Пережить Рождество

Глава 4

Ребекка замерла, почувствовав приближение отца.

— Смотрите, кто к нам пришел, — пропела Пуки. — Мой любимчик. Надеюсь, вы к нам присоединитесь.

У Пуки была раздражающая привычка флиртовать с мужчинами постарше. Особенно с теми, у кого кошелек потолще. А у папочки было столько денег, сколько другим и не снилось. Подруга с притворной скромностью поднялась, чтобы поцеловать Боригарда в щеку.

— Ты — страшная женщина, — поведал Боннер Пуки, явно польщенный ее вниманием. — Ребекка, — произнес он, повернувшись к дочери лицом, и кивнул.

Она продолжала сидеть без единого слова в ответ.

Дочь с отцом редко общались. Казалось, он никогда не знал, что ей сказать. С Дикси отец мог говорить часами, но она была его любимицей, чтобы он не говорил. Боннер старался, чтобы Ребекка чувствовала себя любимой. В этом-то и дело. Он слишком сильно старался, словно у него не получалось делать этого естественно, как с Дикси.

— Что привело тебя сюда? — спросила Ребекка как можно любезней, приклеив улыбку на лицо. — С кем-то встречаешься? — добавила она, осматривая ресторан в надежде, что это так.

— Саманта, милая, ты не оставишь нас на минуту?

Пуки пытливо взглянула на Ребекку.

— Конечно. Пойду, попудрю носик.

Боригард Боннер присел напротив дочери, и та заметила, что он расстроен. Ребекка собрала всю волю в кулак, внезапно испугавшись того, что он может рассказать.

— Ты видела сестру? — спросил он.

Она моргнула, настолько застигнутая врасплох, что не была уверенна, верно ли расслышала вопрос.

— Прошу прощения?

— Свою сестру. Дикси. Может, ты ее помнишь с прошлого Рождества. Нет, совсем запамятовал. На Рождество вы ведь ездили на Восток.

Ей не нравился его тон.

— Я помню свою сестру, — холодно произнесла Ребекка.

Отец всегда винил ее в том, что они с Дикси не были близки. Ведь она старшая. Будто это имело какое-то значение.

— Если я не ошибаюсь, тебя также не было на Рождество, — парировала она. — Ты, вроде, проводил праздник на Ямайке? С Кармеллой? Или Люпитой? Я в них совершенно запуталась.

Отец, казалось, ее не слушал. Он пытался привлечь внимание официанта. Наверняка, чтобы заказать выпивку.

Ей не было дела до прошлого Рождества. Или позапрошлого. Боннеры никогда не относились к семьям, которые его празднуют вместе. Возможно, все сложилось бы иначе, если бы мать осталась жива, но она умерла.

— Что Дикси натворила на этот раз?

Ребекка пыталась всем видом показать, что ее вовсе не интересует этот разговор, но сердце заколотилось. Что еще сестричка выкинула?

— Ты с ней в последнее время не разговаривала? — спросил Боригард.

Старшая дочь нахмурилась.

— Нет, папочка. А ты?

— Дикси пропала.

Ребекка засмеялась, конечно же, вежливо, ведь они сидели в одном из самых элитных ресторанов Хьюстона. Еще одна причина, по которой она не хотела обсуждать здесь свою сестру.

— Она всегда … пропадает. Честное слово, не могу понять, какое это может иметь ко мне отношение. — Ребекка взяла сумочку с соседнего стула и собралась уходить. — Прости, папочка, но мне пора. Извинись за меня перед Пуки.

— Сядь.

К счастью, он не повысил голос, но по тону она поняла, что отец может сделать это в любой момент. Боригард никогда не стеснялся устраивать сцены. На самом деле он получал от них удовольствие, словно не хотел забывать свое плебейское происхождение. И любил повторять, что если это не нравится высшему свету Хьюстона, то пусть они поцелуют его в вишнево-красную задницу.

Ребекка села.

— Думаю, ее могли похитить, — тихо произнес он, поднял стакан с водой и осушил его. — Как здесь заказать выпивку?

Ребекка поймала взгляд официанта и беззвучно произнесла:

— Скотч, неразбавленный.

Ей не нужно было просить лучший. Другого здесь не водилось.

— Почему ты думаешь, что ее похитили? — осторожно спросила она.

Напоминать отцу об остальных авантюрах Дикси — значит вывести его из себя, хотя она с радостью бы перечислила каждую.

— Мне позвонили. — Когда официант принес стакан, Боригард схватил его, выпил в два глотка и подал знак повторить. — Кажется, тебя это совершенно не беспокоит, — произнес он громче.

— Потому что не верю, — тихо ответила она, пытаясь показать пример.

Кто как не отец мог ее опозорить. Почему она не из потомственной денежной аристократии, как Пуки и остальные?

— В качестве выкупа требуют миллион.

— Ты шутишь? — уставилась она на Боригарда. На его лице появилось непроницаемое выражение. — Глупый вопрос. Это ведь Дикси. Очень скоро он ей понадобится на какую-то очередную дурацкую идею.

«А папочка заплатит, — злобно подумала Ребекка. — Оливер предупреждал, что в итоге все достанется Дикси».

— Значит, ты заплатил. В чем тогда проблема?

— Я не платил, черт побери!

Официант поставил на стол очередной стакан и взволнованно посмотрел на Боригарда, очевидно, как и Ребекка, опасаясь возможных проблем.

Ребекка наблюдала, как отец сделал глоток.

— Ты еще не заплатил? — удивилась она.

— И не собираюсь.

Заплатит. Со временем. Он всегда уступал, если дело касалось Дикси.

— Что ты намерен делать?

— Очевидно, искать ее.

Ребекка обвела глазом ресторан.

— Тебе стоило только позвонить, и я бы сообщила, что Дикси здесь нет.

— Почему тебе обязательно быть такой стервой? — прищурился Боригард.

Его слова ранили сильнее, чем она ожидала. Ребекка понимала, что отец причиняет ей боль лишь потому, что беспокоится о младшей дочери.

— Почему тебе обязательно быть таким хамом? — прошипела она в ответ.

Со злостью в каждом движении он схватил стакан, допил до дна и аккуратно поставил на стол.

Ребекка знала, что преступила черту, но ей осточертело быть нелюбимой дочерью. Той, о ком отец никогда не беспокоился.

— Слышала, ты ездил в Монтану, — спросила она с надеждой на отрицательный ответ.

— Кто тебе об этом сказал?

Она уставилась на отца.

— Ты на самом деле ездил туда?

Ребекка не хотела показывать удивление, однако ничего не могла с собой поделать. Значит, она не ошиблась в «сукином сыне», которого упоминал Оливер.

— А разве ты только что не…. Не обращай внимания, — сказал он, подав сигнал официанту повторить. — Думаю, она там.

Все было чересчур сюрреалистичным, особенно после двух бокалов клубничного дайкири и обрывков подслушанного вчера телефонного разговора Оливера.

— Я нанял твоего бывшего найти ее.

Вот оно! Значит, и в этом не ошиблась. У Ребекки закружилась голова. Какое-то мгновение хотелось сделать невинный вид и спросить: «Какого именно бывшего, папочка, ты имеешь в виду»?

Вместо этого она уточнила:

— Ты нанял Ченса Уокера найти Дикси?

Ребекка осторожно произнесла имя, словно оно было из дорогого хрусталя, столь хрупкого, что иначе могло разбиться.

— Он — частный детектив. Чертовски хороший.

От этого ей должно было стать легче?

Отец внимательно смотрел на нее блестящими от выпитого алкоголя глазами, но он не был пьян. Как и глуп.

— Ты сделала глупость, не выйдя за него замуж.

— Что ты сказал?

Боригард поднял оставленный официантом на столе стакан и уставился в него, словно выпивка интересовала его больше дочери.

— Что ты сказал? — повторила она, наклонившись к отцу и изо всех сил стараясь не повышать голос.

В конце концов, она из семьи Боннеров и также умела устраивать громкие отвратительные сцены. Просто не на людях.

— Никто лучше тебя не знает, почему я вышла за Оливера, — начала она тихим, еле сдерживаемым от ярости голосом. — Чтобы обрести для нашей семьи респектабельность, которую, папочка, невозможно купить со всеми твоими деньгами.

Отец не смотрел на нее, но ее потрясло выражение его лица. Стыд.

Ребекке стало дурно. Боригард знал, что она сделала и почему. Никогда не верил в ее с Оливером брак по любви. Знал, что она пожертвовала собственным счастьем ради семьи, и даже не попытался ее остановить.

Поднявшись из-за стола и взяв сумочку, старшая дочь сердито взглянула на отца.

— Как я уже говорила, у меня дела, — она повернулась на каблуках и пошла.

Точно так же, как отец позволил ей выйти замуж за Оливера, он позволил ей уйти из ресторана.

Ченс подъехал к широкому расчищенному участку дороги у озера и припарковался. Он попытался успокоиться перед повторным звонком Боннеру.

— Алло?

Боннер казался сонным. Или пьяным. По времени и звукам бара на заднем плане, Ченс подозревал последнее.

— Какого черта вы пытаетесь сделать? — он хотел оставаться спокойным, не высказывая Боннеру все, что о нем думает. Но один лишь голос нефтяного магната вывел его из себя.

— Ченс?

— Только что встречался с частным детективом, нанятым вами в Техасе. С Джей Би Джеймисоном. Не хотите рассказать, какого черта это значит?

— Не понимаю о чем ты.

— О техасском частном сыщике. Джей Би Джеймисоне.

— Он сказал, что я его нанял? Значит, ошибся. Ты — единственный нанятый мной частный детектив.

Ченс выругался.

— Ошибся? Как он мог ошибиться?

— Может кто-то нанял его, назвав мое имя, но точно не я, — огрызнулся Боннер. — Даю тебе слово.

Будто оно много значило. Ченс еле сдержался, чтобы не сказать Боннеру, что он обо всем этом думает. Вместо этого, Ченс подумал о собственной дочери.

— Вчера кто-то проник в мой офис, — сказал Ченс. — Судя по всему, не Джеймисон. Значит, не он один ищет Дикси.

— Я никого не нанимал, — рассердился Боннер. — Сколько раз мне это повторять?

Ченс покачал головой, пытаясь успокоиться. Если не Джеймисон, тогда кто? Кто проник в его офис и забрал пленку из автоответчика?

— Давайте все проясним, — продолжал Ченс. — Я найду вашу дочь. Вы за это мне платите. Даже подкину ее до аэропорта, чтобы Дикси смогла вернуться в Хьюстон, если захочет. Но я никому не позволю использовать методы подобные методам Джеймисона: связать ее по рукам и ногам и перетащить через границу штатов в Техас. Это похищение, а я не хочу участвовать в преступлении, что бы ни происходило между вами и Дикси.

Он услышал, как Боннер пьет что-то. На заднем плане слышался приглушенный звон бокалов, стук тарелок и человеческая речь. Подлец обедал.

— Просто найди поскорее мою дочь. Мне опять звонили с требованием выкупа. Полтора миллиона. В аэропорту меня ожидал пакет с кулоном Дикси, того что я подарил ей на шестнадцать лет. Она никогда его не снимала.

Ченс застонал.

— Черт возьми, Боригард. Позвоните в ФБР. Они смогут начать отслеживать звонки.

Пес поднял голову, проснувшись от звуков своего имени и рассерженного голоса Ченса.

— Мы уже это обсуждали, — устало произнес Боригард. — Она снова воспользовалась кредиткой. В каком-то городке под названием Нейхарт в Монтане. Позвони мне, как только найдешь ее. Предупреждаю, найти ее и удержать — две разные вещи. При встрече с Дикси ты поймешь, почему этот Джеймисон использует такие приемы.

Боннер повесил трубку.

Чертыхаясь, Ченс закрыл крышку телефона. Какого дьявола? Боннер, казалось, до сих пор не верил в похищение дочери. Тогда почему он так волнуется. Что происходит?

Пес Боригард укоризненно гавкнул, давая понять, что ему не нравится просыпаться от повышенного голоса хозяина, когда он ничего не натворил.

— Спи, малыш. Разбужу тебя, когда настанет время обедать, — Ченс погладил большую собачью голову. Боригард снова свернулся калачиком, и мгновенно уснул. Собаки. Вот у кого жизнь!

Интуиция подсказывала Ченсу снова позвонить Боннеру и отказаться от дела. К сожалению, дело было не только в деньгах. Ченс не мог позволить Джеймисону первому найти Дикси. Какой бы чертовкой она не была. Кто-то же нанял частного детектива, чтобы доставить ее в Техас. Зачем?

Что бы ни происходило, Боннер не шел к федералам, не хотел их вмешательства. Куда же влезла Дикси?

Неважно, что она натворила, отец просто хотел тихо вернуть блудную дочь в штат лонгхорнов. Вернуть незаконно. Ведь ей уже стукнуло двадцать девять. Почему старик не волнуется, что она подаст на него в суд, как только окажется в Техасе?

Хороший вопрос.

Ченс снова вытащил карту. Если он не ошибся в расчетах, Дикси направилась к Уайт-Салфе-Спрингс.

Ждать больше нельзя. Пора перехватывать ее на перевале.

Когда Оливер вышел из здания «Боннер Анлимитед» и направился к своему «порше», то заметил Эйса Боннера, который стоял, прислонившись к машине, и улыбался. Крепыш лет пятидесяти с густыми седыми волосами в молодости, наверное, был привлекательным, как и все Боннеры. Однако тюрьма и распутный образ жизни наложили свой отпечаток.

— Что ты здесь делаешь? — выпалил Оливер и оглянулся на офисное здание, опасаясь, что Карл или Мэйсон наблюдают из окна.

— Успокойся, — проговорил Эйс, положив ему руку на плечо. — Черт, мы же семья. Ничего страшного, если нас увидят.

— Не во время сделки, — тихо произнес Оливер, сбрасывая руку Эйса. Он направился к дверце водителя, надеясь поскорее удрать. — И не приближайся к моей машине.

— Нам нужно поговорить, — ответил Эйс.

Улыбка сошла с его лица.

— О чем? Насчет сделки?

— Мне нужно подмаслить еще одно колесо. — Партнер поднял руки, прежде чем Оливер мог возразить. — Все практически решено. Просто есть один парень, который может ставить палки в колеса. Нет смысла сейчас скупердяйничать.

— За исключением того, что у меня нет денег, — огрызнулся Оливер.

Эйс искоса на него взглянул.

— Не вешай мне лапшу на уши, Ланкастер, — он перевел взгляд на машину. — Что для тебя еще какие-то двадцать пять штук?

— Двадцать пять штук, — он едва не подавился словами.

— Обещаю, что это в последний раз. Черт, да мы же можем заработать шесть миллионов, а ты будешь скулить насчет вшивых двадцати пяти штук?

Оливер злобно смотрел на Эйса, не в силах выговорить и слова от ярости.

— Если сделка не выгорит, и я узнаю, что это лишь афера…

— Да ладно тебе. Я что откажусь от трех миллионов ради несчастных ста тысяч, которые ты дал мне на сделку?

— Двухсот.

— Двухсот чего?

— Двухсот тысяч долларов, — произнес Оливер, растягивая каждое слово.

— Хочешь, чтобы я заехал к тебе домой за деньгами? — спросил Эйс.

— Нет, — он не хотел произнести слово так резко. — Свяжусь с тобой, когда соберу деньги.

— Отлично, — улыбаясь, произнес Эйс.

Но в его глазах появилось недоброе выражение, которое не понравилось Оливеру. Как только сделка состоится, надо будет как можно дальше держаться от Эйса Боннера.

Въехав в Уайт-Салфе-Спрингс, Ченс стал искать красный «мустанг». Он не мог представить разъезжающего на нем похитителя или Дикси, коль на то пошло. Если бы она не хотела, чтобы ее нашли, то поменяла бы машину на что-то менее заметное. Даже если похищение фиктивное, Дикси уже следовало догадаться, что ее ищут.

Ченс говорил себе, что это только ссора за власть между отцом и дочерью. Боннер славился упрямством, и, если судить по слухам, Дикси пошла в него. Возможно, не стоит принимать всю эту историю слишком близко к сердцу. Возможно, никакая беда ей и не угрожает. Как и ее отцу.

Однако детектив не мог отделаться от чувства, что Боннер искренне опасается за дочь. И не беспочвенно.

Ченс проехался по главной улице, затем по боковым, спрашивая себя, не сошел ли он с ума. Устроил крысиные бега. Возможно, у Дикси не было никаких причин выписывать зигзаги по штату. Ни идеи. Ни стратегии.

Проезжая мимо здания, известного в этих краях как Замок, он заметил кое-что, что заставило его остановиться.

Замок, вернее особняк из местного обтесанного гранита, закончили возводить в 1892 году. Говорили, что здание строили для будущей жены владельца и не экономили. Там даже была ванна.

Насколько Ченс помнил, брак так и не стал удачным. Несмотря на наличие ванны, и всего остального. Теперь в Замке располагался музей. История прошлых разочарований соответствовала настоящему, ведь за музеем стоял красный «мустанг» с техасскими номерами.

Ченс припарковался на другой стороне улицы и загляделся на остановившуюся на видном месте женщину. Вокруг никого не было, музей, очевидно, закрылся на праздники.

Он думал, что не узнает ее. Столько лет прошло! Дикси вовсе не походила на свою старшую сестру. Идеальное лицо миниатюрной и изящной Ребекки обрамляли блестящие белокурые волосы.

Стоящая перед музеем женщина была длинноногой как жеребенок. Обтягивающие джинсы выгодно подчеркивали округлые ягодицы, и тонкую талию. Копна темных, непослушных, волнистых волос наполовину скрывала крепкие плечи.

В последний раз он видел Дикси Боннер, когда ей было двенадцать. Совсем еще девчонкой. Уже тогда худенькая Дикси выделялась высоким для своего возраста ростом и длинными, волнистыми, темными волосами…

Ченс открыл дверцу пикапа и вышел. Она не обернулась, когда он начал переходить улицу. Без сомнения, Дикси заметила его, но намеренно продолжала изучать расписание работы музея. Она определенно вела себя не как женщина, которую похитили или которая опасалась за свою жизнь. Скорее как женщина, у которой и в мыслях ничего не было, кроме отпуска.

Услышав визг шин и рычание мотора, детектив вздрогнул, обернулся и увидел несущийся по улице большой черный седан. На какую-то минуту он подумал, что это проделки тинэйджеров, но хулиганы в этих краях ездили на старых пикапах и драндулетах со слоем грунтовки и отсутствующими крыльями. Никак не на арендованном автомобиле.

Заскользив, машина остановилась перед музеем между ним и Дикси. Пассажирская дверь распахнулась, и крупный мужчина набросился на одинокую женщину.

Несомненно, она слышала приближение автомобиля и даже развернулась, словно ждала нападения. Здоровяк никак не ожидал удара в лицо сумкой, а затем коленом в пах. Он упал как мешок картофеля «айдахо», скатился по ступенькам музея и свалился в сугроб, скорчившись от боли.

Водитель начал выходить из машины, но увидел бегущего через дорогу Ченса с пистолетом наготове.

Сигналя, водитель нажал на газ, чуть не забыв облепленного снегом пассажира, который поспешно хромал вслед за седаном. Громила едва успел впрыгнуть в салон, как шофер дал полный газ. Шины взвизгнули, автомобиль повернул за угол и исчез из виду.

— Ты в порядке? — спросил Ченс, подбегая к ней. Если раньше он не был уверен, что видит Дикси Боннер, то сейчас в этом не сомневался. Только Боннеры как магниты притягивали к себе проблемы.

Она взглянула на пистолет, но никак не прореагировала. Словно такое случалось с ней постоянно. Словно каждый день мужчины набрасывались на нее на улице, а другие бегали с пистолетами в руках.

Взгляд Дикси заскользил по старому знакомому. Ченс понял, что ошибся в ее лучшей черте. Глядя на фото с выпускного альбома, он считал таковыми высокие скулы. Теперь же он не мог решить: то ли это синие глаза в обрамлении темных ресниц, то ли полные губы в форме бантика.

— Ты не очень сюда торопился, Ченс Уокер.