Островок рая

Глава 4

Образ коварного зыбучего песка и связанный с ним ужас все еще были свежи в памяти девушки. У нее не было ни малейшего желания возвращаться к озерцу.

Чувствуя это, на следующее утро Ник вызвался составить ей компанию в поисках потерянных часов.

— Ты серьезно? — радостно спросила Джен.

— Ты потеряла их из-за моей небрежности, так что я пытаюсь загладить свою вину, — заявил он с подобающим всхлипыванием и битьем кулаком в грудь.

Ее товарищ вел себя как обычно, ничем не выдавая причину загадочного горького заявления прошлого вечера. Девушка размышляла над его словами почти всю ночь, пока сон не сморил ее. Ну, хватит об этом… Она прогнала мысли прочь. Не стоит вмешиваться не в свое дело.

Долгий, кропотливый поиск оказался безрезультатным. Надежда увидеть в зеленой траве холодный блеск металла или стекла постепенно таяла. Они обыскали весь участок берега, где прошлым вечером лежала одежда Джен. Скрестив руки на груди, путешественница выпрямилась и с ненавистью взглянула на траву и кустарник, поглотившие ее любимые часы. Попробуй отыскать иголку в стогу сена!

Девушке было наплевать на их стоимость, просто эти большие механические водонепроницаемые часы подарил ей на память Мейсен. Их потеря, казалось, оборвала последнюю нить, связывающую ее с прежней жизнью. Джен не пыталась скрыть свое разочарование, когда они наконец по обоюдному согласию прекратили поиски.

Ник, бросив пару быстрых взглядов на ее расстроенное лицо, задержался немного, когда спутница двинулась вниз по течению ручья. Потом он нагнал ее и, когда они были уже около хижины, дотронулся до ее запястья в дружеском жесте. Джен повернула голову, а он загадочно улыбнулся.

Ослепленная ярким солнцем, девушка удивленно уставилась на спутника, на минуту остановившись в нерешительности и чувствуя себя потерянной и несчастной. Затем она подошла к настилу, забрала испачканную вчера одежду и отправилась к морю, решив заняться стиркой.

— Джен!

Она обернулась, не произнося ни слова.

Ник заулыбался:

— Ты не могла бы заодно постирать мои вещи?

Молча она вернулась к нему и, подойдя, протянула руку. Перекинутые через локоть рубашка и брюки упали на песок, и Келли различила слабый серебряный блеск на своем запястье.

Она удивленно уставилась на часы, инстинктивно обхватив их рукой, словно не веря в их реальность, а затем на бледную полоску на запястье Ника, резко выделяющуюся на фоне бронзового тела.

— Но, Ник?.. — пробормотала она. — Они твои, — и протянула часы назад.

— Теперь твои. — Мужчина вновь застегнул ремешок на ее запястье.

— Но я… нет, Ник! — запротестовала девушка. — Я не возьму твои часы только потому, что мои… Не будь глупцом! Держи, надень их снова.

— Не спорь.

— Я и не спорю. Просто я не могу носить твои часы. Что тогда ты будешь без них делать?

— Спрашивать у тебя, который час, естественно. — В глазах собеседника скакали озорные искорки.

Джен снова принялась возражать, пытаясь вернуть часы владельцу.

— Хорошо, дай сюда, — неожиданно сдался мужчина.

С ловкостью фокусника он поймал не ожидающую подвоха девушку за запястье. Никто не заметил, что часы полетели на песок, как и грязная одежда.

Посмеиваясь над растерянностью спутницы, Ник с вызовом произнес:

— Как насчет небольшого матча по реслингу, от которого ты отказалась прошлым вечером? Проигравший получает утешительный приз: миленькие часики, почти новые, полностью автоматические, водонепроницаемые, противоударные, с защитой от пыли… И от женщин.

— Я… я не в твоей весовой категории, — возразила Джен после неловкой паузы, успокоив дыхание. — К тому же с такими правилами я все равно выиграю эти часы. — Она бросала на Рэдферна разъяренные взгляды, безуспешно пытаясь вырваться. Неожиданно девушка заметила, что часы соскользнули. — Ой! Их нет!

— Да, к этой застежке надо привыкнуть.

Путешественница посмотрела вниз, все еще злясь на спутника за его неожиданное дурачество, не уверенная, как ей следует поступать дальше. Часы были слишком массивными, непривычная тяжесть оттягивала запястье, а ремешок оказался слишком широким. Она подняла часы, сжала в ладони и медленно произнесла:

— Ник, я хочу, чтобы ты стал серьезным и забрал у меня свою собственность. Представляешь, если я их потеряю?

— Ради бога, хватит об этом! — Мужчина казался взволнованным. — А что, если и так? Какая разница? Ценности цивилизованного мира здесь бесполезны. Часы тут не нужны, Джен. На нашем острове время не имеет значения… По крайней мере, для меня.

— Ник! — Девушка удивленно распахнула глаза. Она не была готова к такой реакции приятеля на предложение «стать серьезным». Затем она ужаснулась, осознав смысл только что произнесенных слов. — Ник, я тебя правильно поняла?

— Да.

— Значит, тебя вовсе не заботит, как мы выберемся отсюда? Ты говоришь так, будто готов смириться и покориться обстоятельствам.

— Я уже смирился.

Теплая ладонь медленно опустилась на ее плечо, и Джен подчинилась, когда мужчина повел ее к хижине.

— Ты поверишь мне, если я скажу, что начал радоваться нашему пребыванию на необитаемом острове?

Собеседница судорожно вздохнула, не понимая причин смены настроения Ника. Неожиданно циничная, вечно насмехающаяся маска сползла с его лица, обнажая ранимую, чувствительную души Ника Рэдферна, в полном отсутствии которой Джен могла поклясться еще пару минут назад.

— Да, я тебе верю, — задумчиво произнесла она. — Мне кажется, тебя ничто не задевает, ты не из тех людей, которые продолжают бороться с судьбой, несмотря на невозможность что-то изменить.

Мужчина смотрел мимо нее, созерцая песчаный берег и безмятежную лагуну.

— Мне почему-то кажется, что этот остров принадлежит мне. Нет, это наш остров. Уже не тюрьма, а наш путь к свободе. — Его взгляд вернулся к девушке, и он ласково улыбнулся. — Я уверен, большинство людей мечтают иметь собственный особенный остров. Для многих это давно забытая фантазия родом из детства. Суматоха и крысиные гонки нашей жизни захватывают человека, заставляя отказаться от мечты. Иногда, взрослея, мы начинаем считать, что это не более чем игра воображения. И только некоторые из нас настолько сильны, чтобы стремиться к недостижимой цели… Или достаточно богаты, чтобы превратить мечту в реальность.

Когда мы только приземлились здесь, мне было очень тяжело, — после недолгой паузы продолжил Ник, прохаживаясь взад-вперед по пляжу. — Но вскоре я увидел и понял новую для нас возможность. Я догадался, что это единственный, а может быть, и последний шанс изменить жизнь, данный нам свыше. Многие люди мечтают скрыться от сложностей и скуки повседневного существования, от требований других людей.

— Мы выбрали довольно рискованный способ убежать от проблем, тебе не кажется? — улыбнулась Джен.

— Да. — Его ответная улыбка была робкой. — По своей воле я бы не спрятался на необитаемом острове.

На лице девушки застыло недоуменное выражение.

— Я не считала тебя человеком, бегущим от трудностей, — проговорила она, озадаченная новой ипостасью товарища. Слишком силен был приметный образ Ника Рэдферна, который уже успел у нее возникнуть.

Он рассмеялся:

— Нет, вовсе нет, юная леди, я ни от кого не бегу. — Неожиданно мужчина вздохнул. — Я плыву по течению, не пытаясь сопротивляться, и лишь стараюсь при этом извлечь максимум пользы для себя.

Собеседница удивленно посмотрела на Рэдферна. Она даже не пыталась притвориться, что поняла его.

— Разве ты со мной не согласна? Если не можешь их победить, тогда присоединись к ним, — заявил он с прежним цинизмом.

— Довольно расплывчатое сравнение, — произнесла девушка после небольшой паузы. — Но похоже, я разделяю твое мнение. Но, Ник, неужели ты не хочешь убраться с этого проклятого острова? Я хочу сказать, у тебя же есть свое дело. И все остальное…

— А-а, ты об этом! — Слова Джен вызвали у собеседника лишь ухмылку. — Если дела и дальше будут идти в том же духе, то молодой Оуэн Слэйтер быстро приберет все к рукам.

— Кто такой Слэйтер?

— Третья рука «Южно-Тихоокеанских перевозок». Самый амбициозный и деловитый юноша из всех, с которыми мне довелось познакомиться. Сейчас он оказался в своей тарелке, и к тому времени, как я вернусь, бизнес будет организованным и налаженным как часовой механизм — короче, сплошная скука.

— Если этот парень действительно такой умный, как ты описываешь, то ты можешь оказаться не у дел, — засомневалась девушка.

— Меня не удивит подобный поворот событий. — Ник пожал плечами. — То, что у меня получилось однажды, удастся и в следующий раз. «Ю.Т.П.» сейчас слишком разрослась. Веселье закончилось, когда вся грязная работа была сделана… по крайней мере, для меня.

Он погрузился в размышления, созерцая следы на песке, оставленные его ботинками. Затем вспомнил о брошенной, так и непостиранной одежде. Мужчина поднял с земли кучу тряпья, перепачканного грязью и песком, и скривился в отвращении:

— Уверена, что оно того стоит? Давай просто выбросим эти рубища.

— А чем ты собираешься их заменить? — язвительно поинтересовалась Джен. — Если предлагаешь бегать по пляжу в юбочке из пальмовых листьев, то лучше сразу отбрось эту затею.

— Ну… — Ник задумчиво почесал подбородок. — Я уже серьезно размышлял над этой задачей. И кажется, нашел решение.

— Да ну?! — Собеседница восприняла его откровение скептически.

— У тебя ведь есть иголка и нитка в этом твоем саквояже?

Джен непонимающе воззрилась на товарища:

— Да, у меня есть катушка ниток и иголка… Если они еще целы.

— Отлично, значит, ты можешь заняться шитьем.

— Только не штопкой носков! — шутливо взмолилась девушка, не понимая, к чему клонит Ник. — Этого я не умею.

С таинственной улыбкой мужчина удалился в хижину, оставив спутницу сгорать от любопытства. Вскоре он появился с огромным рюкзаком в руках, который бросил на песок к ногам Джен. Девушка вспомнила, что этот рюкзак он притащил с самолета вместе с ее кейсом.

— Небольшой подарок для тебя, — провозгласил Рэдферн. — Теперь можешь поиграть в Кристиана Диора.

— Диора? — недоуменно переспросила собеседница. — Какого черта, Ник? Что ты хочешь этим сказать?

Она уставилась на непонятные узлы и переплетение веревок, на белую шелковистую ткань, и неожиданно в ее голове родилась догадка:

— Ник, это же парашют! — Джен резко вскинула голову и посмотрела на собеседника.

— Хочешь сама потянуть за вытяжной трос? — спросил он, склоняясь над парашютом и принимаясь его распаковывать. Через пару минут огромный купол светлой материи колыхался на ветру, похожий на сказочное животное.

Девушка застыла в изумлении. Она и не подозревала, каким огромным может быть открытый парашют.

— Ну? — Мужчина усмехнулся. — Интересно, получится ли у тебя из него бикини?

Когда радостное удивление схлынуло, путешественница с сомнением сказала:

— Но, Ник, мы не можем…

— Чего не можем, женщина? — грозно произнес он.

— Разрезать его.

— А почему нет?

— Ник! Это же вандализм! Перед нами не просто кусок материи, а высокоспециализированное оборудование. — Руки Джен нежно гладили легкую, но прочную ткань. — Мы не должны портить его, Ник. Тебе не следовало его распаковывать.

Рэдферн лишь беззаботно махнул рукой:

— Без самолета от парашюта нет никакого толку.

— Дело не в этом, — продолжала настаивать девушка. — Ник! Почему ты такой непрактичный?

— Непрактичный?! — взорвался он. — Послушай, Джен. Ты всегда беспокоишься о будущем. Думаешь о том, что может произойти через год, но не замечаешь реальной сиюминутной выгоды. Это твое качество меня бесит. Посмотри на нашу ситуацию с другой точки зрения: сейчас для нас данное оборудование не представляет никакой практической ценности. Мы не можем использовать его по назначению, не можем продать или обменять. А я вынужден ходить в единственной рубашке, и у тебя дела с одеждой обстоят не лучше. И ты знаешь, насколько велик Тихий океан, сколько в нем островов, в том числе необитаемых… Девочка, взгляни правде в глаза. Я не сомневаюсь, что нас разыскивают, но ты понимаешь, как долго можно искать двоих людей в океане?

Путешественница молчала. Ее лицо было настолько серьезным, что Ник, не удержавшись, улыбнулся и закончил намного ласковее:

— Практичнее использовать сейчас то, что у нас есть. Я бы не отказался от мягкой подстилки и от теплого одеяла, чтобы не мерзнуть по ночам. Представь, сколько полезных вещей мы сможем смастерить из этого куска материи.

— Если, конечно, мои нитки целы, — напомнила Джен, прощая собеседнику его несдержанность.

— И главное, тебе необходимо бикини. Ради него я готов пойти на любые жертвы, — весело заявил Ник. Он поднял парашют с земли и подал его девушке. — М-м, думаю, голубой цвет или, возможно, розовый смотрелся бы эффектнее. — Сощурив глаза, мужчина изучал ее фигуру.

Джен взглянула на материю, почувствовав вдруг приступ неуверенности, и примирительно произнесла:

— Может быть, у меня получится сшить саронг.

— Индонезийское платье? Несомненно, ты можешь изготовить их хоть дюжину. Но разве не узенькое бикини самый естественный вид одежды уважающего себя жителя необитаемого острова?

Неожиданно девушка ощутила неловкость. Внезапный наплыв непривычного чувства сильно встревожил ее. Легкий румянец захлестнул щеки, когда Джен попыталась рассмеяться.

— Хорошо, уговорил. Бикини будет в списке на первом месте. Но надеюсь, ты не ожидаешь от меня рубашки в стиле Севил-роу?

— Неужели ты готова на подобную жертву ради меня?

— Ну да, я… — Девушка начала слегка заикаться, когда Ник бережно сжал ее ладони в своих. — Я могла бы… Я не знаю.

Мужчина улыбнулся и удивленно приподнял брови.

— В какой-то момент в твоих глазах появилось это… — медленно произнес он и смолк в нерешительности. — Проблеск материнский заботы.

Позабытый всеми парашют соскользнул на песок.

— Знаешь, Джен, мне начинает казаться, что не только на меня повлияла жизнь на необитаемом острове.

На просторах океана царил штиль. В небе описывали круги морские птицы, их белые крылья казались лепестками лотоса на голубом полотне неба.

Внезапно дуновение прохладного ветра скользнуло между двумя замершими людьми, легкая ткань затрепетала, и девушка пришла в себя.

Бриз пронесся над пляжем, сметая на своем пути песок, ветки и мусор; сквозь листву деревьев прорвался его шелест, похожий на смех.

Пока Джен, сидя в хижине, пыталась сшить из бывшего парашюта одежду (маникюрные ножницы, небольшая катушка ниток и единственная иголка были ее инструментами), ее товарищ отправился исследовать риф, насвистывая себе под нос веселую мелодию.

Вернувшись назад через некоторое время, он блеснул в сторону спутницы нахальной улыбкой и, нахмурив брови, принялся рыться в сумке с инструментами, которую принес несколько дней назад с самолета. Казалось, у Ника в голове созрел новый проект. Вскоре он приблизился к Джен и молча начал кромсать центральную часть парашюта перочинным ножиком. Движения Рэдферна были резкими и грубыми… мужскими, подумала девушка, они вызвали бы у нее улыбку, если бы не жалкий треск нежной ткани под лезвием ножа.

Ник свернул в рулон вырезанный материал и отнес его в свой угол хижины.

— Джен, мне пригодится этот кусок, — предупредил он. — Пожалуйста, не используй его. — И снова вышел из хижины, унеся с собой охапку веревок и обрезки резиновых трубок.

Девушка с интересом наблюдала за спутником. Что он теперь собирается предпринять? Вероятно, соорудит еще одно приспособление для рыбалки, решила она и вновь сконцентрировалась на работе. Сшивать нейлон оказалось не так просто. «Ну, Джен Келли, молись, чтобы самодельные бикини надежно держались!»

Ее любопытство было удовлетворено лишь под конец отлива, когда Ник заявил:

— Если ты еще не закончила бикини, то никогда его не закончишь. Надевай то, что получилось, и мы сейчас проверим его на прочность. — Глядя на изумленное лицо собеседницы, он добавил: — Ты же хотела поплавать в лагуне и исследовать риф, разве я не прав? Тогда почему ты все еще не переоделась?

Джен не нашлась с ответом и побрела назад в хижину. На нее нахлынул приступ стеснительности. Если Рэдферн начнет смеяться!.. Но к ее облегчению, Ник был слишком занят своим новым изобретением и одарил девушку лишь беглым одобрительным взглядом. Выразив таким образом восхищение, он ехидно заметил:

— Интересно, одобрил бы такой фасон Роджер?

Спутница притворилась, что не слышала его слов.

Нежась в ласковых, теплых лучах солнца, она медленно подошла к кромке воды. Осторожно окунув в море пальчики ног и убедившись, что вода теплая, Джен начала неуверенно продвигаться вперед.

Но вскоре она позабыла свои страхи и с радостью окунулась в нежно-голубую воду, обволакивающую тело подобно шелку. Какое-то время они с Ником неспешно плавали недалеко от берега, затем он небрежно откинул назад мокрые пряди и крикнул:

— Пришло время проверить мое изобретение. Наконец загадка была разрешена. Мужчина подал ей свернутую в кольцо резиновую трубку, оплетенную веревками от парашюта. Спасательный круг, догадалась путешественница. Ник оперся рукой на собственный круг, и они поплыли к рифу.

Первые несколько метров дались девушке с трудом: она барахталась в воде, пытаясь удержать равновесие на резиновом круге, постоянно стремящемся опрокинуться, и бросала на Ника злобные взгляды. Джен не пользовалась подобным приспособлением с раннего детства.

Но вскоре у нее начало получаться. Девушка расслабилась и спокойно плыла вперед, разглядывая морское дно. Пестрые рыбки мелькали среди ветвей красных и мраморно-белых кораллов, изумрудно-зеленых водорослей и актиний. Джен показалось, что перед ее взором расстилается фантастический подводный сад.

Через минуту она уже нагнала Ника, одарившего ее задорной улыбкой.

— Чертовски жаль, что у меня нет приспособлений для подводного плавания. С ластами и маской было бы намного проще.

— А я бы хотела заполучить камеру, — отозвалась путешественница. — Мне никогда не приходило в голову снимать подводный мир, один бог ведает почему. Это потрясающее зрелище. Похоже на висячие сады Семирамиды, затопленные морем.

Наконец во время прилива они повернули к берегу и, выйдя на сушу, в исступлении упали на теплый песок. Джен наслаждалась покоем и умиротворенностью и, глубоко вздохнув, закрыла глаза.

— Не видела и следа акул, — задумчиво произнесла она.

— Может быть, у них просто послеобеденная сиеста.

— Скорее лагуна слишком мелка для них. — Девушка вытянула руки и приложила щеку к мягкому песку. Сквозь полуопущенные веки она изучала загорелое лицо собеседника. — Я на это очень надеюсь, ибо отныне я собираюсь проводить в воде не меньше шести часов.

Мужчина внезапно вскинул голову:

— Джен, никогда не заходи в воду одна. Обещай мне.

Жесткие, командные нотки его голоса вывели девушку из полудремы.

— Но, Ник, — запротестовала она, — я прекрасно осознаю возможный риск. Кроме того, я не вчера родилась и привыкла сама отвечать за свои поступки.

— Я знаю, — согласился собеседник. — Но вынужден настаивать на своем: не плавай в одиночку где бы то ни было на острове.

Девушка поразилась своей реакции — ей совсем не хотелось спорить с Ником. Она, всегда такая самоуверенная и упрямая, пообещала даже не приближаться к воде, не получив разрешения своего телохранителя.

Еще более Джен удивилась теплому чувству, зарождавшемуся в ее душе. Она самодовольно признала, что Ник беспокоится о ней, и надеялась, что его неожиданная нежность и грубоватая забота будут проявляться и в будущем.

Он ведь думает о ее благополучии и безопасности, не так ли?

Последующие недели были похожи на романтическую мечту о земном рае. Долгие, солнечные дни, посвященные купанию, отдыху на пляже, дальнейшему исследованию острова и изучению рифа во время отлива.

Ее товарищ, в котором неожиданно обнаружился талант к рисованию, составил огромный, более или менее точный план острова на сверкающем белом песке и дотошно воспроизвел все придуманные ими названия: Пальмовый пляж, Высокий хребет, Величественный маяк и довольно грубое, по мнению девушки, Могила Битцера. А решение самого важного вопроса — о названии острова — они оставили на будущее. Вдруг в один прекрасный день на них снизойдет озарение? Джен оформила карту самыми красивыми ракушками, валявшимися по всему пляжу и ждавшими, чтобы кто-нибудь их подобрал. Когда наконец все элементы карты приняли законченные очертания, Ник рассмеялся, услышав полный грусти и сожаления вздох девушки.

— Что тут смешного? — недоуменно спросила она. — Мне больно оттого, что такую красоту ветер вскоре разбросает по всему берегу.

— Такова вся наша жизнь, — отозвался мужчина. — Всего лишь узор на песке времени, мимолетный и ничтожный.

Он наклонился и зачерпнул ладонью песок прямо из центра карты. Не обращая внимания на протесты девушки, он смотрел, как крошечные песчинки сочатся меж пальцев.

— В чем дело? — наконец поинтересовался Ник, глядя на ее обиженную физиономию. — Мы можем нарисовать еще одну… Когда-нибудь…

«Когда-нибудь! Когда?»

Ужасная перспектива замаячила перед ней. Джен испытала потрясение, осознав, что давно бросила считать дни, стала жить исключительно настоящим. И когда она только перестала думать о будущем? Сегодня? Вчера? Позавчера?.. Как она могла забыть?..

Эта мысль испугала девушку. Неужели она «адаптировалась», как называл это Ник, поверила, что безнадежно плыть против течения судьбы? Но насколько опасным могло оказаться это необычайное смирение, жизнь ради одного дня?

И вдруг, словно эхо из прошлого, до нее донеслись слова, то ли прочитанные ею, то ли услышанные: «Счастье только здесь и сейчас. Именно в этот миг мы должны ощущать блаженство, а не тосковать по нему, глядя в будущее».

Итак, счастлива ли она сейчас?

Джен опустила глаза, задумчиво рассматривая свои стройные бронзовые ноги, и неожиданное, удивительное чувство посетило ее. Несмотря на все трудности «первобытной» жизни, она никогда еще не чувствовала себя настолько… полной жизни и абсолютно довольной.

Ее друг внимательно наблюдал за ней. Как будто прочитав мысли девушки, он внезапно заметил:

— Ты выглядишь как настоящая островитянка.

— Я и чувствовать себя начинаю островитянкой. — Путешественница села, поджав под себя ноги. — Не хуже тебя.

Ник слабо улыбнулся:

— Это свежий воздух на тебя так действует.

Через несколько секунд он продолжил:

— Я сделал для тебя зонт, чтобы помочь тебе сохранить нежный цвет лица.

Джен подняла глаза на большой круглый тент, сооруженный из веток и центральной части парашюта. Его конструкция идеально защищала кожу девушки от палящих лучей полуденного солнца.

Джен встретилась взглядом с Ником и улыбнулась:

— О да. Ты у нас гений. Я бы до такого не додумалась.

Мужчина с наигранным покорством склонил голову:

— Я должен достоверно играть роль Пятницы. Всегда быть рабом — судьба моя. Не желает ли госпожа Крузо, чтобы я намазал ее нежную спинку солнцезащитным лосьоном?

— Нет, спасибо! — Собеседница мгновенно отскочила в сторону. — Не надо мне твоего кокосового масла.

— Но островитяне всегда его используют, — мягко возразил ее спутник. — Оно поможет защитить твою чувствительную кожу от обветривания.

Он взял в руки раковину, наполовину заполненную маслом, и задумчиво посмотрел на девушку:

— После всех моих мучений просто взять и вылить его? — В голосе Ника прозвучали печальные нотки.

— Но масло воняет. К тому же вся грязь будет ко мне липнуть… — Заткнув нос, Джен сделала несколько шажков назад, стараясь не встретиться с приятелем взглядом. — В любом случае, солнце уже садится. Можешь испробовать «лосьон» на своей шкуре завтра утром.

— Этот укус долго не заживает, — неожиданно заметил мужчина, наклоняясь вперед, чтобы коснуться небольшого красного пятна на бедре девушки.

Прикосновение было мимолетным, но по ее телу как будто пробежал электрический ток. Джен вздрогнула и отвела взгляд.

— Это был не жук, — несколько смущенно пояснила она.

— Я уже догадался, — кивнул собеседник. — Это ведь ожог?

— Да.

Ник перекатился на спину, его взгляд устремился вдаль, на медленно укутываемый темнотой восточный край неба.

— Не хочешь разделить со мной предпоследнюю сигарету?

— Если ты готов пойти на такие жертвы.

Мужчина вынул из кармана рубашки вожделенную пачку, в которой осталось лишь две сигареты. Вынул одну, прикурил и передал Джен. Легкая улыбка коснулась его губ, когда он наблюдал, как девушка медленно, с наслаждением выдыхает струю сероватого дыма.

Когда она вернула ему сигарету, Рэдферн неожиданно спросил:

— Ты рассказывала мне об обрядах диких племен Новой Гвинеи, откармливающих свиней в течение пяти лет, и все ради хорошенькой вечеринки. И о том утре, когда ты, проснувшись, обнаружила, что накануне ночью разбила лагерь вблизи болота, кишащего крокодилами, змеями и другими тварями. И еще парочку-другую забавных историй… Но я до сих пор не могу взять в толк, почему ты так трясешься над своим кейсом с пленками. Признайся, там заснято нечто более интересное?

Спутник вернул ей сигарету.

Джен едва кивнула, зажав сигарету между пальцами.

— Я предполагаю, что так и есть. — Она грустно вздохнула и свернулась на песке, обхватив колени руками. — Я почти уверена, одна из этих пленок может кого-то всерьез заинтересовать.

— И кого же? — Ник недоуменно изогнул бровь.

Путешественница неопределенно пожала плечами:

— Вероятно, правительственный департамент.

— Совершенно секретно? Какие-нибудь ужасные бомбы? — с легкой усмешкой спросил приятель.

— Ты не так уж далек от истины.

— Неужели, Джен! — Он приподнялся от удивления.

— Думаю, новая ракетная база коммунистического Китая.

Мужчина присвистнул, затем, после недолгого размышления, разразился звучным смехом:

— Но это невозможно! Тебе бы ни за что не позволили и близко подобраться к подобному объекту, да еще сделать снимки.

— Я не могу проверить свои догадки, пока не проявлю пленки… если они, конечно, не намокли после крушения самолета, — медленно, рассудительно произнесла собеседница. — Видишь ли, Ник, я сама не совсем уверена, что именно мне удалось сфотографировать. Меня послали в Китай снимать будничную жизни местного населения…

— Да, понимаю. Но как ты туда попала и, еще интереснее, как тебе удалось оттуда выбраться с пленками?

— Не думаю, что могу посвятить тебя во всю историю целиком. Но главное, мне помогли пробраться туда нелегально. Я безуспешно пыталась получить визу в течение нескольких месяцев. Могла бы, конечно, отправиться в Китай туристкой, но тогда я бы увидела лишь то, что разрешено показывать иностранцам. Никто не позволил бы мне в одиночестве колесить по стране. Но все случилось будто само собой: я встретила одного человека, в обществе которого спустилась вниз по течению Янцзы. Мой гид и советчик (я называла его Малаец, так и не сумев выучить настоящее имя) был азиатским врачом, вполне сносно общавшимся на английском. Я так и не смогла понять, кем он являлся на самом деле и почему предложил мне помощь в столь рискованной авантюре. Иногда мне казалось, что он наш тайный агент, а временами я считала свои догадки плодом воображения.

— Скорее всего, твои снимки окажутся художественными изображениями китайских нефтяных вышек, — перебил ее Рэдферн с недоверчивой усмешкой.

Джен не улыбнулась в ответ.

— Я и представить себе не могла событий, случившихся под конец моего путешествия, — невозмутимо продолжила она. — Я фотографировала виды зеленых берегов Янцзы, и ко мне в кадр попали странные установки, необычные, показавшиеся мне декорациями научно-фантастического фильма. Я была слишком занята своими пейзажами и вначале не придала странным штуковинам никакого значения. Но когда я обернулась и взглянула на Малайца, его позеленевшее лицо выглядело таким испуганным, будто он увидел дюжину призраков. Он велел мне запомнить адрес человека, которому я должна была отдать пленку с этими кадрами по возвращении. После этого мой спутник запер меня в каюте до следующего утра. Один низкорослый матрос по кличке Ласкар приносил пищу и воду, ни на секунду не выпуская меня из поля зрения, когда Малайца не было поблизости.

— А ты уверена, что эти ужасы — не плод твоей фантазии? Может, ты заснула посреди шпионского фильма?

— Я вообще не смыкала глаз в ту страшную для меня ночь.

Путешественница замолчала. Красный огонек на кончике сигареты вспыхнул в сгустившихся сумерках, когда Джен передавала ее собеседнику. На его рукав упал пепел, и она почти неосознанно стряхнула его.

Мужчина улыбнулся, перехватив ее запястье. После недолгих попыток высвободиться Джен расслабилась и позволила его теплым рукам согревать свою.

Нежно поглаживая подушечкой большого пальца ладонь девушки, Ник попросил:

— Пожалуйста, продолжай. Теперь я тебе верю.

— Наш корабль остановили для проверки… Не знаю, кем они были, эти люди с лицами цвета слоновой кости, неподвижными как камень, и постоянно бегающими глазами. Они походили друг на друга, как близнецы. Я заметила, как они взбираются на борт, и решила, что наступил конец… Конец Джен Келли. Они бы ни за что не поверили, что я просто свободный фотограф, посетивший их страну в поисках удивительных пейзажей. Я никогда еще не видела настолько перетрусившего человека, как коротышка Ласкар в тот момент. Не знаю даже, кто из нас сильнее трясся от страха — он или я. Вскоре в моей каюте появился Малаец, тоже испуганный. Он долго беседовал с чужаками на языке, из которого я не разобрала ни одного слова. Затем Малаец велел мне в точности исполнять его приказы и не издавать даже мышиного писка, иначе мы все горько поплатимся за нашу авантюру.

Девушка смолкла, задрожав от жутких воспоминаний. Ник нежно, по-дружески сжал ее ладонь, и Джен продолжила:

— Я была слишком напугана, чтобы ослушаться Малайца. Чужаки остались на корабле, когда мы поплыли дальше. Я сжималась в комок в углу своей каюты, вспоминая истории о Джеймсе Бонде и тех переделках, из которых ему довелось выбираться. Это помогло мне держать себя в руках. Потом появился Ласкар. Он велел мне раздеться и натереться странной коричневой грязью. Затем он остриг мои волосы наголо (в то время они спадали до пояса) и намазал мне голову смесью из свиного жира и перемолотого кофе. По крайней мере, мне так показалось.

— Да… — задумчиво изрек мужчина. Его ровное дыхание касалось лица Джен, успокаивая ее. — Представляю себе эту картину. У меня такое впечатление, будто я слышал о подобном трюке раньше. Это случилось ночью?

— Точно. Каким-то образом им удалось устроить суматоху в коридоре и под шумок вывести меня на палубу. Они обвязали меня бандажными веревками и перекинули через борт, привязав прямо к носу корабля.

Голос подвел ее. Девушка тихонько всхлипнула, вспоминая те страшные минуты. Ник крепче сжал ее руку. Путешественница собрала волю в кулак и заговорила снова:

— Кровоподтеки и царапины, оставшиеся от веревок на моих запястьях и лодыжках, не заживали несколько недель. Я висела там абсолютно беззащитная, ржавый металл царапал спину, ледяные брызги били в лицо. Лишь бы веревки не оборвались — это все, о чем я могла тогда мечтать. Упади я в воду, непременно утонула бы…

Она вновь задрожала. Комок в горле мешал говорить.

— Бедная девочка! — Ник тяжело вздохнул. — Я и представить не мог, что тебе пришлось пройти через нечто подобное. Намазанная липкой грязью, обмотанная веревками, привязанная к носу корабля… Живая человеческая статуя. Бедная девочка! — нежно повторил он.

— Я слышала голоса прямо над головой, но ничего не знала о происходящем. Казалось, этот кошмар никогда не кончится; наверное, обо мне забыли, и я останусь здесь, пока не умру. Потом я снова услышала голос Малайца и молила Бога, чтобы чужаки поскорее убрались. Затем послышался смех, и я решила, что это конец, что мой гид собирается сдать меня. Я не могла больше выносить эту неизвестность. Если бы у меня была возможность освободиться от пут, я бы не раздумывая бросилась в реку в тот миг… Но вот голоса начали удаляться, и я поняла, что худшее позади. Я чуть не зарыдала от радости, но в следующую секунду почувствовала такую боль, словно острый нож вонзился мне в ногу.

До сих пор не могу понять, как я не закричала. Ногу пронзала раскаленная игла, а я не могла даже пошевелиться. А затем, видимо, я потеряла сознание. Следующее, что я помню, — каюта Малайца. Он смачивал водой мои иссохшие губы, повторяя, что мы в безопасности. Те страшные люди сошли на берег, а корабль двигался дальше. Он омыл мои распухшие запястья в теплой воде, смазал их обезболивающим составом и попытался вымыть мои волосы… Вернее, то, что от них осталось. — Джен робко улыбнулась и растрепала пятерней короткие локоны. — Малаец сказал, что, спрячь он меня где угодно на корабле, стражники обязательно нашли бы меня. Они тщательно обследовали каждый дюйм палубы, заглянули в каждый укромный уголок, даже в трюм для рыбы.

— Но они не искали за бортом, — усмехнулся мужчина.

— Нет, слава богу!

— А как же твой шрам? Это ведь был не нож?

— О-о, это была одна из тех невероятных случайностей, которые предугадать невозможно, она чуть не стала для нас фатальной. Малаец угостил одного из стражников сигаретой, и, пока они разговаривали прямо над моей головой, чужак бросил окурок за борт, собираясь уйти. Его поступок не имел бы роковых последствий, но порыв встречного ветра подхватил тлеющую сигарету, и она упала прямо мне на бедро. А я не могла пошевелиться, чтобы стряхнуть ее.

Собеседник долгое время хранил молчание, прежде чем произнести:

— Никогда бы не подумал, к чему может привести случайно брошенный окурок. — Он вздохнул. — А как насчет твоего багажа? Куда тебе удалось его спрятать?

Путешественница выпрямила затекшие ноги и перевернулась на бок.

— У меня было с собой не очень много вещей. Обычно я вообще странствую налегке, докупая или обменивая все необходимое по дороге, но тогда я, как ни странно, нагрузилась под завязку. Я рассчитывала на длительное путешествие, не менее трех недель. Мои сумки просто обвязали веревками и спустили ко мне с палубы.

— Хм. — Рэдферн улыбнулся. — Келли, ты чудо-девушка! Жаль, что твои приключения не засняли на камеру. Хороший вышел бы фильм, захватывающий, поинтереснее твоих пейзажей и прочих снимков, — все так же улыбаясь, заявил он. — Надо было вручить твоему приятелю Малайцу камеру.

Над пляжем повисла тишина. Затем Джен тихонько произнесла с горечью:

— Да, это случилось в реальности, а не в кино, и впервые я находилась на волосок от гибели. В последнее время судьба преподносит мне немало сюрпризов…

Девушка резко вскочила и побежала по пляжу. Возможно, ее внезапный порыв был рожден вновь пережитым ужасом той ночи или… Причина безразлична. Ей просто захотелось сделать то, в чем она не испытывала потребности много лет, — заплакать!

Уж конечно, не ехидные замечания спутника насчет захватывающего фильма расстроили ее. С чего бы ей обижаться? Рэдферн всего лишь оставался верен своему цинизму. В любом случае, страстно доказывала она себе, на месте Ника она непременно высказала бы те же язвительные реплики. «Из этого приключения на реке вышли бы неплохие снимки, если бы не паршивое освещение», — злобно подумала девушка.

Она добежала до края оврага и инстинктивно остановилась, вглядываясь в ночные тени. Стоя под кронами пальм, Джен различила темную гладь воды. Солнце давно опустилось за горизонт, и россыпь звезд застыла в ожидании появления своей серебряной королевы — луны.

Тишину, нависшую над спящей лагуной, нарушало лишь слабое шуршание волн вдалеке, у рифа. Внезапно Джен почувствовала себя потерянной и одинокой… как и весь окружающий мир. Она привыкла держать свои чувства в узде, но от печальной красоты тропической ночи на глаза навернулись непрошеные слезы. Девушка зажмурилась на несколько минут, сдерживая их. Когда же она наконец открыла глаза, то с изумлением обнаружила Ника, стоявшего напротив нее.

— Джен… — позвал мужчина.

Она сжала зубы и отвернулась.

— Джен… извини.

Она молчала.

— Мне, правда, очень жаль.

— Какое внезапное великодушие, — выдавила Келли срывающимся голосом. — Зачем?

— Ты сама должна понимать зачем. — Рэдферн прислонился плечом к шершавому стволу пальмы. — Разве ты никогда не слышала об освобождении отрицательных эмоций?

— Да, смешливый человек, — отозвалось она сквозь плотно сжатые зубы. — А ради чего, по-твоему, я изливала перед тобой душу?

— Я говорю о другом… Моя затея провалилась. Когда я произносил рассердившие тебя слова… я делал это намеренно. Но я не ожидал, что ты обидишься. Боюсь, я плохо понимаю женщин.

— Продолжай, — ледяным тоном сказала Джен. — Мне чрезвычайно интересно.

— О, черт! — не сдержался Ник. — Я понимаю, мои замечания выглядели издевкой после пережитых тобой страшных опасностей, но, поверь мне, я всего лишь пытался помочь тебе расслабиться. Ты все еще живешь прошлым. Я хотел расшевелить тебя, хотел… — Мужчина задумался, не находя подходящих слов, чтобы выразить свои мысли. — Я хотел, чтобы ты осознала: однажды произошедшего не изменить. Я надеялся, ты поймешь, что реально лишь настоящее. А сейчас ты здесь, со мной.

— Да, ты, несомненно, преуспел!

— Проклятье! — воскликнул Рэдферн, теряя терпение. — Давай просто забудем все, что наговорили друг другу, и вернемся на землю.

Девушка посмотрела себе под ноги. Под ее туфлями песок медленно сыпался с края оврага. Чувство покинутости усилилось, и она заявила с горечью:

— Почему мужчины всегда, когда женщина не желает понять их логику, начинают умолять, заверять и клясться? «Вернись на землю!» — Ее губы скривились в ядовитой усмешке. Джен развернулась и пошла обратно к хижине. — Я не играю больше в твои игры, — бросила она через плечо. — И никогда не отрываюсь от земли!

В три огромных бесшумных прыжка Ник нагнал девушку.

Он схватил ее за запястье и резко развернул к себе лицом. Глаза мужчины блестели двумя слитками стали, пальцы мертвой хваткой удерживали руку Джен. Когда она безуспешно попыталась вырваться, Рэдферн спросил с жестокой усмешкой:

— И кто из нас теперь начнет умолять? По-твоему, я опустился до уговоров и заверений… А ты и понятия не имеешь почему? Я отвечу. Потому что ты игнорируешь мои разумные доводы.

Неосознанно мужчина притягивал Джен все ближе к себе, она уже отчетливо различала каждую черточку его лица. Нижняя губа характерно дернулась, прежде чем он произнес:

— Кого ты пытаешься обмануть, Джен? Меня?.. Или все-таки себя?

Его слова застигли ее врасплох. Девушка молчала, будто проглотив язык, ее грудь тяжело вздымалась, взгляд изучал красное от гнева лицо Ника. Но вскоре Джен пришла в себя, ироническим взглядом смерила вцепившуюся в нее руку и насмешливо бросила:

— Тактика пещерного человека и комедийная сценка… Ник, какой же ты разносторонний и непредсказуемый!

Собеседник посмотрел ей прямо в глаза долгим взглядом, а затем неожиданно рассмеялся:

— Ты это сказала, не я. Ты учишься, Джен, хотя и медленно, понемногу.

— Учусь не отрываться от земли? — Девушка стойко выдержала пронзительный взгляд.

— Несомненно.

— Не думаю, что бы мне это потребовалось.

Мужчина вновь рассмеялся:

— Если только мы не задержимся здесь надолго. — Его голос непроизвольно смягчился. — Знаешь, Джен, ты не так сильно меня ненавидишь, как пытаешься продемонстрировать. Не стоит обманывать саму себя (и меня заодно), что это всего лишь словесная перепалка, не более.

— А разве это не так?

Он покачал головой:

— Неправильный ответ, Робинзон Крузо.

— Хочешь, чтобы я догадалась, Пятница?

— Нет, поскольку я сам не знаю точного ответа… пока. Или… — Ник перешел на шепот. — Мы не можем его заметить у себя под носом.

Джен инстинктивно отвела взгляд, испугавшись странного блеска его глаз.

— Хочешь сказать, ты не считаешь, что отвратителен мне? — Отчего-то в ее голосе отсутствовала былая уверенность.

— Могу поклясться, это не так.

Путешественница вызывающе вскинула голову, пораженная уверенностью его тона. Посмотрев Рэдферну в глаза, она неожиданно поняла, что между ними произошло что-то очень важное, хотя и неуловимое, не поддающееся определению. Это обеспокоило ее. Словно во сне, девушка попыталась отстраниться, защищаясь от этого непрошеного ощущения, но сильные мозолистые руки Ника крепко держали ее за плечи, не позволяя даже шелохнуться.

— Забудь про Джен Келли, — прошептал он ей на ухо. — Забудь про Ника Рэдферна и старый разбившийся самолет, из-за которого мы очутились здесь. Забудь все, за исключением… этого… — Неожиданно мужчина прильнул к губам Джен, и слова угасли в поцелуе.

До ее ушей долетал отдаленный шум прибоя. Девушка никак не могла совладать с нахлынувшими на нее чувствами — дикая страсть поцелуя повергла ее в ступор. Ей казалось, что она задыхается. Это не может происходить с ней… Только не с этим мужчиной, только не с несносным Ником Рэдферном, который с огромным удовольствием насмехался и издевался над ней с самого момента их встречи!

Но его губы были теплыми и настойчивыми, а поцелуй приносил желанное забвение… Джен чувствовала, как бешено бьется ее сердце.

Но этот путь опасен.

— Нет, Ник! — Неимоверным усилием Келли удалось вырваться. — Нет… я… я…

Девушка, словно во сне, выставила вперед руки, стремясь защититься от темного надвигающегося силуэта, и неожиданно подчинилась голосу слепого инстинкта, требующего немедленно бежать.

Она неслась изо всех сил, слыша тяжелую поступь за своей спиной и хриплые оклики, и без раздумий скрылась в черной тени пальм, даже не замедлив бега. В тот миг ей было все равно, упадет ли она, ушибется или свернет себе шею. Опрометью беглянка ворвалась в хижину, упала на свою примитивную кровать и задернула нейлоновую занавеску, разделяющую хижину на две половины — ее и Ника. Она тяжело дышала и никак не могла успокоить сердцебиение.

Когда же наконец ее пульс вернулся к обычному ритму, на Джен нахлынула паника. Сейчас она спаслась от Ника Рэдферна, но как долго она сможет от него бегать?

И где она может скрыться?