Отмеченная полночь

Глава 5 ТРОФЕИ ДОСТАЮТСЯ ПОБЕДИТЕЛЮ

Мы выработали режим после заката. Этан просыпался первым и готовился к своему распорядку на день; я же еле продирала глаза и обнаруживала его в безупречном костюме, уже умывшимся и прихорошившимся, и готовым браться за вечерние дела. Мы оба были вампирами, и у нас должна была быть одинаковая реакция на заход солнца, но ему всегда удавалось проснуться раньше меня.

Сегодня же дверь в ванную была закрыта, душ еще работал. Наверное, этим вечером он все же не побил меня.

Я потянулась и села, протянув руку, чтобы проверить свой телефон, и обнаружила ожидающее сообщение от моего дедушки:

«ПРОВЕРКА ДНК С РАНЫ ФРАНКЛИНА НЕ ДАЛА НИКАКИХ РЕЗУЛЬТАТОВ В СИСТЕМЕ».

Получается, наш бородатый вампир не был известным преступником, или, по крайней мере, он не оставил свой биологический штрих-код в базах данных ЧДП.

Еще было сообщение от Люка, подтверждающее, что Джефф прислал фотографии алхимических символов, и одно от Мэллори, где говорилось, что они с Катчером провели ночь, наслаждаясь шумным животным сексом. Значит, никакого отступлениях от привычек, каким бы маловероятным это ни казалось. Рада за них.

Последнее сообщение было непосредственно от Джеффа — зернистая фотография вампира, который убил Калеба Франклина. Лица на ней видно не было, но его приблизительный рост, вес, цвет кожи и телосложение были довольно отчетливыми, как и борода, которая покрывала нижнюю половину его лица. И опять у меня возникло чувство смутного знакомства, но я все еще не могла определить его. Я повстречала сотни вампиров за тот год, что была одной из них; он мог быть кем угодно.

Как бы сильно я не хотела этого избежать, но в связи с тем, что у меня были обязательства, я послала фотографию Джонаху. Это был первый контакт с ним за несколько недель после вечеринки Дома Кадогана, которую мы использовали для того, чтобы заманить в ловушку вампира, притворявшегося Бальтазаром, монстром, который создал Этана. В тот раз он был раздражен, поэтому я не стала делать следующий шаг. Как бы обеспокоена я ни была, это у него с КГ были заморочки. Если они хотели со мной поговорить, то знали, где меня найти.

Но между тем, загадка оставалась загадкой.

«ФОТО ВАМПИРА, КОТОРЫЙ УБИЛ КАЛЕБА ФРАНКЛИНА», — объяснила я. «ЗНАЕШЬ ЕГО? ИЛИ, МОЖЕТ, НОЙ ЗНАЕТ?»

Он ответит, даже если зол на меня, потому что таким уж парнем он был. Или я думала, что он такой. Так или иначе, посмотрим.

Покончив с этим, я потянулась, вылезла из кровати и поплелась к двери апартаментов, где Марго оставила наш послезакатный поднос.

Этан был не единственным приятным бонусом жизни в номере Мастера. На подносе лежала подкладка, из серебряного графина доносился запах кофе. В корзиночке были круассаны, в миске кубики фруктов и сложенный экземпляр сегодняшнего «Трибьюн»[17].

Я принесла поднос и не успела развернуть газету, как в моем животе обосновался ужас. Заголовок в верхней части страницы огромными черными буквами гласил: «СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННЫЙ БЕСПРЕДЕЛ ОКОЛО «РИГЛИ»». Там были цветные фотографии полицейских, оборотней на их байках и линии копов и сверхъестественных, которые защищали их, пока они пели для Калеба. Я была по центру этой фотографии, мои глаза были закрыты, а кожа бледнее, чем обычно. Я бы деньги поставила на то, что они отфотошопили изображение, чтобы заставить меня выглядеть более сверхъестественно. С их стороны это лукаво, но получилась хорошая ставка в финансовом отношении. Вампиры стали ходовым товаром с тех пор, как Селина вытащила нас из темноты.

Я вздохнула и снова сложила газету, понимая, что мы не единственные, кто попал на первую полосу в цвете. Под сгибом была фотография Эдриена Рида и его жены, Сорши, стоящих на большой, гранитной площади перед стройплощадкой «Тауэрлайн». На белом баннере позади них был нарисован темно-зеленый логотип «Рид Индастрис», темный, острый шпиль здания располагался между словами. Они демонтировали ранее разработанный небоскреб почти до его стальной конструкции и начали отстраивать новый фасад вокруг него, наслаивая новую сталь и стекло чередующимися полосами по краям.

«Тауэрлайн» возглавлял мой отец, Джошуа Мерит, один из самых влиятельных застройщиков в Чикаго. Он отдал «Тауэрлайн» Риду, чтобы аннулировать долг Дома Наварры; Рид, видимо, планировал в полной мере воспользоваться внезапным кушем.

У Рида была прекрасная внешность — если не брать в расчет эго, манипулирование и человеконенавистничество. Он был высоким и широкоплечим, его темные, вьющиеся волосы идеально подстрижены. Его сшитый на заказ костюм был темно-серым, галстук темно-зеленым. У него были резкие черты лица — квадратный подбородок, прямой рот, серые глаза. Ему было за сорок, и он отлично представлял свои возраст и опыт, его эспаньолка цвета соли с перцем придавала нотку опасности.

Его жена, Сорша, так же привлекала внимание. Высокая, с густыми светлыми волосами, зелеными глазами. Она была идеально сложена — и я совершенно не лукавила. Я не была уверена, создано ли ее тело хорошими генами, тяжким трудом, превосходной хирургией или какой-то комбинацией из всего этого. В любом случае, оно было впечатляющим. Каждый мускул был очерчен как надо, гладкая золотистая кожа. У ее облегающего зеленого платья, которое доходило чуть ниже колен, был асимметричный вырез, сбоку уходящий к левой руке и поднимаясь, формировал короткий рукав. Покрой был безупречным. Ни единой складки. Если бы я не видела ее в живую, то могла бы подумать, что она киборг с идеально пластифицированной кожей.

Она улыбалась на камеру, но улыбка не достигала ее глаз. У нее было такое же слегка рассеянное выражение лица, какое было в тот вечер, когда я ее встретила. Я до сих пор не была уверена, действительно ли ее не интересует то, что вокруг нее происходит или же она просто этого не понимает.

«МАГНАТ ОТКРЫВАЕТ НОВЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ МОНУМЕНТАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ», — гласил этот заголовок.

Мы с отцом не были близки, но я все равно почувствовала внезапно накатившее чувство гнева от самодовольной улыбки Рида. Он не добился «Тауэрлайн»; он украл его с применением насилия и путем манипуляций, совсем как бандит, которым он и был.

Я снова посмотрела на Соршу и задалась вопросом, о чем она и ее гангстер разговаривали в конце дня. Встречала ли она его у дверей их особняка с «Манхэттеном» в руке и спрашивала о работе? И действительно ли она не обращала внимания на преступления, которые оплачивали роскошь, в которой она жила, или же ее это просто не волновало?

От разочарования у меня разболелась голова, я положила газету обратно на поднос. На пол слетела маленькая белая карточка.

На мгновение я подумала, что Марго оставила записку с подносом, чтобы пожелать доброго вечера или сделать язвительный комментарий по поводу заголовка. Мне следовало догадаться.

Я присела, подняла ее и замерла с плотной карточкой в руке.

Записка была не от Марго или кого-нибудь еще из Дома. На листке не было имени, но мы видели плотную карточку и раньше, почерк был знакомым. Она была от Эдриена Рида.

«Я возвращаюсь в Чикаго и снова вижу тебя в новостях, Кэролайн. Интересная тактика в нашей текущей игре, но будь уверена — победа будет за мной.

Мне вот любопытно — разрыдается ли он, когда потеряет все?

Расплачется ли, когда потеряет тебя? Мне не терпится это выяснить».

Разочарование перекипело в гнев, настолько сильный, что от него у меня затряслась рука. Это был план Рида. Он любил эти записочки, эти вторжения, эти напоминания, что он может добраться до нас где угодно.

Как он пронес карточку в Дом?

Я поглядела на поднос. Газета. Она единственная попала сюда непосредственно не из кухни Дома, и, пожалуй, было легко убедить разносчика подсунуть записку внутрь. Он не мог быть уверен, что я увижу ее раньше Этана, но это едва ли имело значение. Адресуя карточку мне, косвенно мне угрожая, он сделал именно то, что разозлит Этана.

Душ выключился.

Легко было понять, что конкретно хотел сделать Эдриен Рид — поддеть, рассердить, распалить.

— Страж?

Инстинкт заставил меня смять курточку в ладони.

Этан стоял в дверном проеме, полотенце было обернуто вокруг его поджарых бедер, мышцы блестели от воды.

— С тобой все в порядке? Я почувствовал… — он обвел взглядом комнату в поисках угрозы, — магию.

Приняв быстрое решение, я подхватила газету, в то же время бросая записку в мусорную корзину под столом, ловко, как иллюзионист из Вегаса.

Мое сердце колотилось из-за обмана, я показала ему заголовок и фотографии. Этан прошел вперед, взял у меня газету и раскрыл ее. Его глаза пробежались по нашей статье, затем по Ридовской.

— Рид вложился в «центр общественной безопасности» в здании через дорогу от «Тауэрлайна».

— Что?

Этан поглядел на меня.

— Слишком разозлилась, чтобы прочитать статью?

— «Тауэрлайн» принадлежит моему отцу.

— Аргументов «против» от меня ты не получишь, Страж. — Его глаза просмотрели статью. — Рид также отремонтировал здание через дорогу от «Тауэрлайна», которое будет служить главным офисом реновационной деятельности. Еще он объявил, что там будет располагаться предприятие, ориентированное на объединение правоохранительных органов и бизнес-структур, чтобы снизить уровень преступности в Чикаго.

— Снизить уровень преступности, как же, — пробормотала я. — Это предоставит Риду доступ к каждому плану действий органов правопорядка в городе. Это не поможет снизить уровень преступности; он будет иметь возможность строить планы в обход им.

— Возможно, — произнес Этан, складывая газету. — Но опять же, он очень тщательно разделяет эти аспекты своей жизни.

Вместо того, чтобы положить газету обратно на поднос, Этан бросил ее в мусорное ведро рядом с запиской, которая ее сопровождала. Что меня устраивало.

— Что касается статьи о «Ригли», то сверхъестественные — корм для прессы. Репортеры мало что любят больше, чем засеивание семян раздора: Действительно ли сверхъестественные ваши друзья? Вы уверены? Вы видели, что они сделали на этот раз? Они любят обрисовывать нас в общих чертах.

— Мы совсем не похожи на вампира, который убил Калеба Франклина, — раздраженно произнесла я. — У него нет чести.

— Да, нету, — ответил Этан. — Поскольку, если у него был повод для убийства, какая-то причина для этого помимо личного интереса или жадности, он не должен был бежать от нас.

— Да. Хотя от этого мне не становится лучше.

— Мне известно кое-что, что заставит тебя чувствовать себя намного лучше, — сказал он, его тон был преисполнен греховности.

Я ткнула его в руку, отчего мне стало немного легче.

Он схватился за руку и согнулся от притворной боли.

— Кажется, твоя рука в рабочем состоянии.

— Достаточно, чтобы треснуть вампира с плохим поведением.

Он шлепнул меня по заднице.

— Одевайся, Страж. Давай покажем «Трибьюну» и нашим скептикам, что вампиры могут предложить миру.

***

Считая, что ночь может потребовать действий, я оставила униформу Кадогана и надела свой кожаный наряд. Черный пиджак в мотоциклетном стиле и штаны были достаточно удобны, чтобы я могла сражаться, если понадобится. Я надела бледно-голубой топ под пиджак и черные сапоги на каблуках. Я добавила свое ожерелье Кадогана, изящную серебряную каплю, затем собрала длинные, темные волосы в высокий хвост, поправляя челку, которая падала мне на лоб.

— Именно то, о чем я думал, Страж.

Я встретилась взглядом с Этаном в зеркале, пока поправляла хвост.

— Подозреваю, что сегодня будет напряженная ночь. Лучше всего быть готовой.

— Не стану спорить, — ответил он. И он определенно выглядел хорошо. На нем была униформа Кадогана: подогнанный по фигуре черный пиджак поверх безупречной рубашки, верхняя пуговица которой была незастегнута и открывала его собственный медальон Кадогана. Идеально скроенные брюки и распущенные волосы, которые обрамляли его лицо, как позолоченная рама.

Я вздохнула.

— Ты слишком красив.

Он выгнул бровь.

— Это не прозвучало как комплимент.

Я повернулась к нему лицом, прислонившись к мраморной поверхности в ванной.

— Это отчасти комплимент, отчасти признание в ревности, — ответила я с улыбкой. — Твои сестры были такими же красивыми, как ты?

У Этана в Швеции было три сестры, Элиза, Анника и Берит, до того как он почти умер в битве и был обращен в вампира. Выражение его лица смягчилось, когда он подумал о них.

— Они были привлекательными. Элиза и Анника были близняшками. Обе светловолосые, с голубыми глазами и бледной кожей. Розовощекие. Берит была пониже ростом и более озорной. Они были как раз в том возрасте, чтобы обсуждать свадьбы, когда меня убили. Но, конечно же, я не вернулся к ним.

Потому что считал себя монстром.

— Ты скучаешь по ним.

Он посмотрел на меня.

— Это проклятье и благословение бессмертия, что ты помнишь тех, кто ушел, даже спустя многие годы после их кончины.

Я взяла его за руку, сжав ее.

— Они были бы так счастливы, Этан, знать, что ты жив. Что тебя не убили в битве и ты благоденствуешь даже столетия спустя, храня воспоминания о них. Управляешь своими вампирами с честью, работая ради мира.

Он дернул меня за хвост, притягивая к себе, затем прижался своими губами к моим.

— Спасибо тебе за это, Мерит.

— Это правда. Они, вероятно, также были бы рады, что ты знаменит и богат, и у тебя великолепная девушка.

Он фыркнул.

— И вот тут ты забегаешь вперед. Я едва ли богат, — добавил он, подмигнув. — У меня есть кое-какие дела на сегодня, ожидающие просители, и мне хотелось бы, чтобы ты помогла Пейдж с переводом.

Я кивнула.

— Я планировала заняться этим после перекуса. Ох, и мой дедушка прислал сообщение — говорит, что ДНК вампира нет в системе. Так что он неизвестен.

— Тогда нам нужно приступать к работе, — он протянул руку. — Давай покормим и напоим тебя и отправим в библиотеку.

***

Дом Кадогана был красив, с прекрасными произведениями искусства, антиквариатом и вампирами. Но была одна комната, которая превосходила остальные.

Библиотека — два этажа книг, все тщательно расставлены и каталогизированы. На первом этаже дюжины полок и столов для изучения. Второй этаж был балконом со множеством полок, окаймленных красными металлическими перилами, подняться на который можно было по красной спиральной лестнице.

Один из дубовых столов в центре первого этажа был завален книгами. «Энциклопедия Современной Алхимии», «Алхимия и Герметизм: Учебник для начинающих» и «Трансмутация и Дистилляция для Колдунов» лежали поверх стопок.

— Только не перепутай их.

Я отдернула руку и оглянулась. Невысокий мужчина с бледной кожей, темными волосами катил к нам тележку, наполненную еще одной дюжиной книг. Еще одно исключение из правил униформы Кадогана, он был одет в джинсы и темную футболку поло с небольшим символом Кадогана, вышитым у него на груди.

— Сир, — произнес он. — Мерит.

— Библиотекарь, — поздоровался Этан. Его звали Артур, но все, за исключением Пейдж, использовали его должность. Библиотекарь был хозяином этого двухэтажного королевства и всех его книг, включая Канон, свод законов, которые регулировали жизнь вампиров, по крайней мере сейчас. ААМ все еще работала над законодательной стороной ситуации.

— Я нашла еще одну, — произнесла поразительно красивая женщина, которая вышла из-за двух рядов книжных полок. Она была высокой и стройной, с бледной кожей, зелеными глазами и волнистыми рыжими кудрями. Она носила джинсы, балетки с леопардовым принтом и простую белую футболку, и все равно умудрялась выглядеть элегантно и изысканно.

Это была Пейдж Мартин, колдунья и бывший Архивариус Ордена. Мы привезли ее из Небраски после того, как Мэллори скрылась с книгой черной магии. Пейдж и Библиотекарь буквально сразу влюбились друг в друга.

Она остановилась рядом с ним, на добрых десять сантиметров выше его, и протянула ему книги.

— Мерит, Этан. Я только начала.

— Джефф отправил вам снимки? — спросил Этан.

— Да, — ответила она, не скрывая волнения во взгляде. Она приложила руку к груди. — Я не хочу приуменьшать того, что случилось с Калебом. Просто… я никогда на самом деле не видела практическое применение алхимии. Это такая редкая специальность. Я… Я думаю, «интеллектуально заинтригована» будет самым лучшим описанием.

Она обошла вокруг стола и взяла большой плакат, который был установлен на лист пенокартона. Он был не менее полутора метров в длину и покрыт рядами символов.

— Мне только нужно забрать подставку со склада. Джефф нашел способ увеличить символы, чтобы нам было четче и проще читать. И он разделил их на две группы — одну для меня и одну для Мэллори.

— Чем я могу помочь? — спросила я, не совсем уверенная, что вообще могла.

— У алхимических уравнений, как правило, свое собственное логическое построение. Надеюсь, у этого оно тоже есть. Если это так, и я смогу разбить уравнение на подчасти, то я дам тебе некоторые подчасти для перевода при помощи этого. — Она постучала пальцем по книгам.

— У тебя есть какие-нибудь соображения, для чего могла быть использована алхимия? — спросил Этан.

— Без перевода — нет, — ответила она. — Но вот что я могу сказать — чем бы это ни было, оно большое. Большинство алхимических уравнений довольно просты; это основное качество алхимии. Правильно или неправильно, алхимики считали, что можно изменить материю — превратить одну вещь в другую, познать истинную «сущность» чего-то — если применить правильный вид раствора в правильное время года, под воздействием правильных небесных тел. Это, конечно, может стать довольно трудновыполнимо. — Она указала на доску. — Но это? Здесь множество символов, плюс пиктограммы — нарисованные от руки элементы. И нет никакого пояснительного текста. Думаю, в этом суть пиктограмм — скрыть указания. Насколько я знаю, это присуще только колдунам, и в этом случае головоломку будет еще труднее решить.

— Подведи для меня итог, — сказал Этан.

— Кто-то хорошенько постарался быть очень осторожным и весьма своеобразным относительно того, что здесь написано. Просто я еще не уверена, что это такое. Но ты будешь первым, кто узнает.

Зазвонил телефон Этана, и он достал его, проверив экран.

— Не дадите нам минутку? — спросил он, и Пейдж с Библиотекарем кивнули и исчезли в проходе.

— Это Габриэль, — сказал Этан, когда мы остались одни, и нажал на кнопку. — Этан и Мерит.

Гейб не стал тратить время:

— Мне нужна услуга.

Брови Этана приподнялись, и он упер руки в бока.

— Я слушаю.

— У меня есть адрес Калеба, но я не могу уйти, чтобы его проверить. У меня есть обязательства, как Апекса, связанные со смертью, поминками.

Этан снова приподнял брови, и я догадалась, о чем он думает: С чего у Апекса были обязательства перед оборотнем, который ушел? Я не сомневалась, что Габриэль горевал; мы видели это прошлой ночью. Но Стая гордилась преданностью. Мы точно услышали не всю историю.

— Если бы вы могли там осмотреться, или послать своих людей это сделать, возможно, вы нашли бы там что-нибудь, что связало бы его с колдуном, с вампиром. Что-нибудь, что объяснило бы, почему его убили.

— Мы осмотримся, — сказал Этан, кивая мне. — Адрес?

Габриэль зачитал его.

— Как я понял, это недалеко от Хелривера. Так что будьте осторожны.

В 1950-х Хелривер был «Бель Ривером», миленьким пригородом недалеко от реки Дес-Плейнс. Это изменилось сорок лет назад, когда из-за опасного химического выброса опустела большая часть района. Там все еще были дома, церкви и магазины, но Чикаго не смог получить бюджетные средства на зачистку, и никто не захотел жить во все еще токсичном Хелривере.

— Мы всегда осторожны. Как ты достал адрес?

— Дэмиен сделал несколько звонков. Калеб, может, и не был членом Стаи, но у него по-прежнему оставались друзья внутри нее. Такого быть не должно — отступничество есть отступничество — но я не могу остановить то, чего не вижу.

— А теперь ты это видишь, — сказал Этан.

— Да. У нас состоится небольшая дискуссия на эту тему.

— Желаю удачи, — произнес Этан. — Мы осмотримся и сообщим, что найдем.

— Я это ценю. — На конце трубки Габриэля послышался резкий глухой стук. — Чертовы щенки. Кто-нибудь, разнемите этих придурков! Увидимся позже, — произнес он в трубку, и звонок прервался.

— Похоже, у него там весело.

— Если управление вампирами сродни выпасу котов[18], то управление оборотнями сродни выпасу слонов.

— Говоришь так, словно не завидуешь ему.

— Ни капельки. — Он отложил свой телефон в сторону и посмотрел на меня. — Ты не против вылазки?

Я улыбнулась.

— Если только смогу взять свой меч. Мне любопытно узнать побольше о нашем дезертировавшем оборотне.

— Не тебе одной, Страж, — пробормотал Этан. — Наверное, нам следует предупредить Люка, что мы уходим.

— Зачем? Что может случиться в доме мертвого оборотня рядом с токсичным районом? Я уверена, что все будет хорошо. — Я не потрудилась скрыть свой сарказм.

— Мы все, — крикнул он, и Пейдж вернулась с тонкой черной подставкой. Она установила ее, а затем поместила плакат на перекладину.

— К сожалению, — произнес Этан, — я не смогу предложить помощь Мерит, как планировал раньше. У Габриэля есть наводка на оборотня, которого убили, и он попросил нас ее проверить.

— Не парься, — ответила Пейдж с улыбкой, и она, вероятно, именно это и подразумевала. — Я бы хотела еще разок с этим ознакомиться, прежде чем поручу что-нибудь Мерит.

Библиотекарь вернулся к нам с планшетом и проводом в руке. Он включил его и примостил на столешнице для Пейдж.

— Благодарю, Артур.

Его щеки покраснели от удовольствия.

— На здоровье, — ответил он, затем упер руки в бока и осмотрел установку.

— Думаю, мы готовы начинать, — сказала Пейдж.

— Отлично, — произнес Этан, положив руку мне на спину. — А мы разбираться с нашими делами с оборотнями. Если будут какие-нибудь изменения — если вы что-нибудь узнаете — пожалуйста, дайте нам знать.

— Обязательно, — ответила Пейдж, усаживаясь на стул. — И удачи.

— Я захвачу свой меч, — сказала я, когда мы покинули библиотеку и снова вернулись в коридор.

— Я извещу Люка о звонке и о поездке. Встретимся в подвале.

И мы пошли своими разными дорогами.