Песнь Морской Девы

15 [Анабель]

Не ожидала, что он нырнет за мной следом. Однако виду не подала. Плыла впереди и даже не оборачивалась, словно не замечая его. Хотя такой шлепок об воду не заметить было сложно. Впрочем, он отстал сразу же. Я подождала его уже в бухте. Тут, кстати, никого не было. Солнце уже взошло и солнечные блики плясали по воде, ослепляя. Я залюбовалась и даже забыла, что жду Себастьяна.

Только когда он вынырнул у камня, на котором я и сидела, я опомнилась. Мне не хотелось, что бы он что-то учудил или задумал что-то против нас, потому и ждала. А вообще-то я хотела навестить Луизу.

— Красивое местечко. — сказал Себастьян. — А ты у нас, значит, романтику любишь?

— Все девушки любят романтику. — Ответила я без особого интереса. — Я не собираюсь с тобой возиться. Ты взрослый мужчина и можешь делать что пожелаешь. Только знай, вздумаешь напасть хоть на меня, хоть на кого-то еще — пожалеешь! — Я услышала, как на последних словах я вдруг зашипела. Кажется, мое лицо стало чудовищным. Как у всех русалок, которых я видела в гневе. Себастьян как и в прошлый раз, не испугался. — Сбежать ты не сможешь, только если не построишь свой корабль и какое-нибудь чудо не выведет тебя из бермудского треугольника. Так что развлекайся, а мне пора.

Я соскользнула с камня в воду и отправилась к Луизе. Той самой русалке, что чуть не стала жертвой Джони Тонто. Бедняжке сильно досталось, она едва доплыла по всем этим туннелям. Лишь мы добрались до ее дома, как она потеряла сознание. Виола приглядывает сейчас за ней. Но я знаю, как ей хочется повеселиться с остальными, так что я поспешила ее сменить.

— Ты быстро. — Сказала она. Луиза еще не очнулась.

— Поторопись, а то они всех моряков измотают.

— А как же ты?

— Мой ждет меня на берегу. Он не околдован. Если встретишь его, можешь соблазнить, я не против. Так что беги… то есть плыви скорее.

— Ты лучшая! — Виола обняла меня и пулей умчалась.

А я присела на краешек кровати Луизы. Кровать, кстати, была вытесана прямо из камня в виде прямоугольной ванны, и сливалась с полом и стеной. Наполнял ее песок из которого росли мягкие водоросли. Не знаю как на таком можно спать. Хотя, я даже не пробовола, может это удобно.

Я поглядела на Луизу. Красивая брюнетка, с острым носом, широкими плечами, маленькой грудью и очень тонкой талией. Хвост как у всех — не яркие синие чешуйки, переливающиеся зеленоватым и фиолетовым, разве что немного длиннее, чем у меня или Виолы.

Я рассматривала ее с хвоста до кончиков волос. На суше это считалось бы дурным тоном. В приличном обществе так разглядывать людей — проявление плохих манер. Подумав об этом, я вздрогнула, когда встретилась с карими глазами. Луиза очнулась и смотрела на меня.

— Как ты себя чувствуешь? — Спросила я.

— Уже лучше. Сколько времени прошло?

— Час. Или два. Уже рассвело. Как Тонто поймал тебя?

Луиза приподнялась и свесила хвост с кровати, сев рядом со мной. Она прижала руку к голове и поморщилась. Я терпеливо ждала, когда она придет в себя.

— Карелия послала меня к кораблю на разведку. Я проследила за капитаном до самой бухты. Пыталась заколдовать его, но не вышло. Ни он, ни его сопровождающие меня будто не слышали.

— Воск. Они залили им уши. — Луиза кивнула.

— В бухте они никого не нашли. И принялись ждать. Мне следовало вернуться под воду и сказать Карелии, что это и правда капитан Тонто. Но я осмелилась выйти на берег, что бы напасть на них со спины. Мне удалось убить одного. Но они отобрали мой посох и сломали его. А меня схватили и притащили в ту пещеру.

Мы помолчали.

— Чем все закончилось? — Спросила она.

— Карелия разрушила пещеру и убила Тонто. И мы захватили его корабль с экипажем.

Луиза облегченно вздохнула.

— Значит этот ежегодный ужас наконец-то закончился. Спасибо тебе.

— За что?

— Ты спасла меня. Привела помощь и освободила.

Я горько усмехнулась.

— Помощь привела Виола. А веревки разрезал моряк. Даже путь к той пещере нашла Виола, а не я. Так что поблагодари лучше ее.

Луиза кивнула и снова легла на кровать. Она заверила меня в том, что чувствует себя хорошо, но хочет спать. Я оставила ее и вернулась в бухту. Ни Себастьяна, ни Виолы там не было. Ну и кракен с ними.

Оглядев пустую бухту, я вдруг поняла, что очень проголодалась. Не знаю как тут охотятся. Всем кланом или по одиночке. В любом случае девочки освободятся не скоро, да и не в силах они будут охотиться. Так что пойду, поищу себе рыбеху какую-нибудь.

Мне пришлось отплыть достаточно далеко от берега, что бы найти хоть какую-нибудь живность. Морское дно не переставало меня удивлять. Я почему то не торопилась никого ловить. Рыба от меня расплывалась, но я не проявляла к ним особого интереса. Не знаю, сколько я так проплыла, как вдруг увидела большой лососевый косяк, плывущий к острову.

Мне стало жутко интересно куда и зачем они плывут. И я поплыла за ними. На безопасном для них расстоянии. Когда мы подплыли к берегу, я увидела, как рыба заходит в дельту какого-то ручья и поднимаются по нему против течения.

Да уж, я там не протолкнусь вместе с ними. Да и мелковато там для меня. Поэтому я вышла из воды и пошла по берегу вдоль ручья. Идти было больно, но я уже начала к этому привыкать. К тому же тут было просто сказочно красиво. Ручей с широкими порогами быстрым течением пробегал через лес. Весь берег порос мягким мхом. Наступая на него, я почти не чувствовала боли. Вся зелень была такой яркой. Картину дополняло птичье пение. Я почти забыла как это красиво.

Я вдруг снова почувствовала себя человеком. Именно живым человеком, а не русалкой, на время получившей ноги. Но воздух мне был все так же мало приятен. Под водой я чувствовала себя куда лучше, чем на суше.

Печаль охватила мое сердце. Я никогда больше не буду такой как прежде. Все, что мне было любо, теперь не для меня. Прежняя жизнь мне боле не доступна. А эта — жизнь ли? — не ясно что мне готовит. Я ведь умерла. Для моих родных точно. Мамуличка, наверное, до сих пор слезы льет. А отец… Наверняка поднял весь городок на уши и ищет меня. Но не найдет. А когда Генри вернется… Отец догадывался о нашей связи. Он добьется его казни. Если только я не казню его раньше. Но больше всего мне жаль тетушку Софи. Она так любила меня, всегда приезжала на мои именины. А они скоро будут. Ох, как же она будет горевать. Прости меня, тетушка, я не должна была сбегать…

Из раздумий меня вывел странный запах. Это был запах костра. Я подняла глаза и увидела огонь, обложенный камнями и странным сооружением. Над костром стоял плоский камень на котором жарилась рыба. Странно. Тут есть люди? Я притаилась, спрятавшись за зарослями какого-то кустарника. Хотя мой голодный желудок явно хотел, что бы я побежала прямо туда, схватила жареную рыбину и съела ее.

Я вскрикнула от чьего-то прикосновения сзади. От страха даже подпрыгнула.

— Спокойно, рыжая, это всего лишь я. — За моей спиной стоял Себастьян. — Значит, решила проследить за мной?

— Вообще-то я просто гуляла.

— Ага, как же.

— Слушай, а не поделишься той рыбкой?

Я даже облизнулась, глядя на жареную добычу Себастьяна. Он сделал вид, что думает.

— Ай ладно. Все равно же от тебя не отделаться.

— Если хочешь, я уйду. — Обиженно сказала я и уже развернулась. Он обреченно вздохнул.

— Останься.

Мне ужас как хотелось подпрыгнуть от радости но я сдержалась. Подошла ближе к костру и села на мшистый булыжник. А Себастьян зашел в воду и схватил еще две рыбины. Их в ручье было очень много. Они почему то бились о дно. Это было похоже на массовое самоубийство. Мне было очень любопытно что же вытворяют рыбы и я задала вопрос вслух. Себастьян усмехнулся.

— Странно, что ты не знаешь, хотя сама на половину рыба. Да не обижайся. Это нерест. Лосось откладывает икру. — И он опустил в воду руку, а когда поднял, его ладонь была полна красной икры.

Скоро рыба была готова. Я впилась зубами в вкуснейшую еду, какую пробовала за последнее время.

— Ммм, как давно я не ела нормальной еды. — Протянула я от удовольствия. Повар, конечно, из Себастьяна никакой. Но это было все же лучше, чем есть рыбу сырой.

— Нормальной? — переспросил он. — А что вы едите, если под рукой нет человека с костром и удочкой?

— Сырых трепыхающихся рыб.

— Гадость. — Себастьян даже поморщился и высунул язык, видимо, представив себе такое лакомство.

— Ну иногда мужчин. Когда они нам надоедают. Но это деликатес, людей к нам редко заносит.

Надо было видеть его глаза. Я чуть косточкой не поперхнулась от смеха.

— И как, вкусно?

— Да очень, всегда любила красную рыбу.

— Я про людей.

— А, не знаю, я не пробовала.

— Значит, ты моложе остальных русалок? Та зеленоволосая, Филиппа кажется, сказала, что ты новенькая. Да и законов русалочьих ты не знаешь.

— Да, я в клане всего второй день.

— А что за второе правило?

— Не твое дело. И хватит пятиться на мою грудь!

— Ты слишком стеснительная для русалки. — Сказал он, но протянул мне свой сюртук. Я тут же надела его и застегнула на все пуговицы, которых было всего две. Хоть как-то прикрыться от его плотоядных взглядов.

Признаться, одной рыбой я не наелась. Но вторую брать не стала. Себастьян молчал и смотрел на меня с любопытством и какой-то странной настороженностью.

— Боишься меня? — наевшись, спросила я.

— С чего бы. Просто интересно кто ты такая.

— Я та самая дворянка, на которой хотели тебя женить твои родители. — Сказала я.

Вообще-то это было правдой. Мне тоже родители говорили о некоем Себастьяне. А потом они узнали, что мой жених сбежал и подался в пираты и расторгли помолвку. Таких совпадений просто не бывает. Я была уверена, что это он. К тому же мне показывали его портрет. Правда там он был моложе и не такой мускулистый, но в целом похож. Те же угольно-черные волосы. На портрете они были собраны сзади голубой лентой. А сейчас они растрепанные, мокрые. Глаза такие же светлые, ярко-голубые. Как два осколка льда. — Я тоже была не в восторге от этой помолвки и любила другого. Хотя, наверное зря я твой портрет порвала.

— Интересно. А хвост откуда?

— Долгая история.

— Вот счатье-то. Меня хотели женить на хвостатой женщине.

— А меня выдать замуж за грязного пирата. — парировала я.

— Да, — усмехнулся он, — мы оба друг друга стоим. Но согласись, не такой уж я и грязный.

Не грязный он. Тоже мне. Да он потом пропах — не отмоешь. Не нравится ему мой хвост. Как будто сам красавец с картины Карела Фабрициуса…

Неловкое молчание затягивалось. Мне хотелось уйти, но что-то подсказывало, что Виола еще на корабле, Луиза еще спит, а в бухте до сих пор никого нет. А в одиночестве оставаться не хотелось.

— Говоришь, давно не ела человеческой еды? — прервал тишину Себастьян. — На корабле есть припасы…

— Чем будут питаться моряки, если мы с тобой сейчас там все съедим?

— Думаю, там хватит и на тебя и на моих приятелей. Как минимум недели три еще подержимся.

— Ну хорошо, пошли.

До корабля мы добирались долго. Себастьян не мог угнаться за мной. К тому же ему приходилось все время выныривать, что бы набрать воздух в легкие. На половине пути я не стерпела, схватила его за руку и потянула за собой. Но останавливаться, что бы он сделал пару вдохов все равно приходилось.

Так и не сняв его сюртук, я выпрыгнула из воды на палубу. Совсем забыла, что Себастьян так не может. А как вспомнила, кинула ему канат.

На нас никто не обращал внимания. Все были заняты своим делом. Пробирались в корабельную кухню — забыла, как ее по-морячьи называют — под сопровождение блаженных вздохов и стонов. Кому как, а мне бы поесть после таких приключений.

— Что предпочитаешь: вино или ром? — спросил Себастьян, поднимая по очереди в руках две бутылки.

— Вино. — ответила я, обшаривая припасы в поисках чего-нибудь вкусненького.

Естественно на заварные пирожные или вафли я не рассчитывала. За то нашла халву и орехи в меде.

— Вы что же, по дороге сюда торговцев пряностями обокрали?

Еще я нашла гранат, апельсин и пряники и мармелад. Объедение. Себастьян раздобыл где-то кружку и налил мне вино. Сам приложился к бутылке с ромом.

— А ты, значит, сладкоежка.

Я довольно кивнула, жуя пряник.

Мы беседовали и пили. За удовольствием я даже не заметила, что Себастьян пододвинулся ко мне так близко. Голова слегка кружилась, а мысли от вина спутались. Появилось ощущение невесомости и веселья. И непреодолимое желание скинуть сюртук с себя и рубашку — с Себастьяна. Так и поступила. Себастьян даже не возражал. Поднял меня за бедра и усадил на сухо скрипнувший стол. Кружка, гранат и апельсин с грохотом упали на пол. В щелях завывал ветер.

— Давай быстрей! — шепнула я, изнывая от желания, пока он возился с завязками на рубахе. Хотелось почувствовать его.

Но он не торопится. Целует горячими губами шею, ключицу грудь. Руки страстно гладят по спине, сжимают мою нежную кожу. Я сжимаю пальцами его жесткие волосы на затылке. Выгибаюсь ему навстречу. С губ срывается стон. Я хочу его. целиком. Хочу хочу хочу. Его полусогнутые пальцы касаются моей талии, сводя меня с ума. Я целую его. Он целует меня. Он зажал мою губу в зубах, оттянул и сжал челюсть так сильно, что выступила кровь. Он тут же слизал ее. Боже как он хорош! С Генри мне никогда не было так хорошо, как с ним!

— Анабель. Мы знаем где сейчас "Акулий зуб"- раздался голос Карелии. — Выдвигаемся сейчас же!

Сама то расслабилась в компани какого-то моряка, а мне не дает. Зря я о Генри подумала. Легок на помине, гад сухопутный. Рыбную кость ему в кишку!