Перепутье

Глава пятьдесят пятая

Весь ноябрь в госпиталь поступали раненные в битве при Гвадалканале. Поначалу многих несколько дней держали в Хикеме, а некоторых сразу отправляли в Окленд. Других возможностей заботиться о раненых не было. Их приходилось оставлять на кораблях, пока не удавалось транспортировать их в Штаты. Многие умирали по дороге. Лиана видела, как день за днем поступали раненые с разорванными телами, с ужасающими ранами и ожогами. Она снова и снова выслушивала историю о 550-фунтовой бомбе.

Было тяжело наблюдать, как их привозили. Бывало, она помогала носить носилки, и тогда ей припоминался «Довиль». Но сейчас все было намного страшнее. Людей привозили буквально разорванными на части.

Однажды ей показалось, что кто-то упомянул о Нике. Человек этот наполовину бредил. Он говорил о своем однополчанине, которого убило рядом с ним на палубе. Но оказалось, это был другой человек. Его звали Ник Фрид. Это был не ее Ник. Через два дня этот человек умер у нее на руках.

В День Благодарения дядя наконец не выдержал:

— Почему бы нам не навести справки в военном министерстве? Лиана покачала головой:

— Если с ним что-нибудь случится, мы об этом узнаем из газет.

Хуже будет, если она узнает, где он. Ей захочется написать ему, а этого она никак не хотела делать. Если же он ранен, она рано или поздно узнает об этом. Но если глава «Стали Бернхама» погибнет, газеты мгновенно разнесут об этом по всей стране.

— Оставим этот разговор, дядя Джордж. С ним все в порядке.

— Ты этого не знаешь.

— Не знаю.

Но сейчас она полностью посвятила себя тем, кто пострадал. Через ее руки прошли многие. Теперь она работала наравне с сестрами по двенадцать часов в день.

— Тебя должны наградить медалью, когда кончится эта бойня.

Она наклонилась и поцеловала дядю в щеку. Потом встала и посмотрела на часы:

— Мне нужно идти, дядя Джордж.

— Сейчас? Куда?

Они только что кончили праздничный обед, девочки ушли спать. Было девять часов вечера. Лиана месяцами никуда не ходила.

— У нас на базе не хватает людей, я обещала прийти.

— Я не хочу, чтобы ты ехала туда одна.

— Я взрослая, дядя Джордж. — Она погладила его по руке.

— Ты сумасшедшая.

Более сумасшедшая, чем он думал, сумасшедшая от страха, тоски и боли. Сумасшедшая от мысли, жив ли Ник. День за днем она слушала рассказы о войне и все спрашивала себя, не Ник ли действительно был тот убитый, о котором ей рассказывали. Был ли он вообще там? В ее глазах застыло постоянное выражение тревоги. В понедельник утром за дело взялся Джордж Крокетт. Во второй раз за этот год он позвонил Бретту Уильямсу.

— Послушай, мне нужно обязательно узнать о нем.

— Нам тоже.

Старик удивил Бретта Уильямса. Зачем ему это? Может быть, он был другом старика Бернхама.

— Мы ничего не слышали.

— Узнай, ради Христа. Позвони в Белый дом, Государственный департамент, в Пентагон, позвони куда-нибудь.

— Мы звонили. Там такой беспорядок, что они и сами ничего не знают. Одни утонули на «Хорнете», другие лежат в госпиталях. Говорят, что через месяц-другой у них появятся более точные сведения.

— Но я не могу так долго ждать, — простонал старик.

— Почему интересно? — Бретт Уильямс вышел из себя, и они накричали друг на друга. Уже месяц Уильямсу трепали нервы из-за Ника. Ему почти каждый день звонил Джонни. А он ничего не мог сказать ни мальчику, ни этому старику с Западного побережья. Даже Хиллари звонила. Ее, кажется, действительно волновала мысль, что Джонни может потерять отца. Теперь она уже была готова отдать ему сына. — Ты считаешь, что мы тут сидим и прохлаждаемся. Узнай сам, черт возьми, или подожди.

— Моя племянница не может ждать. Она очень волнуется, и вообще неизвестно, что с ней будет, если мы не узнаем, где он.

— Твоя племянница? — Бретт удивился. — Кто же она такая, черт возьми?

— Лиана Крокетт, вот кто. — Она не носила этой фамилии уже тринадцать лет, но сейчас он забыл об этом.

— Но… — Бретт постепенно начинал понимать. — Я же не знал, когда он уезжал… Он ничего не говорил… — Бретт спрашивал себя, правду ли говорит старик. Должно быть, правду. Иначе для чего бы он звонил.

— Почему он должен был тебе что-то говорить? В то время она была замужем. Сейчас она вдова. — Он не был уверен, стоит ли распространяться об этом. Но он сказал, и ему стало легче. Он не мог спокойно смотреть, как страдает Лиана.

— Послушай, мы должны найти его. — Он схватил лист бумаги и ручку. — Кому ты звонил? — Уильямс продиктовал весь список. Старик начинал ему нравиться. У него был характер, и он любил и свою племянницу, и Ника Бернхама. Бретт пораскинул мозгами, кому бы еще позвонить. Старик сделал ряд ценных замечаний. — Ну, кто будет звонить — ты или я? — На самом деле это не имело значения: «Сталь Бернхама» и «Пароходство Крокетта» были одинаково известны.

— Я попытаюсь еще раз, а потом позвоню вам.

Через два дня Бретт позвонил. Он узнал немного, но кое-что все-таки выяснил.

— Он был на «Энтерпрайсе», когда тот взорвался, мистер Крокетт. По-видимому, он тяжело ранен. Мы знаем только, что его отправили на Гавайи. А сегодня утром сообщили, что он был в Хикеме.

— Он все еще там? — Руки старика задрожали. Они нашли его… но жив ли он? Тяжело ли он ранен?

— На прошлой неделе его отправили в Штаты на «Соласе». Корабль превратили в плавучий госпиталь, и сейчас он направляется в Сан-Франциско, мистер Крокетт… — Он не хотел отнимать у старика надежду, но нужно трезво смотреть на вещи, даже незнакомой племяннице, особенно ей. Он не подозревал, что она ничего не знает о предпринятых дядей шагах.

Джордж ничего не скажет ей, пока не узнает что-либо более определенное.

— Мы не знаем, в каком он состоянии. Когда его привезли в Хикем, он был при смерти. Кто знает, как он сейчас… на этих кораблях…

— Я понимаю. — Джордж Крокетт закрыл глаза. — Нам остается только молиться.

Он не знал, стоит ли сейчас все рассказать Лиане или лучше подождать. Но ведь она может встретиться с ним в этом проклятом госпитале. Он открыл глаза.

— Как вам удалось все выяснить? Бретт Уильямс улыбнулся.

— Я еще раз позвонил президенту и сказал ему, что вы очень волнуетесь и что для вас это важно.

— Он хороший человек. Я голосовал за него на последних выборах.

Бретт Уильямс улыбнулся:

— Я тоже.

Но настоящего облегчения не было.

— Вы знаете, когда прибывает корабль?

— Точно ничего не известно. Завтра или послезавтра. Я прослежу за этим и, как только что-нибудь узнаю, позвоню вам.

Он повесил трубку и позвонил в штаб военно-морского флота. «Солас» должен был прибыть на следующий день около шести часов. Весь день дядя размышлял, прежде чем начать разговор с Лианой. Племянница вернулась домой в десять вечера, бледная и усталая. Он смотрел, как она жует бутерброд и запивает чаем. Он хотел ей все рассказать, но не смог. А что, если Ник умер на корабле? Он подумал еще немного. А если нет?

Через час он постучал к ней в дверь. Лиана еще не спала.

— Лиана, ты не спишь?

— Нет, дядя Джордж. Что-нибудь случилось? Вы плохо себя чувствуете? — Она выглядела встревоженной.

— Нет-нет. Со мной все в порядке, дорогая. Садись. — Он усадил ее на стул, сам сел на кровать.

У нее похолодело внутри. Она чувствовала, что сейчас он сообщит ей что-то, чего она не хочет знать. Она смотрела на него, последняя надежда угасала.

— Я кое-что хочу сказать тебе, Лиана. Может быть, ты будешь сердиться на меня. — Он вздохнул и продолжал: — Несколько дней назад я позвонил Бретту Уильямсу.

— Кто это? — Потом она вспомнила, о ком шла речь, и тело ее оцепенело. — Да? — Она как будто умирала, падая в темную пропасть.

— Ник был на Гвадалканале. — Дядя старался говорить быстро. — Он был ранен… очень тяжело. По последним сообщениям, он жив.

— Когда это было? — Она говорила шепотом.

— С неделю назад.

— Где он?

Дядя говорил с ней, следя за выражением ее глаз. Ей было очень больно, но она снова вернулась к жизни.

— На корабле, который идет в Сан-Франциско.

Она тихо заплакала. Он подошел к ней и коснулся ее плеча.

— Лиана… Может быть, он жив. Ты достаточно видела, чтобы понимать это. — Она кивнула и посмотрела на него.

— Вы знаете, на каком он корабле?

— На «Соласе». Завтра они прибудут в Окленд в шесть часов утра.

Она в раздумье сидела, закрыв глаза. В шесть утра… в шесть утра… Через семь часов эта неизвестность кончится… Она будет знать… Она снова посмотрела на дядю.

— Как только они приплывут, мы все будем знать.

— Я поеду туда сама.

— Ты ведь можешь и не найти его.

— Если он там, найду.

— Но, Лиана… А что, если он умер? — Дядя не хотел, чтобы она узнала об этом в одиночку. — Я поеду с тобой.

Она поцеловала его в щеку.

— Я хочу поехать одна. Я должна. — Она улыбнулась, вспомнив, что сказал ей Ник.

— Я сильная женщина, дядя Джордж.

— Это я знаю. — Она улыбнулась сквозь слезы. — Но это может быть слишком даже для тебя.

Лиана только покачала головой Потом дядя ушел, а Лиана всю ночь просидела в темноте, глядя на часы. В половине пятого она приняла душ и оделась, надела теплое пальто и ушла из дома. Вокруг стоял густой туман.