Переплетенный

Глава 11

Оказавшись в своей комнате, Эйден все никак не мог перестать зевать. Ему страшно хотелось спать. Ему стоило бы поспать, или он, скорее всего, отключится где-нибудь у всех на виду. Но отдыхать — не было уже времени. Его так долго не было, что оставалось совсем немного времени до школы. Он взглянул на себя в зеркало — глаза опухшие, красные и горят. Да и еще один потемнел после драки с Оззи.

По крайней мере, его губа зажила. Прикосновение Виктории прекрасно сработало.

Он расплылся в улыбке, вспоминая. Он хотел снова почувствовать прикосновение ее губ. Только в этот раз он хотел, чтобы это прикосновение длилось как можно дольше. Он хотел, чтобы она обняла его за шею и поцеловала по-настоящему.

«О чем ты только думаешь?» — спросила Ева. — «Я же могу чувствовать, как повышается кровяное давление».

— Ни о чем, — пробормотал парень смущенно.

Он помылся, переоделся и быстро осмотрел себя. К счастью, после нескольких стирок, надпись на его футболке поблекла. Но это не уменьшило его удовольствия от устроенной взбучки Оззи.

Когда Эйден вышел в коридор, Оззи уже ждал его. Один его глаз совершенно заплыл, губа рассечена, и шишка размером с мяч для гольфа вздулась сбоку на челюсти.

— Только попробуй кому-нибудь проболтаться о том, что случилось, — прошипел он ему.

Значит, Виктория сдержала свое слово и вернула ему память. Хотя, вероятно, она стерла воспоминания о себе или о том, что она сделала с Кейси.

— Я тебя не боюсь. — Эйден усмехнулся и кивнул, будто он знал какую-то тайну. — Ты не сможешь выиграть драку против спящего малыша.

Оззи с трудом шевелил опухшей челюстью.

— В любом случае, мы должны рассказать Дэну о драке. Но никаких подробностей. — Потому что Дэн все равно заметит их синяки и ссадины. — Мы просто не расскажем ему почему, когда и где все произошло.

— И… о дури? — Оззи мог говорить только одной стороной рта, взглядом он пробежался по коридору, чтобы проверить, что двери комнат закрыты, и никто их не слышит. — И о Кейси?

— Я не собираюсь ничего рассказывать. — Оззи было расслабился, когда Эйден добавил. — Пока ты не будешь докапываться до меня. Иначе у меня такое чувство, все подробности всплывут наружу. Понял? — Эйден не хотел шантажировать этого придурка. Ему надоело, что им помыкают, оскорбляют, и он ничего не может с этим сделать из-за страха, что его выгонят.

Оззи чертыхнулся себе под нос.

— Еще раз ты подумаешь о наркоте, клянусь Богом, пожалеешь об этом. — Он вытащил нож для резки мяса из внутреннего кармана, который он видимо стащил с кухни Дэна, и провел им прямо перед носом Эйдена. — Все понял?

Эйден закатил глаза, а затем наклонился и вытащил один из своих кинжалов. Он был больше и острее, с темными пятнами крови на серебре.

— Я понял, что могу порезать тебя на лапшу. Ты и понятия не имеешь, насколько я могу быть психом.

Снова онемевший Оззи отступил назад в свою комнату и со стуком захлопнул дверь.

«О, я так горжусь тобой», — сказала Ева голосом счастливой матери. — «Ты смог постоять за себя, не подвергая опасности».

«Так держать, Эд!» — торжественно произнес Калеб. — «Нам нужно это отпраздновать. С девочками!»

«Мне бы хотелось, чтобы ты пнул его еще хоть разок», — сказал Джулиан. — «Терпеть не могу этого парня».

«Не подначивай его», — добавил Элайджа. — «Мы же не хотим, чтобы он попал в тюрьму. Поверь мне».

Был ли сам Элайджа в тюрьме в прошлой жизни или видел Эйдена в тюрьме и знал, каким ужасным событием для него это оказалось?

Уже не было времени спрашивать. Шеннон высунулся из-за двери своей комнаты, вероятно, проверить, что там за шум. И удивился, увидев Эйдена в коридоре.

— Т-тут. — Он протянул Эйдену кипу газет. — Оззи заходил п-прошлой ночью и сказал мне, что собирается з-забрать это. Я стащил первым и забрал себе.

Его Английская газета, которую он должен был подготовить к сегодняшнему уроку. Он даже не заметил, что она пропала. Всю работу он положил в… если бы Оззи повезло, то он получил бы двойку. Эйден сжал челюсти, жалея, что все-таки не ударил этого придурка еще раз.

— Спасибо.

Шеннон кивнул.

— Я тебе должен. За… — Его взгляд опустился на футболку Эйдена. — Т-ты знаешь.

Когда он развернулся, чтобы уйти к себе, Эйден схватил его за руку.

— Постой. Ты почти не разговаривал со мной всю неделю, но ты помог мне, чтобы меня не выкинули из школы. Почему?

У Шеннона нервно дернулся мускул на лице. Он вывернул руку, но не ушел.

— Ты мог бы сказать мне и сейчас. Я буду преследовать тебя, пока ты меня избегаешь. В лесу. В школе. После школы. Пока ты занят домашними обязанностями…

— В т-тот день в лесу, — последовал ответ. — Ты шел прямо за мной, чувак. Затем показалиьс это д-дети, и ты ушел, оставив меня одного. Я знаю, мы никогда не были л-лучшими друзьями, но мы договорились о п-перемирии.

— Так ты действительно подрался?

Еще один напряженный кивок.

Значит, Шеннон не был оборотнем. Но тогда… кто? Телохранитель Виктории возможно? Нет. Не может этого быть. Виктория считала оборотней опасными. Она бы не хотела, чтобы они были среди ее охраны.

Эйден припомнил всех, кого он знал с зелеными глазами. Много имен всплыло в памяти. А что, если человек оборачивается в волка, и его глаза меняют цвет? Эйден был живым доказательством, что глаза мгновенно могут менять цвет. Если так, то любой мог оказаться оборотнем.

— Извини, — сказал он Шеннону, поняв, что парень ждет ответа. — Я не знал, что ты попал в засаду. Я не знаю, кто на тебя напал. Если бы я знал, то помог бы тебе. Наверно. То есть, я услышал крик Мэри Энн и побежал посмотреть, что не так.

— С ней все хорошо?

— Сейчас да, — с надеждой произнес Эйден. Каким-то образом ему нужно перехватить Мэри Энн сегодня и заставить поговорить с ним. — Так что заставило тебя решить простить меня за то, что я не защитил тебя?

— Тяжело з-злиться на парня, который надрал Оззи задницу.

Они единодушно расплылись в улыбке и подхватили пакеты с ланчем со стола рядом с главной дверью, где Миссис Ривз всегда их оставляла.

«Шеннон не может быть оборотнем», — сказал Джулиан. — «Он на твоей стороне. Волк бы сжевал эту газету, плюнул ей в тебя и посмеялся заодно».

«А затем спалил бы вас обоих на огне», — добавил Калеб.

Пока Эйден не говорил о своих мыслях на эту тему вслух, и души не могли знать, что он уже все продумал.

«Если только это не хитрость, чтобы сбить тебя с толку», — протянул Элайджа задумчиво.

Не хитрость, хотел ответить Эйден, потому что он не верил в это. Ему казалось, что именно сейчас его жизнь идет по правильному пути. Подозрения бы отравили и разрушили его. Кроме того, подозрения порождают паранойю, а паранойя является классическим симптомом шизофрении. Это было бы настоящим подарком для диагностировавших его врачей, с которыми он так мужественно боролся, чтобы опровергнуть их диагноз.

«Хватит думать об этом, мальчики», — произнесла Ева, очевидно почувствовав направление мыслей Эйдена. — «Давайте, дадим ему отдохнуть этим утром».

«Да, Ева», — сказали все души одновременно со словами Шеннона:

— Тебе нужно придумать какую-нибудь правдоподобную историю о том, что с твоим лицом, или тебя выгонят. И возможно не стоит подначивать Оззи. Иначе он придумает другой план для подлой атаки.

Улучив момент, Эйден разобрал среди хора голосов то, что произнес Шеннон. Его дружеский жест не был обманом, он просто хотел, как лучше.

— Нельзя не учитывать то, что у Оззи такое же побитое лицо, как и у меня. Если мы будем отрицать все, то Дэн поймет, что мы врем. И будет только хуже.

— Может, он не заметит. — Обычно утро Дэн посвящал хлопотам на ранчо, но иногда спал или уезжал по делам.

Впервые с начала обучения в школе они вышли вместе. Воздух был прохладным, небо затянуто облаками. Дэн ждал в грузовике, готовый открыть дверь, когда он заметил Эйдена и застыл. Как на зло, солнце выглянуло через пелену облаков и осветило его лицо. Парень прищурился, его пострадавший глаз горел и слезился. Теперь от разговора ему было уже не отвертеться.

— Откуда эти синяки, Эйден? — Дэн говорил таким жестким тоном, только когда сдерживал злость.

Вот и приехали. Эйден расправил плечи, хотя желудок свело судорогой.

— У нас с Оззи случилась небольшая размолвка. Мы уже все выяснили, и нам очень жаль. — Коротко, вежливо и честно.

Дэн обогнул грузовик, надвигаясь на него.

— Ты прекрасно знаешь, что использование силы не является решением проблемы. Это одна из причин, по которой ты здесь — чтобы побороть свою склонность к жестокости.

— Это случилось всего лишь один раз и больше не повторится.

— Я уже это слышал. — Здоровяк провел рукой по лицу и немного расслабился. — Не могу поверить, что ты это сделал. Я привел тебя в школу, обеспечил одеждой и едой. Взамен я прошу лишь о старании.

Его спутники внутри головы начали перекрикивать друг друга, пытаясь подсказать ему, что ответить. Они кричали так громко, что он слышал только какофонию из слов.

— Мы совершили ошибку. Мы это знаем. Разве это не то, что важно? — К счастью, его слова соответствовали правде.

Дэн подвигал челюстями.

— Не важно, знаете вы что-то или нет. Каждое действие имеет свои последствия. Я должен наказать вас. Ты ведь это тоже понимаешь, так?

— Наказать меня? — Итак, Эйден это услышал. Он в разочаровании опустил руки, его гнев закипал с той же силой, что и ярость прошлой ночью. — Разве ты, Дэн, совершенный? Разве ты не совершаешь ошибок?

Воспитатель, сузив глаза, спросил.

— Как это понимать?

«Не делай этого», — закричали его спутники в унисон.

— Ты знаешь, — сказал он как бы между прочим. — Ты и Мисс Киллерман.

Его спутники застонали.

Дэн раскрыл рот от неожиданности. Несколько мгновений он, молча, стоял, уставившись на Эйдена. Наконец, его взгляд упал на Шеннона.

— Залезай в грузовик. Я отвезу тебя в школу, — сказал он плоским, совершенно лишенным эмоций, голосом. Шеннон мгновение колебался, но послушно сел в машину. На его лице отразилось сочувствие. Дэн скрестил руки на груди.

— Я не знаю, как ты узнал о мисс Киллерман, или что ты там, как тебе кажется, ты знаешь, но я успокою тебя. Я не делал ничего такого, за что мне было бы стыдно. Потому что это то, что ты имел в виду, так ведь?

Эйден засунул руки в карманы и кивнул, в нерешительности. Он заварил эту кашу, ему и расхлебывать.

— Чтобы ты не думал, ты ошибаешься. Я флиртую с ней исключительно ради вас, мальчики, и Мэг полностью в курсе. Иногда она даже присутствует при этом в той же комнате, потому что только так меня не тошнит от того, что я должен сказать и услышать. Но я делаю это для того, чтобы оградить вас от хулиганства или наркотиков, или воровства, или от много чего другого. Я делаю это для того, чтобы ваши заявки одобрили в первую очередь. Как думаешь, вы попали в общественную школу так быстро?

— Я-я…

Дэн перебил его.

— Во-первых, я и поверить не могу, что позвонил ей и попросил все устроить. Но затем я вспомнил, как ты был разочарован, когда я тебе сказал, что этого не произойдет. Так что я перезвонил ей и попросил ускорить процесс. И знаешь что? Она так и сделала. Думаешь, она это для всех делает? Она должна получить одобрение штата и школы. Она должна использовать все свои связи. И я должен.

Чувство вины, обжигающее и пропитанное ядом, распространилось в Эйдене. Он обвинил и осудил Дэна, даже не имея доказательств. И он так поступал с ним не первый раз. Хотя парень и поклялся не поступать так с другими. Дэн такой честный и прямолинейный, он не должен был так плохо думать о нем.

— Дэн, — начал было он с болью в голосе.

— Внешность часто обманчива, — сказал Дэн мягко. — В следующий раз, когда ты подумаешь обо мне плохо, я надеюсь, ты дашь мне возможность объясниться. Придешь ко мне и поговоришь со мной.

— Я так и сделаю. Прости, что этого не сделал. — Эйден поднял подбородок и встретился взглядом с Дэном. — Я просто надеюсь, что ты поступишь также по отношению ко мне. Дашь мне возможность объясниться.

Дэн скрестил руки на груди, снова повисла пауза. Эйден не представлял, о чем он в этот момент думает. Хотя, о чем бы он ни думал, эмоции менялись на его лице от подозрительности до досады и, наконец, принятия.

— Залезай в грузовик, — сказал Дэн резко.

Залезать куда? Он имел в виду… что он…

— Рассчитываю ли я, что не придется биться за место под солнцем? Да. Я знаю, каково это, когда тебя все обвиняют и осуждают за то, в чем ты не виноват. Я даю тебе возможность оправдаться и доверие, что если ты что-то делаешь, то для этого есть причина. Но лучше если такая ситуация не повторится. А теперь не стой столбом. Двигай. Давай шевелись. Ты же не хочешь опоздать на первый урок.

Эйден не смог сдержаться. Он бросился к Дэну и порывисто обнял его. Дэн заворчал и взъерошил ему волосы. Эйден, широко улыбаясь, запрыгнул в грузовик.

Когда они заехали на парковку, Эйден увидел Мэри Энн, стоящую у двойной двери школы. Она выжидательно смотрела в лес. Из-за него? Ему хотелось в это верить, но учитывая, что она постоянно сбегала от него после школы…

В тот момент, когда грузовик пересекал полосу разметки, удар ветра прошел прямо через его грудь. Души застонали, исчезая в черной пустоте. Эйден снова ощутил укол вины, хотя и по другому поводу. Они помогли ему попасть в эту школу, и им приходилось терпеть боль темноты ради того, чтобы он мог найти способ выбраться им наружу в их собственные тела. До сих пор он не сделал ничего, чтобы выполнить свою часть уговора.

Но все могло измениться. Сегодня. Он решил заставить Мэри Энн поговорить с ним, в надежде узнать, что происходит в ее голове, но сейчас ему стоило сделать первый шаг. И он раскрыл бы свои оставшиеся способности — не важно как он боялся ее реакции — и выяснил, как она заставляет души исчезнуть.

Парень присмотрелся к девушке. Она выглядела уставшей, будто не спала целые сутки, с кругами под глазами. Хмурый взгляд, опущенные уголки губ. Обычно ее переполняла энергия, и она всем улыбалась.

Мэри Энн еще больше нахмурилась, когда к ней подошла ее подруга Пенни. Пенни выглядела еще хуже, чем Мэри Энн, ее лицо опухло, будто она плакала всю ночь. Мэри Энн что-то сказала, яростно тряся головой. Пенни схватила ее за руку. Мэри Энн вырвалась и скрылась в школе.

Что это вообще было?

Грузовик остановился у обочины.

— Ведите себя хорошо, ребята. И Эйден, больше не прибегай к насилию. Хорошо?

— Конечно. И… спасибо.

Дэн кивнул с полуулыбкой.

— Увидимся позже.

Эйден и Шеннон выскользнули на улицу и снова пошли вместе, после того как вошли в здание. Эйден не мог отрицать, что ему нравилось, иметь кого-то на своей стороне. Кого-то, кто мог бы также прикрывать его спину.

— Хочешь, пообедаем вместе? — спросил его Шеннон.

— Ой, как мило. — Усмехнулся голос поблизости. Голос Такера. Эйден узнал его, и ненавидел. Каждый раз, когда Мэри Энн не было поблизости, Такер обзывал его, ставил ему подножку или бросал комочки бумаги в него. — Похоже, заика и сумасшедший теперь встречаются.

Волна смеха пронеслась по коридору.

Эйден стиснул зубы. Он проигнорировал качка — больше никакого насилия, больше никакого насилия, больше никакого долбанного насилия — и сказал Шеннону:

— Я буду ждать тебя в кафетерии.

Шеннон еле заметно кивнул, его взгляд упал на пол, щеки покраснели, и он пошел на свой первый урок.

Такер врезался в плечо Эйдена, когда тот проходил мимо, и сбросил рюкзак Эйдена с плеча на пол.

— Посмотрите на это. — Качок проворчал, потом остановился и просвистел, теряя все следы своего гнева, когда он изучил побитое лицо Эйдена. — Так так так. Кто-то, должно быть, был непослушным мальчиком, раз получил такую взбучку.

Как Мэри Энн могла терпеть этого парня? Он был похож на кучу навоза, скрытую в блестящей коробке.

Не говоря ни слова, Эйден поднял свою сумку и пошел прочь.

— Вот так. Беги, трус, — прокричал Такер самодовольно.

Он мог чувствовать сотни глаз на себе, наблюдающих, осуждающих, может быть, даже жалеющих. Они думали, что он боялся Такера. Как он ненавидел все это, но не мог остановить их прямо сейчас. Не только потому, что он должен был, избегать насилия любого рода — а это то, что случится, если он бросит вызов Такеру, кровавое, ужасное насилие — но и из-за Мэри Энн. Ей может не понравиться, если он сотрет лицо ее парня в порошок.

Все же ему следовало сдержаться. И Эйдену едва удавалось это делать весь первый урок. По какой-то причине Мэри Энн отсутствовала. Он жалел, что не пошел с ней тогда. Сейчас он был слишком взвинчен, чтобы слушать лекцию и учеников. Души снова болтали у него в голове, пытаясь успокоить его, но их голоса только еще больше нервировали, смешиваясь с остальными вокруг и, в конце концов, превращаясь в галдеж.

Конечно же, именно в этот момент мистер Кляйн указал на него и задал ему вопрос. Он не мог разобрать слова, а тем более сформировать внятный ответ, поэтому мистер Кляйн решил привести его в пример и его невнимательность и заставил его стоять рядом с его партой весь урок.

Если бы еще один человек посмеялся над ним, он бы набросился на него.

Второй и третий урок были не лучше. Вторым уроком была геометрия, которая должна была быть интересной, да еще и с Мэри Энн, но ее снова не было. Она ушла? К тому же пришел новый ученик, который занял свободную парту рядом с Эйденом и болтал целый час. Эйден сочувствовал ему, ведь новенький нуждался в друге, но боже ему нужна была минута тишины.

— Тебе лучше остановиться, — прошептал Эйден в середине урока. — Ты попадешь в беду, и вряд ли захочешь увидеть темную сторону мисс Керрингтон. Я слышал, она кусается, и не по-хорошему.

— Не беспокойся, братан. Никого не волнует, что я делаю, — улыбнулся новенький. У него были лохматые светлые волосы, которые падали ему на глаза.

Его кожа, казалось, поглощала свет в комнате, сверкая. Эйден видел это сияние и раньше, на ком то другом. Но на ком? Точно. Пожилая дама в торговом центре. И так же, как старушка, этот новенький заставил тонкие волоски, на теле Эйдена, встать по стойке смирно.

— Я Джон О’Коннор, кстати. И да, я в курсе, что мое имя как у парня из Терминатора. Это был любимый фильм моей мамы.

— Эйден Стоун.

— Слушай, ты не видел Хлою Говард? Брюнетка с брекетами и множеством веснушек. Очень хорошенькая.

— Нет. — Эйден был слишком поглощен своей брюнеткой, чтобы замечать других. Он старался удержать свой взгляд на лучшем ученике класса. Что, впрочем, не отбило у Джона охоту болтать.

— О, чувак. Ты такое пропускаешь. Но ничего. Я еще сегодня поохочусь на нее и…

— Мистер Стоун. — Ладонь ударила по учительскому столу, заставив подпрыгнуть стоявшую там кружку кофе. — Может, вы сами объясните нам про векторы, или я все же продолжу?

Все начали оборачиваться на него, и Эйден попытался стать как можно не заметнее.

— Продолжайте. — И почему Джону не досталось?

Учительница задержала на нем взгляд, затем удовлетворенно кивнула и продолжила лекцию.

— Пообедай со мной, — сказал ему Джон. — Я не хочу сидеть в одиночестве и хочу рассказать тебе о Хлое.

— Ладно, — прошептал он, просто желая закончить разговор. И, может быть, беседа с парнем во время обеда приведет к откровению об этой сверкающей коже и тех электрических зарядах, исходящих от его тела. — Я буду ждать тебя у дверей кафетерии.

— Прекрасно.

Наконец-то. Тишина.

Весь третий урок он думал о Мэри Энн, куда она исчезла и чем занималась. Когда прозвенел звонок он схватил свои вещи и направился к двери, не зная, что делать дальше. За ланчем он должен был встретиться с Шеннон, а теперь еще и с Джоном, поэтому он не мог пойти к ней и проверить, была ли она дома.

Он запомнил ее номер. Может быть, секретарь в приемной позволит ему воспользоваться телефоном и позвонить ей. За исключением…

Знакомый порыв ветра ударил ему в грудь, и он остановился.

Мэри Энн, должно быть, где-то поблизости.

Он посмотрел в конец коридора, и там была она, стремительно приближающаяся к нему. Сила его облегчения была ошеломляющей.

— Эйден, — позвала она.

Она остановилась прямо перед ним, тяжело дыша, беспокойно переступая с ноги на ногу.

— Эйден, — повторила она тише и нерешительно улыбнулась, будто она не была уверена, рады ли ей.

— Так что, теперь ты со мной разговариваешь? — Не выдержал Эйден и спросил. — Почему ты избегала меня?

Ее улыбка ушла.

— Что ты имеешь в виду? Я не избегала тебя. За ланчем это ты избегал меня.

— Ты все время исчезала после школы, — напомнил он ей. — Я бы подошел к тебе, а ты бы убежала.

— Прости. Я не имела в виду… это не было то, что я… ох, я все порчу. Но уверяю тебя, ты неправильно понял мои намерения. Ты — мой друг, и ну, мне нужно поговорить с тобой. — Ее взгляд метнулся к ребятам, которые ходили вокруг них. — Хотя сейчас не самое подходящее время, чтобы объяснять.

Недопонимание. Слава Богу. Он мало что понимал в дружбе, и было ясно, что ему нужно многому научиться.

— Что ты здесь делаешь? Почему ты не была на первом и втором уроке?

— Отвечу на твой второй вопрос, я, ну, прогуляла. — Она прикусила нижнюю губу. — Отвечу на твой первый вопрос, я мешаю тебе идти туда, где ты обычно обедаешь.

Он не сказал ей, что ему уже пришлось изменить свои планы.

— Прогуляйся со мной до моего шкафчика, — сказал он, и она кивнула. Они шли в такт друг другу.

— Так где ты обедаешь? — Спросила она, все еще вроде бы нервничая.

— Я ухожу за пределы кампуса и исследую лес для того чтобы… — Он многозначительно посмотрел на толпу. — Ну, ты понимаешь…

Ее челюсть отвисла.

— Да ну? Зачем? Эйден, это не хорошо. Тебе нужно есть.

— Не переживай. Жена Дэна дает мне обед с собой каждое утро. Я беру его с собой и ем в лесу.

— Ох.

Ученики по-прежнему галдели вокруг них, громко хлопая шкафчиками.

— Тебе не нужно делать этого, — сказала она. — Искать Волка, я имею в виду. Мы говорили.

Сначала пришло удивление. Затем злость. А после страх.

— Я же сказал тебе держаться от него подальше, Мэри Энн. Тебе повезло, что ты еще жива. Ммм… мой друг сказал, что такие волки, как этот, ужасные убийцы.

Она побледнела и потянулась дрожащей рукой к горлу.

— Какой друг? Кто-то еще знает о том, что происходит?

— Не волнуйся. Она не… человек, — прошептал он.

Глаза Мэри Энн широко распахнулись.

— Что это значит? Кто она?

Стоит ли ему рассказать ей или нет? Потребовалось небольшое усилие, чтобы принять решение. Ему была нужна ее помощь. Поэтому ей понадобится вся информация, которую он может ей предоставить, даже о Виктории.

Продолжая их разговор, он тихо сказал.

— Моя подруга — она вампир. И принцесса, — добавил он. Этот факт больше не беспокоил его, но все еще ошеломлял. У него было свидание с принцессой. Ну, он надеялся, что это было оно.

Мэри Энн не засмеялась. Не сказала, что у него богатое воображение и не ушла. Она сглотнула и кивнула.

— Ты говорил о вампирах раньше, но я не думала, в смысле, я не думала, что ты и правда знаком с кем-то. — Она потерла шею, будто уже чувствовала клыки, погружающиеся в ее вену. — Как ты с ней познакомился?

Группа хихикающих девушек прошли мимо него, еще раз напомнив ему о возможных слушателях.

— Я расскажу тебе все, только не сейчас, когда вокруг нас столько ушей. Прямо сейчас, мне нужно, чтобы ты пообещала держаться подальше от этого животного. Кроме желания убить меня, в нем есть что- то еще. Я, возможно, не смогу… ты знаешь, как в тот день.

На ее лбу образовались морщинки, когда она взглянула на него из-под густых ресниц.

— Нет. Мне жаль.

— Вселиться в него.

— Ох. Почему нет?

— Когда я с тобой мои способности перестают работать. Но в тот день в лесу каждая прекрасно работала. Должно быть из-за него. Он был единственной переменой.

— Во-первых, я все еще хочу знать, какими еще способностями ты владеешь. Во-вторых, Волк не опасен. По крайней мере, для меня. Мне кажется, я ему нравлюсь. Он провожает меня в школу каждое утро и днем до дома. — Девушка снова закусила губу. Эйден по этому жесту понял, что она нервничала. Она обняла себя руками. — И он смягчился в отношении тебя, я знаю.

И это сказала девушка, которая имела очень хороший шанс попасть в один не очень прекрасный день в утренние новости в сообщение, что найдено растерзанное тело со следами зубов.

Он не мог поверить, что провел так много времени, беспокоясь о ней, думая, что она не хотела иметь ничего общего с ним, а она просто играла с волком, будто тот был домашним любимцем.

— Это из-за него сбегала от меня после школы?

Ее щеки вспыхнули.

— Да, но прошу тебя, не злись, — сказала она. — Кажется, я не могу остановиться. Я привязалась к нему.

Это он понимал, даже если это беспокоило его. Он тоже привязался к Виктории.

Они дошли до шкафчика Эйдена, и он набрал комбинацию.

— Я уверен, что Такеру понравится, что ты сильно увлеклась кем-то еще. Особенно животным.

— Эй! — Она ударила его по плечу. — Он не животное. Не всегда. Не то, чтобы он показал мне свое человеческое обличие, — пробормотала она. — И, кроме того, не имеет значения, понравится ли это Такеру или нет. Мы расстались.

Сердце Эйдена на миг замерло, рука с книгами застыла в воздухе. Он сомневался, что расслышал верно.

— Действительно? Вы расстались?

Она кивнула, румянец на ее щеках стал ярче.

— Без сомнения. Он спал с Пенни.

— А-а-а. — Он забросил книги в шкафчик и захлопнул дверцу. — Так вот чем ты была настроена сегодня утром.

— А ты бы не был? Они предали меня, а потом вели себя так, будто ничего не случилось.

— Мне жаль. Хотя я не удивлен, что они хранили это в секрете. Никто не хочет рассказывать о своих ошибках.

— Ух. Говоришь, прям как мой Воо… — Она махнула рукой в воздухе, выражая стеснение. — Неважно.

Ее волк? Звучало так, как будто жестокий убийца — не комплимент. Возможно, ему стоило быть более чутким.

— Тебе виднее. Такер — еще тот…

— Придурок? — добавила девушка, и они оба рассмеялись.

— Ага. Придурок.

— Согласна. — Она с дрожью вздохнула и потащила его вперед. — Идем. — Они прошли несколько шагов, прежде чем продолжить разговор. — Если все чего мы ожидаем, так это предательство и измена, то как вообще можно быть друзьями?

Он ненавидел то, что ее обычный оптимизм исчез.

— Опять же, человеческая природа. Надежда на лучшее это то, что движет нами.

— Теперь ты похож на моего отца, — проворчала она.

— Хорошо, тогда, по-видимому, он — гений.

Мэри Энн засмеялась.

Двери столовой появились в поле зрения. С минуты на минуту, должны были подойти Шеннон и Джон О’Коннор. Эйден потянул Мэри Энн в сторону и посмотрел на нее сверху вниз, его распирало от нетерпения.

— Мне нужно поговорить с тобой.

— Что не так? — спросила она отрезвляюще.

— Пожалуйста, не уходи без меня после школы. Найди способ избавиться от волка. Я должен столько тебе рассказать. Не только о вампирах, но и о себе. Есть кое-что, в чем ты можешь мне помочь.

Она протянула руку и сжала его плечо.

— В любом случае, я помогу всем, чем смогу. Надеюсь, ты знаешь это.

Так легко, и так быстро. Ему пришлось бороться с желанием, обнять ее, и оно не имело ничего общего с его или ее способностью, оно было связано с ней. С тем, какой замечательной она была.

После всех людей, которые бросали его в течение многих лет, часть его ожидала, что она передумает.

— Всю прошлую неделю я думал, что ты испугалась меня, что не хочешь иметь ничего общего со мной. Если быть честным, я не был уверен, как ты отреагируешь сегодня.

— О, Эйден. Мне действительно очень жаль. Мне следовало тебе рассказать, чем я занималась, но я боялась, что ты попробуешь меня защитить и в конечном итоге пострадаешь. — Она снова закусила губу. — Чувство вины погубило бы меня, если бы ты из-за меня пострадал.

Он медленно улыбнулся, с облегчением, и она улыбнулась ему в ответ.

— Я надеюсь, ты не возражаешь, но я обещал Шеннону поесть с ним, — сказал он. — Ох, и я сказал этому очень болтливому новенькому, что он может присоединиться к нам. Я должен подождать у дверей.

— Новенький? — Ее лоб наморщился. — Я не слышала, чтобы к нам кто-то поступал.

— Да только сегодня. Его зовут Джон О’Коннор, и он…

— Подожди. Что? — Она в недоумении нахмурилась. — Ты сказал Джон… О’Коннор?

— Да, а что?

Вместо ответа она сказала.

— Опиши мне его.

Ну, хорошо.

— Блондин, кареглазый и его кожа выглядит так, будто намазана блеском. Это действительно странно.

Ее хмурый взгляд усилился.

— За исключением этого яркого блеска, он похож на Джона, которого я знала. Но кто-то явно подшутил над тобой, потому что Джон умер от передозировки наркотиками в прошлом году.

Эйден помассировал затылок, его мышцы завязались в узелке гнева.

— Пошутил.

— Прости.

Он хотел двинуть кулаком в стену, когда он представил себе, как все, вероятно, смеются над этим.

— Где-то внутри Шеннон, — сухо сказал он.

Мэри Энн посмотрела на него с сочувствием, перед тем, как последовать за ним в столовую.

Спустя несколько минут он опустился за стол с Мэри Энн и Шенноном. Хотя они были втроем за один большим столом, другие ученики занимали столы вокруг них, прямо как в фильмах, которые он смотрел.

Он прекрасно знал про Пенни, задумчиво глядящую на Мэри Энн, и Такера, с ненавистью глядящего то на Мэри Энн, то на Эйдена. Шеннон сидел, опустив голову, а Мэри Энн продолжала напряженную, бессмысленную болтовню. Эйден искал «Джона», но так и не увидел его. Никто, казалось, не смеялся над ним, так что он был в состоянии расслабиться. Немного.

В целом, это было неудобное и тяжелое испытание. Ему больше нравилось уединение в лесу, и это удивило его. Сколько часов он провел, мечтая о друзьях и нормальности? Но может быть, в лесу, он нашел бы Викторию. Если только.

Наконец прозвенел звонок, означающий, что пришло время идти на следующий урок. Стулья освобождались, а шаги начали разноситься по полу.

— П-подожди меня после школы, — сказал ему Шеннон. — Мы можем пойти домой вместе.

Эйден встретил взгляд Мари Энн. Она, казалось, застыла, наполовину сидя, наполовину стоя. Паника промелькнула в ее глазах. После школы, она должна была избавиться от волка, чтобы они смогли поговорить.

Шеннон, должно быть, поймал наполненный напряженностью скрытый подтекст, потому что он сказал:

— Н..неважно, — и попытался уйти.

Очевидно, она была чуткой к чувствам других, Мэри Энн нацепила улыбку на свое лицо и схватила его за запястье, останавливая его.

— Пойти домой вместе это прекрасная идея. Я просто пыталась вспомнить, сказала ли я своему папе, чтобы он забрал меня или нет.

— Оу. Хорошо. — Шеннон расслабился.

— Тогда увидимся, — сказал Эйден, стараясь замаскировать свое разочарование, и зашагал на следующий урок. Похоже, разговор с Мэри Энн придется отложить. Снова. Они не могли делиться секретами при тех, кто мог подслушивать прямо сейчас.

Смогут ли они поговорить утром? Или что-то помешает им снова? А завтра, выйдя после школы; Шеннон, вероятно, захочет пойти с ними снова. В этом случае, у них никогда не будет момента наедине. Если только… он мог сказать ей все, не произнеся ни слова.

Будучи преисполненным решимости, он воспользовался следующими тремя уроками, чтобы написать ей. О себе, своем прошлом, о том, что он сделал, о том, что он видел и о том, что ему нужно от Мэри Энн. Он не скупился на подробности, не пытался преподнести себя в более выгодном свете. Он хотел, чтобы она знала правду.

«У меня плохое предчувствие на счет этого», — сказал Элайджа, когда Эйден закончил.

Эйден застонал. Только не еще один. Но это не имело значения; он не позволит этому иметь значение. Он по-прежнему писал Мэри Энн. Оставив на ее усмотрение то, что произойдет дальше.