли она теперь все бросить и уйти, зная, что за спиной толпится множество энергичных молодых фотографов, готовых в любую секунду занять ее место?

Джен резко одернула себя. Довольно ненужных размышлений! Она уже приняла окончательное решение. За последние полгода путешественница трижды убеждалась в его правильности. «Вспомни ту тихоню, сестру милосердия, живущую в бунгало недалеко от порта Моресби», — велела она себе. После многих лет изнуряющих странствий та вела суровую, полную лишений жизнь, работала в портовых доках, среди вредных испарений, изнуревая от духоты. А ночью, лежа на соломенном матрасе, сплошь кишащем клопами, она мечтала о спокойной работе в госпитале родного городка на юге Дании и о молодом докторе, склонившемся над колыбелью их сына…

На следующий день Джен позабыла все переживания, связанные с этой встречей, но только до того вечера в Тайване, когда она, стоя на вершине холма, смотрела, как лунный свет мерцает на поверхности озера. Эта картина была так красива, что у девушки перехватило дыхание. Неожиданно непереносимое ощущение одиночества нахлынуло на нее с такой силой, что она отвернулась. Путешественница тогда была благодарна компании старого поджарого китайца, ее гида. Китай… на всю жизнь это слово стало для девушки синонимом жуткой черноты той ночи, воспоминания о которой никогда не сотрутся из ее памяти…

— Пристегни ремни… мы снижаемся!

Джен вернулась к реальности и незамедлительно исполнила приказ. Она должна изменить свою жизнь прежде, чем потеряет молодость и красоту, прежде, чем начнет жалеть об утраченных возможностях. Пока еще не поздно построить отношения, способные обеспечить ей уверенность в завтрашнем дне. «Ты должна пожертвовать своими интересами ради этого, Келли, — сказала она себе. — Твое будущее будет безопасным вместе с Роджером, монотонным, но безопасным…»

Девушка выбросила из головы все, кроме быстро приближающейся заасфальтированной летной полосы, готовой принять самолет, и худого, узкоплечего мужчины, машущего им рукой. Незнакомец тепло поприветствовал Ника Рэдферна и вежливо улыбнулся Джен Келли, когда та вышла из кабины самолета и была представлена.

Остров Сангрия был даже меньше, чем Парадиз. Они приземлились около высокого холма, бывшего, видимо, самой высокой точкой острова. Весь его склон зарос низкорослым кустарником с яркими красными цветами, их лепестки горели, как алые языки пламени под лучами горячего солнца. Джен сделала несколько снимков и заговорила об обилии этих цветов.

— Они заполонили все вокруг, — ответил доктор Грэгг. — Нам приходится постоянно выкорчевывать их из наших садов.

Вскоре выяснилось, что новый знакомый не против поболтать с девушкой, услышать о ее путешествиях, а в особенности о Великобритании, где он не был уже лет десять.

— Я вернулся на родину после увольнения, — начал он рассказывать после небольшой трапезы, на которой настоял сам. Ник пошел выгружать оставшееся оборудование, и Джен осталась с доктором наедине. — Но по непонятной причине, дома все оказалось совсем не так, как я предполагал. Осталось так мало тех, кого я знал раньше. Большинство уехали, некоторые умерли. Через несколько прожитых в родном городе дней я стал чувствовать себя потерянным. — Он глубоко вздохнул. — Мол, жизнь стала бесцельным существованием. Я и не подозревал, что такое когда-нибудь может со мной случиться. Затем неожиданно умерла жена. Я продержался в Англии всего полгода после ее смерти, под конец мое одиночество стало невыносимым, и я решил вернуться назад, на остров.

Взгляд его выцветших голубых глаз задумчиво устремился вдаль. Затем доктор Грэгг моргнул и рассеянно улыбнулся:

— Поэтому я вернулся на Сангрию. Здесь не так уж плохо живется. У меня есть своя небольшая клиника при христианской миссии. Благодаря своей работе я не чувствую себя таким бесполезным.

Последовало несколько минут тишины, затем он добавил:

— Если человеку предстоит провести остаток жизни одному, то лучше ему жить там, где он познал наибольшее счастье. У него останутся воспоминания. Понимаете?

Слова мистера Грэгга глубоко запали в душу Джен. Хотя девушка все еще стремилась как можно быстрее попасть на Фиджи, она успокоилась и перестала погонять Ника с отлетом, позволила ему спокойно закончить свои дела на Сангрии. Она даже почувствовала легкий стыд за свое нетерпение и эгоизм. «До чего же ты дошла», — сказала она себе в неожиданном проблеске честности. За последние несколько лет Джен стала слишком самовлюбленной и привыкла думать только о том, как добиться успеха. И в самом деле, что такое час? Если бы не Рэдферн, ей пришлось бы застрять на Парадизе на целую неделю, а теперь у нее три дня в запасе. А милый старый доктор был рад поболтать в компании молодой девушки.

Какое-то время Джен испытывала огромный душевный подъем, вызванный результатами неожиданного самоанализа, но затем, повинуясь капризам изменчивого темперамента, ее наполнило самодовольное осознание собственного великодушия. Она снисходительно сдерживала свое желание как можно быстрее убраться с острова, пока мистер Грэгг и Ник пересказывали друг другу анекдоты и местные слухи. Наконец старый доктор вежливо напомнил пилоту о приближающихся сумерках, искренне улыбнувшись Джен.

— Если эта милочка хочет приземлиться где-нибудь до наступления темноты, вам стоит поторопиться… Я не одобряю, когда молодые девушки гуляют по незнакомым местам в темноте.

Рэдферн поднялся на ноги и потянулся.

— Думаю, эта девушка сумеет выбрать правильную дорогу, — произнес он насмешливо. — Я прав?

Джен проигнорировала его слова, улыбнувшись на прощание доктору Грэггу. Вскоре они поднялись на борт самолета, и малютка «битцер» вновь взлетел ввысь.

На западе солнце уже садилось за горизонт, вечерний бриз разбивал волны о прибрежные рифы в молочную пену. Островок Сангрия остался позади, впереди лежали бескрайние просторы океана. Джен расслабилась и, закрыв глаза, откинулась на спинку сиденья. Теперь без остановок до Фиджи… она надеялась.

Как только его руки коснулись штурвала, Ник снова погрузился в себя, и в салоне самолета повисла тишина. Джен размышляла, что неплохо было бы поспать, но этот перелет не располагал ко сну. Крошечный самолет летел слишком низко, чересчур маленькое расстояние между кабиной самолета и поверхностью воды пугало. Мир быстро проносился под ногами пассажирки. Бирюзовая, зеленая, темно-синяя гладь воды с расцвеченной солнечными бликами рябью изредка прерывалась крошечным безвестным атоллом, возникающим на горизонте, чтобы через мгновение скрыться из виду. Самолет подрагивал и скрипел под порывами встречного ветра. Девушка вдруг поняла, что никогда еще не чувствовала себя такой уязвимой.

Она отогнала панические мысли и взглянула на Ника. Он был напряжен и серьезно встревожен, всю его прежнюю беззаботность как ветром сдуло. Сейчас пилот показался Джен совсем другим человеком. Неподвижно застыв в одной позе, Рэдферн, казалось, внимательно прислушивался к чему-то.

Пассажирка чуть подалась вперед и сняла рацию с крючка под панелью. Нацепив наушники, она заметила, как блеснули глаза Ника, нажавшего на выключатель. Раздалось шипение, далекий голос невнятно произнес пару фраз, затем слова превратились в неразборчивое бормотание. Неожиданно связь прервалась.

Ник Рэдферн плотно сжал губы, на его лбу появилась решительная складка, а по спине Джен вновь пробежали мурашки.

— Что случилось? — спросила она.

Ник проигнорировал ее страх, все его тело было напряжено.

— Заткнись.

Девушка обиженно отвернулась. Повесив рацию обратно, она взглянула за окно и удивленно вскрикнула. Увидев, как почернела поверхность воды, путешественница вдруг поняла, что легкий бриз сменился угрожающими штормовыми порывами. Несколько минут назад горизонт был окрашен розовыми и оранжевыми лучами заходящего солнца, теперь же небо приняло стальной оттенок. В душе Джен зашевелилось предчувствие надвигающейся беды. Все признаки приближающейся бури были налицо. Внезапно ожила рация, Ник невнятно пробормотал несколько слов в ответ.

— Я поворачиваю назад, — неожиданно бросил он.

— Назад?

— Да, переночуешь у доктора Грэгга.

Девушка расстроилась не на шутку. Ну как, скажите, такими темпами она доберется до Фиджи? Сначала корабль, а теперь вот это…

— Почему мы должны вернуться?

— Слишком рискованно, — нахмурился пилот. — Впереди сильный шторм.

— Я не боюсь оседлать его, — заявила Джен Келли.

Ник бросил на нее полный насмешки взгляд, и девушка опустила глаза.

— Твоей шеей я рисковать не могу, — отрезал он.

— А я — твоим самолетом, — парировала собеседница, прекрасно осознавая, что в такой ситуации лучше не спорить.

Рэдферн подал немного вверх, самолет круто развернулся. У Джен свело желудок от такого маневра. Темнеющий с угрожающей быстротой горизонт остался позади. Однако путешественница засомневалась: как может малютка «битцер» ускользнуть от надвигающейся бури? Вскоре яростный ветер догонит самолет, и они окажутся в самом эпицентре беснующейся стихии. Тропический шторм способен быстро перемещаться и обрушивать свою мощь на зазевавшихся путников со скоростью молнии. «Стрелка барометра прыгает как ненормальная», — бесстрастно отметила Джен, глядя на панель управления. Она молилась про себя, чтобы у «битцера» было достаточно горючего для поддержания необходимой скорости. Да ладно, ничего страшного, она ведь не в первый раз попадает в переплет, и к тому же…

Первый мощный порыв ветра настиг их, самолет задрожал, и Джен вжалась в сиденье, сбившись с мысли. В один миг «битцер» окутала тьма, ветер и дождь хлестали по самолету, подобно граду вражеских пуль. Девушка, обхватив руками колени, прижала подбородок к груди и старалась не смотреть на Ника Рэдферна, чтобы не поддаваться приступам подползающей паники. Это всего лишь небольшой шторм, успокаивала она себя, ведь сезон тропических ураганов еще не наступил. Буря вскоре утихнет, и с ними ничего не случится.

— Пристегни ремни, — неожиданно сказал Ник.

Вышколенная многочисленными перелетами, Джен Келли автоматически подчинилась приказу, отчаянно сопротивляясь желанию спросить, каким образом пилот намерен приземляться посреди бушующего моря. В следующий миг она получила ответ на свой незаданный вопрос, когда самолет накренился и дрогнул под напором встречного ветра.

Металлический кейс, который девушка сжимала ногами, подскочил от удара и отлетел вперед, оказавшись вне досягаемости прежде, чем она успела схватить его. Джен махнула на него рукой и вновь принялась сражаться с ремнями безопасности, которые никак не хотели застегиваться. Самолет содрогнулся вновь, когда путешественнице, вздохнувшей с облегчением, наконец удалось пристегнуться.

— Левый двигатель сдох, — вдруг произнес пилот.

Джен вздрогнула от ледяного спокойствия, прозвучавшего в его голосе. Она проследила расширенными от ужаса глазами за его резким жестом и в панике уставилась на клубы черного дыма, поднимавшиеся с левого борта.

— Я собираюсь вернуться к последнему острову, что мы пролетели, — заявил Ник. — Придется совершить аварийную посадку.

— Там есть полоса для приземления?

— Только пляж.

Только пляж! И все! Девушка вцепилась в ремень безопасности. Вместе с осознанием происходящего в ней нарастал ужас. Она взглянула поверх левого плеча на пропеллер, не подававший признаков жизни. Аварийная посадка на пляже. Одного двигателя нет, и никаких сигнальных огней. Как Ник собирается приземляться? Джен глубоко вздохнула. В их положении приземление было единственным выходом. Но пролететь с одним работающим двигателем сквозь тропический шторм навстречу неизвестности! А для них сейчас неизвестность грозила обернуться катастрофой. Джен закрыла глаза и принялась молиться о том, чтобы оказаться на земле прежде, чем вся сила шторма обрушится на самолет. Ровно через десять секунд ее молитва потеряла смысл.

Во время последующих событий, показавшихся путешественнице ночным кошмаром, ее уважение и даже восхищение Рэдферном стремительно росло. Не важно, каким он был человеком, не важно, что раньше одно его присутствие вызывал у нее отвращение, — Ник крепко держал штурвал, уводя самолет от беды. «Его нервы, должно быть, из железа», — подумала Джен.

Каждая атака ветра была отражена, каждый крен самолета выправлен прежде, чем он происходил. Послушный маленький «битцер» чутко следовал указаниям, что давали ему сильные, будто высеченные из камня руки, державшие штурвал. Девушка осознала, что вновь читает молитву, прося о благополучном приземлении до наступления ночи.

Она боялась, что зрение обманывает ее, что крошечная тень впереди, за сплошной стеной дождя, на самом деле не остров, а лишь иллюзия. Джен затаила дыхание.

— Думаю, это он! — послышалось радостное восклицание Ника.

Самолет снова заскрипел под порывами ветра. Они начали снижаться.