Отмеченная лунным светом

Глава 5

Клэр бросилась за диван, присела на корточки, выглядывая из-за спинки дивана на тонированные стекла в окнах салона красоты.

– Эээ, я могу вам чем-нибудь помочь?

Она оглянулась через плечо. Молодая, красиво причесанная девушка за стойкой в приемной склонила голову на бок, изумленно и испуганно глядя на нее.

Клэр снова посмотрела на парковку, на которой стояло слишком много разных машин для такого спокойного вторника после полудня, и ответила через плечо:

– Я записана на пять часов к Терри.

– Верно, – осторожно сказала секретарша, как обычно говорят с кем-то психически неуравновешенным. Клэр также говорила с Гидеоном. – Одну минуточку, пожалуйста.

Клэр устроилась на мягких кожаных подушках, чувствуя аромат намного приятнее запаха химикатов, обжигающих ее обоняние. Джипа нигде не было видно, хотя она могла бы поклясться, что машина заехала за ней на парковку. Вздохнув, она развернулась и минуту просто рассматривала помещение. Салон красоты казался дорогим, от мраморной стойки администратора до произведений искусства в рамах и кожаных диванов. Мэгги, должно быть, живет в долг, чтобы позволять себе посещать такой шикарный салон на учительскую зарплату, а ведь у нее еще трое детей. Тут была еще одна клиентка, которая, позабыв про журнал в руках, с опаской посматривала на Клэр.

– Клэр? – раздался голос мужчины, стоящего у стойки администратора. Он был облачен в наряд цвета овса. Его красивые льняные волосы спадали на плечи искусными волнами. – Я – Терри.

Это Терри?

Мэгги не говорила, что ее парикмахер – мужчина. А он действительно был настоящим мужчиной. Даже в таком женском наряде. Клэр видела, как натягивается ткань на его широких плечах.

Она последовала за ним, сев в гидравлическое кресло, которое он указал ей рукой, подпрыгивая на месте, пока он устанавливал кресло повыше. Распустив ее хвост, он близко присмотрелся к ней до того, как стряхнул ее волосы с плеч, заявляя:

– Гм, нет формы. Совсем нет.

Она криво улыбнулась.

– Я знаю.

– Ладно, – сказал он, деловито хлопнув в ладоши. – Нам нужно немного приподнять слой… – для демонстрации он встряхнул ее волосы, нахмурившись, когда они тут же опустились на место, совершенно плоские, как обычно, – и высветлить этот коричневый цвет.

– Осветлить? То есть выбелить?

– Сделать их поярче, – возразил он. – И благодаря вашему коричневому цвету, мы не будем слишком им вредить. Новый цвет будет замечательно сочетаться с прежним.

Ее коричневый цвет. То есть, мышино-коричневый. Недостаточно темный, чтобы быть черным. Недостаточно светлый, чтобы быть медным. Она долго смотрела на себя в зеркало. Увиденное ей совершенно не понравилось. Обычная женщина с простыми коричневыми волосами, которая раньше времени переступила порог среднего возраста.

Клэр не понимала, откуда у нее это желание измениться, но сделать это давно пора. Она не понимала, почему ее больше не устраивает ее внешность, просто знала, что ей она не нравится.

И решительно кивнула:

– Сделайте это.

– Великолепно! – просиял Терри, явно не привыкший к тому, чтобы клиентки вот так быстро соглашались с его мнением. Во всяком случае, без долгих уговоров.

– Вы будете просто прекрасны. Особенно потому, что ваши глаза выгодно подчеркнут ваш новый цвет волос.

– Мои глаза? – она нахмурилась, сосредоточенно глядя на необычные серебристые глаза. Хотя она пыталась неоднократно не обращать на них внимания, пока ей это не удавалось. Она позволила всем на работе считать, что надела контактные линзы. Проще так, чем сказать правду, которую она не могла сказать никому.

Она полазила в Интернете, пытаясь найти сведения по внезапной перемене цвета глаз. И ничего не нашла. Она не знала, что и думать. Придется записаться на прием к окулисту. Ни лекарства, ни аллергическая реакция на прививку от столбняка не могли изменить цвет ее глаз так надолго.

Стоящий позади нее Терри обхватил ее лицо широкими ладонями. С такими руками место в поле, а не в салоне красоты.

– Они потрясающие. Удивительно украшают ваше лицо.

Она посмотрела на свое отражение.

Она не понимал. С глазами что-то не так. Это не ее глаза.

Несмотря на желание изменить внешность, ее глаза изменились без каких-либо усилий с ее стороны. По крайней мере, покрасив волосы, она будет знать, что это произошло благодаря смеси в бутылке. Это будет ее выбор, а не результат чего-то еще. Она пока еще не разобралась, что это такое было. Она не осмеливалась в этом разобраться.

Когда Терри отвел ее в заднюю часть салона, она попыталась вернуть свой прежний энтузиазм, напомнив себе, что потом пойдет по магазинам, чтобы купить новую одежду. И при этом она совершенно не испытывала чувства вины.

Но мрачный, гипнотизирующий голос в ее разуме нельзя было ни забыть, ни проигнорировать.

В следующее полнолуние ты обратишься. И ты будешь убивать.

И она не могла избавиться от этого голоса, несмотря на все прелести обслуживания в этом салоне. Пока он рыскает где-то там, наблюдает, ждет, пока становится тенью, которую нельзя потерять. И он скоро покажется, это лишь вопрос времени.

На следующий день Клэр вышла из школы через главный выход, оснащенный двойными дверями, и прищурилась на слепящее послеполуденное солнце. Казалось, что она в сауне. Влажная жара окутала ее, над верхней губой появились капельки пота. Но чего она ожидала всего лишь через пять минут после того, как прозвенел последний звонок? Обычно Клэр оставалась в школе еще на час, разбирая бумаги. Но не сегодня. Сегодня, пробираясь в море бегущих подростков, она хотела сбежать из школы не меньше, чем ученики. И даже если бы это было не так, ей всё-таки нужно было уйти из школы сразу после звонка, чтобы успеть на прием к окулисту.

Она шла быстро, желая, чтобы этот день поскорее закончился. Она уже устала от того, как люди реагировали на ее новый облик. Ученики явно его одобрили, да так, что она даже смутилась. К шестому уроку в классе у нее оказались мальчики, фамилий которых даже не было в списке посещаемости. От их восхищения ей становилось неловко, большую часть дня приходилось подсекать на корню неприличное поведение… и намного грубее, чем обычно. Она очень из-за этого переживала. Что случилось с ее безграничным терпением? Ее терпимостью?

В толпе она заметила вперед знакомый красно-коричневый цвет. Ее сердце бешено забилось, она начала спотыкаться.

Крепко сжимая ключи, не обращая внимания на то, как металл врезается в нежную кожу ладони, и тут она заметила знакомое лицо. И благодаря этому даже сегодняшние неприятности отошли на задний план.

Черт. Она так и не поняла, как себя вести с ним, и вот Гидеон тут как тут – независимо от того, готова ли она к встрече – припарковался на огневом рубеже. Он стоял, прислонившись к двери и сложив руки на груди. Она остановилась в нескольких футах от него и осмотрелась. Ученики копошились вокруг нее, как рыба, плывущая вниз по течению. Не сводя с него глаз, она почти не обращала внимания на спешащих подростков.

– Прекрасная прическа.

Она поднесла руку к волосам. Терри потрудился на славу. Три оттенка золотого цвета в сочетании с ее коричневым цветом превратили ее волосы в произведение искусства: медовые с оттенком солнечного света. Дерзкие прядки очень мягко, словно лаская, касались ее щек и шеи.

Но волосы были лишь частью ее преображения. Она смотрела и ждала. Пока он перевел взгляд с волос на лицо, а потом на ее одежду: короткую, кокетливую юбку и золотую блузку без рукавов. Она глупо жаждала увидеть его реакцию. Его. А не какого-то подростка. Реакцию живого мужчины из плоти и крови.

Клэр готова была себя стукнуть. Неужели она так отчаянно желала привлечь внимание, что даже жаждала его от этого сумасшедшего? Хотя, надо признать, он был красив.

Чем дольше он молча смотрел на нее, тем тяжелее она дышала. Она покраснела, услышав, как шумно дышит.

Теперь у нее был ответ на ее волос. Да. Она пала ниже некуда.

– Хорошие шмотки, – сказал он не вполне искренне. Казалось, что она его вовсе не впечатлила. Нет, не то слово. Она посмотрела на его непроницаемое, серьезное лицо. Он не одобрил ее вид.

– Что ты здесь делаешь? – резко спросила она.

– Присматриваю за тобой.

Пробегающие ученики толкнули ее ближе к нему. Чувствуя, что их могут подслушать, она тихо прошипела:

– Это уже далеко зашло, – и глубоко вздохнув, решила блефовать: – Я вызываю полицию.

– Если бы ты собиралась вызвать полицию, то давно бы уже вызвала, – ответил он, легко пожимая плечами, словно ему было наплевать.

Она хотела умно и лаконично ответить, но ничего не приходило в голову. Он был прав. Почему она не пошла в полицию? Несмотря на то, что он вернул ей сумочку, он же вломился в ее квартиру. Он ее преследовал. Угрожал ей. Заставлял ее переживать и нервничать.

Как будто услышав ее внутренний диалог, он мягко ответил:

– Ты не пошла к копам потому, что в глубине души знаешь, что я прав. Ты чувствуешь это в своей крови, что в переулке тебя укусила не собака, а Ленни.

Она покачала головой, подняв руки, будто могла спрятаться от его слов.

– Это просто смешно.

Гидеон долго смотрел на нее, изучая, прощупывая.

– Ты всё еще считаешь, что он жив, – сказал он, в конце концов, качая головой.

Так как он утверждал, что собака, которую он убил в переулке – это Ленни, – что совершенно невозможно, – то да.

– Он тебе звонил? – настойчиво спрашивал Гидеон. – Пришел в школу?

– Я его не видела, – признала она. – Но ведь дети постоянно прогуливают уроки. Это не значит, что Ленни мертв или… – она оглянулась через плечо, опасаясь, что кто-то мог подслушать, но топа спешащих школьников уже рассеялась, а одинокий мальчик, шаркающее шел по тротуару в кедах, совершенно не обращая на них внимания. И она гневно прошептала:

– Оборотней не бывает.

Его зеленые глаза решительно поблескивали.

– Ликанов, – поправил он ее.

– Всё равно, – рявкнула она в ответ, чувствуя, как пот стекает по спине.

– Чем дольше ты со мной борешься, тем меньше у нас времени, чтобы найти ликана, который обратил Ленни. Если мы не…

– Ты меня убьешь, верно? – с вызовом изогнув бровь, она сдержала дыхания в надежде, что он станет это отрицать, что он просто слегка безумен, но не опасен.

Но когда он кратко кивнул, она выдохнула со свистом. Значит, всё ясно.

– Этого не случится, – поклялась она очень тихо и решительно. И наплевать, что он волнует ее кровь. Она не позволит ему убить себя.

Он смотрел на нее, соблазняя своими зелеными глазами, заглядывая в самую душу. Словно что-то увидев там, он с сожалением покачал головой.

– Ликан уже добрался до тебя. Он внутри, наверное, уже и так слишком поздно.

– Это потому, что я не позволю тебе убить меня? – она прижала руку к груди, решительно продолжая: – Это же обычное чувство самосохранения.

Он улыбнулся, и сказал, словно раскаиваясь:

– Но это не ты.

– И откуда тебе это известно? – пылко спросила она, разозлившись еще сильнее потому, что он был прав. Он изменилась. Внутри и снаружи.

– Ты меня не знаешь, – она махнула рукой, показывая на себя. – Может быть, я всё время была такой.

– Неужели? – спросил он спокойно, тихо, но не менее властно.

Она развела руки в стороны. Вместо того чтобы ответить ему прямо, она воскликнула:

– Ты угрожаешь убить меня. Так что у меня есть полное право разозлиться.

Она вдруг ужасно захотела его ударить, но так как это лишь подтвердило его обвинения, она сдержалась и добавила:

– Многие люди повели бы себя агрессивно.

– Но не ты. Ты бы уже сейчас побежала за помощью. Так поступают хорошие девочки, когда просыпаются и видят незнакомого человека в своей квартире, – он подошел ближе, и его запах, заполнил ее ноздри: запах древесины, мыла и мужского мускуса.

– Ты изменилась, – заявил он, – изменилась.

Клэр попыталась понять его слова, но слышала лишь звук бешено колотящегося сердца, ее кровь закипела, она поневоле наклонилась ближе, грудью теперь касаясь его твердой груди, вдыхая его мужской аромат.

Она с увлечением смотрела на бьющийся пульс у него на шее. Спокойный. Сильный. Ритмичный. Ее охватило безумное желание прижаться ртом к этому месту и попробовать его на вкус. Она склонила голову на бок, посмотрев ему в глаза. Бледно-зеленые глаза Гидеона сияли, пылали внутренним огнем.

Тогда его запах изменился, и она смогла учуять разницу. Воздух вокруг него похоже окрасился в цвет красного вина. Пульс на его шее участился. Она облизнула губы.

Он наклонился голову так, что они оказались почти щека к щеке, его дыхание касалось ее уха, заставив волоски на затылке встать дыбом, когда прошептал:

– Ты разве этого не чувствуешь?

Да, она чувствовала это. Как лихорадку. Ужасная болезнь, меняющая и убивающая прежнюю Клэр. Чувствуя испуг и радостное возбуждение, она поморгала, потом лишь сосредоточенно посмотрев на его самодовольное лицо.

– Ты это чувствуешь, – заявил он слишком удовлетворенно на ее вкус. – Это ликан в тебе.

Стиснув зубы, она отступила и схватила рукой ремешок сумки.

– Ты ничего обо мне не знаешь.

– Я знаю больше, чем ты думаешь.

Не обращая внимания на его двусмысленное заявление, она пробормотала:

– Нет. Не знаешь.

Он не мог видеть ее. Никто не видел ее. Никто ее не знал. Она всю свою жизнь строила стены, чтобы не подпускать людей близко к себе, чтобы оставаться в безопасности и тепле там, где нет боли. Он не мог проникнуть через эти стены.

– Клэр, – позади нее раздался голос человека, который, судя по сбившемуся дыханию, явно старался ее догнать.

Она развернулась и едва не застонала. Сирил, переставший бежать и теперь просто быстро идущий к ней, в одной руке держал покачивающийся портфель.

Он остановился рядом с ней.

– Ты сегодня рано уходишь. Я был в твоем классе, – он пригладил свои тонкие волосы, словно они растрепались, и, с подозрением взглянув на Гидеона, спросил:

– Что происходит? – так что его вопрос прозвучал словно «Этот парень к тебе пристает?»

– Хорошо, всё в порядке, – она постаралась говорить как обычно, вести себя, словно ее не застали за разговором с этим опасным мужчиной.

– Здравствуйте, – поздоровался Сирил, протягивая руку Гидеону, когда стало ясно, что представлять их друг другу Клэр не собирается. – Сирил Дженкинс.

Он был хорошим человеком. Скучнейшим до тошноты, хорошим человеком. Почему он ей не нравился? Если бы так, всё стало бы намного проще.

– Гидеон Марч.

Она напряженно смотрела, как они обменялись рукопожатием.

– Вы друг Клэр? – спросил Сирил.

Гидеон кивнул, обнимая ее рукой за плечи, крепко стискивая зубы.

Сирил переводил взгляд с Клэр на Гидеона и обратно. Она покраснела, стараясь сдерживаться и не попытаться вырваться из его объятий.

Он сверкнул удивительно белозубой улыбкой, превратившей его лицо из мрачно красивого в сногсшибательно роскошное.

– Не удивляйтесь, если заметите меня неподалеку. Не могу держаться вдали от моей девушки, – склонившись к ней, он обхватил длинными пальцами ее лицо. Она чувствовала, как загорелись ее щеки.

Она тут же почувствовала ритмичный кровоток, проходящий по мозолистым подушечкам его пальцев, чувствуя своим сердцем ритм его сердцебиения.

Она застыла, когда он наклонился, не сводя глаз с ее губ. Его теплые и твердые губы прижались к ее рту. Этот мужчина знал толк в поцелуях. Она вздохнула, и он тут же проник языков в ее рот. Она почувствовала его вкус, жаркий, мужской аромат – аромат секса – и прижалась к нему. Наклонив голову, она жадно наслаждалась поцелуем, крепко сжимая пальцами его сильные бицепсы.

А потом всё закончилось. Гидеон прервал поцелуй.

Она открыла глаза, увидев, что он смотрит на нее сверху вниз, самодовольно улыбаясь. Только напряженные мышцы под ее пальцами свидетельствовали о том, что на него поцелуй тоже подействовал.

Испытывая изумление и легкое головокружение, она разжала свои пальцы. Опустив руки, она постаралась успокоиться. А вспомнив, что они не одни, посмотрела на Сирила.

– Клэр, – кивнул он ей, крепко сжав губы. – Увидимся завтра, – и мрачно посмотрев на Гидеона, Сирил отошел.

Клэр гневно посмотрела на Гидеона, прошипев:

– Зачем ты это сделал?

– Тебе сейчас совсем не нужны проблемы, которые связаны с появлением парня.

– Сирил не мой…

– Не в этом дело. Он хочет им стать. И понимаешь ли ты это или нет, но мы тут в опасную игру играем. Чем меньше людей втянуто, тем лучше. А так как теперь я буду следовать за тобой, как тень, проще, чтобы люди считали, что мы встречаемся.

– Никто не поверит, что мы встречаемся, – сухо усмехнулась она. Удивительно, с какой горечью она это сказала. – Им надо только раз взглянуть на тебя, чтобы это понять.

– Что это значит?

– Ничего, – пробормотала она, опустив глаза, глядя на свои новые, открытые босоножки и накрашенные красным лаком пальцы на ногах.

– Скажи мне, – приказал он.

Она раздраженно посмотрела на него, поправляя ремешок сумки на плече.

– Я никогда не встречалась бы с парнем твоей наружности.

Ей показалось, что он поморщился, отвечая:

– Почему нет?

– Ты… – она махнул рукой в его сторону, стараясь что-то сказать, но не находя слов, так что ее голос затихал, как останавливающийся двигатель. – Я…

Она была слишком гордой, чтобы сказать то, о чем подумала: что он был слишком привлекательным, слишком уверенным в себе для того, чтобы захотеть ее. Такие парни, как он, никогда не встречались с такими женщинами, как она.

Его глаза понимающе блеснули. Он знал, и его это забавляло. Просто чудесно. Одно дело чувствовать это внутри себя, а совсем другое – признать. Унизительно донельзя.

– Что же такого невероятного в наших с тобой отношениях? – хрипло спросил он, отчего у нее по кожу побежали мурашки.

Он отпрянул, чтобы хорошенько рассмотреть ее. Она не могла вздохнуть, пока он внимательно ее разглядывал. И судя по тому, как потемнели его глаза, она сомневалась, что он увидел то, что видела она, смотрясь в зеркало. И совсем перестала дышать, когда он добавил:

– Любой мужчина с горячей кровью захотел бы тебя.

Она от изумления открыла рот. Не слишком изысканный комплимент, но она тут же подумала о них вместе, о том, как их обнаженные тела, ноги, руки переплелись, а она прижимает его темную голову к своей груди.

Она почувствовала себя так, словно расплавленная лава разлилась в ее сокровенном местечке, опаляя жаром вплоть до пальцев на ногах. Однако она недолго испытывала возбуждение. Оно быстро сменялось разочарованием. Потому что из всех мужчин на земле она растаяла в объятиях именно этого безумца.

Она мрачно предупредила его:

– Не приближайся ко мне.

Развернувшись, она ушла, поклявшись, что это ее последнее предупреждение. Больше не стоит тянуть, пора принять меры предосторожности против Гидеона Марча. Этот мужчина опасен. Она провела рукой по губам, чувствуя покалывание и теплоту от поцелуя. И не только это.