Печать Тора

— Не могу поверить, — снова и снова бормотала бабушка, когда прослеживала успехи Тони.

Единственный подходящий момент, это когда отец Адама будет в офисе, и мы выманим Эльзу из дома или она пойдёт по магазинам. Лиана, несомненно, предоставит нам дополнительную информацию, потому что так же, как и её бабушка, она всегда была в курсе, в какое время жители Шёнефельде ходили по магазинам.

Когда преуспеем, Торину нужно будет исчезнуть как можно быстрее. Но правда ли он сможет забрать у неё подвеску, применив силу? Почему-то я не могла в это поверить. Ширли смогла бы, она стреляный воробей, а вот Торину, возможно в самый решающий момент, помешает совесть.

Я как раз размышляла о том, насколько нелепо будет завербовать для этого дела Ширли, когда позвонили в дверь. Должно быть это Торин. Я встала и поспешила к двери.

Когда я открыла, у меня уже крутилось на языке имя Торина. Но передо мной стоял вовсе не Торин, а Адам.

— Поверить не могу, что ты действительно хочешь провернуть подобное дельце с Торином, а мне даже не захотела рассказать, — он недовольно сверкнул на меня глазами. — За такое вы оба можете загреметь в Хаебрам.

— Я знаю, — ответила я, всё ещё удивляясь его внезапному появлению. — Сначала заходи.

Конечно от Адам не укрылось то, что мы обсуждали с Торином. Как часто бывает, его мысли находились рядом, и он внимательно следил за тем, как мои дела и подстерегает ли меня опасность, которую я, возможно, не заметила.

— Если кто и должен планировать подобное, то я, — энергично заявил Адам, когда вошёл в прихожую. — В конце концов, это моя мать.

— И именно по этой причине я беспокоюсь, что вас охватит своего рода ступор, когда в самый решающий момент нужно будет действовать, — протянула я. — Возможно будет лучше, если кто-нибудь другой сорвёт с её шеи золотую монету.

— Ступор? — голос стал чуть громче. — Меня точно не охватит.

— Ты в самом деле уверен? — я серьёзно посмотрела на него. — Может лучше украсть атрибут с шеи вашей матери, применив уловку. Если бы только не это защитное заклинание. Я бы могла нарядится Эльзой и пробраться в дом.

— О чём вы там говорите? — внезапно воскликнула бабушка, и я испуганно вздрогнула.

Я даже не заметила, как она последовала за мной. Я думала, что она настолько поглощена заметками Тони, что её не сможет оторвать от них даже вечерний визит. Она только что подслушала, как мы планируем напасть на благородную патрицианку и обворовать её?

Я молниеносно покраснела. Такой план бабушка больше не сможет одобрить. Вероятно, я только что значительно превысила уровень её терпимости. Она не будет участвовать в преступлении такого рода и не потерпит его.

— Монета, которую моя мать носит на шеи, может быть атрибутом власти, — объяснил совершенно спокойно Адам. — Всё указывает на это.

Бабушка смотрела на нас на удивление спокойно, затем медленно кивнула.

— Мой зять оказывается тем человеком, кто создал дракона Латориос, а всеми уважаемая Тимея Торрел носит на шеи атрибут власти, что, скорее всего, является единственной причиной, почему люди так любят эти парящие стеклянные шары, — она вздохнула. — Чем дольше я живу в этом городе, тем чаще вещи оказываются чистой иллюзией. Верить больше ничему нельзя.

— Твой отец создал дракона Латориос? — спросил Адам ледяным тоном.

Видимо, хоть он и подслушал мой спор с Торином, но не следил за тем, что я выяснила в Миндоре.

— Да, — тихо произнесла я. — Он был его шедевром, да к тому же гениальной идеей. Он создал его из всех четырёх элементов: камня, льда, огня и ветра. Кроме того, он также использовал части от дракона Латориос и это сделало дракона таким похожим на живого, что его, вероятно, даже было не отличить от оригинала.

— Если бы это не было настолько опасно, то действительно было бы потрясающе, — сказал с сарказмом Адам.

— Думаю, он создал дракона для борьбы с Бальтазаром, — тихо промолвила я.

— И как же так получилось, что тот повиновался воли Бальтазара? — угрюмо спросил Адам.

Я ясно почувствовала, что воспоминания о драконе разбередило старые раны, которые ещё долго не заживут.

— Обмен, — тихо и устало сказала бабушка. Мы оба резко повернулись, с удивлением взглянув на неё. — Это была бартерная сделка, — повторила она немного громче.

— Как это понять? — спросил Адам нахмурившись.

Лицо моей бабушки засветилось.

— Тони не был воином, сражаться было не его фишкой. Он подумал, что сможет всё закончить, если предложит Хеландеру выгодный обмен. В этой записной книжке была небольшая заметка на старом языке. Если бы ты лучше заучивала слова, Сельма, то смогла бы перевести.

Бабушка наградила меня укоризненным взглядом.

— Да, — согласилась я, осознавая, что она права и, я опять в этом году не уделяла должного внимания учебе. — Что именно он хотел обменять?

— Свободу Катерины на дракона Латориоса, — сказала бабушка. — Тони знал, насколько был ценен этот дракон. Он мог бы заработать на нем целое состояние. Но он отдал его в обмен на свободу.

— Хеландер не сдержал своего обещания, — с горечью произнесла я, начиная догадываться, что произошло в Антарктике.

— Должно быть так все и было, — заметила бабушка. — Он заманил ее туда, где не было свидетелей этого обмена. А после того, как завладел драконом, Бальзатар убил Тони, вместо того, чтобы отпустить обоих.

— Он хотел все, — монотонно пробормотала я. — Дракона и мою маму в качестве магической партнерши. Отец больше был ему не нужен. Поэтому он его устранил.

Постепенно я начала восстанавливать ход этих роковых событий. Он смог убить отца только потому, что тот не ожидал нападения с его стороны. Отец верил, что Бальтазар сдержит слово.

Адам почувствовал мой шок от этих новостей и крепко меня обнял.

— Я сожалею, — прошептал он мне на ухо.

— Не стоит, — с горечью ответила я. — Единственный, кто во всем виноват, это Бальтазар.

В этот момент в дверь снова позвонили. Я высвободилась из объятий Адама, подошла к двери и открыла ее. За ней стоял Торин и предприимчиво на меня смотрел.

— Привет, Сельма, — поприветствовал он, но когда увидел стоявшего позади Адама, черты его лица прямо-таки застыли. — Адам, — протянул он. — Ты здесь?

— Да, — ответила я, пока братья молча и оценивающе смотрели друг на друга. — Он опять сбежал с задания.

— Не совсем, — заметил Адам. — Так совпало, что должен был произойти обмен группами, выполняющими боевое задание, и у меня появилась возможность совершенно легально взять неделю отпуска. Кстати, адмирал хотел бы знать, где ты пропадаешь, Торин, и если захочешь где-нибудь появиться официально, советую тебе иметь наготове убедительное объяснение твоего отсутствия. Сердечные переживания у Адмирала не в счет.

— Тебе ли об этом говорить, — отозвался Торин.

— Ты сначала зайди, — вздохнув сказала я и затащила его в дом. Я не хотела вовлекать в дискуссию соседей.

— Ну извините, — заметил Адам, — что мне кажется странным, что мой брат вдруг исчезает, а затем объявляется у моей девушки, чтобы посоветоваться с ней о том, как обокрасть нашу мать.

— Именно по этой причине я не хотел вовлекать тебя в это дело, — отозвался Торин.

— Потому что я соблюдаю еще нормы приличия, не позволяющие мне применять насилие к собственной матери? — издевательским тоном спросил Адам.

— Видишь, что я имею в виду, солнышко? — грустно вздохнул Торин и разочарованно посмотрел на меня. — С таким отношением нам никогда не удастся забрать у матери Свет Кора.

— Тростник — дурман, — в этот момент произнесла бабушка.

— Что, прости?

Я обернулась и вопросительно посмотрела на нее.

— Тростник — дурман, — повторила она. — А теперь, прошу меня извинить. Я ничего не говорила, и вообще удаляюсь к себе в спальню, чтобы еще раз, в спокойной обстановке прочитать интересные записи моего очень талантливого зятя.

— Да, конечно, — немедленно промолвила я, задумчиво глядя вслед бабушке, которая направилась в спальню, держа под мышкой папину записную книжку.

— Что это было? — спросил, нахмурившись, Торин.

— Наверное, очень важная подсказка, — сказала я и поспешила в ателье бабушки, где лежала большая книга с описанием лекарственных трав. Я нетерпеливо начала её листать, пока не нашла тростник-дурман.

— О, да, — обрадовалась я. — Это как раз то, что нам нужно.

— Прочитай, что там написано, — попросил Адам, подойдя ко мне вместе с Торином.

— Тростник — дурман растёт в тёмных болотах, чтобы он мог раскрыть свою полную эффективность, собирать его стоит только в третье полнолуние года. Собирают листья, содержащие больше всего активного вещества. Их нужно сушить в течение пяти дней при постоянной температуре в 20 градусов по Цельсию. Растёртый в порошок тростник-дурман — очень эффективное снотворное. Чайная ложка безвкусного порошка, принятого с жидкостью, немедленно усыпляют пациента, и он спокойно спит восемь часов.

Я отложила книгу в сторону и начала просматривать полочки бабушки.

Вскоре я уже нашла небольшую бутылочку с белым порошком, на котором тонким почерком было написано: тростник-дурман

— Это он, — довольно сказала я. — И что вы об этом думаете?

Адам и Торин посмотрели друг на друга, затем сначала заулыбаться Адам, а потом к нему присоединился и Торин.

— Насилие применять не придётся, — довольно сказал Торин.

— С этим я смогу жить, — сказал Адам, обняв Торина за плечи. — Рад, что ты вернулся, брат. И прежде чем начнём детально планировать, когда и как пройдёт операция «Свет Кора», ты должен подробно рассказать, чем занимался последние несколько месяцев.

На следующее утро мне было трудно пойти в университет, в то время как Адам и Торин занимались планированием визита к матери. Но я должна показаться перед профессором Пфафф и прежде всего перед Грегором Кёниг. Место в гоночной команде драконов я ни в коем случае не хотела потерять.

Когда я вошла в обеденный зал, собираясь пройти к столу, где сидели Лоренц и Лиана, уже взволнованно мне махавшие, ко мне тут же подбежал Грегор Кёниг.

— Вот и ты наконец, — с облегчением сказал он, разглядывая меня сверху до низу. — Ты в порядке? Готова к работе?

— Да, кончено, — ответила я. Затем вспомнила, что причина, по которой я пропустила занятия, якобы укус зелёного грюца, как сообщил Флавиус. — Только ещё чешуя на животе, но она тоже быстро уйдёт. Я полностью готова к работе.

— Отлично, — заметил с облегчением Грегор Кёниг. — Ты срочно нам нужна. Ты же знаешь, что соревнование драконов уже через три недели. Осталась не так много времени, а новенькие в команде медленно осваивают все трюки и хитрости. Твой брат хорошо справляется.

Я посмотрела на Леандро, который сидел за круглым столом с несколькими другими первокурсниками и был настолько поглощён разговором, что ещё не заметил, как я вошла.

— Но ему тоже ещё нужны время и практика.

— Звучит не плохо. А как дела у остальных?

— Ну, Дилан как всегда, абсолютно непредсказуем, — продолжил Грегор Кёниг свои объяснения. — Если сосредоточится, то он превосходен, но легко отвлекается, особенно из-за девушек, и тогда, чаще всего, всё, что может пойти не так, идёт наперекосяк.

— Да, — ответила я. — Я ещё хорошо помню сломанную руку в Беларе.

— Именно это я и имею в виду, — усердно закивал Грегор Кёниг. — Такого не должно повториться в Конквере, а у нас осталось не так много время для тренировок. Драконов нужно будут отправить в путь самое позднее через неделю, чтобы они вовремя прибыли к соревнованиям. Ты возьмёшься опять за перевозку вместе с братьями Торрел? — Грегор Кёниг нетерпеливо посмотрел на меня.

— К сожалению, я не смогу, — быстро ответила я, сразу подумав о Морлемах, которые прилетят, как только я покину защитное заклинание. Нельзя подвергать чувствительных драконов такому шоку, так что от меня толку будет мало. — Меня так долго не было, что я ни в коем случае не могу пропускать ещё больше материала. Вы же знаете, что меня ждут экзамены четвёртого уровня.

— Верно, — с сожалением произнёс Грегор Кёниг. — Я всё время забываю, что ты скоро покинешь Тенненбоде.

— Ну, может я останусь ещё на год. Собственно, меня допустили на пятый год для изучения пятого элемента.

Однако прямо сейчас я не горела желанием связываться с палатой сенаторов. Лучше пока не высовываться.

— Было бы неплохо, — заметил Грегор Кёниг. — Теперь иди и сначала поешь что-нибудь, лекции скоро начнутся. А разговор продолжим сегодня после обеда во время тренировки, — он дружески похлопал меня по плечу и вернулся к столу профессоров, чтобы продолжить завтрак.

— А вот и ты наконец, — с облегчением поприветствовал Лоренц, когда я села за стол. — Ты должна нам всё рассказать, абсолютно всё.

— Точно, — согласилась Лиана. — Ты совсем о нас забыла.

Дульса, которая тоже сидела за столом, усердно закивала, и даже Ширли подняла взгляд и коротко кивнула в знак приветствия.

О боже, у неё настроение ещё хуже, чем при нашей последней встрече. Как бы мне хотелось рассказать ей о Торине и о том, что он по-своему борется за её любовь. Но я также знала, что Ширли отреагирует как обычно грубо и не уступит, пока действительно что-то заметно не изменится.

— Я всё вам расскажу, — ответила я. — Но лучше вечером, во время игры в Драбеллум.

Затем взяла чашку с мюсли и быстро съела.

День тянулся неимоверно долго, но благодаря точным записям Флавиуса я быстро сориентировалась на лекциях, а на теории огня даже приняла участие в занятиях. Сначала профессор Пфафф посмотрел на меня с сомнением, но когда я начала рьяно пробуждать к жизни насекомых изо льда, он примирился и быстро забыл, что я пропустила слишком много занятий.

Вначале мне действительно не хотелось применять этот вид магии, но после того, как я изучила записи отца и познакомилась с энтузиазмом, с которым он пробуждал к жизни существ, мой страх исчез.

Теперь же меня одолело честолюбие. Я поняла, что даже такой талантливый маг, как мой отец, начал с малого и только благодаря тяжёлому труду и большой практике продвинулся так далеко.

Тренировка после обеда тоже прошла хорошо. Все обрадовались, что я вернулась. Из озорства Дилан выполнил на Салуе петлю и с трудом спас себя от падения в реку, где шёлковые пираньи уже взволнованно щёлкали зубами, когда он пролетал прямо над водой.

У Леандро действительно всё хорошо получалось. Также я заметила, что Грегор Кёниг уже научил его пользоваться своими крыльями, что он с гордостью мне продемонстрировал.

Лишь вечером я снова стала серьёзной, когда мы сидели в рабочей комнате, и я смогла успокоиться.

Лиана и Лоренц установили игровую доску для игры в Драбелум, но после того, как Лоренц полил корнесосы, и я начала рассказывать, что случилось за последние недели, все забыли об игре. Лиана, Дульса, Лоренц, Леандро и даже Ширли слушали с напряжённым вниманием.

— Твой отец создал дракона Латориос? — благоговейно спросила Дульса, когда я, наконец, закончила. Только о том, что прямо сейчас планировали Адам и Торин, я не стала упоминать.

— Поверить не могу, — сказал Леандро. — Наш отец был способен на такую магию и просто позволил себя одурачить и убить?

— Он любил мастерить, — сказала я, — и не был воином и, определённо, не искал ссор. Если ему подвернулась возможность решить конфликт мирным путём, он предпочёл выбрать её.

— Но этому Бальтазару нельзя доверять, — ответил Леандро.

— Сейчас мы это знаем, потому что он совершил все эти преступления, но в то время откуда им было знать. Ты не можешь обвинять наших родителей за то, что они верили в хорошее в людях и надеялись, что всё наладится.

— Не знаю, — заявил Леандро — Я не полагаюсь на подобное. Я каждый день тренирую боевые приёмы, чтобы защитить себя.

— И это правильно, — отозвалась я.

Мне было интересно, какого прогресса добился Леандро за последнее время.

— Это ужасно вдохновляющая история, — заметил Лоренц, явно тронутый. — Это товарищество между носителями печати, верность и дружба, действительно здорово. Если бы выпускной бал уже не был спланирован, я бы с удовольствием попробовал сделать такое же дерево. Светящиеся листья, просто безумие. По крайней мере, его можно было бы воспроизвести с помощью заклинания иллюзии. Люди бы просто одурели.

— Наверняка, — сказала Лиана. — Ты постоянно находишь что-то, что заставляет людей сходить с ума. На прошлой неделе это были цветы декоративной вишни, которые произвели розовый вихрь из лепестков или то дело с двадцатью вариантами розового. Сельма, ты знала, что существует двадцать оттенков розового?

Я, улыбнувшись, покачала головой.

— Вот зануда, — Лоренц скрестил руки на груди. — Ты понятия не имеешь о тонких нюансах, которые могут воспринимать чувствительные люди.

— Чего сразу обижаешься? — вздохнула Лиана.

В то время как Леандро закатил глаза, Дульса попыталась уладить начинающийся ссору по поводу вихря из лепестков и розовых оттенков. Я же, улыбаясь, откинулась на спинку дивана, просто наслаждаясь тем, что снова в Тенненбоде, рядом с друзьями.

В последующие дни у меня почти не оставалось времени для размышлений, потому что мне приходилось изучать записи Флавиуса и одновременно следить за текущем материалом. Я быстро добилась успехов с насекомыми, а в конце недели мне даже удалось пробудить к жизни енота. Профессор Пфафф был очень рад и бурно поздравил меня за стремительный успех.

Затем многозначительно посмотрел на пустые места Адама и Скары, и я прямо-таки увидела в его глазах, что он больше не намерен терпеть их отсутствие. На огненной теории я тоже отлично справилась, с лёгкостью выполнив задание профессора Боргиен. В то время как Алексы и Эгони не удалось увеличить температуру огня в маленьких чашечках для экспериментов, я преуспела без каких-либо проблем и даже близко не исчерпала свои возможности. Услышав, как на самом деле огнеупорная чашка начала трещать, я перестала увеличивать температуру.

Своими достижениями мне даже удалось заставить замолчать профессора Нёлль, с поразительной точностью отделив живые организмы от смеси из писка и земли.

Как всегда, он попытался найти ошибки, но когда наряду с многощетинковыми червями, пауками, мокрицами и клещами я предложила ему также отфильтровать микроорганизмы, он, в конце концов, отошёл и наорал на Дорину за то, что она пропустила несколько яиц улитки.

Только когда я преуспела и в практических упражнениях на теории ветра профессора Пошера и смогла силой ветра передвинуть невероятные тяжести, я насторожилась.

Это было лишь несколько нюансов, но мои результаты значительно улучшились, и, казалось, для этого нет никаких объяснений. Учитывая захлёстывающие события в этом году, обучение на духовного странника, мы с бабушкой забросили, точно так же, как в последние месяцы я перестала изучать книгу из Монтао. Тогда откуда это совершенствование?

В конце недели любопытство, в конце концов, привело меня к профессору Хенгстенберг. После лекции по магической теории в четверг я обратилась к ней. У меня было подозрение, откуда все эти улучшения, и я хотела узнать её профессиональное мнение по этому поводу. Если кто и разбирался в таких вещах, то она.

Когда я спросила, откуда мог взяться мой прогресс по всем предметам одновременно, она нежно улыбнулась.

— Магические способности глубоко скрыты в каждом из нас, — неспешно сказала она, а её красивый, мелодичный голос ласкал мой слух.

— Даже у немагических граждан есть скрытое ядро магии. Хотя они никогда не смогут совершить что-то великое, но некоторые обладают особой чувствительностью и ощущают больше, чем могут другие. Они чувствуют свою связь с элементами и могут извлечь из них силу. У магов эта связь намного глубже. Они могут влиять на элементы. Но в начала эта связь слаба. В первые два семестра мы даже используем вспомогательные средства, такие как волшебная палочка, чтобы сфокусировать магические силы в одну точку и использовать их. Чем опытнее становится маг, тем меньше ему нужны такие костыли. Тогда достаточно фокусировать силу руками и ладонями, — профессор Хенгстенберг взяла свою сумку и направилась вместе со мной к выходу из лекционного зала. — Но высокому искусству магии, собственно, даже не нужно содействие рук. Полностью обученный маг может влиять на элементы только с помощью силы своих мыслей.

— О, — удивилась я. — Как интересно.

— Разумеется. Но мы не достигаем этого состояния на нашем четырёх годовом обучении. Наша цель в Тенненбоде подготовить магов к практическому применению их способностей в разных профессиях. Вы ведь будете посещать пятый год, развивающий способность к пятому элементу, верно?

— Да, именно так, — подтвердила я.

— Хорошо, тогда на следующий год вы, в любом случае, будете разбирать материал, как использовать магию без каких-либо вспомогательных средств. А что касается ваших улучшенных способностей, это совершенно нормально, потому что вы начали работать с вашим талантом к пятому элементу. Пятый элемент пронизывает все остальные, он может пробудить к жизни огонь, землю, воду и воздух. И уже просто работая с ним, он влияет на другие ваши способности. Он усиливает их, и чем больше вы будите работать с пятым элементом, тем больше сможете наблюдать этот эффект.

— Впечатляет, — обрадовалась я.

— Конечно, когда можешь создавать жизнь — это впечатляет, — сказала очень серьёзно профессор Хенгстенберг. — И вы всегда должны помнить, что эта способность несёт с собой большую ответственность. Посредством неё можно нанести большой урон, а некоторым магам их способности вскружили голову. В Хаебрам изгнали не мало магов, потому что те представляли опасность для всего населения.

— Я знаю, — промолвила я, сразу вспомнив, что дракон Латориос стал в руках Хеландера Бальтазара смертельным оружием.

— Хорошо, — кивнула профессор Хенгстенберг. — Тогда мы друг друга поняли, — сказав это, она поплыла вдоль коридора, оставив меня задумчиво стоять.

Я с нетерпением ждала, когда Торин и Адам, наконец, закончат планировать и начнут действовать. Но день за днём проходил без особых новостей. Только изредка им была нужна информация, и они просили меня спросить Лиану, сможет ли она выяснить, когда обычно ходит по магазинам Эльза. И лишь на выходных они решили действовать.

— Мы попросили мать встретиться с нами сегодня вечером, — наконец объяснил Адам свой план, когда уже ближе к вечеру мы сидели вместе в Каменном переулке.

Бабушка и Леандро, по моей просьбе, отправились в Темаллин, чтобы Леандро увидел это волшебное место собственными глазами, и чтобы их ни в коем случае не смогли связать с этими событиями. Весенняя погода была отличной — было тепло, а в воздухе витал аромат цветущих фруктовых деревьев.

Адам продолжил:

— Мы проверили, в эти выходные отец будет в командировке в Конквере. Он к соревнованию драконов оснащает там какой-то отель парящими шарами. У Эльзы выходной, и она навещает свою семью в Акканке. Так что у нас зелёный свет.

— Мы попытаемся изменить воспоминание нашей матери, — заметил Торин. — Но мы ещё никогда не работали с тростником-дурманом. Не знаю, сможем ли проникнуть в её разум, когда он подействует. Что бы не случилось, когда мы покинем особняк, нам немедленно нужно исчезнуть из Шёнефельде. Адам вернется в Черную Гвардию, а я снова исчезну и поеду в Австралию. Возьму с собой Свет Кора, чтобы господин Лилиенштайн нашел способ уничтожить его. Он знает толк в таких вещах.

— Точно, — кивнула я. — Вам понадобится вулкан или очень сильная магия. Господин Лилиенштайн наверняка знает, что делать.

— Хорошо, — сказал Торин и посмотрел на часы. — Давайте еще раз все повторим, а затем уже пойдём.

Адам кивнул. Я точно знала, что он запер свои чувства. Пойти против семьи — это трудный шаг, хотя он не подавал виду и был очень сосредоточенным. Я отлично знала Адама и четко ощутила, как он очень медленно закрыл свое сознание.

Но я также знала, что сейчас ему не помогут мои утешения. Решение было принято, они попытаются выкрасть Свет Кора, и Адам ждал, когда все это закончится.

Когда пришло время прощаться, Адам крепко меня обнял.

— Мы скоро увидимся, — только и сказал он, поцеловав меня в лоб. Он был напряжен, сильно напряжен.

Надеюсь, все получится. С неприятным предчувствием, я смотрела вслед Торину и Адаму, когда они в саду поднялись в воздух и полетели под покровом темноты.

Я вернулась в дом, села на кухне и попыталась настроить связь с Адамом, чтобы проследить за тем, что происходит в доме Торрелов. Однако, я ничего не почувствовала.

Напряжение Адама еще более возросло, и он полностью закрыл мысли. У меня больше не было шансов проникнуть в его сознание.

Около пяти минут я пыталась отвлечься, помыв посуду, оставшуюся стоять после ужина. Но не смогла выдержать дольше. Недолго думая, я заперла дом, вышла в сад и под покровом ночи последовала за Адамом и Торином.

Я приземлилась на подъездной дороге к усадьбе Торрелов. Через большие окна на улицу лился свет. Я не пошла прямо к дому, а перелезла через стену, окружающую сад, чтобы подкрасться к усадьбе сзади, в надежде, что салон, в котором Тимея Торрел любила принимать гостей, выходит в сад.

Я подбиралась, используя кусты, и, в конце концов, спряталась на островке из пампасской травы, высокие метёлки которой хорошо меня скрывали. Оттуда у меня был отличный вид на один из салонов, и действительно, вскоре я увидела Адама и Торина, неподвижно стоящих в комнате, в то время как Тимея Торрел ставила на стол бутылку с водой и стаканы. Когда она закончила, она гостеприимным жестом указала на два дивана рядом со столом, и Адам с Торином сели.

Тимея Торрел налила воды, а затем со стаканом в руке села напротив своих сыновей. Было очевидно, что она напряжена. Её рука крепко сжимала стакан. К сожалению, я не слышала их разговора, но было ясно видно, что все трое чувствовали себя не комфортно, и разговор не клеился.

После четверти часа мучительной светской беседы, которую Адам и Торин претерпели со стоическим выражением лица, стараясь иногда улыбаться и оставаться дружелюбными, динамика в салоне изменилась.

Взгляд Тимеи Торрел больше не отпускал Адама и Торина. Её рот задвигался быстрее, видимо, теперь она начала осыпать упрёками своих сыновей, которые держала при себе со времён Рождества. А их было много. Она поставила свой стакан на стол и встала. Её волнение становилось всё сильнее, она много жестикулировала и принялась ходить по комнате туда-сюда, не переставая говорить.

Адам и Торин обменялись взглядами, и я ясно увидела по их лицам, что сейчас должно что-то произойти. И правда, Адам встал и подошёл к матери. Он спокойно стал уговаривать её, и на его лице отразилось понимание. Казалось, Тимея Торрел позволила Адаму успокоить себя, заговорила медленнее, и теперь я заметила, как Адам отводит её немного от стола.

В этот момент Торин вытащил бутылочку, которую я дала ему, открыл и высыпал содержимое в стакан Тимеи Торрел. Точно также быстро он снова спрятал бутылочку в своём кармане, а затем взял бутылку с водой, чтобы наполнить стаканы.

Затем посмотрел на Адама и слегка кивнул. После этого кивка, Адам подвёл мать к столу, и она снова села.

Последующий разговор тянулся целую вечность, а я напряжённо и округлив глаза, наблюдала за Тимеей Торрел, которая вязала в руку стакан, снова поставила, опять вязала и крепко сжала.

Один раз она сделала резкое движение, и чуть не выронила его из рук. Не только я испуганно вздрогнула, Адам и Торин тоже внезапно побледнели. У нас была только одна бутылочка с тростником-дурманом, а третье полнолуние года уже прошло.

Напряжение Адама и Торина становилось всё больше и больше, чем дольше длился визит. Даже с улицы я видела капли пота, выступавшие на лбу у Торина, которые ему приходилось неоднократно незаметно стирать.

Затем Тимея Торрел что-то сказала, что заставило Торина и Адама оцепенеть. Они побледнели и недоверчиво уставились на мать. Тимея явно наслаждалась реакцией своих сыновей, откинувшись на спинку дивана, она с триумфальной улыбкой на губах выпила глоток воды из своего стакана.

Наконец-то. Я с облегчением выдохнула. Но Адам и Торин, казалось, даже не заметили этого. Они всё ещё были так сильно шокированы словами Тимеи Торрел, что, похоже, даже не заметили, как она выпила воду. Интересно, что она им только что сказала? Должно быть это было что-то невероятное, если заставило их так оцепенеть. Внезапно я почувствовала, как Адам налаживает со мной связь.

«Беги из Шёнефельде», — услышала я его с трудом сдерживаемый голос. «Исчезни как можно быстрее из дома и из Шёнефельде.»

«Что случилось?»

Я должна знать, что сказала Тимея.

«Не задавай вопросов, ты должна поторопиться», — ответил резко Адам. «Уходи из дома. Лучше всего скройся в Миндоре. Там ты будешь в безопасности.»

Я мгновение колебалась.

«Ну, по правде говоря, я вовсе не в Каменном переулке, а сижу здесь, всего в пяти метрах от тебя на террасе.»

На мгновение наступила тишина. Затем Адам поднял взгляд и выглянул в сад. Я почувствовала, как связь между нами стала сильнее, и он снова полностью открыл своё сознание. Я ощутила в голове лёгкое покалывание, и тепло в моём сердце усилилось. Даже в этот странный момент, что происходил с нами, я наслаждалась этим крошечным островком счастья.

«Хорошо», — сказал он к моему удивлению с явным облегчением. Обычно он не реагировал так спокойно, если я не придерживалась его указаний.

Теперь Тимея Торрел встала и сказала что-то с выражением лица, на котором отражалась убеждённость в победе. Торин замер, затем вскочил, и даже через закрытые окна я услышала, как он кричит:

— Ты не посмеешь, мама.

Её кивок ответил на его вопрос. Что бы это ни было, она посмеет. А затем события в салоне внезапно стали стремительно развиваться. Посреди её триумфального жеста, Тимея вдруг покачнулась.

Сама удивившись своему исчезающему чувству равновесия, она посмотрела на ноги, которые больше не хотели её слушаться. Затем она опустилась на диван, стоящий позади, с трудом держа глаза открытыми. Высокомерная улыбка исчезла с её лица, а потом у неё просто закрылись глаза.

Адам вскочил на ноги и что-то сказал Торину. Должно быть они говорили обо мне, потому что Торин теперь тоже взглянул на двери террасы, как будто ожидал увидеть меня в траве. О чём он думает? Конечно же я спряталась получше, так чтобы меня не смогли сразу обнаружить.

Адам наклонился к матери и снял с её шеи цепочку. Затем Адам и Торин быстро обменялись парой слов и так серьёзно посмотрели друг на друга, как будто ожидали надвигающуюся катастрофу. Я ещё смотрела на их лица, и как раз в этот момент распахнулась дверь, и в комнату ворвались Гектор и его охранники.

Теперь всё произошло быстро. В то время как Торин встал на пути Гектора, Адам махнул к двери террасы и открыл её.

— Улетай, — крикнул он, и я инстинктивно выпрыгнула из травы, так что сухие метёлки так и заколыхались вокруг меня. Во время прыжка я уже выпустила крылья.

Адам сунул мне в руку цепочку матери.

— Улетай отсюда! — крикнул он, и я подпрыгнула вверх.

В то же время сзади Адама атаковал огромный мужик, а за ним следовали другие. Они обнаружили меня, а также Свет Кора в моей руке. Когда они увидели его, разозлились ещё больше, и я поняла, что Тимея Торрел отлично поняла, зачем Адам и Торрин пришли её навестить.

Я быстро набрала высоту, в то время как Адам развернулся и встретил мужчин с готовыми к бою поднятыми вверх руками. Затем я потеряла Адама из виду и исчезла в ночи.

Бартерные сделки

Тяжело дыша, я захлопнула дверь позади себя и опустилась на твёрдую землю уютной пещеры.

В Миндоре меня встретила всё та же спокойная тишина, которую я оставила позади в прошлый раз. Листья дерева над головой мягко светились, а вода неустанно булькала, вытекая между корней дерева.

Постепенно моё сердцебиение и дыхание успокоились. Но я осталась сидеть на земле и с закрытыми глазами следила за событиями в доме Торрелов. Мои мысли были тесно связаны с мыслями Адама.

После моего исчезновения Адам и Торин быстро разделались с Гектором и его охранниками. Они оба были превосходными бойцами, а массивный Гектор и его люди в подмётки им не годились.

Благодаря своей скорости и точности они быстро одержали верх в схватке.

Когда я вошла в Миндору, они уже начали изменять мысли мужчин, удаляя воспоминания последних часов.

— Не могу поверить, что наша мать действительно натравила на нас этих забияк, — сказал в этот момент в ужасе Торин, после того, как отправил Гектора домой.

— Видимо, она не поверила в то, что мы действительно заинтересованны в примирении, — сказал Адам, отсылая прочь последнего мужчину. Затем вернулся к дивану и сел, задумчиво глядя на свою спящую мать.

— Нет, — вздохнул Торин. — Похоже, она совсем потеряла в нас веру. Единственное, что она сейчас ещё захочет сделать, это принудить нас к нашему счастью, — он сел рядом с Адамом. — Сельма в безопасности?

— Да, — кивнул Адам. — Она прибыла в Миндору и сейчас слушает нас, хочет выяснить, что сказала наша мать.

Торин нахмурился.

— Вы снова объединили мысли, верно? Это действительно жутко.

— Это не жутко, — ответил Адам с лёгкой улыбкой. — Она моя родственная душа, мой спасательный круг, любовь всей моей жизни. Мы так крепко связаны друг с другом, как только могут быть два человека. Мне очень повезло испытать такое.

«Я люблю тебя», — прошептала я Адаму. «Во веки веков.»

— Я рад за тебя, Адам, — с болью сказал Торин. — Но сейчас не могу терпеть рядом с собой столько счастья в любви. Давай поговорим о том, что сказала мать. Потому что это абсолютно всё меняет.

— Верно, — с горечью признал Адам, а я в Миндоре затаила дыхание, хотя Адам и Торин находились так далеко от меня. — Если это действительно правда, что Скара никогда не возвращалась в Шёнефельде, а уже несколько недель назад была похищена в Конквере, тогда у нас огромная проблема.

«Скару похитили?» Я недоверчиво проследила воспоминания Адама о словах его матери.

Не может быть. Но когда я немного подумала, это обрело смысл. Скара после того случая так и не появилась в Теннебоде, а примус предпринял жёсткие меры, чтобы вооружиться против Бальтазара.

— Но зачем матери сообщать палате сенаторов, что Сельма в Каменном переулке одна, и её можно задержать? — нахмурился Торин. — Официального ордера на арест нет. В противном случае, они бы сразу отправились в Тенненбоде и схватили её. Они искали людей, которые сообщат, как только Сельма останется одна.

Адам кивнул.

— Значит это был не официальный ордер, а что-то неофициальное. Никто не должен узнать о том, что Сельму задержали. Скорее всего, именно поэтому они заманивали Сельму в палату сенаторов. Там они могли её убрать, и никто ничего бы не заметил.

— Конечно мать использует любую возможность, чтобы избавиться от Сельмы, — с горечью произнёс Торин. — Пусть только попытается сделать такое с Ширли!

Он сердито сверкнул глазами на спящую мать.

— Теперь, конечно, нужно ещё прояснить, что общего между тем и другим, — мысли Адама обгоняла одна другую. — Скара у Бальтазара. Но наш примус отреагировал со всей твёрдостью, и, кажется, будто не позволяет шантажировать себя, хотя стоило предположить обратное. Он возводит защитные заклинания, активирует Чёрную гвардию и заставляет нас осаждать Корво. В то же время тайно охотится за Сельмой, и в данный момент силы безопасности прибыли в Каменный переулок, чтобы задержать её.

«Дело в обмене», — сразу подумала я. «Бальтазар хочет обменять меня на Скару. По крайней мере, это он пообещал Ладиславу Энде.»

«Но Бальтазар, конечно, не собирается придерживаться этой сделки», — продолжил мою мысль Адам. «Потому что отлично знает, что если захочет, может иметь всё. Он не отдаст Скару, а продолжит требовать от Ладислава Энде другие вещи. Сначала доступ в Объединённый Магический Союз, а потом пост примуса. И тогда, наконец, окажется у цели.»

«Правильно», — мрачно ответила я.

— Именно так, — с триумфом произнёс вслух Адам.

Торин в замешательстве посмотрел на него.

— Вы позволите и мне принять участие в вашем интимном разговоре? — раздражённо спросил он.

— Я тебе всё сейчас объясню, — сразу отозвался Адам, затем снова сосредоточился на мне. «Ты ни в коем случае не должна покидать Миндору. Ладислав Энде будет готов на всё, чтобы вернуть свою дочь. Ты же ещё помнишь, как тогда всё было с Виллибальдом Вернером.»

«А как же!» — угрюмо ответила я. Виллибальд Вернер позволил шантажировать себя Бальтазару. «Мы не должны допустить, чтобы такое случилось снова.»

«Торин и я останемся здесь и подождём, пока проснётся мать. Затем изменим её воспоминания этого вечера. Как только с этим покончим, я заберу Свет Кора. Торин сможет, как и планировал, взять его с собой в Австралию и передать господину Лилиенштейну, чтобы тот окончательно уничтожил атрибут. Это пока ещё не конец. А затем с другими носителями печати спокойно обдумаем, что делать с похищением Скары.»

«Хорошо», — согласилась я.

Затем наши мысли разъединились, и я открыла глаза, встав на несгибаемых ногах. Значит Скару всё же похитили, и некоторые избранные члены магического сообщества даже знали об этом и, похоже, поддерживали Ладислава Энде в его действиях. Просто невероятно.

Конечно, Тимеи Торрел понравилась идея: отдаст меня, а вместо этого получит назад свою любимую невестку. Это решило бы все её заботы за раз.

Жаль только, что она не приняла в расчёт того, что благодаря бабушкиному совету, у Адама и Торина будет в рукаве туз, который она не ожидала. В противном случае, вечер мог закончиться совсем по-другому, и мне пришлось бы разбираться с силами безопасности Ладислава Энде.

Я прошла под светящимся деревом и села за большой стол. Затем не спеша принялась рассматривать золотую монету. Сделана она была искусно, черты лица Эдиты Торрел были чёткими и резко очерченными, несмотря на то, что украшение было очень старым.

Но как узнать, действительно ли монета атрибут? И стоил ли того риск? Господин Лилиенштейн смог бы это выяснить, просто изучив монету. Если я сейчас выиграю в лотерею, то это будет однозначным доказательством того, что монета работает. Но, к сожалению, у нас не было времени проверять это.

Я решила попробовать исследовать её сама, как обычно, делал господин Лилиенштейн. По словам профессора Хенгстенберг, я стала сильнее, так что хоть что-нибудь да выясню.

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Затем крепко сжала золото в руках и сосредоточилась на украшении, чтобы проникнуть в него с помощью сознания.

Моё внимание ещё не достигло внешнего края золота, как вдруг я почувствовала колющую боль в руках.

— Чёрт.

Я испуганно распахнула глаза и уронила цепочку. Свет Кора не позволил мне исследовать себя или не хотел, чтобы я узнала, какие силы скрывает невзрачное украшение. Этого было достаточно в качестве доказательства, чтобы понят, что монета не просто какая-то семейная реликвия.

Я осторожно подобрала цепочку и положив её на стол, с любопытством разглядывала строгие черты лица Эдиты Торрел. Затем попыталась вновь почувствовать металл. Казалось, золото заметило, что меня интересует его структура и начало так сильно вибрировать, что громко застучало по столу, а черты лица Эдиты Торрел расплылись перед глазами.

— Она настоящая, — довольно прошептала я.

А Хеландер Бальтазар, вероятно, понятия не имел, каким ценным предметом мы только что завладели. Он был так занять, охотясь за мной и своими планами захвата Магического Союза, что, видимо, даже забыл о поисках атрибутов власти.

Я подумала о Скаре и о том, что, возможно, смогла бы спасти её в Конквере от Морлемов, если бы просто потащила упрямую девчонку за собой.

Может быть тогда она не стала бы объектом обмена, который был настолько безнадёжным, что мне хотелось предупредить Ладислава Энде.

Но я сама знала, что это бессмысленно. Любые слова, обращённые к нему, были напрасными. Сейчас он хватался за любую, даже самую тонкую соломинку, чтобы спасти свою дочь. И то, что я скажу, для него всё равно не будет иметь никакого значения.

Но как ему втолковать, что Бальтазар вовсе не честный торговый партнёр, с которым можно отважиться на обмен? Он был противоположностью надёжности гномов.

Хотя гномы упрямы и не особо гостеприимны, но для них обмен или взаимный долг — это дело чести, которое обязательно нужно выполнить. На их слова можно положиться. У Бальтазара, однако, вообще не было даже капли порядочности. Для него важно только добиться своих целей, независимо от числа жертв. Даже гномы намного превосходили его в моральном отношении.

Гномы. Обмен. Свет Кора.

Осознание поразило меня, словно молния.

— Это именно то, что надо, — тихо сказала я, глядя на тонкие черты лица Эдиты Торрел. — Это решение. Мне нужно немедленно вернуться в Шёнефельде.

Какое-то мгновение я дала моей идеи созреть, позволила ей вырасти и представила, какой она будет в реальности. Я не смогла найти в ней ни одной ошибки, как бы не рассматривала со всех сторон.

Я не стала ждать, чтобы ещё больше времени прошло зря. Возможность была подходящей, потому что прямо сейчас охрана Ладислава Энде обыскивала наш дом в Каменном переулке. Я одела цепочку Тимеи Торрел на шею, закрыла сознание, чтобы излишне не беспокоить Адама и снова покинула Миндору.

Когда я поднялась в ночное небо, я понимала, что Адам будет не в восторге от моей идеи. Но в этот раз я не собиралась идти к гномам с пустыми руками. Нет, у меня было с собой что-то очень ценное. То, что гномы обязательно захотят заполучить.

Это было единственное оставшиеся нам решение, единственный способ всё исправить.

Я на одном дыхание пролетела над лесом и первыми домами. Затем взлетела выше, плавно поднимаясь к массиву. Какое-то время я тихо и внимательно кружила над Тенненбоде. Но всё было спокойно и не было видно ни одной живой души.

Окна замка были ярко освещены, и одно мгновение я тоскливо смотрела на студентов, сидящих внутри, учащих материал, веселящихся с друзьями — их не мучили большие проблемы. Скоро они пойдут спасть, довольные собой и всем вокруг и проведут спокойную ночь за толстыми стенами.

Я крепко сжала губы. Скоро и я вновь буду сидеть за этими окнами вместе с сестрой. Я сложила крылья на спине и пикировала в туннель, ведущий в Акканку. Я уже так часто проносилась вниз по этому пути, что могла пролететь его без света.

Ровно через 38 секунд я беззвучно приземлилась на пол туннеля. Затем произнесла заклинание, которое уже автоматически слетало с губ.

Большие створчатые двери со скрипом распахнулись, и из них полился матовый, голубой свет. Я промчалась через высокий, покрытый росписью тоннель. От росписи исходило бледное свечение.

Ворота позади меня со скрипом захлопнулись, как будто только и ждали, когда я пройду. Туннель привёл меня вглубь земли, и я добралась до вторых ворот. Снова я прошептала заклинание, слова на старом языке сработали, и ворота со скрипом открылись.

Эти проходы были такими старыми, что открывались ещё с помощью классических заклинаний, без контрольных ящичков с удостоверением личности. Это означало, что палата сенаторов не могла их контролировать. Когда вторые ворота со скрипом за мной закрылись, я оказалась в темноте.

В Акканке была ночь, и только позади леса виднелись огни небольшого поселения. Я взмыла в воздух и тихо паря, пролетела над Акканкой.

Я приземлилась на небольшом плато перед драконьими пещерами. Я хорошо знала дорогу, по которой нужно будет пройти. Когда я на цыпочках вошла в пещеру, меня встретило тихое, успокаивающее посапывание драконов. Я еще раз погладила Ариэля, и он ткнул меня своей мордой, словно жалуясь на то, что в последнее время я уделяла ему слишком мало времени.

— Я скоро вернусь, — прошептала я, в то время как он нетерпеливо тыкался мне мордой в бок, как будто призывал пролететь с ним круг. — Обещаю. Но сейчас мне нужно уладить кое-что очень важное.

Уже собираясь уходить, я почувствовала, как недалеко от меня кто-то зашевелился и кашлянул. На мгновение у меня остановилось сердце от испуга.

— Привет, Сельма, — сказал Грегор Кёниг и я с облегчением вздохнула, когда он зажег световой шар. — Если ты поздно вечером крадешься по драконьим пещерам, это не предвещает ничего хорошего.

— К сожалению, нет, — грустно ответила я. — Наверное, у меня не получится вернуться к соревнованиям драконов.

— Ммм, — промычал Грегор Кёниг. — Я этого опасался.

— Если вы хотите отдать мое место в команде кому-нибудь другому, то…

— Перестань, — отмахнулся Грегор Кёниг. — Я зарезервирую тебе почетное место, ты ведь не по своей воле бродишь здесь в такое время.

— Нет, — с сожалением произнесла я. — Я бы тоже хотела сейчас сидеть дома, но там меня ждет охрана Ладислава Энде, чтобы арестовать и обменять на похищенную Скару, — я не смогла скрыть горечь в голосе.

Грегор Кёниг уставился на меня округлив глаза.

— Не может быть!

— К сожалению, всё так, — ответила я. — Но у меня есть план, как вернуть Скару, и тогда я снова смогу вернуться в команду.

— Хоть я и понятия не имею, что ты задумала, но что бы это ни было, желаю удачи. Наверное, я не смогу тебе ничем помочь, — с сожалением заметил Грегор Кёниг.

— Пусть Леандро начнёт соревнования, — попросила я. — Он точно вас не разочарует.

— Ну конечно, — сказал Грегор Кёниг.

— Хорошо, — кивнула я. — Тогда до скорого и прошу вас, не говорите никому, что видели меня здесь.

— Без проблем, — Грегор Кёниг потушил свой огненный шар. — Я ничего не видел и нечего не слышал.

Я с улыбкой прокралась в заднюю часть драконьей пещеры мимо стоил Пико, Салуса и Понтоса, которые только тихо фыркнули, когда заметили меня. Я повернула налево в небольшой проход и ощупью прошла вдоль шершавой каменной стены, пока не почувствовала, что поверхность стала более гладкой.

— Апперраа! — прошептала я на старом языке, и дверь открылась со знакомым звуком трения о землю. Я вошла в темноту и повернулась. — Клаутерраа! — выдохнула я, и дверь позади меня закрылась.

Теперь пути назад не было. Я проверила, что монета на месте, затем зажгла световой шар. Я посмотрела в туннель и увидела первый перекрёсток. Не имеет значения, куда я пойду. Главное, нужно быстро заблудиться. Тогда гномы точно придут.

Некоторое время я бродила по туннелям, даже не пытаясь вести себя тихо. Я произвольно поворачивала то направо, то налево и в любой момент ожидала, что встречу делегацию гномов-воинов. Но ничего не случилось. По-видимому, гномы не собирались меня задерживать. В прошлый раз они уже давно появились.

— Эй, — в какой-то момент громко закричала я, после того как блуждала по бесконечным пыльным коридорам ещё четверть часа. — Здесь Сельма Каспари. Я пришла, потому что хочу предложить обмен. Я принесла с собой кое-что очень ценное, — я подождала ответ. — Эй! — крикнула я вновь. — Это атрибут власти, и я принесла его с собой, чтобы вы могли уничтожить. Речь идёт о Свете Кора. Вы слышите? Свет Кора, — последние слова я прокричала, что есть мочи.

Этого не может быть. Из-за того, что упрямые гномы не хотят со мной говорить, мой гениальный план провалится?

Как же я выберусь отсюда? Я так часто сворачивала, что понятия не имела, как вернуться в Акканку. После стольких пережитых опасностей теперь я просто умру от жажды глубоко в туннеле?

Это показалось мне слишком банальным. Но если в ближайшее время что-нибудь не произойдёт, это был реалистичный сценарий. Прежде чем я успела представить себе, как пройдут следующие одинокие часы в этих коридорах, я услышала недалеко звук за стеной. Это был громкий стук, и он приближался.

— Эй, — позвала я со смесью страха и облегчения.

Надеюсь, это гномы. Кто знает, какие странный существа могут ещё жить здесь внизу.

Затем внезапно прямо рядом со мной в стене со скрипом открылось отверстие, и из него вышел седовласый гном. На нём были одеты кожаные штаны и кожаная куртка, а сверху тёмно-красная накидка. В руке он держал острое копьё и направился прямо ко мне. Умный и пронзительный взгляд его почти чёрных глаз напугал меня. Но он также показался мне очень знакомым. Сам король гномов пришёл поговорить со мной.

— Что ты здесь делаешь, Сельма Каспари? Разве я не предупреждал, чтобы ты здесь больше не появлялась? — он прошипел эти слова и враждебно сверкнул глазами.

— Да, но я принесла вам атрибут власти. Точнее говоря, Свет Кора. Его нужно уничтожить, стереть с лица земли, чтобы, наконец, сломить власть патрициев, — я говорила быстро, чтобы король гномов не заметил, как сильно дрожит мой голос. Теперь из прохода вышли ещё другие гномы, все они были вооружены до зубов.

— Невозможно, — прошипел он. — Грааль Патрициев попал тебе в руки по чистой случайности.

— Да, это верно, — согласилась я, немного расслабившись. — Похоже, мне везёт в том, что касается атрибутов власти. У меня золотой медальон семьи Торрел. Он приносит богатство и процветание и его выковали из кольца — из Света Кора.

— Я знаю, — прошипел король гномов. — Кор был самым храбрым из всех королей гномов. Он выковал кольцо и заплатил за это своей жизнью. Волшебство, которое он вложил в него, забрало всю его жизненную энергию. Но без этой энергии кольцо не стало бы таким могущественным. Невозможно, чтобы оно было у тебя.

— Но оно действительно у меня, — ответила я, потянувшись к шее.

Король гномов подозрительно следил за моими движениями и уставился на мою шею, когда я взяла в руку цепочку Тимеи Торрел. Она спуталась с Печатью Тора и мне понадобилось некоторое время, чтобы распутать оба кулона.

— Значит Печать Тора тоже, — с любопытством прошипел король гномов.

— Мой отец — Тони Каспари. Очень давно вы заключили друг с другом сделку, — объяснила я спокойно.

Глаза короля гномов округлились. Мне, наконец, удалось снять с шеи цепочку Тимеи Торрел. Я крепко её держала, показывая королю гномов золотую монету.

— Я хочу обменять её на услугу, — спокойно сказала я, в то время как седовласый гном подошёл ближе, чтобы изучить золотую монету. В конце концов, он прикоснулся к ней своими короткими толстыми пальцами и удовлетворённо хмыкнул, когда его ударило током.

Мгновенно его настроение улучшилось, и он прямо-таки расплылся в сердечной улыбке.

— Давай заключим сделку, Сельма Каспари, — сказал он к моему облегчению. — Я буду очень рад.

Сказав это, он жестом пригласил меня следовать за ним.

Король гномов привёл меня в свой тронный зал. Однажды мы уже были здесь, а именно, в прошлом году. В то время я получила важную информацию. Но, честно говоря, она была бесполезной.

Я немного подумала, благоприятный ли этот момент, чтобы обратить внимание короля гномов на то, что его информация была бесполезной. Знание того, что пещера с похищенными девушками находится недалеко от Линкольнвилла, не помогло нам продвинуться вперёд ни на шаг. Ещё раз я не позволю ему отделать от меня полумерами.

Я быстро огляделась. Зал совсем не изменился. В передней части стоял огромный трон из тёмного металла, искусно украшенный и такой тяжёлый, что, вероятно, потребуется сотня гномов, чтобы сдвинуть его с места. В середине зала находился большой стол из тёмного дерева со множеством стульев вокруг него. Гномы, которые нас сопровождали, теперь по сигналу короля покинули тронный зал.

Король гномов сел на свой трон, оставив меня стоят перед ним, и это заставило меня задуматься, как именно он оценивал соотношение сил в нашем разговоре.

— Какую услугу ты ожидаешь за то, что отдашь мне Свет Кора? — спросил он дружелюбно и, казалось бы, очень терпеливо. Его беспокойство я заметила только благодаря тому, что свой тёмный взгляд он постоянно переводил на украшение, которое я снова одела на шею. Внезапно я забеспокоилась, действительно ли это было хорошей идеей прийти сюда так поспешно, никого не предупредив, куда я исчезла.

Но для сомнений было уже слишком поздно. Я сама создала эту ситуацию и теперь извлеку из неё максимум.

— На самом деле, мне нужны только два маленьких одолжения, — протянула я, не слишком торопясь и подбирая нужные слова.

— Значит два одолжения, — король гномов сжал крепче спинку своего трона.

— Да, но это всего лишь две мелочи, — отмахнулась я. — Прежде чем мы поговорим о них, я ещё должна знать, могу ли полагаться на то, что золотая монета действительно будет уничтожена.

— Конечно она будет уничтожена, — вспылил король гномов, а его лицо покраснело. — Эти предметы больше никогда не должны попасть в руки магов, — король гномов встал. — Свет Кора никогда не должен был покидать мир гномов. Королю Анхельму следовало выбрать смерть, вместо того чтобы обменивать Свет Кора на свою жизнь. Он не должен был заключать сделку с Торрелами, этим он навлёк несчастья на гномов, — король гномов фыркнул. — Но мои предки позаботились о том, чтобы год за годом мы становились всё более могущественными, и когда все атрибуты власти будут уничтожены, мы освободимся, и такого больше никогда не случится.

Он провёл по своим седым волосам и довольный, снова сел на трон.

— Я вижу, что вы проявляете беспокойство по поводу этого вопроса, — сказала я тоже очень довольная его реакцией.

— Теперь говори, наконец. Чего ты хочешь, Сельма Каспари?

Он пытливо на меня смотрел.

— Ну хорошо, — кивнула я. — Во-первых, я хочу узнать, что за предмет — последний оставшийся атрибут власти. Чтобы найти его, мне нужна любая информация, которая у вас о нём есть.

Король гномов коротко кивнул в знак того, что понял мои слова.

— И ещё мне нужен доступ в пещеру, в которой Хеландер Бальтазар держит похищенных девушек. Информация, что пещера находится недалеко от Линкольнвилла, принесла нам не особо много пользы, потому что существуют несколько мест с таким названием.

Я внимательно наблюдала за королём гномов, который теперь приподнял вверх бровь, однако ничего не ответил.

— Я пытаюсь сказать, что хочу вместе с носителями печати и несколькими воинами из Чёрной гвардии освободить этих девушек из пещеры. Мне нужен безопасный в неё доступ и способ отступления.

— Хм, — задумчиво хмыкнул король гномов, и мне стало интересно, почему он тут же восторженно не согласился.

То, что я просила, было не так много по сравнению с атрибутом власти, который я ему предлагала. Собственно, ему была безразлична судьба девушек и магов. Он хотел только, чтобы гномы имели преимущество.

Я насторожилась, когда мне пришла в голову мысль. Он восторженно не согласился, потому что имел пользу от того, что предоставил Бальтазару пещеру.

— Что ты получаешь от Бальтазара за то, что тот может пользоваться пещерой? — спросила я прямо, и король гномов вздрогнул. Значит это правда.

— Он щедро платит гномам, — наконец ответил он.

— Хорошо, — сказала я. — Тогда я заплачу гномам ещё более щедро. В обмен на доступ в пещеру я обещаю, что как только заполучу его, я также передам вам пятый и последний атрибут власти. При этом вы не должны забывать, что я нашла уже четыре, а четвёртый вы скоро сможете уничтожить. Так что мои шансы не настолько плохи, уже даже по математическим подсчётам. Думаю, мне удастся найти и последний атрибут власти.

Я знала, что поставила на кон слишком много и сильно приукрасила то, что пообещала. Но кроме этого обещания у меня больше не было ничего другого, что я могла бы предложить королю гномов.

— Пятый атрибут власти, — повторил он, и я услышала, что он поддался искушению и теперь размышляет, какой расклад более выгодный. Деньги или возможность ослабить власть магов.

Его глаза бегали по комнате туда-сюда, всё время останавливаясь на моей шеи, и я увидела жадность в его глазах и поняла, что только эта жадность заставит его принять сделку.

Очень медленно я сняла цепочку с золотой монетой с шеи и протянула ему.

Золото заманчиво блестело в тёплом сиянии моего светового шара.

Внезапно король гномов вскочил. Видимо, он больше не мог себя контролировать.

— Ну хорошо, мы заключили сделку, — быстро сказал он, подошёл ближе и с триумфальной улыбкой взял у меня из рук Свет Кора.

Идеальный план

Когда мы отправились в путь, было невинное майское утро. Солнце уже взошло, а весна подходила к концу. Скоро она уступит место лету. Ночных заморозок последнее время не случалось, и даже дубы, наконец, позеленели. По утрам было ещё свежо, но голубое небо обещало сегодня тёплый день. Я почти не спала этой ночью. Снова и снова просматривая в мыслях наш план.

Распрощавшись с гномами, я смогла беспрепятственно вернуться в Миндору. После того, как Адам с Торином изменили воспоминание матери и покинули особняк Торрелов, я объединилась с мыслями Адама и рассказала о событиях прошлой ночи.

— Ты этого не сделала, — выкрикнул громко Адам. Когда он получил мои воспоминания, он ещё находился в лесу.

— Что в этот раз? — с любопытством спросил Торин. — Драконы? Фавны? Сенаторы? Или гномы? Кого мы должны остерегаться в этот раз?

— Опять гномы, — мучительно вздохнул Адам.

— Тебе просто даже секунду нельзя оставить её одну, — сочувственно прокомментировал Торин. — А говорить что-то вроде «никуда не ходи» вообще запрещено. В противном случае она сделает всё наоборот.

— Я знаю, — простонал Адам.

Затем я рассказала ему о своём плане. После того, как его первоначальный гнев по поводу моего абсолютно безответственного поведения, как они называли это с Торином, улетучился, он меня выслушал. Сначала молча, затем прервал и сказал, что сейчас немедленно придёт вместе с Торином в Миндору. Мы разговаривали целый день и разработали план, который если сработает, то изменит всё.

— Я вышла в дубовую рощу, — сообщила я Лоренцу, который уже поджидал меня возле Волчьего озера.

Мы спланировали беспрерывную цепь, которая должна помешать тому, чтобы люди Ладислава Энде где-нибудь смогли перехватить меня одну. Адам сопровождал меня небольшое расстояние через лес.

Тропа проходила мимо сосен и елей, и наша обувь всё время проваливалась в песочную почву. Этот путь напомнил мне о множестве прекрасных дней, проведённых здесь в детстве; с Адамом, а также с Лианой и Паулем; в то время, когда мы ещё ничего не знали. Это было беззаботное время, но эта глава в моей жизни закончилась. Дверь в прошлое больше нельзя открыть. Существовало только сейчас и будущее, лежащее перед нами. И за это будущее я буду бороться.

Вскоре я увидела дорогу, которая вела к южным воротам, и как раз в этот момент подъехал розовый Фольксваген Сирокко и остановился на обочине дороги. Похожий на леденец цвет светился между нежно-зелёными тонами утреннего леса, словно инородное тело.

— Как вообще можно ездить на машине такого цвета? — страдальчески простонал Адам при её виде.

Видимо он никогда не привыкнет ко вкусу Лоренца.

— Но цвет ведь милый, — ухмыльнулась я.

— Для девушки, возможно.

Адам кивнул и остался стоять за дубом. Я побежала к Лоренцу и быстро села вперёд на пассажирское сиденье.

— Доброе утро, трогай, — поприветствовала я, захлопывая дверь.

Лоренц сразу нажал на газ, и машина коротко забуксовала. Через окно я увидела, как Адам хлопнул себя ладонью по лбу.

«Надеюсь, всё пройдёт гладко», — вздохнул он.

«Лоренц справится», — ответила я.

Затем повернулась к Лоренцу и внезапно усомнилась в моих оптимистичных словах. Вот уже пару недель он носил кожаную одежду и тяжёлые ботинки. Но капли пота на его лбу говорили о многом и совсем не вязались с бесстрашным костюмом.

— Всё в порядке? — спросила я. — Нам просто нужно доехать до туристического агентства.

— Я знаю, — дрожащим голосом заметил Лоренц. — Я просто так много размышлял о том, что может пойти не так. Перекрытые дороги, Морлемы, обрушившееся защитное заклинание. Я не смогу тебя так хорошо защитить.

Он так крепко схватился за руль, что костяшки пальцев побелели, в то время как он быстро ехал в сторону Шёнефельде.

— Я, конечно, сделаю всё возможное. Это не вопрос. Для меня честь, что я могу помочь. Настоящий агент не знает страха, — он сощурился, напряжённо смотря вперёд. Затем напряжение внезапно исчезло с его лица, и он округлил глаза. — Как это захватывающе. Невероятно. Я на миссии. Этьену следовало сделать фотографию. Хотя, лучше не нет, — он немного истерически захихикал. — Было бы невероятно печально, если бы я не вернулся. Прощальное фото, больше у него ничего бы от меня не осталось.

Дыхание Лоренца было слишком частым.

— Успокойся. Всё пройдёт гладко. Адам следует за нами, — подбодрила я, оглянувшись назад.

— Видишь, вон уже и машина Рамона. Он подобрал Адама, и они едут за нами. К сожалению, я не могу посреди белого дня приземлиться на рыночной площади. Тогда проблем не оберёшься. Другого способа решить это не было. Если что-то случиться, Адам и Рамон будут сражаться.

— Хорошо.

Лоренц немного расслабился.

— Мы направляемся на соревнования драконов, так же, как и тысячи других магов. Мы совсем не будем выделяться. Для меня главное не оставаться одной, но и с Адамом не стоит постоянно появляться вместе.

— Выделяться совсем не будем, — серьезно кивнув, повторил Лоренц. — Понял. Мы действуем под прикрытием.

— Конечно, — улыбнулась я.

Рядом с Лоренцом я была само спокойствие, к тому же, он постоянно смешил меня. Хорошо, что все было так, иначе по дороге в турбюро в мое сердце уже бы давно закрался страх.

Я была на пути в логово льва и даже если гномы укажут нам дорогу, это еще не значит, что мы вернемся оттуда живыми.

— У меня хорошо получается? — спросил Лоренц, когда мы проехали мимо указателя города, и он немного сбросил скорость.

— Ты лучший водитель, который у меня когда-либо был, — похвалила я, и на лице Лоренца засияла улыбка.

Мимо меня проплывали маленькие, уютные домики с ухоженными садиками. Лоренц пересек Каштановую аллею, проехал через рыночную площадь и остановился прямо перед турбюро госпожи Трудиг, где волею случая, меня уже ждала Ширли.

Внешне она прекрасно сочеталась с Лоренцем. Они как будто сговорились, надев темную, кожаную одежду и тяжелые сапоги. Черный макияж Ширли, вкупе с пирсингом, придавали ей агрессивный и опасный вид. Того и гляди, на ее плече появится скорпион.

— Мисс Готика уже здесь, — прокомментировал Лоренц внешний вид Ширли. После чего обнял меня и сказал: — Удачи, Сельма.

— Мы скоро увидимся, — заявила я, приободрив тем самым саму себя и быстро вышла из машины, чтобы не думать о том, что могло пойти не так. Я захлопнула дверь и Лоренц уехал, чтобы припарковать машину возле массива.

Ширли кивнула и испытующим взглядом оглядела рыночную площадь. Но кроме пары жителей Шенефельде, направлявшихся в магазин госпожи Гольдманн, чтобы купить булочек к завтраку, не было видно ничего странного и подозрительного. Но вдруг из-за угла вышло двое мужчин в костюмах, которые как-то не вписывались в эту картинку.

— Быстро, — сказала Ширли, толкнув меня в сторону входной двери в туристическое бюро госпожи Трудиг.

Оба мужчины прибавили шаг, направляясь к нам.

В этот момент мимо нас в сторону мужчин проехал черный Порше Рамона. Адам выскочил из пассажирской двери и направился к людям в костюмах.

Я тем временем бросилась к двери туристического бюро госпожи Трудиг. Они нас обнаружили, нужно было действовать быстро.

— А, вы уже здесь, — поприветствовала нас госпожа Трудиг. — Можете пройти прямо сейчас. Я уже приготовила ваши пропуска. Мы же не хотим, чтобы вы пропустили завтрак по случаю дня рождения Нелли Гольдманн.

Она заговорщицки улыбнулась. Однако, когда Ширли никак не отреагировала, ее губы застыли в косой улыбке.

— Спасибо, госпожа Трудиг, — быстро промолвила я и мы побежали к занавесу. — Очень мило с вашей стороны, что вы специально для нас открылись пораньше.

— Для тебя, всегда пожалуйста, — сказала госпожа Трудиг и бросила на Ширли обвиняющий взгляд, давая понять, что делала все это только ради меня, а не для девчонки с пирсингами и темным макияжем.

Однако Ширли, не обращая на госпожу Трудиг никакого внимания и уже прошла в заднюю комнату. На улице, возле двери, были слышны громкие голоса. Госпожа Трудиг недоверчиво навострила уши.

— Лучше посмотрите, все ли в порядке, — с озабоченным видом заметила я, прежде чем исчезнуть за шторой.

Госпожу Трудиг не напугает парочка сотрудников палаты сенаторов, которым она просто-напросто перегородит дорогу.

Я ещё услышала скрип стула госпожи Трудиг, когда она энергично встала и поспешила к двери. Затем сосредоточилась на Ширли и двери в Конкверу. Чтобы открыть дверь, мы использовали её удостоверение личности, и я на одну секунду задержала дыхание, когда она протянула его через контрольный ящик. Но палата сенаторов не следила за ней, и когда Ширли открыла дверь, та сработала без проблем. Я могла бы поклясться, что дверь осталась бы запертой, если бы в контрольный ящик я сунула своё удостоверение личности.

— Пошли, — сказала теперь Ширли, с тревогой оглядываясь на входную дверь.

Я слышала громкие голоса Адама, Рамона и госпожи Трудиг и могла только предположить, что служащие палаты сенаторов прямо сейчас хотели силой зайти в туристическое бюро, чтобы под каким-нибудь предлогом помешать мне сбежать.

Я прошла через дверь, а прямо за мной Ширли, и снова оказалась в большом туристическом центре Конкверы. Снаружи было ещё темно, потому что из-за разницы во времени в Конквере была ещё ночь. Но в процессе подготовки мы выяснили, что дамы из туристического центра работали сверхурочно, чтобы справиться с наплывом приезжающих из всего мира фанатов драконьих соревнований.

— Добро пожаловать в город, где в этом году состоятся соревнования драконов, — вот уже пропела одна из хостес. — Я могу вам чем-то помочь?

— С дороги, ты кикимора, — пробурчала Ширли, проносясь мимо испуганно смотрящей ей вслед хостес.

Для разнообразия я была согласна с Ширли. Если бы эти истеричные и трусливые кикиморы не заблокировали мой путь бегства, то Скару, возможно, не похитили бы, и всё сложилось бы иначе.

Поэтому я только ответила: «Да, с дороги» и поспешив за Ширли, вышла на небольшую площадь, где в ряд стояли красивые деревья, освещаемые световыми шарами, а их металлические листья раскачивались на ветру.

— Нам нужно немедленно покинуть это место, — серьёзно сказала я, завернув в переулок справа от туристического центра. Там меня уже ждали Ким Гёрнер, Филипп и Вельф Боргерсон. — Они уже в Шёнефельде напали на наш след, — одевая куртку из кожи вингтойбеля, которую протянул мне Филипп, я продолжила. — Адам и Рамон, вместе с госпожой Трудиг, задержат их. У нас не так много времени.

— Хорошо, — сказал Филипп и подошёл к Ширли. — Удачи.

Я кивнула Филиппу, который вместе с Ширли вернулся в туристический центр. Затем развернулась и пошла, следом за мной Ким и Вельф. Хотя Конквера и находилась под защитным заклинанием, и нам не нужно было переживать о Морлемах, но теперь за мной охотился Ладислав Энде. И хотя это было и в вполовину не так ужасно, как бездушные монстры, но всё же не облегчало нашу задачу.

Быстрым шагом я шла с мужчинами по улицам, два раза свернула на право, затем один раз налево. Я так долго изучала план Конкверы, что знала его наизусть. Затем мы, наконец, добрались до окраины города и стены из белого известняка, высотой около пяти метров. На одно мгновение я остановилась и сделала глубокий вздох.

— Готова? — спросил Вельф.

Теперь начиналась, пожалуй, самая опасная часть нашего плана. Мы покидали границы защитного заклинания, и хотя Ким наложил на нас небольшое локальное заклинание, это была всего лишь полупроницаемая защита, и вряд ли сможет обмануть Морлемов. Я подумала о моей сестре, которую эти монстры держали глубоко под землёй. Её место было дома, рядом с семьёй.

— Да, я готова, — сказала я, выпуская крылья.

Ким и Вельф кивнули и последовали моему примеру. Затем мы взлетели на стену и внезапно оказались на краю пропасти. Конквера действительно была скрыта в облаках, и там, где заканчивался свет города, нас ждала темнота. Вельф вытащил компас и ещё раз проверил направление. Затем мы решительно посмотрели друг на друга, кивнули и спрыгнули прямо в облака.

Полёт длился только двадцать минут, но эти двадцать минут были невыносимы. Было темно, мы ориентировались только с помощью компаса Вельфа, и было невозможно увидеть Морлемов из далека.

Я летела, смотря во все глаза, иногда видела светящиеся под нами города. Но больше сосредоточилась на Вельфе, летящим впереди, чтобы не упустить его из виду, а также контролировала окружение на необычные вибрации. Но там ничего не было, кроме облаков и ветра.

В конце концов мы добрались до Линкольнвилла, места, где мы были уже прошлым летом. Так много всего произошло за это время.

Вельф полетел вперёд и спустился ниже. Мы последовали за ним, пролетая над самыми верхушками деревьев и вскоре достигли небольшой поляны, на которой на нас в первый раз напали Морлемы. Когда я снова увидела на том же месте небольшой домик, это было похоже на дежавю. Из окна лился свет, и мы приземлились прямо перед входной дверью.

— Мы справились, — заметил устало Вельф, на мгновение прислонившись к стене.

Я тоже сначала отдышалась. На данный момент мы были в безопасности, и, на удивление, Морлемы до сих пор не взяли наш след. И даже если они ещё прилетят, то больше уже не смогут ничего сделать.

Дверь открылась, и моя бабушка высунула голову из хижины.

— А вот и вы наконец, — промолвила она, по крайней мере с таким же облегчением, какое чувствовала я. — Защитные заклинания установлены, Бальтазар и Морлемы даже и шагу не смогут сюда ступить. Мы ещё подождём немного остальных, а потом я снова спрячу хижину.

— Так же, как спрятан Килеандрос? — спросила я.

— Именно, — ответила бабушка.

Я прошла мимо неё в хижину и плюхнулась на ближайший стул. Постепенно напряжение спадало. Мы добрались благополучно. Я была здесь, и скоро мы продолжим нашу операцию.

— У нас есть несколько часов, — заметил Вельф. — Мы должны использовать время, чтобы отдохнуть. Нам понадобятся все силы, которые у нас есть.

— Именно поэтому я позаботилась о пасте из лапчатки и сварила кастрюлю супа из ячеечных лесных червей, — сразу сказала моя бабушка.

Она подошла к полочке, сняла с неё кастрюлю и поставила на стол. Затем принесла тарелки и ложки и положила тюбики с пастой из лапчатки.

Мой живот внезапно заурчал. До нашего отъезда я не смогла проглотить ни кусочка. Но теперь чувствовала себя в безопасности, и могла спокойно позавтракать. Пока я ела, прибыл Филипп и сообщил, что в Конквере всё было спокойно. Ширли смогла укрыться у Нелли, пока мы ждали.

Затем пришёл Рокко, который недалеко от берега наблюдал за местностью на лодке и сообщил, что Морлемы не появлялись. Когда все прибыли, бабушка произнесла заклинание и спрятала домик от всех глаз. Теперь, без подходящего заклинания, его никто не сможет ни увидеть, ни прикоснуться к нему. Для всех посторонних глаз здесь ничего не было, кроме небольшой поляны.

Я чувствовала себя в безопасности и теперь, когда мой живот был набит супом из ячеечных лесных червей, я также явно почувствовала усталость, которую до сих пор подавляла. Я последовала примеру Вельфа и прилегла ненадолго на одну из двухъярусных кроватей, закрыв глаза.

Когда я проснулась, хижину освещало солнце, а бабушка поблизости разговаривала с Филиппом. Они говорили о том, что Жизель чувствует себя не очень хорошо. Что она всё ещё не переварила новость об исчезновении Лидии и всё время попрекает себя тем, что могла бы предотвратить её похищение.

— Мы должны подготовиться, — как раз в этот момент сказал Вельф Киму, и это был мой сигнал. Я села в кровати, затем встала и поправив одежду, начала вместе с Вельфом раздавать оружие.

Когда мы закончили, я глубоко вздохнула и ещё раз обвела всех взглядом. Филипп серьёзно смотрел на меня распахнутыми глазами, в то время как Ким и Вельф не показывали своего напряжения. Они спорили о том, каким оружием можно лучше прикончить Морлема, коротким практичным кинжалом или длинной шпагой. В это время моя бабушка начала быстро собирать вещи и складывать в сумку. Каждый по-своему справлялся с напряжением.

— Нам пора, — теперь крикнул Вельф и взял своё оружие.

Я посмотрела на часы. Соревнование драконов только что началось.

Ким кивнул, моя бабушка тоже собралась. На очереди был следующий шаг нашего плана, и я надеялась, что он пройдёт так же гладко, как и первый. Я в последний раз проверила, всё ли взяла с собой, и на месте ли мой кинжал. Затем ко мне подошла бабушка, и я не смогла сдержать улыбку, когда увидела её в моих джинсах и кожаной куртке.

— Тебе идёт, — похвалила я.

— Спасибо, — ответила она и вытащила бутылочку из сумки. Затем взяла ложку и отмерила ровно десять капель. Недолго думая, она проглотила эссенцию, и та быстро подействовала. Мне слишком хорошо было знакомо это чувство, когда тянет кожу.

Я сама принимала гриффиновую и могильную травы, когда прошлой осенью пробралась на похороны Алки Бальтазар. И именно поэтому теперь у нас возникла идея, что бабушка сможет выдать себя за меня, чтобы сбить с толку Морлемов и силы безопасности Ладислава Энде.

Теперь бабушка изменилась. Седые пряди исчезли из её волос, превратившись в ярко-красные. Её кожа разгладилась, морщинки исчезли. Вся её фигура выпрямилась и стала сильнее.

Наконец она открыла глаза и улыбнулась.

— Как же хорошо снова быть молодой, — рассмеялась она, разглядывая свои руки.

Тем временем Вельф подошёл ближе и критически её осмотрел.

— Вы похожи, это верно, — недовольно сказал он. — Но не как близнецы.

— Это и невозможно, — сразу ответила я.

Конечно Вельф был прав. Нас можно было бы принять за сестёр, но не за копии друг друга.

— Я на всякий случай ещё использую иллюзорное заклинание, — задумчиво произнесла бабушка. — Этого будет достаточно, чтобы направить по ложному следу Морлемов и людей Ладислава Энде и отвлечь их.

— Хорошо, ещё одна минута, — напомнил нам Вельф, и мы направились к двери.

Бабушка прошептала заклинание, и её внезапно окружило мерцание, которое ещё раз изменило её внешность. У меня было такое чувство, будто я смотрю на себя, но её облик казался не чётким. Когда я хотела сфокусироваться на какой-нибудь детали, она расплывалась перед глазами.

— Уже лучше, — довольно кивнул Вельф и посмотрел на часы. — Вперёд.

Бабушка кивнула, открыла дверь и вышла. Затем расправила крылья и взлетев в небо, направилась к Конквере.

— Вперёд.

Спустя ровно тридцать секунд Вельф подтолкнул к двери также и меня. При выходе я осторожно наблюдала за окрестностями. Но Морлемов нигде не было видно, а вот день обещал быть солнечным, хотя и прохладным.

Я расправила крылья и поднялась в воздух. Вельф, Ким и Филипп сразу последовали за мной, а Вельф со своим компасом в руке взял на себя руководство. Мы полетели от моря к суше и какое-то время парили высоко над лесом. Затем я уже увидела впереди небольшое озеро, и Вельф направился к крошечному островку на этом озере. Он был таким маленьким, что для дома на нём не нашлось бы места. Зато я вскоре различила деревья, кусты и скалы.

Было опасно лететь здесь посреди дня, но риск того стоил. Вельф приземлился первым на южной стороне острова, где из грубых камней образовался небольшой пляж. Оттуда он быстро зашёл под защиту деревьев. Ким и я последовали его примеру, и когда я приземлялась, уже почувствовала тёплое покалывание в животе, такое знакомое и успокаивающее. Сердце забилось быстрее, а губы сами по себе расплылись в улыбке.

Адам, Торин, Рамон и Леннокс уже ждали нас с Рокко Гонденом и Гюнтером Блюм. Выражение их лиц было напряжённым и серьёзным. Никто из нас не знал, как закончится сегодняшняя операция. Либо мы совершим чудо, либо, и это было гораздо более вероятно, потерпим неудачу из-за превосходящей силы Морлемов.

— Вы готовы? — спросил Вельф скрипящим голосом, и Рокко Гонден с Гюнтером Блюм вздрогнули. По ним было видно, что их сердце ушло в пятки, и они с радостью ответили бы «нет».

Всё же все кивнули в качестве ответа на вопрос.

Вельф прочистил горло и снова посмотрел на часы.

— Мы как раз вовремя, — кивнул он. — Осталось всего две минуты.

Рамон и Леннокс наблюдали за небом. Даже двух минут могло быть достаточно, чтобы превратить ситуацию в фиаско. Морлемам лишь надо достаточно быстро появиться, и тогда наш план был обречён на провал.

Адам подошёл ко мне и обнял за плечи. Утешительное тепло его прикосновение помогло мне.

— Независимо от того, как всё сегодня закончится, — сказал он, нежно целуя меня в щёку, — для меня было честью бороться вместе с тобой, Сельма фон Норденах. Твоя смелость и бесстрашие — качества настоящего воина.

— Звучит как прощание, — ответила я, прижимаясь к его груди.

— Нет, — улыбнулся Адам. — Ты же знаешь, что прощания больше не будет. Наши души связаны друг с другом, и эта связь сильнее смерти. Мы будем вместе навсегда.

— Навсегда, — повторила я, и из моего сердца исчезли последние сомнения и тревоги.

— Я готова, — сказала я. — Давайте сразимся и будем надеяться, что этот бой будет последним.

— Пора — в этот момент крикнул Вельф, и мы все подошли к скале.

Именно в это мгновение на горизонте появились чёрные тени.

— Проклятье, — мрачно воскликнул Ким. — Эти монстры нашли нас.

— Успокойся, — сказал Вельф, глядя на Морлемов вдалеке, которые приближались, словно огромные вороны. — Они не ожидают того, что случится.

Как по команде, я вдруг услышала под ногами тихий свист. Это был сигнал. Я сосредоточилась на камне перед собой и превратила его в песок. Под скалой был скрыт туннель, который я только что откопала. Я подняла песок в воздух и сложила его рядом с туннелем.

— Вперёд, — крикнул Вельф, и по его команде один за другим прыгнули в туннель.

В темноте я увидела уже ожидавших нас двух гномов, которые сразу же пошли вперёд, пока мы по очереди, спускались вниз.

Первыми за ними направились Рокко, Рамон и Леннокс, затем Ким и Торин. Когда Вельф и Адам стояли в туннеле, я тоже спрыгнула, отступила в сторону и перенесла песок обратно в туннель.

Прямо перед тем, как снова превратить песок в камень, я увидела, что Морлемы добрались до озера. Крича, они полетели к острову. Но они были слишком далеко. С некоторым удовлетворением я подняла руки и сформировала из песка массивный камень, который закрыл туннель.

Я ещё услышала яростное шипение Морлемов, но уже бежала за остальными, углубляясь под землю. И вскоре больше ничего не было слышно, кроме размеренного ритма наших шагов на протоптанной земле туннеля.

Мы долго спускались под землю, поворачивая на развилках и крутых поворотах. Однажды дорога даже пошла немного в гору, чтобы вскоре снова превратиться в крутой спуск. В туннеле стало заметно теплее, а ритм нашего дыхания громче. Скоро мы уже должны добраться до цели. Я чувствовала, что осталось недолго. Наконец гномы впереди нас замедлили шаг и, в конце концов, остановились, прищурившись в свете наших многочисленных световых шаров.

Выносливость гномов, казалось, была неисчерпаемой. У них даже не сбилось дыхание от быстрого шага, и у меня возникло подозрение, что они ради нас даже шли немного медленнее, чем обычно. Однако по ним было видно, что им не нравится сопровождать нас, и они рады, что скоро от нас избавятся. Мы стояли в тупике, перед нами была только стена из земли и камней.

— Вот, — пробрюзжал один из гномов, указывая прямо на тупик. — Мы пришли. Вам только нужно пробить эту стену. Примерно один метр. Вам это по силам, верно?

— Конечно, — кивнул Вельф, разглядывая стену.

— Хорошо, тогда мы уходим. Наша миссия выполнена.

Другой гном сразу тронулся. Они отошли примерно на пять метров, а потом одновременно коснулись места на правой стене туннеля, после чего в полу открылось небольшое отверстие. Они запрыгнули в него, и отверстие тут же с тихим скрипом закрылось.

— Даже пальцем не пошевелят, чтобы сделать больше, чем обещали — вздохнул Леннокс. — Как-то не по-товарищески.

— Верно, — ответила я. — Но король гномов сдержал слово.

Только теперь, когда я осмотрела туннель, я поняла, что за последние недели он, вероятно, копал его специально для нас, чтобы мы могли зайти в пещеру, которая, если я правильно поняла, находилась глубоко под озером. Место, настолько хорошо спрятанное, что нам ещё долго пришлось бы искать его сверху, так ничего и не обнаружив.

— Хорошо, — промолвил Торин, вытаскивая оружие.

Я была рада, что он здесь и решил сразиться в этой битве вместе с нами. После вечера с матерью он принял решение, что несмотря на боль в сердце, не может подвести Адама и меня в этой ситуации.

— Да, — сказала я. — Давайте начнём и освободим девушек.

— И нанесём сокрушительное поражение Бальтазару, — прорычал Вельф.

— Если представится такая возможность, — напомнила я. — Сейчас самое главное — девушки. Только когда они будут в безопасности, мы можем позаботиться о Бальтазаре.

При этом я умолчала, что на данный момент не особо стремилась сразиться с Бальтазаром. Я не могла точно оценить его силу, только знала, что он сильнее любого из нас.

— Тогда я начинаю, — серьёзно заметил Адам и подошёл к стене.

Он поднял руки и принялся убирать камень. Он продвигался вперёд очень осторожно, раздробляя камень в песок. С каждым сантиметром проделанной работы, напряжение каждого из нас росло. Я слышала лихорадочное, тяжёлое дыхание Вельфа, нервный скрежет зубов Гюнтера Блюм, да и Филипп беспокойно рыл землю ботинком.

Когда, наконец, сквозь стену пробился слабый луч света, мы все задержали дыхание. Мы у цели. Я почти не могла поверить в это и смотрела на свет, как на мираж. Сейчас мы увидим девушек. После таких долгих поисков, теперь мы подобрались к ним близко. Остальные тоже завороженно смотрели на медленно увеличивающееся отверстие.

Через брешь пробивалось всё больше света, и, наконец, дыра была достаточно большой, чтобы проскользнуть через неё.

— Теперь нужно действовать быстро, — тихо сказал Леннокс. — Обезопасить вход, проанализировать ситуацию и исчезнуть с девушками. Все готовы?

Мы одновременно кивнули.

— Мы справимся, народ, — подбодрил Леннокс, заходя в пещеру через брешь в стене. Один за другим, мы последовали за ним, и, наконец, на очереди были Адам и я. Адам пошёл первым, а я пролезла через отверстие прямо за ним.

Зрелище, представшее передо мной, было пугающим. Мы вошли в огромную пещеру, которая величиной была почти такой же большой, как Акканка. Должно быть Бальтазар щедро платил гномам, чтобы они предоставили ему так много места.

Но в отличие от Акканки, здесь не было искусственного солнца и растений. Вместо этого на потолке парило бесчисленное количество световых шаров. Пещера также была не такой глубокой и скорее вытянутой, чем круглой. Мы вылезли из туннеля за поддоном с коробками, и теперь я с любопытством заглядывала за них, чтобы разведать положение. Леннокс, Рамон и Торин вместе с Рокко и Гюнтером Блюмом тоже поспешно оглядывались, в то время как Вельф и Ким всё время оставались рядом со мной.

С правой стороны пещеры находилась своего рода деревня. На площади, на которой стояло бесчисленное количество скамеек и стульев, в размеренном порядке группами были расположены маленькие хижины. Значит девушек разместили там.

Я посмотрела налево, где в конце пещеры находились огромные ворота. Их как раз открыли, и я увидела нескольких Морлемов, вывозящих из пещеры поддоны полные коробок.

Зачем Бальтазару нужны девушки, если у него есть Морлемы в качестве добровольных работников? Хотя у них и не было магических сил, но, видимо, они хорошо справлялись с работой.

— Вон они, — прошептал Рамон, указывая на место позади коробок.

Я встала на цыпочки, чтобы увидеть, что там за ними. И тогда я обнаружила девушек. Они сидели бок о бок с опущенными головами в абсолютно правильном порядке. Ряд за рядом, были установлены рабочие места. Девушки сидели за ними и складывали предметы в коробки. Монотонно и все в одном ритме.

У меня всё сжалось в животе, и я с трудом смогла подавить тошноту. Насколько нужно быть больным, чтобы сотворить подобное? Их взгляды были затуманены, как будто они находились в трансе, и должно быть именно так и было. Работающие здесь Морлемы даже не обращали на девушек внимание, а занимались своими делами.

— Нам нужно разбудить их, иначе они не пойдут с нами, — тихо сказал Торин Адаму.

— Всё именно так, как мы ожидали, — прошептал Адам и вытащил из кармана брюк листок бумаги. — Девушки заколдованы. Сельма, нам потребуется ветровое заклинание.

Адам подозвал к себе Кима и Вельфа, которые пробрались к нему вдоль стены из коробок.

— Похоже, что большая дверь там впереди — единственный вход. Пока Сельма и я разбудим девушек, вам нужно справиться с Морлемами и забаррикадировать дверь, чтобы выиграть время. Затем Рокко и Гюнтер помогут вывести отсюда девушек.

— Хорошо, — согласился Вельф. — Я тоже не вижу другого входа, а если есть ещё один, мы это быстро заметим.

— Хорошо, — ответил Адам. — Тогда идите.

Вельф кивнул, и они с Кимом, Филиппом, Торином, Рамоном и Ленноксом прокрались за коробками к входу пещеры. Затем я сосредоточилась на Адаме. Он держал в руке лист бумаги с заклинанием. Я кивнула и подняла руки, сложив их в чашу. В этой чаше я сформировала маленький вихрь. Он бодро танцевал у меня в руках, щекоча ладони.

Адам протянул руку над вихрем и принялся читать словесное заклинание. Это было длинное заклинание, занимавшее две страницы. Бабушка разработала его вместе с друидами Темаллина и несколько раз испытала.

Пока Адам читал, я наблюдала поверх коробок, как Торин в передней части пещеры выпрыгнул между двух штабелей полных поддонов, воткнул одному Морлему кинжал в грудь и снова исчез. Пока пустая одежда Морлема падала на пол, от Торина не осталось и следа.

Но его атака не осталась незамеченной. Два других Морлема, которые только что снова вошли в пещеру, в ужасе остановились, уставившись на лежащую на полу пыль. Понадобилось всего мгновение, прежде чем они сделали правильные выводы. Затем они забили тревогу. Они пронзительно закричали, крик, который я уже часто слышала.

Адам не позволил этому крику отвлечь себя, он продолжал непрерывно читать заклинание и одну станицу уже закончил. Ему нельзя было ошибаться, в противном случае пришлось бы начинать заново.

После того, как Торин с ребятами в принципе раскрыли себя, они не стали колебаться. Сразу выпрыгнув из своих укрытий, они набросились на обоих Морлемов и одержали верх в рекордное время. Затем поспешили к большой двери и заперли её.

Адам всё ещё уверенно продолжал говорить, а я неподвижно держала руки, чтобы вихрь не ускользнул.

Затем раздался оглушительный удар, который потряс пещеру. Рокко и Гюнтер Блюм рядом со мной упали, а мне с трудом удалось удержать вихрь в руках.

Я безмерно восхищалась Адамом, который не позволил отвлечь себя даже оглушительным ударом, а продолжал читать заклинание.

Когда я снова твёрдо стояла на ногах, я выглянула из-за коробок, чтобы посмотреть на вход в пещеру. Прямо посреди левой створки металлической двери была огромная шишка. Новое землетрясение заставило задрожать всю пещеру, и голос Адама на мгновение прервался.

Тем не менее он продолжил говорить и глядя на то, как его глаза пробегают текст на бумаге, я поняла, что он дочитывает конец заклинания.

Торин и Леннокс укрепляли дверь всем, чем могли. Превращали землю в камень, вытягивали воду из воздуха и накладывали на нее панцирь изо льда.

Я посмотрела на девушек, которые, казалось, не замечали всего происходящего. Они непрерывно делали одинаковые движения руками и пустым взглядом смотрели на свою работу.

Пещеру сотрясло в третий раз, еще сильнее, чем в предыдущие, и я уже готова была взвыть от злости. Я с трудом удерживала в руках маленький вихрь. Мы были так близки к цели. Сейчас мы просто не можем потерпеть неудачу.

Адам продолжал говорить, не отвлекаясь ни на что. Ни на звуки борьбы, которые доносились от входа в пещеру, ни на все убыстряющееся биение моего сердца, которое так громко билось в груди, что он должен был его слышать.

Выглядывая из-за коробок, я увидела не только как третий удар взорвал дополнительную защиту изо льда и камня, но и как в левой дверной створке образовалась дыра. В нее один за другим проникали Морлемы. Видимо, они смогли обеспечить себе доступ в пещеру, просто применив силу.

Как раз в тот момент, когда Адам с облегчением вздохнул и я поняла, что заклинание озвучено, я услышала голос в своей голове. Холодный и мрачный голос, заставивший меня прямо-таки застыть на месте.

«Я убью тебя», — прошептал могильный голос Бальтазара. «На этот раз ты от меня не ускользнешь.»

У меня начали трястись руки, и мне лишь с трудом удалось не выронить вихрь.

— Сосредоточься, Сельма, — серьезно сказал Адам.

— Он идет, — прошептала я сдавленным голосом. — Он знает, что мы здесь.

— Я слышал.

Адам тоже остолбенел. Конечно мы понимали, что Бальтазар заметит, что мы вторглись в его владения. Однако осознавать, что он направляется сюда, было не теоретической частью нашего плана, а пугающей реальностью.

— Хорошо, — в конце концов заметил Адам. — Тогда нам нужно поторопиться.

Я быстро кивнула и сосредоточилась на вихре, сделала его большим и выпустила из рук. Затем подтолкнула, чтобы он развернулся. Превратившись в порыв ветра, он полетел к девушкам, шепча каждой из них заклинание в ухо. Это был единственный способ, который мы смогли придумать, чтобы за самое короткое время освободить девушек от чар.

Теперь всё зависело от того, сработает заклинание или нет. Я смотрела на девушек, в то время как ветер, не переставая, скользил вдоль рядов.

Суматоха от боя у входа в пещеру стала громче.

— Ты позаботишься об этом, — сказал Адам. — Я помогу возле двери.

Адам побежал влево, чтобы присоединиться к братьям, которые едва успевали уничтожать проникающих через отверстие Морлемов.

— Пойдёмте, — сказала я Рокко Гондену и Гюнтеру Блюм. — Позаботимся о девушках, затем обошла коробки и направилась к ним.

Как раз, когда я оказалась среди них, первая осмысленно взглянула на меня. Это была симпатичная девушка с длинными, светлыми волосами и узким лицом. Её взгляд не был пустым. Он был расслабленным, как будто она только что пробудилась ото сна.

Затем она внезапно заметила своё окружение, и её лицо приняло озадаченное выражение.

— Где я? — в замешательстве спросила она, и я чуть не возликовала от радости.

Заклинание сработало. Работа, которую все вложили в эту идею, окупалась.

— Скоро будешь в безопасности, — успокоила я её, улыбаясь. — Мы отведём тебя домой, — затем я огляделась и указала на хижины с правой стороны пещеры, туда, где стояли скамейки и стулья. — Нам нужно место, — сообщила я Гюнтеру Блюм, который проследил за моим взглядом. — Мы сделаем это там. Отведите девушек туда и попытайтесь их успокоить. Чтобы не было паники.

Гюнтер Блюм и Рокко Гонден кивнули и повернулись к девушкам, которые теперь, одна за другой, медленно просыпались.

— Пойдём, — сказала я светловолосой девушке. — Нам туда.

Затем прошла несколько метров до площади, где девушки, очевидно, всегда обедали. Взмахом руки я создала сильный ветер, который сдул скамейки и столы в сторону и расчистил место. Закрыв глаза, я отправила Ширли сообщение. «Всё в порядке, я на месте. Ты тоже заняла позицию?» — спросила я.

«У меня тоже», — подтвердила Ширли. «Я выбрала идеальное место.»

«Спасибо», — ответила я. «Будьте готовы. Сейчас всё начнётся.»

Затем я сосредоточилась на другом человеке. «Вы готовы?» — спросила я Парэлсуса. «Я заняла нужную позицию и Ширли тоже. Можете начинать.»

«Хорошо», — коротко ответил Парэлсус. «Я высылаю дверь.»

Когда я услышала его слова, я вздохнула от облегчения. В нашем плане было много составных элементов, и сработает он только в том случае, если все постараются. А Парэлсус был в нём самым шатким звеном.

Я несколько дней пыталась выследить его у бассейна на островах Гиннинг, которые после нападения на Конкверу, к счастью, тоже находились под защитным заклинанием. Я позаимствовала удостоверение личности Лианы, чтобы палата сенаторов не заметила, что я пользуюсь одной из официальных дверей.

Я всегда приходила в вечернее время, перед тем, как закрывались двери и пыталась подкараулить Парэлсуса, когда он выходил ночью, чтобы добыть еды. На мои сообщения он не реагировал и, конечно же, заметил, что я его поджидаю.

Три дня он голодал и не выходил из номера отеля, пока я не поймала его однажды ночью в углу. Он с помощью иллюзорного заклинания попытался в темноте пройти мимо меня.

Но я почувствовала изменение поблизости и обнаружила его заклинание. А затем я с ним поговорила.

Понадобилось ещё три дня, прежде чем он, наконец, согласился выслушать меня, а потом он ничего не хотел знать о моей идеи. Я долго размышляла, что может побудить Парэлсуса помочь нам, но верная идея появилась у Торина, и он сначала поговорил с господином Лилиенштейном.

Решающим фактором в готовности Парэлсуса к сотрудничеству в конечном счёте был господин Лилиенштейн, который предложил Парэлсусу, присоединится к нему в Австралии. Тем временем он организовал себе там безопасное укрытие, обещающее не только спокойствие и уединение. Господин Лилиенштейн также предложил Парэлсусу своего рода лабораторию, где тот сможет работать.

Было сложно уговорить его, но, в конце концов, Парэлсус согласился. Перспектива, получить немного свободы подальше от этого отеля для развлечений была, видимо, слишком соблазнительной.

Вот почему после недолгого ожидания, на утоптанной площади появилась фиолетовая дверь, которая всегда спасала меня из катастрофических ситуаций.

Облегчённо вздохнув, я взялась за ручку и открыла дверь. Тем временем позади уже стояли три девушки, нетерпеливо глядя на меня.

«Дверь появилась», — коротко подтвердила Ширли. «Отправляй девушек.»

— Сюда, — сказала я, ненадолго игнорируя становящийся всё громче шум боя, который доносился от входа в пещеру.

Затем первая девушка прошла через фиолетовую дверь и оказалась в безопасности. Я не могла по-настоящему в это поверить. Всё сработало. Но сейчас не время наслаждаться моментом первого успеха. Нужно спасти всех девушек, а это возможно только, если никто не помешает.

Я поручила Рокко Гондену и Гюнтеру Блюм задание провожать девушек к фиолетовой двери, чтобы они могли безопасно покинуть пещеру. Затем направилась к входу, где через увеличившееся отверстие в двери проникало всё больше Морлемов. С ними почти уже нельзя было справиться.

Горькая правда

Мне казалось, будто я уже целую вечность выполняю одно и то же движение.

Ударяю, втыкаю, ударяю, втыкаю.

Морлемы продолжали проникать через отверстие в двери. Но ведь когда-то придёт конец, и мы сможем уничтожить их всех? Перед ногами лежало множество тёмных плащей, а слой пыли становился всё толще. У меня болели руки, а на лбу выступил пот. С каждой проходящей секундой моё напряжение росло. Бальтазар направлялся сюда, и это лишь вопрос времени, кто из нас будет быстрее. Успеем ли мы переправить девушек в безопасное место или он примчаться в свою пещеру.

Нашим преимуществом являлось то, что он понятия не имел, что нам удалось убедить Парэлсуса использовать его фиолетовую дверь в качестве запасного выхода, так что три четверти девушек уже исчезли. Надеюсь, он думает, что мы оказались здесь в ловушке. Это ошибочное суждение усыпит его бдительность и, возможно, заставит по дороге сюда не слишком торопиться.

Адам и я сделали выпад и воткнули наши кинжалы в двух Морлемов, которые одновременно протиснулись через узкое отверстие. Так как они были идентичными копиями, они всё время делали одно и тоже. Поэтому их действия были предсказуемыми. Теперь оружие в Морлеомв воткнули Вельф и Ким, затем Леннокс и Рамон и, наконец, Торин и Филипп.

— Ещё сотня девушек, — крикнул в этот момент Рокко Гонден. Через короткие промежутки времени он сообщал, сколько девушек ещё должны пройти через дверь.

Адам и я снова были на очереди втыкать кинжалы, а пока я быстро встряхивала руку, действовали другие.

Когда Рокко крикнул, что осталось всего пятьдесят девушек, я позволила себе лёгкую улыбку в сторону Адама. Скоро всё закончится.

Именно в этот момент я хотела поднять руку и вонзить кинжал в следующего Морлема, но там никого не оказалось. Следующий Морлем, который должен был протиснуться через отверстие, не появился.

Остальные тоже обменялись удивлёнными взглядами. Нам действительно удалось уничтожить всех Морлемов, которые были размещены здесь?

Филипп наклонился, чтобы заглянуть в отверстие, и как раз в это мгновение дверь с оглушительным ударом взорвалась. Я почувствовала жар на коже, и меня отбросило назад. Всё произошло так быстро, что я даже не успела расправить крылья.

Я приземлилась на гору коробок и с трудом встала. Было не так-то просто выбраться из этой кучи. В правом ухе я слышала высокий звон, и вообще звуки вокруг меня были сильно приглушены.

Однако я быстро заметила, что повсюду лежат осколки. В коробках должно быть находилось что-то стеклянное, и когда я на них упала, это что-то разбилось. С каждым движением в кожу впивались осколки.

Я огляделась в поисках остальных, они тоже выбирались из куч коробок. Благодаря этим коробкам, наше падение было не таким жёстким, они предотвратили самое худшее. Наконец мне удалось освободиться, Адам, Торин, Рамон и Леннокс тоже уже встали.

У всех были более или менее серьезные порезы, но ни один из этих порезов не был настолько ужасен, чтобы оправдать испуганное выражение, отразившееся на лицах братьев Торрел.

Я бросила взгляд на взорвавшуюся дверь. Хотя металл и сломался, но от взрыва, очевидно, обвалился туннель позади неё. Возле входа лежали обломки, а пыль оседала медленно.

Я быстро подошла к Адаму, у которого возле плеча на правой руке был порез, и он сильно кровоточил. Но, казалось, Адам совсем не замечал, что по руке стекает кровь и капает на землю.

Всё это начинало меня пугать.

— Адам? — с тревогой подойдя к нему, спросила я. На его лице было выражение глубокого отчаяния. Я посмотрела на Торина, но и тот был таким же бледным, и смотрел в одну точку. В глазах Рамона и Леннокса я увидела лишь чистую панику. — Что случилось? — спросила я дрожащим голосом.

Теперь Адам поднял голову, и я не смогла описать ужас, который увидела в его глазах

— Что случилось? — повторил он невыразительным голосом, но, похоже, не смог ответить на мой вопрос.

— Ты ранен, — обеспокоенно заметила я. — Нужно позаботиться о твоих ранах.

Но, похоже, Адам не понимал моих слов.

— Это невозможно, — пробормотал он, снова посмотрев вниз.

Братья Торрел, казалось, все были где-то далеко. Меня охватил страх, что здесь действует какое-то заклинание, которое я ещё не смогла обнаружить и понять, и это оно привело к тому, что эти четверо больше не могли себя контролировать.

— Невозможно, — качая головой, сказал теперь и Торин.

Ближе подошли Вельф и Ким, у которых тоже было множество порезов.

— Ещё двадцать, — в этот момент прокричал через пещеру Рокко Гонден.

— Пойдёмте, — сказала я. — Нам пора уходить.

Но никто из братьев не сдвинулся с места.

— Что с ними не так? — спросил Вельф, пока перевязывал платком порез на руке.

— Не знаю, — в панике отозвалась я. — Адам, ответь мне, наконец!

Но Адам всё ещё не двигался.

Ким встал рядом со мной и посмотрел вниз.

— Зато я знаю, что это, — внезапно произнёс он, и теперь я тоже удивлённо посмотрела вниз. Что же всех там так заинтересовало?

Мне потребовалось некоторое время, чтобы в беспорядке из маленьких коробок и осколков что-то разглядеть. Но затем меня словно осенило, и я внезапно поняла, почему братья Торрел стояли так, словно кто-то выбил у них почву из-под ног. Потому что именно это и случилось.

Между осколков лежали ещё некоторые неповрежденные предметы, выпавшие из коробок. Это были очень хорошо мне знакомые шары из стекла. Именно те шары, которым семья Торрел была обязана своим богатством. Никому не нужно было ничего объяснять, вся отвратительная правда развернулась у меня перед глазами, и эта правда также объясняла потрясённые лица братьев Торрел.

Богатство семьи основывалось на страданиях похищенных девушек. Моё горло сжалось, и я едва могла дышать, пока правда медленно доходила до моего сознания.

Бальтазар поставлял необработанные стеклянные шары. Затем в компании Торрел их украшали сезонными мотивами и накладывали заклинание, чтобы те могли парить в воздухе. Но изготовлением шаров, производством сырья, занимались похищенные девушки. Они были дешёвой рабочей силой, благодаря которой Бальтазар разбогател. И с помощью этого богатства он подкупал и обманывал.

Этими же деньгами Тимея Торрел щедро поддержала предвыборную кампанию Ладислава Энде.

На них были куплены и отремонтированы дома.

Чем больше я об этом думала, тем больше понимала, какой путь прошли деньги из продажи этих шаров и тем сильнее сжималось моё сердце. Госпожа Гольдманн продавала их в своём магазине. Они так сильно нравились Лиане, и она всегда запускала их в воздух на Рождество. Может уже тогда она держала в руке шар, который изготовила здесь её собственная сестра.

Меня затошнило, и было такое ощущение, будто под ногами начала трястись земля. Все подарки, которые Адам и его братья получали от родителей, были оплачены этими деньгами. Порша Рамона, зарплата Эльзы. Этот список можно было продолжать бесконечно.

В этот момент раздался очередной взрыв и поднялась пыль. Морлемы, видимо, попытались освободить туннель.

— Нам пора, — серьёзно сказала я, тряся Адама за руку.

Затем я услышала ледяной голос в голове. «Я убью тебя, Сельма», — промолвил Бальтазар, в его голосе слышалась злость. «Я уже почти на месте.»

Меня охватил чистый страх.

— Адам, — в панике заговорила я, тряся его. — Ну же, нам пора уходить.

Угроза Бальтазара прикончить меня, похоже, разбудила Адама.

— Да, конечно, — промолвил он, бледный как смерть. — Давай, Торин, нужно закончить наш план. Мы здесь, чтобы спасти девушек.

Теперь и братья Адама зашевелились, и мы направились в сторону фиолетовой двери. Гюнтер Блюм как раз провёл через неё последнюю девушку, а затем и сам в ней исчез. Рокко Гонден ещё держал дверь открытой и ждал нас.

Я ещё раз оглянулась. Как раз в это мгновение пришли в движение обломки. Скоро Морлемы очистят туннель. Нужно поторопиться. Адам и Торин шли впереди, затем за нами следовали Рамон и Леннокс, и в конце Ким с Вельфом.

Кого-то не хватало.

— Где Филипп? — крикнула я Вельфу.

Вельф резко остановился. Теперь, видимо, он это тоже заметил. Даже Ким замер.

Из-за того, что всех охватил шок, когда открылась правда, скрывающаяся за стеклянными шарами, похоже, никто из нас не подумал о Филиппе.

Я внезапно вспомнила, как он заглядывал в отверстие в двери, как раз перед тем, как та взорвалась.

— Нет, — с болью выкрикнула я, как будто догадалась, что должно было произойти.

Ким и Вельф побежали назад и начали искать Филиппа среди коробок. Обломки в туннеле пришли в движение и в тоже время я внезапно услышала шум. Из входа, через который мы вошли, вдруг хлынула вода.

Я в ужасе переводила взгляд то на всё увеличивающуюся струю воды, то на движущиеся обломки.

Затем меня внезапно схватил за плечо Торин.

— Ты должна уйти, — заметил он, потянув меня за собой. — Бальтазар направляется сюда из-за тебя.

Адам кивнул Торину, и я вдруг поняла, что они решили это только что, не спросив меня.

— Но мы должны спасти Филиппа, — запротестовала я.

— Мы сами спасём, — сказал Адам, возвращаясь с Рамоном и Ленноксом назад.

Тем временем, вода била в пещеру почти горизонтальной струёй и за короткое время она затопит её.

— Я не могу их бросить, — сказала я.

Подняв руки, я заморозила струю воды. Затем быстро повернулась и направила в сторону разбросанных по земле коробок резкий ветер. Множество пустых плащей убитых Морлемов сдуло с места. В воздух поднялась пыль, коробки отлетели в сторону, а осколки тихо зазвенели.

И тогда я увидела лежащую на земле фигуру, Ким и Вельф тоже обнаружили её. Они поспешили к Филиппу, который окружённый лужей крови безжизненно лежал на земле.

В этот момент земля затряслась, и обломки быстро задвинулись в пещеру.

Бальтазар прибыл, теперь остановить его будет сложно.

— Бегите, — крикнула я Киму и Вельфу.

Адам, Леннокс и Рамон подоспели им на помощь, чтобы унести безжизненное тело.

А потом мы тоже побежали.

Когда я в последний раз обернулась, я увидела, как в пещеру вошёл Бальтазар. Обнаружив фиолетовую дверь и поняв, что пещера давно опустела, и он пришёл слишком поздно, он взвыл от злобы.

— Ты заплатишь мне за это, — крикнул он.

Но его крик замер в свете, потому что Торин как раз в этот момент втолкнул меня в дверь.

Кровь и слёзы

Я жёстко приземлилась на матовый металл, которым была облицована площадь в Конквере. Прямо под моими коленями было написано благословение, которое должно принести городу радость и счастье. Я чуть не рассмеялась от сарказма. Мне всё ещё не верилось, в какие ужасные дела были вовлечены родители Адама.

Я медленно поднялась, а потом с удивлением огляделась. На площади царила торжественная тишина. Слышен был только тихий шёпот переговаривающихся людей, которые повсюду обнимались и плакали. Множество семей приехало сегодня на соревнование драконов в Конкверу, и теперь они вернули давно потерянных детей, сестёр и кузин, появившихся, казалось бы, неоткуда.

Из туристического центра только что выбежала женщина, у неё были короткие тёмные волосы, а в глазах читалось неверие. Она бросилась к площади, и когда увидела множество девушек, стоящих там, её губы начали дрожать. Некоторые из девушек были всё ещё растерянны и с вопросом во взгляде. Других же уже узнали родственники и заключили в объятья. Женщина, сжав руки в кулаки, в отчаянии оглядывалась. Затем узнала кого-то посреди толпы. Её взгляд остановился на молодой девушке. Женщина издала сдавленный крик и побежала к девушке, рванула её в объятья, а затем у неё по щекам побежали слёзы.

Мою грудь заполнило тёплое чувство. Я побрела дальше и внезапно увидела Лиану, которая смеясь, обнимала девушку с такими же запутанными локонами, как у неё. Это была Мира. Она, наконец, вновь обрела сестру. Даже Ширли, стоящей рядом с Лианой, пришлось вытереть слезу, так сильно она была тронута, а Лоренц, совершенно перестав владеть собой, стоял рядом с ними и неудержимо рыдал.

Вот и всё. Со страданиями наконец-то покончено. И пусть Бальтазар бушует и злится, я бы всё равно сделала это вновь. Я бросила взгляд на трибуну для почётных гостей, где узнала Скару, которая испуганно и съёжившись, лежала в объятьях плачущих родителей.

Это был тихий момент счастья на площади в Конквере. К драконам, которые обычно были в центре внимания, прямо сейчас никто не проявлял интереса. Но если я правильно интерпретировала венок победителя, одетый на шею Леандро, то мы уже выиграли соревнования, когда фиолетовая дверь появилась среди толпы на площади.

Именно так мы и планировали. Это должно было случиться при таком множестве народа, чтобы действительно каждый узнал правду, и Ладислав Энде не смог повернуть или изменить её в свою пользу.

— Сельма, — внезапно позвал меня знакомый голос.

Я лишь на секунду погрузилась в мысли. Затем обернулась, как раз, когда Адам, Леннокс и Рамон выпрыгнули из фиолетовой двери. Но меня позвала Жизель. Я увидела, как она выбежала из туристического центра.

— Это правда? — крикнула она. — Вы спасли девушек?

В её глазах было изумление и выражение огромного счастья. Я была поражена, как быстро распространялись новости и радовалась тому, что всё получилось так, как мы и надеялись. Скоро весть о том, что девушки снова свободны, разнесётся до последнего уголка Объединённого Магического Союза.

— Да, — улыбнулась я, но потом улыбка внезапно застыла на моих губах.

— Что случилось? — с тревогой спросила Жизель.

Мне не пришлось отвечать. Вместо этого я указала на фиолетовую дверь. Ким и Вельф как раз вносили безжизненное тело Филиппа. Затем фиолетовая дверь закрылась и просто исчезла, как будто её там никогда и не было.

— Филипп, — в панике закричала Жизель и подбежала к нему.

Ким и Вельф осторожно положили Филиппа на землю. Внезапно подбежала молодая рыжеволосая женщина, которая была удивительно похожа на меня и опустилась на колени рядом с Филиппом. Это же моя бабушка, у меня словно пелена спала с глаз. Благодаря гриффиновой травы она всё ещё была на несколько десятилетий моложе.

И тут я вдруг обнаружила в толпе Лидию. Она тоже меня узнала и побежала навстречу. Но когда бежала, перевела взгляд влево и заметила Жизель, которая теперь стояла на коленях рядом с Филиппом. Бабушка только что осмотрела Филиппа и теперь серьёзно покачала головой. Жизель расплакалась, а мне стало холодно. Боль затопила меня и парализовала сердце.

Лидия медленно подходила к Жизель и Филиппу, в то время как Ким и Вельф растерянно стояли рядом с моей молодой бабушкой и ошеломлённо смотрели на своего мёртвого друга. Я взирала на эту сцену, и была не в состоянии вымолвить даже слово. Счастье и страдания лежали так близки друг к другу. Филипп отдал всё, чтобы спасти Лидию и девушек. Он даже пожертвовал самым ценным, что у него было — своей жизнью.

Теперь прибежал Леандро и сразу понял, что произошло. Он снял свой венец и небрежно бросил на землю. Затем подошёл к Лидии и обнял.

Я заметила, как его взгляд остановился на мне. Вероятно, я выглядела довольно жалко, была грязной и раненной. По щекам бежали слёзы, потому что я просто не могла и не хотела верить в то, что Филипп мёртв. Не после того, как наш план сработал так идеально. Почему люди, для которых ещё слишком рано уходить, всегда исчезают из моей жизни?