Парень на спор (СИ)

Глава 17

Просыпались ли вы, сожалея о том, что сделали накануне? Да? Что ж, именно так я чувствую себя этим утром. Ощущения утра жуткие: тяжесть в голове, словно кто-то отбил ее молотком. Снова прикрываю глаза в надежде отоспаться и избежать невыносимой реальности. Не уверена, сплю ли я, но картинки прошлой ночи вспыхивают в памяти.

Дверь спальни с грохотом ударяется о стену. Мы вваливаемся в комнату, отчаянно пытаясь снять одежду. Мои пальцы дрожат и, наконец, удается расстегнуть его рубашку. Артем зарывается ладонями мне в волосы, будто не хочет выпускать ни на шаг.

— Когда, черт возьми, ты тренируешься? — упираюсь ладонями в твердый пресс и затаиваю дыхание.

Мы стоим так несколько минут, ощущая тепло друг друга. У меня кружится голова. В ушах шумит. Кажется, что сердце вот-вот выскочит из груди. Артем прижимается к моим губам, забирая внимание только к себе.

В голове путаются мысли о том, что правильно, что неправильно, но эти размытые размышления скрываются в тени страсти, когда на спине расстегивается молния платья.

Артем сгребает меня в охапку и обхватывает под попу. Каждое его касание, каждое нежное прикосновение, как изящное пение, окрыляет и вызывает волнующее желание.

Вцепляюсь в мужские плечи. Чувствую, как капрон скользит вниз по ногам.

— Мила… Это то, чего ты хочешь?

— Да, — шепчу в губы и целую.

Вожусь с ремнем на брюках, пока Артем ведет рукой выше и выше по ноге. Это касание, словно прикосновение самого ветра, ласковое, но и ужасное нетерпеливое.

— Пожалуйста, — взмаливаюсь я.

Пальцы нежно касаются шеи, а губы касаются губ. Руки блуждают по груди, обнимают плечи, сжимают ребра. Он делает это медленно, заставляя мое тело дрожать в сладких конвульсиях. Пальцы гладят мой живот, опускаются ниже, поглаживают бедра, останавливаются на возбужденном клиторе. Прижимается своим телом, а меня бросает в жар.

Я чувствую. Его возбуждение. Его нетерпение. Веду губами по его обнаженной груди. Теплый поток воздуха от его дыхания, и этот легкий ветерок приносит теплые нотки его кожи. Член, налившийся и пульсирующий, дразнит внутри.

Откидываюсь назад и смотрю на него снизу вверх. Не могу поверить, что он здесь, такой, каким я никогда не знала его.

Между нами кипит напряжение, как буря в моем сердце, и несмотря на все предостережения, я не нахожу силы сопротивляться его прикосновениям. Они пламенеют на моей коже, вызывая электрические заряды, которые охватывают каждую клеточку.

Такие мгновения я обожаю и одновременно проклинаю. Они являются болезненным напоминанием о слабости, которая витает в воздухе и медленно, но неотвратимо поглощает нас обоих. Но мы продолжаем плясать на этой тонкой грани между страстью и гибелью, потому что глубоко внутри знаем, что погрузились в бурные воды, из которых уже невозможно выплыть.

Маняще и невероятно, кто бы мог подумать.

По телу расползается странное тепло, которое мешает думать, заставляет забыть о том, что я чувствую на самом деле. Забыться… забыть реальность.

Я хочу его, и Артем это знает. И он хочет меня. Но… Мы слишком разные.

Я не могу ему доверять, а он не может доверять мне. И мы оба это понимаем. Только вот понимание не мешает Артему делать со мной все, что он захочет. И не мешает мне желать его.

Молюсь, чтобы каким-то чудом между мной и Артемом ничего не было. Но тот факт, что я голая, а я он спит рядом, ясно говорит, что молитвы не услышаны.

— О, черт, черт, черт! — шепчу я, впадая в истерику. Это все просто сон!

Все дело в Артеме.

Видит Бог, это был бурный, страстный секс. И Артем заставил меня забыть обо всем на свете. Но я хотела большего. Желала большего. Надеялась, что выбрала правильного мужчину, а когда поняла, насколько моя ошибка серьезна и неумела, уже было слишком поздно.

Мне ужасно стыдно. Но не буду врать самой себе — Артем потрясающий. Ослепительный и безжалостный, неистовый и похотливый, заставлял меня желать большего, и именно поэтому было настолько чертовски захватывающе.

Схватив простынь, начинаю лихорадочно прикрываться, тем больше оголяя Артема, что лишь усугубляет мою смущенность. Закрываю глаза ладонью и спешу в сторону, где должна быть ванная.

— Ай! Нахрен! — ругаюсь я, ударившись лбом о стену.

Мои движения, вероятно, будят Артема. Со стороны кровати слышатся движения.

— Бля-я… — улавливаю его стон слишком близко ко мне.

Он медленно открывается дверь в ванную комнату, а я растерянно отступаю, замечая его голую задницу.

— Не подсматривай, Мила, — бормочет Артем, прежде чем захлопнуть дверь в ванную.

Я в шоке вытаращиваюсь на дверь, чувствуя горячий румянец на своих щеках, а затем принимаюсь яростно колотить в нее.

— Я была первой!

Артем ничего не отвечает, и только шум воды доносится до моих ушей. Сползаю по стене, обхватив голову руками. У меня был секс с Артемом. Из всех людей именно с чертовым Артемом. Конечно, он хорош собой, но как ему с таким отвратительным характером удалось заманить меня в постель? Продолжаю повторять вопрос у себя в голове и никак не могу найти на него ответ.

Внезапно я чувствую легкое прикосновение к плечу и поднимаю глаза, встречаясь с его холодными карими. Артем стоит надо мной, безразличный и непроницаемый.

— Поторопись. Мы возвращаемся домой, — произносит сухо и уходит из спальни.

По какой-то причине его пренебрежительное отношение начинает раздражать. Он ведет себя так, будто прошедшая ночь никак не затрагивает его, словно ничего не произошло.

Быстро принимаю душ, смывая с себя грязные ночные грехи. Одеваюсь и тащу свой чемодан к входной двери, но Артем, желая проявить какую-то странную галантность, решает влезть вперед и захватывает этот громоздкий предмет. Оглядывает мой наряд раз в десятый и приподнимает брови.

— Почему ты выглядишь как вдова?

— Я оплакиваю свой здравый смысл, — смотрю на него сквозь затемненные очки, — который по неизвестным причинам умер.

— Реально надо так одеваться?

— Очевидно, поскольку я единственная, кого, кажется, беспокоит произошедшее, — моя сдержанность ломается, я вскипаю от негодования и обиды на его равнодушие.

— Секс — это просто секс, Милена, ничего незначащий.

Что-то внутри обрывается, натянутая струна, которая лопается. Только я спокойна, а в следующую секунду швыряю настольную лампу в сторону Артема. Он пригибается, быстрая реакция спасает (к счастью для него) и лампа разбивается о стену позади.

— Ты практически изнасиловал меня!

— Какие громкие слова! Я вот помню, что ты была полностью «за», — Артем отмахивается от всего произошедшего, будто это просто еще один пустой эпизод в его жизни.

В след за разбитой лампой летит ваза.

— Если я говорю «да», то имею в виду «нет»! — кричу, стараясь дать выход своим гневным эмоциям.

— Ты хочешь еще раз переспать?

— Нет, конечно же.

— Ты хочешь.

— Нет, не хочу.

— Но теоретически ты имеешь в виду «да».

— Пошел ты! — рычу, поднимая средний палец в его сторону.

Артем приближается, окутывая меня своим дыханием.

— Если ты, правда, хочешь меня, то я могу отменить рейс.

Молчу секунду, размышляя над тем, что он имеет в виду, и потом резко понимаю. Отталкиваю наглеца, словно отпрыгивая от огня, не желая поддаться его манипуляциям.

— Я вижу, что ты делаешь. Теперь я понимаю. Ты творишь какую-то магию, — восклицаю с ноткой безумия в голосе. — Вот почему я не могу сказать тебе «нет».

— Ты серьезно?

— Что заставляет думать, что это не так?

— Реально хочешь, чтобы я отвечал на твои тупые вопросы?

Отлично… в него летит еще и подушка.

— Я. Черт. Возьми. Ненавижу. Тебя, — шиплю я, подчеркивая каждое слово.

— Теперь мы можем идти? Уже опаздываем на самолет, — его реакция — лишь скучающий вид и отнюдь не раздражение.

Мне хочется разорвать его на части, конечность за конечностью, но Артем не стоит тюремного заключения. Ударяю его своей сумочкой, чтобы хоть как-то выпустить эту ярость, и тащу сама свой чемодан в вестибюль, даже больше не взглянув на Артема.

Но мы не единственные люди внизу. Мама Артема смотрит на меня странно, так, будто знает, чем мы с Артемом занимались ночью, и по лицу Виктории я понимаю — она точно знает.

— Ты выглядишь разъяренной для девушки, которая провела ночь с моим братом, — Вика подходит ко мне с лукавой усмешкой. — Большинство обычно в восторге.

— Хорошо, что я отношусь к меньшинству, — пожимаю плечами, отвергая ее веселье. — Мы просто поссорились.

— О… — ее глаза расширяются, и могу точно сказать — Вика хочет выведать детали нашего разногласия и выбирает, с какой стороны лучше подступить.

— Когда у вас медовый месяц? — переключаю тему разговора и прерываю ее размышления.

— Ближе к весне. Доброе утро, Тёма. Как спалось? Ты хорошо провел ночь? — Вика подмигивает брату за моей спиной.

Поворачиваю голову, заметив, как Артем прячет черную карточку обратно в портмоне.

— Необычно. Утро было бы по-настоящему добрым, если бы мне не пришлось платить за ущерб в гостиничном номере, — бурчит Артем, как старый дед.

О, боже! Виктория, должно быть, неправильно толкует его слова и отзывается с восторгом:

— Ух, ты! Я не ожидала, что ты такая безбашенная, Мила.

Мое лицо, наверное, уже приобрело темно-красный оттенок от стыда и смущения.

— Это не то, что он имел в виду. Мы…

— Фу! — взвизгивает Виктория. — Не хочу слышать о сексуальной жизни моего брата. Я ухожу!

— Черт возьми! — обхватываю голову руками. Нужно успокоиться и справиться с этим эмоциональным хаосом.

Смех Артема звучит насмешкой, и я не могу смотреть на него. Он ходячее напоминание о том, что я наделала. Честно говоря, подумываю о том, чтобы похоронить себя.

— Артем, это первый и последний раз, когда у нас был секс.

— Как скажешь, — шепчет, близко оказавшись у моего уха.

— Пожалуйста, уважай мое личное пространство, — прошу я, отчего голос дрожит.

Артем отступает, но недостаточно далеко, чтобы я чувствовала себя уверено и комфортно.

— Теперь ты у меня в долгу.

— Почему?

— Хочешь знать, каков был ущерб?

— И сколько я должна? Хочешь, чтобы я вернула деньги?

— Я позже решу, как приму твой долг.

Напряжение в машине можно резать ножом. Сажусь как можно дальше от Артема, держась ближе к противоположной двери, будто это поможет. Артем лишь безразлично закатывает глаза на мое поведение и возвращает внимание к телефону.

Внутренне борюсь с желанием выбросить телефон в окно, просто чтобы вызвать реакцию. Как он может быть таким… бесчувственным? Впиваюсь взглядом, направляя воображаемые лазеры ему в голову.

— Ты что-то хочешь? — Артем не отрывает глаз от экрана.

— Нет.

— Тогда, может, ты перестанешь, черт возьми, пялиться на меня?

Мною движет гнев. Я ведь не хотела ссориться! Просто понять, что же происходит с нами, и почему наши эмоции так сильно штормит. В отчаянии хлопаю ладонями по кожаным сидениям.

— Я просто не понимаю. Тебя правда не волнует то, что произошло ночью?

— Вовсе нет, но я вижу, что ты слишком сильно переживаешь, — огрызается мне в ответ. — Смирись с этим. Мы переспали. Вот и все.

Артем не понимает. Он считает, что все сводится лишь к одной ночи. Но это не так!

— Нет, Артем! Дело не в этом! — едва не кричу. — Мы пересекли черту, которой не должно даже существовать!

— Я думаю, мы все решили. Почему сейчас ты злишься?

Запинаюсь, и Артем воспринимает это как признак поражения. И снова возвращается к телефону, злит еще сильнее. Опускаю стекло и, то ли от гнева, то ли от избытка адреналина, выхватываю драгоценный телефон из рук. Держа его в опасной близости к окну, пристально слежу за мужчиной

— Клянусь, если ты… — рычит Артем, выглядя так, словно колеблется, стоит ли рисковать и забирать у меня телефон.

— Почему ты пошел у меня на поводу и согласился?

— Я, нахрен, не знаю! А теперь отдай мне телефон.

— Это не ответ, — выставляю ладонь наружу.

— Милена, чего ты, блядь, хочешь от меня?

— Честный ответ! — требую с горящими глазами.

— Нахрен! — Артем ругается, прежде чем бросится на меня.

Оказывается, это большая ошибка. Его телефон выскальзывает сквозь пальцы и падает на асфальт. За звуком удара следует хруст стекла от проехавшей по нему машины.

Застываю, опасаясь за свою жизнь. Молодец, Мила, ты в который раз облажалась. Артема, кажется, потрушивает от злости. Он отодвигается от меня, но глазами будто пытается сжечь заживо.

— Ты такая сучка! — кипит, медленно выговаривая каждое слово. — Настолько взвинчена из-за ночи, что готова зайти так далеко?

Не могу говорить. Артем подхватывает за подбородок, сжимает его пальцами. Вместо того чтобы краснеть от близости, я бледнею еще сильнее.

— Клянусь, провернешь еще что-нибудь такое, и на всей чертовой Земле не будет места, куда ты сможешь убежать и защититься от меня. Ты поняла? — киваю с ужасом. Черт возьми… — А теперь дай мне свой телефон.

Делаю, как просит Артем, без единой жалобы.

— Привет, это Артем… Да, мне нужно, чтобы в аэропорт привезли два новых телефона… Ага… Подстрахуй меня… Спасибо, да…

— Два телефона? — в замешательстве заламываю пальцы рук.

— Да, два, — Артем сверкает угрожающей вспышкой. — Один для меня и один для тебя.

— Что ты имеешь в виду под…

Не успеваю закончить вопрос, как мой телефон вылетает в окно. От шока отвисает челюсть. У Артема хватает хладнокровия и выдержки, по лицу понятно — он ни о чем не жалеет.

— Я ненавижу тебя.

— То же самое. И, как ты подметила, это первый и последний раз, когда мы спали. Не стоит проходить через такое еще раз.

— Ты прав, — соглашаюсь, — это вообще того не стоит.

И вот мы вернулись к отправной точке…

В аэропорту нас уже ожидал мужчина с двумя коробками телефонов. Артем вручает мне одну из них, кивком указывая следовать за ним.

Гадаю, следует ли благодарить Артема или прийти в ярость из-за того, что он намеренно выбросил мой телефон? В отличие от прошлого перелета, Артем не удивляет меня билетом на обычный рейс. А с другой стороны — его молчание нервирует, поскольку обычно это означает затишье перед бурей.

Мы не обмениваемся ни единым словом, как два незнакомца, мирящиеся со своими обидами. Артем оставляет мне достаточно времени, чтобы освоиться с новым телефоном. Мои контакты, фото и вся информация со старого уже здесь, так что раздражение и ненависть немного уменьшаются, но это не мешает мне время от времени бросать на него свирепые взгляды. Однако один предупреждающий от Артема вскоре обрывает и их.

Затем наступает тишина.

Ерзаю в кресле, не наслаждаясь этой обстановкой, она напоминает мне о наших необъяснимых разногласиях. Артем, явно подавленный, раздраженно вздыхает, встает и выходит, оставив меня одну. Могу с уверенность сказать, что он терпеть не может мое присутствие, а я также чувствую себя неуютно.

К счастью, отвлечение приходит со вспышкой телефона, отсвечивая входящий звонок в одной из соцсетей. Хоть появляется возможность чем-то занять себя и уйти от неприятных мыслей.

— Да?

Диана откашливается, прежде чем подозрительно начать:

— Привет, Милка.

— Что-то случилось? — сразу чувствую, что подруга звонит не просто так.

— Ну… — и Ди начинает нервно смеяться, словно сумасшедшая.

— Отдай телефон мне, — бормочет ее парень. — Мила?

— Привет, Денис.

— Ты говорила со своим братом или Машей?

— Конечно же, нет! — кричит Диана на втором плане.

— Мне стоит беспокоиться?

— Не знаю. Она должна беспокоиться? — Денис задумывается, обращаясь не ко мне.

Улавливаю шорох, пока громкий голос Дианы не кричит в трубку:

— Ты станешь тетей!

Сердце на секунду замирает. Что она только что сказала?

— Что?

— Тетя. Ты скоро станешь тетей. Маша беременна!

— Что за чертовщина? Как это произошло? Где мой гребаный брат? Я его убью и… — ругаюсь до тех пор, пока Диана не сбрасывает звонок.

Сердце громко стучит, когда я, полная ярости, открываю дверь в квартиру с большей силой, чем нужно. На автомате оставляю чемодан в коридоре, не обращая на него внимания. Меня встречает тишина с едва различимым бормотанием, доносившимся из гостиной. «Что-то здесь не так» — это ощущение не покидает, и уже предвижу неприятный разговор, который нас ждет.

Четыре пары глаз устремлены на меня, каждая со своей эмоцией. Уперев руки в бедра, свирепо смотрю лишь на тех двоих, которые отбивают мой взгляд со страхом.

— Что, черт возьми, произошло? — не сдерживаю своей ярости, когда обращаюсь к ним.

— У нас будет ребенок, — бормочет Маша, звуча слегка испуганно и пряча глаза в пол.

— Это я понимаю, но как? Брат, ты знаешь, что такое презервативы?

Влад сужает глаза и напрягается:

— Конечно.

— Тогда как удалось сделать так, что Маша забеременела? — восклицаю я. — Ты вообще хочешь этого ребенка?

— Мил, знаю, ты злишься, но все в порядке. Мы счастливы, — Маша пытается утихомирить меня слабой улыбкой, но я все равно ощущаю внутренний раздор.

Мне хочется помочь подруге, но одновременно я обеспокоена и разочарована поведением своего брата. Я знаю, какой Влад неразборчивый и безответственный, и в этот раз его безответственность привела к серьезным последствиям.

— Уверена? Я без колебаний убью своего брата ради тебя. Он думает только своим членом!

— Почему ты так злишься? Неужели не можешь хоть раз просто побыть счастливой? — рявкает Влад, слово режут хлесткими ударами. — Твой богатый парень бросил тебя? Поэтому такая бешеная?

— Он меня не бросал.

Он, вроде как, сказал мне держаться от него подальше, а его последними словами было: «Я тебе позвоню».

— А я думаю, именно так, — подстрекает брат. — Вы вообще были вместе?

Я не готова промолчать и позволить Владу наступать на мою боль. Шагаю к брату, чтобы показать, что мой кулак думает о нем. Но Денис и Диана, которые замечают мои намерения, реагируют мгновенно и встают между нами, предотвращая возможную драку.

— Думаю, достаточно, — Диана приобнимает меня, — все хорошо?

Высвободившись из ее объятий, одариваю подругу фальшивой улыбкой.

— Я в порядке.

Она продолжает следить за мной, заботливо и внимательно, громко ахнув в конце.

— Ты переспала с Артемом! — шепчет мне. Не верю своим ушам! Как она…

— Как ты поняла? — моя реакция на ее слова скорее рефлекторная. — И да, это так, но это была всего лишь одна ночь.

— Я твой лучшая подруга и знаю тебя, как себя. И как? Он хорош? — спрашивает Ди, затаскивая меня в спальню.

Ее глаза широко раскрыты и она с нетерпением ждет подробностей моей сексуальной жизни. Краснею от одной только мысли.

— Частная информация! — вздыхаю, понимая, что она все равно не остановится. — Но да.

— Это как в том фильме! — Диана взвизгивает, хлопая в ладоши.

— Никакой порки!

— Пока что…

— Всегда, Диана. Его не беспокоит произошедшее.

— Ой…

— Я очередная девушка, с которой он просто трахнулся, — пожимаю плечами, стряхивая с себя воображаемые ворсинки.

— Его потеря, — Диана лезет с обнимашками, — можешь вообще покончить с ним. Меня не волнуют деньги. Я забочусь о тебе.

— Со мной все будет в порядке. Я пообещала и доведу это до конца.