Перепутье

Глава шестая

Морской воздух делал свое дело. Пассажиры «Нормандии» спали великолепно, проснулись раньше обычного и позавтракали с таким аппетитом, что стюарды сбились с ног, разнося по каютам тяжелые подносы с едой. Арман сидел в столовой с дочерьми и гувернанткой, а Лиана принимала ванну. Девочкам не терпелось поскорее отправиться в путешествие по кораблю.

— Что же вы собираетесь делать сегодня? — Арман улыбался дочерям, доедая копченого лосося, а Мари-Анж, глядя на него, корчила смешные рожицы. — Хочешь попробовать? — поддразнил он ее, она энергично затрясла головой.

— Нет, спасибо, папа. Мы сейчас пойдем с мадемуазель в бассейн. Ты хочешь с нами?

— Мне надо утром немного поработать с мсье Перье, может быть, мама составит вам компанию?

— Куда это вы приглашаете маму? — В дверях появилась Лиана в белом кашемировом платье и белых замшевых туфельках, длинные светлые волосы собраны сзади в аккуратный узел Она выглядела свежей, как английская роза; Арман вздохнул, сожалея, что не задержался подольше в постели. — Доброе утро, детки. — Она поцеловала дочерей, улыбнулась гувернантке и подошла к Арману.

— Ты просто восхитительна, дорогая — И он действительно восхищался ею, она видела это и ласково улыбнулась.

— Даже утром? — Лиана была польщена.

Арман всегда замечал, во что она одета и как выглядит, и по его взгляду она легко определяла, когда была особенно для него желанна. Теперь уже ей, как недавно Арману, захотелось, чтобы он дольше задержался в спальне. Но он так торопился выскочить из постели, потому что его ждала работа, правда, он успел пообещать Лиане, что освободится до ленча. — Итак, что же я должна сделать?

— Поплавать с девочками в бассейне. Ну что, неплохая мысль?

— Просто замечательная. — Она с улыбкой повернулась к Мари-Анж и Элизабет. — Но сначала я хочу немного почитать и, может быть, немного пройтись. Но у нас останется еще масса времени, и мы успеем поплавать. — Она снова улыбнулась девочкам и, наливая себе чаю, взглянула на Армана. — Знаешь, если я все это съем, то в Гавре буду весить двести фунтов. — Она обвела взглядом уставленный едой стол и взяла кусочек подрумяненного хлеба.

— Думаю, тебе это не грозит. — Арман принял из рук жены чашку чая и взглянул на часы. И тотчас же у входной двери зазвенел колокольчик. Это оказался Жак Перье со своим вечным портфелем в руках. Гувернантка впустила его в столовую — Жак торжественно приветствовал Лиану и Армана и с мрачным видом уселся на стул. Он, как всегда, был невероятно озабочен предстоящей работой. Арман со вздохом встал.

— Увы, дорогие дамы, но мне пора. — Он с улыбкой кивнул помощнику и зашел в спальню за своим портфелем. Когда минуту спустя он появился в столовой, его лицо уже стало озабоченным — было видно, что мысли его целиком заняты работой. — Мы ушли.

Арман помахал рукой дочкам. Выйдя на палубу, он предложил Перье пойти в мужскую курительную комнату, расположенную двумя палубами ниже. В это время дня там не должно быть многолюдно, и они смогут спокойно поработать в этом огромном помещении, заставленном кожаными диванами и легкими стульями. Перье не возражал. Он уже провел там весь прошлый вечер, не очень интересуясь танцами в Большом салоне. Жак предпочел заняться дипломатическими бумагами, готовясь к новому рабочему дню. Он пробыл в курительной почти до полуночи, а возвращаясь к себе, заглянул перекусить в кафе-гриль.

— Как вы спали, Перье? — спросил Арман, когда они по огромной лестнице спускались в курительную комнату. Эта комната предназначалась исключительно для мужчин, как бы для того, чтобы заменить им клубы, но при этом была куда роскошнее любого клуба. Стены высотой в две палубы были покрыты золотыми барельефами, изображавшими сцены спортивных соревнований в Древнем Египте. Арман выбрал тихий уголок, где стояли два кожаных кресла и стол, на котором лежала выходившая на корабле газета. Газету он отодвинул в сторону — у них было достаточно дел без нее.

— Я спал очень хорошо, спасибо, сэр.

Прежде чем открыть принесенную с собой папку, Арман огляделся.

— Вот это корабль так корабль, правда, Перье?

— Да, сэр, прекрасное судно. — Даже на Жака, который, казалось, совсем не интересовался подобными вещами, потрясающая красота «Нормандии» произвела впечатление. Здесь собрали все лучшее, что могла произвести их страна, и даже тут, в курительной комнате, оформление вызывало возвышенные чувства.

— Ну что ж, начнем?

— Да, сэр.

Жак извлек из портфеля знакомые папки, и они приступили к работе. К половине одиннадцатого Арман почувствовал утомление. Он оторвал голову от бумаг и увидел, что в курительную входит Ник Бернхам. Он был в блейзере, белых брюках и галстуке, что выдавало в нем бывшего питомца Йельского университета. Ник выбрал уютное место в противоположном конце комнаты, развернул газету и углубился в чтение. Судя по тому, что он несколько раз озабоченно взглянул на часы, Бернхам кого-то ждал. Арман подумал, что у него, вероятно, тоже есть помощник или секретарь. Он знал, что многие бизнесмены повсюду возят с собой помощников, однако Ник, казалось, был не из таких. Он больше походил на человека, для которого все дела заканчиваются в конторе вместе с рабочим днем — остальное время такие люди посвящают другому. В нем совсем не ощущалось напористости, — столь характерной для его коллег по бизнесу.

В этот момент в курительную комнату вошел еще один мужчина и остановился, как бы ища кого-то глазами. Ник Бернхам тотчас же поднялся. Вошедший твердой, почти военной походкой пересек комнату, крепко пожал Нику руку и сел. Подозвав официанта, незнакомец заказал что-то выпить, после чего они с Ником склонились друг к другу и некоторое время о чем-то тихо говорили. Арман решил, что они обсуждают деловые вопросы. Ник то и дело кивал головой и делал короткие пометки в записной книжке. Незнакомец казался весьма довольным. Наконец он откинулся на стуле и зажег сигару. О чем бы ни была их беседа, она завершилась к взаимному удовольствию сторон. Затем оба встали, пожали друг другу руки, незнакомец вновь пересек курительную и вышел через кафе-гриль. Ник, крепко сжав губы, проводил его взглядом до самого выхода, а затем снова достал записную книжку.

Когда Арман вновь взглянул на него, лицо Ника поразило его В течение всего разговора с незнакомцем Ник казался заинтересованным; однако было в его позе что-то нарочито небрежное, лицо казалось сосредоточенным, но далеко не в такой степени, как сейчас, когда он заново просматривал свои заметки. Очевидно, он являлся более деловым человеком, чем выглядел на первый взгляд.

Арман лишний раз убедился, что Бернхам — важная птица. Без всякого сомнения, сделка, которую только что обсуждали в курительной, касалась гигантских сумм. При этом Ник держался непринужденно, даже как-то расслабленно. Наблюдая за ним теперь, Арман понял, что эта небрежная легкость — только фасад, что такая манера поведения избрана Ником специально для того, чтобы его деловые партнеры чувствовали себя с ним непринужденно. Сейчас от этой расслабленности не осталось и следа, глядя на Ника, Арман даже на расстоянии ощущал, как напряженно работает его мысль. Армана очень заинтересовал этот человек, и он надеялся, что до конца путешествия у них найдется время поговорить. Когда Ник выходил из комнаты, их взгляды встретились, и Бернхам дружелюбно улыбнулся. Ему очень понравилось, как искусно Арман отразил атаки Хиллари накануне вечером. Арман вежливо дал понять, что он совершенно невосприимчив к ее чарам, и Ник вздохнул с облегчением. Больше всего ему не хотелось, чтобы Хиллари завела роман на корабле, в узком кругу пассажиров первого класса. Арман повел себя так, что Ник сразу понял — перед ним достойный человек. Они были симпатичны друг другу, эта симпатия ясно выражалась во взгляде, которым они обменялись, когда Ник выходил из курительной.

Ник вышел на прогулочную палубу первого класса. Подняв голову, он увидел на террасе «Трувиля» Лиану, которая сидела, подставив лицо ветру. Он стоял и долго смотрел на нее Эта женщина обладала природной грацией. В своем белом кашемировом платье она напоминала статуэтку из слоновой кости; Ник снова вспомнил, с каким спокойствием и достоинством она держалась на ужине у капитана. На террасу выбежали две девочки, Лиана встала и вслед за ними скрылась у себя в каюте, так и не заметив Ника.

Перед тем как пойти в бассейн, Лиана с девочками обошла магазины, расположенные на корабле, они купили подарки Арману. Лиана выбрала галстук, а Мари-Анж решительно настояла, чтобы они купили небольшую бронзовую модель «Нормандии» на мраморной подставке. Девочки утверждали, что в Париже папа поставит ее у себя на письменном столе; Лиана не могла возражать — эго был прекрасный подарок, папе и мужу. Дети принесли свое сокровище в каюту и вместе с гувернанткой отправились в бассейн.

Бассейн представлял собой нечто необыкновенное. В длину он превышал семьдесят футов, и на всем протяжении его стены покрывал сложный узор яркой мозаики Даже сейчас, заполненный счастливыми, возбужденными пловцами, которые плескались в его глубокой части, он казался полупустым. Девочки прямо завизжали от восторга, когда Лиана привела их в предназначенную для детей мелкую часть бассейна. Сама она переоделась в ярко-голубой купальный костюм с белым поясом, а волосы спрятала под белую купальную шапочку. Оставив детей плескаться на мелководье, Лиана уплыла на глубину. Издали она видела, как дочери резвятся в своих красных купальниках. Среди малышей плавал и мальчик в красных купальных трусиках. Элизабет быстро выяснила, что его зовут Джон. Когда он взглянул на Лиану, ее поразили глаза этого ребенка, похожие на два ярких изумруда, резко контрастирующие с очень светлой кожей и темными, почти черными волосами. У Лианы появилось ощущение, что она уже где-то видела его. Что-то неуловимо знакомое было в его глазах, в улыбке.

Плавая в бассейне, Лиана заметила, что люди тут и там собираются в группки, окликают друг друга по имени, оживленно переговариваются — взрослые, как и малыши, стали завязывать знакомства. А вот она еще никого здесь не знала. Арман постоянно работал с Перье, и поэтому они почти не общались с другими пассажирами, одной же ей не очень хотелось выходить из каюты. И Лиана целый день отдыхала на своей палубе, прогуливалась в одиночестве или занималась с дочерьми. Она не умела, как некоторые другие женщины, разговориться в магазине и познакомиться с соседями за чаем в Большом салоне.

Девочки плескались не меньше часа, пока Лиана наконец не выгнала их из бассейна. Она отвела их в каюту переодеться для ленча, а затем проводила в детскую столовую, стены которой были расписаны портретами сказочных персонажей. Накануне вечером дети ужинали здесь с гувернанткой и пришли в полный восторг. Выходя из столовой, Лиана столкнулась с мальчиком из бассейна — он шел обедать с няней. Лиана улыбнулась ему, а он дружелюбно помахал девочкам. Лиана вернулась к себе. У нее оставалось еще десять минут, чтобы переодеться к ленчу. Она надела бежевый шерстяной костюм от Шанель и присела на диван, ожидая, когда придет Арман, но в это время позвонил стюард и вручил ей записку. Арман и Жак продолжали работать; Арман писал, что они постараются закончить как можно скорее, чтобы вторую половину дня он мог провести с Лианой. На миг у Лианы сжалось сердце, но она любезно улыбнулась стюарду и отправилась в Большой обеденный зал одна.

Она сидела за одним столом с пожилой супружеской парой из Нового Орлеана. На руке дамы сверкал огромный бриллиант; она была не очень разговорчива. Ее муж оказался нефтепромышленником. Они много лет жили в Техасе, затем в Оклахоме, а конец жизни решили провести в Новом Орлеане. Лиана однажды бывала там с Арманом. Она старалась по мере сил поддерживать разговор, и все же за десертом все молчали. Не дожидаясь кофе, супруги извинились и ушли к себе вздремнуть, а Лиана осталась сидеть в одиночестве, глядя, как оживленно беседуют люди за другими столиками. Без Армана ей стало грустно и неуютно. Поев немного свежих фруктов и выпив чашку чая, она встала и вышла на палубу. Не пройдя и нескольких шагов, Лиана столкнулась с Ником Бернхамом, который держал за руку сына. Увидев мальчика, Лиана сразу же узнала его — это оказался тот самый мальчуган, с которым девочки познакомились в бассейне и которого она встретила сегодня в детской столовой. Мальчик был очень похож на Ника, вот почему он и показался Лиане знакомым. Она улыбнулась им обоим и заговорила с малышом:

— Как тебе понравился ленч?

— Очень понравился. — Сейчас он выглядел куда более счастливым, чем раньше; он просто сиял, держась за руку отца. — Мы идем на кукольный спектакль.

— Хотите пойти с нами? — с улыбкой предложил Ник; Лиана не знала, что ответить. Она хотела подождать Армана в каюте, но, с другой стороны, можно оставить ему записку и отвести детей на спектакль.

— Да, пожалуй. Я зайду за девочками, и мы догоним вас. — Возвращаясь в «Трувиль», Лиана подумала, что Хиллари Бернхам, вероятно, не слишком много времени уделяет сыну, и она была недалека от истины. Мари-Анж и Элизабет играли у себя в комнате. Гувернантка хотела уложить их поспать, но Лиана их спасла. Она быстро набросала записку Арману: «Ушла с девочками на кукольный спектакль. Целую, Лиана», и они втроем побежали в детскую игровую комнату, расположенную на той же палубе. Представление должно было вот-вот начаться. Лиана и девочки уселись на свободные места рядом с Ником и Джоном. Свет тут же погас, и на сцене появились куклы. Следующий час пролетел незаметно под смех и восклицания детей, которые от души веселились и аплодировали.

— Вот здорово! — Джон широко улыбался Нику. — Можно мы пойдем на карусель? — Карусель как раз начинала работать, стюардессы помогали детям взбираться на лошадок, неподалеку другие стюардессы готовили огромные порции мороженого. «Нормандия» оказалась сказочной страной не только для взрослых, но и для детей. Элизабет и Мари-Анж тут же оседлали лошадок по соседству со своим новым другом, вся тройка весело замахала руками, и карусель закружилась.

Лиана и Ник некоторое время смотрели на смеющихся и болтающих ребятишек.

— Мы встретили вашего сына сегодня утром в бассейне, и мне сразу показалось, что я его уже где-то видела, — сказала Лиана. — Если бы не волосы, он был бы вашей точной копией.

— А девочки — вашей.

Лиана считала, что Элизабет больше похожа на Армана, но обе унаследовали ее белокурые волосы. В молодости Арман был брюнетом, почти таким же, как маленький Джон, и даже сейчас, когда его голова почти поседела, все же было очевидно, что он никогда не был блондином. Ник же, широкоплечий, зеленоглазый, светловолосый, напоминал викинга.

— Они надолго запомнят это веселое путешествие.

Лиана кивнула. Ей подумалось, что она сама вряд ли запомнит его как особенно веселое, как, впрочем, и Ник. Ее все больше угнетало постоянное отсутствие Армана. Хиллари, как видно, тоже не баловала Ника своим обществом. Во всяком случае, на ленч Ник пришел один. Интересно, думала Лиана, как развлекается эта Хиллари. Она явно принадлежит к тому типу женщин, которые чувствуют себя хорошо только в окружении мужчин, когда на них шикарные платья, меха и драгоценности. Трудно представить ее плавающей в бассейне, читающей на палубе или играющей в теннис. И, как бы прочитав ее мысли, Ник повернулся к ней.

— Вы уже играли в теннис?

— Нет. Боюсь, я играю не слишком хорошо.

— Я тоже, но если у вас найдется время, я бы с удовольствием составил вам компанию. Я видел вашего мужа сегодня в курительной комнате, у него, наверное, много работы; если он не возражает, я с радостью сыграю с вами. — Он говорил чистосердечно, без всякой задней мысли, и Лиана подумала, что он, наверное, очень одинок.

— Разве миссис Бернхам не играет? — Нику показалось, что Лиана произнесла это с мягким укором.

— Она играла в детстве, в Ньюпорте, но теперь не хочет. — Он помолчал. — Вы из Сан-Франциско, не так ли?

Лиана удивилась тому, что он это знает; Ник прочитал на ее лице немой вопрос и с улыбкой ответил:

— Вчера кто-то упоминал вашу девичью фамилию — Крокетт, кажется? — Она кивнула. — Мой отец не раз имел деловые контакты с вашим отцом. — В это легко было поверить — ее отец заключал множество контрактов на поставку стали для своих кораблей. — У нас был даже офис в Сан-Франциско. Прекрасный город, но мне всегда казалось, что он находится где-то на краю света.

— Париж — тоже не такое уж плохое место, — улыбнулась Лиана.

— Конечно. — Ник усмехнулся. И на «Нормандии» совсем неплохо, да и во всех других местах, где им с Хиллари приходилось бывать. Плохо другое — то, что Хиллари ничего не нравилось, но на то у нее имелись свои причины. — Вашего мужа переводят во Францию?

— Не знаю, надолго ли. Он многие годы жил за рубежом, я думаю, начальство решило, что ему пора немного побыть дома.

— А где вы жили до Штатов?

— В Лондоне, а еще раньше в Вене.

— Я очень люблю эти города. Надеюсь, мне удастся туда заехать, когда буду возвращаться из Берлина. — Он сказал это спокойно и просто, как бы желая подчеркнуть, что ему нечего скрывать. Лиана не верила своим ушам.

— Вы собираетесь жить в Берлине?

— Нет, в Париже, но в Берлине у меня дела.

— Он внимательно наблюдал за ее реакцией. Было нетрудно заметить, как напряглась Лиана от одного только слова «Берлин». — Мой бизнес, миссис де Вильер, продажа стали. К сожалению, иногда приходится иметь дело с людьми, которые не очень нравятся. — Почти то же самое говорил и Арман, но Лиана не могла принять подобных объяснений.

— В конце концов, всем нам придется выбирать, на чьей мы стороне.

— Да. — Он кивнул, соглашаясь с ней. — Придется, но не сейчас, как я понимаю. И поскольку я заключил контракты, я должен их выполнять.

— Вы торгуете и с англичанами?

— Раньше торговал. Теперь они подписали другие соглашения.

— Может быть, им не понравились ваши связи в Берлине? — Произнеся это, Лиана внезапно покраснела, осознав, что зашла слишком далеко. — Извините, мне очень жаль… Я не хотела… Мне не следовало говорить этого.

Ник Бернхам снова дружелюбно улыбнулся. Слова Лианы не обидели его, напротив, он почувствовал уважение к ней за ее откровенность.

— Возможно, вы правы, не стоит извиняться. Вы верно заметили — придет время, когда всем нам придется выбирать. Я только стараюсь, чтобы мои взгляды не влияли на мою работу. Я просто не могу себе этого позволить. Но я солидарен с вашими чувствами. — Ник смотрел на нее спокойно, и ей стало вдвойне неловко за свои слова. Перед ней стоял уверенный красивый человек, в котором чувствовались открытость и честность. Он не рисовался и не старался произвести впечатление. Даже в том, как ласково он разговаривал с сыном, проявлялась его внутренняя сила. На такого человека можно положиться в любых обстоятельствах, с ним не страшно даже в шторм.

Лиана обернулась и увидела Армана, который стоял у двери и искал ее глазами. Она помахала ему рукой; когда он подошел, она заметила, что выглядит он таким же усталым, как и раньше в Вашингтоне.

— Ну как спектакль? — Он ласково поцеловал Лиану в щеку и оглянулся на дочек, все еще крутившихся на карусели. К ним снова вернулся Ник, ненадолго подходивший к сыну. Мужчины обменялись рукопожатием.

— Закончили работу, господин посол?

— Более или менее, по крайней мере, на сегодня. — Он улыбнулся жене. — Ленч, наверное, прошел невесело?

— Немного. Но, к счастью, мистер Бернхам очень любезно пригласил нас сюда. Сегодня утром девочки познакомились в бассейне с его сыном и уже подружились. — Она, улыбаясь, смотрела на Армана. — Где Жак? Ты еще не выбросил его за борт?

— Выбросил бы, если б мог. Только ведь этот портфель не утонет, а будет гнаться за мной до самого Гавра, как акула, и сожрет меня, как только я сойду на берег. — Лиана и Ник засмеялись. Еще несколько минут" они говорили о корабле, о спектакле, который вечером будет показан в театре. Этот спектакль стал сенсацией прошлого сезона в Париже, Лиана и Арман очень хотели посмотреть его. — Может быть, вы с миссис Бернхам присоединитесь к нам?

— Нет, моя жена не говорит по-французски, — с сожалением ответил Ник своим новым друзьям. — Мы могли бы вместе посидеть после спектакля.

Лиана и Арман с радостью поддержали эту идею. Однако в восемь часов, когда спектакль закончился, Ника и Хиллари в Большом салоне уже не было, и Лиана уговорила Армана вернуться в зимний сад. Они просидели там за шампанским несколько часов. Вокруг стояли аквариумы с редкими рыбами и клетки с экзотическими птицами. Арман признался, что даже рад, что Бернхамы не пришли. Ник ему понравился, но перспектива весь вечер отражать атаки Хиллари не очень его привлекала. Лиана только согласилась с мужем.

— Ник предложил мне как-нибудь сыграть с ним в теннис, пока ты занят. Ты не возражаешь? — Она подняла на мужа синие глаза.

— Конечно нет. Мне так неловко, что я оставляю тебя скучать одну.

— На таком корабле? — засмеялась Лиана. — Это мне было бы неловко, если бы я не нашла здесь, чем заняться.

— Тебе тут хорошо?

— Очень хорошо, любимый. — Она наклонилась к нему и прошептала: — Особенно сейчас.

Посидев еще немного, они вышли на палубу, дошли до кафе-гриль, медленно вернулись обратно, потом поднялись на свою террасу и вошли в каюту. Было около двух часов ночи, и Лиана засыпала на ходу.

— Завтра утром ты снова будешь работать?

— Придется. Почему бы тебе не поиграть в теннис с этим молодым человеком? Не вижу в этом ничего плохого.

Лиана могла только согласиться — Ник действительно не был похож на человека, который станет ухаживать за чужой женой, да у него и без этого хватает забот.

Они удобно устроились в постели. Арман обнял жену, намереваясь достойно завершить этот длинный день. Но их желаниям не суждено было сбыться — усталость взяла свое, и они уснули почти одновременно.