Откуда берутся эльфы

Глава 18.

Два дня, прошедшие после появления незваных гостей Элидес старательно пряталась в детской. Тиходол здесь больше не появлялся, а вот Армир заходил. В первый раз он спросил разрешение за обедом и Элидес, подумав, разрешила. Тиходол весь обед молчал, только обжигал её взглядами, которых Эли не понимала. Он смотрел так, вроде в чём-то её подозревал. Но при этом словно и не смотреть не мог. Пялился да пялился. А иногда, после особо пристального взгляда вдруг резко краснел и отворачивался. Элидес вспыхивала. Это о чём он думает, когда краснеет? Неужели что-то неприличное представляет?

Больше она не выходила ни обедать, ни ужинать, перекусывала на кухне, чем придётся. Проводила всё время или в комнате, или в детской. Очень хотелось бывать на улице, но профессор пока не закончил исследование Плесирки и не рекомендовал долго находиться на нефильтрованном воздухе.

Армир на парваусов смотрел издалека. Вошёл в детскую вроде с улыбкой, но улыбка быстро погасла. Смотрел словно сквозь них, как будто вернулся в прошлое и видел что-то другое. Элидес наблюдала. Малышки волновались, их немного пугал этот новый человек, но хотя бы не до слёз.

Правильно она сделала, что убралась подальше от населённых планет! Как можно держать там парваусов? На них так сильно влияет отношение других людей. Их на базе всего ничего и то малышки постоянно на взводе, а будь дело в городе? Они бы там за пару дней свихнулись!

Армир не подошёл к ним в тот раз, молча и тихо пропал.

А вот собаки и Мигль, которого привезли со Скрепки, оставшейся на орбите, приводили малышек в восторг. Мигль часто залезал к ним в манеж и висел на сетке, а они лезли в него, как в гамак и свиристели от восторга. Собаки бегали вокруг и совали носы в дырки сетки манежа, и парваусы свиристели ещё громче. С животными они чувствовали себя такими счастливыми, что у Эли глаза так и слезились. Какая я впечатлительная стала, думала Эли.

И вот, явившись в очередной раз на кухню, она нашла на столе красивую синюю тарелку, накрытую прозрачным колпаком. Красиво украшенное блюдо, перед которым белая карточка с надписью: «греть 2 минуты», написанная незнакомым почерком. Кто бы это не приготовил, обошёлся он явно без биопринтера, мерзкий вкус блюд которого ни с чем не спутаешь. Уже опустошив тарелку, Элидес позволила себе предположить, что это был Тиходол. Никто другой не стал бы оставлять записки, просто прошёл бы в детскую и лично бы сказал всё, что хотел. А он как раз решил учиться готовить, об этом как-то упомянул Армир. Видимо, научился.

Это интриговало. Элидес не хотела себя тревожить, возвращаться к каким-то нелепым надеждам на будущее и заново испытывать влюблённость, хотела просто растить девочек и чтобы сердце всегда оставалось в покое, в некоем безопасном стазисе. Но не выходило. Капитан незваным -непрошеным снова проник в голову, вернее, и не убирался никогда, разве что более насущные проблемы загораживали его образ. А теперь, при личной встрече, образ вернулся куда более чётким.

А очередным утром, когда Элидес вышла из комнаты, на кухне её ждал Тиходол собственной персоной. Сама серьёзность и собранность. Он молча поставил перед ней тарелку с горячим омлетом и налил свежий кофе. Пахло просто бесподобно! Не отказываться же от роскошного завтрака, очень похожего на попытку извинения? Элидес кивнула в знак благодарности и съела всё до последней крошки. Вчерашний ужин, сегодняшний завтрак. она не отказалось бы от подобных знаков внимания и впредь. Жаль только капитан молчит и смотрит всё время куда-то мимо. Нет чтобы рассказать смешную историю, сделать приятный комплимент, просто хоть как-то попытаться перестать изображать чурбана!

Уже отключаясь, путаясь в мыслях и не в силах поднять тяжёлую голову со стола, Элидес поняла - завтрак был совсем не знаком внимания, чего уж говорить про извинение! В еду что-то подсыпали!

Искусственный сон был в тягость. Хотелось куда-то бежать, кого-то спасать, но тело не слушалось, даже голова не поднималась. Это было очень мерзко, обидно, страшно. От обиды хотелось плакать, но не слушались даже слёзы. Как можно спасти дорогих тебе людей, если ты сам просто кусок мяса?

Её качало, качало, поблизости гудел включённый двигатель. Даже во сне затекли ноги и руки, болела шея.

Потом она услышала голос.

- Всё, просыпайся.

Как по команде Элидес открыла глаза.

- Можешь вставать.

Она приподнялась, опираясь на коричневую обивку сидения. Обзорные окна катера не скрывали окрестностей - бледная зелень, облако небольших, зазубренных по краям листьев. Базы в поле видимости нет. Катер стоял посреди местного леса - низкого, не выше двух метров кустарника со множеством тонких ветвей, направленных вверх. Ветви упирались в окна, значит, катер опустился прямо в заросли. Сидящий на водительском сидении Тиходол выключил двигатель, вынул и забрал ключи, потом с трудом открыл дверцу и выпрыгнул наружу. Раздался звук, будто хрустнула сразу тысяча яичных скорлупок.

Голова не соображала. Он обошёл катер, шумно раздвигая заросли, отодвинул ветки, частично их обломав, и открыл дверцу со стороны Элидес. С усилием раскрыл шире, деревья протестующе хрустели, смятая зелень пахла мятой.

Раскрыв дверь пошире, Тиходол схватил её за руку и потянул на себя.

- Давай, выходи.

Она хотела спросить. что-то спросить, но вместо этого накренилась на бок и практически вывалилась наружу. Он подхватил её за талию, выволок из катера и поставил на ноги. Пошатал взад - вперёд.

- Стоишь?

Элидес молча кивнула - ноги плотно увязли в зарослях и держали её даже против воли. Тиходол убрал руки и продираясь сквозь заросли, добрался до багажных отсеков катера. Вытащил большой серый рюкзак, потом второй поменьше. Подошёл с меньшим к Элидес.

- Это твой. Давай, надену.

Она тряхнула головой.

- Подожди.

Он терпеливо вздохнул и опустил рюкзак на землю.

- Как. - Элидес старательно думала, покачиваясь, как маятник. - Как я тут оказалась?

- Мы прилетели на катере.

- Стой. - Она стукнула ладонью себя по лбу. - Зачем мы прилетели?

- Мы прилетели сюда, чтобы побыть вдалеке от базы.

Элидес словно холодным душем окатили. Зато мысли сразу прояснились, а качать перестало. Они потрясла головой, разгоняя последние следы снотворного, и привычно вскинула голову.

- Объяснитесь, капитан!

- Я уже не капитан, я в отставке.

- Плевать! Что я тут делаю?! - Завопила она так требовательно, что собственная голова тут же разболелась.

- Ладно, главное, не кричи. - Он сжал губы. - Я должен кое-что проверить.

Она молча смотрела и ждала объяснений.

- Хорошо, я скажу. - Ответил он на беззвучно заданный вопрос. - Дела такие: я не уверен, что твоё отношение. к парваусам действительно твоё. Существует способ проверить, правда это или нет, именно для этого мы улетели. Только что я подал на базу сигнал бедствия, сообщил, что наш катер сломан, что мы совершим аварийную посадку и пойдём домой пешком, потому что тут не очень далеко. Нас не станут искать, Армир знает, раз я сказал, так и сделаю. Раз не прошу помощи, значит, всё контролирую. Мы вернёмся на базу через несколько дней. За это время я разберусь, выясню точно, сама ли ты чувствуешь эту дикую привязанность, необходимость их защищать или парваусы тебе её внушают.

- Что?

- Всего несколько дней, Эли. Но мы должны выяснить, понимаешь?

- Внушают? Мне? Что за бред?!

Он упрямо дёрнул головой.

- Парваусы - менталисты. Возможно, они влияют на тебя, чтобы обеспечить своё выживание, свою безопасность. Посмотри, ты же со всеми готова переругаться, всех с дороги убрать, только бы с ними всё было в порядке.

- И что? Ты думаешь, я не могу так сама по себе? - Возмутилась Эли, прижимая руку к груди у сердца. - А может, дело в другом? Ты не можешь поверить, что кто-то добровольно отказался от тебя? От красавчика боевого капитана, а? Не можешь смириться с отставкой? Поэтому втемяшил себе в голову, что причина не в твоей ущербности, а, конечно же, в ком-то другом. В детях? В младенцах, которые только-только ползать научились? Ты слышишь вообще, что ты несёшь?! И ради этого бреда ты забрал меня далеко от детей?

- Я должен выяснить. - Твёрдо повторил Тиходол, не отводя глаз.

- Ты должен - ты и выясняй. Мне нужно домой! Давай ключ.

Она требовательно протянула руку и посмотрела тем взглядом, которым прежде смотрела на обслуживающий персонал.

Он резко дёрнул головой.

- Нет.

- Дай, сказала!

- Нет!

Элидес сжала зубы и бросилась на него. Толкнула в грудь, вернее, попыталась, но Тиходол устоял. Вернее, даже не пошевелился. Била его руками. Вслепую размахивала ими, вначале пытаясь добраться до его кармана, а когда не удалось, с целью хотя бы просто ударить, расцарапать его высокомерное лицо, его внимательные глаза, которые обещают одно, а на деле получаешь другое. Они светились нежностью, извинением, а в результате её обманули, снова провели и увезли от детей. Сладкая сказка с завтраком обернулась очередным предательством.

Её всегда, всегда это преследовало!

- Отдай! - отчаянно крикнула Элидес. Тиходол, который сопротивлялся решительно, но довольно вяло, вдруг стал действовать жёстче - схватил её за плечи одной рукой, прижимая к себе так, что дёргаться Элидес уже не могла, а вторую спокойно сунул в карман, вынул вожделенный ключ и, широко размахнувшись, бросил его в заросли. Элидес проследила глазами и даже приблизительно не увидела места, куда тот упал.

- Сразу надо было так сделать.

Он был так спокоен, так невозмутим. А без ключа действительно придётся идти на базу самостоятельно, топать ногами, потому что катер без ключа завести невозможно.

- Ах ты!.. Высокомерная скотина! Никогда между нами не будет мира, я тебе ещё прип... - Ругалась Элидес, смотря на него снизу вверх.

- А, пропади оно всё пропадом!

Тиходол вдруг рывком обхватил руками её голову, прижал к себе ещё крепче и поцеловал. Элидес так удивилась, буквально окаменела. Откровенный, жадный поцелуй. А её так давно не целовали, да ещё с такой страстью. С настоящей. наверное, никогда! Его крепкая хватка и настойчивые губы становились всё сильней, пока Элидес не прекратила сопротивляться. А после стали нежными и ласковыми, уговаривали, успокаивали и на какой-то короткий миг ничего, кроме его губ, в мире не осталось.

Но это же обман?

Она собралась с силами и отклонилась в сторону. Попросила:

- Отпусти.

Хриплый голос и грудь, высоко поднимающаяся от рваного дыхания. Он отпустил, убрал руки, но остался стоять вплотную, нависая и так же тяжело дыша. Элидес подняла на него глаза и спросила только одно.

- Зачем?

- Всё равно ты меня ненавидишь. - Он пожал плечами. - Что мне терять?

- Ты разве не понимаешь? - Она невольно облизнулась, пытаясь вновь почувствовать его вкус, и тут же из-за этого покраснела. Хватит отвлекаться! - Я не прощу себе, если с ними что-нибудь случится, пока я тут, далеко. Они маленькие, им будет плохо без меня, нельзя просто взять и лишить детей матери! Это очень жестоко, особенно для парваусов, им нужен не только уход, им нужно чувствовать, что их любят, что мама рядом, трогает их, гладит. Неизвестно, что случится, если я надолго пропаду! Они могут заболеть! Слышишь? Я себе не прощу.

- А я не прощу себе, если однажды выяснится, что парваусы влияют на разум и заставляют действовать тебя в интересах своего выживания. Что из-за их потребностей у тебя не осталось своих. Что ты стала просто машиной для их обслуживания.

Элидес ещё раз вгляделась в его лицо. Упрямый. Какой упрямый! Ничего слышать не хочет, ничему не верит, бесполезно говорить.

Она молча развернулась и отошла. Впереди сплошным забором стояли заросли местного дерева - «ивы наоборот», как прозвал кустарник профессор. Ключа от катера нет, обратной дороги она не знает. Уйти бы куда глаза глядят, но дома дети и к ним нужно вернуться.

- Где база? - Грозно сверкнув глаза, повернулась Элидес к Тиходолу.

- Там. - Он кивнул куда-то в сторону.

- Что в рюкзаке?

- Еда, спальный купол, всякие полезные мелочи.

Элидес подошла к рюкзаку, потом обратила внимание на свою одежду. Саполиновое платье с подолом ниже колен и рюшами на открытом воротнике. Конечно, с утра она никак не рассчитывала на путешествие по лесу, а то оделась бы иначе.

- И что я буду делать тут в этом? - Не сдержалась она, демонстративно указывая на длинную юбку.

Похититель впервые смутился.

- Прости, портативного браслета для изменения салолина я не нашёл. Но я взял тебе обычную одежду.

Элидес с непониманием хлопала глазами.

- Обычный комбинезон, из прочной ткани. Вот.

Тиходол развязал рюкзак и достал из него комбинезон серо-синего цвета. Более уродливую вещь сложно было представить.

Элидес не могла вспомнить, когда в последний раз надевала другую одежду, саполин, кажется, вместе с ней и родился.

Смятый комбинезон разложился в громоздкий неудобный костюм.

- И как это надевать?

- Сними платье и надевай. Помочь?

- Ты что, издеваешься?

- Я просто предложил помощь! - Тиходол неожиданно вышел из себя, глаза блеснули от ярости - но быстро опомнился. - Переодевайся, я отвернусь.

Элидес провела по платью руками. Саполиновая одежда отличалась отсутствием молний и пуговиц, ведь их прямое назначение - позволить надеть что-нибудь на себя, а если костюм на тебе образуется, обтекает тело, то и застёжки не нужны. Вот и получилось, что все разрезы - обманки, а кнопки - декоративный элемент.

- Я не смогу это платье снять! - Возмутилась Элидес, безуспешно водя рукой по вороту. В такой узкий голова никак не пролезет.

Тиходол повернулся обратно и задумался.

- Я не могу это снять без саполинового браслета! - Повторила Элидес.

- Можешь, конечно. Нет ничего проще. Мы разрежем ткань на спине, а когда снова будешь одеваться в саполиновом кругу, ткань снова сольётся в целое. Повернись.

Меньше всего Элидес хотелось повиноваться, но она взглянула в сторону базы, где ждут малышки и решительно повернулась.

- Давай быстрей! - Крикнула через плечо.

Тиходол взялся за воротник платья, оттягивая ткань от кожи. Вжик. По спине прокатился холодок до самой поясницы. Впереди платье стало таким свободным. Элидес придержала ткань на груди и развернулась.

- Ну, чего встал? Теперь отворачивайся.

Тиходол диким взглядом окинул её и отвернулся с большим трудом. Элидес польстила такая реакция, в чём она отказалась признаться даже самой себе. Сбросила платье, быстро надела комбинезон, жутко неудобный, потому что в поясе он был широк, а рукава короткие. Она их дёргала некоторое время в ожидании, вдруг отрастут, но конечно же, безрезультатно.

- Неудобный какой.

- Ты всё?

Тиходол снова был собран и невозмутим, не скажешь даже, что пару минут назад он набросился на неё с поцелуями, а потом ещё смотрел так, как будто умирал от жажды.

- Всё. Это мой рюкзак?

- Да.

Он хотел помочь поднять рюкзак, но Элидес бросилась вперёд и первая схватилась за ручки. Выдохнув сквозь зубы от неожиданности - рюкзак оказался тяжёлым - она всё же забросила его себе на спину, а смятый саполин сунула в карман комбинезона. Чего-чего, а карманов на этом чудовище было десятка два.

Вместо того чтобы испытывать угрызения совести, этот невозможный человек насмешливо улыбался! Элидес не могла оставить такое поведение без внимания:

- Я пойду домой одна, понял? А ты делай, что хочешь, но ко мне не приближайся. - Заявила она Тиходолу, ткнув в него пальцем.

- Нет, не пойдёт, - мотнул тот головой.

- А я не спрашиваю твоего мнения! Я пойду одна!

Элидес решила не спорить понапрасну, развернулась и решительно двинулась вперёд. Вернее, сделала пару шагов. Но впереди сплошной стеной встали кусты, ветви которых были переплетены плотно, как лоза в корзине. При посадке корабль выжег в зарослях небольшой круг, но дальше было не пройти.

Судя по звукам, Тиходол тоже взял свой рюкзак и подошёл, встав за спиной.

- Отойди, я расчищу дорогу.

Он протянул к зарослям длинную красную лампу на ручке, похожую на короткий меч. Ага, всё рассчитал и припас размельчитель! Сработав, тот выжег в зарослях тоннель, мелкие части веток и остатки бледной зелени пылью висели в воздухе, а затем осели на землю.

- Примерно через два километра выйдем на чистое место. - Тиходол подошёл к Элидес и деловито проверил замки и лямки рюкзака. Включил на крышке какой-то тумблер - рюкзак стал значительно легче, словно взлетел вверх. - Иди за мной. Эли. постарайся успокоиться.

- Сколько до дома? - вместо того, чтобы успокоиться спросила она. Злило, что без Тиходола дорога будет куда дольше, ведь у неё ни навигатора, ни измельчителя. Она даже не знала, что у туристических рюкзаков есть облегчитель веса! Следовательно, выгодней держаться вместе, а это жутко раздражает!

А ведь сложись всё иначе. между ними. и может быть.

Элидес нахмурилась и дёрнула головой.

- Ты не ответил! Сколько до базы?

- Думаю, дня за три дойдём.

- За три?! - Слёзы так и щипали глаза. Но плакать нельзя, чем это поможет?

- Никогда тебе не прощу, - твёрдо сказала Элидес.

- Не утруждайся напоминать, - он прищурился. - Я и так понял.

Тиходол пошёл вперёд, расчищая тоннель, Элидес за ним. Три дня, это

видимо не особо спеша, а если постараться, а она постарается, то дойдёт за полтора. Страшно представить, что малышки там одни. Конечно, роботы о них позаботятся, Лиринария приласкает и утешит, но они же не мама. Сердце билось при мысли, как дети расстроятся. Как же этот грубый мужлан не понимает, что с детьми так нельзя? Скотина!