Первая звезда на моем небосклоне

Глава 21

Пайпер бросилась сверху на Джаду, закрывая собой. Она боялась поднять голову и открыть хоть кусочек тела девочки, чтобы не подвергнуть опасности. Тянулись кошмарные мгновения. Жив ли Купер? Пусть пулю словит Хэнк. Или пусть угодит в стену. Куда угодно, только не в Купера. Он должен остаться жив. Он должен жить, потому что она его любит, любит всем сердцем, и потому что сейчас защищает Джаду, а Купер должен закончить работу, которую она не может.

«Куп, останься в живых».

Сдавленный женский крик. Не Пайпер. Не Джады. Кары.

— Ах ты сука!

Рев Хэнка, от которого кровь застыла у Пайпер в жилах.

Град непристойностей от Купера.

«Жив».

Джада вздрогнула под Пайпер.

Где пистолет? Нужно забрать оружие.

Пайпер повернула голову.

Купер боролся с Хэнком на полу. Повсюду кровь.

Пайпер скатилась с Джады и нырнула за оружием. Пока вставала на колени, держа пистолет обеими руками, то увидела Кару, застывшую в дверях с округлившимся от ужаса ртом. Пайпер заорала ей, чтобы вызвала полицию.

Случившееся в следующее мгновение оказалось быстрым и грубым. Купер подтащил Хэнка за шею и швырнул в стену. И мутузил, пока тот не сполз, обмякнув, на пол.

Джада схватила игрушечное ружье. С сотрясающими все тело рыданиями подбежала к Хэнку и выстрелила в скрюченную фигуру. Одну пулю за другой.

Пайпер увидела размазанную по стене кровь, а потом секундой позже кое — что похуже. Алую розу, расцветшую на шерстяной куртке Купера.

Врачи скорой не дали Пайпер забраться вместе с ним в фургон машины. Она запрыгнула в свою машину и поехала следом, не думая об ограничении скорости. Только одна мысль — куда могла попасть пуля. Когда они очутились в больнице, Пайпер отказалась хоть на минуту оставить Купера.

Его подстрелили в бок. Сквозное ранение, что неплохо. Жизненно важные органы не задеты. Что тоже хорошо. Разве что рана болела, и это ужасно. Невообразимо.

Пайпер стояла на страже у постели Купера, подвергая перекрестному допросу каждого врача, медсестру, техника и санитара, которые приходили проверить пациента. Она даже пыталась проникнуть за ним в рентген — кабинет, но ей пригрозили, что вызовут охрану.

Все это время Купер был в сознании, но не пытался ее урезонить. Наоборот, безучастно наблюдал.

Пока Куперу делали рентген, Пайпер начала собирать все факты вместе. Она полагала, что у него лишь один враг, Ной Паркс. Но ошибалась. Ной стоял за попытками саботировать клуб, за дроном и фальшивым изнасилованием. Однако за остальное отвечал патологически ревнивый бывший дружок Кары. Хэнк втемяшил себе в голову, что Купер и Кара любовники. Именно он напал в сумерках на Купера, когда они возвратились из Канады, переправив туда Файзу. Именно он порезал шины. Пайпер также подозревала, что он точно знал, кто сидел за рулем «ауди», когда столкнул машину с дороги. Если он не мог заполучить Кару, то хотел, чтобы она никому не досталась.

Пайпер рассказала в полиции обо всем этом и постаралась не думать, что бы случилось с Карой и Джадой, если бы Хэнк не ошибся дверью. Или что бы случилось со всеми ними, не появись вовремя Купер.

Пайпер подождала восьми часов и позвонила Хиту, который примчался в приемный покой меньше, чем через полчаса, с белым как мел лицом. Он задавал вопросы кратко, но по существу, и как только понял, что с Купером все будет в порядке, вернулся к своей обычной манере, кивнув в сторону лежавшего на больничной койке клиента:

— Чудная ночка.

— Оставьте его в покое, — рявкнула Пайпер.

Купер с Хитом обменялись взглядами, но ей было наплевать. Она не хотела, чтобы кто угодно сейчас донимал Купера.

Позже утром Пайпер поговорила по телефону с Карой и Джадой. Хэнка задержали за попытку убийства наравне с другими преступными действиями. Кара во всем обвиняла себя.

— Он был такой милый, когда мы стали встречаться. Только со временем до меня дошло, что Хэнк ненормальный, но было уже поздно. Поэтому я и убралась из Сент — Луиса. Подальше от него. Никогда бы не подумала, что он за мной последует.

Пайпер постаралась успокоить ее, потом поговорила с Джадой. Разговор вышел обнадеживающим.

— Мама собирается поводить меня к консультанту, чтобы убедиться, что я, типа, не чокнулась или еще чего из — за того, что случилось. Только я уверена, что ничего подобного. И знаете еще что? Как ушла полиция, мамочка сказала, что сводит меня на блинчики, и со всем, что случилось я потеряла бдительность, и Клара меня застрелила. Так что я теперь официально покойник.

— О, нет. Какая жалость.

— Знаю. Я думала, что больше расстроюсь, но все, типа, окей, потому что меня застрелила Клара, а мы, типа, подружились.

— И все же после всего, что случилось, это не вовремя.

— Угу, но могу сказать, что она, типа, сама не рада, и ей нужны деньги еще больше, чем мне, поэтому я ей сказала, что все окей, и мы завтра собираемся потусить и поделать наш проект о детской проституции. Зато теперь не нужно таскать это дурацкое ружье, а это здорово.

Врачи не приняли во внимание протесты Купера и настояли на том, чтобы оставить его в больнице на ночь. Купер уже выгнал Хита, но, кажется, ждал, что Пайпер останется, не то чтобы она сама собиралась уйти.

В отдельную палату Купера как послушного мальчика должен был отвезти санитар, но Пайпер все время держалась рядом с инвалидной коляской, пока они поднимались на лифте и миновали несколько длинных коридоров. Всю дорогу Купер кипел, но не от боли, а от возмущения, что персонал не разрешал ему ходить.

У его палаты околачивалась уйма народа, и Пайпер очистила пространство.

— Если вы не врач или медсестра, вам тут делать нечего. Проходите мимо.

Мистер Славный малый поднял с коляски руку и криво ухмыльнулся:

— Признателен за заботу.

Возбуждение Пайпер спало, оставив ее уставшей и удрученной. Ей хотелось просто уйти отсюда, но она не могла оставить Купера в больнице, полной народа, который только и ищет предлог забрести к знаменитости в палату. Нужен был кто — нибудь, кто подежурит под дверью до выписки Купера. Пока медсестра проверяла его жизненно важные части тела, Пайпер позвонила Джоне и рассказала, что случилось.

Купер получил по меркам больницы пентхауз — большую комнату с видом на город. Он полусидел на кровати, когда Пайпер вернулась в палату после разговора с Джоной.

— Тебе нужно лежать, — укорила она.

Купер странно на нее посмотрел, словно на незнакомку, которую пытается вспомнить, но потом вернулся к нормальному состоянию.

— Нет, серьезно. У меня в средней школе бывали травмы и похуже. Поверить не могу, что мне не разрешили до завтра уйти домой.

— Ради твоего же блага.

Пайпер отвернулась и подошла к окну.

— Кстати, спасибо, — сказал Купер. — Спасибо, что присматриваешь за мной.

Он не поскупился на похвалу, и Пайпер подумала, чего ему должно стоить произнести эти слова. Как она докатилась до такого? Как могла влюбиться в парня, с которым они настолько разные?

— Это я должна благодарить, — возразила Пайпер. — Если бы ты не вернулся в квартиру… — Она снова посмотрела на Купера. — Кстати, а почему ты вернулся?

Он уронил голову на подушку.

— Хотел с тобой поговорить.

— До утра подождать не могло? — Пайпер крепко обхватила себя руками.

— Важный разговор, — ответил Купер.

Она с недоумением его рассматривала.

Купер выставил подбородок в той упрямой манере, которую Пайпер уже знала.

— Я надеялся, что ты достаточно остыла, чтобы понять, что наш разрыв не имеет смысла. Наоборот, нам нужно запустить механизм. Я планировал об этом поговорить на том ужине в среду, прежде чем ты устроила свое безумное представление. Переехать жить вместе. Ко мне, а не к тебе.

В груди повернулся нож.

— С чего мне к тебе переезжать?

Купер сощурил глаза.

— Хорошо, что у меня раздутое самолюбие, иначе ты его втоптала бы в грязь. — Пайпер проглотила комок в горле, когда он продолжил: — Ты упрямишься безо всякой причины. Это простой здравый смысл.

Он что, в самом деле верил в такие глобальные заблуждения?

— Не знаю, зачем ты это говоришь.

— Я всю неделю много о нас думал. — Краска вернулась на его лицо. — Посмотри мне прямо в глаза и скажи, что это не самые лучшие отношения в твоей жизни, потому что в моей это лучшее, что было.

Его слова повергли Пайпер в полный ступор, и она подавила опасный росток надежды.

— Правда? Если это твои лучшие отношения, то ты серьезно болен.

Пайпер наблюдала, как верх берет его упорство. Упорство, которое отказывалось признать поражение. Это качество сделало его чемпионом, оно же заставляло Пайпер относится к Куперу настороженно. Ей придется что — то быстро предпринять. Окончательное и бесповоротное. Что именно, она знала, однако не была уверена, сможет ли через такое пройти. Пайпер глубоко вздохнула. Ей придется сделать это лишь по одной — единственной причине — она любит Купера до такой степени, что хочет для него лучшего… даже если разобьет тем самым себе сердце.

— Тут такое дело, Куп… — Пайпер судорожно вздохнула. — Как только уляжется пыль, тебе нужно позвонить Дейдре.

Он глубже откинул спинку кровати.

— У меня пропало желание вести с ней дела.

— Она за Ноя не отвечает, и я говорю не о бизнесе. Я говорю о личных отношениях. — Слова с трудом пропихивались в горло. — Она лучше всех. Вы двое идеально друг другу подходите. Она уже наполовину в тебя влюблена. Прошлая ночь преподала нам урок, как коротка жизнь. Если ты будешь продолжать впустую тратить время на других женщин, то есть на меня, то потеряешь шанс найти идеальную пару.

Купер смотрел так, словно у нее выросли две головы и кровать снова подскочила вверх.

— Дейдра Джосс мне не идеальная пара.

Как он не видит столь очевидное?

— Нет, идеальная! Она умная, успешная, красивая. Она из тех женщин, что всегда поддержит. И она без ума от тебя. Милая и порядочная.

— Официально заявляю. Ты не в ладах с головой, — объявил Купер.

— Тебе тридцать семь. Пора уже.

— Давай уточним. Ты пытаешься порвать со мной и свести с другой женщиной в одно и то же время? Я правильно понял?

— Не с любой другой. Вы с Дейдрой подходите друг другу. Я вижу, как ты себя ведешь, когда вы вместе. Ты бы легко влюбился в нее, если бы дал себе хоть полшанса. Если тебе, может, и не ясно, что следует делать со своей жизнью, то мне видней.

— Валяй, не стесняйся, — чуть ли не насмешливо сказал Купер. — Выкладывай. Я же знаю, что тебе не терпится.

— Ладно. Тебе нужно оставить ночные клубы. Это не твое. Купи землю. Засей. Расти какую — нибудь ерунду. И осядь… с правильной женщиной. С такой же ослепительной, как ты. Тебе нужен кто — то эффектный. Кто — то с мозгами, обалденный, успешный, но и основательный тоже. Как ты.

Купер заговорил почти удивленно:

— До чего же очаровательно слушать. Тогда скажи мне… Что мне делать с тем фактом, что я, возможно, может быть… — Его взгляд слегка метнулся в сторону: — …самую малость в тебя влюбился?

Всхлип угрожал вырваться из нее. Пайпер умудрилась превратить его в грубый невеселый смешок.

— Нет, не влюбился.

— Ну, тебе, конечно, видней.

Именно. Так же точно, как ей видней еще кое — что. «Самую малость влюбиться». Будто такое существует. Она перед ним не заплачет. Ни за что.

— Ты чемпион. У тебя это в крови. Так ты мыслишь, и это сделало тебя номером один. Но это жизнь, а не игра. И вместо того, чтобы напускать дымовую завесу, подумай о том, что я сказала. О себе. О Дейдре. Обо всем.

Ее слова разозлили Купера.

— А что будет с нами в таком случае? То есть после того, как я сойдусь с Дейдрой.

— Ничего с нами не будет.

— Ты не хочешь остаться друзьями — приятелями? — От резкого взмаха рукой он поморщился, но, казалось, боль его не волнует. — Собраться и поболтать за парой кружек пива? Сходить в стрип — клуб? Покерок на вечерок? Как у нас, парней, принято.

Пайпер больше не могла вынести.

— Я подожду в коридоре, пока не подъедет Джона.

— Давай — давай.

«Я, возможно, мог бы… самую малость в тебя влюбиться».

Любовь или есть, или нет. Сейчас Пайпер это знала. Впервые, с тех пор как была маленькой, она плакала. Всю дорогу до своей квартиры крупные слезы ручьем лились по щекам и капали на куртку. Слезы без конца и края.

Она слишком долго ждала, чтобы влюбиться. Вот почему так тяжко. Ей следовало познать первую любовь, когда еще была подростком, как всем нормальным девочкам. И парочку — другую раз после. Если бы у нее все было, как у людей, она бы уже имела опыт с разбитым сердцем, но такого опыта у нее не было. Вот почему ее мир разлетелся на куски.

Переднее колесо «сонаты» наехало на бордюр, когда Пайпер поворачивала в переулок позади «Спирали». Нужно упаковать вещи, но она не могла войти внутрь вся зареванная и опухшая от слез. Нельзя никому позволить видеть, как она разбита. Пайпер сдала назад и слепо покатила к озеру. Когда туда добралась, то побрела по траве к тропинке вдоль берега.

С воды дул резкий ветер. Он продувал сквозь толстовку, но слезы продолжали бежать. Все слезы, которые она годами держала в себе, вылились единым махом. Слезы по матери, которую Пайпер не помнила, по отцу, который любил ее и обижал, по куортербеку, который украл ее сердце, не успела она и глазом моргнуть.

Пайпер бросилась бежать. В этой части дорожки бегунов много не наблюдалось, лишь ветер кружил несколько снежинок. Через пару дней наступит ноябрь. А там и зима не за горами. Холодная чикагская зима. Пайпер припустила быстрее, стремясь обогнать свои несчастья.

Навстречу бежала женщина в модной спортивной одежде, толкавшая прогулочную детскую коляску. Когда женщина очутилась ближе, то замедлила бег, а потом и вовсе остановилась.

— Вы в порядке? — спросила она. В коляске мирно спал малыш.

Пайпер знала, что вид у нее, должно быть, безумный. Она побежала медленнее, чтобы выразить признательность за заботу.

— У меня… собака умерла.

Женщина махнула «хвостиком» волос и посочувствовала:

— Мои соболезнования.

Пайпер снова пустилась бежать. Еще одна ложь. Она никогда не была лгуньей, но теперь стала настоящим профи в этом деле. Кругом ложь.

«Чаще отзываюсь на Эсме. Леди Эсме, вообще — то. Эсмеральда — родовое имя… Дело в том… Я ваша ярая фанатка».

Пайпер резко развернулась и припустила за женщиной.

— Я порвала с мужчиной, которого люблю больше жизни, как он меня никогда не любил, и мне так плохо, что я не знаю, что с собой поделать.

По тому, как женщина подняла руку и помахала, можно было судить, что Пайпер услышали.

Пайпер таращилась на озеро, сжав кулаки, стуча зубами, ледяные слезы текли по щекам. Она должна обрести новую себя. Себя нерушимую, которая никогда, никогда больше не позволит, чтобы такое с ней случилось.

Прошла неделя. Пайпер ушла. Будто бы никогда ее здесь и не было. Клининговая команда отскребла кровь Купера со стен его квартиры и вернула мебель на место. Купер зашел туда разок и больше не появлялся.

Видение Пайпер с приставленным к ее виску пистолетом прожигало ему мозг. В тот самый момент Купер кое — что понял. Как будто шквал ветра разогнал туман, который скрывал правду. Истину, которую давным — давно пора было понять. Но вместо того, чтобы выступить с этой правдой немедленно, он все испортил в больнице. Не сказал, что требуется, и в этом была своя ирония, учитывая его репутацию в умении быстро сочинять краткие речи. Годы, когда ему совали микрофоны в лицо, научили, как точно формулировать, что он хотел, строго то, к чему стремился. А когда дело дошло сказать нужные слова Пайпер, он что — то промямлил самым постыдным образом, и теперь она не отвечает на его звонки.

Рана в боку заживала, зато остальное пребывало в раздрае. Кто — то постучал в дверь кабинета. Впервые за эти дни кто — то его беспокоил. Купер не осуждал, что все держатся от него на расстоянии. Он грубил клиентам, уныло вел себя со служащими и открыто враждовал с охранниками. Даже ввязался в спор с Тони: тот настаивал, что непорядка в системе вентиляции нет никакого. Но воздух был спертый, словно помещения не проветривались. Такой душный от вони парфюма и алкоголя, что въедался Куперу в поры.

Он отвернулся от экрана компьютера, куда таращился бог знает сколько, и направил ярость на дверь:

— Убирайтесь!

В кабинет ворвалась Джада.

— Ты порвал с Пайпер! Как ты мог?

— Пайпер порвала со мной. И откуда ты знаешь?

— Я с ней говорила по телефону. Сначала она мне не говорила, но я в конце концов вытянула из нее.

Купер как бы небрежно откинулся на стуле, хотя ему немедленно хотелось вытрясти из девочки все подробности.

— Итак… что она обо мне сказала?

— Только что не видела тебя с того случая.

— И ты отсюда сделала вывод, что я с ней порвал?

— У нее голос грустный. — Джада уселась на диван. — Почему она с тобой порвала?

— Потому что думает, что я не принимаю наши отношения всерьез. — Он больше не мог ни секунды сидеть на месте. Вскочил из — за стола, притворился, что нужно поправить планки жалюзи на окне.

— Она сама так сказала? — спросила Джада.

— Не такими словами, но… — Купер перешел к маленькому холодильнику рядом с книжными полками. — Она очень любит соперничать. И думает, что я тоже.

Джада подалась вперед как маленький психоаналитик.

— А разве нет?

— Только не с ней. — Он вытащил коку и поднял вверх. — Хочешь?

Джада замотала головой.

— Ты собираешься попытаться ее вернуть?

— Угу.

— Как — то звучит неуверенно.

— Нет, я уверен на все сто.

— А по голосу не похоже.

Она была права. Купер щелкнул язычком открывашки, хотя совсем не мог сейчас ничего пить.

— Она со мной не разговаривает. Не отвечает на смс — ки, не отвечает на звонки. — Он не понимал, зачем все это рассказывает девочке. Наверно, потому что она спросила то, на что ни у кого не хватало храбрости.

— Тебе нужно пойти к ней домой и постучать в дверь, — заявила Джада. — Она живет у своей подруги Эмбер. Или… мог бы подкараулить ее у машины, типа, напрыгнуть на нее и заставить выслушать.

— Все это хорошо выглядит в кино, а в реальной жизни называется преследованием. Я хочу с ней поговорить, а не разозлить… не заставить выйти из себя.

Раздался еще один стук в дверь.

— Проваливайте!

Тем не менее дверь отворилась. На сей раз появилась Дейдра Джосс. Теперь от Купера требовалась вежливость, если он еще помнил, что это такое.

— Неудачный момент? — спросила Дейдра.

— Прости, Дейдра, я думал, это Тони.

— Бедняга Тони.

Купер повернулся к Джаде:

— Мы можем после поговорить.

Джада вскочила с дивана.

— Только не говори маме, что я на тебя накричала. Она не выносит ничего, что может тебя расстроить.

— Какая жалость, что не все такие чувствительные, — пробормотал он.

Дейдра закрыла за Джадой дверь. До Купера дошло, что он все еще держит баночку колы. Он протянул Дейдре:

— Хочешь?

— Спасибо, нет.

Она как всегда выглядела холодной и лощеной в аккуратном черном костюме. Никаких мятых джинсов, ни футболок с «Медведями». Ни глаз цвета голубики. Гладкий темный занавес волос вместо безумных прядок, торчавших во все стороны.

— Как рана? — спросила Дейдра.

— Почти прошло.

Если только не двигаться быстро. Тогда больно, но Купер не жаловался.

— Рада слышать. — Она прошла в глубь комнаты. — Ты не отвечал на мои звонки. — Сказала не сварливо, доброжелательно. Она слишком милая. Вот в точности поэтому он никогда не смог бы в нее влюбиться, и Пайпер следовало его уже знать достаточно, чтобы это понять. — Я говорила с адвокатом Ноя, — сказала Дейдра. — Он собирается пойти на соглашение за добровольное признание.

Купер наконец избавился от коки.

— Это все упрощает.

— Я ходила на встречу с Ноем, чтобы удостовериться, насколько он понимает, что как только судебная система с ним закончит, ему придется найти другое место, где жить. Подальше от города. Обратно к мамочке, как догадываюсь. — Она сдернула сумку с плеча и уселась на диван. — Чувствую себя идиоткой. Знала же, что он собственник, но после смерти Сэма Ной сильно мне помогал в жизни. И я решила не обращать внимания на эту его черту. Я пришла извиниться, что так сглупила, и тебе пришлось пройти через все.

— У нас у всех бывают сложные времена.

Особенно у него. Ему нужно поговорить с Пайпер. Он должен объяснить, что почувствовал, когда увидел ее с пистолетом у виска, однако Пайпер сделала разговор невозможным.

Дейдра ослепительно ему улыбнулась.

— Завтра ты получишь от нас формальное предложение. Я полностью доверяю твоему плану, и мне не терпится начать твое финансирование. Мне следовало доверять своей интуиции и заключить сделку несколько недель назад, но я позволила Ною влезть в мою голову.

Настал момент сказать это вслух. Купер сунул большие пальцы в карманы джинсов, потом снова вынул их оттуда.

— Я выхожу из дела, Дейдра. Продаю клуб

Сразу почувствовал себя лучше, выложив все карты на стол.

Бесстрастное лицо деловой женщины ей изменило.

— Но ты так стремился… Ты уверен? Что изменилось?

— Я пришел к решению постепенно.

Так же постепенно, как может прийти с Пайпер Дав, вывалившей свои дурные предчувствия как бульдозер. Как ни крути, а Пайпер права. Все удовлетворение, которое обычно он получал, работая в клубе, испарилось. «Спираль» — отличное местечко, и Купер с удовольствием его устраивал, но удовольствие перешло в будни, а идея проводить год за годом, кочуя из одного клуба в другой, потеряла свою привлекательность. — Мне нравится вызов, нравится идея строить что — нибудь с линии старта, но как оказалось, это все, что мне нравится. Я думал, что ночные клубы станут для меня хорошим бизнесом — высокий риск, высокая награда — но я ошибался.

— Потому что?…

Купер дал самый простой ответ:

— Я скучаю по утренним часам.

Дейдра не поняла, а вот Пайпер поняла бы, как он устал от толпы, необходимости орать громче музыки, от запахов и мигающих стробоскопов. Ему надоело жить большую часть времени по ночам. Ему хотелось чистого воздуха. Хотелось спать больше трех часов до утренней пробежки. И хотелось делать именно то, что сказала Пайпер. «Растить какую — нибудь ерунду». Он не знал, как осуществит все это, но, с другой стороны, не знал, как делать и много вещей. Лишь знал, что придется многое изменить.

Купер глазел на свою форму, висевшую на стене.

— Один мой друг пытался сказать мне, что это не мое дело, но до самого меня не сразу дошло.

— Пайпер?

Он не стал ни отрицать, ни подтверждать.

— Я звонила ей на днях, — призналась Дейдра. — Мы поговорили.

Казалось, все на свете поговорили с Пайпер, кроме Купера.

— Ты в курсе, что она считает, что из нас выйдет хорошая пара? — Дейдра вертела кольцо на пальце. — Однако этого не случится, да?

Он терпеть не мог причинять боль женщинам, но обязан быть с ней честным.

— Боюсь, что да. И мне жаль.

— Совсем не жаль. — Дейдра заправила локон за ухо и грустно улыбнулась. — Глядя в будущее, я понимаю, почему я тебе не подхожу. Тебе нужен кто — то необычный.

Интересно, как это все эти женщины верят в свое глубинное понимание, что именно ему нужно.

— Мне жаль, что мы не будем вести бизнес вместе, — сказала Дейдра. — Если передумаешь, дай знать.

— Договорились, — сказал Купер, хотя знал, что этому не бывать.

Как только Дейдра ушла, он схватил телефон, уставился на него, потом набрал Пайпер сообщение.

«Я люблю тебя. Не малость. Всем сердцем».

Сообщение осталось недоставленным.

Пайпер, в конце концов, его заблокировала.