Печать Тора

Я очень медленно приблизилась к семейному склепу Торрелов, и когда, наконец оказалась позади него, скрытая от глаз скорбящих, я с облегчением выдохнула. Мы терпеливо ждали, когда процессия святых дев пройдёт мимо. Они остановилась перед потерявшим дар речи Ладиславом Энде. Через ветви плюща я наблюдала, как святые девы вошли в семейный склеп Бальтазаров.

Затем господин Лилиенштейн потянул меня дальше, и мы как можно быстрее и незаметнее покинули кладбище и поспешили по Базальтовой улице обратно к рыночной площади.

Тайны

— Чуть не попались, — со вздохом облегчения я захлопнула за собой дверь книжного магазина.

— Это точно, — ответил господин Лилиенштейн и еще некоторое время смотрел в окно, проверяя, не следовал ли кто за нами.

— Я не знала, что Седони хотела прийти на похороны свой матери, не говоря уже о том, что бабушка будет сопровождать ее. — Я сняла шляпу, положила ее на прилавок, вытащила из сумки мешочек и достала из него настойку из гриффиновой травы. — Видимо это было скоропалительным решением, иначе она бы мне сказала.

— Но нам удалось собрать важные сведения.

С довольной улыбкой господин Лилиенштейн закрыл дверь, а я в это время накапала в ложку 4 капли и проглотила горький экстракт. Никто не должен догадаться, что я пробралась на похороны Алки Бальтазар под видом Жоржетты фон Норденах. Особенно моя бабушка.

— Какие сведения вы имеете в виду? — спросила я, закрыв глаза и ощутив, как жжение растекается по всему телу.

Моя кожа запылала и скривившись от боли, я закрыла глаза. В позвоночнике и плечах раздался хруст, а кожу болезненно стянуло. Омоложение было даже хуже старения.

— Это же предельно ясно, — улыбнулся господин Лилиенштайн, когда я, уже двадцатидвухлетняя, выпрямилась и сделала глубокий вдох. — Ладислав Энде не просто боится Бальтазара. Нет, он испытывает панический страх перед ним.

Некоторое время я обдумывала слова господина Лилиенштайна.

— Конечно, — в конце концов сказала я. — Именно поэтому он и устраивает такие пышные государственные похороны. Он не хочет давать Бальтазару ни малейшего повода, чтобы тот стал его врагом, — я положила экстракт гриффиновой травы и ложку в матерчатый мешочек и спрятала его в карман куртки. — И поэтому он не убирает защитное заклинание, хотя теперь Бальтазара официально реабилитировали, и в Объединённом Магическом Союзе ему больше не предъявляют обвинений, из-за которых изгнание было бы ещё оправданным.

— Именно так, — возликовал господин Лилиенштейн. — Он знает, что атакой дракона Латориос управляла Алка Бальтазар, а также, что она украла Иерихонский эликсир, чтобы вылечить Хеландера. Он боится, что тот вернётся. Это очевидно.

— Да, он боится потерять власть. В конечном итоге всё сводится к этому. По этой же причине он хотел начать войну с гномами и поэтому вкладывает невероятно много денег, чтобы переманить на свою сторону всех лиц в своём окружении, формирующих общественное мнение. Даже Бальтазар знает, что не сможет прийти к власти без сторонников, — я одно мгновение помедлила, пока задумчиво смотрела на рыночную площадь. — Конечно, — в конце концов сказала я, хватаясь за лоб.

— Что случилось? — напряжённо спросил господин Лиленштейн.

— Чёрную гвардию обезвредили. Адаму и его братьям нечего делать.

Вместо них Ладислав Энде использует только своих охранников, и, похоже, он здорово пополнил их число. Он знает, что руководство Чёрной гвардии было у Бальтазара в руках, поэтому больше не доверяет ей.

— Верно, — с готовностью согласился со мной господин Лилиенштейн. — И кроме того, он боится адмирала. Тот уже однажды лишил власти примуса. Это будет потрясающая статья для первого выпуска после летней паузы. Нужно немедленно браться за работу.

— Да, сделайте это, — ответила я. — И большое спасибо за то, что сопровождали меня на похороны.

— Мне было приятно, — ответил господин Лилиенштейн и открыл для меня дверь.

Я, улыбнувшись, попрощалась, затем спустилась по лестнице на рыночную площадь, в то время как господин Лиленштейн закрыл книжный магазин и, вероятно, взялся теперь с воодушевлением работать над следующим выпуском «Красного мстителя».

Я как раз хотела вернуться в Каменный переулок, как вдруг удивлённо остановилась. Только что на другой стороне рыночной площади мужчина в кожаном пальто завернул за угол и целенаправленно направился к «Гостиной Шёнефельде». Его взгляд коротко коснулся, однако не остановился на мне. Он не узнал меня, теперь, когда я снова приняла собственный облик.

Я, как загипнотизированная, смотрела на него. Что он здесь потерял?

Разве он не должен и дальше наблюдать по поручению Бальтазара за похоронами, чтобы сообщить своему господину, кто ещё доброжелательно настроен к семье Бальтазар?

Сейчас, несомненно, было бы более разумным пойти домой, чтобы начать складывать вещи. Уже завтра начинался новый семестр, и Адам тоже должен скоро вернуться. Ему точно не понравится, если я буду следить за подозрительными типами.

Если бы я вышла из книжного магазина всего минутой позже, то не заметила бы мужчину в кожаном пальто. Судьба снова искушала меня. В этот момент таинственный мужчина свернул в «Гостиную Шёнефельде» и исчез.

Я свернула налево, пытаясь противостоять искушению следовать за ним. Посинение похорон Алки Бальтазар уже было достаточно опасным. Лучше, чтобы о нём не узнали ни Адам, ни моя бабушка. Но что, если он встречается здесь со своим связным, и я смогу точно выяснить, кто является приспешниками Бальтазара? Если я подслушаю разговор между ними, то, возможно, смогу предотвратить возвращение Бальтазара в Шёнефельде.

Я резко повернула направо и побежала по рыночной площади прямо к «Гостиной Шёнефельде». Я не могла пропустить такую возможность, тем более, что сегодня утром взяла с собой новую баночку ринусовой мази. Это же знак судьбы, который я не могла проигнорировать.

Прежде чем разум посоветовал мне всё-таки вернуться, я зашла в «Гостиную Шёнефельде». Ким Гёрнер и впрямь придал старой таверне современный и модный дизайн. Я коротко обвела взглядом зал для гостей, как будто искала свободный столик.

В это время я быстро оценила ситуацию. Был как раз обед, и многие жителей Шёнефельде пришли сегодня пообедать. Одна семья сидела за длинным столом перед окном, и несколько старых пар расположились и обедали по всему залу. Ким Гёрнер стоял возле прилавка и коротко поприветствовал меня кивком головы, но он был так занят, выполняя огромный заказ напитков, что не обратил на меня особого внимания.

Краем глаза я увидела мужчину в кожаном пальто, который завернул в соседний зал. Я спокойно пошла в том же направлении. Как раз, когда я хотела последовать за ним через дверь, он захлопнул её прямо перед моим носом. На двери висела табличка с надписью: закрытое общество.

— Потрясающе, — пробормотала я и села прямо за стол рядом с дверью.

Возможно, с ринусовой мазью мне всё же удастся уловить парочку слов. Если только мужчина не знал разные заклинания, с помощью которых можно так себя прикрыть, что никто не сможет услышать разговора.

— Столик уже занят, — мои размышления прервал невежливый женский голос.

Я испуганно обернулась. Я так сосредоточенно смотрела на дверь, что даже не заметила свободен ли столик, за который я села.

— Извините, — пробормотала я и уже собиралась встать, как вдруг узнала девушку, которая с недовольным видом смотрела на меня поверх меню. У нее были короткие, темные волосы и такие знакомые зеленые глаза. Это была моя младшая сестра Лидия, а рядом с ней, также спрятавшись за меню, сидел Леандро.

— Ты? Здесь? — спросила она, и недовольство на ее лице в один миг сменилось удивлением, когда она узнала меня. — Что ты здесь делаешь? Я думала, ты хотела взять что-нибудь почитать в книжном магазине.

— Что я здесь делаю, роли не играет, — уклончиво ответила я. — А вот вам чего здесь надо? Вы же еще недавно были дома в Каменном переулке. Вы что, тайком ускользнули из дома?

Некоторое время мы оценивающе смотрели друг на друга, понимая, что имеем друг от друга тайны.

— Лучше тебе не знать, — также уклончиво, как и я ответил Леандро и недовольно посмотрел на дверь, которая только что закрылась перед моим носом.

И в этот момент до меня дошло.

— Вы здесь, чтобы следить за этим парнем в пальто, — сказала, я убежденная в своей правоте. — Он имеет какое-то отношение к печати Тора или вы следите за ним по какой-то другой причине?

Лидия и Леандро удивленно замерли, и я тут же пожалела, что напрямую спросила их об этом. Они обменялись коротким взглядом.

— Откуда ты знаешь про печать? — спросил Леандро, испытующе глядя на меня.

Я медлила. Стоит ли мне поговорить с ними начистоту? Все указывало на то, что они не были такими уж нежными и ранимыми, как думали Жизель и Филипп. Иначе зачем им было пробираться сюда?

У меня появилась возможность сблизиться с ними и довериться, то чего мне до сих пор не хватало в наших отношениях. Честность — это ведь самый лучший способ достичь желаемого. Жизель и Филипп наверняка поймут меня.

— Ну хорошо, — быстро сказала я и наклонилась к ним. — Какое-то время назад я случайно подслушала в коридоре несколько слов. Больше я ничего не знаю о печати. Хотя это звучит действительно интересно. Я хорошо могу понять, что вы хотите выяснить, в чём тут дело.

— Почему ты здесь? — допытывался Леандро.

— Я хочу знать, кто этот мужчина в кожаном пальто, — я напряжённо посмотрела на Лидию и Леандро. — Итак, я всё сказала вам начистоту. Расскажите мне, кто этот парень, и что представляет собой печать Тора!

Леандро пожал плечами.

— Мы понятия не имеем. Мы последовали сюда за нашим отцом, то есть Филиппом, — сказал он, качая головой.

— Филипп встречается с парнем в кожаном пальто? — я недоверчиво посмотрела на брата и сестру. Это становилось всё интереснее.

Лиандр кивнул.

— Он внезапно получил сообщение, вскочил и побежал сюда. Мы подозреваем, что это имеет какое-то отношение к печати Тора, потому что он снова вёл себя так же необычно, как тогда, когда мы в первый раз заговорили с ним о наших открытиях.

— Именно, — подтвердила Лидия, её зелёные глаза энергично вспыхнули. По ней было видно, что ей очень хочется узнать, что Филипп от них скрывает. — Тогда он тоже повёл себя также странно. Мы спросили, что это за записная книжка, которую он один раз оставил лежать на кухне. Там мы в первый раз прочитали о печати Тора.

— Он разозлился и сказал, чтобы мы не вмешивались в дела, которые нас не касаются, — вспомнил Леандро. — Он ещё никогда не разговаривал с нами таким тоном, и мы были в недоумении. Затем он унёс записную книжку, и нам больше так и не удалось её найти.

— Если бы он не отреагировал так бурно, в нас, вероятно, даже не проснулось бы любопытство, — Лидия озорно улыбнулась, и на её щеках появились маленькие ямочки. — Нам было тогда четырнадцать, и мы не знали, что с этим делать. Тогда мы исследовали всё, что можно узнать о боге грома и молнии и его молоте. Прочитали, наверное, половину библиотеки. Но хотя у Тора есть молот, но точно никакой печати. Затем мы исследовали всё, что касается печати, всё, что можно о ней узнать и теперь хорошо разбираемся в перстнях-печатках, штемпелях и печатях. Но мы не нашли печать, которая бы имела что-то общее с богом грома и молнии, а папа отказался говорить на эту тему, мы не смогли добиться от него ни слова.

— Тогда мы попытались думать в другом направлении, — сказал Леандро. — Печать может быть также знаком, картиной или фигурой.

— Но и здесь мы потерпели провал и, в конце концов, оставили этот дело в покое, — разочаровано сказала Лидия, и я могла себе представить, как сложно им должно быть было больше не обращать внимание на нераскрытую тайну и перейти к повседневной жизни. Теперь глаза Лидии восторженно сияли. — Но с тех пор, как мы узнали, что мы маги, дело приняло совсем другой оборот. Мы надеемся, что наконец найдём ответ в магическом мире.

— Мне это знакомо, — вздохнула я. — Эта тревога и любопытство видимо у нас врождённые.

— Может и так, — ответил Леандро. — Но сейчас нам это не поможет, потому что дверь закрыта, и мы снова не узнаем ничего, что могло бы поспособствовать решению загадки.

— Тогда сегодня ваш счастливый день, — с триумфом сказала я и вытащила из сумочки баночку с ринусовой мазью. — Посмотрим сработает ли мазь.

— Что это такое? — подозрительно спросил Леандро.

— Могу я предложить вам что-нибудь выпить? — спросил кто-то в этот момент, и я в испуге чуть не выронила ринусовую мазь. Перед нами с записной книжкой стояла Ширли и смотрела на меня широко ухмыляясь. — Может воду в качестве алиби, пока ведёте наблюдение.

— Было бы здорово, Ширли. — сказала я с благодарностью.

— Я тебе сразу сказала, поговори с ними открыто, — она заговорщически кивнула мне, а затем Лидии и Леандро.

— Что это значит? — в замешательстве спросила Лидия. — Что она имела ввиду под открыто? Может есть что-то, что ты должна нам рассказать? — её глаза широко распахнулись и этот невинный и решительный взгляд так невероятно сильно напомнило мне меня саму, когда я тоже ни о чём не подозревая, очутилась в Объединённом Магическом Союзе, так что моё сердце болезненно застучало.

— Да, — наконец тихо и убедительно сказала я. — Мне нужно многое вам рассказать. Но сейчас не подходящее время, — я взяла ринусовую мазь и намазала ей мочки ушей. Затем протянула баночку Лидии, которая в замешательстве на меня посмотрела. — Это ринусовая мазь, — объяснила я. — Она улучшает слух, с её помощью, мы, возможно, сможем их подслушать.

Она кивнула и быстро взяла мазь, в то время как я уже закрыла глаза и полностью сосредоточилась на том, что происходит за дверью.

— Это работает, — взволнованно прошептала я, а затем прислушалась к разговору в соседней комнате.

— Не могу поверить, что ты стоишь передо мной, Вельф, — сказал Филлип, и я даже представила себе, как он, не веря своим глазам, качает головой, стоя перед этим высоким мужчиной. — Не думал я, что мы еще раз увидимся.

— Ты же понимал, что я первым делом вернусь в Шёнефельде, — у Вельфа был глубокий голос, напоминавший рычание медведя.

— Конечно, — судя по голосу, Филлип не знал, что еще сказать, и у меня усилилось подозрение, что Вельф замыслил нечто плохое.

— Мы должны вернуться, ведь это ты понимаешь, — сказал Вельф, словно уже повторял это требование. К сожалению, мы пропустили начало разговора. — Нужно завершить задание.

— Не знаю, — нерешительно ответил Филлип. — Столько всего изменилось. В общем-то изменилось все. Я несу ответственность за детей. Дело не только во мне.

— Я не принимаю никаких «нет». — Вельф повысил голос, в котором теперь звучала еле сдерживаемая ярость. — Я слишком многим пожертвовал, и не только я, если ты забыл.

— Ладно, — Филлип попытался успокоить его. — Давай поговорим об этом, ведь это касается не только нас двоих.

— Меня удивляет то, что тебе вообще ещё нужно об этом думать, — пригрозил Вельф, и Лиандро рядом со мной беспокойно заёрзал на стуле.

Неужели он действительно хотел дать отпор этому огромному парню, чтобы спасти Филиппа? Хотя Леандро и не был неженкой, он был спортивным и натренированным, но его даже близко нельзя было сравнить с массивной фигурой и высотой Вельфа.

Лидия положила ему руку на плечо.

— Папа сам разберётся, — успокаивающе сказала она, и я снова заметила, как странно мне казалось то, что они называют Филиппа папой. Для меня всегда было ясно, что наш отец — это Тони, не только мой, но и отец Лидии и Леандро. Но для них всё было по-другому. В этом мы отличались.

— Однако сейчас это прозвучало совсем не так, — ответил Леандро и сердито поджал губы. — Что это вообще за парень, с которым он встречается?

— Я в деле, — сказал теперь после небольшой паузы Филипп. — Мы дали клятву, и я сдержу слово.

— Это я и ожидаю от мужчины, — ответил Вельф с беспощадной суровостью в голосе.

Он бы хорошо вписался в воинское подразделение, специальный отряд беззвучных убийц, которые справятся с любой муштрой. По моей спине пробежала холодная дрожь. Был ли Вельф в сговоре с Бальтазаром и теперь пытался шантажировать Филиппа? Что всё это может значить?

Даже если я до сих пор думала, что хорошо знаю Филиппа и Жизель, в этот момент я поняла, что знаю о них не так много. На самом деле, я знала только то, что они сами рассказали, а это казалось лишь малой частью того, что действительно стоило рассказать.

— Значит Филипп ещё никогда не упоминал об этом Вельфе? — спросила я Лидию.

— Нет, — ответила Лидия. Затем посмотрела на брата, и выражение её лица стало ещё более серьёзным. — Нужно выяснить, кто это и чего он хочет от папы.

— Однозначно, — ответил Леандро, а затем поднял резко меню, чтобы спрятать за ним наши лица. Это случилось как раз вовремя, потому что секундой позже дверь распахнулась, и из неё вышел Вельф, за которым по пятам следовал Филипп.

К счастью, оба казались настолько поглощены мыслями, что не обратили на нас никакого внимания. Они просто молча покинули «Гостиную Шёнефельде».

— Я не в коем случае не пойду на это чаепитие, — с негодованием выкрикнула Ширли, бросив сумку на диван нашей рабочей комнаты на верхнем этаже жилой башни. В Теннебоде начался семестр, и я уже на рассвете отправилась туда с вещами, чтобы вовремя прийти к завтраку.

— Тебя, по крайней мере, пригласили, — ответила я и не смогла сдержать ухмылки, когда увидела сердитое лицо Ширли. — Наша будущая свекровь обхаживает тебя, в то время как меня постоянно пытается убрать с дороги. Я бы обрадовалась, если бы получила приглашение. Тогда, своего рода перемирие, по крайней мере, было бы не за горами.

Дверь стремительно распахнулась, и в комнату с бесстрастным выражением лица вошёл Адам.

— Всё в порядке? — спросила я, с беспокойством смотря на него.

— Совсем нет, — выдавил он. — Я только что получил приглашение. Это чаепитие просто фарс. Поверить не могу, что моя мать осмелилась устроить нечто подобное. Неделями не разговаривает со мной, а теперь это.

— Для чего твоей матери отказываться от такого важного мероприятия? — серьёзно спросила Лиана, которая вошла в комнату после Адама. Она похудела с тех пор, как я видела её в последний раз. Она ни разу не дала о себе знать после того, как уехала из Шёнефельде. — Начинается последний год в Тенненбоде, и теперь закладываются основы для профессионального и личного будущего элиты. Заявление о намерении вступить в брак, возможно, сделало бы это излишним, но его ещё вовремя отменили. Поэтому всё идёт своим обычным чередом. Будут организованы чаепития, коктейльные вечеринки, танцы и ещё больше всякой чепухи, чтобы наладить выгодные связи. Это вас действительно так удивляет? — Лиана пожала плечами и с отчуждённым выражением лица переводила взгляд то на Адама, то на Ширли, то на меня. — Ведь именно сейчас Чёрной гвардии нечего делать, и согласно сегодняшней статьи из «Красного мстителя», кажется, Ладислав Энде выдал воинам долгосрочный отпуск. Поэтому нет никаких оправданий, почему бы не заняться планированием семьи.

Лицо Адама становилось всё более мрачным, пока Лиана так подробно выкладывала ему факты.

— Ну, меня это совсем не удивляет и не беспокоит, — сказала я, обращаясь к Адаму, в то время как краем глаза наблюдала за Лианой. — Твоя мать никогда не скрывала, что не согласна с нашими отношениями, и я могу её понять. Она патриций и конечно же хочет для своих сыновей только самое лучшее, а незаконные отношения с сомнительным плебеем определённо не относятся к этой категории. Со Скарой, в качестве невестки, она бы наверняка была счастлива.

— Возможно, — Адам некоторое время внимательно смотрел мне в глаза. — Однако мама знает, что я люблю тебя и не собираюсь жениться на другой девушке. Она просто это игнорирует и надеется, что я образумлюсь, а это совсем другое. Она не уважает мое мнение.

— Она боится, — сказала я. — Боится, что с тобой что-нибудь случится. Твоя мама хочет, чтобы ты прожил долгую и счастливую жизнь с хорошей девушкой-патрицием, а не примыкал к моей бунтарской группе и нарушал законы.

— Слишком поздно, — Адам улыбнулся. — Торин тоже считает, что чайная вечеринка не нужна. Она пригласила Рамона и Дульсу, а также Леннокса и меня.

— Она хочет принять в семью новых невесток. — Я забросила сумку в свою комнату и легла на софу.

Лиана подошла и села рядом, я посчитала это хорошим знаком.

— Как там было у Нелли? — осторожно спросила я.

— Хорошо, — тихо ответила Лиана и посмотрела на свои руки. — Конквера просто впечатляющее поселение, совсем не такое как Белара. Оно находится над облаками, и от этого просто захватывает дух. Да и вообще, сам город очаровывает. Чувствуется, что он далеко от палаты сенаторов. Там живут молодые люди, это город искусства и культуры. Там есть музеи, концерты и выставки. На каждом углу можно встретить книжные магазины и библиотеки. Обучение в университете тоже немного другое, чем в Тенненбоде. Намного меньше теории, зато множество курсов искусства. Ты знала, что с помощью элементов можно также рисовать или делать скульптуры?

— Звучит здорово, — ответила я, когда Лиана подняла взгляд, и теперь я на одно мгновение увидела, как в её глазах вспыхнула глубокая боль. — Нужно обязательно съездить туда, если ситуация с Морлемами останется такой же спокойной.

— Да, обязательно поезжай, — ответила она, и у меня уже крутился на языке вопрос, как у неё дела.

Но именно в этот момент она выпрямила плечи, как будто вспомнила, что собственно больше не хотела допускать в сердце боль и печаль.

— Почему ты не сердишься из-за того, что мать Адама так тебя оскорбляет? — спросила она, напряжённо глядя на меня. — Сначала изгнание из её дома, а теперь чаепитие.

Я на мгновение заколебалась и вспомнила искажённое болью лицо Тимеи Торрел, когда та стояла на смертном одре Адама. В её глазах читалась та же боль, которую чувствовала я, эта пустота, безнадёжность и отчаяние. Как я могла обвинять её в том, что она хочет для своих сыновей только лучшее?

— Я просто не принимаю это на свой счёт, — спокойно ответила я. — В любом случае, если я буду злиться, это ничего не изменит. Пока она не делает всё возможное, чтобы сослать меня в Хаебрам, я уже довольна. Строго говоря, это уже даже развитие в лучшую сторону по сравнению с прошлым годом.

— Я не могу оставить это так, — ответил Адам. — Моя мать должна наконец понять, что я настроен серьёзно.

— Ерунда, — Лиана теперь мрачно взглянула на Адама. В её голосе прозвучала новая суровость, которой я раньше не слышала. — Прекрати наконец тратить свою энергию на то, чтобы наставить на путь истины свою мать. Она успокоится лишь тогда, кода ты приведёшь в дом девушку-патриция. Просто пойдите на это чаепитие или же не идите, если считаете его глупым, а тем временем мы продолжим поиск моей сестры, — тон Лианы был агрессивным, и не только я удивлённо посмотрела на неё.

Но, возможно, это было её способом найти силы, чтобы пережить день. Ширли я тоже уже видела в похожем настроении.

— Лиана права, — согласилась я. — Нужно сосредоточиться на важных вещах, а не отвлекаться из-за каких-то чаепитий.

— Кстати, — сказала Ширли, которая, казалось, была полностью согласна с тем, что мы поменяли тему разговора. — Что вышло из вашего наблюдения? Этот огромный парень в кожаном пальто был действительно жутким.

— Наблюдения? — Адам резко повернулся и укоризненно посмотрел на меня. — Ты ничего не упоминала об этом вчера вечером. А также о жутком парне в кожаном пальто.

— Я ничего об этом не сказала, потому что не выяснила ничего важного, — успокоила я. — Лидия и Леандро преследовали Филиппа до «Гостиной Шёнефельде», а я захотела узнать, что этот парень в кожаном пальто там потерял. При этом мы встретились. То есть, строго говоря, встретились Филипп и этот огромный парень, — лучше не упоминать про часть о похоронах Алки Бальтазар. Это только излишне встревожит Адама.

— Ты была на похоронах Алки Бальтазар? — излишне громко выкрикнул теперь Адам. Чёрт! Я на одно мгновение забыла, что теперь он снова может следить за моими мыслями. Что обычно было большим благословением, в этот момент скорее неудобно.

— Да, — вздохнула я. — Я была недолго на похоронах. Просто хотела знать, удалось ли Бальтазару пробраться туда.

— Есть же защитное заклинание, которые держат его подальше от Шёнефельде, — сказала Ширли.

— Да, есть, — ответила я. — Но Алка Бальтазар тоже нашла способ обойти их, хотя это было не просто. Почему бы тогда и Бальтазару не преуспеть в этом? Во всяком случае, кажется он там не появлялся. Единственный действительно выделяющийся гость был Вельф, огромный парень в кожаном пальто.

— Ты последовала за ним? — спросил недоверчиво Адам. — Разве ты ничему не научилась из своих прежних встреч? С Энакином или Нурией?

— Я ведь была только в «Гостиной Шёнефельде», а не заводила дружбу и не изливала душу Вельфу. Я знаю, что с ним что-то не так. Может он шантажирует Филиппа. Не знаю, что это, но уверена, что моя вылазка в хорошо посещаемый ресторан была не опасной, — быстро ответила я, потому что сердитый блеск в глазах Адама становился всё ярче. — В конечном итоге мы с Лидией и Леандро подслушали их разговор, но он ничего нам не дал. Они хотели куда-то вернуться и добиться своей цели.

— Звучит как-то туманно, — задумчиво произнесла Ширли. — Больше они ничего не сказали?

— К сожалению, нет, — ответила я, игнорируя укоризненный взгляд, который всё ещё бросал на меня Адам. — Лидия и Леандро хотели призвать к ответу Филиппа, но, когда мы снова добрались до Каменного переулка, Жизель и Филипп уже собрали вещи и уехали.

— То есть как? — Ширли удивленно посмотрела на меня. — Сначала они неделями раздумывают над тем, оставлять ли здесь своих совершеннолетних подопечных, а то вдруг с ними что-нибудь случится, а потом вдруг за несколько минут покидают город, даже не попрощавшись?

— Именно так, — помедлив, сказала я. — Это правда странно. Я отправила им обоим сообщение и попросила рассказать, кто такой Вельф и куда они так поспешно уехали, но они лишь ответили, что им срочно нужно вернуться на работу, и не было возможности остаться дольше. Они написали Лидии и Леандро короткую, прощальную записку. А эти двое просто жаждут выяснить, что за всем этим скрывается.

— Странно, — задумчиво сказала Ширли.

— Это и правда безумная история, — сказал Адам. — Сначала печать Тора, а теперь этот Вельф. Порой кажется, что твои брат и сестра притягивают к себе столько же хаоса, сколько и ты.

— Да ладно тебе, — быстро отмахнулась я. — Этому наверняка есть простое объяснение. В любом случае, в Тенненбоде этот Вельф не учился. Я уже навела справки, и поэтому будет сложно проследить какой-нибудь след. До сих пор это не более чем слухи, и как совершенно правильно говорит профессор Эспендорм, воспринимать что-либо всерьез стоит лишь тогда, когда появляются доказательства.

— Доказательства? — раздался восторженный голос у двери, после чего с лучезарной улыбкой на губах, в комнату вошел Лоренц. На нем был очень скромный по его меркам наряд, состоящий из джинсов и темной рубашки, дополняемых серым, коротким пальто.

— Я как раз вовремя. — Он поставил свою тяжелую дорожную сумку и закрыл за собой дверь. — Мне срочно нужна смена обстановки и чуть больше активности. Время, проведенное в Берлине, было просто сумасшедшим. Этот прощальный летний бал вымотал мне все нервы, — театральным жестом, Лоренц приложил руку ко лбу.

— Что случилось? — улыбнулась я. — Тебе не хватало рюшечек, модных промахов и сплетен?

— Это тоже, — ответил Лоренц. — Но, по правде говоря, в Берлине была только одна тема, о которой не переставало распинаться высшее общество, а именно, о поэтическом состязании между Вендолином Габриелем и Константином Кронвортом. Дуэль гигантов, битва слов, обмен колкостями поэтов, — Лоренц поднял вверх руки и выглядел так, словно сам собирается пойти и поучаствовать в словесной резне.

— Поэтическое состязание? — недоверчиво спросила я. — Я почему-то ничего об этом не слышала.

— Для таких тонкостей у тебя есть я, дорогуша, — сказал Лоренц и сел в кресло напротив. — Всё началось совершенно безобидно, когда новая книга Вендолина Габриеля широко обсуждалась в «Хронике короны». Сразу на следующий день в «Красном мстителе» последовало заявление от Константина Кронворта, что его следующий роман появится ещё этой осенью, — Лоренц коротко улыбнулся. — Несколько дней было спокойно, а затем «Хроника короны» заговорила о том, что книга Вендолина Габриеля является новым бестселлером лета. Неделю спустя Константин Кронворт опубликовал негативную рецензию о книге и с тех пор всё так и идёт. Скорее всего, господин Лилиенштейн именно поэтому устроил летний перерыв для «Красного мстителя», — ухмыльнулся Лоренц. — Даже Сибиллы вмешались и предсказывают о том, кто в настоящее время пользуется большей популярностью публики.

— Поэтическое состязание? — недоверчиво спросил Адам. — Как будто сейчас нет ничего более актуального. Кажется, действительно всё так и есть, Ладислав Энде не даёт Чёрной гвардии никаких заданий. Адмирал до сих пор не провёл ни одной встречи, чтобы обсудить оперативные планы или время тренировок.

— Что ж, тогда у нас есть много время для поисков, — ответила Лиана с мрачным взглядом, и Лоренц испуганно посмотрел на неё.

— Рамон и Леннокс в Линкольнвилле, — тихо сказал Адам и бросил взгляд в сторону корнесосов, которые защищали нас от Гройзель-крыс, так что мы могли спокойно говорить о взрывоопасных вещах. — Но до сих пор ни один Морлем так больше и не показался. На данный момент мы не уверены, было ли это только глупым совпадением. Или Морлемы просто следовали за Сельмой.

Одно мгновение я задумчиво смотрела на Адама.

— Нет, — сразу ответил он, ещё до того, как я успела открыть рот.

— Почему нет? — спросила я. — Есть только один способ проверить эту теорию.

— Ты не будешь разыгрывать из себя приманку для Морлемов, — Адам прошёл к окну и уставился в наступающее октябрьское утро.

— Но сейчас мы зашли в тупик, — настойчиво сказала я. — Поиски проходят на ручном тормозе, и чем дольше мы ждём, тем дольше девушки находятся в плену. Лиана права. Мы не продвинулись ни на шаг с тех пор, как появились Морлемы.

— Мы просто не можем найти вход в пещеру, — продолжил Адам.

— Может в Линкольнвилле его и нет, — сказал Лоренц, зажмурился и принял задумчивую позу. — Возможно, пещера действительно там, но где-то точно есть дверь, через которую можно в неё войти.

— Несомненно, — угрюмо ответил Адам. — И эта дверь, скорее всего, находится прямо рядом с письменным столом Бальтазара, где бы тот ни был, — он прислонился к подоконнику и подавлено посмотрел на меня. — Он не смог прийти на похороны своей матери. Он будет кипеть от злости и на ком-то её выместит.

У меня в горле застрял ком, и я только молча смотрела на Адама.

— Кто злиться, тот делает ошибки, — сказала Ширли и прервала мои мрачные фантазии. — Рано или поздно Бальтазар тоже сделает ошибку, и мы ей воспользуемся. Торин только что отправился к адмиралу.

Адам кивнул.

— Он хочет призвать его к ответу и выяснить, что будет дальше с Чёрной гвардией. Если мы больше не нужны примусу, то нам придётся искать другую работу.

— Ты можешь представить себе Рамона в бюро администрации? — ухмыльнулась Ширли.

— Я не собираюсь просто ждать, — сказала Лиана, и Ширли застыла, услышав её угрожающий тон, как будто узнала в нём саму себя. — Нам нужно выяснить, где живёт Бальтазар. Здесь в Шёнефельде эту дверь, скорее всего, не найти.

— Мы следим за официальной недвижимостью Бальтазара, — резко сказал Адам. — Но там уже с прошлого года ничего не происходило. Алка куда-то отвезла его, и это должно быть очень особенное место, если там можно прятать дракона Латориос. Мы уже предположили, что это может быть пещера или остров. Он может находится где угодно в мире.

— Гномы могут предоставить нам доступ в пещеру, — задумчиво сказала я. — Может мне стоит ещё раз…

— Не в коем случае, — снова прервал Адам мои мысли. — С гномами шутить не стоит. Они плохого мнения о магах, и то, что тебе один раз повезло не означает, что ты ещё раз выйдешь сухой из воды.

— Я знаю, — вздохнула я.

Король гномов сказал мне тоже самое.

— Возможно, мы могли бы попробовать кое-что другое, — задумчиво сказала Лиана. Но она не успела рассказать нам о своей идеи, потому что именно в этот момент входная дверь вновь распахнулась и в комнату ворвалась Лидия, за которой сразу следовал Леандро.

Мою младшую сестру, похоже, что-то расстроило и так как она направилась прямо ко мне, видимо я имела к этому какое-то отношение.

— Это правда? — спросила она, сердито сверкая глазами.

— Сначала успокойся, Лидия, — сказал Леандро.

— Зачем мне это? — фыркнула Лидия.

— О чём вообще речь? — растерянно спросила я, смотря то на одного, то на другого.

— Там была такая разряженная девица с телохранителями, — начала Лидия.

— Скара, — сразу вздохнула я. — Что она натворила на этот раз?

— Натворила? — Лидия в замешательстве посмотрела на меня. — Она сказала, что наши родители предатели. Что мы самые низшие плебеи, потому что Катерина попрала законы ногами.

— Что, прости? — возмущённо спросила я, не веря тому, что только что услышала.

— Скара сказала, что Леандро и мне лучше следовать за ней, чем связываться с тобой.

Гнев Лидии, казалось, постепенно стихает. Она растерянно смотрела на меня своими большими, зелёными глазами. В этот момент я поняла, что было фатальной ошибкой не рассказать им сразу о наших родителях и о том, что их ожидает в Теннебоде. Их незнание делало их уязвимыми перед такими коварными людьми, как Скара.

— Вам лучше не слушать Скару, — убедительно сказала я. — Она редко замышляет что-то хорошее.

— Почему? — вызывающе спросил Леандро. — Она, казалось, серьёзно о нас беспокоилась и в отличие от тебя была, по крайней мере, откровенна. Она объяснила, что мы родом из королевской семьи и были патрициями, пока наша мать не решила всё испортить.

— Она ничего не портила, — резко ответила я. — Она сделала это из любви к нашему отцу, и потому что у неё было хорошее чувство справедливости.

— Это не Сельма приняла решение утаить от вас правду, — сразу вмешался Адам и встал рядом со мной. — Жизель и Филипп настояли на том, что вы должны постепенно привыкать к изменениям. Они хотели шаг за шагом посвящать вас в детали.

— Ты тоже об этом знаешь? — с негодованием спросила Лидия. — Мы что, единственные, кто ничего не знает о собственной семейной истории?

— Думаю, вам нужно спокойно поговорить, — сказала Ширли, бросив на меня долгий взгляд.

— Да, нужно, — серьёзно подтвердила я. — Лучше вам узнать всё важное от меня, чем от других.

— Я больше не знаю, кому верить, — сказала Лидия с тревожной дозой отчаяния в голосе. — Значит вся эта история правда? У нас внезапно больше нет здесь никаких прав, и всё только потому, что наша мать настояла на том, чтобы выйти за муж за первого встречного плебея и быстренько изменить систему? — Лидия смотрела на меня с таким отчаянием во взгляде, что я сглотнула. — Это безумие.

— Если ты такой злобный человек, как Скара, то можно выразиться и так, но всё не так просто, — убедительно сказала я. — Катерина и Тони любили друг друга, а для человека, которого любишь, готов пожертвовать всем.

— Скара не лгунья, — сказала Лидия со слезами на глазах. — Думаю, она первая, кто назвал вещи своими именами, — сказав эти слова, Лидия развернулась и вышла из комнаты.

— Подожди, — позвала я в отчаяние и хотела последовать за ней. — Дай мне, по крайней мере, возможность всё объяснить.

Но Леандро схватил меня за руку.

— Позволь ей уйти. Сейчас она всё равно не будет тебя слушать. Дай ей сначала немного времени, чтобы успокоиться.

— Я боюсь её потерять, — мрачно сказала я. — После всех предпринятых усилий и отчаяния не может она доверять теперь больше Скаре, чем мне.

Адам прочистил горло.

— Вам двоим нужно срочно поговорить, — убедительно сказал он. Затем повернулся к Леандро. — Вы должны знать о Морлемах. Они будут охотиться не только за Сельмой, но и за вами двоими. Присматривай за своей сестрой и не позволяй, чтобы Скара запудрила ей мозги.

Леинадро серьёзно кивнул. Затем внимательно посмотрел на меня.

— Итак, Сельма, расскажи мне историю моей семьи, и тогда я попытаюсь успокоить Лидию.

Работа в команде

— И Ладислав Энде все равно пришел на похороны Алки Бальзатар? — Леандро с недоверием посмотрел на меня. — Хотя знал, что она превратила в руины Белару и сбежала с исцеляющим средством?

Я медленно кивнула.

— Мы думаем, он боится, что Бальтазар каким-то образом попытается узурпировать власть и не хочет провоцировать его.

— Теперь я конечно понимаю, почему Скара так себя с нами ведет.

Леандро встал и подошел к окну. Солнце было уже высоко. Мы разговаривали даже не час, а все утро. Детали сменяли друг друга, и Леандро, под впечатлением от моей истории, задавал мне всё больше вопросов.

— Она чует шанс, снова сделать тебе какую-нибудь гадость. Она не планирует завести дружбу.

Я кивнула, радуясь, что Леандро быстро понял, какого сорта людьми являются Скара и ее подруги.

— Лидия должна это узнать, причем всё.

— Я поговорю с ней, — серьёзно ответил Леандро. — Сейчас она больше всего доверяет мне. Не вини её в этом. Хоть она и не показывает, в каком сильном замешательстве, но наша жизнь выбита из колеи с тех пор, как Жизель и Филипп открыли нам, что мы маги и кроме того, не их биологические дети. Они знают нас и, несомненно, у них были добрые намерения, рассказывать нам о всей подоплёке по частям.

— Конечно добрые, — ответила я и тоже встала. — Они любят вас, как своих собственных детей и хотят только защитить. Но они не включили в расчёт, что существуют маги, вроде Скары, кого мало заботит ваше благополучие и кому нужны лишь новые марионетки для своих интриг. Сейчас для вас более безопасно знать правду. Однако вам нужно сохранить её в секрете. Особенно Скаре вы не можете доверять и никогда не знаете, кто может подслушать. Поэтому у нас стоят эти корнесосы.

— Против Гройзель-крыс, верно? — Леандро вопросительно посмотрел на меня, а я с удовлетворением кивнула.

Он схватывал всё на лету и быстро понял ситуацию.

— Думаю, вам стоит навестить пару раз бабушку, пусть она научит вас, как закрывать свой разум и посылать сообщения.

— Обязательно навестим, — сказал Леандро. Затем посмотрел на меня странным взглядом. — Это невероятно, сколько всего тебе уже пришлось пережить.

Я нерешительно кивнула, вспомнив тот момент, когда несколько лет назад стояла у Сибилл, и они спросили, что я выбираю. Истину и любовь или предпочту безопасность и незнания.

— Я знала, на что подписываюсь и не жалела об этом ни одного дня. Мы с Адамом горячо любим друг друга, и эта любовь компенсирует мне все опасности. Кроме того, если, по крайней мере, несколько магов не начнут бороться за правду и справедливость, то так никогда ничего и не изменится.

Леандро кивнул.

— Я пойду к Лидии и поговорю с ней.

— Да, а затем тебе нужно обязательно пойти на лекции, — сказала я с усмешкой. — Из-за меня ты пропустил все утренние занятия. Мы как раз ещё успеем на обед.

— Просто для некоторых вещей нужно выделять время, — Леандро улыбнулся, ещё раз мне кивнул, а затем быстрым шагом покинул этаж.

Одно мгновение я ещё задумчиво смотрела в окно, горячо надеясь, что Леандро быстро найдёт Лидию и сможет успокоить. Затем отправилась на обед, где меня уже ждали Ширли, Лиана и Лоренц.

— Ну как? — протянул Лоренц, когда я садилась за стол, разглядывая множество новых студентов, движущихся по южному залу и обменивающихся впечатлениями о первых лекциях.

— Леандро захотел узнать всё подробно, — ответила я. — Я выкроила время, чтобы рассказать ему, что случилось за последние годы. В конце концов, эта также его история, и я считаю, что он должен знать, что пережили наши родители.

— Однозначно, — сказала Ширли. — Я всё ещё считаю, что этот разговор должен был состояться месяц назад. Тогда уберегли бы себя от неприятностей со Скарой. Не могу поверить в то, что она попыталась переманить твоих брата и сестру на свою сторону.

— Ты же знаешь Скару. Кому ещё придёт в голову такая мысль? — я вздохнула, щедро накладывая себе картофельные драники, которые подали сегодня. После пропущенного завтрака мой желудок урчал, заявляя о себе во всеуслышание. — А где она вообще? Я с удовольствием выскажу ей всё, что думаю по поводу того, что она пытается настроить брата и сестру против меня.

Я обвела взглядом толпу. Профессора сидели за отдельным столом. Профессор Нёлль и профессор Боргиен углубились в чтение «Хроники короны».

Профессор Эспендорм громко обсуждала с профессором Пфафф и Грегором Кёниг драконов, а также то, есть ли уже какое-нибудь извещение из палаты сенаторов по поводу следующих соревнований. Это была явно эмоциональная тема.

По ним было отчётливо видно, какое глубокое разочарование они испытали из-за того, что в прошлом семестре мы проиграли Южноафриканской команде. Затем они сменили тему, и разговор пошёл о том, что Парэлсус в этом году попросил отпуск, чтобы оправиться от напряжения последних лет.

Лиана проследила за моим взглядом, и какое-то время слушала громкий разговор.

— Следующие соревнования драконов устроит Конквера и пригласит команду Тенненбоде, — наконец сказала она.

— Правда? — я резко повернулась и удивлённо посмотрела на неё.

— Да, — ответила она, жуя. — Нелли рассказала. У неё есть знакомый, у которого, в свою очередь, есть знакомый в администрации. Хотя это ещё не официально, но ты же знаешь, что государственные учреждения любят всегда ждать, пока не наступит подходящий момент, прежде чем, наконец, сделать объявление.

— Именно, всякий раз, когда нужно прикрыть плохие новости, — вздохнула я, оглядываясь дальше в поисках Скары. Но я нигде её не обнаружила, и её подружек, которые обычно не отходили от неё не на шаг, тоже нигде не было.

— Кстати, вот твоя официальная почта и твоё расписание уроков, — Лиана протянула мне несколько конвертов.

— Спасибо, — ответила я, и коротко просмотрела расписание.

График занятий был очень плотным, особенно много часов предусматривалось для специализации профессора Пфаффа. Кроме того, у меня появились новые предметы, такие как «Древний язык», «Магия слов» и «Право ОМС», которые я, наверняка, получила из-за склонности к пятому элементу. Затем я обнаружила письмо из палаты сенаторов и, предчувствуя неладное, открыла его.

— Это приглашение в палату сенаторов, — удивленно сказала я. — В следующем месяце примус лично хочет познакомиться с нами и пробудить в нас интерес к административной карьере.

— Учащиеся, достигшие пятого уровня, просто нарасхват, я об этом сразу говорил, — сказал Лоренц. С таинственным лицом агента, он шепнул мне: — Ну или вам промоют мозги, чтобы воспитать из вас полезных и не опасных помощников Объединенного Магического Союза.

— Скорее всего, так и есть, — ответила я. — Я еще даже не знаю, что буду делать после окончания учебы, а это, — я подняла вверх письмо, — тоже не облегчает решения.

— Тебе не обязательно выбирать магическую профессию, — сказала Лиана. — Есть достаточно магов, у которых совершенно обычная профессия, а свои магические способности они используют только лишь для того, чтобы облегчить себе работу, как например Ким Гёрнер, моя бабушка или госпожа Трудиг.

— Или как Этьен и я, — подтвердил Лоренц. — Я все еще не отказался от идеи работать магическим парикмахером.

Лиана кивнула.

— Также ты можешь переехать в одно из магических поселений, таких как Белара, Акканка или Конквера и овладеть магической профессией. Или что насчёт целительницы? Можно также подать заявку к друидам в Темаллин или начать работать в университете или пойти в магический исследовательский центр? В Конквере есть также безумно много предприятий, которые специализировались на торговлю между магическими и немагическими гражданами. Они постоянно ищут людей.

— Или ты изобретёшь такой же удачный продукт, как родители Адама и сделаешь с его помощью состояние, — Лоренц воодушевлённо улыбнулся лучезарной улыбкой.

— Не знаю, — задумчиво сказала я, глядя на Лиану. — Ты прямо-таки уже отлично подготовилась.

В отличие от Лианы, я ещё совсем не задумывалась, что буду делать после окончания университета. Слишком часто мои мысли в последние годы занимали другие вещи. Фактически я не позволяла себе думать о нормальном будущем.

— Я тоже ещё не знаю, чего хочу, — сказала Ширли, пожимая плечами.

— И мне нужно позаботится об этом, — сказала Лиана. — Это мой последний год, затем я стану самостоятельной. Конечно, когда-нибудь я унаследую бабушкин магазин, но теперь я не совсем уверена, действительно ли хочу этого. Нет никаких причин оставаться в Шёнефельде.

Лиана сжала губы, и я сразу поняла, что она изменила мнение из-за того, что больше не хотела встречаться с Паулем. До сих пор ей нравилось работать у бабушки. Она всегда считала эту мысль выгодной, и всегда одобряла то, что унаследует пользующийся успехом магазин.

— Может после окончания университета я переду к Нелли. Конквера и правда потрясающий город, такой живой и современный. Он сильно отличается от Шёнефельде, а в данный момент перемены пойдут мне на пользу.

Она педантично разрезала свои картофельные драники на меленькие кусочки и начала сосредоточенно есть.

— Я вообще буду рада, если смогу закончить университет, — сказала Ширли. — Дальше я пока не заглядывала. И если действительно закончу, — она лукаво улыбнулась, — тогда сначала наслажусь особенно длинными каникулами. При условии, что всё будет в порядке…

Она коротко посмотрела на каждого из нас, и я сама поняла, каким будет конец её предложения.

— А где, собственно, Дульса? — спросила я, чтобы прогнать неприятное молчание, которое напомнило о грозящей опасности со стороны Бальтазара и Морлемов и о том, что ещё совершенно неясно, каким будет следующий год. Мы даже не знали, какие катастрофы поджидают нас завтра. — Я даже ещё не видела её сегодня.

— Ты права, — сказала Ширли. — Её не было ни на завтраке, ни на лекциях, — она огляделась в южном зале. — Адам сегодня утром тоже больше не появлялся. Это странно.

— Подожди, — сказала я и закрыла глаза.

По крайней мере, я смогу быстро выяснить, куда делся Адам. Я сделала несколько глубоких вдохов и вдохов и сосредоточилась на тёплой связи между нами. Понадобилось одно мгновение, но потом я ощутила его близость.

«Привет», — мысленно прошептала я.

Но Адам уже давно заметил, что я направила своё внимание на него.

«Ты по мне соскучилась?» — спросил он, и я явно расслышала ухмылку в его словах.

«Я скучаю каждую секунду, когда тебя нет рядом», — ответила я. «Ты же это знаешь.»

«Как прошёл разговор с Леандро?»

«Леандро хорошо всё принял», — ответила я. «Теперь он попытается объяснить Лидии, что случилось. Ты где?»

Вместо ответа Адам позволил мне ещё глубже проникнуть в его мысли, и теперь я видела его глазами и слышала то, что слышал он.

«Спасибо.»

Я открыла глаза и посмотрела в полные ожидания лица Ширли, Лианы и Лоренца.

— Он вместе с Дульсой на вилле дель Маре. Рамон, Леннокс и Торин тоже там. Они обсуждают, что нового произошло в Линкольнвилле и что рассказал им адмирал о Чёрной гвардии. Сегодня вечером Адам введёт нас в курс дела.

— Эта мысленная связь между вами действительно пугает, — сказал Лоренц. — Но в некотором смысле также захватывает. Не знаю, хотел бы я быть настолько крепко связан с Этьеном или всё же лучше нет.

— В этом есть свои плюсы и минусы, — ответила я. — По крайней мере, я теперь знаю, что делают Адам и Дульса.

Пока я наблюдала за Лоренцем, который, казалось, размышляет, как бы это было, проникнуть прямо сейчас в голову Этьена, Лиана неожиданно вскочила.

— Я не могу ждать до вечера, — беспокойно сказала она. — Я уже лучше сейчас пойду на виллу дель Маре.

Сказав это, она схватила куртку и сумку и поспешила покинуть южный зал.

— Так не может продолжаться, — задумчиво сказал Лоренц, глядя ей вслед. — Даже слепой с тростью видит, что она совершенно несчастна. Она вот-вот взорвётся. Я имею ввиду она ни словом ни упомянула Пауля и становится очень агрессивной, когда я заговариваю с ней о нём. И вообще она невероятно мрачная.

— На меня она уже тоже пару раз накинулась, — вздохнула я. — Но это сейчас просто её способ бороться с болью. Она изменилась, и мне так хочется ей помочь, но, если она не желает говорить со мной, я тоже не могу её заставить.

— Есть только один способ помочь ей, и я сейчас не о терапевтической беседе, — сказала, пожимая плечами Ширли. — Тебе нужно в корне изменить это общество, а значит мы снова вернулись туда, где были в самом начале.

Я кивнула.

— К атрибутам власти, — прошептала я едва слышным голосом.

Но Лоренц и Ширли и так поняли, что я имею ввиду.

— Я кое о чём размышлял, — Лоренц кивнул, затем наклонился ещё ближе ко мне. Ширли тоже склонила голову в нашу сторону. — Лиана и Дульса полностью посвятили себя поиску своих сестёр. Адам, Торин, Леннокс и Рамон поддерживают их всеми силами. Но с тех пор, как появились Морлемы я на данный момент особо ничем не могу помочь, и вы тоже. Торин и Адам больше не позволяют вам покидать Шёнефельде. Опасность просто слишком велика, что Морлемы вас поймают.

Ширли и я посмотрели друг на друга и с сожалением кивнули. Всё так и было.

Лоренц продолжил шёпотом с серьёзным выражением лица.

— Что, если тем временем мы снова займёмся атрибутами власти. Это другой путь, но, в конце концов, он тоже приведёт к цели. Мы сформируем две команды, которые будут работать параллельно.

— Две команды, — кивнула Ширли. — Мы найдём последних два атрибута, уничтожим их, и мне больше не придётся ходить на эти дурацкие чаепития.

— Хм, да, — хмыкнул Лоренц в замешательстве. — Собственно я подумал о более значимых вещах. Об отмене классовых различий и преобразовании общества. Лиана могла бы стать счастливой с Паулем, а Сельма с Адамом, а я с Этьеном.

— Это я и имею ввиду, — сказала Ширли, качая головой. — Нужно ещё раз просмотреть тот список с господином Лилиенштейном. Может тем временем он уже смог исключить из него парочку антиквариата. В принципе, нам не хватает ещё только атрибута семьи Торрел и твоего дедушки.

— Ну хорошо, — сказала я. — Тогда давайте после лекций сделаем небольшой крюк в Шёнефельде, а сегодня вечером обсудим всё с остальными.

— Именно так и поступим, — сказал Лоренц, довольно откинувшись на спинку стула.

Вторая половина дня тянулась бесконечно, и ни Адам, ни Лиана, ни Дульса так и не появились.

Зато все профессора начали свои лекции и семинары с подробного рассказа об ожидающей нас нагрузки на пути к сдаче экзаменов для 4 уровня. Затем в общих чертах обрисовали темы, над которыми мы будем работать в следующем семестре, и уже только от лекции профессора Пфафф, с перспективой на будущее, голова была забита. Он также не преминул напомнить, заговорщически подмигнув, что вскоре ожидает доказательства моей склонности к пятому элементу, что я пробужу к жизни существо из огня, ветра, земли или предпочтительно из воды. Мысль, что я должна сделать это, всё ещё не нравилась мне. В конце концов, я видела, как Бальтазар при помощи именно этого мастерства создал Морлемов.

Алка и моя бабушка тоже владели этой техникой и могли пробуждать к жизни существ из основных элементов. Но они натравили их друг на друга в ожесточённой битве, и сейчас мне просто не хватало веры в то, что это способность может принести какую-нибудь пользу, кроме как причинять боль и разрушения.

На последнем семинаре нас ждал Грегор Кёниг на рыночной площади Акканки. Он был единственным, кто не начал свои занятия с перечисления ожидающей нас нагрузки, а взял нас в драконьи пещеры и с гордостью показал маленькую Сесилию.

Между тем она переехала в своё собственное стоило и явно чувствовала себя хорошо.

На самом деле, она уже вовсе была не маленькой, а во время летних каникул значительно увеличилась в размерах и становилась всё больше похожей на мать. Через полгода она полностью вырастит, и тогда начнётся её обучение в гоночной команде.

После драконьих пещер Грегор Кёниг показал нам также недавно возведённые теплицы, в которых был более прохладный климат, чем тропическая температура, которая преобладала в Акканке специально для драконов. Он с таинственной улыбкой объявил, что хочет выращивать здесь редкие растения, которые постепенно представит нам в предстоящем учебном году.

В конце нашей экскурсии мы прогулялись ещё по садам и лужайкам, на которых выращивались скрипыши, и как всегда этот час в Акканке помог мне отвлечься.

— Завтра после обеда команда встретится на первую тренировку. Мы должны поговорить о пополнении гоночной команды и о том, чего нам ожидать от соревнований в этом году, — ещё крикнул мне Грегор Кёниг в конце урока.

Он быстро попрощался, так как возле стойла драконов его уже ждала группа первокурсников, которую распределили для чистки стойл. Профессор Нёлль начал семестр как всегда с того, чтобы попугать новых студентов.

Стая хамелеонерей с криком поднялась в небо, когда мы пошли назад по лесу Акканки. Взойдя вверх по лестнице, мы на полпути свернули в Шенефельде.

День близился к вечеру, и так как был октябрь, то темнело довольно рано. На улице было туманно и сыро, холод пробирал до костей. Поэтому мы молча и торопливо, засунув руки в карманы, прошли по рыночной площади и с радостью зашли в теплый книжный магазин.

— Сельма? — сидевший за прилавком господин Лилиенштейн с удивлением взглянул на нас, когда мы вошли. — И в придачу Ширли Мадден и Лоренц Сильвер. У нас была назначена встреча? — он задумчиво полистал в календаре и тяжело вздохнул. — Сейчас я постоянно что-нибудь да забываю.

— Нет, встречи назначено не было, — быстро сказала я. — Мы спонтанно решили заглянуть к вам. Как продвигается дело с новым выпуском «Красного мстителя»?

— Хорошо, статья о похоронах Алки Бальтазар готова. Однако мне не хватает ещё парочки публикаций, чтобы заполнить остальную часть выпуска. Завтра утром предельный срок сдачи, и тогда всё должно быть готово. Похоже, мне придётся проработать всю ночь, чтобы ещё успеть вовремя.

— А где Константин Кронворт? — спросил Лоренц, оглядываясь по сторонам. — Я думал, что это он пишет большинство статей. Кто ещё, как ни мастер слов, жонглёр слогов и поэт сердец может с лёгкостью справиться с этой задачей? — внезапно на лице Лоренца отобразилось смятение. — У него, что, рецидив? Он снова впал в мрачное настроение?

— Совсем нет, — господин Лилиенштейн выглядел далеко не восторженным. — Однако жонглёр слогов в настоящее время занимается исключительно своими собственными произведениями, и у него нет времени писать статьи для газеты, которая носит его имя.

— Не могу в это поверить, — Лоренц ошарашенно посмотрел на господина Лилиенштейна. — Констонтин Кронворт не мог вас так бросить.

— Боюсь, именно так он и поступает прямо сейчас, и я даже не могу обвинить его в этом, — господин Лилиенштейн встал и обошёл прилавок. — «Хроника короны» отказалась от Кронворта. Она не напечатала больше ни одного его слова. Вместо этого теперь Вендолин Габриэль стал их новой звездой. Константин работает как одержимый над своей новой книгой и попутно создаёт стихи и короткие рассказы, словно на конвейере. Но на данный момент этим его вклад для «Красного мстителя» заканчивается. Всё, что касается политики, приходится делать мне.

— А что с Парэлсусом? — нахмурившись спросила Ширли. — Вы же были одной командой?

— Были, — ответил угрюмо господин Лилиенштейн. — Но Парэлсус уже несколько недель путешествует. Он с исследовательской группой поехал на острова Тики. И просто не вернулся. Написал письмо и сообщил, что ему ещё столько многому нужно научиться от своих новых коллег, что мне не стоит его ждать. Он хочет исследовать какого-то редкого червя, а это может занять годы.

— Что? — спросила я, не веря своим ушам. — Парэлсус ушёл из университета на целый год? Разве речь не шла только об одном семестре?

Лоренц захихикал.

— Не может быть.

— Что ж, — пожал плечами господин Лилиенштейн. — Я бы и сам не поверил, но всё написано чёрным по белому, и этот червь действительно существует. Я специально проверил.

— Какое безумие, — сказала я, недоверчиво глядя на господина Лилиенштейна.

С тех пор, как я увидела Парэлсуса в первый раз, я была уверена в том, что он очень умный маг, у которого много сильных сторон, но социальные навыки, желание путешествовать и общительность точно не были в их числе. Он предпочитал проводить время в одиночку и глубоко под землёй изучать всевозможные причудливые вещи. МУП был доказательством его исключительной гениальности.

— Зачем он это делает?

— Я бы тоже хотел получить ответ на этот вопрос, — вздохнул господин Лилиенштейн. — Но, к сожалению, сейчас у меня нет времени, чтобы его искать.

— А что с Кимом Гёрнером? — я вопросительно посмотрела на господина Лилиенштейн.

Не может быть, чтобы мятежный, небольшой совет, что собрался вокруг господина Лилиенштейна, исчез.

— Ким Гёрнер поддерживал меня, как мог, — сказал господин Лилиенштейн. — Он тоже всегда писал несколько статей, но на этой недели не смог внести свой вклад. Я же уже сказал, это будет длинная ночь, — господин Лилиенштейн нахмурился. — А что, собственно, я могу сделать для вас? Вам нужна парочка новых книг или у вас есть вопрос? Не то, чтобы я хотел от вас избавиться, но время поджимает.

— На самом деле, мы хотели спросить, выяснили ли вы что-нибудь интересное по поводу атрибутов власти, но мы не хотим нагружать вас сейчас ещё больше. Похоже, сегодня нам придётся выручить вас и завершить статьи для следующего выпуска «Красного мстителя». Что вы об этом думаете? — спросила я Лоренца и Ширли.

— Безусловно, — Ширли ревностно закивала.

— Это действительно было бы замечательно, — улыбнулся господин Лилиенштейн. — Немного помощи не помешает. У меня уже собрана вся информация, нужно ещё только написать статьи.

— Тогда надо скорее браться за работу, — сказала я.

— Непременно, — сказала Ширли.

Казалось, только Лоренц прямо-таки окаменел.

— Всё в порядке? — спросила я. — Ты уже что-то запланировал? Или не любишь писать?

— Нет, — выдохнул взволнованно Лоренц. — Но я же не могу просто взять и выполнить работу Константина Кронворта. Я имею ввиду, этот мужчина гений, и я никогда не смогу писать так красноречиво, как он. Эта лёгкость в его словах, простая правда в его строчках.

— А ну ка соберись, Лоренц, — небрежно сказала Ширли. — Ты же слышал, что Констонтин прямо сейчас не хочет заботиться о «Красном мстителе». А мы не можем позволить, чтобы газета вылетела в трубу только потому, что ни у кого не было достаточно смелости работать здесь.

— Нет, конечно нет, — решительно сказал Лоренц, выпрямляя спину. — Констанитн Кронворт в настоящее время находится на трудном творческом этапе, и для меня большая честь во время его отсутствия продолжить его благородную работу.

— Не преувеличивай, Лоренц, — сказала Ширли, приподнимая вверх бровь.

— Хм, да, — промычал господин Лилиенштейн и потянулся под прилавок. Он вытащил небольшую стопку бумаг и задумчиво полистал в ней. — Это статьи, которых ещё не хватает. Ключевые моменты уже записаны. На каждом из листов написано, какой величины должна быть статья и какие цитаты нужно обязательно использовать. К каждому листу с кратким обзором ещё прикреплены источники информации. Итак, если каждый из нас напишет по три статьи, тогда выпуск появится вовремя, и я даже смогу сегодня ночью выспаться.

— Нет проблем, — ответила я, в то время как господин Лилиенштейн выбрал для каждого из нас по три листка бумаги.

— Будет достаточно, если вы принесёте мне статьи завтра в восемь часов утра. Тогда я пошлю всё в агентство. Они перенесут текст и подготовят газету к печати. А там всё пойдёт очень быстро. Они разработали современное и очень сложное заклинание, чтобы печатать газету в рекордное время. Действительно удивительно, какие невероятные вещи возможны сегодня.

— Мы справимся, — сказала я с воодушевлением.

— Итак, Сельма, — сказал господин Лилиенштейн, передавая мне один лист за другим.

— Для тебя у меня есть критикующая статья о краже параллельной рамы из палаты сенаторов. Несмотря на то, что техника очень успешная, но наши политики совершено упустили из виду тот факт, что превысили бюджет для проекта в пять раз. Я подозреваю, что там были присвоены деньги. К этой статье относится вот этот список с новоприобретениями, которые патриции осуществили в течение того же периода времени. Из него можешь выбрать в десятку лучших самые сенсационные. А здесь статья о последнем заседании сенаторов, которое официально закончилось без результатов, но длилось все выходные и прошло в одном из эксклюзивных отелей Конкверы. И ещё статья о слухах, что следующее соревнование драконов состоится в Конквере. Для всех, кто ещё не увидел взаимосвязи, ты можешь внести ясность и критически взглянуть на распределение соревнований драконов. У меня есть парочка прекрасных цитат от анонимного инсайдера из Международного общества драконьего гоночного спорта.

Господин Лилиенштейн довольно улыбнулся.

— Для Лоренца у меня имеется статья о моде, ты ведь интересуешься модой, верно?

— О, да, — лицо Лоренца засияло. — О чём речь? Новая коллекция, нынешние тенденции?

— Нет, — ухмыльнулся господин Лилиенштейн. — Это ещё более захватывающее, потому что у меня, наконец, появилось официальное доказательство, что Гизелла Верпоччи своим стремительным подъёмом в прошлом году обязана не только лицу Скары Энде, но, главным образом, щедрому спонсорству примуса. Он не только инвестировал в марку Гизеллы Верпочи, но и усложнил жизнь другим модельерам.

С каждым словом господина Лилиенштейна глаза Лоренца становились всё больше.

— Не может быть? — наконец выдохнул он, побледнев.

— Боюсь, так и есть и я считаю, что задача «Красного мстителя» будет не выполненной, пока существуют такие непорядки, а наши политики думают, что могут делать всё, что хотят и не обязаны давать никому отчёт, — господин Лилиенштейн прокашлялся. — Затем есть ещё статья об исчезнувшей поставки ранниума, за которую никто не хочет брать ответственность. Скорее всего, гномы не получать за неё денег, — господин Лилиенштейн протянул Лоренцу третий лист бумаги. — И статья об условиях труда фавнов в палате сенаторов с достоверным рассказом из первых рук. Пожалуйста, вставь его в статью.

— А что у вас есть для меня? — Ширли с нетерпением посмотрела на господина Лилиенштейна.

— Для тебя Ширли у меня есть статья о развитии персонала в палате сенаторов за последние двадцать лет. Расходы возросли в десять раз, хотя количество магов, сидящих в администрации, осталось относительно прежним. Для статьи есть несколько статистик, которые ты можешь на неё включить. Затем я запланировал интересную статью о Ладиславе Энде, потому что он снова ремонтирует множество домов и улиц в Шёнефельде, хотя население города продолжает падать, и никто не знает, для чего нужна вся эта жилая площадь, — он протянул Ширли ещё один лист. — И, наконец, ещё одна весёлая статья, в которой нужно высмеять сенаторов и их неявки на работу по болезни. С самого лета всегда отсутствует по меньшей мере три сенатора из десяти, а на этой недели заболели даже целых четыре. Как на это реагировать? Существует много решений, которые нужно принимать единогласно.

— Очень интересно, — сказала Ширли, напряжённо глядя на материал, который дал ей господин Лилиенштейн. Затем она повернулась ко мне и Лоренцу. — Нужно удобно устроиться за большим столом на вилле дель Маре, пить кофе и работать до тех пор, пока не закончим.

— Отличная идея, — согласился Лоренц. — Если не будем отвлекаться, то успеем всё сделать ещё сегодня вечером до полуночи. Потому что в это время вилла дель Маре закрывается.

— У нас есть срок сдачи и примерно семь часов, — серьёзно сказала Ширли. — Давайте начнём.

— Вы можете положиться на нас, господин Лилиенштейн, — серьёзно произнёс Лоренц. — Завтра утром я принесу вам статьи ровно в восемь утра.

— Это большое облегчение, — ответил господин Лилиенштейн явно радуясь. — Большое спасибо, а что касается атрибутов власти, я, к сожалению, не смог добиться никакого прогресса, — господин Лилиенштейн закрыл ненадолго глаза, казалось, он извлекает что-то из своей фотографической памяти.

— Золотое кольцо, розовый бриллиант, рубиновое ожерелье, бронзовый браслет, кольчуга из серебра, бронзовый венец, золотая фигура дракона, золотая монета, на которой отчеканен портрет Эдиты Торрел и красиво украшенная серебреная тарелка с инициалами королев, которые основали Объединённый Магический Союз. Серебреную цепочку с одной жемчужиной мы уже смогли вычеркнуть из списка. Значит остаётся ещё девять предметов, которые могут быть атрибутами власти.

— Так и есть, — ответила я.

— Я продолжу наводить справки, — сказал господин Лилиенштейн. — Предметы не появлялись по крайней мере за последние десятилетия ни на какой общественной выставке, а значит, они находятся либо в палате сенаторов, либо в частной собственности. Мы разыщем их один за другим и изучим, — господин Лилиенштейн ещё раз ободряюще кивнул, и вот Лоренц уже потащил меня из книжного магазина.

Уже по дороге в Тенненбоде Лоренц и Ширли на ходу читали заметки господина Лилиенштейна. По пути к незаконной двери на чердаке, которая вела к вилле дель Маре, мне пришлось их прямо-таки растолкать и вернуть к действительности, чтобы мы успели спрятаться за угол, когда я услышала шаги.

По коридору пятого этажа мимо нас быстро прошёл профессор Нёлль, бормоча себе под нос, что сегодняшняя молодёжь больше не проявляет уважения, а значит ему просто придётся научить всех этих маленьких паразитов приличиям.

— Чуть не попались, — испуганно прошептала я, когда профессор Нёлль, тихо ругаясь, удалился.

Но, казалось, Ширли и Лоренц совсем меня не слышат, ни когда я произнесла вербальное заклинание, чтобы открыть дверь, ни когда я заказала для нас кофе.

— Это действительно ужасно интересно, — бормотал Лоренц, читая ссылки к статье о Гизелле Верпоччи, и, наконец, поднял взгляд, когда официант подавал кофе.

— Именно, — ответила Ширли, взмахнув ручкой. — Сенаторы постоянно страдают от расстройства желудка. Скорее всего, они просто договорились. Действительно невероятная наглость. К сожалению, господин Лилиенштейн не нашёл свидетелей, которые застали бы их врасплох во время игры в гольф или на парусной лодке. Это будет очень интересная статья, — произнеся это, Ширли отпила большой глоток кофе и снова углубилась в краткий обзор о неявках на работу сенаторов.

Я тоже принялась писать мои три статьи и ушла с головой в махинации, проделываемые международным обществом драконьего гоночного спорта и во впечатляющие планы строительства Ладислава Энде.

Когда я довольная результатами снова подняла взгляд, было уже темно. Поднялся свежий ветерок, и официант между нашими кофейными чашками поставил на стол свечи, а я этого даже не заметила.

Лоренц блаженно улыбнулся.

— Я написал три статьи для газеты. Я всё ещё не могу в это поверить. Мои слова будут стоять рядом со словами Константина Кронворта.

— Но позволяй этому вскружить себе голову, — ответила Ширли, аккуратно собирая свой материал. На самый верх она осторожно положила три статьи. Затем всю стопку сунула в сумку. — Мы несём большую ответственность, и это то о чём мы должны помнить, а не то, что заработаем немного славы.

Лоренц скептически отнёсся к серьёзному лицу Ширли, когда подзывал жестом официанта и тоже складывал свои вещи.

— Что с тобой случилось, дорогуша? Это что-то новенькое, да ещё так серьёзно.

— Ах, ерунда. — Ширли быстро отмахнулась, как будто ей было неприятно, что мы заметили, что это история со статьями была действительно важна для нее.

После того как мы заплатили, я встала и повесила сумку на плечо. — Мне пора спать, — сказала я, зевая. — Адам уже спрашивает, где мы.

— Не понимаю, что у него за проблема, — ответил Лоренц, пока мы поднимались вверх с нижней террасы. — Еще только десять часов, а мы уже готовы. Мы выполнили задачу на отлично. Я бы мог сейчас отдать статью господину Лилиенштейну, наверняка он еще не спит.

Я уже было хотела согласиться с Лоренцом, как вдруг у меня возникло плохое предчувствие. Странное ощущение, что что-то не так. Я быстро огляделась. На террасе виллы дель Маре сидело много людей, они пили коктейли и разговаривали.

На столах стояли свечи, а саму террасу освещали факелы и световые шары. Здесь было множество фавнов, кроме того, я узнала нескольких студентов из Тенненбоде. Над нами простиралось ночное небо. Было пасмурно, поэтому не видно звезд.

Недалеко был слышен шум волн, смешивающийся с разговорами и тихим смехом гостей.

Но к этой невинной атмосфере примешивалось какое-то мрачное предчувствие. На нас что-то надвигалось, поэтому я и всматривалась в окружавшую меня темноту.

— Сельма, ты идешь? — крикнул Лоренц. Ширли уже прошла через дверь, а он ждал меня.

— Сейчас, — крикнула я и отвернулась. Именно в тот момент, когда Лоренц исчез в двери, на землю упали темные тени. На меня уставились бездушные глаза, от которых у меня кровь застыла в жилах.

— Нет, — прохрипела я и отпрянула назад.

Этого просто не может быть. Вокруг меня раздались панические крики, люди, запинаясь, неслись мимо меня, они кричали и бежали к выходам.

Однако Морлемов это не волновало. Встав полукругом, они начали приближаться ко мне.

— Сельма, — прошептал монотонный голос в моих мыслях. — Сейчас ты умрешь.

По горячему следу

— Умру? — выдохнула я в панике, смотря на Морлемов, окруживших меня.

Их одежда слегка развивалась на тёплом вечернем бризе. Они пришли только ради меня. Эта мысль глубоко и болезненно впилась в сердце. Все эти люди и магические существа были в опасности только из-за меня. Затем я взяла себя в руки и сосредоточилась на окружении.

Тем временем вилла дель Маре опустела. Все гости, включая официантов, укрылись в безопасном месте. Я стояла одна напротив восьми Морлемов.

Я вдруг увидела, как под их одеждами блеснули лезвия и мне стало не по себе.

После последней неудавшейся попытки поймать меня, они явно вооружились.

Что ж, хорошо. Это была нечестная борьба, но просто так я не сдамся. Когда они двинулись на меня, я увидела, что у них были с собой короткие кинжалы, в каждой руке по одному. Они смотрели на меня со спокойной уверенностью, что мне не удастся сбежать.

Быстрым движением я вытащила из-за пазухи нож, который Адам подарил мне на день рождения. К сожалению, его желание о том, чтобы мне не пришлось им воспользоваться, не сбылось. Я обнажила оружие, и Морлемы с явным неудовольствием заметили, что этот кинжал сделан из ранниума, и мог быстро покончить с их ненастоящими жизнями.

В то же мгновение, как обнажила оружие, я расправила крылья и с легким сожалением отметила, что моя любимая зеленая блузка и новый осенний пуловер пришли в негодность. Мои крылья прорвали огромную дыру на спине.

— Вы мне за это заплатите, — недовольно сказала я и сформировала свободной рукой огненный шар.

Для такого момента я долго тренировалась, и вот теперь станет ясно, достаточно ли усиленно я над этим работала.

Когда первый Морлем бросил в меня кинжал, я смогла увернуться лишь в последнюю секунду. В ответ я бросила в него огненный шар и сделала шаг вперед, чтобы увернуться от следующего броска кинжала. Нож задел мою правую руку, и я почувствовала, как по ней потекла кровь.

Но рана не напугала меня, а наоборот, разожгла во мне злость, злость на Бальтазара, который думал, что может напугать меня, натравив на меня своим полумертвых, тленных существ. Ему не хватало смелости самому сразиться со мной?

Я почувствовал, как мои глаза сузились, и я крепче ухватилась за кинжал из ранниума. Затем напрягла все мышцы и развернулась так быстро, как только могла, всаживая Морлему, стоящему ближе всех, кинжал в сердце.

Казалось, он удивился, что я была способна сражаться и вообще, двигаться так быстро. На одно мгновение он удивлённо замер, прежде чем рассыпаться в пыль, оставив после себя лишь свой тёмный плащ.

Оставшиеся Морлемы сердито взревели, обнажили кинжалы и набросились на меня. Быстрым движением руки я сотворила огненный хлыст и ударила по ним. Они отступили, и я, воспользовавшись моментом, поднялась в воздух и полетела в открытое море.

Как я и ожидала, они последовали за мной, а со своей бестелесной формой они действительно двигались быстрее меня. Прямо перед тем, как они успели меня догнать, я обернулась и сделала глубокий вдох, чтобы сосредоточиться. Затем резко подняла вверх руки, и с этим движением вокруг меня взорвался водяной фонтан, и прямо-таки смыл их прочь.

Но так просто от них не избавиться. Прошло всего несколько секунд, и они, паря в воздухе, вернулись. Теперь их одежда была мокрой, и именно это было моей целью. Одна моя мысль заставила воду, которой пропиталась их одежда, застыть в лёд.

На одно мгновение они были удивлены, пытаясь избавиться от тяжёлого груза.

Этим неожиданным моментом я воспользовалась и с обнажённым кинжалом метнулась к Морлемам.

Четырёх из них я смогла превратить в пыль одним ударом, затем остальные, освободившись от своего ледяного панциря, набросились на меня. Я ещё раз попыталась замочить их одежду, но теперь они знали, что я собираюсь сделать, и умело уклонялись от моих фонтанов.

Я решила действовать иначе и спустилась вниз, к поверхности моря. Затем ещё мгновение подождала, пока не убедилась в том, что последние три Морлема следуют за мной по пятам, а потом спрятала крылья.

Я бросилась в воду и испугавшись поняла, что вода всё же холоднее, чем я думала. Но теперь было уже поздно изменять план. Я погрузилась глубже, ожидая, что Морлемы последуют за мной, и я смогу заморозить их здесь, под водой. Умеют ли Морлемы вообще нырять? Они были существами из воздуха и земли.

Прошло уже слишком много времени. Без воздуха под водой я долго не протяну. Я зажгла световой шар и как раз хотела попробовать передвинуть воздух с поверхности к себе вниз, как внезапно, из неоткуда, передо мной посреди воды появилась дверь.

Я, растерявшись, уставилась на неё. Только что её ещё там не было. В свете моего светового шара она святилась матово-фиолетовым цветом. Я ведь не хотела убегать. Там наверху летали ещё только три Морлема, и я непременно хотела с ними покончить.

Именно в этот момент я заметила, как высоко надо моей головой в воду погрузилась тёмная тень. Морлемы приближались. Ну наконец-то. Но приближался не только один или трое, их становилось всё больше и больше. Сначала десять, затем двадцать, поток из тёмных фигур не прекращался. Морлемы получили подкрепление, и надо мной собиралась опасная, тёмная куча. Чёрт! Вероятно, было не лучшей идеей прыгать в воду.

Холод сковывал конечности, а кислород заканчивался. Я должна быстро принять решение, что делать дальше.

«Сельма!» — голос Адама выстрелил мне в голову, он проник в мои мысли, увидел то, что вижу я, почувствовал то, что чувствую я. Огромную толпу Морлемов над головой, которая становилась всё больше и больше, холодную, тёмную воду вокруг и дверь прямо передо мной. «Сельма», — из-за страха в словах Адама моё сердце мучительно сжалось. Даже вид жалкого кинжала из ранниума, который я всё ещё крепко сжимала в руках, не помог.

Недолго думая, я схватилась за ручку и открыла дверь. Из-за сопротивления воды, открыть её было сложно. Морлемы приблизились, когда увидели, что я собираюсь сбежать.

Даже сквозь воду я слышала их пронзительные крики. Они были злы и боролись, чтобы вовремя добраться до меня. Мимо меня пролетело несколько кинжалов. Но они не могли превозмочь сопротивление воды.

Проплыв, я исчезла в двери, с грустным вздохом Адама в ушах. Затем начала падать вниз, тяжело дыша, отплёвываясь, совершенно потеряв ориентацию.

— Сельма? — знакомый голос разбудил меня, напомнив мирные дни в саду, домашнее варенье и утешительные слова.

Я открыла глаза и посмотрела в обеспокоенное лицо бабушки.

— Где я? — спросила я, пытаясь встать. — Что случилось?

— Это ты должна мне объяснить, — укоризненно ответила бабушка. — Ты в моём кабинете в ратуше. Господин Лилиенштейн позвал меня, потому что нашёл тебя без сознания и с огромной рваной раной на голове посреди рыночной площади Шёнефельде.

— О, господи, — с беспокойством сказала я, хватаясь за лоб.

Действительно, он был обмотан толстой повязкой. И вообще, я чувствовала себя странно встряхнутой. Моя мокрая одежда прилипла к телу и была в крови. Порез на плече бабушка, видимо, ещё не обнаружила. Но она последовала за моим взглядом и страдальчески вздохнула, когда увидела следующую рану.

— Где ты была? — повторила она немного грубее.

В этот момент я услышала громкие шаги за дверью и испуганно вздрогнула. В туже секунду я почувствовала тёплое покалывание в животе. Его присутствие не облегчит ситуацию. Адам будет вне себя от гнева.

Дверь распахнулась, и Адам ворвался во внутрь, за ним по пятам следовал Торин. На лице Адама читался безграничный гнев, и бешеная решительность возложить на кого-то ответственность за случившееся.

Но когда он увидел меня, лежащую здесь, мокрую и окровавленную, с огромной повязкой на голове, его выражение стало мягче, и тревога за меня взяла верх.

— Как такое могло случиться? — спросил Адам, бросаясь ко мне. В его тёмных, синих глазах я увидела чистое отчаяние.

Я переводила взгляд то на Адама, то на бабушку, то на Торина, туда-сюда. Торин закрыл за собой дверь и смотрел на меня, по меньшей мере, с таким же нетерпением, как Адам.

— Морлемы застали нас врасплох на вилле дель Маре, — начала я тихо, пока бабушка разрезала мой пуловер и обрабатывала рану на руке. — Они ждали, пока Ширли и Лоренц исчезнут в дверях, а затем набросились на меня.

Немного помолчав я вздохнула.

— Теперь это официально. Они хотят меня убить, чего бы это ни стоило. И они охотятся за мной, где бы я ни была. Это значит, что они напали на нас в Линкольнвилле, потому что там была я, а не потому, что это тот Линкольнвилл, возле которого Бальтазар держит в плену похищенных девушек.

Адам кивнул, плотно сжав губы.

— Как ты попала в воду? — напряжённо спросил он. Затем вскочил и начал ходить по комнате туда-сюда, снова и снова проводя руками по волосам. — Я чуть не умер от страха. Я имею в виду, я вижу тебя глубоко под водой, над тобой примерно сотня Морлемов, а перед тобой эта чёртова фиолетовая дверь, а затем всё становится чёрным, и я теряю с тобой контакт.

— Всё закончилось хорошо, — ответила я. — Дверь снова меня спасла, как раз в самый подходящий момент. Видимо, она выплюнула меня прямо посреди рыночной площади, а затем снова исчезла. Я всего лишь неудачно приземлилась, потому что вынырнула из воды головой вперёд.

— И ты всё ещё не знаешь, кто посылает эту дверь? — бабушка обвязала моё плечо повязкой, а затем начала наспех сушить одежду.

— Я абсолютно не представляю, кто это может быть, — ответила я. — Но она ещё раз спасла мне жизнь.

— Это и впрямь полное сумасшествие, — ответил Торин и подошёл ближе. — Я ещё никогда не видел столько Морлемов в одной куче. Чаще всего, тех, что мы отслеживаем, не более двух или трёх.

— Тогда мне, видимо, повезло больше, — ответила я, вставая с лежанки. — Вначале их было восемь, а после того, как я убила пятерых, Бальтазар, очевидно, послал подкрепление.

Торин смотрел на меня распахнув глаза.

— Ты убила пять Морлемов?

Адам зашипел.

— Я до сих пор думал, что на вилле дель Маре безопасно. Там Молремы ещё не осмеливались появляться.

— На это место не наложено изгоняющего заклинания, — сказала бабушка, убирая травы и перевязочный материал на место. — Изгоняющее заклинание должен назначить примус. Намного интереснее то, как на это нападение теперь отреагирует примус. Ведь были свидетели.

— В любом случае, он не задействовал Чёрную гвардию, — сказал Адам. — Адмирал ни о чём не знает.

— Он послал свою личную охрану, — сказал Торин. — Я говорил с Ширли. После того, как ты не вышла из двери, Ширли и Лоренц вернулись назад. Но они никого не встретили. Вилла дель Маре опустела, мебель была испорчена, а далеко над морем они увидели кружащих Морлемов. Ширли подобрала твою сумку и предупредила меня. И как раз, когда они возвращались в Тененнбоде, из-за угла вышли первые соглядатаи Ладислава Энде. Он знает о Морлемах.

— Вам нужно рассказать эту историю Корнелю, — настоятельно сказала бабушка.

— О да, эта статья буде получше, чем растрата денег налогоплательщиков, которой занимается общество драконьего гоночного спорта, — согласилась я с бабушкой.

— Я позабочусь об этом, — сказал Торин и сразу же ушёл.

— А ты пока не будешь покидать Тенненбоде и Шёнефльде, — сказал строго Адам. — Ты должна оставаться под защитой изгоняющего заклинания.

Я серьезно посмотрела на Адама, затем кивнула. Я и сама знала, что мне в очередной раз невероятно повезло и что я спаслась благодаря незнакомцу, которому действительно была важна моя жизнь.

Я сдержала обещание и в последующие дни покинула Тенненбоде всего один раз. Каждое утро я делала пробежки во внутреннем дворе, затем завтракала и шла на лекции. Я сконцентрировалась на учебе насколько это было возможно, хотя было не просто выбросить из головы мысль о том, что где — то снаружи меня поджидают Морлемы, ожидая, что я сделаю очередную ошибку.

Мне с трудом удавалось отвлечься, я учила новые слова, хотя мне не доставляло никакого удовольствия изучать древний язык. Конечно он был важен, но уж слишком сложный, да и применялся только для больших заклинаний.

Больше всего мне нравились занятия с Грегором Кёнигом, который с восторгом показывал экзотические растения, за которыми ухаживал в своей новой оранжерее. Когда у летающих фиалок, растущих на почетном месте, набухли почки, мы провели целый урок, делая зарисовки этого редкого природного феномена.

Наряду с занятиями, которые должны были меня отвлечь, мы все держали глаза и уши открытыми, чтобы узнать, не появились ли Морлемы где-нибудь ещё.

Мы напряженно ждали следующие выпуски «Хроники короны». Но ни на следующий день, ни в дни, которые последовали за ним, Морлемы там даже не упоминались.

Однако статья господина Лилиенштейна привлекла пристальное внимание, и первый тираж «Красного мстителя» был распродан за короткое время, так что господину Лилиенштену даже пришлось печатать второй тираж. Это вызвало общую тревогу, если Морелмы снова появились, почему тогда государственные учреждения как будто ничего не знают?

Но даже если палата сенаторов пыталась умолчать появление Морлемов и просто отсидеться, всё же было много несоответствий, которые не так-то просто скрыть. Виллу дель Маре пока что закрыли. Официальная причина — потому что требуется ремонт, но между тем в это не верил ни один маг. Так как один из официантов, похоже, не соблюдал предписанный запрет о неразглашении и не уставал всё время рассказывать о том, как мужественно он выступил против Морлемов.

— Этот Джованни немного преувеличивает, — сказала я, качая головой и отложила новое издание «Красного мстителя» в сторону.

Господин Лилиенштейн был рад словоохотливости Джованни и в каждом издании предоставлял его словам много места на первой странице.

— Не припомню, чтобы там был кто-то ещё, когда Морлемы окружили меня. По его словам, он героически эвакуировал всех присутствующих и покинул виллу дель Маре лишь после того, когда не смог отбиться от превосходящей силы нападающих.

— Да, — сказал Лоренц, закрыл глаза и подставил лицо под тусклое ноябрьское солнце. После долгих дней серой и дождливой погоды — с неба упали даже первые снежинки — сегодня был первый день, когда солнце снова появилось.

И мы, как и множество других студентов во время перерыва на обед, быстро проглотили еду, чтобы потом ещё несколько минут насладиться солнышком.

— Кофе было бы сейчас кстати, — вздохнул он.

— Вилла дель Маре откроется снова очень нескоро, — с сожалением сказала я.

— По крайней мере, не откроется, пока этот Джованни разгуливает и постоянно ворошит свою историю о подвигах, — вздохнул Лоренц, поднимая свои зеркальные солнцезащитные очки на лоб. Затем прищурившись, он посмотрел на солнце и замурлыкал от удовольствия, словно большая кошка. — Где, собственно, носит Ширли? Я хотел представить вам сегодня мои последние результаты исследований.

— Сразу после обеда она пошла к господину Лилиенштейну, — ответила я. — Она помогает ему с подготовкой следующего выпуска «Красного мстителя». Я бы тоже не прочь помочь, но Ширли забирает все статьи и между тем даже сама расследует темы для собственных статей.

— Дульса и Лиана тоже смылись. Они уже всю неделю с Ленноксом и Рамном в пятом Линкольнвилле и блуждают по лесам, в поисках следов пещеры. Это словно поиск иглы в стоге сена. Я понятия не имею, как они собираются сдавать экзамены, если постоянно пропускают материал.

Лоренц обвёл взглядом внутренний двор замка. Деревья в небольшом парке между тем стали голыми, а группа фавнов как раз подметала последнюю осеннюю листву.

Сам замок сиял сегодня бледно-голубыми цветами, стены были покрыты рельефом из нежных цветков и казались хрупкими. Действительно резкий контраст к тёмному фасаду с частично жестокими сценами побоищ, который сопровождал нас в прошлом году.

— Думаю им на данный момент совершенно всё равно, смогут они сдать экзамены или нет, — вздохнула я. — Мне хотелось бы им помочь, но как только я появляюсь, то сразу привожу с собой сотню Морлемов. Это не облегчит ситуацию.

Лоренц одно мгновение серьёзно на меня смотрел.

— А что с Лидией и Леандро?

Я напряжённо посмотрела в небо и сглотнула.

— Леандро часто говорил с Лидией. Он снова и снова рассказывал ей историю нашей семьи. Но Лидия ему не верит. Она всё это считает выдумкой и продолжает встречаться со Скарой и её подружками, а также избегает меня.

— Чёрт, — выругался Лоренц. — А что насчёт Адама?

— Да уж, — протянула я, — Он отчаянно работает с Торином, хочет разыскать укрытие Бальтазара.

— А что потом, устроит с ним поединок? — недоверчиво спросил Лоренц, поднимая вверх воротник своей кожаной куртки. — Дорогая, так нельзя.

— Он очень зол, — тихо сказала я, глядя в землю. — Он видел моими глазами, как за мной охотилась орда Морлемов. Такое нельзя забыть так быстро.

— А ты можешь? — Лоренц ободряюще накрыл мою руку своей. — Ты с этим справишься?

— Ну конечно, — легкомысленно произнесла я, напряжённо уставившись на нежные, светло-голубые цветы на внешней стене.

— Что случилось, дорогая, — сочувственно спросил Лоренц.

— Ничего, — ответила я и встала. — Просто кошмары, но я с ними справлюсь. В данный момент важнее всего, чтобы хоть одна из наших команд, наконец-то, как-то продвинулась вперёд.

Я сжала губы. Тот момент, когда я была под водой, а Морлемы как угрожающее облако нависли надо мной, преследовал меня каждую ночь во сне. И не только меня. Адам тоже каждую ночь видел тот же сон, и это с каждым днем все больше подпитывало его злость и гнев.

Ему не хватало терпения ходить со мной на лекции, и, в конце концов, они с Торином собрались на охоту за Бальтазаром.

— Раз уже все остальные отсутствуют, то, по крайней мере, ты сможешь рассказывать мне новости, которые тебе удастся узнать.

Я не стала говорить, что схожу с ума, сидя взаперти, в то время как все остальные чем-то заняты. Это беспокойство и ощущение, что я нахожусь в заточении, испытывали мое терпение. Мне нужно было постоянно чем-то заниматься, чтобы отвлечься от раздумий.

Поэтому я обшаривала МУП в поисках Печати Тора, пыталась выяснить, кто такой Вельф, запоминала по целым страницам вербальные заклинания на древнем языке и просматривала уйму параграфов, чтобы в конечном итоге выяснить, что для меня, как для плебея, не имеет значения, владею я пятым элементом или нет. Одна из привилегированных профессий всё равно была для меня недоступной.

— Итак, — заговорщически сказал Лоренц и наклонился ко мне. — Сейчас я сконцентрировался на семье Торрел, потому что мы до сих пор не знаем, куда исчез их атрибут. Затем я присмотрелся, чтобы узнать, что отличает эту семью.

— Ты хочешь выяснить, какое преимущество даёт им их атрибут, — задумчиво сказала я. — Очень хорошая идея.

— Спасибо, — Лоренц довольно улыбнулся. — Хроника Акаши наделяла знаниями, Грааль Патрициев — властью, Иерихонский эликсир давал здоровье, и я думаю, семья Торрел владеет чем-то, что приносит им богатство, — Лоренц нетерпеливо на меня посмотрел.

— У них есть эта компания, производящее стеклянные шары, — задумчиво сказала я.

— Именно, — ответил Лоренц. — И с самого её основания эта компания никогда не работала в убыток. Наоборот, каждый год прослеживается устойчивый рост.

— Но эта компания была основана родителями Адама, а не его предками, — отметила я.

— Каждое поколение семьи Торрел было очень успешно в том, что делало. Это можно хорошо проследить по семейной истории. Не имеет значения, торговля, продукция или продажа компании, в этой семье ты не найдёшь ни одного банкротства.

— Невероятно, — ответила я.

— Было бы невероятно, однако если учесть то, что они обладают предметом, который всё, к чему они прикасаются, превращает в золото, тогда скорее логично предположить, что у них атрибут власти, который приносит богатство.

— Очень хорошо, Лоренц, — удовлетворённо сказала я. — Теперь нам нужно только выяснить, что это за предмет. Может господин Лилиенштейн ещё сможет вспомнить, какими экспонатами обменивалась палата сенаторов и семья Торрел. Это ограничит выбор.

— Что ж, скорее всего, у них, как и у других аристократов, есть в подвале дверь, которая ведёт к тайнику, — сказал Лоренц.

— Да, вероятно, — ответила я. Затем на одно мгновение замерла. Мысль озарила меня совершенно неожиданно. — Вот оно, — выкрикнула я и вскочила на ноги.

— Что такое? — Лоренц смотрел на меня широко распахнув глаза.

— Нам нужно найти дом, в котором семья Бальтазар жила в Шёнефельде до своего изгнания. Там может находится вход в укрытие, где он скрылся со своим драконом.

— Хм, — задумчиво промычал Лоренц.

— Подумай сам, — сказала я. — У каждой из пяти королевских семей была потайная дверь в доме. Даже у нашей имелся доступ в Белару, где был спрятан Иерихонский эликсир. У Арпади был вход в Антарктику. И почему вход должен быть только один? Дверей может быть и несколько. У родителей Адама в их доме тоже много дверей, которые ведут в особняк во Франции, в компанию в Северной Америке и, наверняка, у них есть ещё парочка других укрытий. И среди них то, где они спрятали атрибут власти, — я возбуждённо посмотрела на Лоренца. — Нужно поискать особняк семьи Бальтазар. Несомненно, там мы найдём проход, как и в руинах дома Арпади.

— О да, — протянул Лоренц, а затем кивнул. — Кажется, это весьма горячий след.

Чаепитие

С тихим свистом стрела пролетела по воздуху. На своём пути через сад она прорезала несколько завядших листьев, которые ещё висели на сливе и, в конце концов, воткнулась точно в середину мишени.

— Впечатляет, — сказала я, когда довольный Леандро опустил лук.

— Хотелось бы мне, чтобы учиться магии было также легко, как стрелять из лука.

Он положил новую стрелу на лук и натянул тетиву.

— Передвинуть несколько капель воды сложнее, чем я думал, — Леандро прицелился и отпустил тетиву. Ещё одна чёрная стрела пролетела через наш сад в Каменном переулке и воткнулась в красный кружок прямо рядом с первой.

— Ты должен набраться терпения, — сказала я. — Теперь ты уже можешь посылать сообщения?

— Иногда, — ухмыльнулся Леандро. — Бабушка очень помогла нам в этом. Если кто-то стоит совсем рядом, то иногда что-то доходит. Не хочешь тоже попробовать? — он протянул мне лук.

— С удовольствием, — ответила я и взяла лук. Он был сделан из гладкого, светлого дерева, и оказался легче, чем я ожидала. Я взяла стрелу и натянула тетиву, повторяя за Леандро. — Лидия тоже заглянет к нам?

Я отпустила тетиву, и стрела пролетела мимо мишени в кусты ежевики.

— Неплохо для начала, — ответил Леандро, и мы прошли вперед, чтобы собрать стрелы. — Лидия не приедет сюда на выходные, — тихо сказал он и вытащил стрелу из мишени. — Она захотела остаться в Тенненбоде и повторить несколько упражнений с землей. Профессор Нёлль взялся за студентов первого семестра.

— Это точно, — задумчиво ответила я и вытащила стрелу из куста ежевики. — Мне жаль, что Лидия сердится и на тебя тоже.

— Тебе не стоить переживать, — пожал плечами Леандро. — Это было решение Лидии больше поверить Скаре, чем тебе. Она не вычеркнула меня из своей жизни. А вот тебя она избегает, но со временем это пройдет. Я по-прежнему думаю, что скоро она образумится и поймет, что это не твоя вина, что мы так поздно обо всем узнали. Без тебя, мы посещали бы сейчас французский университет и вообще ничего не знали бы ни о Катерине с Тони, ни о Бальтазаре и его кознях.

— Это был бы не самый плохой вариант, — мрачно сказала я.

— Для меня нет, — серьезно ответил Леандро и внимательно посмотрел на меня своими зелеными глазами. — Мне важнее знать правду.

— Ты еще раз предупреждал Лидию?

Леандро кивнул.

— Конечно, я объяснил ей, что она должна оставаться под защитным заклинанием и мне кажется, она заметила, что для меня это на самом деле важно. Думаешь, Бальтазар знает, что мы в Шенефельде?

— Он точно это знает, — вздохнула я. — У него повсюду шпионы, потому что как только я выхожу из-под защитного заклинания, он сразу узнает об этом.

— А Морлемов правда были сотни? — Леандро снова натянул тетиву. — Я постоянно читаю «Красного Мстителя», и рассказы этого официанта с каждой неделей становятся все более фантастическими.

— Да, их были сотни. Насчет этого он не преувеличил, — быстро ответила я. — С несколькими я могу справиться, но с таким количеством у меня нет шансов. Пока я расправляюсь с одним, передо мной уже стоят десять новых.

— Может мне удастся застрелить их стрелой из лука, — отважно сказал Леандро и прицелился в мишень.

— Ты смог бы, — улыбнулась я. — Но тебе бы понадобились наконечники для стрел из ранниума, чтобы нанести им вред, а еще ты должен быть чертовски быстрым.

— Я быстрый, — сосредоточенно ответил Леандро, отпустив тетиву.

Пока стрела летела по воздуху, он успел достать из колчана еще одну и вновь натянуть тетиву. Вторая стрела вылетела в тот момент, когда первая только что попала в мишень.

Также быстро вылетели третья и четвертая.

— Ничего себе, — восторженно произнесла я, когда все стрелы попали в центр мишени. — Но с сотней Морлемов тебе все равно будет трудно справиться.

— Ммм, — задумчиво промычал Леандро и осмотрел стрелы, торчащие из мишени.

— Ты узнал что-нибудь новое о печати Тора и этом Вельфе? — спросила я, чтобы отвлечь мысли Леандро от идеи отправиться со своим луком на охоту за Морлемами. — Жизель и Филлип давали о себе знать?

— Жизель и Филлип? — Леандро вытащил стрелы и убрал их в колчан. — Да, на прошлых выходных. Хотели узнать, как у нас дела, как учеба. Кроме того, они пригрозили, что Рождество мы будем встречать все вместе здесь, в Каменном переулке, — Леандро улыбнулся, но улыбка быстро исчезла с его лица. — Но, когда я сменил тему и напрямую спросил, что такое печать Тора и как Филлип связан с Вельфом, они довольно быстро закончили разговор.

— Меня это не удивляет, — вздохнула я. — Это явно очень опасно. Иначе они не стали бы ограждать вас от этого.

— Я тоже так думаю, — ответил Леандро, вновь натянув тетиву.

Именно в этот момент позади нас что-то зашуршало, и я обернулась, подняв руки и приготовившись к бою. Леандро тоже отреагировал и направил лук на кусты роз.

— Полегче, ребята, — услышала я испуганный голос Лоренца. Он спрятался за яблоней.

— В такие времена тебе лучше не подкрадываться, — ответила я, улыбаясь и опустила руки.

— Хорошо, что вы такие бдительные. — Лоренц подошел поближе. На нем были штаны с коричневыми пятнами, зеленая куртка и шляпа, достойная Индианы Джонса.

— С такой хорошей маскировкой тебя и правда трудно отличить от дерева, — ухмыльнулась я.

— Подготовка превыше всего, сладенькая, — сказал Лоренц с высокомерной улыбкой на губах. — Но это еще не повод изрешетить меня.

— Не волнуйся, — ответил Леандро, повернулся и выпустил стрелу в центр мишени. — Я отличный стрелок и всегда попадаю в цель.

— Ты меня успокоил, — ответил Лоренц, подняв брови. — Ну что, пойдем? — Он выжидательно посмотрел на меня.

— Уже иду, — сказала я.

— Что вы собираетесь делать? — спросил Леандро, опустив лук. — Что-нибудь таинственное и опасное?

— Ну, вообще-то, ни то, ни другое, по крайней мере, в данный момент, — ответила я. — Мы исследуем несколько руин на наличие потайных дверей, но до сих пор ничего не нашли.

— Это не моя вина, дорогуша, — сразу нетерпеливо ответил Лоренц. — Это ты в прошлые выходное неправильно прочитала эту странную карту. Но сегодня мы как-нибудь справимся. Этьен объяснил мне, как правильно читать эти кадастр карты, и теперь я отлично подготовлен, и не только в делах моды.

— Ну, тогда сегодня всё должно пойти, как по маслу. А Этьен не мог сразу присоединиться к нам? — я выжидательно посмотрела на Лоренца.

— Нет, он устраивает небольшую, частную вечеринку для члена городского совета и, к сожалению, сегодня работает. Кроме того, в нашей команде агент я, — Лорец поднял вверх подбородок.

— А Этьена в любом случае не особо интересует, когда ты играешь в агента, — ухмыльнулась я.

— Ну, так и есть, — сказал Лоренц и вздохнул. — Он пожелал мне повеселиться и попросил связаться с ним, если я действительно что-нибудь найду.

— Что ж, тогда давай приступим к делу, — ответила я.

— Разумеется, — ответил Лоренц, понизил голос и серьёзно посмотрел на Леандро. — Ты никого не видел и ничего не знаешь.

— Понял, — ухмыльнулся Леандро. — Если понадобится помощь, просто скажите, — затем он снова натянул тетиву лука, а Лорец и я вернулись к дому по небольшой, извилистой садовой тропинке.

Теперь, в ноябре, воздух был прохладным и влажным. Было уже за полдень, солнце скоро сядет, и рано станет темно.

— Что делает Адам? — спросил Лоренц.

— Прямо сейчас, — я посмотрела на свои наручные часы, когда мы заходили в кухню, — он садится вместе с Ленноксом, Рамоном, Торином и Ширли за стол своих родителей и собирается пить чай.

— Сегодня чаепитие? — Лоренц пренебрежительно подчеркнул слово чаепитие. — Разве Ширли не собиралась отказаться и не ходить туда?

— Собиралась, но Торин так долго уговаривал её, что она, в конце концов, согласилась, — ответила я и вытащила из шкафа рюкзак с моим разнообразным снаряжением. В нём находились бинокль, лопата и мой кинжал из ранниума.

— Я бы с удовольствием сыграл в мышку, — меланхолично сказал Лоренц. — Ты не могла бы быстро взглянуть на всё чаепитие глазами Адама.

— Не знаю, — нерешительно сказала я.

Адам бы это, наверное, не одобрил. Он долго размышлял над тем, следует ли вообще принимать это приглашение. Но, в конце концов, позволил Торину убедить себя ради поддержания мира по крайней мере коротко заглянуть и немного поболтать.

— Прошу тебя, — Лоренц умоляюще смотрел на меня, а у него действительно был неотразимый талант выглядеть глупо, как миленький щеночек.

— Ладно, — в конце концов сдалась я. — Но только не долго.

— Хорошо, — Лоренц радостно запрыгал, а затем нетерпеливо посмотрел на меня.

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Затем несколько раз вдохнула и выдохнула, пока сердце не замедлилось, и я полностью успокоилась. Затем крепко взяла за руку Лоренца, чтобы то, что увижу я, сразу передавать ему.

Я сосредоточилась на тёплом покалывании в животе и крепко подумала об Адаме.

Обычно он чувствовал, когда я приближаюсь и уже приветствовал меня в мыслях. Но в этот раз его внимание, казалось, было приковано к чему-то другому. Я ещё раз вдохнула и выдохнула, а потом просто проникла в его разум, увидела то, что видит он и услышала то, что слышит он.

Открывшаяся передо мной сцена была странной. Мы находились в салоне дома родителей Адама.

Стены были покрыты дорогими шёлковыми обоями. Матери Адама нравился антиквариат, и комната была элегантно обставлена большим обеденным столом и красивым буфетом. В углу, рядом с окном, стояла Эльза и в недоумение смотрела на собравшуюся за чаепитием компанию.

За столом сидели Торин, а рядом с ним Ширли в элегантном, тёмном платье. Напротив расположились Рамон и Дульса, а рядом с ними Леннокс и Дорина Дусс. Перед собой я узнала родителей Адама, которые в таком же недоумении уставились в мою, то есть в сторону Адама.

И теперь я поняла, почему. Он вскочил со стула и только что сделал громко пару замечаний, которые им, видимо, нужно было ещё переварить.

— Адам, — теперь выдавила из себя Тимея Торрел и встала. Должно быть она совершенно не была согласна с высказываниями Адама. — Я не одобряю то, что ты ведёшь себя так неуважительно по отношению к нашим гостям.

— Возможно, тебе стоило посвятить меня в то, что ты задумала, — ответил язвительно Адам. — Но может ты догадывалась, что я не соглашусь с твоими планами свести меня со Скарой Энде, — в этот момент Адам посмотрел на стул рядом, и я узнала Скару, которая дружелюбно улыбалась Адаму и отнюдь не выглядела настолько шокированной, как остальная часть компании.

— Прими это наконец, — чарующие сказала она. — Мы созданы друг для друга.

— Никогда в жизни, — сердито зашипел Адам. — Это Сельма и я — созданы друг для друга, навсегда. И никто больше не сможет этого изменить. Я скорее умру, чем женюсь на тебе, Скара, — он повернулся к матери. — Я долго мирился с тем, что ты оскорбляешь Сельму, грубишь ей и даже публично очернила. Я всегда надеялся, что ты ещё образумишься. Но теперь ты зашла слишком далеко. Пойми наконец, что для меня никогда не будет другой женщины, кроме Сельмы. Она любовь всей моей жизни, моя родственная душа и самое большое счастье, когда-либо случавшееся со мной.

— Чепуха, — резко ответила мать Адама.

— Нет, это правда, — ответил Адам удивительно спокойно. — Либо ты примешь её, либо…

— И что ты тогда сделаешь? — вызывающе спросила мать Адама.

— В этом случае, наши пути с сегодняшнего дня разойдутся, — холодно ответил Адам. — Навсегда.

— Прошу вас, успокойтесь, — отец Адама вскочил на ноги. — Адам, лучше не говори сейчас ничего необдуманного.

— А я всё обдумал, — ответил Адам. — У меня было несколько лет, чтобы подумать, чего я хочу, и я хочу Сельму, со всеми вытекающими последствиями, которые несёт с собой это решение.

— Зачем ты так со мной? — спросила отчаянно Тимея Торрел. — Посмотри на Рамона и Торина. — Они ведь тоже, наконец, одумались.

— Что простите? — теперь со стула вскочила Ширли, в глазах чистая ярость. — Поверить не могу в то, что вы тут наплели, мадам, и, по правде говоря, с меня хватит. Я больше не собираюсь играть в этой комедии.

— Прими наконец решение, мама, — сказал Адам, не обращая внимания на тот факт, что Ширли выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью. — Ты поддержишь моё решение или и дальше будешь идти против меня?

Тимея Торрел сердито посмотрела на Адама.

— Как я смогу когда-нибудь согласиться с тем, что ты сам приближаешь свою гибель? Браки между плебеями и патрициями запрещены и влекут за собой тяжёлую кару. Даже эти незаконные отношения, что у тебя сейчас, уже наказуемы. Ты знаешь, как это отразиться на нашей семье?

— Хорошо, — Адам кивнул, и я почувствовала, как он сжимает губы. — Тогда наши пути сегодня разойдутся, мама. Прощай!

Сказав это, Адам развернулся и вышел из комнаты.

— О, нет, — я распахнула глаза и ошеломлённо посмотрела на Лоренца.

— С ума сойти, — сказал возбуждённо Лоренц. — Так романтично. Это настоящая любовь. Абсолютная драма, сладенькая, чистейшая драма.

— Теперь проблем не оберёшься, — сказала я, испытывая смешанные чувства. — Скара будет бушевать от злости, а мать Адама тем более. Скоро за мной будут охотиться не только Морлемы, но и две строящие козни патрицианки. Прямо сейчас даже не знаю, что хуже.

— Ерунда, — отмахиваясь сказал Лоренц. — Они придут в себя.

— Вряд ли, — ответила я в панике. — Ты должен успокоить меня.

— Ты бесстрашно сражаешься с сотней Морлемов, и боишься Скару и мать Адама? — ответил задумчиво Лоренц. — Сладкая, это не должно нас останавливать. Нужно сосредоточиться на важных вещах. Лучше всего вернуться к нашему плану и отправиться к руинам. Может ты ошибаешься, и матери Адама как раз нужны чёткие требования, чтобы наконец принять ситуацию. До сих пор Адам всегда уступал. Даже снова пошёл на это дурацкое чаепитие. Если ей действительно придётся решать, потерять сына или нет, тогда, возможно, всё, наконец, будет выглядеть по-другому, — Лоренц открыл для меня дверь и вытолкнул на улицу. — А Скара всегда брызгает ядом, для этого ей не нужна особая причина.

Лоренц захлопнул за нами дверь, и через садовые ворота мы вышел в Каменный переулок. Я медленно следовала за ним, горячо надеясь, что он окажется прав, и ситуация скоро разрешится.

Мы медленно прошли вдоль Каменного переулка и завернули на Каштановую аллею. Идя по влажной осенней листве, мы пытаясь отвлечься от того, что произошло. Но это было не так просто.

— До сих пор не могу поверить в то, что мать Адама организовала чаепитие, чтобы свести своих сыновей и серьёзно думала, что это сработает, — задумчиво сказала я. Сцена, которую я видела глазами Адама, снова и снова пробегала у меня перед глазами.

— Ты не должна забывать, что такие вещи абсолютно нормальны и распространены среди патрициев. Она просто делает то, что патриции делают уже много десятилетий, чтобы поженить своих детей, — Лоренц задумчиво нахмурился. — Однако Тимея Торрел должна была знать, что Адам не смириться с её планами. В последние несколько лет он, по крайней мере перед своей семьёй не скрывал, что встречается с тобой.

— Да, вообще-то она должна была подумать об этом. — Мы прошли мимо торговой площади и пошли по аллее, которая тянулась вдоль массива в форме полукруга. Дома стояли все дальше друг от друга, и постепенно улица перешла в лесную дорогу.

Мы шли по лесной дороге около десяти минут. Видимо лесничество вело там работы, на дороге явно были видны следы тяжелой техники.

— Там впереди находится бывшее имение семьи Арпади, — содрогнувшись, сказала я. Именно через эту дверь Энакин не так давно заманил меня в Антарктику.

— Точно, — ответил Лоренц и посмотрел на план. — Если на этом перекрестке идти прямо, а потом повернуть налево, то мы придем к имению семьи Торрел. А сейчас нам сюда, — мы прошли мимо руин дома Арпади и Лоренц указал налево, на расширенную техникой лесничества дорогу.

— Хорошо, тогда идем сюда, — ответила я и пошла по дороге.

Пройдя еще 10 минут, я услышала ритмичное гудение тяжелой техники.

— Сегодня же воскресенье, — взволнованно произнёс Лоренц. — Никому ведь не придет в голову в этот день валить деревья.

— Мы еще на правильном пути?

Лоренц вытащил карту.

— Да, абсолютно точно. Это должно быть там впереди, — он указал прямо, и мы пошли дальше.

Чем ближе мы подходили, тем громче становилось гудение машин. Неужели нам не повезло, и из-за каких-то черезчур усердных рабочих, которые решили поработать сверхурочно, нам не удастся незаметно обыскать руины? Сегодня все идет как-то не так, как нужно.

В этот момент я увидела, как за группой деревьев мелькнул экскаватор. У меня вдруг возникло дурное предчувствие, и я быстро пошла вперед.

По мере приближения, я начала понимать, что происходит у меня на глазах. Деревья были повалены, но не для заготовки древесины, а для того, чтобы очистить место для огромной стройки прямо на руинах дома семьи Бальтазар. Но это же невозможно.

Распахнув глаза, я следила за всем происходящим. Работа кипела. Вокруг ездили экскаваторы, большой кран поднимал вверх палетты, а бетономешалки стояли наготове.

Я хотела подойти еще ближе, но в этот момент к нам подбежал один из рабочих с явным намерением прогнать нас отсюда.

— Вход на строительную площадку воспрещен, — крикнул он нам еще издалека.

Недолго думая, я подошла и твердо посмотрела ему в глаза.

— Что здесь строится? — спросила я.

Было не трудно проникнуть в его разум и вытащить из него ответ.

— Здесь будет сооружена новая палата сенаторов, — ответил строитель с пустым взглядом.

— Кто дал поручение на строительство? — продолжила я.

— Заказчиком является Ладислав Энде, — послушно ответил рабочий.

— Что станет со старыми руинами, которые стояли на этом месте? — я напряженно смотрела на мужчину, и даже Лоренц затаил дыхание.

— Мы их снесли и залили новый фундамент. На нем будет строится новое здание.

— Спасибо, — сказала я. — Можете возвращаться к работе.

Строитель кивнул и вернулся на стройплощадку.

Некоторое время я задумчиво смотрела ему вслед.

— Ты понимаешь, что все это значит? — спросила я, мрачно посмотрев на Лоренца.

Лоренц пожал плечами.

— Может Ладиславу Энде пришла в голову та же идея, что и нам, и он хочет со своей охраной зайти прямо в драконье логово Бальтазара, чтобы раз и навсегда покончить с ним. В новом фундаменте наверняка есть проход, ведущий вниз, в старый подвал.