Пережить Рождество

Глава 1

Ченс Уокер хотел одного — вернуться в свою хижину до того, как начнется вьюга и ситуация на дорогах ухудшится.

Он заехал всего на минуту, и ему не терпелось вернуться домой. Ченс осмотрел офис, не обращая внимания на скопившуюся за время его отсутствия пыль. На старомодном автоответчике мигала лампочка. Хотел было проверить входящие звонки, но до Рождества осталось лишь несколько дней, и детектив напомнил себе, что не настроен на работу. Все, с кем Ченс поддерживал связь, были в курсе, что вот уже несколько недель он не появлялся в офисе. И не собирался этого делать в ближайшее время. Заскочил только ради счетов, которые почтальон забрасывал сквозь старомодную прорезь в двери.

Носком ботинка Ченс разбудил пса. Лежа перед старой батареей, Боригард поднял голову и заморгал. Казалось, ему хотелось возвращаться на холод не больше, чем хозяину.

— Давай, дружище. Как только вернемся домой, я разожгу огонь и приготовлю нам по большому жирному стейку. Сейчас ведь праздники. Думаю, мы заслужили лакомство.

Пес распознал слово «лакомство», вскочил, и, виляя хвостом, направился к двери.

Ченс еще раз осмотрел офис, чтобы убедиться, что ничего не пропустил. Кто знает, когда он теперь вернется. В это время года в Монтане с работой для частных детективов было не густо, а он так и не оправился после пули, которую хирург вынул у него из плеча.

Хотя рана и зажила, Ченс еще не был готов вернуться на работу. И не знал, когда сможет. Точно не до окончания праздников. Это время года всегда было для него самым сложным.

Он заметил, как Боригард навострил уши. Ченс не придал этому значения, ведь в здании располагались еще салон красоты, страховая и инвестиционная компании и магазин товаров для рукоделия.

Сейчас в салоне красоты и магазине полно народу, ведь до Рождества осталось несколько дней. Понятно, почему около его офиса образовался небольшой тающий сугроб. Входная дверь постоянно открывалась и закрывалась, порывом ветра снег заносило в коридор и к нему под дверь. Во время своего отсутствия, Ченс выключил отопление, планируя спрятаться до конца праздников и переждать ажиотаж.

Он взял со стола старый стетсон и натянул на голову. Затем выключил свет в офисе и вслед за Боригардом вышел в длинный коридор.

В другом конце как раз появилась закутанная фигура. Легкие как перышки снежинки заскользили по деревянному полу, когда мужчина закрыл за собой входную дверь, оставив позади снежный декабрьский вечер и звон колокольчиков по соседству.

Ченс захлопнул дверь, проверил, закрылась ли она, и пошел к выходу.

Мужчина стоял на месте. Должно быть, ждал жену из салона красоты или магазина рукоделия. Когда Ченс приблизился, его охватило знакомое чувство беспокойства. Мужчина был крупным, одет в дубленку, дорогие ботинки и слаксы. Его лицо оставалось в тени светло-серого стетсона. Богатый владелец ранчо в Монтане или….

Ченс вздрогнул и выругался под нос.

Или техасский нефтяной магнат.

— Ченс Уокер, — протянул тот знакомым скрипучим голосом.

Пес зарычал, шерсть на его шее ощетинилась.

— Спокойно, Боригард, — сказал Ченс, наклонившись, чтобы погладить дворняжку, удивившись, что у собаки та же реакция на посетителя, что и у него.

— Ты назвал собаку Боригардом?

— Не мог придумать лучшего имени для бездомной злобной дворняги.

Боригард Боннер расхохотался, протянул руку, коротко обнял Ченса и похлопал его по спине.

— Черт возьми, парень, я по тебе соскучился.

Пес зарычал громче в знак предупреждения.

— Отзови своего блохастого и посоветуй, где в этом городке можно выпить. У меня к тебе серьезный разговор.

Ченс не мог даже предположить, что за дело могло быть к нему у Боригарда Боннера. В последний раз они виделись в поместье нефтяного магната под Хьюстоном. Боригард держал в руках ружье и угрожал сделать во влюбленном парне дырку размером с Техас.

— Черт, здесь холодно, — пожаловался Боннер, потирая руки в перчатках и добродушно улыбаясь, но от Ченса не ускользнула нервозность посетителя. — Не знаю как ты, я бы сейчас выпил.

Ченса не покидало чувство, что ему самому понадобиться выпивка. Когда любопытство взяло верх, он указал на Стокмен-Бар на другой стороне улицы. Что могло привести Боннера в Монтану посреди зимы?

Ничего хорошего. В этом Ченс не сомневался. На улице начиналась метель. Мужчины в сопровождении пса перешли дорогу.

— Здесь собак пускают в бары? — удивленно спросил Боннер, когда пес вошел вслед за ними, прошел по длинному помещению и улегся на пол под стулом Ченса.

— На самом деле они отдают предпочтение собакам перед техасцами, — ответил Ченс.

Боннер взглянул на него с сердитым выражением «Не валяй дурака с Техасом».

— Мне наплевать на то, как долго ты живешь здесь. Ты так и остался техасцем, родившимся и выросшим на Юге.

Ченс ничего не ответил. Боннер заказал выпивку. Он все так же пил дорогой скотч неразбавленным. Ченс выбрал пиво, которое пил не спеша, ведь ему еще возвращаться на машине домой. Разглядывая сидящего напротив мужчину с дурным предчувствием, он предпочитал оставаться начеку.

Со времени их последней встречи Боригард Боннер постарел. Белокурые волосы поседели, морщины около глаз стали глубже. Но рокочущий говор, несомненно, принадлежал подлому богачу, которого Ченс слишком хорошо помнил.

— Гадаешь, почему я здесь? — спросил Боннер, отпив половину из своего стакана.

Ожидая объяснений, Ченс разглядывал свое пиво. Из музыкального автомата звучала рождественская песня, на черной поверхности барной стойки отражались разноцветные огни. В другом конце бара стояла украшенная жестяными пивными банками елка и кукольный Санта Клаус с бутылкой пива в мешке.

— Дело в моей дочери, — начал Боннер.

— Ребекке? — Ченс резко поднял голову.

Последнее что он слышал, что Ребекка вышла за адвоката с востока, который в то время работал на ее отца. Они жили в большом доме под Хьюстоном и имели троих детей.

— Не Ребекке, — Боннер скорчил гримасу. — Дикси.

— Дикси?

Сестренке Ребекки? Ченс вспомнил веснушки, огромное количество веснушек, пластинки на зубах и хвостики. Шаловливую проказницу, которая доставила немало проблем, когда он встречался с Ребеккой.

— Дикси, возможно, попала в беду, — ответил Боннер и злобно посмотрел на свой стакан.

Ченс никак не мог понять, какое это имело отношение к нему. Так и сказал.

— Хочу нанять тебя, чтобы ты ее отыскал.

Ченс отпрянул, удивившись еще сильнее.

— В Техасе нет частных детективов?

— Она не в Техасе, а в Монтане. По крайней мере, отсюда поступил последний звонок похитителя.

— Похитителя? — чертыхнулся Ченс.

— Хочу, чтобы ты нашел ее. Я волнуюсь, потому что в этот раз требуют миллион долларов выкупа.

— В этот раз? А сколько просили в прошлый раз? — спросил Ченс, наполовину в шутку.

— Когда Дикси было три — сто долларов. Затем сто тысяч в школе. Пятьсот тысяч в колледже. Думал, что Дикси слишком умна, чтобы просить миллион.

Ченс не мог поверить ушам.

— Вы обращались в полицию? ЦРУ? Неужели они ее не ищут?

— Ты должен кое-что понять насчет Дикси. В последний раз она устроила свое похищение в колледже, когда я урезал ее содержание из-за небольшой ссоры. Подключили ЦРУ. Было мерзко. Она встречалась с каким-то неудачником… — он осушил свой стакан и подал сигнал бармену повторить.

Ченс показал, что ему не нужно.

— Неудачником? — повторил он, вспоминая, как Боннер называл его так же. В то время, когда он начал встречаться со старшей сестрой Дикси — Ребеккой. Ченс подозревал, что для Боннера он так и остался неудачником. Тогда зачем проделывать такой путь, чтобы нанять его?

Потирая рукой лицо, Ченс спросил:

— Значит, вы говорите, Дикси на самом деле не похищали. Вы в этом уверены?

— Не могу ни в чем быть уверенным, если это касается Дикси, — Боннер опрокинул стакан и сделал глоток. — Вот поэтому я и хочу, чтобы ты ее нашел. Доверяю тебе больше, чем полиции и ЦРУ. Ты можешь сделать это с большей деликатностью.

Ченс покачал головой.

— Для начала, у меня нет ресурсов, которыми обладают полиция и ЦРУ. И сейчас я не работаю. Отдыхаю на праздники.

— Слышал, что тебя ранили, — кивнул Боннер и улыбнулся, увидев реакцию Ченса. — Следил за тобой все эти годы.

Ничего не могло удивить Ченса больше, но он постарался не подать виду.

— Тогда вы знаете, что я сейчас ничем не занимаюсь.

— Знаю, что тебя чуть не убили, но стрелявший мертв и, благодаря тебе, больше не причинит никому вреда, — сказал Боннер.

— Только не надо превращать убийство человека в добродетель, ладно?

— У тебя не было другого выбора, — возразил Боннер. — Я читал полицейский отчет. Кроме того, знаю, что твое плечо почти зажило. — Он улыбнулся, блеснув глазами. — Деньги все могут…

Ченс выругался себе под нос. Боннер ни капельки не изменился. Все так же верил, что может все купить. И в большинстве случаев ему это удавалось. Боригард был техасской легендой. Выросший на ферме, где приходилось на несколько дней растягивать одну курицу, бедный как церковная мышь он в одночасье стал несметно богат, когда на оставленном ему отцом участке обнаружили нефть.

С тех пор Боннер использовал деньги, чтобы контролировать как можно больше людей. И наоборот, если верить тому, что он рассказывал о своей младшей дочери.

— Идите к властям, — раздраженно сказал Ченс. — Вы не туда обратились.

— Не могу, — ответил Боннер, снова опустив глаза. — Они не воспримут мои слова всерьез. Кто их будет винить, если Дикси уже выкидывала подобный фортель, и нет никаких доказательств, что ее похитили.

— Что насчет требования выкупа и факта ее исчезновения? Ведь было же требование выкупа?

— Только мужской голос по телефону с требованием миллиона долларов еще до того, как я узнал об ее исчезновении, — признался Боннер. — Думал, что это просто шутка. Звонок поступил из телефона-автомата в Биллингсе, Монтана.

Долгое время Ченс пристально изучал пожилого мужчину.

— Что вы мне не договариваете?

Боннер вздохнул.

— Мне просто нужно найти ее, по возможности не привлекая внимания. Я сейчас занимаюсь весьма щепетильными сделками из-за которых, уверен, она и придумала все это.

Ченс уставился на него.

— Хотите сказать, что сделка важнее дочери?

— Не будь придурком, конечно, нет, — огрызнулся Боннер. — Думаешь, я не нажал на тайные пружины лишь бы узнать все, что смогу? Последние операции по кредитке подписывались лично ею. Если проследить за характером использования, она вернулась к прежним уловкам.

Ченс застонал.

— Она снова себя похитила?

Снова. Хотя почему на этот раз она выбрала Монтану?

— Почему бы вам просто не дать ей миллион? Черт, да она же когда-нибудь унаследует значительно больше, ведь так?

Боннер взглянул на него и покачал головой.

— Дикси просто его отдаст, чтобы спасти какую-то маленькую страну, группу чертовых китов или, возможно, освободить политических заключенных. Она похожа на моего брата Карла. Честное слово, они словно чувствуют себя виноватыми за то, что у нас есть деньги, и хотят их раздать.

— Щедрость, конечно, очень плохая черта. Не удивляюсь, что вы обеспокоены.

Боннер проигнорировал его сарказм.

— Ты просто не знаешь Дикси.

Нет, не знал. Или, по крайней мере, не знал с двенадцати лет. И вовсе не планировал познакомиться с повзрослевшей версией.

Ченс оттолкнул пиво и поднялся. Его пес быстро вскочил на ноги — несомненно, помня об обещанном лакомстве по возвращению домой.

— Простите, но вам придется найти другого детектива. Когда вы вошли, я как раз запирал офис до конца праздников и собирался в свою берлогу.

— На озере, — добавил Боннер, не глядя на него.

Ченс попытался подавить раздражение. Очевидно, старик не просто отслеживал его все эти годы. Сколько же он на него накопал? Ченсу не хотелось даже задумываться.

— Знаю о домике, который ты там построил, — продолжил Боннер, глядя на стакан. Его голос был спокойным, но на щеке дергался мускул, выдавая его состояние. — Так же знаю, что тебе нужны деньги. — Он повернулся и посмотрел на Ченса. — На оплату медицинских счетов. Твоих. И твоей дочери.

Ченсу показалось, что его ударили под дых. Он взял пиво и сделал глоток, пытаясь успокоиться.

Не помогло.

— Неужели вы посмеете использовать мою дочь, чтобы добиться своего? — спросил он сквозь стиснутые зубы.

Боннер встретился с ним взглядом, в выражении его лица что-то смягчилось.

— Дикси — чертовка. Наверное, моя расплата за то, что всю жизнь я был таким мерзавцем. Но она — моя дочь, Ченс. Моя плоть и кровь. И на этот раз, боюсь, что она на самом деле попала в беду.