Глава 3

Некоторым собакам требуется для дрессировки больше времени, чем другим.

- Лучший друг человека: Основной справочник по собаководству.


Клэр открыла глаза, один раз моргнула и сразу же проснулась окончательно, садясь в кровати вертикально. Поразительная расторопность для женщин, которая специально ставила свой будильник на тридцать минут раньше, просто чтобы суметь нажать на кнопку переноса звонка три раза. Ее телу требовалось дополнительных полчаса, чтобы привыкнуть к мысли о пробуждении.

Из окутывающей темноты Клэр видела, что по-прежнему было утро. Кроме того, прикроватные часы показывали четыре пятнадцать.

Она проспала всего четыре часа?

Странно. Она ведь была настолько истощена.

В животе у Клэр урчало. В голове копошились мысли о «Криспи крим». Мммм, или утренних тако [9] из «Тиа Роза». Ее издающий звуки желудок принял решение – и то, и другое.

Подняв руки, она потянулась, слишком поздно вспомнив, что следовало бы побеспокоиться о плече. Но на удивление растяжение не принесло боли. Клэр осторожно повращала плечом, ожидая, что почувствует протест своих мышц. Ничего не произошло. Она задвигала плечом более энергично, с удовольствием осознавая, что боли нет вообще. С плечом все было хорошо. На самом деле, с каждым сантиметром ее тела все было хорошо – даже прекрасно. Как вернувшаяся к жизни женщина, наполненная энергией. Ею завладело незнакомое стремление надеть штаны и совершить утреннюю субботнюю пробежку.

– Лекарства, – пробормотала она.

Затем о себе заявила еще одна потребность. Клэр вскочила с постели. Протянув руки, она прошла в темноте до ванной.

Несколько минут спустя Клэр вернулась и заметила мигающую лампочку на автоответчике. Очевидно, она проспала звонок телефона.

Но кто стал бы звонить посреди ночи?

Она нажала кнопку проигрывания и вернулась в спальню. Включив свет, Клэр кинула беглый взгляд на мигающую кнопку. Пока перематывались сообщения, она привыкала к люминесцентному освещению, после чего кинула беглый взгляд на свое отражение, а затем потянулась за зубной щеткой.

Ее взгляд метнулся обратно к зеркалу и лицу, которое было ее собственным. Но не теперь. Она осторожно наклонилась вперед, будто женщина в зеркале могла выпрыгнуть и причинить ей вред.

Ее лицо стало…другим.

Клэр внимательно смотрела, пытаясь определить разницу.

На заднем фоне начало проигрываться первое сообщение:

– Клэр, это твоя мама. Хотела проверить, что ты хочешь на воскресенье – жаркое или спагетти. Я могу сделать оба. Дай мне знать. Пока.

Отвлекшись от зеркала, она внимательно посмотрела на телефон.

По отлаженному механизму Клэр ужинала у родителей каждое воскресенье, и хотя ее мать часто уточняла, что предпочитает дочь в качестве еды, она никогда не звонила с этой целью посреди ночи в пятницу. Пожав плечами, Клэр вновь принялась пристально всматриваться в свое лицо, наконец заметив разницу.


Ее глаза. Раньше они были светло-карего цвета, но не теперь. Сейчас их цвет был серебряным. Не светло-голубым или серо-голубым. Серебряным. Удивительно серебряным, напоминающим лед… и что-то еще. Что-то знакомое. Что-то недавнее. На краю сознания витало воспоминание, но она никак не могла уцепить его.

Ее пальцы легко скользили по скуле прямо под странными глазами. Могут ли лекарства изменять цвет глаз? Может эта какая-то аллергическая реакция на кодеин? Или на укол против столбняка?

Из автоответчика раздался голос Мэгги, проникая в ее прыгающие мысли. На заднем фоне кричали и свистели дети.

– Просто проверяю. Позвони мне, если найдешь время. Увидимся завтра…

Почему Мэгги думает, что они увидятся сегодня? В субботу? Покачав головой, Клэр схватила пульт с тумбочки, включила телевизор и начала переключать каналы, пока не нашла местные новости. Человеческая версия Барби рассказывала об утренней погоде радостным, монотонным голосом.

– Похоже, сегодня будет прекрасный день. Отличное начало недели. Вероятно, это облегчит хандру, касающуюся выхода-на-работу-в-понедельник…

Пульт выскользнул из ее внезапно ослабевших пальцев и упал на пол. Клэр попятилась назад и опустилась на кровать, когда к ней пришло понимание.

Она проспала две ночи. Хоть это и казалось невероятным, сейчас было четыре пятнадцать утра понедельника.

– Никто не может спать так долго, – прошептала она, поверх нового сообщения от матери.

Она подпрыгнула и побежала назад к зеркалу, сжав руками край раковины, пока ее костяшки не побелели. Вдыхая через нос, она подняла лицо и прямо встретилась со своим взглядом. Это было подобно рассматриванию незнакомки. Эти глаза пугали ее.

– Что, черт побери, происходит? – спросила она у своего отражения.

И последнее, что она ожидала – услышать ответ.

– Теперь ты одна из них, – проговорил резкий голос.

Клэр развернулась, крик застрял в ее горле, когда она посмотрела в дальние углы своей комнаты в поисках владельца голоса.

Он был тенью. Большая, неподвижная форма, занимающая ее кресло-качалку – по-видимому, он сидел там с той самой минуты, как она проснулась.

Клэр положила руку на дико стучащее сердце, ее взгляд бешено метался в поисках ближайшего оружия. Несмотря на его мрамороподобную неподвижность, от него исходила энергия, что только усиливало ее тревогу. Он сидел там как смертоносная змея перед атакой – тихо и неподвижно.

– Кто вы? – она схватила щипцы для завивки из корзины, которая стояла рядом с раковиной. В ней лежали редко используемые предметы для волос.

– Гидеон Марч, – вместе с этим менее чем понятным представлением что-то пролетело по воздуху и приземлилось на кровати, заставляя ее отступить. – Ты забыла это.

Клэр точно определила веселье в его низком голосе и посмотрела на предмет на своей кровати. Ее сумочка. Она вновь перевела взгляд на затемненные черты незваного гостя.

– Это вы были в переулке, – медленно проговорила она. – Вы спасли меня от той собаки.

Все еще держа перед собой щипцы в руке, она немного продвинулась вперед, чтобы включить свет ближайшей лампы. Комнату затопил мягкий свет, достигнув углов и предоставив ей лучше рассмотреть мужчину, сидящего так небрежно, так расслаблено в ее комнате, будто у него было право быть здесь. По сравнению с его большим телом стул казался маленьким, и она беспокоилась, что он может обрушиться под его весом. Приглушенный свет ни капли не смягчал жесткие черты лица ее посетителя. В то же время Клэр признавала его поразительную привлекательность, и у нее было отчетливое впечатление, что он редко улыбается. Худой с каменным лицом и светлыми глазами – конкретный цвет она пока не могла определить – обычный «человек из страны Мальборо» [10].

Гидеон Марч кивком указал на щипцы в ее руке.

– Планируешь завить мне волосы?

– Что вы здесь делаете? – ее пальцы обвились вокруг поверхности щипцов крепкой хваткой, она была готова ударить мужчину по голове, если он сделает хоть шаг в ее сторону. – Не думаю, что вы вломились в мою квартиру, чтобы вернуть мне сумочку.

– Как твое плечо?

– У меня нет денег, – Клэр проигнорировала его вопрос. – Все что есть, было в моей сумочке.

– Я здесь не для того, чтобы ограбить тебя.

– Тогда чего вы хотите?

Гидеон вздохнул.

– Кто-то должен объяснить, что с тобой происходит.

Она нахмурилась, услышав его таинственный ответ, а затем быстро заговорила, будто и не слышала его слов.

– Послушайте, если вы уйдете сейчас, я не буду звонить в полицию. Вы вернули мне сумочку, а теперь…

– Разве ты не хочешь знать, что с тобой происходит? – он наклонился вперед, его руки – большие, как и все остальное в нем – свободно свисали с колен, после чего он продолжил: – Теперь ты одна из них, и изменился не только цвет твоих глаз.

Клэр знала, что должна приложить все силы, чтобы выпроводить незваного гостя из своего дома, но то, что он сказал, резонировало в ней. Как он узнал о ее глазах?

Она не могла не спросить:

– Одна из кого?

– Помнишь ребенка, которого ты преследовала в том переулке?

– Ленни?

– Твой ученик, верно?

Клэр могла только кивнуть, задаваясь вопросом, как он узнал, что она работает учителем, а затем вспомнила о своем школьном удостоверении, которое находилось в сумочке.

– Он был одним из них. Он напал на тебя. Укусил тебя. И теперь ты тоже одна из них, – он говорил так, будто объяснял нечто фундаментальное. Будто она была ребенком. Будто она была глупой.

– На меня напала собака. Не Ленни, – проговорила Клэр голосом, который не оставлял сомнений, кого из них она считала слабоумным.

– Это был Ленни, – ответил уверенно Гидеон. Затем так же непонятно, как и раньше, проговорил: – Теперь ты одна из них.

И что, черт возьми, это должно значить? Неужели она оказалась вовлечена в какую-то инициацию и не знала об этом?

– О чем вы говорите? – Клэр покачала головой, пытаясь прояснить мысли. – Одна из кого?

– Ликаны, – ответил он, словно термин мог навести ее на мысль. Когда Клэр не ответила, он объяснил: – Своего рода оборотни. Только не те, что в фильмах. Оборотни – это Голливуд, а ликаны – реальность.

– Оборотни, – эхом отозвалась Клэр, ее взгляд вновь начал бегать, возобновляя поиски оружия – чего-то получше щипцов.

– Ты – ликан, – мягко проговорил он, в его голосе отсутствовала страсть, которая могла бы послужить оправданием такого заявления – особенно высказанного из мягкой комнаты психиатрической клиники, где он, должно быть, обычно находился.

Она не двинулась, не заговорила, боясь, что ее слова могут вывести его из себя.

– Ты – ликан, – повторил Гидеон тем же мягким тоном. Судя по количеству эмоций в его голосе, он мог быть тем самым неизвестным голосом, который принимает заказы в ресторанах через подъездное окошко. – Очень скоро ты превратишься в идеальную машину убийства.

– Понимаю. – Клэр облизала пересохшие губы. Она очень тщательно подобрала тихий, успокаивающий тон и проговорила: – Давайте разберемся. Я – оборотень. И Ленни…

Она застыла, вспоминая его точные слова. Был. Вся необходимость успокаиваться исчезла.

– Что вы имеете в виду под словом «был»? – потребовала ответа она, загоняя обратно желание закричать. – Что случилось с Ленни?

– Он мертв, – снова этот неживой голос.

– Мертв, – пробормотала Клэр.

Ее рука безжизненно упала на бок, пальцы на оружии расслабились. Мертв. Слово прокатывалось по ней в неподвижной дымке. Нет. Не Ленни. Он не может быть мертв. Ему так и не представился шанс, чтобы пожить. Только не той жизнью, которую он заслуживал.

– И ты тоже будешь мертва, если не начнешь слушать меня.

– Ленни, – прошептала она, покачивая головой.

– Послушай меня, – его пронзительный приказ прошел сквозь ее крутящиеся мысли, сквозь печаль, угрожающую поглотить ее. – У тебя нет времени скорбеть. Мне нужно…

– Откуда вы знаете, что он мертв? – взгляд Клэр вернулся к его лицу.

Почему она должна верить этому психу?

Губы Гидеона крепко сжались, и он посмотрел на нее.

Не заботясь о своей сохранности, она подошла ближе, в воздухе размахивая щипцами.

– Откуда вы знаете? – потребовала ответа она.

– Послушай, – Гидеон сжал хрупкие подлокотники ее кресла-качалки, будто стараясь обрести спокойствие. – Твоя жизнь в опасности. Тебе нужна моя помощь.

Почему он не может просто ответить на ее вопрос?

– Он не мертв, – наседала на гостя Клэр, яростно покачивая головой. – Это невозможно.

Недавний выходец из психушки – правонарушитель, живущий в плену очень нездоровых заблуждений – едва ли мог считаться достоверным источником информации.

– Он мертв, – его голос прорвался сквозь ее отрицание с яростью хлыста. – И ты тоже будешь мертва, если не соберешься и не начнешь беспокоиться о своей заднице.

– Почему я в опасности? – Клэр постучала по груди щипцами.

Гидеон не ответил. Снова. Забавно, как он мог делать это, когда она задавала ему прямой вопрос. Если ее ученики не отвечали немедленно, это происходило, потому что они что-то скрывали. Ее глаза расширились, прошлись по нему, и внезапно Клэр поняла. Она знала. Она знала.

– Ты убил Ленни! – откуда еще он может точно знать, что Ленни мертв?

Она отшатнулась и врезалась в стену настолько сильно, что задребезжали рамки с фотографиями.

– Нет, – поправил он. А после добавил каким-то образом более тихим голосом: – Я уничтожил ликана, который когда-то был твоим учеником.

– Ты сумасшедший! – ее губы бесшумно двигались, когда она пыталась найти достаточно отвратительный эпитет, чтобы бросить ему в лицо.

– Послушай. Ленни был ликаном. И с ночи пятницы ты тоже стала им. Если тебе нужно доказательство, посмотри на свое плечо, за которое он укусил тебя.

Да, верно. Будто она отведет от него свой взгляд, чтобы проверить плечо.

– Иди, посмотри в зеркало, – резко проговорил он, поднимаясь со стула во весь свой огромный рост. – Увидишь, насколько я сумасшедший.

Клэр скользнула дальше вдоль стены, медленно продвигаясь дюйм за дюймом по направлению к двери своей спальни.

– Стой на месте!

Он нетерпеливо указал на ее плечо:

– Просто посмотри, черт побери!

Клэр вздрогнула от его повышенного тона. Невероятные габариты на пару с его легким признанием в убийстве не оставляли сомнений, что время разговоров прошло. Она швырнула в его голову щипцы и побежала. Его еле слышное проклятие подсказало ей, что щипцы достигли цели.

Дверь, дверь, дверь. Слово билось в ее голове как тяжелый барабанный бой. Она должна добраться до двери до того как…

На ее плечо опустилась рука, которая и развернула ее. Его другая рука приглушила ее крик, когда он притянул Клэр к себе, бормоча при этом:

– Леди, не заставляйте меня сожалеть, что я помогаю вам.

Помогает ей? Верно. Он был обычным добрым самаритянином.

Держа одну руку на ее губах, Гидеон закрепил другую вокруг ее талии и оторвал Клэр от пола, прижимая ее к своему твердому телу. Она же обрушила несколько крепких ударов на его голени своими пятками. Гидеон что-то пробормотал, но все же смог затащить ее в ванную и поставить на пол перед зеркалом.

Ее пульс тяжело бился у шеи в ритме его сердцебиения за ее спиной, когда он заключил ее в ловушку между своим телом и стойкой. Твердое тело давило сзади на нее, бедра прижимали ее к стойке. Глядя на их отражение в зеркале, она с холодным равнодушием увидела, как же хорошо выглядел ее посетитель. Даже в невыгодном флуоресцентном освещении. И это, достаточно нелогично подумала Клэр, ужасно несправедливо. Грубая скотина должна быть страшна как смертный грех.

Широкая рука Гидеона прикрыла нижнюю часть ее лица, его загорелая кожа была темной по контрасту с ее бледностью. Ее губы раздвинулись, и Клэр кончиком языка ощутила соленость его кожи, почувствовала бег его крови прямо под поверхностью его ладони. Ее грудь напряглась и налилась тяжестью, и Клэр вынуждена была сопротивляться желанию взять грудь в руки и сжать ее.

Ее взгляд переместился к его глазам. Зеленым. Светло-зеленым. Сейчас эти прекрасные глаза – настолько неподходящие холодному, грубому мужчине – смотрели на нее в зеркале. Клэр сфокусировалась на крошечных золотых точках вокруг темных зрачков – они были слишком многочисленны, чтобы их считать.

Рука на ее талии двинулась к застежке халата и распахнула его, еще больше убеждая в его беспощадности. Она онемела от унижения, когда халат распахнулся на середине. Слава богу, пояс был привязан достаточно крепко, чтобы сдержать хотя бы часть ее тела под прикрытием. Но не все. Одна грудь показалась из-под халата. Клэр желала прикрыть себя, но у него были свои планы. Гидеон обнажил ее плечо и начал разворачивать его вперед, пока ее голова едва не столкнулась с зеркалом.

Ее взгляд опустился на плечо. Одним безжалостным рывком он снял повязку, и она быстро забыла о том, что хотела прикрыться. Клэр видела лишь гладкую, безупречную кожу. Никакой царапины. Это было чудо.

– Святые угодники, вот черт, – пробормотала Клэр в его теплую руку, вдвойне шокируя себя использованием ругани.

Она редко ругалась. Ее отец настаивал на том, что леди не ругаются. Но сейчас время пришло.

– В этом нет ничего святого. Теперь твоя ДНК регенерирует с большей скоростью, – ответил он, очевидно сумев распознать ее приглушенное восклицание. – Тебе грозит вечное проклятие, если ты не начнешь слушать меня. – Он опустил руку с ее рта и вопросительно поднял бровь.

Их взгляды столкнулись в молчаливой битве: его стремление, чтобы она приняла невероятное, и ее непреклонность в неверии. Хотя Клэр и была обеспокоена исчезновением своей раны куда более, нежели готова была признать, это не означало что она купится на его странные заявления.

Гидеон пристально изучал ее лицо, а затем опустил взгляд, осматривая всю оставшуюся ее часть. Всю ее. Он сильней надавил своими бедрами на нее, и Клэр хрипло застонала. Запоздало она вспомнила, что не только ее плечо подверглось его осмотру. Неловкими руками она рывком запахнула халат, но не раньше, чем его взгляд прошелся по ее обнаженному телу и ее предательский сосок затвердел, поднимаясь в знак приветствия на его молчаливую оценку.

Его твердое тело напряглось позади нее как пружина, опаляя Клэр сквозь одежду. Внезапно между ее ног появилась влажность, настолько внезапно, настолько незамедлительно, что она практически кончила на месте.

Снизу ее спины появилась выдающаяся твердость, настойчиво побуждая желание обернуться и потереться об эту твердость говорило само за себя. Клэр кинула взгляд в зеркало – ее щеки покрылись одинаковыми красными пятнами. Пораженная реакцией своего тела, она освободилась от тяжелого давления его тела и края стойки, находя убежище в дальнем крае комнаты. Увеличив между ними расстояние до нескольких футов, она попыталась отдышаться в накаленном воздухе.

Его аромат последовал за ней. Земляные запахи – кедра, сосны и возбужденного мужчины – заполнили ее ноздри. Несомненно, ее воображение работало сверхурочно. Она ни за что не смогла бы почувствовать его запах в нескольких футах.

Пульсирующая боль между ног встревожила ее, но она даже рядом не стояла с ее желанием, чтобы он облегчил эту боль. Ее тело никогда раньше так не реагировало.

Он должен уйти. Немедленно.

– Убирайся! – она указала трясущимся пальцем в направлении входной двери, ее голос был резким и пронзительным. – Сейчас же, – прошипела она.

Их глаза встретились, и началась битва характеров. Наконец Гидеон Марч повернулся, чтобы уйти, но перед этим остановился и сказал:

– Я дам тебе немного времени подумать. Ведь обдумать нужно многое. Но это не конец. В следующее полнолуние ты изменишься. И будешь убивать. Если я буду помогать тебе, мне необходимо твое сотрудничество.

– Уходи, – потребовала Клэр, сопротивляясь порыву заплакать от непостижимого желания, которое зажгло ее кровь. – Я не… – она даже не могла произнести слово вслух, чтобы не придать ему больше силы.

– Мне не нужна твоя помощь, – закончила она.

Гидеон медленно кивнул, его светлые глаза были странно печальны.

– Тогда твои дела слишком плохи. Потому что без моей помощи ты мертва.

И затем он ушел.

Ноги неожиданно стали слишком шаткими, чтобы поддерживать ее, и Клэр мягкой кучей скользнула вниз по стене. Тряслось все ее тело. И, что достаточно странно, не от страха. Ее тело требовало сексуального освобождения. Она испытывала боль в местах, которые никогда раньше не переживали подобных ощущений. Еще секунда, и она скинула бы халат и набросилась на него, сорвала бы его одежду и исследовала бы до своего полного удовлетворения ту подрагивающую эрекцию, которую она ощущала своей спиной. Что, черт побери, с ней такое?

В ее прошлом был один любовник, и она больше не испытывала подобных ощущений. У нее не было этих потребностей. Верно? Она не давала воли этим примитивным нуждам. Эти вещи ощущали другие женщины. Не она. Эти нужды были слишком дикими, слишком примитивными, слишком животными. Особенно по отношению к профессиональному убийце, который вломился в ее квартиру и разглагольствовал о сумасшедших вещах.

Его запах окружил ее, будто Гидеон все еще находился в комнате. Клэр даже подумала, что слышала эхо его шагов возле входной двери своей квартиры.

Она встала и двинулась по направлению к телефону, стоящему на ее прикроватной тумбочке. Клэр думала, что позвонит в полицию. Но, задержав на мгновение руку на трубке, она резко ее отдернула. И что она скажет им? Какой-то парень вернул ее сумочку и предупредил, что она превратится в оборотня в следующее полнолуние? Они запрут ее в какой-нибудь психушке, как Гидеона Марча, и что потом с ней будет?

Кроме того, у Клэр были и другие проблемы. Например, нужно узнать, что произошло с Ленни. Она ни за что не примет тот факт, что он мертв. Он, вероятно, убежал на улицу, чтобы избавиться от своего приемного отца. И ей необходимо придумать объяснение, почему она отсутствовала на ужине в воскресенье. Грипп казался самым легким доводом. Ее тело болело и пульсировало, и она определенно чувствовала себя так, будто восстанавливалась от какой-то болезни.

Клэр открыла ящик тумбочки и вынула маленькую голубую брошюру. Понедельник начался ужасно, и она не готова была рисковать. Подняв телефон, она набрала номер автоматизированной системы замен и доложила о своем отсутствии на сегодня.

Затем Клэр повесила трубку и вновь направилась к зеркалу. Незнакомка с дикими, серебряными глазами была все еще там, ожидала ее, не позволяя прятаться и делать вид, что все в порядке. Она так сильно хотела свернуться клубком в постели, накинуть покрывала на голову и забыть о Гидеоне Марче, но ее лицо, отмеченное желанием, и трепещущее тело не позволят ей сделать это.

Однако она могла позаботиться об одной ноющей боли, даже если она и не была между ее ног. Схватив сумочку с постели, Клэр направилась в ближайший «Криспи Крим» [11].

Загрузка...