Островок рая

Глава 7

После этой ночи отношения между ними сильно изменились. Девушка остро чувствовала возникшие натянутость и холод. Ранее подвижное лицо Ника превратилось в непроницаемую маску, и он всячески избегал физического контакта. Они больше не кидали друг дружке песок за шиворот, не плескались вместе в голубой воде лагуны. Но тягостнее всего на Келли давило молчание, повисавшее в их жилище как смертный приговор с наступлением ночи.

Казалось, радость покинула остров. Джен поразилась, осознав, насколько она нуждалась в нормальном человеческом общении. Она скучала по свободе, по духу товарищества, которые были присущи их отношениям раньше.

Но самое страшное — она желала любви Ника, желала, чтобы он ответил на ее чувства. Она мечтала, чтобы между ними вновь появились доверие и взаимопонимание, которые были для нее гораздо важнее, чем экстаз физической близости. Однако девушка осознавала несбыточность своих мечтаний. Ник придавал любви совсем иное, приземленное значение. Они могут стать друг для друга только любовниками, не отдающими друг другу сердца.

Но сильнее всего ужасала горькая правда: Джен никогда не сможет выйти замуж за Роджера. Между ними было доверие, которое со временем могло перерасти в уважение и понимание, так необходимые жене и мужу, но не любовь. Безопасность и приятное времяпрепровождение были недостаточны для создания прочных уз. Роджер когда-нибудь встретит девушку, которая вдохнет в него огонь страсти, а с Джен Келли он может рассчитывать лишь на нежность и привязанность. К тому же у нее всегда остается камера и целый неизведанный мир, ждущий, пока…

На стволе пальмы, растущей рядом с хижиной, было уже двадцать белесых царапин. Даже этот ритуал сильно изменился с памятной ночи. Раньше после завтрака Ник всегда дожидался свою спутницу, чтобы методично отметить наступление нового дня. Теперь же он утратил всякий интерес к этому занятию. Девушка потерялась в днях недели и не могла с точность определить, был ли сегодня понедельник или же вторник…

Утром Рэдферн молча царапнул по стволу своим ножом, острым как лезвие бритвы.

— Не паникуй, если я исчезну из виду на час или около того, — холодно произнес он. — Я собираюсь проведать Могилу Битцера.

— Зачем?

— У меня появилась новая идея, — объяснил пилот неохотно. — Где-то в самолете лежали морские карты. Я собираюсь их достать, если они не размокли, конечно.

— А какой в них прок, даже если ты их найдешь? — с недоверием спросила собеседница.

— Они помогут нам выбраться отсюда.

Слова мужчины поразили ее, как удар молнии.

— Но как?!

— Если мне удастся вычислить наше точное местонахождение, мы можем принять более действенные меры для нашего спасения, — неопределенно высказался Рэдферн.

— Почему ты раньше об этом не подумал?

— Ты мне не напомнила. — В голосе собеседника сквозила насмешка.

Девушка поджала губы и отвернулась.

Ник, немного оттаяв, подошел к ней.

— Не вешай нос, — ласково проговорил он. — Знаю, насколько тебе пресытилась эта дикая жизнь на лоне природы. Но нам осталось ждать недолго.

— Откуда ты знаешь?

Мужчина взял ее за плечи и слегка встряхнул:

— Я не знаю, я всего лишь надеюсь. Пока, Джен Крузо.

Загоревшись новой идеей, пилот помчался к Могиле Битцера, оставив Джен в одиночестве. Со вздохом она отправилась заниматься делами по хозяйству: штопать изношенную одежду, убираться в хижине, чистить и готовить рыбу.

Ставшая привычной работа не занимала много времени. Девушка бесцельно бродила по пляжу в поисках хоть какого-нибудь развлечения, когда на удивление скоро вернулся Ник. Его хромота стала уже почти незаметной. С нескрываемым любопытством спутница ждала его приближения.

— Бросай все и пошли со мной, — приказал он. — Там кое-что может тебя заинтересовать.

Джен немедленно подумала о спасении, но, увидев выражение ее лица, мужчина поспешил заверить:

— Нет, не корабль.

Он схватил озадаченную девушку за руку, впервые за последние несколько дней, и потянул за собой. Вдруг он резко затормозил:

— Скажи, твоя камера все еще в рабочем состоянии?

— Надеюсь, что да, — недоуменно ответила путешественница.

— А пленка есть? — поинтересовался пилот.

— Навалом.

— Неси.

Девушка побежала в хижину, схватила фотоаппарат и мигом догнала своего товарища. Он не проронил ни слова, пока они не достигли берега.

— Смотри под ноги, — скомандовал он.

Джен Келли застыла, недоуменно осматривая пляж. Какого черта он притащил ее сюда? На всякий случай она открыла объектив и настроила фокус камеры. И вдруг путешественница различила на пляже движение. Казалось, песок шевелился около ее ног. Воспоминание первого вечера после крушения вспыхнуло в мозгу, и девушка изумленно распахнула глаза.

Малютки черепашки вылуплялись из яиц.

По всему берегу были разбросаны белые скорлупки. Некоторые яйца забавно подпрыгивали, когда сквозь плотную скорлупу пытался пробиться новорожденный. Крошечные зеленые черепашки, перебирая по песку ластами, ползли к воде.

— Вон одна!

— А вон другая! — Ник был возбужден не меньше Джен. — И как мы только жили до сих пор, не зная о существовании подобного чуда?

— Нужное время, нужное место и камера! — восхищенно воскликнула девушка. — Надеюсь, пленка все еще…

— Замри! — грозно прикрикнул спутник.

Джен замерла, боясь пошевелиться, и взглянула повнимательнее на песок перед собой, а затем с визгом упала на колени и принялась живо щелкать камерой. Жизнь зарождалась прямо у нее под носом.

— Бедные сиротки, — с сочувствием сказал пилот. — Они такие маленькие, беззащитные, а поблизости нет мамы, чтобы позаботиться о них. Эти малыши с самого первого вздоха предоставлены сами себе. — Он сел на пятки рядом с девушкой. — Из кладки в сотню яиц менее чем половина черепах доберется до воды. Смотри!

Напряженность в его голосе заставила спутницу поднять голову. В небе собирались птицы. Чайки, альбатросы — целые стаи птиц кружили в воздухе.

Они кричали, щелкали клювами, посвистывали, то поднимаясь ввысь, то опускаясь поближе к земле. В их хриплых голосах звучала злость.

— Они скоро набросятся на них.

— Нет, пока я здесь. — Джен на время забыла даже про фотокамеру. Она встала с колен и расправила руки. Сейчас она походила на одну из птиц, что летали над пляжем, и была преисполнена решимости.

Вдруг одна из чаек камнем рухнула вниз, забила крыльями по песку, а через секунду вновь взмыла вверх, держа в клюве обреченную черепашку.

Все в девушке восставало против отвратительного уничтожения только что вылупившихся на свет малышей. Она дернула Ника за руку:

— Мы должны им помешать! Ты берешь на себя одну часть пляжа, я — другую. Мы их разгоним…

Он робко улыбнулся:

— Ты же понимаешь, что птицы не станут набрасываться на черепашек все сразу. Ты готова без отдыха патрулировать берег в течение всего дня, и завтра, а может, и послезавтра? Кто знает, когда вылупятся все детеныши?

— Почему нет? — задорно заявила собеседница. — Разве оно того не стоит?

— Я не об этом… — Его улыбка погасла. — Я должен тебе объяснять? — Мужчина положил ей руку на плечо и рывком развернул к себе. — Послушай, Джен, эти черепашки обречены самой судьбой. Чайки, акулы и человек.

Гомон птиц перекрывал его слова, и Ник почти кричал:

— По неизвестной науке причине пернатые знают берега, где черепахи откладывают яйца, и всегда собираются там при появлении детенышей. — Пальцы Рэдферна мертвой хваткой вцепились в плечо спутницы. — Держи оборону до моего возвращения. С этими гадами мы мало что можем сделать… — Его взгляд устремился в небо. — Но мы можем поставить здесь пугало.

С этого момента главной целью их жизни стало спасение новорожденных черепах. Ник вернулся с остатками парашюта, и вместе они соорудили незамысловатое пугало.

Почти весь день они обходили берег, крича и размахивая руками, чтобы отпугнуть голодных, злобных птиц.

Наконец мужчина проговорил:

— Похоже, это последняя. — Он поднял с земли крошечную черепашку, вынужденную с первой минуты появления на свет бороться за свою жизнь. Черты его лица смягчились, на губах заиграла улыбка, когда он принялся с любопытством изучать маленькую приплюснутую головку с застывшей миной удивления на мордочке, миниатюрные, еще не до конца сформировавшиеся ласты, гладкий зеленый панцирь.

Поддавшись внезапному импульсу, Джен подняла камеру. Ник тут же повернул голову и недоуменно уставился на линзу, в то время как девушка без перерыва щелкала кадр за кадром, пока не закончилась пленка.

— Зачем ты это сделала? — Пилот осторожно опустил черепашку на песок.

На лице путешественницы заиграла лукавая улыбка.

— Чтобы пощелкать пленку.

— Фотография на память? Не думал, что ты такая сентиментальная.

Девушка сконцентрировалась на камере.

— Я перестала быть сентиментальной много лет назад…

Рэдферн сделал шаг навстречу, но тут же опомнился и отступил:

— Да, я забыл. Для тебя все должно быть четким. Черное, белое, цветное. Определенно, никаких теней и полутонов. Все аккуратно разложено по полочкам и никаких сожалений.

Собеседница уставилась на него, не понимая, чем вызвана подобная бурная реакция.

— Я не могу взять в толк, о чем ты. Я просто сделала несколько снимков. Могу прислать тебе готовые фотографии… если они получатся.

— Я говорил не о фотографиях.

— Я, полагаю, тоже, — ответила Джен после недолгого молчания.

Потом она резко развернулась и понеслась назад в хижину. Девушка вдруг обнаружила, что не может спокойно смотреть Нику в глаза.

Операция по спасению черепах отразилась на больной ноге Рэдферна. Джен почувствовала укол совести, когда лодыжка вновь распухла и ее спутник начал хромать. Определенно боль была очень сильна, но он не жаловался.

Девушка туго перетянула лодыжку и без всякой надежды на послушание собеседника выдала:

— Тебе лучше завтра отдохнуть.

Ник долго смотрел ей в глаза, а потом с раздражением бросил:

— Ради бога, Джен, не смотри на меня с той же жалостью, с какой ты рассматривала тех несчастных черепашек.

— Прости. — Келли отвернулась, чтобы скрыть сквозившую во взгляде боль.

— Как же душно, — пробубнил мужчина.

Духота давила. Неподвижный ночной воздух тяжелым покрывалом окутал землю, и живительное дуновение морского бриза не могло пробиться сквозь эту толщу. Шум волн у барьерного рифа казался странно приглушенным, а темно-синяя вода лагуны была похожа на желе.

Ник лег на песок и мгновенно заснул, но его спутница долго еще не могла найти покоя. Она бесцельно бродила по пляжу, пока ноги не налились свинцом, а веки не начали закрываться сами собой. Девушка уже думала последовать примеру Рэдферна и уснуть прямо на пляже под открытым небом, но потом все-таки пошла в хижину.

С трудом стянув прилипшие к телу рубашку и юбку, она рухнула на постель.

Путешественница почти мгновенно провалилась в сон, будто опоенная снотворным. Но вскоре кто-то начал трясти ее за плечи, беспрестанно повторяя ее имя.

Девушка недовольно застонала и попыталась вслепую отмахнуться от знакомой руки, назойливо пытавшейся поднять ее на ноги. Сквозь дрему слышались свистящий шум и завывание ветра. Постепенно Келли начала выплывать из сна. Открыв глаза, она увидела перед собой испуганное лицо Ника: он тряс ее изо всех сил, а его голос звучал так отчаянно, будто приближался конец света.

— Джен, ради бога, очнись! Мы должны бежать!

— Там гроза, — пробубнила она. — Нам лучше остаться здесь.

— Гроза? — Мужчина в отчаянии вскинул руки. — Да там настоящий тропический тайфун! — Он схватил ее рубашку и туфли и принялся одевать спутницу. — Давай, девочка, пошли. Он доберется сюда через пять минут. Нам лучше поторопиться. Пошевеливайся!

Джен мгновенно очнулась. Она наскоро оделась и бросилась к драгоценному кейсу с пленками. Рэдферн выволок ее из хижины, и в следующий миг небо обрушилось на нее. Казалось, ветер вот-вот подхватит хрупкую девичью фигурку и унесет за тридевять земель. За стеной песка, вздымаемого ветром, Келли не разглядела поваленную пальму и растянулась на земле. Спутник обвил рукой ее талию и резко дернул вверх. Кейс перекочевал к нему в руки, и Ник рванулся вперед, таща за собой девушку, как тряпичную куклу.

— Какого черта… Осторожно, дерево! — прозвучало у нее над ухом.

Ветер уносил слова прежде, чем они достигали ушей Джен. Опустив голову и закрыв руками лицо, она покорно следовала за проводником. Пальмы дрожали под ударами урагана, кокосы градом валились на землю. Кокосовый орех может пробить череп, абсолютно некстати вспомнила путешественница.

Огромная белая змея пронеслась над их головами, с жутким треском врезавшись в дерево. Джен вздрогнула, но продолжала идти следом за товарищем по несчастью, пытаясь не сбиться со странного, зигзагообразного курса и прикрывая голову руками наподобие щита.

Песок, смешанный с ветками и листьями, немилосердно сек тело, бил по голым ногам. Девушка знала, куда они идут — к пещере, единственному месту, где можно спрятаться от ярости тайфуна.

Казалось, прошла вечность, пока они достигли кораллового хребта и забрались в расщелину. Джен обессиленно упала на грубый холодный пол, пытаясь справиться с одышкой. Она провела рукой по свалявшимся волосам и принялась отряхивать одежду, в то время как ее спутник, прислонившийся спиной к стене пещеры, растирал лодыжку.

— Ты в порядке? — поинтересовалась девушка.

— Да. Странно, но забываешь про все мелкие неприятности, когда приходит настоящая беда.

— Я думала, в это время года ураганов не бывает…

Мужчина рассмеялся без намека на веселье:

— А когда погода была предсказуемой? Никогда о таком чуде не слышал, хотя постранствовал немало.

— Возможно, это тайфун из Красных вод.

Собеседник не засмеялся, и Келли решила, что лучше замолчать. Он опустился рядом с ней на корточки, но вскоре встал и подошел к отверстию, за которым мелькали вспышки молний. Джен последовала за ним, вытряхивая листья из волос.

— Интересно, когда этот ужас закончится?

Рэдферн пожал плечами:

— Бог его знает. Может, к утру утихнет.

Под черным пологом туч джунгли колыхались как темное, бурное море. Набрасывающийся на скальные уступы ветер ревел разъяренным зверем.

Даже защищенная стенами пещеры, девушка чувствовала мощь надвигающегося ненастья. Инстинктивно она подалась назад, дрожа от страха. Вечер сменила ночь, но пекло стояло невыносимое. В глубине пещеры воздух был не менее жарким, чем снаружи. Джен нервно ходила из угла в угол, решая, стоит ли ей постелить на камни пиджак вместо матраса или все же растянуться прямо на холодном полу.

Путешественница старалась не обращать внимания на неудобства. Необходимо оставаться в пещере, пока не уймется ураган; не важно, сколько часов придется провести без еды и постели.

Девушка уже собиралась лечь, как вдруг что-то врезалось ей в лицо и запуталось в волосах. Джен закричала.

Что теплое и лохматое ползло по ее голове, но, когда Ник подбежал, существо уже исчезло.

— Летучие мыши, — констатировала Келли.

Мужчина зажег фонарик и направил желтый луч на потолок пещеры. Там висели неподвижные зверьки, гроздья, дюжины их, застывших подобно средневековым горгульям.

— Ради бога, выключи фонарик, — взмолилась девушка.

— Боишься? — ехидно поинтересовался ее товарищ. — Удивлен, что ты не бросилась к фотоаппарату. И где же твой научный подход?

Джен укуталась в пиджак.

— Если под наукой ты подразумеваешь изучение этих жутких маленьких монстров, не упоминай мне сегодня о науке.

— Они безобидные, — мягко упрекнул мужчина. — И как только тебе удается обращать внимание на такие мелочи, когда снаружи будто снаряды взрываются?

— Я всегда обращаю внимание на все, — холодно заметила Джен. — Даже на летучих мышей.

— Да. И на них тоже, — ласково сказал Ник. — Иди сюда, бедная маленькая напуганная мышка. — Он распахнул объятия, и, ни минуты не сомневаясь, девушка упала в них. Его руки были теплыми, надежными, и постепенно ее душу и тело окутал покой. С детским всхлипом Джен прижалась к мужчине еще крепче, положила голову ему на плечо и расслабилась.

Всю ночь Ник сжимал ее в объятиях, его крепкие руки были для Джен щитом и магическим кругом, через который не могла прорваться никакая злая сила. Рев ветра и грохотание грома казались просто надоедливым шумом. Девушка тихо лежала, прислушиваясь к дыханию и биению сердца своего спутника.

Но вот дыхание замедлилось, и кольцо рук слегка расслабилось — Ник заснул. Келли внимательно изучала знакомые черты его лица с настойчивостью, невозможной днем.

Мужчина не шевелился. С легким вздохом Джен, двигаясь очень осторожно, чтобы не разбудить его, поудобнее пристроила голову на его теплом плече.

Рассвет озарил успокоившееся море. Розовые и золотистые блики расцветили горизонт. Первые лучи солнца окрасили лазурь неба. Мир был наполнен покоем.

Мимолетная тень разбудила девушку. Она открыла глаза и встретилась взглядом с Ником. Он наклонился над спутницей, заложив руки за спину, и внимательно изучал ее лицо. Не говоря ни слова, мужчина протянул руку, Джен приняла его помощь и поднялась на ноги. Вместе они шагнули в новый день. Рэдферн больше не пытался прикоснуться к ней, и девушка была ему за это безгранично благодарна. Воспоминания прошедшей ночи все еще были слишком свежи, и ей было неловко встретиться с Ником взглядом.

Но когда Джен наконец осмелилась заглянуть ему в глаза, то была удивлена. Она не нашла там ничего пугающего: ни фамильярности, ни триумфа, ни насмешки. Его взгляд был спокойным, почти непроницаемым и… (она хотела в это верить) понимающим.

В тишине они вернулись на пляж и предстали перед картиной всеобщего разрушения.

Пальмы валялись на песке, вырванные вместе с корнями, их листья были разбросаны по всему берегу.

Тяжело вздохнув, Джен побрела вперед, к знакомому месту, ставшему для нее центром Эдема.

Только бревна, куча листьев и соломы остались от пальмовой хижины. Девушка почувствовала, что через секунду она разрыдается. Она и не представляла, насколько дорого ей было их крохотное жилище, ставшее домом.

Бросив на спутницу быстрый взгляд, Ник спокойно произнес:

— Ну, вот и все. Думаю, первым делом нам придется разобрать этот бардак. Но сначала надо поесть.

Поесть! Джен отвернулась, пытаясь скрыть слезы. Для Рэдферна их хижина ничего не значила, была всего лишь убежищем от непогоды. А сейчас он думает о еде!

— Хорошо, иди и налови рыбы, — бросила она через плечо и отправилась искать остававшиеся в хижине вещи.

Завтрак прошел в тишине. Никто так и не рискнул нарушить тягостное молчание. Девушка чувствовала себя несчастной и опустошенной. Если им суждено убраться с этого поганого острова, то она никогда больше не притронется к рыбе… И к кокосам! Она никогда не станет приближаться к острову, население которого меньше десяти тысяч человек.

— Ну, — прервал мужчина ее горестные размышления. — Не пора ли нам засучить рукава?

— И смотреть, как плоды нашего труда лежат в руинах через несколько дней? — Губы Келли превратились в тонкую белую полоску. — Нет, спасибо.

— Но такова жизнь, — попробовал ободрить ее Ник. — Мы строим планы и смотрим, как они рушатся с каждым днем. Пойдем, Джен Крузо.

Но девушка больше не могла выносить его холодный, равнодушный тон.

— Нет! — закричала она. — Не хочу! Оставь меня в покое! — И побежала прочь, не оборачиваясь и не глядя под ноги.

На краю лагуны тяжелые шаги настигли ее. Рэдферн схватил ее за рукав и рывком развернул к себе. Его глаза светились от едва сдерживаемой ярости.

— Ты пытаешься сбежать, Джен, но это не поможет. Слушай, ты, упрямая маленькая идиотка! Ты думаешь, мне сейчас легче? Считаешь, что я счастлив сейчас?

— Я думаю, ты самая бессердечная, бесчувственная скотина во вселенной! — заорала на него Келли. — Тебя ничто не волнует! Ты… бесхребетный. Ты никогда и не пытался выбраться с этого острова.

Повисло тяжелое молчание. Грудь мужчины бешено вздымалась, он с трудом держал себя в руках. В какой-то миг девушке показалось, что он готов ударить ее.

— Так, значит, я бесхребетный? А что, по-твоему, я должен был делать? Строить лодку? Ты думаешь, я волшебник? — задыхаясь, произнес пилот. — Я знаю, что с тобой происходит. Ты хочешь, чтобы я стал мягким и сентиментальным, подставил свое плечо и позволил тебе выплакаться как следует. Но так не пойдет. Ты показалась мне сильной, практичной женщиной, которая хочет жить, а не выживать. Но теперь я понял: ты такая же, как и все остальные. Ты не способна смотреть правде в глаза и страшишься бросать вызов судьбе. Чем быстрее ты вернешься домой к своему душке Роджеру и нарожаешь ему детей, тем лучше. — Он восстановил дыхание. — Ну, я жду. Вот моя жилетка, начинай стонать и плакать. А потом мы начнем отстраивать все заново.

— Нет! — закричала Джен. — Нет!

Никакое другое слово не могло сорваться сейчас с ее дрожащих губ.

Внезапно обоих накрыла тень. Странное жужжание приближалось. Застывшие на месте, пораженные, они задрали головы вверх и не поверили своим глазам. А затем весь мир для них исчез, сузившись до маленького самолета.

Золотистые солнечные блики играли на его стальных крыльях. Джен казалось, что самолет олицетворяет волю богов. Злость, ненависть, отчаяние — все исчезло, будто эти чувства никогда и не существовали. Пилот ищет их? Где он приземлится? Заметил ли он их?

Стоять без движения, словно статуи, — полное безумие. Надо подать знак. Ник схватил девушку за руку, будто прочитал ее мысли.

— Маши! — закричал он. — Маши! Снимай пиджак и маши хоть чем-нибудь!

Он мгновенно стянул с себя рубашку, а Джен никак не могла справиться с пуговицами пиджака.

— Огонь! — со стоном вырвалось у нее. — Сегодня единственный день, когда мы не разожгли костер на вершине хребта! Мы… Смотри, он улетает!

Слезы покатились из ее глаз, дрожащими руками Келли убрала прядь волос со лба. Самолет быстро удалялся на юг. Рев двигателей постепенно затихал за шумом прибоя.

Мужчина уставился в пустое небо, прикрыв ладонью глаза от солнца.

— Это самолет ЮСАФ… Похоже, «Ф5».

Собеседница не ответила, не поняв ни слова. Рэдферн дотронулся до ее плеча, стараясь скрыть отчаяние:

— Сегодня впервые мы забыли установить сигналы, и именно теперь самолет пролетел прямо над нами… — Голос подвел его.

Девушка вздохнула и побрела назад. Ник остался на месте, не отрывая взгляда от небесной синевы. Через пару секунд он закричал:

— Джен… он возвращается!

Отдаленный шум превратился в рев куда более сильный, чем раньше. Из-за кораллового хребта выплыла стальная машина. Она была огромной. От ужасающего гула заболели перепонки. Самолет летел так низко, что Келли даже прочитала надпись на его боку: «U.S., Воздушные силы».

Джен кричала, и Ник кричал вместе с ней. А затем они увидели, как темный объект падает из брюха металлической птицы.

— Они что-то бросили! — крикнула девушка, все еще не веря в реальность происходящего.

— Надеюсь, это друзья. — Мужчина побежал вдоль по пляжу, а спутница бросилась за ним следом.

Непонятный объект упал в воду в нескольких футах от берега и теперь мерно покачивался на волнах. Самолет вновь удалялся. Джен взволнованно наблюдала, как Рэдферн бросился в воду и через минуту вернулся, с триумфом прижимая к груди черную коробочку.

Он открыл ее и сжал в руке белый листок бумаги. Потом передал послание девушке, и Джен принялась читать, запинаясь на каждом слове:

«Вам нужна помощь? Если да, немедленно пустите ракету».

Спутница в восхищении уставилась на Ника. Как ему удается оставаться таким спокойным и невозмутимым? Прошли секунды, а может, минуты, пока красная ракета змейкой метнулась в небо.

— Еще одну! — закричала девушка.

— Пожалуйста. — Ник усмехнулся.

Потом он обнял ее за плечи, и они стояли, наблюдая за приближением самолета. Тот делал уже третий круг вокруг Эдема. Затем еще один темный объект, на этот раз втрое больше, отделился от корпуса и полетел вниз. Машина развернулась и поползла прочь.

— Ник! — Это было все, что Келли могла сейчас выговорить.

Неожиданно она рассмеялась.

— Ник, — повторила она. — Разве это не чудо? — И обвила руками его шею в приступе безудержной радости.

Мужчина тоже обнял ее и засмеялся. Но постепенно смех затих, сменившись циничной ухмылкой.

— Ну, теперь ты счастлива?

— Конечно! — Ее глаза вспыхнули от радости. — А ты разве нет?

Спутник слегка кивнул и разжал объятия:

— Пошли посмотрим, что нам на этот раз прислали.

И хотя на губах Рэдферна все еще играла улыбка, девушка заметила печаль в его глазах.

В коробке лежали два набора экстренной помощи, и Джен на время забыла про странное настроение спутника, с восторгом ребенка раскрывая пакеты. Бисквиты, сгущенное молоко, консервы, плитка шоколада. С восторженным возгласом она вынудила последний трофей.

— «Лаки страйк!» Ура, сигареты! У тебя тоже есть? — спросила девушка, встретившись с мужчиной взглядом. — В чем дело?

— Ни в чем. — Рэдферн улыбнулся. — Да, у меня такая же пачка. — Он сорвал прозрачную упаковку с картонной коробочки и достал сигарету. — Давай отпразднуем.

Он поднес зажигалку к лицу Джен, она наклонилась и прикурила сигарету. Выпустив струйку ароматного дыма, она исподтишка взглянула на товарища:

— Ник, скажи, что тебя беспокоит?

Он смерил собеседницу долгим взглядом:

— А почему меня что-то должно тревожить? Скоро нас спасут… Я надеюсь.

— Ты сомневаешься?

— Нет. — Мужчина решительно покачал головой. — Завтра утром мы покинем остров.

— Да!

Путешественница зажмурилась от удовольствия. Наконец-то она едет домой. Джен медленно побрела вдоль кромки воды. Конечно, она будет скучать по острову. Эдем, как она уже назвала остров, дал ей все — радость и боль, горечь и надежду. Все, кроме…

Но дни испытаний позади. Вероятно, завтра она навсегда простится с Ником. Они принадлежат абсолютно разным мирам. Все переживания со временем сгладятся, и когда-нибудь Джен Келли с трудом будет верить, что все произошедшие события были реальностью.

Девушка медленно шла вдоль берега, ее взгляд скользил по голубому зеркалу лагуны. И почему она раньше не понимала? Почему она так долго не замечала своего счастья, особенного состояния полноты жизни, которого она никогда не испытывала раньше? Джен хотела удержать это необычайное чувство и никогда с ним не расставаться, даже если невозможно обрести то, к чему стремится ее сердце.

И Ник. Вероятно, со временем он сможет найти гармонию в жизни и самом себе. Изменил же остров ее, подарил новый взгляд на мир, заставил думать по-другому. Не важно, если ее жизнь не станет прежней или, скорее, она не сможет остаться такой, как раньше, поправила себя Джен. Эдем отнял у нее все привычное, самое дорогое, важное и необходимое: комфорт, уверенность в завтрашнем дне, способность планировать свое будущее. Но что она получила взамен?

Осколки воспоминаний складывались в прекрасную мозаику: окаймленная коралловым рифом бирюзовая лагуна, солнечный пляж с изумительно белым песком, тонущее в океане звездное небо, мерцающий свет луны, черепашки, кокосы, летучие мыши и зыбучие пески, крошечная пальмовая хижина и Ник…

Девушка обернулась и увидела, что пляж пуст.