17 [Саманта]

Поверить не могу, всего каких-то две-три недели и каторга закончится! Но есть одна проблемка, о которой я вспомнила только сейчас, вися вверх тормашками с иголкой и ниткой в руках. Я понятия не имею, как найти Тристана. Ну брата моего. Знаю, что лет десять назад он уехал в Лондон, а где он сейчас — понятия не имею. Вот вишу, думаю. Подо мной парни палубу оттирают. Вдруг вижу — Олаф на меня смотрит, улыбается. Да, забавно, наверное, это со стороны выглядит: волосы, что из под банданы видно, сальными патлами вниз висят, рубаха спереди небрежно заправленная в штаны наполовину оголяет спину, к тому же левая нога в вантах запуталась. Но так даже лучше, хоть не сорвусь. А то придется тем бедолагам внизу мои мозги от палубы отдирать.

Опомнившись, продолжила зашивать парус. Я прекрасно помню порывистый ветер в тот шторм, но что бы он смог такую прочную ткань порвать — никогда бы не подумала. Там вон какой-то корабль на горизонте. Я даже смотреть в ту сторону не стала. Сейчас эти варвары пойдут очередное суденышко грабить, а я, пожалуй, тут отсижусь. Вернее отвишусь. Мне одного раза хватило, спасибо. На сокровища я не претендую, так что лучше останусь в стороне. И на рее меня за это не вздернут. И так на ней вишу.

Очередной порыв ветра вырвал у меня из рук парус. Водку мне в глодку, такой красивый шов был, теперь тут переделывать придется.

Уф, вот и обеденные склянки. Я взглянула вниз. Наш корабль стоит борт о борт с другим — побольше. Но никто ничего не громит, не грохочут выстрелы, не звенит сталь. Некоторые из их экипажа перешли к нам на палубу и ботают с нашими ребятами. Все хорошо, полагаю. Бойни не будет. Прекрасно, а то я так есть хочу, что готова проглотить кабана. Только бы из канатов выпутаться. Извернувшись — сама не знаю как — я вдруг поняла, что падаю. Прямо головой вниз лечу.

Ну нет, я вот так просто умирать не согласна! Ухватилась за канат, перевернулась, но пальцы выскользнули и я приземлилась на полусогнутые ноги. Сердце чуть из груди не выскочило.

— Тебя как будто и не били. — Изрек Олаф, наблюдающий за моим акробатическим позором.

— Хватит уже. Сколько дней прошло! — Между прочим прошло уже полторы недели. С волшебной мазью Берта все мои раны быстро затянулись и почти не болели. — Пошли быстрее, умираю с голоду.

— А старый ворчун до сих пор тебе благодарен. Спорим, сегодня у тебя снова будет больше мяса в миске, чем у остальных? — Не унимался громила.

— Да ну тебя. — буркнула я в ответ, не желая больше ничего слышать на эту тему.

Ну правда, это начинает выводить. Берт действительно докладывал мне дополнительную порцию вяленого мяса. По началу я принимала это, надеясь, что продлится это не долго. Но потом стала перекладывать мясо в миски зазевавшихся членов экипажа. Для моего девичьего организма и пару кусочков хватит. А ребята вечно жалуются, что кормят плохо. Вот сегодня Олаф пожаловался. Да, родной, мне не жалко, бери!

Быстро проглотила обед — и доделывать парус. Постараюсь устроиться так, что бы вверх тормашками не висеть, а то все макароны наружу попросятся.

Напевая себе под нос "йо-хо-хо и бутылка рома", нарочито басом, на какой хватало моего хриплого голоса. Хотя я всегда любила петь сопрано. Ну ничего, совсем чуть-чуть осталось — и свобода!

Вот и парус готов. Только никакого поощрения за столь сложное дело… Эх, опять в трюм, опять полипы. Спасибо хоть не гальюн чистить.

***

Сегодня Олаф до крайности странный. Избегает меня, а если и говорит, то глаза бегают, щеки румянятся. Заболел чоли? Я хотела было выяснить, в чем дело, но как на зло отправили нас в разные концы корабля. И фронт работы выделили такой, что до вечера не пересечемся. Приказав себе обязательно с ним поговорить, как только будет возможность, я принялась к своим обязанностям.

Я сегодня занимала воронье гнездо. Нашего дозорного свалила морская болезнь. Работа это оказалась не сложная. По началу мне было интересно рассматривать море с такой высоты. Но вскоре это наскучило: вокруг одна лишь синяя полоса моря, плавно переходящая в голубую линию неба. И солнце жарило — не спрячешься. Я уже зевала, когда заметила что-то необычное. Над кораблем летали чайки, а значит где-то рядом земля. Для Британии еще рано, а значит мы проплываем какой-нибудь остров. Через пару минут оказалось, что я права.

— Вижу землю! — прокричала я, указывая пальцем в направлении острова.

Боцман кивнул, и скука продолжилась. Мы проплыли мимо острова, не останавливаясь пополнять запасы.

С такой высоты я едва различила звон склянок, созывающих моряков на обед.

Я перелезла через бортик орлиного гнезда. Высота никогда не страшила меня, все-таки я все детство провела, прыгая по крышам. Но какое-то странное предчувствие заставило меня помедлить, крепко ухватившись за канаты.

— Тьфу! — сплюнула я, — Что может случиться? Я уже раз сто по этим вантам скакала.

Дальше я рассуждала про себя: вот сейчас спрыгну на вон те ванты, ухвачусь за рею и соскользну по ней на палубу. Удалось. Приземление прошло удачно. Но странное тревожное предчувствие не пропало.

Оглядевшись по сторонам и не найдя ничего, что могло мне угрожать, я наплевала на глупое чувство и двинулась в камбуз. Но только подошла моя очередь за кашей, меня кто-то окликнул. Генри, осьминог ему в сапог!

— Тебя хочет видеть капитан. — Рявкнул он и развернулся.

Я переглянулась с Олафом. В камбузе все замолчали и как-то странно на меня смотрели.

— Ох не к добру это. — Проворчал себе под нос Берт.

Я пожала плечами и пошла за Герни. Вдох. Выдох. Расправила плечи и вперед. Пусть знают, что я не боюсь какого-то там капитана. Но сердце колотилось, как пташка о клетку ребер. По дороге в капитанскую каюту, я перебирала в памяти моменты, когда могла сделать что-то не так. О, нет, я не переживала за то, что меня могли разоблачить. Потому что этого не могло случиться. Единственный кто знает мой секрет — Олаф, а уж он-то точно никому не расскажет. К тому же после того, как я неосторожно подставилась в тот раз, я стала еще более бдительной. Так что капитан скорее всего просто будет зверствовать на меня из-за какого-нибудь пустяка, вроде кости в рыбе. Уж это я стерплю. Надеюсь…

— Садись. Сэм, вроде бы, верно? — проговорил капитан. Он сидел за богато накрытым столом. Конечно, он геркулесовой кашей давиться не изволит. Тут тебе и куриные ножки, и свежие(!) листья салата, и икра черненькая, и пирожные, вино французское. Да, я запах этого вина из тысячи благовоний узнаю. Бывало таскала у одного невнимательного француза на рынке…

Кивнула, дав понять, что капитан верно запомнил мое имя, и села.

— Угощайся. — Он обвел стол руками. Я недоверчиво на него посмотрела. — Не переживай, мы просто поболтаем по душам..

Мне показалось, что он говорил это не только мне. Какой-то он странный. Хорошо, допустим…

Я еще раз взглянула на капитана. Он, соблюдая все застольные правила, ел куриные ноги и запивал их вином. Припомнив уроки Анабель, я посмотрела на стол. Передо мной стояло множество приборов. Я взяла вилку для мяса в левую руку, а нож для мяса в правую. Капитан посмотрел на меня одобрительно и очень странно улыбнулся. На столько странно, что я подавилась собственной слюной, так как из еды в рот еще ничего не успела отправить.

Снова вдох и выдох. Мало ли какие странности у него еще есть. Нужно просто не обращать на это внимания.

— Ты какой-то нервный, Сэм. — отметил капитан. — Если ты волнуешься из-за всех этих правил этикета… Наплюй на них, ты же не на приеме у короля. Ешь как тебе удобно. В конце концов мы пираты, а не аристократы. Хоть и звучит немного похоже.

Он говорил совершенно беззаботно, словно мы старые друзья и просто болтаем за обедом.

— Признайся, не ты готовил мою рыбу в тот раз! — лукаво промурлыкал он, криво улыбнувшись. — Ты бы не приготовил ее так. Этот рецепт знает только Берт и он им ни с кем не делится. Кость не вытащил он, но наказание получил ты.

— При всем уважении, капитан, я считаю, что старик не заслужил порки за кость, оставленную в рыбе. И как он сам признался, его дряхлое тело такого бы не выдержало. Можете считать, что я принес свою спину в жертву, что бы вы могли подольше наслаждаться стряпней Берта.

Капитан только усмехнулся. Посмотрел за мою спину. Вот теперь я точно знаю разницу между "смотреть в сторону" и "смотреть на что-то". От этого мне стало не по себе.

— Я могу идти, капитан? — осмелилась прервать тишину я.

— Нет. Пообедай со мной. Если бы ты знал, как скучно сидеть тут в одиночестве. — После последних слов он снова бросил взгляд мне за спину и пробурчал что-то вроде «Заткнись и не мешай». Но я плохо расслышала и не была уверена. В любом случае спрашивать об этом я не стала. — Расскажи мне, что привело тебя на «Акулий зуб».

— Мне нужно добраться до Лондона. — ответила я, с опаской оглянувшись туда, куда он только-то смотрел. Там ничего не было.

— Что у тебя там за дело? Настолько важное, что ты решил не дожидаться пассажирского корабля, а нанялся на пиратский.

Я сделала вид, что смакую икру. А пока жевала, лихорадочно думала, что ответить.

— Хотелось бы успеть на свадьбу брата. Да и я не из богатых, что бы платить за место на корабле. — Добавила немного дерзости в голос и развязности в движениях. А то сижу тут, как нагрешившая монашка.

— Оно и верно… — буркнул капитан. — Что-что?

— А? — не поняла я вопроса.

— Не обращай внимания. — бросил он. И мне показалось, что он прислушивается к чему-то или к кому-то. Невольно я тоже прислушалась, но ничего не услышала.

Продолжать есть я уже не могла. Отпила немного из бокала, и пристально уставилась на капитана.

— А что это у тебя на руке? — спросил он как бы невзначай.

Я скосила глаза на правую руку. Из под рукава выглядывал мамин жемчужный браслет. Вот черт! Какого чудища морского я вообще его надела сегодня утром?

— Браслет. — пожала я в ответ плечами.

— Должно быть твоей невесты? Дала тебе на память? — предположил капитан.

— Как вы догадались? — я сделала удивленный вид, не зная как правдоподобнее себя повести.

— Думаешь ты один женские украшения носишь из-за этого? Вещица-то дорогая, ясно почему ты не рискуешь его снимать. — Я кивнула. — Могу я взглянуть?

Чего его так браслет заинтересовал? Не думаю, что он ему так приглянулся, что он решил забрать его себе. Хотя кто его знает? Что ж, он слишком долго ждет, надо отвечать. Вместо всяких слов, я просто сняла браслет и протянула его капитану. Он с любопытством его разглядывал. Со слишком рьяным любопытством для простого, безо всяких побрякушек, жемчужного браслета. И слишком долго. Он как будто досконально изучал каждую трещинку на каждой жемчужинке. Временами поглядывая мне за спину. А потом как закричит:

— Что?!

Я аж вздрогнула. Он что знает этот браслет? Такое ощущение, будто у него когда-то его украли, и эта безделушка была ему очень дорога. А теперь она нашлась.

— С чего ты взял? — вскочив с места закричал капитан. Теперь он смотрел не на меня и не за мою спину. Опершись рукой о стол, он повернулся к стене. — Уверен? Саманта? Значит мало было на моем корабле одной женщины?!

Услышав свое имя, я вскочила, опрокинув стул, и попятилась к двери. Вилка, которую я держала, со звоном упала на пол. А ножик я так и держала в руке.

Капитан буквально подлетел ко мне, ловко выбил из онемевшей руки ножик, и схватил меня за ворот рубахи. С треском ткань разорвалась, пуговицы разлетелись в разные стороны. В этот момент дверь распахнулась и в капитанскую каюту ввалились Олаф, хромой Джо, Шон и громила Дин.

Загрузка...