Первая звезда на моем небосклоне

Глава 18

Пайпер устроилась в кровати, выключила свет и подоткнула под себя одеяло. Жизнь окончательно запуталась. Пайпер спала с боссом или, может, с бывшим боссом, который, возможно или нет, к тому же ее бывший любовник. Но тогда почему он здесь, и почему она все равно позволяла ему это решать? При ее жалкой запутавшейся жизни трудно найти хороший ответ. Она финансово уязвима. Фактически бездомная. И в единственном сколько бы значащем деле, которое вела, доказала, что паршивый сыщик.

Душ перестал шуметь, дверь со скрипом открылась, и прогнулся матрас. Пайпер отдвинулась как можно дальше, впрочем, Купер и не попытался к ней прикоснуться. Что ее и обидело, и принесло облегчение.

Пайпер проснулась в разгар ослепительно эротического сна, обнаружив внутри себя Купера. Она была податливой и влажной, тело откликалось. Он тяжело навалился на нее, словно еще наполовину спал. Соитие их напоминало совокупление не людей, а животных. В конце они проснулись, молча разъединились и окончательно провалились в сон в хаосе случившегося.

Когда Купер на следующее утро проснулся, он был один и мучился похмельем. С трудом поднял руку и прикрыл глаза. Впервые с открытия клуба он напился. Началась эта эпопея за несколько часов до закрытия, когда принял пару напитков, потом еще пару, потом еще, пока не понял, что до дому не доедет. Пьяница из него был всегда никудышный, в юные годы он предпочитал травку, а когда стал старше, то ему хватало пары порций пива. Но прошлой ночью, когда Пайпер вертелась у него перед глазами в клубе, все пошло наперекосяк.

Она бывала всюду одновременно — приглядывала за гостями, служащими и за ним. Она управляла вышибалами, и один из них всегда болтался поблизости. Легче, когда не нужно оглядываться назад, но Купер возражал из принципа. Только потому что он больше не играет, не значит, что не способен присмотреть за собой. Он поворчал на Джону, чтобы тот отозвал своих мальчиков, но сукин сын Пайпер боялся больше, чем его, Купера, и ничего не изменилось.

Куперу хотелось вышвырнуть ее из квартиры. Ему нужно место на ночи, подобные этой. Ему нужна назад его жизнь, такой, как она была до того, как в нее ворвалась Пайпер.

Что — то шевельнулось в его душе, чего не хотелось признавать. Что каждый день пробивалось все ближе на поверхность. И безо всяких причин. У него есть все, что он хотел. Деньги. Слава. Он был полон сил и здоровья больше, чем за последние годы. Что касается «Спирали»… Клуб приносил прибыль с тех пор, как они открылись три дня назад. И самое лучшее, что Дейдра пригласила его на свое ранчо в следующий понедельник. Ее игривый тон, когда она приглашала Купера, намекал, что его ожидания наконец оправдаются. Все шло, как намечено.

И все же… Он не был счастлив.

И все из — за Пайпер.

У нее была мечта, как и у него. Та сосредоточенность на одной цели, что каждое утро поднимала ее с постели и заставляла проживать день. Некая страсть. Так почему он ощущает, словно его жизнь всего лишь туманное отражение в зеркале ее существования?

Пайпер появилась в дверном проеме, одетая в джинсы и майку. Волосы еще влажные, значит, принимала душ, хотя он не слышал шума воды. Она стояла и смотрела на него.

— Я больше так не могу, Куп.

Он поднял голову с подушки.

— Ты дашь мне сперва проснуться?

— Я не могу спать с парнем, который меня не уважает.

Это его взбесило.

— Кто говорит, что я тебя не уважаю?

— Как ты можешь после того, как я так облажалась?

— Черт, конечно облажалась.

Он голым выскочил из кровати и метнулся в ванную, где также бросился под душ. Купер терпеть не мог, когда его загоняли в угол, именно этим Пайпер и занималась.

Он не мог ее уволить, потому что доверял ей — не перстень, конечно, а свою жизнь. Каким — то образом она стала тем стимулом, что придавал смысл всему. Может, этим и объяснялось, почему Купер не был счастлив.

Вся чистая одежда осталась в офисе, и он вышел в одном полотенце. Пайпер, разумеется, поджидала его.

— Я прошу прощения, — извинилась она.

— Стоило извиниться. Иногда мне кажется, что ты живешь, чтобы усложнять мне жизнь.

— Я прошу прощения не за это. Извиняюсь за то, что пыталась затеять откровенный разговор прежде, чем ты выпил кофе.

Она держала дымящуюся кружку.

Когда Купер забирал кофе, то осознал, на что она уставилась. На него. Снова его грудь. Да Пайпер помешалась на его груди. А на нем только полотенце. Купер сделал большой глоток. Ладно, пусть смотрит.

Пайпер оторвала взгляд и перевела на его лицо.

— Не понимаю, почему ты меня не уволил. Мне не нравится ощущение, что, возможно, ты держишь меня, чтобы в любой момент переспать.

С таким же успехом она могла его ударить.

— Что за фигня! Ты меня что, принимаешь за какого — то козла?

— Я вовсе не думаю, что ты козел.

— Тогда почему такую хрень несешь?

— Потому что иных причин не нахожу.

— А как насчет такого? Ты лучший вышибала из всех, что у меня есть.

Не успело вылететь, как Купер уже понял, что ляпнул что — то не то. Пайпер уставилась на него с самым грустным выражением лица, потом повернулась и пошла прочь.

Он остановил ее, покуда она забирала свою курьерскую сумку.

— Ты лучший вышибала, Пайпер. Но я тебя не потому не увольняю. — Горячий кофе выплеснулся ему на руку. — Я собирался, — признался он, отставляя кружку. — Ты сильно оступилась, и я разозлился как черт. Но дело в том… Ты как аутсайдер, который готов работать вдвойне усерднее, чем кто — либо еще. Таких игроков в своей команде я любил больше всех.

До этого момента Купер не мог дать себе в этом отчет, но теперь, когда высказался вслух, ему стало легче.

Она смотрела мечтательно, что ему понравилось, потом с тревогой, а вот это отнюдь не пришлось по вкусу.

— Благодарю, но грубые факты говорят, что я не ближе к разгадке дела, чем тогда, когда ты меня нанял. И понятия не имею, что делать дальше.

— Ты разберешься.

— Откуда такая уверенность?

— Потому что это твое любимое занятие.

От такой веры Купера в горле у нее встал комок размером с футбольный мяч. И Пайпер таскала его весь уик — энд. Ей нельзя его подвести. Она не может. Однако потом стала размышлять, а отличается ли ее решение доказать Куперу, на что она способна, от ее нескончаемой битвы за одобрение Дюка? Нет, разница была. Дюком управлял страх за ее безопасность, и этот страх удерживал его от того, чтобы дать ей шанс, по которому она тосковала, — возможность проявить себя в деле. В отличие от отца, Куп дал ей эту возможность, и ей нельзя его разочаровать.

Утро понедельника застало Пайпер в главном офисе комплекса, где располагалась штаб — квартира «Звезд» в округе Ду — Пейдж. Логотип команды, три золотые звезды внутри небесно — голубого круга, был втравлен в стеклянную стену конторы по связям с общественностью — стены, за которой обозревался главный холл, где в подсвеченных нишах, защищенных пуленепробиваемым стеклом, были выставлены трофеи команды и где посетители расписывались на впечатляющем серпообразном гранитном столе цвета слоновой кости.

Футбольный сезон был в самом разгаре, и контора по связям с общественностью гудела вовсю — звонили телефоны, мерцали мониторы, люди сновали туда — сюда. Наконец Купер подготовил для Пайпер почву, чтобы просмотреть скопившуюся почту, и молодая пресс — агент с подведенными кошачьими глазами и серьезными манерами показала ей на комнату с единственным пустым столом и объяснила, что делать.

— Мы сохраняем большую часть почты фанатов Купа. Рассылаем карточки с автографами, его ЧаВо, и у нас есть специальный набор для детей, которые ему пишут. Мы работаем с его агентом по публичным выступлениям. Хотя он ушел в отставку, ему приходит много писем.

— Приходят с угрозами?

— Не особо. Кое — какие получил в первый сезон со «Звездами» после пары неудачных игр. «Проваливай обратно в Майами». Такого рода. Фанаты были не в курсе, что он играл со сломанным пальцем.

— А от женщин?

— Стринги, голые фото. Мы за этим следим. Я собрала здесь все. — Она указала на стол. — Приступайте. Не спешите, дайте знать, если еще что нужно.

— Спасибо.

Пайпер уселась за кипу бумаг — обычную почту и распечатки электронных посланий. В большинстве содержались просьбы автографов и фотографий. Некоторые были по — настоящему трогательные. От детей, которые видели в нем кумира. От фанатов, которые следили за его карьерой с самого начала. Одно написал отец, потерявший в автокатастрофе сына и признавшийся, что горе его смягчается при воспоминании, как боготворил Купера его сын. Пайпер отложила это письмо, поскольку считала, что Купер должен на него ответить самолично. Несколько записок пришло от родителей отпрысков, проявивших талант в спорте. Родителей, спрашивающих советы.

И от женщин. К письмам прилагались фото вместе с верительными грамотами отправительниц, претендовавших на должность следующей подружки Купера: спортивная, карьера в модельном бизнесе, университетский диплом в спортивном менеджменте, особый опыт в минетах.

Пока Пайпер штудировала все это, она вдруг почувствовала легкое изменение в атмосфере комнаты и подняла взгляд.

В дверях стояла Фэб Сомервиль Кейлбоу, владелица «Звезд Чикаго», жена бывшего главного тренера и действующего президента «Звезд» Дэна Кейлбоу, мать четверых детей и единственная самая влиятельная женщина в НФЛ, если не во вселенной.

Пайпер вскочила на ноги, когда владелица «Звезд» приблизилась к столу, где сидела Пайпер.

— Миссис… э… миссис Кэйлбоу.

Фэб Сомервиль окинула ее взглядом.

— Итак, вы детектив Купа.

Факт, что Фэб Сомервиль знает о ее существовании, показался столь ошеломляюще потрясающим, что Пайпер не нашла ничего лучше, как судорожно кивнуть.

— Мои куортербеки имеют настоятельную потребность связываться с необычными женщинами, — заметила Фэб.

Эти самые связи широко освещались публично, и как все в Чикаго, Пайпер знала историю. Кэл Боннер женился на известном в мире физике. Кевин Такер на прославленной детской писательнице. Эксцентричная художница составила невероятную пару Дину Робийару. И не только куортербеки. Легендарный крайний игрок Бобби Том Дентон женат на теперешнем мэре Теларозы, что в Техасе.

Миссис Кейлбоу жестом показала Пайпер сесть, сама присела на край стола. Даже в солидном возрасте ее красота не увяла, и даже очки в черепаховой оправе в стиле умненькой девочки не умаляли ауру зрелой сексуальности.

— И каковы ваши намерения относительно моего парня?

Пайпер не привыкла, чтобы кто — то ее пугал, но находиться в обществе Фэб Кейлбоу — то же самое, что пребывать рядом с великими мира сего. Пайпер сглотнула.

— Не думаю, что у меня есть какие — то намерения.

Миссис Кейлбоу весьма скептично выгнула идеальную бровь.

— Мы… Эта часть отношений канула в лету, — призналась Пайпер. — Сейчас только профессиональный уровень. Я просто делаю свою работу. И… Откуда вы вообще обо мне узнали?

— Я не устаю отслеживать своих людей, — чуть улыбнувшись, ответила миссис Кейлбоу. — Вы любите читать?

— Читать?

— Книги.

— Конечно. Триллеры. Мистику. Полицейские драмы. По крайней мере до последнего месяца, пока не стала работать так поздно, — лепетала она. — Мне нравятся биографии и автобиографии. Но только женские. Знаю, это в некотором роде сексизм, но такие истории меня задевают. Да, еще кулинарные книги. Ненавижу готовить, но люблю читать рецепты. И технологию.

Пайпер с трудом заставила себя заткнуться.

— Интересно.

Миссис Кейлбоу спустила ноги со стола, ноги, которые все еще могли найти место в кордебалете «Рокеттс».

Она выплыла из офиса, оставив Пайпер недоумевать, что это было.

Пайпер не покидала штаб — квартиру «Звезд» до полудня и за это время перерыла всю корреспонденцию Купера. По дороге к машине она испытывала уже знакомое разочарование. Ничего из прочитанного не настораживало. Выезжая на двурядную, размеченную звездами подъездную дорогу, она в который раз пыталась понять, что пропустила и как снова вытянула пустышку.

Вместо того чтобы направиться на восток в город, Пайпер свернула на запад к Рейган Толлуэй. Они не виделись с Купером после их ночевки третьего дня, но вчера утром она ему звонила, чтобы удостовериться, что он не собирался вращаться в большой толпе или направиться на одинокую прогулку.

— Я собираюсь к Хиту и Аннабел посмотреть игру «Звезд», — сообщил он.

Пайпер поинтересовалась, почему бы ему не пойти и посмотреть игру воочию. Купер указал на то, что будет нечестно новому куортербеку «Звезд» через телекамеру дать отследить реакцию Купера на игру.

— Дейдра пригласила нас обоих на вечеринку с ночевкой на ее ранчо в понедельник, — объявил он.

— Ты, должно быть, вне себя от счастья.

— Вот получу от нее финансовые обязательства, тогда и буду счастлив.

— Значит, гнешь свое? — уточнила Пайпер. — Строишь свою империю.

— Конечно. Почему ты спрашиваешь?

Потому что сеть ночных клубов — занятие не для Купера, но Пайпер придержала язык. Она также не стала упоминать, что он мог бы легко получить более личные обязательства от Дейдры. Впрочем, он наверняка уже знал.

— Мне нравится Дейдра, — осторожно заметила Пайпер. — Хотя она меня уволила.

— Мне тоже. И очень.

Почему бы и нет?

Пайпер свернула на Фарнсуорт и направилась на север. Ее не тянуло поехать на вечеринку к Дейдре, но она также не хотела упускать Купера из вида, поэтому согласилась там с ним встретиться.

Сент — Чарльз был милым городком на Фокс Ривер в сорока милях на запад от Луп. Ранчо Джоссов лежало к северо — западу, въезд венчали каменные колонны и белые железные ворота. Глянцевые листья с тянувшихся вдоль аллеи деревьев гуляли по капоту машины, пока Пайпер приближалась к большому двухэтажному белому дому. Она поставила машину между «теслой» Купера и красным «лексусом». Ранчо, похоже, было настоящим: с конюшней, амбарами и загоном. Поля стояли убранными до следующего урожая.

Единственное знакомство Пайпер с вечеринками в сельских домах состоялось по английским романам, но этот дом был отчетливо американским с широким передним крыльцом и расставленными на ступенях разноцветными тыквами, связками кукурузы, пивом и горшками с декоративной капустой. Ряд деревянных кресел — качалок с оранжевыми и коричневыми подушками по каждую сторону зеленой двери, где висели гирлянды из листьев, стручков и маленьких бутылочных тыкв. Все просилось на обложку журнала.

Экономка среднего возраста в джинсах и белой футболке спасла Пайпер от незнакомого страждущего чувства.

— Все на верховой прогулке, — оповестила экономка, показывая Пайпер ее комнату, — но скоро должны вернуться. Чувствуйте себя как дома.

Насидевшись за весь день, Пайпер обрадовалась возможности прогуляться вокруг амбара и построек. Экономка рассказала, что на ранчо выращивают кукурузу, соевые бобы и немного пшеницы, однако был и обширный огород, осталось еще несколько тыкв на плетях вкупе с капустой, брокколи, мангольдом — овощем, который Пайпер бы ни за что не узнала, если бы Купер не показал ей в своем саду. В конюшне три стойла со свежим сеном ожидали возвращения своих обитателей.

Она увидела всадников прежде, чем заметили ее. Дейдра ехала на живой чалой кобылке между Ноем и Купером, который управлял серым в яблоках жеребцом. С прямой осанкой, волосами, собранными в узел на шее, жокейской шапочке, бриджах — Дейдру хоть сейчас можно было послать на соревнования по верховой езде. Что до Купера… Пайпер никогда не видела его более на своем месте. Его тело двигалось в идеальном ритме с посадкой, и Пайпер в который раз задумалась, как он, так явно принадлежавший селу, чувствовал себя как дома в большом городе.

Пока Пайпер стояла в дверном проеме, вышел конюший, который слушал до этого в углу Лила Уэйна. Купер спешился с такой же ловкостью, как уклонялся от игроков защиты.

Когда спешилась Дейдра, Купер обнял ее за плечи рукой. Он выглядел влюбленным. Взъерошенные волосы. Легкий смех. В сердце Пайпер взорвалась черная бомба.

Купер наконец увидел Пайпер и снял руку, обнимавшую Дейдру, не устыдившись, а просто чтобы передать поводья груму.

— Тебе стоило приехать раньше, Пайп. Мы отлично покатались.

— Ты такой естественный, Купер. — Похвала Дейдры была прямой, без намека на девичье кокетство. — Могу утверждать, что ты провел много времени на лошади в детстве.

— Я не учился никогда верховой езде специально, — сказал Купер. — Просто работал.

Дейдра одарила его открытой улыбкой:

— По — моему, ты очень хорошо ездишь.

Пайпер чуть не стошнило.

Тут она заметила Ноя. Его модная замшевая куртка и отутюженная джинсовая рубашка, предполагала, что ему куда веселее за письменным столом.

Стало быстро очевидно, что вечеринку Дейдра запланировала в узком кругу — только для них четверых. Пайпер не понадобились детективные навыки, чтобы понять, что Дейдра играла роль свахи. Может, ей просто нравилось пристраивать людей, а может, надеялась, что Пайпер и Ной поладят и расчистят ей путь к Куперу. Но вряд ли между Пайпер и Ноем Парксом могли возникнуть отношения. Он был умным парнем, его квадратный профиль не лишен привлекательности, но Ной не обладал ни граммом чувства юмора.

Купер махнул рукой в сторону поля за садом.

— Как твоя пшеница пережила дожди этим летом, а, Дейдра?

— Трудно сказать. Я не знаю. У нас арендатор, который занимается сельскохозяйственными работами. Когда был жив муж, он знал все, что здесь творилось, я же только езжу на лошади и отдыхаю.

— Сэм любил ранчо, — пояснил Ной. — Оно принадлежало его семье три поколения.

Когда они оставили конюшню позади, Дейдра рассказала, как они с мужем снесли дом, чтобы построить новый. Она прозаично говорила о Сэме. Дейдра Джосс принадлежала к женщинам, которые держали чувства при себе.

Ной шел в ногу рядом с Пайпер, и она предприняла не очень тонкую попытку прозондировать почву.

— Должно быть, Дейдре пришлось туго. Потерять мужа так рано. Авария на снегоходе, да?

— Ехал слишком быстро.

— Какой он был?

— Сэм? Добродушный, известный весельчак. Немного беспечный. Все его любили. Трудно было не любить. Они прожили лишь пять лет.

— Удачный брак?

Пайпер ожидала, что Ной ее урезонит, но нет.

— Они были без ума друг от друга, но только Дейдра одна все взваливала на себя.

Они уже подошли к дому, и Дейдра объявила, что через час будут поданы коктейли в патио.

— Куп, позволь показать тебе твою комнату.

Которая наверняка будет располагаться подальше от комнаты Пайпер.

Она умылась, навела легкий макияж, но не стала переодевать слаксы и свитер, в которых была в комплексе «Звезд». Когда она потянулась за сумкой достать телефон, то вспомнила, что оставила его в машине, и отправилась вниз по лестнице, чтобы принести.

Легкий ветерок трепал ветви деревьев у дома. В воздухе стоял запах осени, запах, который любила Пайпер. Почти стемнело, фонари на углу амбара освещали их автомобили. Пока она шла к машинам, отметила номер на «лексусе»: «арарат».

Над головой заухала сова и спикировала в рощицу за амбаром. Смутное воспоминание стало мучить Пайпер, но никак не обретало форму. Она взяла сумку и набрала сообщение Джен разузнать, не звонил ли Эрик. Потом пошла обратно в дом.

Троица сидела вокруг зажженного каменного очага. На патио имелась летняя кухня со встроенным грилем, раковиной и разделочный стол. По периметру светили садовые факелы, которые лили слабый свет на бассейн, укрытый на зиму. Ной устроил перекрестный допрос Куперу:

— …и вы заработали дурную репутацию. Простите за откровенность, но это признак плохого управления.

— Это показатель несчастливого стечения обстоятельств, — возразил Купер.

— Знаете, я был против с самого начала, — признался Ной. — Мне никогда не нравилась идея вкладывать большие инвестиции в прихоти профессиональных спортсменов, которые уже имеют денег больше, чем могут потратить. Исключая вас, разумеется.

— Если в том был план, то вы правы, Ной. Но вы упускаете кое — что. Спортсмены рано уходят из спорта. Конечно, некоторые из них более чем счастливы проживать свои деньги, но я не о таких парнях говорю. А о тех, кто умен, амбициозен и ищет новый выход, но не готовы себя финансировать. Таких большинство.

Дейдра молчала, слушая и ответы Купера, и вопросы Ноя.

— Для нас это рискованная инвестиция, — сказал Ной. — Мы не знаем это производство и не понимаем рынок.

— Вы знали китайский рынок по системам водоочистки, когда делали в него вложения? — обратился к Дейдре Купер. — Несколько хорошо рассчитанных рисков делают бизнес интереснее, разве не так?

Дейдра заговорила в первый раз.

— Мне нравится идея вложить капитал в так называемую «индустрию греха», хотя Ной поднимает несколько дельных пунктов. До сих пор он не часто ошибался, отсюда мои колебания.

— На сей раз он ошибается, — возразил Купер. — И, Дейдра, как бы мне ни нравилось твое гостеприимство… и как бы мне ни хотелось с тобой работать, пора уже прийти к какому — то решению. Я дам тебе еще пару дней. Потом придется идти дальше.

Куперу не хотелось идти дальше. Пайпер знала, что он хотел в партнеры только Дейдру.

Особо не впечатленная, Дейдра улыбнулась:

— Не думаю, что нужно столько времени.

— Пайпер! — встал на ноги Ной. — Давайте я налью вам выпить. Коктейль? Вина?

— Я буду пиво. — Она выступила под свет факелов. — Что пьет Куп.

— У вас с Купом, выходит, совпадают вкусы. Неудивительно, что вам нравится работать вместе. — Ной направился к бару. — Отсюда у меня вопрос. Кажется, вы наперсница Купа…

Ей показалось, или он завуалировал этим словом все разновидности скрытых смыслов?

Ной вытащил холодное пиво из маленького встроенного холодильника.

— Мы знаем, что он великий куортербек, но великий ли он бизнесмен?

Дейдра впервые выказала нетерпение.

— И как она, по — твоему, должна ответить?

— В ее типичной прямолинейной манере, — ответил Ной. — Пайпер знает его лучше, чем любой из нас, и у меня развилось здоровое уважение к ее мнению. Так скажите, Пайпер. Вы видите Купа капитаном предпринимательства?

— Я вижу, что Куп успешен во всем, на что нацеливает мозги, — осторожно сказала Пайпер.

Ной подошел к ней с кружкой холодного пива.

— Но следует ли ему нацелить мозги на управление ночными клубами? Что говорит вам ваша интуиция?

«Нет. Абсолютно нет».

Купер поднял бровь, глядя на Пайпер, в который раз прочитав ее мысли. Она взяла пиво.

— Я не собираюсь предугадывать надежды и мечты Купа, но скажу, что более честного партнера и трудоголика вам не найти.

Их прервала экономка с расстроенным видом. Причина немедленно прояснилась в виде пары полицейских в форме, идущих следом.

— Дейдра, эти люди из полиции Сент — Чарльза.

Пайпер стала на ноги. Дейдра выказала умеренное любопытство.

— Чем могу помочь?

Они не обратили на нее внимания и сосредоточились на Купере.

— Мистер Грэхем, вы должны пройти с нами. У нас ордер на ваш арест.

Ной выступил вперед:

— Это просто нелепо. В чем его обвиняют?

Полицейский угрюмо рассматривал Купера.

— В изнасиловании.