Падение в рай

Глава одиннадцатая

Его губы прижались к ее губам, и их поцелуй мгновенно стал глубоким и страстным. Она открылась ему и услышала, как он застонал. Вихрь неизведанных доселе ощущений захватил ее: она наслаждалась прикосновением его губ, запахом его кожи, вкусом кофе на его языке. Впечатав пальцы в его мускулистую спину, она пыталась как можно глубже проникнуть в его рот.

Она была готова целоваться с ним до посинения – пока не потеряет сознание от нехватки кислорода. Но Джон, увы, отстранил ее. Огонь в его глазах только разжигал ее страсть.

– Либби…

Его губы прочертили дорожку от ее рта до шеи. Он приник губами к ямке над ключицей, тесно прижав к себе девушку.

Больше всего на свете ей хотелось взять его за руку и отвести наверх в свою комнату, но она предчувствовала его сопротивление и разочарование охватило ее.

– Либби, я не хотел вас обидеть, клянусь. – Он поднял голову и прижался лбом к ее лбу. – Я собирался лишь немного поболтать, узнать вас получше. Но у меня такое чувство, что я знаю вас дольше, чем кого-либо из моих знакомых.

– И у меня, – прошептала она, поглаживая кончиками пальцев его спину от затылка до пояса. Она ощущала через материю тепло, исходившее от его кожи, и стальную крепость мускулов.

– Вся моя жизнь пошла кувырком. К сожалению, я ничего не могу обещать вам, – прошептал он. Огорчение сквозило в каждом его слове.

– Мне не нужны никакие обещания! Тем более, что я сама в таком же положении.

Он прижал ее к себе, как ей показалось, в отчаянии, а затем отодвинул.

– Так что же нам делать?

Как бы ей хотелось сказать ему: давай насладимся жизнью, пока судьба не разлучит нас. Но она вовремя опомнилась и прикусила язык. Либби предполагала, что в то время женщины не предлагали себя мужчинам так откровенно.

Он сжал ее плечи перед тем, как отвернуться.

– Я хочу…

Фолк замолчал, и Либби поняла, что внутри у него совершается страшная работа, он борется с собой.

– Что? Что вы хотите? – ласково спросила она.

Он поглядел на нее. Желание вспыхнуло в ней с новой силой. Проведя рукой по волосам, Джон усмехнулся.

– Я не могу сказать вам, чего хочу на самом деле, – Фолк взял со стола кружку и отхлебнул остывший кофе, – но иногда, – усмешка исчезла, уступив место привычному напряжению, – мне хочется быть другим, не таким, какой я есть.

Вот тебе на, подумала Либби.

Она была уверена, что он собирался признаться в том, что хочет ее наперекор всему. Ей казалось, что он желает ее так же сильно, как она его. Но ведь что-то остановило его, заставило вновь превратиться в сурового солдата. Что могло заставить его так преобразиться?

– Не поняла, – заявила девушка, которая как хвостик побежала за ним к чугунной плите.

Он улыбнулся ей, но его веселость показалась ей вымученной.

– Не имеет значения, – ответил Джон, ласково дотронувшись до ее пальцев. Он кинул взгляд на их сплетенные ладони, после чего резко отстранил ее.

– Вы, должно быть, устали. Спокойной ночи!

«А почему бы вам не пойти со мной?» – чуть не вырвалось у нее, но выражение его лица подсказало Либби, что этого говорить нельзя.

Проходя мимо, девушка слегка дотронулась до его руки.

– Спокойной ночи, Джон.

Джон вышел из дома как раз в тот момент, когда Либби пробудилась ото сна. Не встретив его за завтраком, девушка взгрустнула. Ей вспомнился вчерашний кофе и поцелуи. Ничего у нее не вышло. Она влипла – по уши влюбилась в капитана, хотя неустанно твердила себе, что связаться с ним будет большой ошибкой. К черту! Она хочет связать себя с ним как можно крепче.

– Что вы сказали? – переспросила Либби Каролину.

Ее мысли блуждали, и она прилагала неимоверные усилия, чтобы сосредоточиться на разговоре.

– Может, вы с миссис Будро придете к нам на обед после прогулки? Постараюсь не ударить лицом в грязь – приготовлю что-нибудь вкусненькое.

Либби улыбнулась.

– Как здорово! Пилар говорила, что хочет навестить вас. Вы у нее первая в списке. Только не надо беспокоиться, – прибавила она быстро, вспомнив о недавнем сердечном приступе.

– Что вы! – воскликнула Каро. – Какое же это беспокойство? Всего-навсего – обед.

Услышав раздражение в голосе Каро, Либби решила, что все-таки побеспокоила ее.

– Ладно, мне пора. Я обещала Пилар, что приду пораньше. Мы собираемся прогуляться до маяка и обратно.

– Передайте от меня привет миссис Будро и обязательно скажите, что я очень рада ее выздоровлению. Вы – прелесть, девочка моя!

Либби улыбнулась и допила кофе. Как приятно ощущать себя полезной людям, помогать им! Даже когда путешествуешь во времени, хотя может показаться, что все ее усилия напрасны.

Она вспомнила Джона и покачала головой. В путешествии во времени было много того, что раздражало, пугало, вызывало растерянность.

Но ее встреча с Джоном не может оказаться пустой тратой времени!

Воспоминания о вчерашней ночи придали легкость ее походке, и она не заметила, как очутилась перед черным ходом в дом Пилар. Девушка по привычке повернула ручку и вошла внутрь. Миновав торопливым шагом кухню, она замерла в растерянности у лестницы.

Сверху послышались голоса. Полные гнева и злости.

Либби обнаружила, что дверь в спальню Пилар открыта. Женщина говорила прерывающимся от волнения голосом. Глубокий баритон отвечал ей.

– А что, по-вашему, я должен думать? Я привез вас сюда почти насильно. Вы не хотели переезжать. Вы постоянно вспоминаете о ваших родственниках: как они делают то, это.

– Я люблю свою семью. Что в этом плохого? Как будто любить кого-то – преступление!

– Не преступление, а бремя. Ваша любовь к семье всегда была бременем. И мы до сих пор не можем от него освободиться. Или мне только кажется?

– Вам кажется? – закричала она. – А как насчет того, что кажется мне? Как вам кажется, что я должна была думать, увидев вас с этой женщиной?

У Либби перехватило дыхание. Она вернулась в кухню, но Пилар и ее муж так кричали, что и здесь был слышен весь разговор.

– Вы не знали, что я видела вас, Кристофер? Или вам все равно? – Не получив ответа, она продолжила: – Думаю, вы сделали это намеренно. Вы хотели, чтобы я увидела. Хотели, чтобы я знала, что вы делаете.

– Нет.

Его приглушенное «нет» удивило Либби. Опять последовала длинная, готовая в любую минуту взорваться, пауза. Щеки у Либби стали пунцовыми от стыда, но она боялась шевельнуться, пока Пилар восстанавливала попранное достоинство.

– Несомненно, вы хотели, чтобы я узнала, что у вас есть другая женщина. Почему, Кристофер? Вы хотели, чтобы я увидела и у меня открылись глаза? Или вы наказали меня по другой причине? Зачем вы привезли меня сюда и обращались со мной так грубо? Ведь совсем недавно мы еще любили друг друга, по крайней мере я.

Либби не терпелось покинуть этот дом. Ни к чему ей слушать, как ругаются Пилар с Кристофером. Но она боялась оставить Пилар с мужем наедине. Она не знала Будро и не представляла, как он поведет себя после того, как Пилар обвинила его в измене.

К тому же, если они услышат, как она уходит, Пилар станет известно, кто был в доме – она ведь ждала Либби.

– А я думал, что это вы наказываете меня за то, что я привез вас сюда. Вы ведь ни дня не болели до переезда и никогда не пытались скрыть, как вам тяжело в разлуке с вашей семьей. Я решил…

– Так вы считали, что я притворяюсь? Мщу вам за то, что вы взяли меня с собой? Как вы могли, Кристофер, такое подумать? Ведь я любила вас. Да, я скучала по семье, по дому. Но теперь вы – моя семья. И. мой дом там, где вы.

– Боже, Пилар, я совсем запутался. Когда утром я вернулся домой и увидел вас такой, как прежде, я думал, что у меня разорвется сердце. Как приятно снова видеть вас цветущей. Но, увы! Боюсь, я потерял вас навсегда.

– Не знаю, Кристофер. Я ничего не знаю.

Теперь ее голос звучал слабее, отметила про себя Либби, осторожно продвигаясь вперед.

– Что такое? Опять разболелась голова? – спросил Кристофер. – Давайте продолжим разговор в другое время. А сейчас я принесу вам чай, который оставила Либби.

Либби на цыпочках вернулась в кухню и огляделась по сторонам. Интересно, как она собиралась выйти незамеченной? Услышав шаги на лестнице, она помчалась к черному ходу и громко хлопнула дверью, пожалуй, громче, чем было необходимо.

– Пилар! – позвала она, делая вид, что только что вошла в дом. Кристофер и Либби оказались у кухонной двери одновременно. Она изобразила на лице улыбку.

– Привет! – улыбнулась Либби, пытаясь дышать ровно.

– Привет! – ответил Кристофер, настороженно глядя на нее.

– Мы с Пилар собирались на прогулку, – сообщила она и отвела глаза.

– Так я скажу ей, что вы здесь.

Они оба замолчали, и затянувшаяся пауза стала неловкой.

– Как…

– Я…

Они заговорили вместе и разом смолкли.

– Продолжайте, – предложил ей Кристофер.

– Я только собиралась ей сказать, что прогулку придется отложить. Так уж получилось.

Он кивнул:

– Хорошо, я передам Пилар. Жаль, она будет разочарована.

Либби заметила, как он глянул через плечо на лестницу.

Сейчас начнется, подумала она.

Он хочет докопаться до правды. Не проронив ни слова, Либби посмотрела ему в глаза.

– Я хотел поблагодарить вас за то, что вы сделали для Пилар, – очень любезно произнес он. – Она, вероятно, рассказала вам, что была у нескольких докторов и ни один из них не мог ей помочь.

Либби кивнула.

– Я поражен. Откуда вы знаете, что надо делать в таких случаях?

Либби откашлялась и расправила полы своей блузы.

– Я уже говорила Пилар, что мой брат тоже страдал мигренями. Все очень просто.

– Да, но кто поставил диагноз вашему брату? Определенно, не местный доктор. Пилар обследовалась у всех здешних врачей. И если то, что рассказала мне Пилар, правда, что ее заболевание связано с климатом, значит, ваш брат живет где-то поблизости?

Внимание! Сигнал тревоги прозвучал в ее голове. Кристофер Будро что-то подозревает! Очевидно, он слышал о ней и ее амнезии и предполагал, что она не говорит всю правду. Проклятие! Почему она не предупредила Пилар, чтобы та не пересказывала всего, что услышала от нее, никому.

Она судорожно пыталась найти приемлемое объяснение, но не могла придумать ничего. Либби беспомощно пожала плечами. Спасение пришло неожиданно – в кухне появилась Пилар.

– Либби! – воскликнула она, и суровое выражение на ее лице сменилось удивлением. Она, как видно, начисто забыла о прогулке. Либби была рада, что отложила ее.

Пилар прошуршала мимо Кристофера мягкой хлопчатобумажной юбкой. Она обняла подругу, но как только Пилар повернулась к мужу, улыбка исчезла с ее лица, а губы надулись.

– Я совсем забыла о наших планах, – сообщила она Либби.

Кристофер облокотился о дверной проем и кивнул, не отрывая взгляда от Либби.

– Вот и хорошо, – подхватила Либби, – потому что я как раз говорила капитану, что не смогу пойти с вами. Увы, придется перенести нашу прогулку на другой день.

– Какая жалость! Надеюсь, ничего серьезного?

– Нет, конечно. Ты не слишком разочарована?

Либби заметила, как супруги многозначительно посмотрели друг на друга. Может, Пилар предпочитает не выяснять дальше отношения? Или она решила высказать все, что накипело, раз и навсегда? Хотя выражение ее лица, все еще бледного, было напряженным, глаза ее горели – в них читалась решимость, которой раньше Либби не видела.

Либби нервничала. Она боялась, что своим вмешательством могла навредить им.

– Тогда давай завтра, – сказала Пилар, чтобы как-то завершить разговор.

– Завтра так завтра, – повторила Либби, направляясь к двери. – Пока.

Закрыв за собой дверь дома Будро, она с облегчением вздохнула. Ну и влипла же она! Мало того, что стала свидетелем неприятной сцены между супругами, ее чуть было не уличил во лжи любопытный капитан. До сих пор ей не приходило в голову, что вопросы о ее прошлом может задать не только Джон.

Ей надо быть осторожней. Если Джон и полковник Ленгдон решат, что к ней вернулась память, они засыплют ее вопросами, на которые она не в силах дать мало-мальски вразумительный ответ.

Слава Богу, день выдался ясным, но прохладным, и влажность была небольшая. Либби решила проветриться после сцены в доме Пилар и поплелась к маяку. Несмотря на неприятный осадок, ее переполняла гордость: ей удалось поставить Пилар на ноги! И как бы ни сложились ей дальнейшие отношения с мужем, Пилар теперь не пропадет – она здорова.

Либби с нежностью провела рукой по пушистому мху на деревьях. А как приятно было ступать по мягкому ковру из сухих листьев.

Ей не удавалось выбросить Пилар из головы. Теперь она принялась гадать, трудно ли было развестись в девятнадцатом веке. В ее время Пилар получила бы развод в два счета.

Но тогда? Либби даже точно не знала, были ли тогда разводы, а даже если и были, то, вероятно, считались позором. Люди вступали в брак на всю жизнь. И были вместе и в горе, и в радости.

Едва она вышла из зарослей, солнце моментально ослепило ее. Либби остановилась, чтобы собраться с мыслями и оглядеться. Вот это да! Она сама нашла маяк! Но что это? Маяк был не таким, как в 1993 году!

Высокое, около двухсот десяти футов, кирпичное сооружение простояло здесь уже сто семьдесят лет. Значит, сейчас ему только шестьдесят четыре. Как и множество других исторических достопримечательностей, маяк в ее время был отреставрирован. Но тот маяк, перед которым она очутилась, нес на себе отметины времени и разрушительного воздействия ураганов. Она испытала еще один удар, когда поняла, что маяк действующий.

Смотритель маяка протирал снаружи оконца. Заметив ее, он махнул белым полотенцем – поприветствовал Либби. В 1993 году никакого смотрителя здесь не было. Он помахал тряпицей еще раз. Наконец ей удалось взять себя в руки, и она махнула ему в ответ. Она увидела, как он снова принялся за работу.

Либби покачала головой и обернулась к воде. Сегодня залив был спокоен. Вода чистая, ярко-зеленая. Никакой ряби.

Обнаружив поблизости камни, она в изнеможении растянулась на одном из них, подставив лицо солнцу. Стоило ей закрыть глаза, как она тут же начала думать о Джоне, что, впрочем, уже вошло в привычку.

Она теперь понимала, почему он так жаждет расправиться с апачами. Ей была понятна его горечь – уж слишком легко они отделались. Ей стало понятна и его боль – кровоточащая рана в сердце, которая делала его холодным и неприступным. Все это только осложняло ее положение.

Как можно мечтать о том, чтобы соединиться друг с другом, если через несколько недель ей придется оставить его? Нет, она не сделает этого. Никогда не достучится до него, настоящего, каким он был много лет назад.

Либби вскочила и одернула юбку. В борьбе с тревожными мыслями и дилеммами она не заметила, как подошла к дому. Внезапно она обнаружила, что стоит на заднем дворе. Впервые она радовалась тому, что он не придет на обед. Она была уверена, что не сумеет скрыть свои чувства, если увидит его.

Поднявшись на крыльцо, девушка обернулась – по двору кто-то шел. Это была Пилар.

– Привет! – закричала она, махнув рукой. Пилар ответила ей и быстро поднялась по ступенькам.

– Вот, я возвращаю их Каролине. – Она показала на тарелки.

Слава Богу, разборка, кажется, закончилась, подумала Либби. А может, Пилар решила, что для первого раза вполне достаточно? В любом случае Либби обрадовалась, что она настроена по-боевому.

– Как насчет того, чтобы вместе отобедать? – спросила девушка.

Пилар кивнула:

– С удовольствием, если мое присутствие не доставит вам хлопот.

– О чем ты! Когда я уходила, Каро что-то готовила. Впрочем, она готовит всегда на целый полк.

– Каролина! – позвала Либби, когда они вошли в дом. Почувствовав запах рыбы, она подошла к стойке рядом с корытом для мытья посуды, на которой стояло блюдо с креветками, хрустящими хлебцами и жареными помидорами.

– Куда же запропастилась Каролина? – спросила Либби, вдыхая вкусные запахи.

Пилар подошла к двери, ведущей в столовую, и Либби услышала ее крик. Она бросилась в комнаты. У нее подкосились ноги, а сердце, казалось, готово было выскочить из груди, когда она увидела в столовой на полу среди осколков и пролитого лимонада распростертое тело Каролины.